Пролог

— Мама… А это правда, прабабушка Мисапиноа что-то делала во время Восточной войны?

— Регулус! — строго посмотрела Вальбурга. — Сколько раз я объясняла вам, что подслушивать взрослых нехорошо?

Сириус горько вздохнул. Из-за болтливого младшего брата ему, похоже не избежать наказания. Прикусив губу, он с досадой посмотрел на темно-вишневый столик в малой гостиной. Вот зачем, зачем Регулусу понадобилось болтать?

Приходили Нотты — матушка, Вальбурга Блэк, называла такие визиты «легким ужином». Взрослые обсуждали какую-то фамильную тайну, упоминая их прабабушку Мисапиноа и Восточную войну. Регулус даже нашел старую книгу, где были нарисованы солдаты в красных мундирах на фоне камней и кипарисов, а потом японцы с фарфоровыми чашечками в маленьком доме. Интересно, что делала тогда их прабабушка? Но Регулус, идиот, взял и спросил мать. Вот и сейчас она стоит в домашнем темно-синем платье, и опирается рукой на маленький черный камин, недовольно глядя на сыновей.

— В следующий раз мне придется наказать вас, — строго выговаривала мать. — Не лезьте куда вас не просят.

Вальбурга Блэк была высокой стройной дамой. На мир взирали глаза цвета небесной синевы. Соответствуя высокому статусу — недаром Блэки считались самым знатным и богатым родом в магической Британии — она всегда одевалась красиво и со вкусом. Иногда по выходным Вальбурга Блэк даже брала сыновей по магазинам.
Сириус и Регулус терпеливо ждали, пока мама подберет себе наконец пальто или платье. Обычно она перемеривала половину отдела прежде чем делала выбор. В прихожей галошница была набита ее старыми сапогами и туфлями. Одних перчаток у Вальбурги Блэк было несколько пар.

Однако сейчас, когда миссис Блэк воспитывала сыновей, ее влажные голубые глаза становились неестественно большими. Краем уха Сириус слышал, что у матери есть какая-то болезнь: приезжавший к ней колдомедик Крауф называл ее «териотоксикозом». Что это такое, Сириус понятия не имел, но догадывался, что это не обычная простуда: мать почему-то не могла вылечиться от нее уже годами.

Сириус подавил вздох, слушая строгий голос матери. Как же всё-таки надоедали постоянные нравоучения за какие-то пустяки! Ну что, что такого невероятно дурного они сделали — подслушали государственную тайну? Экстренное совещание министра магии с представителями других стран магического общества? Всего-то разговор взрослых с гостями!

Родители, а особенно мама, всегда считали, что быть Блэком — значит быть идеальным. Кажется, Сириус должен был усвоить это с самого рождения. «Как Блэк, — неоднократно говорил отец, — ты должен контролировать эмоции. Незачем демонстрировать окружающим свои проблемы: это сочтут слабостью. В любой ситуации надо оставаться в ровно приподнятом настроении. Иначе почему от твоих проблем должны страдать ни в чем неповинные окружающие?»

Сириус понимал, что это необходимо, но в душе что-то сопротивлялось. Окружающие то, окружающие это, да эти самые окружающие и не думают про него, Сириуса Блэка, столько, сколько он должен о них думать! Они могут позволить себе смеяться, когда посчитают нужным, могут свободно обсуждать те или иные темы, могут лишний раз задать родителям вопрос, не опасаясь показаться избалованным несмышленышем. Чем, собственно, он, Сириус, хуже всех этих многочисленных окружающих?

Утром каждого воскресения юных Блэков ждал урок французского языка. Не приведи Мерлин было совершить больше трех ошибок! «Ты Блэк, — строго говорила мать. — И не должен допускать ошибок, когда это возможно». Братья, силясь, раз за разом читали текст. Но мать была беспощадна, гоняя и старшего, и младшего сыновей: Сириусу казалось, что он даже не мог опомниться ни на минуту. Вальбурга строго поправляла неуверенное произношение и грамматические ошибки, заставляя начинать снова и снова. В конце концов после очередного холодного взгляда «небесных» глаз, братья переписывали упражнение.

