Глава 1.

История Золушки.
День, когда сова принесла письмо из Хогвартса, стал для меня самым счастливым в жизни. Правда, сначала мы с мамой решили, что это какая-то странная шутка. Ну, кто же мог подумать, что на свете существует Волшебная школа? Конечно, это только детские сказки. Сказки я очень любила и перечитала все из нашей небольшой школьной библиотеки, некоторые по нескольку раз. Лучшим подарком для меня была новая книжка со сказками, но у мамы не было на них лишних денег, и новые сказки попадали ко мне очень редко.
Поэтому, получив письмо, я долго разглядывала пергамент, три раза его перечитала и полчаса радовалась, воображая себя великой и могущественной волшебницей. А потом спрятала письмо подальше, чтобы никто случайно не обнаружил, и вернулась с небес на землю.
Однако через два дня нас навестил очень необычный человек в серебристой мантии и с длинной седой бородой. Вылитый сказочный волшебник. Дверь открыла я, и когда он спросил, здесь ли живёт Эми Бартон, так растерялась, что даже забыла поздороваться.
- Я профессор Дамблдор, директор школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, - представился он. – Могу я войти?
- Да, конечно, входите, - спохватилась я.
Тут из кухни вышла мама и проводила удивительного гостя в нашу комнату, гордо именуемой «гостиной». Меня сначала отправили в спальню, но профессор Дамблдор попросил, чтобы я осталась.
Дамблдор расположился в нашей обшарпанной комнате с таким достоинством, словно находился в царском дворце. Мама подала ему чай в самой лучшей чашке, единственной уцелевшей от сервиза, подаренного на их с папой свадьбу.
Сначала волшебник долго уверял маму, что я необыкновенный ребёнок и обладаю способностями к магии, поэтому меня приглашают учиться в волшебную школу. Мама не верила, качала головой, отнекивалась. Но Дамблдор так располагал к себе, так уговаривал и был похож на сказочного доброго волшебника, что она всё-таки ему поверила.
- Разве вы никогда не замечали за своей дочерью чего-нибудь странного и необычного? – спросил он.
Мама задумалась, а потом неуверенно сказала:
- У моей дочки хорошо растут цветы, у меня всегда вянут, а в её комнате целая оранжерея. Ещё она часто предсказывает погоду. Но что тут такого волшебного? Летать на метле она не умеет, колдовать тоже.
- Нет, вот тут вы как раз и ошибаетесь, - сказал профессор, отставляя чашку. – Это и есть проявление стихийной магии.
А пока они спорили и не соглашались друг с другом, я вспомнила несколько эпизодов из своей жизни, которые могут показаться странными. Раньше я не придавала им значения, считала само собой разумеющимся, просто не вспоминала об этом, но теперь… теперь эти вещи воспринимались по-другому.
Однажды, когда мне было лет пять, отец явился домой сильно навеселе и не в духе. Сначала он кричал на маму, бил посуду и расшвыривал вещи, потом полез драться. Я прибежала и стала заступаться за маму. Тогда он хотел ударить и меня. Не знаю, как это получилось, я сильно разозлилась на него и оттолкнула. Это я-то, пятилетний ребёнок! Отец отлетел в угол, стукнулся о шкаф и некоторое время там сидел, хлопая глазами, пока мама успокаивала меня. Потом он поднялся и сказал вполне трезвым голосом:
- Послушай, Дженни, у нас с тобой необыкновенный ребёнок, попомни моё слово. Из неё выйдет толк. Из нас ничего не получилось, а у неё получится.
Больше он на нас руку не поднимал, хотя пить не перестал.
Тут Дамблдор обратился ко мне:
- Эми, а ты не вспомнишь какой-нибудь необычный случай из твоей жизни?
Я замялась, рассказывать про случай с отцом мне не хотелось, но, кстати, припомнилась история с Бобом Дженкинсом. Есть здесь такой местный хулиган, с которым никто не связывается, которого все боятся. Года два назад он начал и ко мне цепляться, толкал, обзывал. Я не знала, что делать, заступиться за меня было некому. И однажды после очередной грубости, моё терпение лопнуло. Не знаю, что на меня нашло, связываться с хулиганами всегда себе дороже, но я повернулась к нему и сказала прямо в лицо:
- Оставь меня в покое, иначе я тебя разорву на части!
Или что-то в таком духе. Меня просто трясло от злости, казалось, ещё секунда - и я действительно наброшусь на него и растерзаю. Боб изумлённо уставился на меня, побледнел и отошёл молча в сторону. Больше он меня не трогал. А я и сама не понимала, как такое вышло.
- Ну вот, - сказал довольный Дамблдор. – Это и есть стихийная магия. Её нужно уметь контролировать, чтобы не навредить ни себе, ни другим. Поэтому тебе обязательно надо учиться. Миссис Бартон, вы же не хотите, чтобы вашу дочь считали странной, не такой как все? Чтобы она страдала от непонимания сверстников?
Мама сомневалась.
- А в школе она многому научится, многого достигнет в жизни, - гнул своё профессор, его глаза хитро блестели из-под очков.
- Н-не знаю, - нерешительно сказал мама.
Я уже вертелась на месте от нетерпения и хотела вмешаться, но в этот момент лучшая мамина чашка выскользнула из профессорских пальцев, упала на пол и разбилась. Мама тихо ахнула.
- Не переживайте, миссис Бартон, - мягко сказа Дамблдор и достал палочку. – Репаро!
Я затаила дыхание. Через секунду чашка была как новая. Этот аргумент и решил всё дело.
Потом Дамблдор сообщил, что в нашем городке живёт ещё одна волшебная семья, дочь которой тоже идёт в этом году в Хогвартс. Он пообещал, что они с нами свяжутся, всё расскажут и помогут. И отбыл.
Мама задумчиво сидела в гостиной, рассматривая чашку: на ней не было ни единой трещинки.
- Мамочка, - сказала я, обнимая её за шею. – Теперь я стану волшебницей и наколдую тебе целый сервиз!
Через несколько дней к нам пришли с визитом миссис Смит с дочерью Элис. Эта черноглазая весёлая девочка с тоненькими косичками мне сразу понравилась. И пока наши мамы выясняли, как поменять обычные деньги на волшебные и каким образом попасть в Косой переулок, мы забрались вдвоём в мою комнату.
Элис сразу сообщила, что её мама волшебница, а папа маггл, и что мамины родственники очень были недовольны её выбором и перестали с ней общаться. Но для Элис это всё неважно, потому что её папа самый лучший в мире.
Про своего папу я такого сказать не могла, к тому же он давно умер от пьянства, и я промолчала. Но тактичная Элис не стала задавать неудобных вопросов и начала рассказывать о Хогвартсе. Рассказывала она много, увлечённо и с волшебной школой я познакомилась в деталях раньше, чем туда попала.
А потом мы попали в сказку – миссис Смит привела нас в Косой переулок, в настоящий волшебный переулок. Вокруг ходили люди в странных одеждах, а в лавках продавались такие диковинные вещи, каких я и вообразить себе не могла. Я с таким восторгом смотрела по сторонам, а не под ноги, что постоянно спотыкалась и натыкалась на прохожих, Элис пришлось взять меня за руку.
- Не верти так головой, - шепнула она мне. – Успеешь насмотреться. Люди на тебя оборачиваются. Ты похожа на глупую провинциалку, которая только что вылезла из деревни и впервые попала в город.
