Глава 3.

Ночь после Рождества.

Перед Рождеством мне передали долгожданное письмо от родителей. Родители просили, нет, почти требовали, чтобы я обязательно приехала на каникулы: будет помолвка моей кузины. Не могу сказать, что я очень обрадовалась, в последнее время отношения как-то не складывались. Виной всему, видимо, моя учёба в Хогвартсе. Всё-таки совсем другая жизнь, другие интересы…
Но кузину мне хотелось повидать, да и с родителями неплохо было бы восстановить отношения.
Дома я решила рассказывать поменьше, не выписывать «Пророк», со всеми соглашаться и стараться не ссориться. А то вдруг больше в Хогвартс не отпустят, что мне тогда делать?
Родители встретили меня несколько сдержанно, но вполне доброжелательно. Видно было, что они действительно рады меня видеть. Да и я почувствовала, как по ним соскучилась!
- Как хорошо, что ты приехала! – мама чмокнула меня в щёку совсем так же, как и раньше. И отец улыбался, словно мы с ним и не ссорились никогда.
Я побаивалась, что родители принципиально не станут заводить разговор о Хогвартсе или, наоборот, начнут задавать неудобные вопросы. Но нет, они сразу спросили, как у меня дела с учёбой, как поживают Рон и Гарри и с интересом слушали.
Поначалу я чувствовала себя как на экзамене и, прежде чем ответить, старалась тщательно обдумать ответ, чтобы чего лишнего не сболтнуть. Но родители за весь день ни разу не коснулись какой-нибудь неудобной темы: ни слова про Пожирателей, про Волдеморта, про опасных волшебных существ.
И я уже начала надеяться, что всё обойдётся. Возможно, и помолвка окажется весёлой вечеринкой.
Но вот тут я ошиблась. Помолвка была скучнее некуда.
- Как ты мило выглядишь! – сказала мне Нэнси равнодушно и тут же отвернулась.
Я почувствовала себя довольно глупо, словно явилась на праздник незваная.
А ведь раньше я с ней очень дружила, мы книжками обменивались, секретничали, хотя она на пару лет постарше. А сейчас она только о тряпках говорит, да о своём будущем муже. В этот раз он мне понравился ещё меньше, чем в прошлый. Да ещё какой-то его родственник вздумал за мной ухаживать. А мне он так Крэбба напомнил! Ну, вылитый Крэбб, тоже толстый, с маленькими глазками, только немного постарше. Такой же скучный любитель глупых шуток, от которых только ему самому и смешно. А нет ли случайно у Крэбба магловских родственников? Невероятно, но вдруг?
Я подумала как бы это аккуратнее выяснить и спросила:
- Кристиан, я как-то в одной компании познакомилась случайно с Винсентом Крэббом. Он очень на вас похож. Вы не родственники?
- Винсент Крэбб? – переспросило это чудо природы с таким недоумением, словно я попросила его решить задачу по высшей математике. После этого он начал долго и нудно расспрашивать меня, где я видела этого Крэбба. Пришлось фантазировать на ходу. Когда моя фантазия иссякла, и я уже начала жалеть, что завела этот бессмысленный разговор, Кристиан наморщил свой узкий лобик, долго думал, видно, с непривычки, и наконец, сказал, что у них, кажется, есть такие родственники, очень дальние, но они с ними никогда не общались. Где они живут и что делают, он не знает. Вот это да!
Родственники они или нет, но я как-нибудь при случае Крэббу скажу, может, это собьёт с него спесь на некоторое время. Даже, если они просто однофамильцы.
После этого разговора Кристиан «Крэбб» не отходил от меня всю вечеринку, донимал «занимательными» разговорами и расспросами. Я десять раз пожалела, что завела с ним беседу. С удовольствием спряталась бы, но прятаться было негде, а во всех углах он меня с завидным упорством находил. И даже на танец пригласил!
- Ты прекрасно танцуешь, Гермиона, - сказал он галантно и отдавил мне ногу.
Танцевать с ним было настоящей пыткой и я, стиснув зубы, дожидалась окончания мероприятия. А при прощании он попросил мой телефон.
Я мило улыбнулась и продиктовала ему номер, всего лишь переставив несколько цифр. Звони, дорогой, звони! Надеюсь, я тебя больше не увижу.
Но у мамы на этот счёт имелось своё мнение. Она всё время твердила, что у меня никакой личной жизни, пора подумать о будущем, и профессии нормальной нет. Можно подумать, я стану бухгалтером в обычном мире! Я понимаю, она беспокоится обо мне, но не так же явно! Намекала, что неплохо бы начать общаться с «хорошими мальчиками» из хороших же семей.
