Глава 13. Мелочи

Только сейчас Сириус понял правоту слов профессора Макгонагалл — факультет станет для вас родным. И стал! Вчерашняя прогулка это подтвердила, особенно финальная клятва — «Мы с тобой». Сириус знал, что впереди их ждёт ещё много радости и впечатлений. Главное, как говорится, вместе. Если бы не одно «Но» — война. А с кем война? И для чего?

Разумеется, Сириус понимал, что таинственный Лорд противник серьёзный — недаром же, черт возьми, всё Министерство, весь Аврорат до сих пор не может с ним справиться. Но чего он хочет от общества? Власти? А что, шантаж и бандитизм единственный способ власти добиться?

— Сириус, — вдруг послышался голос Джеймса. — Что не спишь?

— Да думаю, — честно признался Блэк. — Вот мы бьемся с Лордом. А что он собой представляет? Когда-то, говорят, был таким же учеником, как остальные.

— Я своих расспрашивал, — поддержал друга Джеймс. — Но ответа так и не получил. Дескать, воюем потому что воюем. Так надо. А вырастешь — поймешь. Знаешь, удивляет привычка взрослых считать нас маленькими. Ладно было бы мне пять. Но мне же двенадцать.

Сириус перевернулся на другой бок. Джеймс — то был, признаться, абсолютно прав!
Они, ученики Хогвартса, ничего про ход этой пооумифической войны не знают. Ничего! Только то, что соизволят сообщить в газетах.

— А главное — война не спросит, сколько тебе лет. Вот ученики времен битвы с Гриндевальдом. И двенадцать им было, и тринадцать, и пятнадцать… А Гриндевальда это остановило?

— А что они знали про Гриндевальда? Как сражались? К чему готовились?

— Хороший вопрос, — бросил в ответ Поттер. — Как раз про сражения нам никто и не говорит. Ладно, допустим, мы еще малы. Но и для старшекурсников никакого дуэльного клуба нет. А это ведь, как говорила мама, задача первостепенной важности.

Сириус нахмурился. Символ Гриффиндора — лев. Но изначально-то любой лев это всего лишь львенок. Как они станут защищаться от вражеского воинства, если ничего еще не знают? Не станут же они пугать армию таинственного Лорда превращением спичек в иголки и летающими перьями.

— И это забота преподавателя по Защите от Темных Искусств, — подытожил Поттер. — Забота Фенвика. Но Фенвик проявил себя так лениво, что в это даже не верится. Как и в то, что он виновен.

В самом деле, чему Фенвик их научил к бою? А шуму — то было… А гордости…

— Мать в таких случаях говорит, что ноль внимания, фунт презрения, — отозвался Сириус. Кто бы мог подумать, что теперь эти слова относились не только к противному Фенвику, но и к нему — Сириусу Блэку. Кто бы мог подумать, что решение дряхлой Распределяющей Шляпы может заставить забыть про все воспоминания, семейные связи и надежды. Звучало, конечно, глупо. Но было, тем не менее, именно так.

— Ты своим пишешь? — отвлекся вдруг от темы Сириус.

— Каждый день, — пожал плечами Поттер. — А твои до сих пор молчат?

Молчание Сириуса было красноречивее слов.

— Главное, не пиши им первым, — посоветовал, чеканя каждое слово, друг. — Пусть поймут, что потеряли.

Сириус горько усмехнулся — а поймут ли? Тем не менее, слова Джеймса, как говорится, вселяли надежду.

— В те времена, — продолжал Поттер, стараясь отвлечь друга от болезненной темы. — Даже форма была другой. Знаешь, не могу себе представить ни Лили и Марлин в фартуках, ни себя и тебя в жилетах и пиджаках.

— В форме сложнее безобразничать, — весело заключил Сириус. Интересно, когда все эти аккуратные леди и джентльмены поняли, что началась война? Также, как и они, нынешние, не хотели в это верить?

Блэк повернулся на другой бок — в конце концов, с ними победитель Гриндевальда — директор Альбус Дамблдор!
А с Гриндевальдом было справиться куда сложнее, чем с так называемым Лордом.