Впрочем, так оно и было, из своего маленького городишки мы только два раза выбирались в Лондон. Но выглядеть «глупой провинциалкой» мне не хотелось, и я стала вести себя сдержанней.
Потом, уже на вокзале Кингс-Кросс мы попрощались с моей мамой, она расплакалась, я сама тоже чуть не заревела: за свои 11 лет я никуда надолго не уезжала, только к бабушке с дедушкой на лето, и то недалеко. Но мне так хотелось в Хогвартс, что я поторопилась с прощанием. Моя мама осталась на станции, утирая глаза платком, через барьер мы прошли вместе с Элис, за нами миссис Смит.
А потом мы сели в Хогвартс-экспресс, затащили в свободное купе свои вещи и стали смотреть в окно. Мама Элис помахала нам с платформы. Поезд тронулся.
Когда появилась тележка со сладостями, я сначала отказалась, денег на это у меня не было, мне даже животное для школы не купили, но Элис настояла и угостила меня шоколадной лягушкой. Потом к нам сели два мальчика-первокурсника, очень милые ребята Том и Финеас. Меня позабавило такое вычурное имя, но я ничего не сказала, чтобы не показаться невежливой. Однако Финеас тут же с гордостью пояснил, что его назвали так в честь одного из директоров Хогвартса. Когда мы только-только познакомились, мимо нашего купе прошли ребята постарше. Финеас толкнул Тома в бок и громко прошептал:
- Смотри, там Джеймс Поттер, лучший ловец Гриффиндора.
- Ловец? – не поняла я и сразу прикусила язык, боясь, что показала своё невежество.
- Ну да, – пояснил Том. – Игрок в квиддич.
Про квиддич я имела весьма смутное понятие, но, чтобы себя не выдать, стала задавать хитрые наводящие вопросы и к концу поездки знала об этой игре почти всё. А заодно и о вражде между Слизерином и Гриффиндором. То, что в волшебном мире тоже существуют враждебные кланы, мне не понравилось, это напоминало подростковые хулиганские компании в нашем городке. Но когда мы приехали и выгрузились на платформе, я обо всё забыла. Я смотрела по сторонам и не могла насмотреться. Вот это настоящее волшебство! А переезд через озеро на лодке, а сам замок Хогвартс, освещённый огнями! Жалко, что мама этого не увидит, Элис сказала, что магглы Хогвартс не видят.
Я очень боялась, что Шляпа распределит нас с Элис на разные факультеты. Но мы обе попали в Когтевран и очутились за одним столом.
- Когтевран самый умный факультет, - шепнула мне Элис.
Я, разумеется, не возражала. Так началась моя учёба в Хогвартсе.
Не могу сказать, что мне всё давалось легко, вовсе нет. Это поначалу мне казалось, что стоит только взмахнуть палочкой, и всё получится. На деле это было сложнее. К тому же в своей обычной школе я привыкла обращать внимание только на те предметы, которые были мне интересны и которые я считала важными. Остальные учила кое-как. Здесь же в Хогвартсе я поставила себе задачу учиться хорошо, а то вдруг меня вообще исключат? А самые важные с моей точки зрения предметы, самые «волшебные», оказались и самыми трудными. Это Заклинания, Трансфигурация, Защита от Тёмных искусств и Зельеварение. Зельеварение, как я ни старалась, никак мне не давалось. А ведь я подходила к этому вопросу с практической точки зрения: мне надо было сварить хорошее зелье от простуды, моя мама часто простужалась, лекарства были дороги и плохо помогали. Так что я воевала с Зельеварением весь год с переменным успехом. Но зелье с грехом пополам всё же было сварено и вручено маме. И как оказалось, оно было намного эффективнее обычных маггловских средств.
После этого мама мне призналась:
- Я весь год сомневалась, правильно ли я поступила, что отпустила тебя в эту школу. Теперь я вижу, что правильно.
С Заклинаниями у меня проблем не возникло, с Трансфигурацией было сложнее, хотя я очень старалась. А вот Травология мне, как ни странно, не понравилась. Цветы и всякие растения я очень любила, но растения, которые водились в здешних теплицах, восторга не вызывали. Да и как можно любить траву, которая норовит тебя укусить, удушить или ужалить. Мне вспомнились разные маггловские полуфантастические истории о тропических деревьях-людоедах и ядовитых цветах. Я спросила об этом у Элис. Подруга задумалась и сказала:
- Не знаю точно, может, в тропиках такая гадость и водится, но в Англии их нет. Даже в волшебных теплицах.
Я вздохнула с облегчением.
А ещё существовал один фактор, который мешал учиться – это сама волшебная школа и её окрестности. Я чувствовала себя как в сказочном сне и боялась, что сейчас проснусь, и всё исчезнет. Часто я заглядывалась на какой-нибудь волшебный предмет и забывала об уроке. Бывало, могла засмотреться на живые картины и опоздать на урок. Или зачитаться волшебными книгами и забыть про домашнее задание. Или заблудиться в школьных коридорах. Или залюбоваться Гигантским кальмаром. Да мало ли что ещё случалось. Преподаватели называли меня рассеянной и призывали к порядку, я соглашалась и тут же отвлекалась на витраж, который вдруг менял конфигурацию. Я же из простого мира попала в сказочный!
Элис это понимала и посмеивалась потихоньку. Она же частенько напоминала мне и об уроках, и о домашнем задании. Вообще мы за этот год так сдружились, что и не представляли жизни друг без друга.
Вражда Слизерина и Гриффиндора нашего факультета почти не касалась, но слизеринцев не любили. Никому не нравились их заносчивость, злобные шутки, подчёркивание чистоты крови. У нас на Когтевране ценились прежде всего знания, а не чистота крови. И поэтому я себя неравноправной не чувствовала. Один раз только за весь год меня попрекнули неволшебным происхождением, и это был слизеринец.
Он учился на 5 курсе, имел очень светлые волосы, холодные серые глаза и высокомерное лицо. Многие считали его красивым, но мне он сразу не понравился из-за жестокого выражения лица. Звали его Люциус Малфой. Ходил он всегда со своей свитой - его однокурсник Нотт и старшекурсники Крэбб и Гойл. Хотя эти двое были старше Люциуса и в два раза больше, но верховодил всегда он.
Как- то раз он встретил меня в коридоре, смерил оценивающим взглядом и протянул, манерно растягивая слова:
- Какие хорошенькие первокурсницы учатся на Когтевране!
Я смутилась и молча прошла мимо, мне был неприятен и его комплимент, и его тон. На следующий день он опять попался мне навстречу и сразу спросил:
- Ты Бартон?
Я кивнула.
- Ты не родственница Бартонов-Прюэтт?
Я ответила, что нет.
- А, ты грязнокровка, - сказал он и неприятно ухмыльнулся.
Его дружки загоготали и пошли за ним, один из них толкнул меня. Мне захотелось плюнуть Люциусу в спину. Ситуация была как в своё время с Бобом, но на этот раз сделать я ничего не могла. Люциус Малфой ведь не Боб, его пустыми угрозами не запугаешь, он сам волшебник, к тому же ходит с дружками.
Я пожаловалась Элис. Она нахмурилась и ответила:
- С Люциусом опасно связываться, он злой человек и, говорят, занимается Тёмной магией. Не понимаю, чего он к тебе пристал?
