May the Dread Wolf take you

Во сне Солас снова и снова оказывался на поляне, в центре которой возвышалась статуя волка. И вот уже несколько месяцев Эллана там не появлялась.
Сперва это огорчило эльфа, но потом он вспомнил слова приходившей к нему в последний раз Элланы о том, что у этого мира ещё есть надежда. С этого момента Ужасный Волк решил сделать всё от него зависящее, чтобы спасти остатки мира, который так любила Лавеллан. Он поверил в свои силы, и теперь должен был подарить луч надежды остальным выжившим.
Солас стал упорнее работать: спал мало, часто забывал поесть, зато оборонительная кампания явно стала продвигаться успешнее. Такие изменения в нём не смогли остаться незамеченными, и постепенно все выжившие стали больше стараться, укоренившаяся в пещерах апатия куда-то исчезла, некоторые даже стали улыбаться. Женщины улыбались своим спящим малышам, кто-то радовался куску мяса, которое удавалось заполучить на обед, а кто-то радовался тому, что дождь прекращался, и с потолка переставало капать.
Солас тоже стал иногда улыбаться, вспоминая прошлое, и старался отгонять неприятные воспоминания. Чувство вины всё ещё сильно ощущалось где-то в груди, но ради Элланы он старался идти дальше, ведя за собой остальных.
Он знал, что шансов что-то изменить у них мало, но они всё же были, и Лавеллан верила в их силы. А если верила она, значит и сам он должен. Он большую часть жизни посвятил попыткам исправить свои ошибки. И эту ошибку он всё же исправит. Чего бы это ему ни стоило.



Август был сухим и очень теплым. Именно теплым: жары не было, что не могло не радовать, учитывая, насколько знойным выдался июль.
Закат расплескал по прозрачно-голубому небу розовые, желтые и оранжевые краски. Предвечерний воздух полнился легкими ароматами полевых трав и цветов. Выжженная солнцем трава под ногами сильно контрастировала с сочной зеленью листвы деревьев, что росли неподалеку.
Солас нервничал почти так же сильно, как в тот день, когда впервые привел Эллану в свою мастерскую. Только сейчас кроме волнения он чувствовал дискомфорт от того, что на него уставились несколько десятков пар глаз. А ещё галстук давил нарядной маленькой удавкой, и левый ботинок немного жал.
Кроме волнения парня мучило ужасное желание поскорее увидеть её. Они не виделись и почти не разговаривали со вчерашнего утра. Он неожиданно для самого себя очень сильно соскучился и хотел как можно быстрее прижать её к себе.
— Они опаздывают уже на десять минут, — еле слышно шепнул Соласу прямо в ухо Коул. Коул выглядел крайне нелепо в костюме, отчего нервничал ещё больше и смешно переминался с ноги на ногу.
— О, поверь это ещё вполне нормально. У тебя просто нет девушки, потому тебе кажется, что десять минут это много, — отвлекся от своих мыслей Солас.
— То есть, по-твоему, опаздывать на собственную свадьбу — это нормально? — удивился Коул.
— Вот поэтому у тебя и нет девушки, — хмыкнул в ответ парень.
Наконец заиграла музыка, и взгляды, до этого буравившие Соласа и Коула, переметнулись в другой конец поляны, где из небольшого домика вышла Кассандра в красивом нежно-голубом платье.
Солас сжал кулаки. Сейчас он увидит её, ещё немного. Как же её не хватает.
Кассандра придерживает дверь и появляется невысокий коренастый мужчина в строгом сером костюме. Он помогает спуститься по небольшой лесенке той, которую все ждали.
Кассандра, чуть ли не впервые в жизни улыбаясь во весь рот, идет впереди, а за ней отец ведет под руку Эллану.
Солас только сейчас понял, что с того момента, как открылась дверь он перестал дышать. Воздух с шумом вырвался из его рта. Эллана прекрасна.
На голове у девушки был венок из маленьких цветков розы и эустомы, в косу так же вплетены бутоны. Платье цвета слоновой кости выгодно подчеркивало точеную фигуру невесты и умело скрывало недостатки. Корсет с кружевными вставками перетекал в свободную длинную юбку из матовой ткани, оканчивающуюся небольшим шлейфом. Спущенные с плеч длинные рукава доставали почти до колен. Рукава свободные, сшитые из плотной ткани и кружевных вставок. С их помощью легко удалось скрыть отсутствие левого предплечья невесты.
