Рубикон перейден

Моя история подходит к концу. Я хочу собрать воедино все воспоминания о последних днях миссии, чего бы мне это не стоило. Многое мешает мне сделать это. Только сейчас я добилась непрочного согласия между чувствами, бушевавшими тогда во мне бурей противоречий.

Мы с тренером все-таки вытащили Нико. Одно это далось мне дорогой ценой.
Сначала мной овладела паника – я не представляла, что делать с бесплотным ди Анджело. Какие нектар и амброзия, если сын Плутона вот-вот развеется на ветру.

На помощь пришла природная медицина тренера Хеджа. Сатир с лихорадочной быстротой принялся выуживать из ниоткуда пучки травы и пакетики с чипсами.

- Изотник, немного земли и азотных удобрений… - бормотал он себе под нос.

Ситуация была не та, чтобы задавать вопросы.

- Чем я могу помочь?

- Кмпрессы, - бросил Хедж. – Марлевые.

Я вытряхнула содержимое рюкзака прямо на траву и стала рвать на полосы марлю. Хедж готовил свое снадобье – вымазанные в компонентах пальцы сатира мелькали, не останавливаясь ни на секунду, кроша чипсы и перетирая стебли и сухие корневища лекарственных растений.

- Накопай земли, - бросил Хедж. Выудив гладиус, я воткнула его в дерн и только потом поняла, что в данном случае это может быть ошибкой.

- Тренер! А как же Гея…?

- Увы, - отозвался тот, яростно закатывая коричневую смесь в марлю. – Почва – основа всех природных сил.

Вряд ли мать-земля поможет Нико, так говорили мои скромные знания об этой даме. Но, опять-таки, на сомнения времени не было.

Нико стал напоминать сосуд из тонкого прозрачного стекла, наполненный дымом. С дрожью я обратила внимание, что примятые его телом травинки, видимые сквозь него, стали распрямляться.

Тренер попытался наложить компресс на грудь Нико. Как я и ожидала, примочка попросту прошла сквозь него. Тренер в отчаянии стукнул себя кулаком по лбу.

- Что-то не так! – возопил он. – Чего-то не хватает!

И он снова стал лихорадочно бормотать список ингредиентов своего состава, пытаясь понять, что же упущено.

- Изотник, почва, виноградный сок, кедровые чипсы…

Мой взгляд упал на раскрытую упаковку овсяного печенья с кремом – того самого, которым угощал меня Нико до появления Лоуренса. Я вспомнила, как сын Плутона бережно собирал на ладонь сухие крошки.

- Тренер! Попробуйте вот это!

Хедж вскинулся, уставившись на меня.

- Что? Печенье? Вряд ли, хотя… А, была не была.

Раскрошив печенье, он добавил ее в смесь. Получившиеся компрессы он разложил напротив тех мест, где раньше были руки, ноги и туловище Нико.

Поначалу результат ни на йоту не отличался от прежнего. Кожа Нико истончилась до предела и стала испаряться. Ди Анджело напоминал старую тогу*, на которой дыр больше, чем заплат.

- Все, - сокрушенно пробормотал Хедж. – Я ничего не могу поделать.

Последующие минут десять, а может, пятнадцать, а может, все полчаса мы сидели молча. Смотрели на Нико, пытаясь взглядом удержать, вернуть его. Сын Плутона оставался в состоянии, близком к разорванному целлофановому пакету. Но в конце концов до нас дошло – жуткое испарение прекратилось. Как говорится, ни туда, ни сюда.

- Тренер… - нерешительно сказала я. Голос казался чужим.

- Да, - выдохнул Хедж. – Кажется, еще не все потеряно. Держись, парень, сейчас поставим еще примочек.

* * *

- Может, отдохнешь? – в сотый раз спросил сатир. Чья бы корова мычала – глаза у него ввалились, под ними появились темные мешки. Мы сидели возле Нико третьи сутки, каждые час-полтора меняя компрессы с землей, овсяным печеньем и всякой всячиной – кто бы знал, что таково уникальное противоядие от теневой комы.

Я в сотый раз коротко мотаю головой. Луна, повисшая над Буфордом, как старший брат Аргентума, бросает впереди меня черную тень. Тень ритмично удлиняется и сокращается. Меня качает от запредельной усталости. Хватит одного захудалого монстра, чтобы свалить меня окончательно.

- Не пойму, почему никто не нападает, - говорю я в пространство. Даже язык у меня заплетается.

- А? – тренер задремал. – А-а, можешь успокоится. Держу пари, в радиусе сотни миль нет ни одного монстра.

- Откуда такая уверенность?

- Забыл сказать – как-то все некогда было. – Надо же, у него еще и юмор остался. – В общем, скоро здесь будут пегасы.

Доходит до меня очень медленно.

- Пегасы? Как…?

- Я написал кое-кому письмо, - поясняет Хедж. – Они согласились помочь доставить статую на Лонг-Айленд.

Хедж, - я слишком устала и просто говорю то, что идет на ум. – Простите, что путала вас с фавном. Вы совершенно не похожи на фавна. Они совсем другие. Вы….

Внезапно горло мне перехватывает. Я не сразу понимаю, почему моя грудь начинает часто вздыматься, и откуда слышатся эти сухие судорожные всхлипы.