Я и сама не понимала. Но до конца первого курса больше встреч с Малфоем у меня не было.

Глава 2.

Простое волшебство
Первый курс я окончила с хорошими отметками, очень собой гордилась и всё лето рассказывала маме о школе. Я рассказывала, как трудно и интересно там учиться, какие там строгие преподаватели, и какие в Хогвартсе длинные и запутанные коридоры, наполненные всякими фантастическими вещами. Рассказывала и о призраках, и о живых портретах. Я так красочно расписывала свои успехи и приключения, что мама, похоже, не очень мне верила. То есть, она, конечно, верила, особенно когда я угостила её шоколадными лягушками и продемонстрировала волшебные фотографии. Но всё равно думала, что кое-где я преувеличиваю. Да и как обыкновенному человеку, всю жизнь прожившему в обыкновенном скучном городке так сразу поверить в волшебство.
Я и сама себе иногда не верила. Просыпалась иногда ночью, не сразу понимала, где я, а потом, поняв, что я дома, пугалась, что Хогвартс мне только приснился.
В августе Элис пригласила меня в гости на неделю и подарила котёнка. Котёнок, наверное, волшебный, он всё понимает, только не разговаривает. И целую неделю я прожила в волшебном доме! Мама готовила на кухне при помощи палочки, а я сидела и наблюдала. Элис звала меня погулять, а я всё никак не могла оторваться.
- И чего тут интересного? – ворчала подруга, безуспешно пытаясь вытянуть меня из кухни. – Подумаешь, ножик картошку режет.
- Ты забываешь, что я выросла в маггловском доме, - отвечала я, не отрывая взгляда от тарелки, которая сама мылась в раковине. Мне бы так, какая экономия времени, и маме помощь.
А ещё мы летали на метле. А ещё были всякие обыденные вещи, которые Элис видела каждый день, и они приводили меня в восторг. После этого мне сразу захотелось вернуться в Хогвартс, к волшебству.
Раньше я никогда не торопилась в школу, а в этом году начала собираться задолго до 1 сентября. Мама даже обиделась:
- Ты так торопишься от меня уехать.
Пришлось мне её утешать:
- Нет, нет, мамочка, просто я хочу выучить что-нибудь полезное. А ещё там так интересно!
Это мама понимала, в нашем городке ничего интересного не было. Когда-то и она хотела выучиться, уехать отсюда и жить интересной жизнью. Но не получилось. Теперь она хотела, чтобы получилось у меня.
На втором курсе я решила стать отличницей и с первого же дня взялась за учёбу. С Зельеварением я, наконец, справилась, и профессор Слизнорт стал хвалить меня на каждом уроке и ставить в пример другим. Трансфигурация тоже сдалась, и я стала лучшей ученицей на курсе по этому предмету. Даже сдержанная профессор МакГонагалл меня часто хвалила. Элис соревновалась со мной, но по Трансфигурации я всё равно была первой.
- У тебя способности лучше, - вздыхала она, пытаясь превратить чашку в блюдце. Блюдце выходило кривое. А обратно в чашку вообще не желало превращаться.
- Просто сосредоточься, - сказала я, одним взмахом возвращая блюдцу исконную форму.
Сидевшие с нами на уроке пуффендуйцы завистливо вздохнули.
Ещё взмах палочки, и сумка Элис превратилась в жабу. Жаба квакнула и прыгнула под стол. Ученики захихикали. Мне стало досадно за свою оплошность, я нагнулась, чтобы извлечь жабу из-под стола. Но не тут-то было. Подлое животное поскакало дальше. Смех усилился. Тут вмешалась МакГонагалл: она в секунду извлекла жабу откуда-то из-под шкафа и вернула ей прежний вид.
- Мисс Бартон, задержитесь после урока, - сказала она мне.
Мне было очень стыдно. Я думала, меня будут ругать за неуместные шутки, но вместо этого профессор поинтересовалась, как мне удалось проделать превращение одним взмахом палочки.
- У вас хорошие данные, мисс Бартон, - сказала МакГонагалл, вертя в руках мою сегодняшнюю работу, блюдце. – Идеально проделано. – Я думаю, вам стоит позаниматься дополнительно. Я вас извещу, когда вы ко мне придёте.
- Говорю же, у тебя способности, - буркнула Элис, которая поджидала меня за дверью.
Способности способностями, но у меня была и совершенно определённая цель: я хотела сделать подарок маме на Рождество. Из дома я тайком захватила чайник с отбитым носиком и старое треснувшее блюдо, когда-то оно было очень красивое. Ещё я хотела превратить в брошку старую пуговицу. С чайником и блюдом я справилась довольно быстро, а с брошкой пришлось помучиться: мне же не нужно было, чтобы чары вдруг ни с того ни с сего рассеялись. Как ни странно, самые мелкие предметы оказались самыми трудоёмкими. Пришлось даже обращаться за дополнительной помощью к МакГонагалл. Но к Рождеству я справилась и с брошкой.
Когда я вручала маме подарки, у неё от волнения дрожали руки, она так растрогалась, что опять начала плакать. Я её еле успокоила. И возвращаясь в Хогвартс после каникул, прихватила мамину старую сумку и любимую кофту, потёртую во всех местах.
После того, как я стала признанным авторитетом в Зельеварении, ко мне стали обращаться за помощью. И не только наши когтевранцы, но и заносчивые слизеринцы, которым теперь ставили занятия вместе с нами. К нам они такой вражды, как к Гриффиндору, не испытывали и мы вполне мирно уживались на уроках. Хотя поначалу мне было с ними неуютно: я много была наслышана о том, как слизеринцы с разных курсов частенько портили гриффиндорские зелья.
Однако у нас всё обошлось. Наоборот, они, смирив свою слизеринскую гордость, иногда обращались за помощью. Среди слизеринцев выделялся один мальчишка, Регулус Блэк. Его брат Сириус был на два года старше и учился в Гриффиндоре. Как мне рассказали девчонки, это был предмет вечного спора между ним и его родными, которые все учились на Слизерине. Сириус презирал слизеринцев, и они платили ему той же монетой. Мало того, Сириус дружил с лучшим гриффиндорским ловцом Поттером и гордился этим. Вся его слизеринская родня такого «позора» перенести не могла, я много раз видела, как Регулус спорил и ругался с братом.
Братья были удивительно похожи, хотя Сириус мне казался человеком светлым и весёлым, а Регулус был мрачный и вспыльчивый. Но своевольного упрямства у них было у обоих сколько угодно.
Однажды Регулус перепутал ингредиенты и его зелье приобрело синеватый оттенок вместо светло-жёлтого. Времени было мало, ситуацию нужно было срочно исправлять, но он безнадёжно запутался, а его приятель, тупоголовый Эйвери, ничем помочь не мог, так как и сам не знал. Тогда Регулус тихо обратился за помощью ко мне. Я сразу подсказала, что надо делать, мне же не жалко. Он поблагодарил, быстро всё исправил и получил хорошую оценку. В следующий раз он опять попросил совета. Один раз мы даже задержались после урока. Регулус слушал очень внимательно, даже записывал и всегда благодарил за помощь. Получается, не все слизеринцы хамы и грубияны как Люциус?