- И кто же эти «хорошие мальчики»? – спросила я прямо, когда она в очередной раз ненавязчиво начала во время обеда этот разговор.
- Кристиан прекрасный парень, из очень хорошей семьи, я давно знаю его родителей, - тут же сообщила мне мама. – Я была бы не против, если б ты пригласила его в гости.
Ага, в гости! И весь вечер слушать его глупости, изнывая от скуки. Нет уж, спасибо. Я, конечно, люблю своих родителей, но идти ради них на ТАКИЕ жертвы… Нет, увольте.
При мысли о Кристиане «Крэббе» у меня даже аппетит пропал, хотя мама прекрасно готовит.
И надо же, к концу каникул он всё-таки позвонил! Извинился за задержку, сказал, что неправильно записал номер. Конечно, неправильно, кто б сомневался! И пришлось ему, бедному, просить мой номер у Нэнси.
- А не могли бы мы встретиться завтра? – спросил он почти робко, насколько робость вообще свойственна таким людям.
К счастью мамы дома не было, никто нашего разговора услышать не мог и я скорбным голосом сказала:
- Я очень сожалею, но завтра никак. Позвони мне вечером, пожалуйста.
И я назвала дату своего отъезда в Хогвартс.
- Обязательно позвоню, - обрадовался «Крэбб».
Я повесила трубку, удивляясь собственному коварству. Звони, дорогой, звони, вечером того дня я уже буду далеко.
Однако мама снова и снова возвращалась к теме Кристиана.
В конце концов, я не выдержала и сказала, что мне этот «Крэбб» просто противен. Хорошо, что папа меня поддержал, когда надоедливый разговор возобновился за ужином:
- Действительно, Джейн, что ты нашла в этом парне? Скучный ограниченный человек. Нашей Гермионе он в друзья не годится.
Мама обиделась, но больше на эту тему говорить не стала.
Расстались мы перед отъездом в школу очень прохладно. Думаю, что это не они «звали» меня мысленно. Наверное, это кто-то из школы. Я и во время каникул слышала его несколько раз, но никак не могла определить человека, даже глаза закрывала – нет, не вижу. Только чувствую тепло и свет. Это не похоже на видения Гарри, там явно чувствовался Волдеморт, враг, а здесь - друг. В этом не может быть сомнения.
Во время каникул было только одно интересное событие. Мне опять приснился СОН, очень яркий. Мне приснилась, смешно сказать, Нарцисса Малфой. Во сне она оказалась обычным человеком, а не той надменной и неприятной дамой, какой я её всегда видела. Она была просто матерью и страшно беспокоилась о своём единственном сыне. И основания для беспокойства у неё определённо были. Если Тёмный Лорд где-то неподалёку и что-то задумал, кто же может быть в безопасности? Тем более члены семьи Пожирателя смерти, даже если они сами ни в чём не участвовали.
Странно, почему мне начали сниться такие сны, для чего? Может, это открывается какая-то новая способность? С этим нужно разобраться, жаль, не знаю, с кем посоветоваться.
Поэтому, вернувшись в Хогвартс, я всё-таки рассказала Гарри и о снах, и о неизвестном друге, который, как мне кажется, меня зовёт. Возможно, он нуждается в моей помощи.
Но Гарри отреагировал, именно так, как я и ожидала.
- Знаешь, Гермиона, я считаю, тебе надо быть поосторожнее. Ты же помнишь мои видения, - хмуро сказал он мне после завтрака, когда мы уже шли на занятия.
- Но, Гарри, - я пыталась возражать. – Ты ведь знал, что эти видения тебе посылает враг.
- Сначала не знал. А ты думаешь, это друг?
- Да, я чувствую.
- Джинни тоже так думала про дневник Тома.
- Но я не Джинни! И я старше.
- И ты опять хочешь кого-то спасать.
- Ты тоже этим всё время занимаешься!
- Возможно, тебя на это и ловят!
- Но не Волдеморт же!
Мы обменялись колкостями и чуть не поругались. Разошлись молча, даже на уроке старались друг на друга не смотреть.
День как-то сразу не заладился. И первокурсники буянили в коридорах, и уроки не клеились, и слизеринцы тут же дразнили наших гриффиндорцев в коридоре, да так, что дело чуть было не окончилось дракой, хорошо, что рядом МакГонагалл оказалась. Правда, отчитала она меня, как только разогнала остальных, за то, что плохо справляюсь с обязанностями старосты. Я плохо справляюсь!