— Вот, замечательно, — сухо кивала мать, проверив все красными чернилами. — Теперь устно. Одно не заменяет другого: устная и письменная речь — разные вещи. Сириус, внимательнее, Рег осваивает язык куда успешнее.

С младшим братом Сириуса разделял год разницы. Регулус, появившийся на свет семнадцатого мая тысяча девятьсот шестидесятого года, рос истинным Блэком, о чем часто говорили родители.

Это был невысокий стройный, даже худощавый, брюнет с кудрявыми, как и у брата, мягкими волосами. Взгляд больших темно-карих, практически черных, глаз из-за пушистых ресниц был одновременно внимательным и ласковым. Казалось, Рег знал все потаенные секреты окружающих, надеясь при этом на искреннюю дружбу. Что, стоит признать, весьма хорошо ему удавалось. Гости были очарованы тихим вежливым и умным мальчишкой, всегда, казалось бы, знающим, как и когда себя вести.

Регулус с детства старался никогда не позволять себе малейшего поражения. Не дается рисунок или упражнение? Ничего не стоит начать заново, до тех пор пока, наконец, не получится.

Чего у Рега было не отнять никоим образом, так это верности — он всегда был, судя по наблюдениям, преданным и теплым другом. Когда другие ограничатся вздохами, Регулус выдаст искрометную остроту, чтобы поднять тебе настроение. Когда нужна помощь, даст совет. Казалось, ему можно раскрыть все секреты, зная, что Рег будет беречь их, как свои собственные.

Это, впрочем, не мешало младшему Блэку также регулярно получать наказания, если тот участвовал в проделках Сириуса.

— Сириус, вы слушаете меня? Идите обедать, и собираемся на прогулку, — голос Вальбурги вывел мальчика из размышлений.

— Хорошо, матушка, — упавшим голосом пробормотал Сириус.

— Сириус, извольте говорить внятно. Мысль должна быть ясна с первого раза.

— Хорошо, матушка, — твердо проговорил Сириус. Прекрасно, конечно, что сегодня все обошлось, но Регу следовало дать перца за его дурь.

Развернувшись, мальчик быстро вышел из комнаты и побежал вниз по ступенькам винтовой лестницы. Это была не парадная мраморная лестница с зеленой дорожкой, а боковая с деревянными ступеньками. По бокам горели снимки свечей в бронзовых подсвечниках. Хотя эльф Кричер следил за тем, чтобы ее регулярно чистили, ступеньки почему-то всё равно оставались пыльными. Почему так получалось, Сириус не знал. Но затхлый воздух лестничных пролетов, над которыми висели несколько портретов в позолоченных рамах, казался ему неприятно спертым.

***



Сказав мальчишкам, чтобы те не уходили далеко, взрослые заговорили. Регулус и Сириус переглянулись: уж слишком интересно было, как ни крути, послушать, о чем идет речь.

— Вы не считаете, что Юджина преувеличивает насчет грязнокровок и сквибов? — раздался тонкий мелодичный голос миссис Нотт.— Видите ли, их права ущемлены. Но не сами ли они мнят себя чуть ли не королями, не принимая ни наших традиций ни обычаев?

Элизабет Нотт была весьма хороша собой: высокая стройная женщина с тонкими чертами лица. Золотистые кудри плавно струились по прямой спине. Она казалась очаровательной, но все же в ней проскальзывала легкая надменность. Зеленые глаза казались холодными и сверкающими, словно в них застыли искрящиеся слезинки.

— Им бы радоваться, что их впускают в магический мир, — чуть заметно скривилась Вальбурга.

— Вот именно, — с готовностью поддержал супругу Орион. — Но это, знаете ли, ещё не самый худший вариант. Вспомните, что происходило в магической Британии всего несколько лет назад. Это же уму непостижимо, не правда ли?

— Да уж, — вздохнул мистер Нотт, высокий кареглазый шатен, поправив прямоугольные очки. — Дожили, мистер Блэк, дожили! Грязнокровка занимает пост Министра магии и, следовательно, приобретает всю полноту власти. Многие тогда оставили свои должности в знак протеста, и я могу их понять.