Но свою долю хамства я от слизеринцев всё равно получила. Один раз на уроке, когда профессор Слизнорт задал нам на проверку достаточно сложное простудное зелье (которое я уже неоднократно варила сама), Регулус опять обратился ко мне. Я начала объяснять, что он и так всё делает правильно, когда за спиной раздался злобный шёпот Эйвери:
- Что, никак без помощи грязнокровки не обойдёшься?
Регулус, не оборачиваясь, отрезал:
- Когда ТЫ будешь знать столько, сколько она, я обращусь за помощью к ТЕБЕ. А пока заткнись!
Эйвери действительно заткнулся, а я подумала: «Ну, у тебя и характер!»
После этого я даже не удивилась, когда однажды Регулус попросил помочь ему подготовиться к контрольной по зельям. Я удивилась, что он никого другого не нашёл, но отказываться не стала. Мы долго выбирали место, не могли же мы пойти в гостиную к ним или к нам. В конце концов, мы попросили профессора Слизнорта, и он любезно разрешил нам побыть в его классе.
На следующий же день Регулус сообщил, что получил за контрольную «превосходно» и вручил мне подарок – огромный пакет сахарных сердечек. Вручил, конечно, тайком, чтобы его сокурсники не увидели.
Когда я явилась в гостиную с пакетом, все естественно, полюбопытствовали, кто это меня одарил сладостями. И я с гордостью сообщила:
- Это мне со Слизерина за подсказку на контрольной.
Никто не поверил, посмеялись и спрашивать больше не стали.
Только Элис я сказала правду.
Она изумилась:
- Слизеринец тебе подарил конфеты? Так может, они отравленные?
Мы ещё повеселились по этому поводу, но сердечки благополучно доели.
Став лучшей ученицей по основным, с моей точки зрения, предметам, я не стала лучшей ученицей на курсе, потому что другие предметы меня не интересовали. Травологию я, конечно, одолела, она нужна для Зельеварения, но уход за магическими существами! Когда я только приехала, то думала, что магические существа это всякие химеры и прочие мантикоры. А мы стали изучать флоббер-червей и другую подобную гадость. А уж история магии! Учебник я прочитала с интересом, кто с кем воевал и зачем и почему, какие отношения были у волшебников с эльфами, гоблинами, великанами. Читать было интересно и познавательно. Но запомнить всё это к экзамену, да ещё с датами и не перепутать! Да ну их к гоблину.
Словом, я окончила курс с достаточно хорошими оценками, а в лучшие ученицы я и не рвусь. Лучшей ученицей на курсе стала Элис. За это родители подарили ей большую серую сову, она давно о такой мечтала.

Глава 3.

Исполнение желаний.

На третий курс я возвращалась с большими надеждами. И первые, кого я увидела на платформе 9 3\4, было семейство Блэков. Мама Блэк, неприятного вида дама, что-то сердито говорила сыновьям, Регулус внимательно слушал и поддакивал. А Сириус стоял вполоборота и смотрел в сторону группы гриффиндорцев, он явно пропускал все наставления мимо ушей. Мы с Элис не справились с тележкой и чуть было не наскочили на них.
Элис вежливо извинилась, но мама Блэк только поморщилась и отвернулась, папа посмотрел на нас неодобрительно, а Регулус, к нашему удивлению, поздоровался. Сириус небрежным движением откинул длинные волосы, падавшие ему на лицо, удивлённо вскинул брови и тоже поздоровался.
А я загляделась на Сириуса и споткнулась о собственную тележку с вещами. Элис внимательно посмотрела на меня и всё поняла. Поняла, раньше, чем я сама.
- Пропала Эмми, – подвела она итог, когда мы уселись в купе.
Я и так понимала, что пропала. За Сириусом бегали все девчонки со всех факультетов и с разных курсов. Кроме тех, кто засматривался на его друга Джеймса. А сам он сейчас встречается с девочкой с Гриффиндора, или с Пуффендуя, или с обеими сразу. Ну и куда тут я? Учимся мы на разных факультетах, в квиддич я не играю. И не только не играю, а и на метле еле-еле держусь. Наверное, сказывается маггловское происхождение: вот Элис носится как птица, а я летаю, как больная ворона. И сколько она меня ни учила, всё без толку.
И внешность у меня самая обыкновенная. Я посмотрелась в зеркало и осталась недовольна. Это на первом курсе Малфой назвал меня хорошенькой, а может, издевался? Но даже таких комплиментов в свой адрес я уже давно не слышала. Волосы заплетены в две тощие косички. Правда, с ними удобно, в зелье не лезут, можно за спину закинуть, но не украшают. Хотя почему бы и не заняться трансфигурацией собственных волос, зря я училась, что ли?
Этой идеей я поделилась с Элис. Подруга её горячо одобрила. Но напомнила, что экспериментировать со своей внешностью надо осторожно: в прошлом году девушка с Пуффендуя варила зелье для окраски волос. Так потом месяц ходила с сине-зелёной головой. Даже преподаватели не могли помочь.
Мы, конечно, похихикали, но за дело взялись со всей серьёзностью отличниц. И через неделю моя новая причёска была готова. Волосы были собраны в удобный узел, а если выпустить пару локонов, то получалось вполне празднично. Первыми мою новую причёску оценили наши старшекурсницы. Они рассматривали меня со всех сторон как куклу, обсуждали фасон и заклинания, а потом две из них по секрету попросили помочь им с причёской к Рождественскому балу.
Рождественский бал! Я так хотела пойти! Но младшекурсники туда не ходят, только если их пригласят старшие. А кто меня пригласит, интересно знать?
- Когда сильно чего-то хочешь, то всё получается, - философски изрекла Элис, когда мы обсуждали эту проблему вечером у камина. – Нужно сильно желать, тогда всё получится.
- Попробую, - с надеждой вздохнула я.
- Но у меня никогда не получалось, - добавила Элис.
Вот всегда так. Но я всё равно стала очень хотеть. Правда, кто меня должен пригласить и в чём я пойду, почему-то не думала. Мои мечты были обрывочны и туманны: я, как Золушка, получаю приглашение, откуда-то появляется необыкновенной красоты платье, за мной приезжает принц на белом коне. А дальше что-то неописуемо прекрасное.
Мечты мечтами, но об учёбе я не забывала, училась по-прежнему хорошо и успевала помогать сокурсникам. Хотя мои мысли всегда были, помимо учёбы, с загонщиком Гриффиндора Сириусом Блэком. Как он играл! Я теперь ходила на все квиддичные матчи, напряжённо следила за игрой, но никогда не бросалась поздравлять вместе с толпой фанатов, а уходила с поля.
- Так он вряд ли тебя заметит, - говорила мне Элис.
Но не бегать же мне за ним как другие! Я так не могу.
А Рождественский бал приближался. Девчонки стали нервничать, больше болтать о нарядах и мальчишках и чаще обращаться ко мне за помощью: кому украшения трансфигурировать, кому платье, кому причёску. За работу мне в основном платили сладостями из «Сладкого королевства», сама я их не покупала, с деньгами у меня всегда было туго. Но дали и несколько галеонов. Это оказались мои первые волшебные деньги, заработанные моим же трудом! Деньги я отложила, пригодятся когда-нибудь, а волшебные сладости собирала в подарок маме, где она ещё такие попробует.