Я, конечно, взяла себя в руки, но ушла взвинченная. И так всё идёт… чёрте как, а тут ещё мне же и замечания!
Когда после занятий я зашла в гостиную, там Рон с Лавандой целовались так, что мне стало просто противно. Невоздержанность какая-то. Нельзя же свою личную жизнь всем вокруг вот так демонстрировать! Я бросила книжки и всё им так сразу и выложила. Рон разобиделся, надулся, а Лаванда сказала гнусным голосом:
- А ты, небось, просто завидуешь.
Завидую! Надо же! Вот ведь логика, если я ни с кем на людях не целуюсь, значит, другим завидую. Я задохнулась, не нашла, что ответить, схватила книжку и выбежала вон. Не хотелось никого видеть. От одиночества хочется ещё большего одиночества. Верно. Только где его сейчас найти, это одиночество? На улицу не пойдёшь, холодно. Все сидят в замке.
И я отправилась на Астрономическую башню, надеюсь, хоть там теперь никого.
Давно, ещё до Хогвартса, у меня была подруга Мэри. Мы с ней жили по соседству, вместе ходили в школу. Она единственная всегда меня понимала и одобряла мои увлечения. У неё я брала книжки со сказками. И ей единственной, я рассказала о Хогвартсе. Я терпела пол-лета, вернувшись после первого курса. Но потом не выдержала. Она сначала не поверила, но я показала ей свои волшебные вещи и объяснила, что пока колдовать вне школы не могу, поэтому придётся немного подождать. А потом я ей, конечно, всё-всё покажу.
- Я так рада за тебя, - сказала она без тени зависти.
Это был единственный человек, которому я полностью доверяла и могла посоветоваться обо всём на свете.
Но после моего третьего курса у них в семье случилось несчастье, они переехали, а потом вообще уехали из страны. И следы её затерялись. Как мне её сейчас не хватало! Ни посоветоваться, ни пожаловаться. Всё время одна и одна. И вот сижу теперь на тёмной холодной башне. Опять одна… Стало так жалко себя, что даже в глазах защипало. Нет, я возьму себя в руки и плакать не стану!
Сначала пыталась читать, хотя мысли витали совсем далеко. Потом совсем уж стемнело, а палочку я использовала ещё и для согревающего заклинания. Когда читать надоело и я собралась уходить, услышала шаги: принесла нелёгкая кого-то.
- Здесь холодно, Грейнджер, – сказал Малфой деревянным голосом.
- Это неважно, Малфой, – ответила я машинально. И только потом удивилась: я с Малфоем разговариваю!
Он отошёл в другой угол и сел. Так мы и сидели, молча. Словно ждали чего-то. Хотя я, конечно, не знаю, может, Малфой действительно кого-то ждал. Кто ж его знает. Я вздрогнула и прогнала глупую мысль, что к Малфою на свидание должен явиться Пожиратель смерти. Это ж Хогвартс всё-таки, а не Хогсмид какой-нибудь. Скорее всего, Малфой решил отдохнуть от своих верных «друзей», если их так можно назвать. В последнее время они всё время грызлись.
Я совсем замёрзла и решила уходить. На прощание кто-то словно дёрнул меня за язык:
- Не сиди тут долго, замёрзнешь.
- Ничего, не страшно, – ответил он спокойным голосом и даже головы не повернул. Может, это и не Малфой вовсе, а кто-то под Оборотным зельем? Да он в жизни ни с кем нормально не разговаривал, тем более со мной или вообще с гриффиндорцами.
Спускаясь вниз, я всё думала, что же это с ним такое случилось. И припомнила, что он действительно изменился, давно, ещё с сентября. Он совершенно перестал шутить, больше молчал, как будто о чём-то всё время думал, о чём-то очень неприятном, как Снейп из моего сна. Но иногда у него случались просто приступы ярости. Тогда он набрасывался и на своих Крэбба с Гойлом, и на Паркинсон, и на всех, кто под руку подвернётся. А вот ко мне он почти перестал цепляться, и грязнокровкой не называл. Зато Рон и Гарри вызывали у него повышенное раздражение.
Да полно, Малфой ли это? Вдруг под Оборотным зельем пробрался в Хогвартс какой-нибудь Пожиратель смерти? Тьфу ты, какие глупости в голову лезут. Похоже, у меня ко всему прочему уже паранойя развивается!
В жизни что-то странное происходит, а я не понимаю, что именно.