Краски

На город опустилось белое покрывало из снега и новогоднего настроения. Украшеные витрины магазинов притягивали взгляд, отовсюду доносились рождественские музыкальные мотивы, улицы полнились нагруженными яркими пакетами прохожими.
Новогодняя суета всегда очень нравилась Эллане. Девушка обычно проводила праздники в семейном кругу, приезжал её отец и сводная сестра. Сперва они все вместе ездили к одной бабушке, а потом они с мамой вдвоем проведывали других бабушку с дедушкой. Потому перед Новым Годом и Рождеством у неё была целая куча дел — приготовить гору подарков, запаковать их, напечь кексов, прибраться дома и нарядить елку — искусственную, конечно, никакого издевательства над природой ради двухнедельной радости.
Солас не особенно любил праздники, и раньше даже не замечал особой разницы между праздничными днями и буднями. Но в этот раз новогодняя лихорадка передалась ему от Элланы, и теперь он ждал Новый год так, словно миска салата и килограмм мандарин смогут изменить всю его жизнь.
— Я ведь тебе говорила, что отец будет в городе, и мы все вместе будем встречать, — сама себе улыбалась Эллана, держа одной рукой телефон у уха, а второй — перебирая шарфы на полке в магазине.
Солас вздохнул:
— Я помню, а ведь я себе даже оленьи рога в супермаркете купил. Ну, чтобы приодеться нарядно.
Эллана рассмеялась.
— Странное у тебя чувство стиля, ты знаешь, да?
— Знаю, — улыбнулся Солас, придерживая трубку у уха плечом. Руки его были заняты упаковыванием подарка для Элланы.
— Ладно, позвоню тебе позже, мне срочно нужно купить невероятный фиолетово-зеленый шарф для бабули.
— Удачи, — Солас усмехнулся, откладывая телефон.
Коул пригласил его к себе на вечеринку в новогоднюю ночь, но Солас предпочел остаться дома, немного взгрустнуть, порисовать, помечтать, послушать джаз, выпить кислого глинтвейна и ближе к двум лечь спать, чтобы с утра встретиться с Элланой.
Но его планам, к счастью или к сожалению, не суждено было осуществиться. Тридцать первого вечером, когда он уже собирался идти ставить на огонь вино, в дверь позвонили.
— Ты же говорила, что будешь с родственниками?
— Ну, я уговорила отца прилететь завтра вечером, — расстегивая куртку, ответила девушка.
— А твоя мама? Осталась сама? — Солас помог ей снять верхнюю одежду, и протянул тапочки.
— О, ты не поверишь, как она была рада, что не придется встречать с нами. Она ушла на вечеринку к своему новому бойфренду, — рассмеялась блондинка.
— Хм, как всё отлично складывается.
Солас был одет в черную футболку, темно-зеленые хлопковые штаны, а на голове у него были красные оленьи рога.
— Тебе очень идет, — хохотнула Эллана.
— Что? Футболка? Штаны? — подмигнул ей парень.
Первое, что бросилось в глаза Эллане, когда она вошла в комнату — круглый кустик омелы, свисающий с лампы прямо перед ней. При этом висел он так низко, что почти касался её головы. Солас наверняка задевал его макушкой постоянно.
— Омела? — удивилась девушка.
— Ну да, — смутился художник.
— Ты ведь собирался праздновать один? — с подозрением глянула она на него.
— Но ведь рано или поздно ты бы пришла ко мне, — с надеждой в голосе ответил парень.
— И ты думаешь, что я поцеловала бы тебя только потому, что у тебя есть омела? Которая мешает тебе перемещаться по квартире?
Солас улыбнулся, и неловко взъерошил волосы, отведя взгляд в сторону. Эллана приблизилась к нему, обнимая за талию. Его аромат сводил её с ума — эта чертова пряная мята с травами иногда не давала ей спать спокойно по ночам.
— Хочешь раскрою тебе секрет? — прижимаясь щекой к его груди, спросила Эллана.
— Давай, — Солас перебирал пальцами её волосы.
— Я бы всё равно тебя поцеловала. Ничего не могу с собой поделать… Но ты слишком хорош, чтобы тебя не поцеловать. И целовать, и целовать и …
Солас накрыл её губы своими. Он всё ещё не верил в то, что она настоящая. Всё ещё боялся что-то сделать не так, обидеть её, причинить ей боль. Но с каждым днем всё становилось проще — он не может без неё, она не может без него. Из такого уравнения есть только один выход — быть вместе.