Когда до бала осталась неделя, и я совершенно отчаялась, меня вдруг пригласил мальчик с 4 курса, которому я часто помогала с зельями. В благодарность, что ли? Но я согласилась, не раздумывая. Ещё бы, на бал, а там я увижу ЕГО!
Но реальность оказалась куда прозаичнее. Платье у меня было некрасивое и немодное, и плохо поддавалось переделке. С кавалером совершенно не о чем было говорить, и вдобавок танцевала я плохо, а он ещё хуже. Сириуса я, конечно, увидела, но он всё время был с какими-то красивыми девушками и меня просто не заметил.
Словом, с бала я вернулась раньше всех, расстроенная.
Элис не ложилась, ждала меня у камина со сладостями. Мы сидели, жевали конфеты, и она пыталась меня подбодрить:
- На самом деле всё не так плохо, у тебя же получилось. Просто ты не знаешь точно, чего пожелать. А сил у тебя много.
Я не соглашалась, спорила, но она оказалась права. В чём я и убедилась сразу после каникул.
В этом году меня подстерегала старая неприятность: Люциус Малфой снова избрал меня своей жертвой. Не знаю уж как, может, нарочно, он постоянно попадался мне на дороге и говорил всякие гадости. Мог толкнуть, обозвать. Я пыталась отвечать, но он никогда не ходил один, не драться же с ним. Иногда он делал мою жизнь просто невыносимой. От бессилия я начала его ненавидеть, но не знала, что делать.
Однажды я шла одна из библиотеки, нагруженная книгами для себя и для Элис. Тащить такую гору было тяжело, я их левитировала. А это тоже требует больших усилий. Как назло мне навстречу шёл Малфой со свитой. Он остановился, долго изучающе меня разглядывал, а потом один взмах палочкой – и книги разлетелись по полу. Ничего страшного, конечно. Но обидно, что я ему сделала? Машинально я нагнулась, чтобы их поднять.
- Грязнокровка забыла, что у неё есть палочка, зачем ТАКИМ палочки! – раздался его холодный голос. Дружки мерзко захохотали, один из них, проходя мимо, толкнул меня. Ненависть обожгла меня, я посмотрела вслед Малфою, он как раз подходил к лестнице и тут…
Лестницы начали двигаться, Люциус не удержался и покатился вниз. Кто-то истошно закричал, его друзья бросились за ним, собралась толпа. Я подошла к перилам, сжимая палочку, и посмотрела вниз: Люциус лежал у подножия лестницы и не шевелился. Умер? Кто-то из девчонок рыдал, вокруг толпились ученики, прибежали преподаватели, пытались наводить порядок, все шумели. Мне казалось, что его дружки сейчас набросятся на меня с криком, что это я его столкнула, но никто не обращал на меня внимание. Люциуса отлевитировали в Больничное крыло, за ним толпой пошли слизеринцы. Я собрала книга и отправилась в нашу гостиную, меня знобило.
Когда прибежала Элис, я сидела у камина и пыталась согреться. Девчонки тут же обсуждали происшествие с Малфоем, ахали, ругали лестницы, некоторые его жалели. Элис шёпотом спросила, что со мной, принесла мне плед и горячий чай. Когда девчонки разошлись, я тихо рассказала ей обо всём.
- Теперь понятно, почему тебе так холодно, - серьёзно сказал Элис. – Столько энергии вышло.
- Так ты думаешь, это я его столкнула, он не сам упал?
- А ты сама как думаешь?
- Меня мучает совесть.
- Но ты же не нарочно.
Мы замолчали, глядя в огонь.
- Слушай, - нарушила молчание Элис. – Я много знаю и о Люциусе, и о его семье. Они все балуются Тёмной магией, и всё им всегда сходит с рук, а Люциус просто жестокий человек. Может, это и нехорошо, но мне его как-то не жалко.
Люциус Малфой пролежал в больнице почти месяц. Прилюдное падение с лестницы несколько подорвало его авторитет и убавило самодовольства на лице. И самое главное, он совершенно перестал замечать меня, как отрезало. Хотя у меня было опасение, что он обо всём догадался, затаил злобу и при случае отомстит. Но нет, обошлось.
Я всерьёз задумалась о том, что надо уметь желать. Похоже, сил у меня хватает, только надо с умом их применять. Вот на Зельеварении у меня хватает сил и умения всё сделать правильно, на Трансфигурации тоже. А вот с собственными желаниями я не справляюсь. Так чего мне надо пожелать? Я задумалась. Пожалуй, больше всего я хочу, чтобы знаменитый Сириус Блэк обратил на меня внимание. Я сформулировала мысль, как мне казалось, правильно, и начала ждать. Ждать пришлось недолго.
Меня несколько угнетал тот факт, что я, одна из лучших учениц курса, почти совсем не умею летать. Нет, я не рвалась в квиддичную команду, но как-то было обидно. А ещё мысль: а что скажет Сириус? Глупо, конечно, он и не знает, умею ли я летать или нет, да и дела ему до этого никакого. Но я всё равно потихоньку, когда никто не видел, ходила тренироваться. Не могу сказать, что получалось здорово, метлы я как-то боялась, но стала летать лучше, чем раньше.
И вот ранним весенним вечером вышла я с метлой на поле. Недавно прошёл дождь, земля была сырая, скользкая, но выглянуло солнце и стало так тепло и хорошо, что захотелось полетать. Я и взлетела. В этот раз всё у меня получалось прекрасно, я решила даже попробовать один пируэт… И в этот самый момент я увидела, что ко мне по полю идёт Сириус! Я как раз спустилась ниже, хотела сделать вираж, но руки у меня предательски ослабли, и я свалилась с метлы. Свалилась прямо в весеннюю грязь почти ему под ноги. Метла немного подумала и упала мне на спину.
Всё произошло за секунду, только что я была в воздухе и вот уже лежу в луже. Как же обидно! Сириус бросил свою метлу, поднял меня, почистил заклинанием мою грязную мантию и ещё спросил, не ушиблась ли я. Да я чуть не разревелась. Поблагодарила его и пошла прочь, шлёпая по лужам и волоча за собой метлу. Это ж надо так опозориться! Может, он смотрит мне вслед и смеётся? Хорошо, хоть слизеринцев рядом нет, эти бы не упустили случай. Мне было так стыдно, что я никому об этом случае не рассказала, даже Элис.
Ну, что ж, моё желание в очередной раз исполнилось, только вот как? Значит, Элис права, нужно хорошо представлять себе, чего хочешь. Я вздохнула и взялась за книги.
Летняя погода перед экзаменами совершенно не располагала к учёбе. Мы выходили на улицу и устраивались с учебниками то под деревьями, то около озера. Хотя по мне заниматься на улице было ещё труднее, чем в замке. Там холод и строгость призывали к порядку, а здесь на свежем воздухе… Ученики больше баловались и строили глазки, чем занимались.
Мы с Элис сидели под деревом. Она просто отдыхала после очередного экзамена, а я держала в руках учебник по зельеварению за 5 курс. В последнее время профессор Слизнорт часто просил ему помочь сварить нужные зелья, и от простых зелий мы перешли к достаточно сложным. Пришлось взять учебники старших курсов. Поначалу мне было трудно. А потом я разобралась, главное, понять принцип, а остальное уже детали. Это я и объясняла полусонной Элис, когда сзади раздался знакомый голос:
- Чёртово зелье! Я же всё сделал, как надо, а оно всё равно получилось неправильное! Совсем чуть-чуть, но не идеальное!
