Часть 7.
— Какие дети?
— Наши!
— Кто наши?
— Дети!
— Джон, скажи мне, солнышко, — чёт как-то меня это солнышко насторожило. Чую попой, не зря. — Ты когда успел головой приложиться? Вроде ж только попой стукнулся при падении?
— А может, ею я и думаю? И вообще, задница — самая многофункциональная часть тела. Кроме основного предназначения, ей чувствуют, через неё принимают решения и выполняют большинство работ; на неё ищут приключения, а когда найдут, в ней же и сидят! Во какой я умный! — даже загордился собой.
— Угу, оно и видно. Эх, горе ты моё, — Люцик крепко меня к себе прижал и обнял, да так, что аж рёбра захрустели. Круто, я теперь ещё и человек-оркестр!
— Пусти, нечистый, задушишь ведь! — отпихиваю от себя демона и пытаюсь вдохнуть побольше воздуха. Ух, как свежо-то стало!
— Не надо вот, — обиженно протянул Люц и грустно посмотрел на меня. — Я очень даже чистоплотный.
Я аж прям умилился с такой дивной мордашки и, не удержавшись, потянулся поцеловать его. К удивлению, меня поцеловали в ответ, да ещё и перехватывая инициативного меня и затягивая к себе на колени. Вот как правильно надо инициативу перехватывать! Горжусь прям. Обнимаю всеми конечностями своего демона и наслаждаюсь приятными ощущениями его пальцев на моей пояснице. Кажется, кто-то уже начинает привыкать к близости. И я даже не знаю, кто больше.
— А кушать я всё-таки хочу, — желудок, в подтверждение моих слов, громко заурчал. Люцик же только заулыбался в ответ. Снова закинув меня на плечо, он направился в неизвестную мне сторону. И вот, я снова висю, покачиваясь из стороны в сторону.
— Куда мы хоть направляемся-то? — молчать мне надоело, хотя вид, честно признаться, был весьма красивым. Правда, штаны всё-таки лишние.
— Ко мне домой идём, заодно с маменькой моей познакомишься, раз уж жониться намерен, — мне показалось, или в голосе промелькнул страх? Блять, вот обижусь же сейчас! Неужели я такой страшный-некрасивый-ужасный?
— Семейный ужин? А что, я не против. А кто твоя маменька? — усиленно пытаюсь вспомнить всех известных мне женщин-демонов и подобрать хоть одну на образ матери моего Люцика.
— Суккуб.
И тут моя челюсть встретилась с полом.