— Кстати говоря, этого человека незадолго после протеста погубила некая неизлечимая болезнь, — задумчиво протянула его жена, подняв тонкий пальчик. — Как-то подозрительно всё это, не так ли?

— Именно, — кивнула с готовностью Вальбурга.

— А ведь мистер Нотт, — тихо заметил Регулус. — Неужто ни одного претендента, кроме грязнокровки, не было на роль главы правительства? В конце концов, неужели мы знаем магическую Британию хуже выходца из маглов? Из маглов, Мерлинова борода, которые нас считают в лучшем случае сказкой. И такому человеку доверяют пост Министра? Просто не верится.

Сириус задумался. С одной стороны, Рег, разумеется, прав — прибывшие из другого мира никогда не поймут новую обстановку до конца, она все равно останется чужой, и ставить такого человека на столь высокий пост весьма не предусмотрительно. Но, с другой стороны, почему бы и не дать ему шанс? Почему, если твои родители простецы, в новом мире ты практически грязь? Это ведь точно такой же человек, с достоинствами и недостатками, с определенными талантами, и, в конце концов, тоже владеет магией.

Конечно, Сириус не считал маглокровок хозяевами жизни. Откройте для себя все прелести нового мира, познавайте тайны магии, учитесь. В обратном случае никто вас не держит. Однако, с другой стороны, сталкиваясь с таким отношением в свой адрес, особо дружелюбным едва ли останешься.

Сириус слышал, что большинство маглов не понимает волшебников. Их считают странными, сумасшедшими и даже побаиваются. Вполне естественно, что маги против такого отношения к себе и строят защитную стену. Но кто начал первым? Что за путаница? И действительно ли именно болезнь послужила уходу предыдущего министра магии?

Глава 1. Хогвартс

После прогулки Сириус сел в кресло почитать, предварительно одернув белую штору с синими прожилками. Недавний ливень стих и солнечные лучи весело играли в лужах. Маленький палисадник с грядками роз и золотистых бархаток купался в утренней свежести. Сириус уже приготовился к чтению, когда вдруг обнаружил, что что-то копошилось за стеклом, цепляясь за прутья решётки. Там сидела белая амбарная сова. Наконец — то! Ура! Сегодня ведь как — никак двадцать первое августа, предпоследний понедельник месяца: совсем скоро предстоит идти в школу! Самое время для оповещения первоклассников! Сова хлопала большими тёмными глазами.

— Привет, — весело бросил мальчик, сияя от радости и нетерпения.

Сова кинула на колени Блэка письмо и улетела.

«ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»
Директор: Альбус Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина 1 степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)

Дорогой мистер Блэк!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждём Вашу сову не позднее 31 августа.»

Сириус торжествующе улыбнулся. За столько лет он слышал от родителей немало удивительных историй о Хогвартсе, его учителях и обитателях. Теперь он скоро и сам окажется учеником этой таинственной волшебной школы! Сириус не мог поверить своему счастью. Это начало новой, самостоятельной жизни, это возможность завести преданных друзей, возможность изучить магию как можно лучше и подробнее! Право, сегодня самый лучший день в его жизни! День, которого он так долго ждал, однако от приятных грез отвлек раздавшийся за дверью голос Кричера:

— Мистер Блэк, Ваша матушка будет очень недовольна опозданием к обеду!

Из всех Блэков он почему-то был больше всех привязан именно к Регулусу, и был готов для него на все, на старшего же брата постоянно ворчал и совсем не слушался. Сириус не обращал на это особого внимания: в конце концов, домовики обязаны подчиняться хозяевам, это естественное правило, пришедшее еще с древних лет. Удостоив эльфа быстрым кивком, Сириус поспешил вниз. Перила лестницы быстро мелькали перед глазами.