Это же голос Сириуса, я вздрогнула, но не обернулась.
- Да оставь, Сириус, - отозвался лениво Джеймс Поттер. – Такая погода, а ты о зельях. Ну, ошибся разок, подумаешь.
- Мне обидно, я же всё сделал правильно, - продолжал Сириус. – Нет, ты посмотри, тут же ясно всё написано, а потом три раза помешать по часовой стрелке!
- А ещё добавить поганок, яда Василиска и угостить Нюниуса, – подхватил насмешливо Джеймс. – Хватит, Сириус, надоело.
Сириус замолчал. Я потихоньку оглянулась: он сидел, прислонившись к дереву, ветер трепал его волосы и страницы книги. Джеймс расслабленно полулежал на траве, поигрывал снитчем и смотрел на озеро. Около озера показались девушки-гриффиндорки.
Джеймс привстал, куда только девалась его лень!
- Сириус, там Эванс, - сказал он напряжённо.
- Ты же с ней поругался, вот пойди и помирись, - ответил Сириус, не отрываясь от книги.
Джеймс легко вскочил на ноги и быстро пошёл к озеру. Сириус остался вдвоём с книгой.
- Да не может быть, я всё делал, как написано, - сказал он с досадой и бросил книгу на траву. Это был учебник Зельеварения за 5 курс, точно такой, как у меня. Я не выдержала:
- Это стандартный рецепт, а к нему есть поправки в зависимости он заданных свойств.
Сириус удивлённо поднял голову:
- Что-что?
Он подобрал книгу, подошёл ко мне и нашёл нужную страницу.
- Ну, вот же, если ты делаешь вот этот стандартный вариант, то всё правильно, но для получения зелья с немного другими свойствами, отличными от исходных…
Некоторое время я объясняла ему принцип действия как привыкла объяснять однокурсникам, забыв, что передо мной сам Сириус. Когда я закончила, он вдруг удивлённо спросил:
- А откуда ты это знаешь? Ты же не на 5 курсе учишься?
Я кивнула:
- Да, я с третьего.
Сириус хлопнул себя по лбу:
- Я понял, ты та самая Эмми Бартон.
- Эмма, - холодно поправила я, моё детское имя меня давно уже раздражало.
- Да, конечно, Эмма. Это о тебе Слизнорт нам все уши прожужжал, особенно сегодня. Он сказал, что ты вчера варила это чёртово зелье, а вот мы, дурни, не справились.
Я кивнула, польщённая. Элис смотрела на нас, не отрываясь, и молчала.
Он посмотрел на меня внимательнее:
- Это ведь ты тогда с метлы упала?
Ну, вот нашёл о чём вспомнить! Я обиделась, но Сириус мягко сказал:
- Да тут нет ничего такого, думаешь, я с метлы не падал? Да сколько раз.
И он начал рассказывать, как учился летать. Выходило так смешно, что мы с Элис не выдержали и рассмеялись. Потом он спросил:
- А какие у тебя любимые предметы?
Я честно ответила, что кроме Зельеварения ещё Трансфигурация, Защита от Тёмных искусств и Заклинания.
Сириус удивился:
- Это же набор для мракоборца. Ты кем собираешься стать после школы?
Я пожала плечами:
- Я ещё не думала.
В общем, мы проговорили часа два, пока за Сириусом не пришли его друзья Джеймс и Римус. Прощаясь, Сириус предложил:
- А хочешь, после экзаменов я научу тебя летать?
Ещё бы я не хотела! И готова была ждать этого сколько угодно! Когда же мы вместе поднялись в воздух, я впервые почувствовала себя по-настоящему счастливой. Жаль, что это был последний день перед каникулами.

Глава 4.

Наследник чистокровной семьи.
Не успела я приехать на каникулы домой, как сразу стала мечтать вернуться обратно. Да и что мне было делать в нашем скучном пыльном городишке? Я скучала по школьным друзьям, по Хогвартсу, даже по учёбе. Если бы не закон, запрещающий колдовать несовершеннолетним, я бы многое успела за лето, успела бы потренироваться в Зельеварении, что-нибудь нужное маме приготовить. Успела бы заняться трансфигурацией, у нас дома много вещей для переделки, мама не может часто покупать новые. Трансфигурированной посудой она теперь постоянно пользуется, переделанную кофту с удовольствием носит. Конечно, я предупредила, что заколдованные вещи не есть вещи вечные, и чары довольно скоро могут закончиться, но пока что эти предметы проживают свою вторую и даже третью жизнь, а без трансфигурации им бы давно уже место на помойке.
Лечебные зелья я тоже привезла в нужном количестве, но если бы можно было ещё и летом варить, то я успела бы составить приличный запас на весь год. Ведь благодаря моим снадобьям мама совершенно забыла дорогу в аптеку. Одна наша ехидная соседка это тоже заметила. На что мама с достоинством сказала, что ей теперь болеть некогда.
Всяких чистящих-моющих зелий я тоже привезла, и они пришлись как раз кстати, и экономия, и толку от них больше, чем от маггловских. Мама нарадоваться не могла.
Но делать всё равно было нечего. С друзьями детства я давно потеряла связь, да и неинтересно мне с ними теперь. Элис почти на весь июль уехала куда-то с родителями, мама весь день на работе.
Вечером от скуки я бродила по двору и наткнулась на компанию ребят. Они меня увидели, обрадовались и уже приготовились поразвлечься, как вдруг их предводитель меня узнал. Ну, конечно, это же Боб Дженкинс, он вырос, повзрослел, но ничуть не изменился. Он присмотрелся ко мне, попятился, пробормотал что-то вроде извинения и пошёл прочь, уводя с собой всю компанию.
Наконец, мама, увидев, как я маюсь от безделья, сумела взять недельный отпуск и мы поехали к морю, к бабушке и дедушке. Там, у моря я ненадолго забыла и скуку, и безделье, и Хогвартс. И Сириуса. Но стоило вернуться домой, вернулась со всей свирепостью и скука. Я плохо спала, хандрила. Успокоительного зелья я сварить не догадалась и что делать, не знала.
К счастью вернулась из поездки Элис и сразу же примчалась в гости. Увидев меня, она только покачала головой:
- Это же надо так себя изводить на каникулах.
- Скучно, - пожаловалась я, рассматривая её новые, привезённые из поездки, колдографии.
- Конечно, - согласилась она. – Особенно потому, что Сириуса здесь нет. Да ладно, можешь не притворяться, я же вижу.
- Хорошо тебе говорить, - буркнула я, прячась за фотографией. – Тебе-то пишут, а мне никто.
Элис действительно всё лето переписывалась с нашим однокурсником Эдвином.
- Ладно уж, потерпи, - попросила она. – Скоро уже в школу. Я тебе зелья принесла, а то тебе, наверное, кошмары снятся.
За зелье я была очень благодарна. Наконец-то томительное лето кончилось, и мы снова очутились на платформе 9 3/4. Я сразу стала искать глазами семейство Блэков. Они были на месте. Выражение лица мамы за год стало ещё неприятнее, папа тоже выглядел мрачно. Регулус вежливо кивнул нам с Элис. Но Сириуса не было. Я обнаружила его вдалеке в компании гриффиндорцев. Увидев нас, он весело помахал рукой. У меня отлегло от сердца.