Эллана не хотела надевать протез на свадьбу. Она не до конца к нему привыкла, и он мешал, натирал, заставлял ощущать себя калекой. Девушка хотела чувствовать себя свободно в этот день, и длинные рукава, словно крылья, позволяли ей это.
Авария оставила множество шрамов на лице, шее и плечах девушки. Но, вопреки настойчивым предложениям мастера макияжа замаскировать их толстым слоем специального тонального крема, Эллана решила ограничиться весьма обычным макияжем. И хотя шрамы были видны, тональный крем не исказил черты лица невесты, зато придал мраморной коже девушки легкое мерцающее свечение, которое отвлекало от рубцов.
Синий карандаш, которым были подведены глаза Элланы, оттенял насыщенный голубой цвет её глаз, легкий румянец освежал, а нежный оттенок губ завершала воздушный образ невесты.
Отец наконец подвел дочь к прямоугольной арке, украшенной живыми цветами, возле которой её ждал Солас. Когда пальцы рук влюбленных переплелись, жених облегченно выдохнул. Казалось, что держать её за руку — это жизненно важная функция его ладоней.
Эллана улыбалась, глаза её светились спокойствием. Солас восторженно разглядывал её, всё ещё не до конца осознавая, что через несколько минут он больше не будет один. У него вновь будет семья.
Эллана смутно помнила, как женщина в светлом строгом костюме попросила их произнести клятвы. Зато каждое слово клятвы Соласа навсегда останется в её сердце.
— Я люблю тебя. Ничто и никогда не сможет разлучить нас. Я клянусь тебе в этом. Я клянусь тебе в том, что буду скучать, даже если мы расстанемся всего на час. Я клянусь, что всегда буду держать тебя за руку, а когда тебе будет тяжело идти, буду нести на руках. Я буду целовать тебя каждый день. Нет, каждый час, каждую минуту буду желать оказаться в твоих объятиях. Я клянусь, что мы будем встречать рассветы и провожать закаты только вместе. Я клянусь, что буду рядом, когда тебе будет плохо, радостно, сложно, когда ты будешь болеть, и когда болеть буду я. Я никогда не отпущу твоей руки, чтобы не случилось. Я буду помогать держать тебе кисть или карандаш, когда ты не сможешь. Я буду рисовать тебя каждый день. Потому что я люблю тебя больше жизни.
Слезы смазали черты лица Соласа, и Эллана с трудом могла разглядеть, что он улыбается, так нежно как никогда до этого. Хриплым голосом девушка произнесла:
— Я люблю и никогда не оставлю тебя. Я буду рядом, даже, когда ты будешь прогонять меня. Я буду держать тебя за руку, когда буду падать сама или когда упадешь ты. Я подарю тебе каждую счастливую минуту своей жизни и разделю каждый печальный миг твоей жизни. Я буду скучать по тебе, даже если ты всего лишь пойдешь на кухню за водичкой. Я всегда пойму тебя и поддержу. Я буду рисовать тебя каждый день, даже если кисточку мне придется держать зубами. Потому что я люблю тебя, потому что ты моя жизнь.
Солас крепко обнял Эллану, и словно издалека она услышала голос женщины в строгом костюме:
— Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту.
Чувство всепоглощающей тоски за Эллану стало слабеть, когда он почувствовал родной вкус её губ. Он словно вернулся домой после мучительно долгого отсутствия. Она была рядом, и теперь всё снова стало на свои места.
Молодые решили не обмениваться кольцами при всех из-за отсутствия левого предплечья Элланы. Никто не знал, но кольца всё же были. Обменявшись ими накануне, оба носили их на цепочках под одеждой.
Официальная часть праздника закончилась, и гости плавно переместились за длинный деревянный стол, что стоял чуть поодаль. Стол был украшен цветами и небольшими фантастичными картинками, созданными молодыми. С ветвей деревьев свисали разноцветные фонарики, освещавшие полянку. Рядом была импровизированная площадка для танцев, также освещенная фонариками.
Волшебство, нежность и любовь витали в воздухе, передаваясь всем гостям. Радостно улыбались родители Элланы, её коллеги, друзья и дальние родственники Соласа.
