Глава 4.

Эпизод с выступлением Освальда написан совместно с автором Korell.

Полгода спустя.

Маргарет с улыбкой взглянула за окно. Настал уже полдень, но в саду царила необыкновенная утренняя свежесть, какая бывает только в мае. Заливались птицы, приторно пахли клумбы с белыми лилиями: Эрвин обожал эти цветы.
Их, помнится, очень много было на свадьбе; заколдованные особенным образом, лилии оставались нежны и свежи, и даже роса на лепестках не замерзла, хотя день стоял пронзительно-холодный. После венчания и пира жених отправился с невестой в загородный дом Гриндевальдов - огромный особняк красновато-бурого камня, местами увитый плющом, удививший девушку потолками - таким высокими, что при одном взгляде на них кружилась голова - темным цветом портьер и старой, как будто еще средневековой мебелью.
Их встретил тощий бородатый карлик с бледной грязной кожей, замотанный в какую-то дерюгу. Маргарет поразил его быстрый, умный и злобный взгляд. Карлик ее словно и не заметил, поклонившись только хозяину.
- Это цверг? - спросила она, вспомнив рассказы Седжвика.
- Да, - равнодушно ответил Эрвин. - Их у меня несколько. Неприглядны и грубы, но тебе не придется иметь с ними дела. Пшел вон, - тяжело посмотрел он на цверга, и тот растворился в воздухе. Эрвин дернул за шнур у камина. За дверью застучали шаги, и в комнату вбежала черноволосая девушка в платье горничной, казавшаяся чуть старше Маргарет.
- Это Сюзанна, - представил ее Эрвин одновременно тяжелым и небрежным тоном. - Ее отец - честный немец, но жениться его угораздило на актрисе-фламандке. Сюзанна одинаково хорошо говорит по-немецки и по-французски. Можешь объясняться с ней, как сочтешь нужным: я понимаю французский так же хорошо, как и немецкий.
Сюзанна сделала книксен и поздоровалась на обоих языках. Ее большие темно-зеленые глаза смотрели дружелюбно и открыто, на румяных щеках играли ямочки. Определенно, иметь с ней дело было гораздо приятнее, чем с неопрятными и злобными цвергами.
- Помоги моей жене приготовиться к брачной ночи, - бросил Эрвин и скрылся за дверью. Маргарет вздрогнула: ее охватил страх. Она ничего не знала о том, что происходит по ночам между мужем и женою,она и поцеловалась-то впервые несколько часов назад, после брачной клятвы, и до сих пор у нее немного кружилась голова и дрожали колени от невероятного ощущения разлившегося по телу жидкого огня.
Сюзанна снова сделала книксен.
- Мадам не против, если я буду говорить по-французски? Это язык моей мамы.
- О да, конечно, - Маргарет согласилась с радостью: грубоватый немецкий ей порядком надоел.
- Пойдемте, мадам, - Сюзанна поманила ее за собой. - Мадам такая красивая, настоящая вейла...
- А ты видела вейл? - рассеянно спросила Мрагарет, пытаясь отвлечься. Они шли по коридору, темному, выложенному камнем, и ей становилось все больше боязно: казалось, здесь, как в темнице, капает со стен вода.
- Где же я могла их видеть, мадам? - рассмеялась Сюзанна.
- В шармбатоне. Ты ведь там училась? Или в Дурмстранге?
Горничная всплеснула руками.
- Ох, мадам, что вы! Мы жили очень бедно. Папа умер, когда я была маленькая. Мам была волшебницей, она купила мне палочку и учила всему, а когда и она умерла, дядя - он кучер у барона Эстерхази - отдал меня в услужение. Я была помощницей прачки, потом помогала горничным и камеристкам, а после и сама стала горничной. Ну вот, мы пришли.
Маргарет отшатнулась: ей навстречу оскалилась с пола медвежья морда. Сюзанна успокаивающе погладила ее по руке:
- Пол застелен медвежьими шкурами. Месье охотился в России. Вашим ножкам будет тепло.