- Вот видишь, - шепнула мне Элис, помогая втащить чемодан, - всё начинается не так уж плохо.
Да, всё складывалось не так уж плохо, особенно, если учесть, что Люциус Малфой уже закончил школу. А также его друзья Нотт, Крэбб и Гойл.
В первую же неделю учёбы Сириус поймал меня в коридоре и предложил продолжить занятия полётами. Я чуть не подпрыгнула от радости, но взяла себя в руки и, подумав для виду, согласилась.
Как описать эти наши полёты? Кто не пробовал летать, тот не поймёт. Самые счастливые минуты моей жизни, особенно потому, что рядом был ОН.
В октябре наши полёты стали реже, у Сириуса было много тренировок, у меня учёба, да и погода сильно испортилась. И ещё я стала замечать, что Сириус стал чаще хмуриться, сердиться на друзей, часто бывал в плохом настроении. Наверное, это было связано с его семьёй, но мне самой неудобно было спросить. Потом однажды в Хогвартс приезжали его родители, мрачные, рассерженные, он направились прямо к директору. О чём они говорили с директором, я не знала, но Сириус два дня ходил как потерянный.
Просветили нас наши девчонки, которые всегда всё знают. Мы с Элис услышали, когда сидели в гостиной, что в семействе Блэков был большой скандал и Сириуса чуть ли из дома не выгоняют. Вспомнив злые лица его родителей, я решила, что это правда.
Погода стояла скверная, постоянно лил дождь, и полёты мы временно прекратили. Я видела Сириуса только в Большом зале или в коридоре, но он только здоровался и проходил мимо. И я больше ни разу не видела, чтобы он улыбался.
Однажды мы с Элис вошли в общую гостиную с ворохом книг и пергаментов, хотели готовиться к контрольной. В комнате царило странное оживление, девчонки кого-то поздравляли. Слышался смех и завистливые возгласы. Мы не сразу разобрали, в чём дело. Наша однокурсница Мэрион ввела нас в курс дела: поздравляли с будущей помолвкой старшекурсницу. Она стала невестой Сириуса Блэка, потомка благороднейшего и древнейшего дома Блэков.
- Кто же эта счастливица? – спросила Элис странным напряжённым голосом, я промолчала, не могла говорить.
Это была Кэтрин Розье, отличница, красавица, чистокровная. Счастливая и смущённая, она стояла тут же и принимала поздравления.
Руки у меня задрожали, и я уронила несколько книг. Элис молча подняла их и положила на стол.
- Пойдём, – потянула она меня в спальню.
Мы уселись на кровати, благо никого там не было, все шумели в гостиной. Мы долго сидели молча, я не могла ни говорить, ни плакать. Когда я всё-таки справилась с собой, то спросила:
- Скажи, Элис, а почему помолвка, свадьба, ведь они ещё несовершеннолетние?
- Во-первых, совершеннолетие у волшебников наступает в 17 лет. Во-вторых, это помолвка, а ещё не свадьба. Свадьбу иногда откладывают на годы.
- А помолвку можно расторгнуть? – спросила я с надеждой.
- Обычно нет. В чистокровных семьях это не принято. К тому же существуют специальные обряды, вроде Непреложного обета, которые нельзя нарушить.
Надежда погасла.
- А мнение молодых кто-нибудь спрашивает? Мне показалось, что… Сириус… не так уж счастлив. Хотя я могу ошибаться.
- В чистокровных семьях всё решают родители. А чтобы дети слушались, есть особые семейные проклятия. Для непокорных.
Я содрогнулась:
- Проклятия для своих детей! А как же твоя мама? Она вообще вышла за… неволшебника.
Элис усмехнулась:
- Моя мама не из столь древней и благородной семьи, как Блэки. Да, её родня была недовольна, недовольна и сейчас, но до проклятия дело не дошло. А вот с Сириусом всё намного сложнее.
- Ты думаешь, теперь…всё? Он…связан с ней…навсегда?
- Не знаю, - вздохнула Элис. – Не хочу тебя обманывать и зря обнадёживать.
В эту ночь я почти не спала, думала о чистокровных волшебниках. Вот им все завидуют, они такие богатые, влиятельные, а чего стоит всё это влияние, если ты не можешь выбирать самое главное – человека, с которым придётся жить всю жизнь. А если тебе выберут такого, которого ты будешь презирать или ненавидеть, или он тебя? Что было бы, если бы меня заставляли выйти замуж, скажем, за Люциуса Малфоя? Да, он ведь тоже недавно был помолвлен. Его невеста учится на 7 курсе Слизерина, Нарцисса Блэк, кузина Сириуса. Интересно, счастлива ли она, ведь раньше она встречалась с Ноттом. Я сама их не раз видела вместе. Или это тоже родители решили?
Нет, я хочу сама строить свою судьбу. Только что теперь строить? С этого дня я погрузилась в беспросветную тоску, и только учёба немного спасала от чёрных мыслей. Профессор Слизнорт сделал меня фактически своей правой рукой, я часто помогала ему варить различные зелья и пользовалась всякими поблажками. Раньше я бы радовалась, но теперь мне было всё равно, даже лучше, когда много заданий, некогда думать. Хотя тут я лукавила: от мыслей отделаться было нельзя, думала я постоянно, думала о Сириусе. Теперь я часто видела его с Кэтрин. Они вместе гуляли, летали на мётлах. Разговаривали в коридоре. Счастливым Сириус не выглядел, даже наоборот, он стал мрачным и хмурым, таким он никогда раньше не был, но что с того? Он для меня всё равно потерян, счастлив он со своей невестой или нет.
Иногда мне хотелось расспросить о нём Регулуса, мы ведь по-прежнему были вместе на зельях и он по-прежнему спрашивал совета, даже когда сам всё знал, видимо, по привычке. Но спрашивать Регулуса я не решилась. Да и зачем?
Как-то холодным осенним вечером мы готовили домашнее задание. Я обложилась книгами и ничего вокруг не замечала.
- Ты пойдёшь на Рождественский бал? – неожиданно спросила меня Элис.
Я удивлённо оторвалась от книги. Я и забыла. Действительно, скоро уже Бал.
- Я не пойду, - коротко ответила я и уткнулась в книгу.
- Почему? Разве у тебя нет платья?
Платье у меня было. Ещё летом мы его купили с мамой, и я собиралась переделать кое-что к балу. Мама подарила мне своё ожерелье, которое досталось ей от бабушки. И танцевать она меня научила. Словом, для бала у меня в этом году было всё. Но не было желания идти. Два раза меня уже пригласили, но я вежливо отказалась, сказав, что уже приглашена.
- Я не хочу, - ответила я, не отрываясь от учебника.
- Слушай, так нельзя, - Элис отняла книгу. – Ну что ты будешь здесь сидеть и киснуть? Разве одной лучше?
- Не знаю, - я потянулась за книгой.
Элис несколько минут меня уговаривала, доводы её были разумны, и я обещала подумать. Конечно, чем сидеть в одиночестве в спальне, лучше пойти на бал. Повеселиться, потанцевать, а то от тоски и рехнуться можно.
