Я постерегу тебя

Я разозлилась на себя, допустив неожиданный промах. Рейна поймала ворону. Банально прозевала, прохлопала ушами первые огневые позиции Октавиана от Лонг-Айлендского побережья.

Понятно, что за последние двенадцать часом на меня водопадом изливались необычнейшие впечатления. Всю ночь от зари до зари я летела на бессмертном Пегасе. Я не спала более суток, но ведь ни в каком сне такое не приснится. Последним из удостоенных такой чести полубогов был, наверное, еще античный тезка Перси.

Стоп. Даже сейчас меня тянет уйти от истинной причины, заставившей меня впервые за многие годы потерять бдительность. Мое внимание было поглощено вовсе не великолепным Пегасом.

Нико. Что-то произошло между нами в тот миг, когда с моих губ сорвалось «доверяю». Сама того не ведая, я вложила в это слово что-то такое…

Пока мы летели над Вирджинией, темнота облачной ночи, пронизанной вихрями нависшего над нами циклона, не позволяла мне видеть моего спутника. Но я чувствовала его! Я знала, что Нико летит где-то рядом, что щурит свои усталые, подведенные синью глаза, что склоняется на шею черного коня по кличке Пират, и что ветер треплет его длинные черные волосы. Когда первый луч солнца осветил перед нами Лонг-Айлендский пролив, я первым делом нашла глазами Нико - тот и вправду устало припал к гриве пегаса.

Я зажмуриваюсь. Как будто я не на бледного замученного мальчишку посмотрела, а на солнечный диск – даже перед закрытыми глазами четко отпечатался его образ.

- Рейна! – голос Нико заставляет вздрогнуть, я чуть не падаю с Пегаса от неожиданности. Нико смотрит не на меня, а куда-то вниз. Отслеживаю его взгляд, и сквозь зубы прорывается одно из тех слов, из-за которых латынь благовоспитанными греками считается «вульгарной». Пока претор был озабочен делами личного характера, центурион имел все шансы спустить его с небес на землю – в буквальном смысле. В ранних лучах рассветного солнца сверкали имперским золотом снаряженные к стрельбе онагры.

- Назад! – я в затруднительном положении – подо мной легендарный божественный конь, и приказывать ему как-то неудобно. В то же время необходимо как можно скорее убраться из огневой зоны.

- Господин Пегас, нам нужно приземлиться в безопасном месте.

Конь мощно взмахнул крыльями, потом наполовину сложил их и начал снижаться, напоминая громадного кондора.

Сумерки все еще окутывали холмы на побережье. Но что-что, а очертания римского лагеря я узнала безошибочно – судя по его расположению, римляне готовы к непосредственной атаке. А вокруг флангов темнели какие-то движущиеся массы. У самой воды мелькали силуэты лошадей с человеческими торсами. Дикие кентавры. Еще я смогла рассмотреть крупное соединение кинокефалов, превышавшее численность легиона примерно вдвое. Ясное дело – весь этот сброд и составлял ряды союзников Октавиана.

Нико между тем разглядел прогулочную яхту, стоявшую на якоре на безопасном расстоянии от берега. Пегасы сделали над ней смотровой круг. Посовещавшись, мы решили опустить Афину на вертолетную площадку.

Помню, мне нелегко далось это решение. Яхта с красными буквами «MI AMOR» на носу мне не нравилась от мачты до киля – что-то в ней настораживало. Даже не отсутствие каких-либо признаков жизни на борту, и не идеальные условия для засады – скорее некое предчувствие.

Но, как сказал Нико, лучшего варианта не было.

Пегас распрощался с нами через переводчика Хеджа. Напоследок великий конь сообщил, что помог нам не из-за писем последнего, а из-за моей дружбы со Сципионом. Пегас был тронут моей привязанностью к его почившему потомку и нарек меня Другом Лошадей.

Да, этот Поиск изрядно расшатал мой эмоциональный баланс – при последних словах владыки я снова почувствовала, как к глазам подступают слезы.

Пегас покинул яхту, оставив прочих коней помочь доставить статую в лагерь. Однако прежде мы вынуждены были принять делегацию от Октавиана.