Кухня была весьма уютной и роскошной. Белая плита и кухонные тумбы, в сочетании с такого же цвета полками и зелёными обоями добавляли обстановке тепла. Золотая люстра казалась очень богатой. Полупрозрачные кремовые шторы добавляли помещению изящества. Мебель из темного дерева с изумрудно-зеленой обивкой свидетельствовали о том, что у семьи Блэков явно было весьма много средств.

— Acio чайник, — сказала Вальбурга Блэк. Чайник вылетел из буфета и сам начал наполняться заваркой. — Поздравляю, первокурсник, — мягко улыбнулась мать.

— Я поступил! Поступил! — восторженно воскликнул Сириус, размахивая письмом.

— Веди себя спокойнее, — одернул сына Орион. — Садись скорее, время не ждет.

— Везет тебе, — с легкой улыбкой отметил Регулус. — Мне только через год поступать.

— Скажешь тоже — год, — фыркнул старший брат. — Не так уж много, как кажется.

— Для кого как, — пожал плечами Рег. Сириус не стал дальше развивать эту тему: что он, в конце концов, может сделать? Возможно, ученые нашли способ проводить эксперименты со временем, но ему для начала нужно освоить базу. Счастье от новости мешало Сириусу задумываться о грустном: скоро предстоит отправиться в школу волшебства! Это было очевидным, но Блэк быстро поймал себя на мысли, что хотел бы попасть в Хогвартс как можно скорее.

***



На следующий день Вальбурга Блэк разбудила старшего сына пораньше. Предстоял поход в Косой переулок.

Сириус хотел купить всего самого лучшего начиная от учебников и заканчивая мантией. Собственно, он и получил бы это, благо состояние родителей позволяло большую роскошь, но если миссис Блэк быстро уставала от походов в магазины с сыном, то этот самый сын был просто счастлив. В целом, это место всегда ему нравилось — оживленная магистраль, наполненная магией и жизнью. Вальбурга отошла купить книги, а Сириус отправился в магазин одежды мадам Малкин.

— Здравствуй, дорогой, ты собираешься в Хогвартс? — приветливо спросила белокурая женщина, увидев посетителя. Сириус кивнул. Мадам Малкин, держа в руках рулон воздушной ткани нежно-розового цвета, проводила Блэка в приемную.

Там уже примеряла форму тонкая, бледная, словно фарфоровая куколка, девочка. Сириус с интересом осмотрел посетительницу. Хрупкая фигура всем своим видом вызывала крепкое желание защитить девочку от любой неприятности. Незнакомка казалась настолько нежной, что даже неосторожное прикосновение могло бы вызвать синяк. Изогнутые брови придавали ее облику нечто трогательное. Темные прямые волосы плавно струились по спине. Взгляд больших лазурных глаз казался весьма приветливым. Ты можешь мне верить». Во всем ее облике было что-то, напоминавшее закат над морским заливом.

— Привет, — мягко проговорила девочка. Высокий мелодичный голос казался весьма приятным, напоминая звон колокольчика.

— Привет. Как тебя зовут? — Сириусу вдруг захотелось узнать эту особу получше. Она явно собирается в школу или, может, даже учится там. Почему бы и не попробовать найти общий язык? Дружба никогда не помешает: вот он, Сириус, например, еще и не приехал в школу, а уже успел познакомиться с новым человеком, почему бы и нет? У Сириуса Блэка было мало друзей, но тем, с кем удалось сблизиться, он был невероятно предан и пошел бы ради близких на любые испытания. В этом Блэк был твердо убежден.

— Изабелла Тёрнер, — девочка говорила слегка важно, чуть растягивая слова. — Можно просто Лиза.

— Сириус Блэк.

— Блэк, Блэк, — задумчиво повторила Лиза. — Самый известный род магической Британии?

Опять… Стоило ему назваться кому-нибудь, так все тут же восхищались, а это начинало надоедать. Домовиков, готовых выполнять любую прихоть хозяина, мало. Когда же люди начнут видеть в нем Сириуса, а не Блэка? Зато Регулус сиял бы, вероятно, от счастья.

— Именно, — нарочито равнодушно проговорил мальчик. — Но в этом нет ничего особенного.