Маргарет с отвращением представила, что придется попирать мертвых зверей. Однако же она вошла, стараясь смотреть лишь на кровать с бархатным балдахином, и позволила Сюзанне себя раздеть. Тяжелое платье белого атласа заменила шелковая сорочка, волосы, освобожденные из плена множества шпилек, поддерживавших сложную прическу, золотистой волной рассыпались по хрупким плечам. Закончив, Сюзанна бесшумно исчезла, а Маргарет не успела снова испугаться одиночества, когда через боковую дверь в комнату вошел Эрвин - совершенно обнаженный. Маргарет вскрикнула и зажмурилась, почти потеряв сознание.
- Прочь это, - он разодрал ее сорочку, словно та была соткана из паутины. Всхлипнув, девушка вцепилась в витой столбик кровати. И вдруг задрожала от нового ощущения: жаркие руки ласково блуждали по ее телу, и оно таяло, как воск на огне.
...С тех пор ночные часы, когда Эрвин оставался с ней наедине, были для Маргарет самым поразительным в жизни счастьем, когда закипала кровь и перехватывало дыхание. С наслаждением отдаваться ему, гореть и извиваться в его руках, то жестоких, то нежных, могло сравниться только ощущение быстрой скачки, когда они прогуливались верхом и Маргарет, норовя вырваться вперед, загоняла подаренную Эрвином гнедую кобылку, да огненная мелодия чардаша, который они с мужем плясали, когда приходили гости. Она каждый день проживала, словно в огне, и не замечала ничего - да ей и нечего было замечать. Болезнь отступила еще до свадьбы, стоило Маргарет несколько раз принять порошок, который принес им личный аптекарь Эрвина. Родители и тетка уехали вскоре после свадьбы, и Маргарет нисколько не скучала, почти и не вспоминала о них, раз в месяц отправляя дежурные письма. Ее немного беспокоило, что она не чувствовала признаков беременности, и Сюзанна регулярно бегала с записочками к лучшим акушеркам Вены, но Эрвин не торопил молодую жену: она, по его словам, сама была почти ребенком и могла позволить себе оставаться беззаботной.
...Присев на подоконник, Маргарет положила руки на колени и откинула голову. Ей захотелось вдруг цветов, только не роз или лилий, а охапку резеды или черемухи - чтобы можно было прижать к груди зеленые, покрытые росой ветки, и спрятать в мелких душистых цветах лицо, и она уже готова была дернуть за шнурок, чтобы позвать Сюзанну, когда та вдруг сама вбежала в комнату.
- Месье просит к себе мадам. Он очень встревожен и хочет уехать. Велел цвергам собрать ему чемодан.
- Уехать?! - Маргарет вскочила. - Но почему?
- Я не знаю, - растерялась Сюзанна. - Месье только сказал мне, что хочет видеть мадам.
Встревоженная Маргарет поспешила в кабинет мужа.
- Я знаю, что вы уезжаете, -заявила она с порога. - Скажите мне, куда. Я не хочу с вами расставаться.
- Но вам придется, - сухо ответил Эрвин. - Я не могу брать в такую поездку женщину.
- Если вы не презираете меня, то возьмете, - отрезала Маргарет. - Чем опаснее там, куда вы едете, тем больше я хочу быть рядом с вами.
Он вздохнул.
- Сядьте, глупая девочка. Вы что-нибудь знаете о моей семье?
Молодая женщина потерянно опустила глаза. До сих пор она ничего не знала об Эрвине, едва обмолвилась парой слов с гостями, которых он приглашал, и ни о чем его не спрашивала. Только, кажется, тетя Батильда когда-то упоминала его брата...
- У меня есть младший брат, Освальд, - пояснил Эрвин. - Он сумасшедший. Любитель подпалить магглов. Я держал его под замком в охотничьем домике на приличном расстоянии отсюда, но он вырвался... Мне любопытно, кто снабдил его деньгами? Вряд ли он мог бы сбежать без посторонней помощи. Я скрывал от тебя все, прости.