Молодые с трудом замечали остальных, почти полностью погрузившись в свой собственный мир. Периодически им приходилось благодарить гостей за поздравления, и иногда отвечать взволнованным Кассандре и Коулу.
— А ты не говорила, что у вас будет живая музыка, — удивленно протянула Кассандра, внимательно следя за тем, как к колонкам подключает свою гитару высокий светловолосый парень.
— Солас до последнего не был уверен, что его троюродный брат сможет приехать. Это его группа, — Эллана неохотно прервала поцелуй, чтобы ответить подруге.
Гитарист был очень хорош собой. Мускулистый, загорелый, с легкой щетиной и обворожительным шрамом на верхней губе.
— А я смотрю, шрамы на лице это у вас семейная особенность такая, да? — хихикнула Кассандра. — Лана, ты прекрасно вписываешься.
Солас нахмурился, а Эллана звонко рассмеялась. За время подготовки к свадьбе девушка успела немного свыкнуться с тем, как стала выглядеть, и предпочитала к сложившейся ситуации относиться с юмором.
Наконец заиграла музыка, и все взоры обратились к выступающим ребятам. Светловолосый гитарист поздравил от лица группы «Крест Инквизитора» молодоженов и пообещал, что сегодня будут звучать только романтические композиции.
Басист — невысокий парень с длинными прямыми чуть рыжеватыми волосами — недовольно хмыкнул. Вторая гитара была в руках худой черноволосой девушки, с ярко подведенными глазами и черными губами. Но больше всего внимания привлекал вырез её фиолетовой кофты, из которого выглядывал черный кружевной лифчик.
За барабанами к большому удивлению многих сидела высокая, но довольно хрупкая на вид девушка. Пухлые губы, проникновенный взгляд, короткие рыжие волосы. На вид она была сама скромность, зато зазвучавшие барабаны выдали её настоящий нрав.
Вокалисткой оказалась симпатичная сероглазая девушка, представившаяся троюродной сестрой Соласа Мариден.
Кассандра не отводила глаз от высокого гитариста, тогда как Коул явно засматривался на вокалистку. В конечном итоге, уставшие выслушивать постоянные ахи и вздохи своих свидетелей Эллана и Солас в небольшом перерыве отправили их знакомиться с участниками группы.
Солас и Эллана остались вдвоем за столиком, наслаждаясь тишиной после бесконечной трескотни друзей.
— В тот день, когда я сделал тебе предложение, я представлял тебя с венком на голове, в длинном белом платье посреди поля. Ты выглядишь в точности как в моих мечтах, — Солас под столом гладил возлюбленную по руке.
— Я никогда не была счастливее, чем сегодня. Как минимум потому, что теперь ты не сможешь меня так просто прогнать. У меня есть документ, —рассмеялась Эллана.
Солас хмыкнул, целуя свою новоиспеченную жену в скулу.
— Смотри! Кажется, у Кассандры и Каллена что-то намечается. Он так смотрит на неё! — заулыбалась Эллана, заметив, как подруга воркует со светловолосым гитаристом.
— Ты лучше на Коула посмотри! Он подбивает клинья к девушке, и, судя по выражению ее лица, у него получается, — рассмеялся Солас.
— Мне кажется, наше счастье заразно, — разглядывая радостные лица гостей, ответила девушка.
Ей не верилось, что всего три месяца назад она ещё была в больнице, пять месяцев назад Солас чуть не разрушил её мир, оставив одну, восемь месяцев назад они вместе отмечали Новый года, а всего год назад они даже не были знакомы. Как она жила без него до этого, теперь казалось загадкой. В нем крылся самый главный смысл её жизни. И она знала, что в ней кроется смысл его жизни. Они выбрали счастье, и начали его строить.
Солас улыбался, любуясь каждой черточкой своей жены. Дома у него теперь висел её портрет, но на самом деле он всё равно не мог передать еле заметный блеск её глаз, решительность изгиба её бровей, вкус губ, запах волос. Раньше казалось, что её портрета ему будет достаточно для счастья, но теперь он понимал, как ошибался. И всё ещё с трудом мог поверить, что его волшебный эльф выбрала его и теперь навсегда останется рядом.
Эллана и Солас светились, даря друг другу любовь. И хотя жизнь не может состоять только из хороших моментов, и впереди их ждут обычные житейские трудности, но сегодня они по-настоящему счастливы.