— Как скажешь, — весело отозвалась Лиза. — Я из Франции. По отцовской линии. Родилась в Париже, но потом родители переехали в Англию, на родину матери. Я, конечно, бывала и в Париже, там и родственники и незабываемая красота. Языком владею хорошо — мама учила, — поправила девочка роскошные волосы. — Мне всегда было интересно узнать, что за люди представляют столь известный род. Я много кого встречала: есть ребята умные, интересные, а есть человек, который верит практически в каждую шутку и даже читать к своим десяти не умеет! Представляешь?

Сириус не сдержал усмешки. Лиза абсолютно точно преувеличивает.
Немыслимо, чтобы человек в десять лет читать не научился. Невероятно. Это уже чудо какое-то: да любой ребенок ещё к семи освоит чтение.

— Я не вру, — нежно улыбнулась Лиза. — Она до сих пор по слогам читает. Я ее когда-то видела в библиотеке: учится небось.

— Ну, всякие люди бывают, — пожал плечами Блэк. — У каждого разные способности.

— Я понимаю, но читать по слогам в десять лет… — прыснула Лиза, покачав головой для пущего эффекта.

Сириус усмехнулся. Он и представить не мог, что существуют такие дурочки, вроде той, что Изабелла видела в библиотеке. Как же это странное создание будет учиться в Хогвартсе?

— На какой факультет будешь поступать? — спросила Тёрнер.

— Вся моя семья училась в Слизерине, — отозвался Сириус, чувствуя, что с Изабеллой весьма легко общаться.

— Говорят, что этот колледж выпускает одних только темных магов, — тихо заметила Лиза. — Но мне кажется — чушь. Мы с друзьями хотели бы попасть на этот факультет. Ни в одном из них не вижу будущего преступника. Я слышала там сам Мерлин учился. Разве он темный волшебник? Слизерин, кроме того, принимает талантливых и честолюбивых: разве плохо?

— Вот именно. Если это преступление, придется отправлять в тюрьму половину магической Британии.

— Да и время сейчас… Везде пишут о невыносимых методах Пожирателей Смерти. Сомневаюсь, что и соперники в шаге от поражения и возможной гибели будут особо задумываться о морали. Для кого-то это угроза, но ведь для кого-то — справедливость. Что касается факультетов, Райвенкло тоже отличный вариант, но пусть решит шляпа: главное, не Хаффлпафф. Увидимся в школе, — спрыгнув, девочка направилась к двери.

Сириус вдруг поймал себя на мысли о том, что очень хотел бы видеть Лизу своим другом, хотел бы ехать с ней в купе и вести увлекательный разговор.

***



Магазин волшебных палочек был весьма маленьким и пустым, исключая стул, на который уселась миссис Блэк. Начинающий волшебник слегка улыбнулся уголками губ. Он чувствовал, будто находится в библиотеке. Такая странная тишина…

— Здравствуйте! — раздался хриплый голос и мальчик резко обернулся. Хозяином магазина оказался невысокий мужчина средних лет с серыми, похожими на металл, глазами.

Собеседник кивнул в ответ.

— Сириус Блэк, — протянул продавец. — Казалось бы только вчера ваши родители приобретали у меня волшебные палочки… И вы здесь, миссис Блэк! О да, вашу палочку я помню. Одиннадцать дюймов, грецкий орех и сердечная жила дракона, жесткая. Хорошее оружие.

Вальбурга мягко улыбнулась.

— А теперь вернемся к вашему сыну. Какой рукой вы предпочитаете держать палочку, мистер Блэк?

— Я…Я правша, — быстро отозвался Сириус.

— Так-так… Бук и волос единорога. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните.

Ничего не произошло.

— Хм… Может, тис и сердечная жила дракона?

Ваза, одиноко стоящая у окна, резко раскололась на несколько мелких частиц.

— Опять нет? — всплеснул продавец руками. Вальбурга устало прикрыла глаза.

Еще несколько волшебных палочек отвергли нового хозяина. Сириус никак не мог понять, чего добивается мистер Олливандер. Прошел час, но начинающий волшебник так и не получил элементарной вещи — волшебной, черт возьми, палочки!