Вечером мы с Элис вышли во двор. Было холодно, сыпался мелкий снег пополам с дождём. Мы немного погуляли, и я замёрзла. К тому же пришёл Эдвин, и они с Элис пошли к озеру. Я вернулась в замок. Проходя по коридору, я увидела пару у окна. Это были Сириус и Кэтрин! Они о чём-то серьёзно разговаривали и даже не заметили, как я прошла мимо. Я прибежала в общую гостиную почти бегом. Нет! На бал я не пойду. Я не хочу видеть Сириуса с невестой там. Лучше вообще ничего не видеть.
Чтобы отвлечься, набрала побольше учебных книг, стала помогать девчонкам готовиться к балу. Ко мне обращались со всех факультетов, кроме Слизерина. Одной девушке я даже сварила зелье для окраски волос, очень уж просила. Варила осторожно, помня о сине-зелёной голове пуффендуйки. Но всё получилось отменно, мне самой понравилось. Причем я ещё внесла кое-какие коррективы в стандартный рецепт. Профессор Слизнорт узнал об этом, долго меня расспрашивал и пророчил большое будущее. Слушать его было приятно, я даже порадовалась сама за себя. Долго радовалась, целых 5 минут. А потом опять впала в прежнюю тоску.
Для развлечения я отправилась в библиотеку. День был сумрачный, быстро стемнело, и я задремала за книгой. Разбудил меня громкий шёпот за шкафами с книгами. Голоса были знакомые: Регулус Блэк и его приятель Нотт-младший. Я прислушалась.
- Послушай, Регги…- вкрадчивый шёпот
- Меня зовут Регулус! – резкий ответ.
- Извини. Регулус, это правда, что ты хотел пригласить на бал ЕЁ!?
- Не твоё дело.
- Регулус, она же грязнокровка!
- Она одна из лучших учениц.
Интересно, о ком это они? Регулус хотел пригласить на бал грязнокровку? Смешно…
Снова голос Нотта:
- А кого ты пригласил?
- Никого.
- Почему?
- Не твоё дело.
Молчание.
- Регулус, лучше пригласи Беллатрису, она давно ждёт.
- Сам приглашай.
Молчание, шуршание страниц. Голос Нотта снова становится вкрадчивым:
- Регулус, она же обидится.
- Ну и чёрт с ней.
- Но она меня просила…
- Ну и чёрт с тобой.
- С тобой невозможно говорить.
- Я и не напрашивался.
Пауза. Нотт раздумывает и задаёт очередной вопрос:
- А с кем ты пойдёшь, можно поинтересоваться?
- Наследник древнейшего рода Блэков не может пойти на бал с кем попало. Значит, ни с кем.
- Но тут столько достойных девчонок…
- Они ещё менее достойны, чем она.
- Вы так с ней любезничаете на зельях…
Тут голос Регулуса стал угрожающим:
- И что?
- Ну, она тебе всегда помогает, вы прямо друзья. Вот я и подумал…
- А ты меньше думай, у тебя плохо получается.
Я услышала, как они встали и пошли к выходу. Я осталась сидеть, поражённая своим потрясающим открытием. Выходит, Регулус хотел пригласить на бал меня? Невероятно! То-то он в последнее время стал ещё более любезным, чем обычно. Хотел, но не решился. Я горько усмехнулась, как же, наследнику древнейшего и славнейшего рода нельзя появиться на балу с какой-то грязнокровкой! Даже если она лучшая ученица не только своего курса, но и всего Хогвартса. А ведь то, что нельзя Регулусу, нельзя и его брату Сириусу. Что ж, значит, мне нечего делать на балу.

Глава 5.

Рождественский бал.
На следующий день на уроке Зельеварения Регулус вёл себя очень странно. Он несколько раз обратился ко мне с пустяковыми вопросами, но вид у него при этом был такой, словно он хочет сказать что-то важное и никак не решается. Теперь я понимала, что именно и, помешивая зелье, ждала, решится он или нет. Но он так и не решился. Когда урок кончился, Регулус вздохнул, неуверенно посмотрел на меня, собрал вещи и вышел.
- Что это сегодня с твоим приятелем Блэком? – спросила сама себя Элис.
По дороге на следующий урок я шёпотом ей поведала, что с ним такое. От удивления Элис чуть сумку не уронила:
- Не может быть!
- Да, но он всё – таки побоялся, - сказала я с презрением, но тут же прикусила язык: я вспомнила про семейные проклятия. Уж в такой-то семье, как Блэки, они наверняка в ходу. Да, не позавидуешь братьям.
До бала оставалась неделя, и я стала готовиться к отъезду. Сначала собрала подарки маме, набрался целый чемодан. Потом стала убирать вещи. Последним убрала платье. Сначала, сгоряча, я хотела его выбросить, но потом пожалела, всё-таки мама покупала. Ну, не пригодилось, что с того?
Собрав вещи, я вышла во двор. На улице бушевала метель, тысячи снежинок летели в лицо. Я решила задержаться и полюбоваться на снег, в нашем городе его на Рождество почти не бывает, когда ещё увижу такую красоту.
Я присела на край засыпанного снегом фонтана. Вокруг носились младшекурсники, смеялись и играли в снежки. Вот уж кому весело! Даже немного завидно. Когда я была маленькой, то тоже любила играть в снежки, это у нас такая редкость – Белое Рождество!
Вдруг меня кто-то окликнул. Я повернулась и чуть не упала в фонтан: ко мне быстрым шагом шёл Сириус! Он улыбался, снежинки искрились в его растрёпанных волосах. Он подошёл, радостно улыбаясь, и сразу спросил:
- Привет, ты пойдёшь со мной на Рождественский бал?
Этого я ожидала меньше всего. Я растерялась и молчала. Он уселся рядом и тревожно поинтересовался:
- Тебя уже пригласили?
- Нет, то есть, да…Я пойду с тобой на бал.
Подумав минуту, я осведомилась:
- А как же твоя невеста?
- А у меня больше нет невесты, - сказал Сириус и улыбнулся счастливой улыбкой.
В замок я летела, как на крыльях. Первым делом я бросилась к чемодану вытаскивать платье. У меня осталась неделя на всё!
Через неделю я пошла на бал с Сириусом Блэком. Большой зал сверкал тысячами радужных снежинок, они кружились под музыку и не таяли. В перерыве между танцами, я спросила у Сириуса:
- А как же всё-таки твоя помолвка?
И с замиранием сердца ждала ответа.
- Мне стоило большого труда от неё отделаться. И я постарался убедить мою невесту, что мы друг другу не подходим. Я потратил на уговоры два месяца!
Он рассмеялся.
- Зато теперь я чувствую себя свободным.
- А как же твои родители? Они ведь будут возражать.
- Будут. И уже возражают. Помолвка была их последним шансом на меня повлиять.
- И если бы ты согласился…
- Если бы согласился, то отступать уже некуда. Эта церемония скрепляется обрядом по принципу Непреложного обета. Так что развод невозможен.
У меня замерло сердце.
- Я слышала, существуют проклятия…для непокорных детей…
Его лицо стало серьёзным:
- Существуют. Но в нашей семье давно поняли, что такие проклятия отражаются в большей степени на тех, кто их накладывает. Так что мои родственники благоразумно отказались от такой практики.
- Но ты окончательно испортил отношения со своей семьёй. Ради чего?
- Ради кого, - поправил он. – Догадайся.
И коснулся губами моей щеки.