Тренер обхватывает мои плечи коренастой рукой.

- Полегче, девочка. Выпей изотника, это хорошо действует на нервы.

Я поспешно затыкаю себе горло изнутри – простите за нелитературное выражение. Стараюсь ровно дышать носом.

- Не скажу, что все понимаю, - предупредительно говорит сатир. – Но кое-об-чем догадываюсь своей рогатой головушкой. Парень выдал такое, чего мы и не подозревали. Не представляю, чем это для него кончится. Мы другое дело, сатиры почти не меняются… как и нимфы, кстати. А вот вы, полубоги – все время на распутье, каждую минуту выбираете между чем-то или кем-то.

- Это Рубикон, - говорю я.

- Чего? Это как-то связано с кубиком Рубика?

- Нет, - я нервно улыбаюсь. Последний раз я улыбалась, когда Нико рассказывал про Жюль-Альберта. – Рубикон – это река, которую перешел Цезарь, прежде чем начать борьбу с Сенатом. С тех пор это символ выбора для всех римлян.

- Ага… ну вот. А Цезарю кто-нибудь помогал сделать выбор?

- Нет. Он принял решение в одиночестве.

- Уверена?

- Да… наверное.

Тренер хмыкнул.

- И тем не менее, что-то мне подсказывает, что за его спиной молча стояла пара-тройка легионов, готовая последовать за ним, куда угодно.

- Ну… да. Так оно и было.

- Ну вот, - Хедж с шумом выдохнул, будто наподдав боксерской груше. – А у нашего Нико проблема – легионов за ним не стоит. Опять-таки, не берусь сказать наверняка, но если б я был полубогом… мне было бы крайне важно знать, доверяет ли мне по-настоящему хоть кто-нибудь.

Во мне что-то словно окостенело. Хедж не стал дожидаться ответа – он оставил меня и принялся деловито менять примочки на теле Нико. Тот уже не был похожим на дым.

Я наклоняюсь и беру его руку в свою. Пальцы холодные, синеватые, но они уже не проходят сквозь мои.

На следующее утро сын Плутона очнулся. И долго не мог поверить, что провел на грани между жизнью и смертью более шестидесяти часов.

- Постойте, сегодня… тридцатое?

- Да.

- Тогда послезавтра Гея нападет на лагерь. Мы должны продолжать путь.

- Нет! – я ждала от Нико чего угодно, однако не предполагала, что он заговорит о тенях, едва не поглотивших его. Поддавшись порыву, я сжала его облепленное бинтами предплечье. – Еще один переход – и ты труп.

На скулах ди Анджело появились такие знакомые мне желваки.

- Труп, так труп. Но статуя должна быть в лагере.

Мне захотелось врезать ему древком пилума. Пока я боролась с этим, вмешался Хедж.

- Мне нравятся самоотверженные парни, - сказал он. – Однако вряд ли будет хорошо, если ты закинешь нас во тьму на веки вечные. В этом Брайс Лоуренс был прав.

При упоминании о сыне Оркуса лицо Нико болезненно дрогнуло.

- Рейна, я не подумал. То, что я сделал с ним…

- Уничтожил его, - закончила я. – Это напомнило мне об отце.

Я почти физически почувствовала, что мои слова причиняют ему боль.

- Я не хотел напугать тебя, - тихо сказал Нико. – Не хотел отравить еще одну дружбу.

- Я согласен с Рейной, - заметил Хедж. – Превратить кого-то в призрака, пусть это даже такой тупой урод… Это не слишком доброе дело.

Я думала, Нико разозлится. На секунду в моем мозгу мелькнула мысль – было бы гораздо легче, если бы он сам разрушил мосты между нами.

Но он не сделал этого. На лице Нико проступила не злость, но горькое разочарование.

- Зачем вы спасли меня? – спросил он. – Вы знали, что я бесполезен. Нужно было найти другой способ перемещать статую. Вместо этого вы потратили три дня, чтобы поднять меня на ноги. Смысл?

- Ты часть команды, идиот, - фыркнул Хедж. – Мы не собираемся тебя бросать.

- Дело не только в этом, - расставляя в путанице чувств все точки над i, я взяла его за руку. – Пока ты спал, я много думала. Я бы не рассказала тебе о своем отце, если бы не знала, что ты надежный человек. Я никому об этом не рассказывала. Ты снял с меня часть моей ноши. Я доверяю тебе, Нико.

«Если нельзя понять и простить тебя, то и меня тоже, - договорила я мысленно. – Но призраком стал Брайс Лоуренс. Такова Фортуна».

Кажется, Нико не мог поверить в услышанное.

- Как ты можешь мне доверять? Вы оба познали мой гнев, увидели мои наихудшие чувства…

— Эй, парень, — хмыкнул Хедж. — Все мы иногда злимся. Даже такие милейшие существа, как я.

Я невольно улыбнулась. Спасибо, тренер. Мои пальцы крепче сомкнулись на запястье Нико. Рубикон перейден.

Мой взгляд, последние три дня не отрывавшийся от земли, сам собой поднялся в небо. Я стояла лицом на север, и прямо передо мной небеса пронизала дюжина крылатых силуэтов. Летели пегасы.
______________________
* Тога – римское одеяние.