***



Если Слизеринцы считались факультетом змеюг, то Гриффиндорцы — львов. Тем не менее, нет правил, для которого не найдётся исключений. Нашлось и в Хогвартсе. Этот человек, а именно — Северус Снейп, забавлял в равной степени и своих, и гриффиндорцев. Разве что хаффлпаффцы старались ему сочувствовать, но оно и понятно — в понимании Сириуса они давно стали факультетом слабаков. Хаффлпаффцы всегда держались позади. На уроках сидели тише мыши, но никогда не стремились к высшим баллам. Охотно утешали лентяев, но никогда не стремились заводить плотную компанию. Сириус, однако, знал, что хаффлпаффцы по умолчанию друзья гриффиндорцев.

— Ещё бы, — равнодушно бросал Джеймс Поттер. — Змеи заклюют.

Сириус насмешливо фырчал. Да уж, если и он, гриффиндорец, их до конца понять не может, то чего ждать от спесивых «слизней»?
До Северуса «Нюниуса» Снейпа им, однако, было далеко.

— Поттер и Блэк на редкость заносчивые и наглые типы, — привычно ворчал Снейп единственной — как ни странно — спутнице, Лили.

— Боже правый, — сокрушенно поднимала глаза Лили, отбросив пушистые локоны на спину. — Прости, но вам ведь далеко не пять и не десять лет. Да, это хвастуны и задаваки, но сколько же можно тратить время на пустые оскорбления и дуэли? Это бессмысленно и аморально.

Сириус всегда удивлялся этой странной дружбе. Черт возьми, более несовместимых друг с другом людей невозможно и представить. Нежная, аккуратная — даже слишком аккуратная –, улыбчивая и добродушная Лили и угрюмый ворчун «Нюниус». Подруги нередко пытались направить Эванс на путь истинный, но Сириус удивлялся, что Лили не понимала этого без советов. Странная история напоминала, как говорил Джеймс, откровенный водевиль.

— Доброе утро его высочайшему величеству Нюниусу Первому, — насмешливо провозгласил, не удержавшись, Поттер, когда Лили отошла.

— Виделись, — угрюмо проворчал собеседник. — Можно подумать, вы наконец-то выучили, что такое вежливость.

— Снейп, ты, видать, не выспался, — ввернул Сириус. — Может, холодный душ освежит?

Переглянувшись друг с другом, Блэк и Поттер выпустили заклинание ковшей, обливающих каждого, кто рискнет оказаться рядом.

— Мерлин милостивый, — раздался нежный голос райвенкловки Джулии Розье. — Водные процедуры.

— А что, — насмешливо ввернул Мортимер. — Закаляться никогда не поздно.

— Не поход на урок, а греческий театр, — ехидно заключил шедший рядом с ним белокурый Энтони Гринграсс.

Энтони Гринграсса Сириус и Джеймс давно прозвали ходячей статуей. По меткому наблюдению Люпина, слизеринец словно отгородился от сверстников за невидимой стеной. «Я не смог бы ответить на вопрос, есть ли у Гринграсса друзья», — отмечал Лунатик тихо. Со стороны слизеринца это было странно, обманчиво и смешно, так как ничего особенного, в сущности, Гринграсс из себя не представлял: он не был ни душой компании, ни гениальным учеником. На каких основаниях мистер Гринграсс так себя держал, Сириус и ребята понять не могли. Ладно был бы мистер Гринграсс хоть потомком Основателей. В общем, спесь бы сбросить стоило.

Сейчас же Сириус и Джеймс переглянулись, чувствуя себя героями. В конце концов, одна единственная шутка имеет все шансы стать достоянием всей школы. Если уж даже «статую» оживила.

— Может, Снейпу славы захотелось? — язвила Джулия. — Уже появились зрители.

Джулия, признаться, отличалась нежной и трогательной внешностью. Тонкое белоснежное лицо. Искренняя улыбка. Длинные черные локоны. Но что удивляло больше всего, так это её глаза. Глаза, как сказала бы треклятая кузина Беллатрикс, небесной синевы. Никогда нельзя было понять, что они отражали — то ли нежную доброту, то ли едкую насмешку. Джулия недаром поступила на Райвенкло — острый ум и умение себя держать позволяли ей считаться одной из лучших учениц, учитывая, что болтала она на уроках не меньше, чем все остальные, а то, может быть, и больше.
С ними, гриффиндорцами, Розье не ссорилась, но и не общалась, предпочитая держаться в стороне.

Снейп, кажется, опомнился, наконец, так как тут же направил палочку на Поттера и Блэка.

— Слагулус Эрук…

— Остолбеней! — вовремя среагировал Поттер.