Эллана нащупала рукой выключатель, и глаза больно резануло от света.
— Ты серьезно? — проворчал Солас, накрывая лицо подушкой.
— Абсолютно, — Эллана встала с дивана, поправляя юбку своего платья.
— Я думал мы… Ну, Новый год, чудо, мандарины… И мы, наконец, сможем… Ай, ладно, забудь, — парень швырнул подушку на пол и со страдальческим выражением лица перевернулся на спину.
— Мама тебя предупреждала, что если хоть пальцем меня тронешь, то останешься лысым, — улыбнулась девушка, расчесываясь перед зеркалом, что висело на двери.
— Я думал, ты рисковая девчонка, — пробурчал Солас, пытаясь найти свои тапочки.
Кухня, как и комната и даже ванная, была больше похожа на мастерскую, чем на помещение, где готовят и едят. Стол, подоконник и столешница были завалены баночками, тюбиками, коробочками с красками и растворителем, везде валялись карандаши и коробки с пастелью, в углу возле двери стояла подставка для газет, набитая рисунками, зарисовками, набросками, клочками испорченной бумаги.
Солас расчистил немного места на столе, чтобы можно было поставить мясо и салат, что принесла с собой Эллана.
— Ты собираешься поужинать? — кисло спросил парень.
— Ты против ужина со своим волшебным эльфом?
— Нет, но…
— Нет, я не хочу есть, просто праздник и как-то неправильно было бы прийти с пустыми руками, — целуя Соласа в щеку, ответила блондинка.
— Тогда что мы делаем на кухне? — всё так же недовольно поинтересовался брюнет.
— Я хотела открыть бутылку шампанского, но я кое-что увидела, и подумала… Это ведь те краски для бодиарта, о которых ты рассказывал?
Девушка указывала на разноцветные баночки, стоявшие на полочке для специй.
— Ну да. Мы с Коулом когда-то пробовали кое-что для конкурса… А что? — делая шаг назад, спросил парень.
Эллана достала краски, расставила их на столе, сняла крышки, и, улыбаясь, потянула край футболки Соласа вверх.
— Что ты делаешь, — всё ещё не понимая, что задумала девушка, парень всё же стянул футболку через голову.
— Тш, — шепнула Эллана, — Мы сегодня больше не говорим, мы рисуем.
Эллана опустила палец в зеленую краску и провела им по ребрам брюнета, оставляя немного неровную полосу. Дыхание парня сбилось, глаза на миг закрылись от неожиданного прикосновения.
— Ты хочешь…
— Тш, не говори, — Эллана прижала зеленый палец к его губам, оставив забавный зеленый след.
Огоньки, плясавшие до этого в глазах девушки, теперь были видны и в его глазах. Он понял, чего она хочет и принял её правила.
Платье, футболка и штаны полетели в коридор. Эллана была прекрасна: она была прекрасна в одежде, в белье, без него, на нем, под ним. Она была самой желанной для него. Ощущать её голую кожу под пальцами было обжигающе приятно. Краска странными рваными мазками ложилась на тело. Местами линии текли плавно, местами от еле сдерживаемого желания они прерывались, превращаясь в отпечатки ладоней.
Безвозвратно испорченный лифчик, наконец, тоже полетел в коридор. Из последних сил сдерживая себя, Солас, до крови прокусывая губу, дрожащими руками рисовал узоры вокруг её сосков.
Эллана полурычала-полустонала, впиваясь ногтями в бедра парня. Голова запрокинута, часть волос цветными сосульками спадает на плечи, часть торчит в разные стороны.
Кровь стучала в висках, лишая последних крупиц самообладания. Одним резким движением Солас смахнул со стола чашки, обрывки бумаги, открытые краски, перепачкавшие пол. Через мгновение этот самый стол стал новым холстом художника — их переплетенные тела оставляли на нем причудливые узоры остатками невысохшей краски.
— Наше первое совместное творение, — глупо улыбалась Эллана, рассматривала запачканный стол.
— А ты подумала, как мы оттирать это будем? — прижимая к себе всё ещё полностью голую девушку, спросил Солас.
— Как? Ну, сейчас в душ сходим, и будем мыть кухню.
— Главное, чтобы после кухни не пришлось ещё и ванную отмывать.
— Тебе не понравилось? — проводя ладонью по мышцам живота парня, спросила Эллана. Солас зажмурился и, сжимая её ладонь, ответил:
— А ты как думаешь? С Новым Годом тебя, кстати.
— И тебя с Новым Годом. Я люблю тебя.
— Я люблю тебя. Пошли скорее в душ.



— Шапка Санта Клауса на каменном волке, серьезно, Эллана? — Солас как всегда бесшумно появился откуда-то из леса.
— Я увидела её у них в мире, и мне понравилось. Такой замечательный праздник. Почему у нас такого нет? — Эллана была облачена в золотистое платье с длинными рукавами, скрывавшими её недостаток.
— Эльфы раньше жили слишком долго, чтобы радоваться или печалиться по поводу ещё одного минувшего года. Столетия пролетали так быстро, что было сложно заметить, а годы даже никто и не считал.
Эллана печально улыбнулась, не желая вступать в полемику по поводу прошлого и нынешнего. Волосы её были заплетены в длинную аккуратную косу.
Эльф стоял чуть поодаль и разглядывал её. Такая красивая, такая улыбчивая, счастливая, самая родная.
— Смотри, что тут есть — указывая пальцем куда-то вверх, Эллана подошла ближе.
— Хрустальная благодать? Хрустальная благодать висит на веревочке у нас над головами.
— В нашем мире нет омелы. Что мне было делать? — лукаво улыбнулась долийка.
— Ты думаешь, я бы не поцеловал тебя без этого?
— Ты говоришь, прямо как я, — прижимаясь щекой к его ладони, ответила эльфийка.
— Я так люблю тебя, vhenan.
Поцелуй был таким легким и невесомым, словно они вернулись далеко в прошлое, где ещё существовала Инквизиция, где небо разрывалось на части, а по миру бродили демоны. Где всё было просто, где она была долийкой, оказавшейся не в то время, не в том месте, а он — магом-отступником. Где у них ещё был шанс, где хотя бы она верила, что у них есть будущее.
— С Новым Годом, ma vhenan.
— Как скажешь, Эллана, как скажешь, — улыбнулся в ответ Солас.