— Ель и сердечная жила дракона.

Взмахнув, Сириус почувствовал приятное тепло по всему своему телу.

— Да-а, — протянул Олливандер, глядя на посетителя. — Должен заметить, что когда еловая палочка встречает свою пару — это, по моему опыту, смелый экспериментатор с хорошим чувством юмора, невероятной выдержкой и горячим сердцем — она становится превосходным помощником, сильно преданным своему владельцу и способным производить особенно яркое и сильное волшебство. Это пригодится обществу, мистер Блэк, еще как пригодится…

***



По пути домой Сириус обдумывал слова мистера Олливандера. Хозяином такой палочки может быть только храбрый и стойкий человек с горячим сердцем. Именно Сириус удостоился такой чести. Кроме того, продавец сказал, что он станет необыкновенным волшебником: «Это пригодится обществу»… Интересно, а что именно пригодится этому самому обществу? Что такого уж невероятного предстоит совершить?

Сириус задумчиво посмотрел на лазурное небо. В последнее время всюду ходили слухи о неком опасном Лорде Волдеморте и его сторонниках. Явно приближается война и от них, граждан, зависит, сколько она продлится. От них зависит, чья сторона одержит победу. Сириус понимал, что в данный момент мало что из себя представляет: малолетка, что еще и в Хогвартс-то не приехал, но ведь это изменится. Люди меняются, взрослеют. Что, если став могущественным и образованным, он внесет в ход предстоящей войны огромный вклад? Может, Олливандер намекал именно на это?

Сириус задумчиво поправил черные кудряшки. Так, трансфигурация, заклинания, ЗОТИ — тут, скорее всего, проблем явно не будет. За зельеварение Сириус тоже не волновался, а вот травология… Одно дело вызубрить теорию или применить смекалку, другое дело — практика. Придется возиться с растениями, копаться в земле… Сириус поморщился, но ничего не поделать: такова программа. Ну и пусть! Он преодолеет любое препятствие, в том числе и эту незадачливую травологию. Что это за испытание, в конце концов?

***



На следующий день в доме стоял тот особый запах отъезда, который всегда стоит перед важной поездкой. Это запах нового чемодана и портфеля, выстиранной одежды и открытого старого шкафа, где что-то ищется в последний момент; это запах небрежно разбросанных предметов по кухне и каких-то перевернутых чашек. А еще это запах железной дороги, который в такое утро сам приходит в доме со своими мазутом, шпалами, свистящими паровозами и вокзалами, и от предчувствия встречи с ней еще что-то радостное и пугающее.

— Обязательно напиши о Хогвартсе! — уверенно потребовал Регулус. Взрослые рассмеялись его боевому нраву.

— Скорее небо рухнет, — язвительно отозвался старший брат. Разумеется, он обязательно расписал бы семье о школе, но не мог упустить возможности слегка подшутить. Стрелки на часах плавно приближались к десяти: совсем скоро идти на вокзал. Скоро в школу… Сириус мечтательно улыбнулся: новая жизнь манила к себе словно незабываемая сказка. Неужели этот момент настал, казалось бы, настолько быстро? Сириус даже слегка удивился, как быстро летит время. Столько лет он просыпался каждое утро и видел родные стены. Столько лет он всегда пребывал в окружении семьи… И вдруг раз — обновление. Ни привычных обоев, ни стола, ни родителей, ни брата…

Сердце, однако, ничуть не желало успокаиваться. Когда теперь он вновь увидит дом? Когда по привычке закроется в комнате, погружаясь в мир любимых книг, обнимет мать? Впрочем, все в жизни когда-то начинается и когда-то заканчивается. Есть начало и есть конец.

Утро первого сентября было золотым и похрустывающим, как яблоко. Когда семья Блэков пробиралась по шумной дороге к огромному дымному вокзалу, выхлопы машин и дыхание прохожих блестели в холодном воздухе, как нити паутины. Рядом шли другие семейные пары, ведя за собой детей. Родители толкали перед собой по нагруженной тележке с громыхающей поверх остальных вещей большой клеткой. Совы в клетках возмущенно ухали.