Катер с меткой «SPQR» на носу вспенивал залив, двигаясь в нашу сторону. Мы молча встали вдоль борта. Еще издали я узнала фигуру Майкла.

Центурион Майкл Кахале, правая рука Октавиана. Как ни странно, я всегда ему верила. Мне казалось, что он хороший парень – смелый, честный и зачетный рубака. Из него бы вышел отличный гладиатор, любимец и гордость Колизея.

Впрочем, я не питала иллюзий насчет того, что этот хороший парень находится под влиянием Октавиана. И я знала, что тот рано или поздно попытается использовать его против меня, как Брайса Лоуренса.

Но Брайс Лоуренс был не более чем боевой пес. С Майклом я не теряла надежды договориться.

Потому мы позволили им подняться на борт – Майклу, Дакоте и Лейле из Четвертой когорты. Впрочем, Нико со стигийским мечом наголо и Хедж с битой дружелюбием не лучились, да и я была наготове и не скрывала этого.

Майкл потребовал сдаться и последовать на суд к римлянам, никакие доводы на него не действовали. Похоже, он сделал свой выбор. Вероятно, центурион видел в диктатуре Октавиана законность и путь к гоподству римлян – иначе было бы совсем странно, зачем он встал под его знамя. В любом случае, мне было его жаль, и я решила попытаться обезвредить Майкла, по возможности не убивая. Также я от души надеялась, что Нико не превратит его в призрака.

От этой проблемы нас в последний момент избавил сводный братец Перси со своей девушкой в перьях – гарпией Эллой. Циклоп Тайсон одним ударом отправил Майкла в нокаут, после чего стиснул нас с Нико в могучих объятиях. Ди Анджело мог сколько угодно объяснять верзиле, что не любит прикосновений.

Дакота и Лейла без колебаний перешли на нашу сторону. Кому-кому, а нашему любителю «Кул-эйда» я верю.

Со вчерашнего вечера я с нарастающим волнением думала о том, что с Нико нам вскоре предстоит разойтись раз и навсегда. Все-таки Венера в Чарльстоне была права. Те, кому я доверяю, не излечат моего сердца – они могут только ранить. Прости, Нико, но я не могу понять того, что ты сказал Купидону.

Ладно бы сам он держался равнодушно. Мы разделились – Нико с Дакотой и Лейлой отправились осуществлять диверсию по деактивации онагров Октавиана. Перед этим он повел себя так странно, что я с трудом сохранила выдержку.

«Я не хочу оставлять тебя одну» - вот что сказал сын Плутона. Нет, Аида. Я смешалась, как девчонка. К счастью, Нико этого видеть не мог – Пират лизнул его в лицо.

- Извини! – отмахнулся ди Анджело. – Рейна не одна. С ней – табун великолепных пегасов.

Я уже смирилась с тем, что Нико в любой момент может заставить меня глотать комок в горле – или же нервно улыбаться.

— Со мной все будет в порядке. Если повезет, то вскоре мы снова встретимся… и сразимся с силами Геи бок о бок. Будь осторожен, и Ave Roma!

Помню, Тайсон спросил: «Кто такой Аве?» Я в ответ пояснила, что это значит «Вперед, римляне». Потом что-то потянуло меня за язык, и я добавила: «И греки – тоже вперед».

Тогда еще ничего не было потеряно. Я осталась на яхте «MI AMOR» одна… Тренер Хедж помчался вместе с Тайсоном на гиппокампе к своей Мелли. Мои же новорожденные чувства уже отступали в прошлое вместе с Нико – я до последнего провожала взглядом его темную фигуру на уходящей лодке. Слезы все-таки переполнили сосуд, но теперь это было не страшно – ведь свидетелей не было… дружелюбный Пират еще и принялся меня утешать. Я уткнулась лицом в его черную шелковистую шерсть.

* * *

Шерсть у Пирата была мягкая и теплая, как у моего Сципиона, и пахла так же – свежескошенной травой и хлебом. На одну краткую минуту я почувствовала блаженное спокойствие.

А потом по черной шерсти пегаса скользнула красная световая точка от лазерного прицела.

Стрела ударила коня в бок, и он рухнул, придавив мою ногу. Орион стоял на носу яхты, натянув тетиву лука.