В голосе его не звучало ни тени раскаяния. Маргарет удивилась про себя, каким спокойным был Эрвин в эти дни, когда его так тревожили мысли о брате.
- Освальд наконец объявился. Он в Будапеште. Какой-то проходимец организовал ему там представление. А это значит, среди магглов неизбежны жертвы. Мне совершенно не нужно такое пятно на фамилии Гриндевальдов.
- И вы собираетесь в Будапешт?
Эрвин кивнул.
- Я поеду с вами.
Он задумался, посмотрел в глаза жены.
- Хорошо. Собирай вещи, у тебя полчаса.
***
Темный зал был пропитан запахом пыли, пыль кружилась вокруг софитов, и еще пахло потными телами. Билеты стоили дешево, собрался в основном бедный, охочий до зрелищ люд.
- А сейчас, - поклонился конферансье, показавшийся Маргарет смутно знакомым, - выступает наш мистер Сенурхет, последний слуга Аттиса-Адониса-Сераписа!
Со всех сторон послышались аплодисменты, перераставшие в непрерывный гул. Маргарет притихла, чуть сжав руку Эрвина и вытянув шею. Муж оставался бесстрастным. На сцену в самом деле вышел невысокий белокурый человек, лицо которого было закрыто черными картонными очками. Зеленый наряд его напоминал ливрею.
- Повторяет старые шутки, - тихо бросил Эрвин. - Как все сумасшедшие, он похож на шарманку, способную играть только одну песенку. Будьте готовы действовать. Ваша помощь может понадобиться.
Маргарет удивленно посмотрела на выступавшего, который под восторженный крик зрителей, бросил в воздухе семь огненных факелов. Затем, сбросив полуливрею, остался в сером клетчатом жилете, черных брюках, в песочной "бабочке". Факела начали падать вниз, но человек, помахав рукой, быстро направил их в другую сторону. Его движения приветствовали апплодисменты. Факелы полетели кругами, превращаясь в настоящее огненное море.
- Он талантлив... - изумленно прошептала Маргарет.
- Надеюсь, это вам не заслонит глаза, - буркнул Эрвин. - Не теряйте бдительность!
- Мистер Сенурхет - последний хранитесь обрядов древней магии, - вещал конферансье. - Он - наследник Древнего Пламени, Очищающего Огня... - человек в самом деле щелкнул пальцами, и пламя из красного стало белым. - - Очищающее Пламя у него в руках! Он откроет ему дорогу! - продолжал конферансье. Факелы, ставшие снова красными, полетели вверх. Человек улыбнулся и, вздохнув, выпустил из рта огненную струю.
Маргарет не успела опомниться. Эрвин стал медленно подниматься со стула. В тот же миг раздался визг. Стоявший в первых рядах седой старик упал и стал катается по земле, пытаясь сбить с себя огонь.
- Жертва! - захохотал безумец. - Жерта Серапису готова!
- Aguamenti! - Маргарет направила палочку на горящего человека, но вода мгновенно превратилась в пар.
- Аvrecio mavarium! - крикнул Эрвин, направив палочку на выступавшего. ТОт внезапно повалился, задергавшись в судорогах. Конферансье бросился за кулисы, не зная, что там его уже поджидали местные магические полицейские, заранее предупрежденные Эрвином. Тот шагнул к брату, стянул его путами, подобрал выбитую палочку и бросил в зал - Маргарет успела ее схватить, стараясь не глядеть на человека, превратившегося в обугленный труп.
-Ну что, Освальд, - Эрвин грустно опустил голову. - Пора вернуться домой? Ты достаточно накуролесил, чтобы я ужесточил домашний арест.
Двое полицейских вытащили из-за кулис упиравшегося конферансье. С него слетели накладные усы, грубые черные волосы растрепались. Маргарет вгляделась в его разбитое лицо.
- Это он! - пораженно воскликнула она. -Он!
- Кто? - удивился муж.
- Ричард Принц, - ответила Маргарет твердо, с ненавистью глядя на давнего врага. Ричард вскинул голову, окинул ее диким взглядом и захохотал.