Черт возьми, Северус «Нюня» Снейп прямо — таки всеобщее достояние. Это, вероятно, можно было бы считать символом единства. Джулия и ее подруга, слизеринка Кэролайн, не сдерживали смеха. Гринграсс и Мальсибер ограничились усмешкой — было, вероятно, стыдно за одноклашку.

— А я думала, мы все уже стали взрослыми людьми, — послышался холодный голос Алисы Суонн. Джеймс и Сириус переглянулись — гриффиндорка словно с неба рухнула. Алиса быстро подбежала к пострадавшему и помогла ему подняться.

— Какое милосердие, — ввернул Джеймс.

— Я считала, что в такое время можно думать и про что-то большее, чем про какие-то гадкие шуточки, — продолжала «лекцию» Алиса. — Легко нападать на беззащитного человека всей компанией. А на равного соперника? А на Лорда?

— А почему бы тебе, Алиса, самой не побороться с Лордом? — спокойно осадила собеседницу Джулия.

— Разумеется, это сложнее, чем читать другим лекции, — прошелестела Кэролайн.

— Потому что веду себя, как положено вести, — не выслушивая дальнейших ответов со стороны одноклассников, гриффиндорка повела «Нюниуса» в больничное крыло.

— Позор, — покачал головой Гринграсс. — И это слизеринец…

Пожалуй, это было бы символом объединения факультетов, если бы не благовременный приход рассерженной Минервы Макгонагалл, погнавшей класс на урок Трансфигурации.

***



— С одной стороны, — вещал Римус Люпин, когда уроки уже подходили к концу. — Алиса была права — зачем вы оба привязались к Снейпу? С другой стороны, — пожал он плечами. — Зачем читать лекции? Шум Алиса создала, а проку никакого.

— А для показухи, — махнул рукой Джеймс. — Вы все хулиганы, я одна — за нравственность.

— Осторожнее, — туманно проговорил Лунатик. — «Змеи» могут решиться отомстить.

— Да брось, — махнул рукой Сириус. — «Змей» Снейп точно не волнует.

— Зато лекции Алисы — очень даже могут, — шепнул Лунатик.

Разложив книги на столе, Блэк насмешливо посмотрел на этих самых змей. Если Кэролайн и Мальсибер весьма тщательно вели конспект, то Надин Трэверс и «ходячая статуя» пытались, вероятно, разобраться в теме налету.

— Для начала, мои дорогие леди и джентльмены, я продемонстрирую вам, что с помощью зелий можно сделать не меньше, чем с помощью волшебных палочек, — улыбнулся Слагхорн, поправив «бабочку», и затем, не говоря не слова достал коробочку из стола. — Как вы думаете, что это такое? — открыл он ее.

— Толченые иглы дикобраза, сэр, — уверенно проговорила Лили, подняв тонкую руку. — Они необходимы для ускорения процесса.

— Что же, вы совершенно правы, мисс Эванс, — подтвердил мастер зелий. — Пять баллов Гриффиндору.

Кэролайн Джагсон скептически усмехнулась, но Лили мгновенно бросила на нее победный взгляд.

— Сейчас вы увидите их в действии, — продолжал учитель.

Подойдя снова к столу, он раскрыл другую коробку, где сидела крупная зеленая жаба.
С поразительной ловкостью Слагхорн вливал ей в рот то увеличивающее зелье, от которого жаба с громким кваканьем раздувалась до размеров парты, то уменьшающее — и она съеживалась до размеров ногтя. Громкое кваканье вызвало всеобщий смех. Прошло не меньше пятнадцати минут прежде, чем класс, наконец, успокоился.
Заложив правую руку за отворот жилета, профессор подмигнул и патетически произнес: — В нормальном состоянии такое зелье действовало бы не менее двадцати минут. Однако, благодаря ускорителю, оно действует практически мгновенно.
Понимаете: мгно-вен-но! — произнес он по слогам, подняв большой палец.

Раздался смех. Со стороны Гриффиндора смеялись сам Сириус, Лили Эванс и Марлин Маккинон.
Со стороны Слизерина заливались Кэролайн и Надин. Их весельем постепенно заражались и остальные. Алиса Суонн, однако, с опаской поглядывала на жабу Слагхорна.

«Дал бы он ей веселящего зелья», — подумал с усмешкой Сириус. Алиса, как ни странно, была особой весьма трусливой.