- Вот мы встретились снова, претор, - удовлетворенно сказал он.

Гладиус лежал в нескольких футах, но я не успела бы до него дотянуться. Физиономия гиганта, изборожденная шрамами, полученными от охотниц, кривилась в торжествующей ухмылке.

- Выбор за тобой, претор, - протянул он. – Я могу сначала убить тебя, а потом сжечь статую вместе с пегасами. Либо позволить тебе насладиться этим зрелищем, а уж потом прикончить.

Я не отвечала. Ярость перехватывала мне горло – миссия провалена, и я ничего не могу сделать. За такой промах смерть будет справедливой наградой.

- Ах, претор. Вижу, и друзья тебя бросили. Оставили умирать одну.

- Не торопись.

Это был его голос. Никогда еще я не чувствовала такой радости и такого ужаса при звуке этого голоса, холодного и веского, будто свинец. Нико вышел из тени слева от Ориона.

- Что, Нико ди Анджело, хочешь умереть вместо нее?

- Пожалуй, это достойная сделка.

Несколько секунд высочайшего напряжения прошли в тишине – Орион размышлял, кого из нас убить первым. Я отчаянно пыталась внушить ему мысль выпустить стрелу в меня – тогда у Нико будет шанс его прикончить, пока гигант перезаряжает лук.

- Будь по-твоему, сын Аида, - с этими словами гигант развернулся, оттягивая тетиву до уха. В тот же миг Нико со страшной силой, невесть откуда взявшейся в его худой руке, метнул свой черный меч. Щелкнула тетива. Распластавшись по палубе, я дотянулась до гладиуса – едва мои пальцы коснулись рукояти, он превратился в пилум.

Я не даром тренировалась в метании копий со дня встречи с фракийским всадником. Орион, рыча от боли, пытался вытащить из плеча стигийский меч Нико, вошедший по рукоять, когда золотое острие пилума попало ему в механический глаз. Поток золотого ихора хлынул на палубу, и гигант с воплем растворился в небытие.

- Нико, ты…

Сын Аида медленно сполз по борту.

- Я присяду, если не возражаешь.

Я вывернулась из-под мертвого пегаса. Нога набухла болью, но я едва заметила это.

- Нико, как ты… Зачем ты вернулся?

- Решил, что табуна великолепных пегасов будет все-таки мало. Я же говорил тебе – я чувствую чужое отчаяние на расстоянии.

- Нужно вынуть стрелу.

- Нет. – Он покачал головой. – Оставь как есть.

- Нико…

- Ты мне доверяешь?

- Я…

- Тогда давай поговорим о чем-нибудь другом.

- Хорошо, - чем громче я пытаюсь говорить, тем тише становится мой шепот. – Ты герой, Нико. Ты убил гиганта без помощи бога.

- Во-первых, не без помощи… твоей. И без бога здесь тоже не обошлось. Не мог же Аид не вступиться за сына… в последний раз.

- Нико!

- Он вообще-то неплохой папа. Но я хочу поговорить не о нем. Я многое понимаю сейчас… Боги не ошибаются, Рейна. Купидон, Афродита… Но ведь только тот, кто ошибался, знает, что такое любовь. Теперь я понимаю это.

- Венера в Чарльстоне сказала, что ни один полубог не излечит моего сердца. – Я сжимаю его холодную ладонь. – Она не ошиблась. Но все-таки она была не права.

- Вот именно, - слабая улыбка пробегает по его губам. – Ты тоже это понимаешь.

- Значит, ты тоже… Ошибался?

- Да. А теперь понял свою ошибку. И это лучшее, что я сделал в жизни. Давай… давай что-нибудь пообещаем друг другу. Поклянемся рекой Стикс.

- Можешь подождать меня у Аида? – говорю я. Мой голос дрожит, как никогда в жизни.

- Идет. Мой отец устроит это для нас… Я же говорю – он классный папаша. А ты пообещай, что не будешь очень спешить туда.

- Я… ладно, Нико.

Нико снова улыбается. Его лицо спокойно.

- Спи, Нико. – Я осторожно кладу на колени его лохматую голову. – Я тебя постерегу.

- Если только чуть-чуть…

Он закрыл глаза.

Конец