— Что же, тогда достанем ингредиенты, — патетически произнес Слагхорн. — Сейчас мы с вами будем варить зелье для сокрытия предметов. После этого, — кивнул он ученикам, — я проверю его действие с помощью ускорителя. Что же, время пошло, — посмотрел он на красивые песочные часы в бронзовой оправе.

В то же мгновение раздался визг. Алиса Суонн залезла с ногами на парту и, казалось, тряслась от страха. Рядом с ней валялась дохлая домовая мышь. Лили Эванс мгновенно запрыгнула на парту, а Марлин вскрикнула. В карих глазах глазах Мери читалось отвращение и удивление. Профессор Слагхорн, поправив бордовую мантию, скорее подбежал к ученицам.

— Кто это сделал? — спросил потрясенный мастер зелий.

— Она была там… — Алиса указала подбородком на пенал.

— Мышь была у вас в пенале? — спросил потрясенный Слагхорн.
Мери, пожав плечами, обменялись удивлёнными взглядами с Лили и Марлин.
Взмахом палочки профессор быстро испарил труп грызуна.

Сириус задумался. Очевидно, это чей-то розыгрыш, но чей? Вероятно, прав Лунатик, и змеи решили отыграться. Выбрали, что ни говори, самую реалистичную жертву: рассеянную трусиху Суонн. Едва ли они так легко положили бы дохлую мышь в его пенал…

— Очевидно ее положили до занятия, — вздохнул с облегчением Слагхорн. — Бедная, бедная девочка, — погладил он по головке Алису.

— Представляешь, Эванс, тебе подкинут дохлого мыша, — насмешливо бросил Джеймс Поттер, повернувшись к Лили. Сириус не сдержал усмешки.

— Мечтать не вредно, — неожиданно спокойно ответила Эванс.

— Ладно, ладно, — крякнул Слагхорн. — Постарайтесь наконец приготовить зелья.

Развернувшись, он пошел к учительской кафедре. Унять плачущую Алису было, однако, нелегко. Профессору Слагхорну пришлось напоить ее каким-то своим зельем, от которого она с трудом стала приходить в себя. Желая немного отвлечь класс, зельевар продемонстрировал несколько опытов на жабе.

***



Если гриффиндорцы за утрений случай все-таки получили снятие баллов и лекцию, то слизеринцам удалось этого избежать.

— В чем наша мисс Почемучка и права так это во времени, — шелестела Джулия. Что мешало пройтись по коридору, когда уроки кончились? — Что думаешь насчет Фенвика?

— Не знаю, что и сказать, — раздумчиво проговорил Мортимер. — Откровенно говоря, не верю, что организатор. Подставили, как дурака, и дело с концом.

— Вероятно, — кивнула Джулия. — Странная история. Вот Фенвик сел в тюрьму, вот рисковал нормальной жизнью, а чего хотел? Бороться за права чистокровных волшебников? Похвально. Да вот незадача — нет среди чистокровных волшебников такой фамилии, — развела она руками. — Он не понимал, что при победе Лорда вход в наш мир ему закрыт?

— И какая от Фенвика польза? — бесстрастно бросил Мортимер. «Небесные» глаза сверкнули. — Рассказывать нам про идеи Пожирателей? — загнул он тонкий палец. — Фенвик слишком глуп чтобы это понять. Лучший педагог Магической Британии? Возможно, если школа превратится в цирк.

— Боюсь, что Фенвик не сгодится и на клоуна: любая шутка когда-то заканчивается, — нежно рассмеялась, откинув голову, Джулия. — А твои что говорят?

— Отец любит говорить загадками, — улыбнулся Мортимер. — Дескать, честь вещь прекрасная, но за нее нужно сражаться. А сражаться надоело.

— Как же надоело, если война еще только начинается? — вскинула брови Джулия.

— Дело не в этом, — махнул рукой Мортимер. — Отец считаеет, что за Фенвиком давно наблюдали, ну а в конце концов сказали, что он и виноват. Очень сомневаюсь, что этим всё и кончится. Вот и «надоело».

— А мачеха? — слегка нахмурилась Джулия.

— А мачеха махнула рукой, что для такого Фенвику не хватит ни мозгов, ни повода. И, мне кажется, она права. Настоящий виновник знал, что его поймать не так-то просто. Иначе незачем и рисковать.

— Прости, конечно, — неожиданно обронила Джулия, бросив на Мальсибера доверчивый взгляд. — Но… как вы общаетесь?

— С мачехой? — переспросил Мортимер. — Отлично. Сначала я не доверял ей и считал ее чужой. Думал, что она занимает место матери, и поднял бунт. Даже разбил голосом их с отцом бокалы, было дело.

— Ты умеешь бить вещи голосом, как певец? — сверкнула глазами Джулия, будто бы не веря своим ушам.

— Я ведь ещё не брал верхние партии лирического тенора, — скромно улыбнувшись, признался Мортимер, хотя ему явно было приятно услышать похвалу.

— Я догадывалась, — весело заключила Джулия. — У тебя особенный голос. Был в деревне «Верхние Вурдалаки»?

— Разумеется, — ехидно ответил Мальсибер, вспомнив любимую книгу детства, а именно — «Замок в Карпатах». — И очень хочу отдать им Снейпа и Суонн.

— Да ну, — отмахнулась Джулия. — Они костлявые — и раки есть не станут. Надо полагать, в итоге вы с мачехой подружились?

— Меня не было пять часов, — раздумчиво проговорил слизеринец. — А она пошла меня искать и волновалась. Зачем волноваться за постороннего человека? А кроме того… мать я почти не знал.

Не успела Джулия ответить, как разговор неожиданно прервали.

— Стоять, — послышался низкий мужской голос.

— Какие люди, — покачала головой Джулия, не сдержав досаду.

— Я знаю, — заговорило, по меткому определению Кэролайн, самое — ворчливое — создание — на Земле, а именно — Фрэнк Лонгботтом. — Что мышь Алисе подбросили слизеринцы. Извольте извиниться.

— Лонгботтом, ты вероятно, не выспался, — протянул Мортимер, умея, не повышая голос ни на йоту, выражать как насмешку, так и сострадание. — Что же нам, по-твоему, допрашивать весь факультет?

— Как хотите, — упорно твердил Фрэнк. — Но если ещё раз тронете Алису…

— Лонгботтом, тебе остаётся только одно — жениться на ней, — пожала плечами Джулия. — И защищать на протяжении всей жизни. Допустим, ты найдешь виновника несчастной шутки — уже нашел– а дальше что? Ну, правда, что?

— Да ничего, — сварливо ответил Френк, продвинувшись ближе к собеседнице. — В другой раз виновник не позволит себе пакостей, иначе будет иметь дело со мной!

— Послушай, Френк, превратить тебя в часы? — спокойно предположил Мортимер. — Может, хоть тогда научишься не тратить время попусту. Например, познаешь законы вежливости и этикета. Для твоего же собственного блага. Locomotor Wibbly.

Френк хотел возразить, но не успел сказать и слова, как начал падать, и упал бы, если бы не успел отойти к стене.

— Проклятие, — простонал Френк, попытавшись идти вперед. Именно попытавшись, так как ноги абсолютно не слушались хозяина, и беднягу косило то влево, то вправо.

— Что случилось? — ехидно спросил слизеринец под звонкий смех Джулии. — Валерьянка не помешает?

— Вы еще заплатите, — проворчал Френк, но это было уже смешно.

— Спасибо, — ласково проговорила Джулия. — В мире все же есть настоящие рыцари.

Лицо Джулии осветила доверчивая ласковая улыбка. В отличие от надоедливого Фрэнни, общение с райвенкловкой оставляло радостное впечатление. Добрый, но внимательный взгляд больших "небесных" глаз, жизнерадостная искренняя улыбка и пушистые волосы, плавно струящиеся по спине. Казалось бы, сам образ Джулии напоминал — Я твой друг. Ты можешь мне верить.

— Что здесь происходит? Мистер Лонгботтом, мистер Мальсибер, мисс Розье, кто дал вам право на дуэль посреди бела дня? — подоспела Минерва Макгонагалл. — Что же сегодня за день странных шуточек?

— Лонгботтом оскорблял меня, профессор, — прошелестела, бросив на преподавателя «небесный» взгляд, Джулия. — Мы защищались.

— Хватит играть в рыцарей и прекрасных дам, — отчеканила Макгонагалл. — Минус двадцать баллов со Слизерина.

— А ты бы хотел быть рыцарем? — развернулась на каблуках Джулия, когда профессор уже ушла.

— Придется, — с усмешкой признал Мортимер. — Скоро это перестанет быть игрой… Спасение дамы от разъяренного полчища грязнокровок?

— Не думаю. Возможно, — поправила Джулия шелковистые черные локоны. — Я сама пойду в бой.