— В жизни Сириуса сегодня наступает ответственный момент, — проговорил с серьезным видом Сигнус Блэк. — Ты отправляешься получать образование и приспосабливаться к самостоятельной жизни. Для того, чтобы попасть к нужному поезду, нужно проскочить через барьер между девятой и десятой платформами.

Барьер, барьер… Мальчик смерил отца внимательным взглядом: лицо строгое, серьезное, значит явно не врет. Что же, попытка не пытка. Сириус уверенно двинулся вперед, на всякий случай зажмурив глаза.

Мгновение спустя он их открыл и радостно улыбнулся. Вокруг толпились дети и родители в трепетном ожидании предстоящей поездки. Красный паровоз пыхтел, будто приглашая как можно быстрее занять места в купе. Скоро, совсем скоро!

— Будь умницей, — наставительно проговорила Вальбурга. — Учись как можно лучше и следи за компанией. Пусть это будут приличные люди.

— Разве я когда-то давал повод сомневаться в своем вкусе? — задорно улыбнулся Сириус.

— Мы уверены, что никогда не дашь, — кивнул отец. — У тебя все получится. Помни, ты — Блэк.

Попрощавшись с родителями и обняв брата, Сириус мигом вскочил в поезд. Впервые в жизни они расставались на долгое время. Впервые в жизни придется жить в окружении абсолютно чужих, незнакомых людей. Сириусом овладевала легкая меланхолия, но поспевала и радость. Он же едет, в конце концов, в школу. В школу, где крылось немыслимое количество тайн… Сириус уверенно поклялся себе, что учеба пройдет как можно интереснее.

«Это несомненно», — прошептал сам себе Блэк, глядя, как серое, покрытое дымкой, небо затягивают перистые облака.

* * *

Волоча за собой чемодан, неприятно бивший по ногам, Сириус Блэк шел по узкому коридору поезда.

— Занято, — это слышалось ему уже из пятого купе в Хогвартс-экспрессе! В шестом Сириус узнал Изабеллу, но она была не одна и о чем-то весело общалась с друзьями.
На этот раз Тёрнер нарядилась в золотистое платье.
Мягко улыбнувшись, Сириус двинулся дальше и отыскал свободное купе.

За окном мелькали огромное не вспаханное поле, изрядно выгоревшее из-за летней жары; вьющийся ручеек у опушки соснового бора; последние жилые домики лондонских пригородов. Из этих домиков иногда выбегали люди: кто-то изумленно смотрел в сторону, не понимая, откуда исходит звук, а кто-то махал руками, вспоминая те времена, когда сам ехал первый раз в Хогвартс.

Сириус размышлял о своей дальнейшей судьбе, но неожиданно дверь распахнулась.

— Привет! — это оказался высокий кареглазый брюнет в круглых очках. Прямые волосы были так взъерошены, что сразу становилось ясно: с расчёской отношения не задались.

Незнакомец быстро закинул чемодан на верхнюю полку с помощью чар левитации и присел рядом с Сириусом. Мальчишка в очках казался таким веселым и уверенным, что с ним хотелось подружиться.

— Привет, — отозвался он, на что собеседник улыбнулся, взьерошив волосы еще сильнее.

— Я Джеймс. Джеймс Поттер, — быстро представился он.

— Сириус Блэк. А ты знал, что ты мой двоюродный дядя?

— Привет, родственник! — звонко рассмеялся Джеймс.

С ним было легко и приятно. Сириус поймал себя на мысли что никого не хотел видеть своим другом сильнее этого черноволосого весельчака.

Через некоторое время к ним присоединились еще двое — зеленоглазая рыжая девочка, довольно симпатичная, и худощавый кареглазый брюнет с грязными волосами. Сириус усмехнуля: до чего же угрюмым казался новый посетитель.

— Тебе лучше поступать в Слизерин, Лили, — заявил тем временем странный тип, не обращая на остальных никакого внимания.

— Слизерин? — изумлённо воскликнул Джеймс. — Кто это хочет в Слизерин? Да я бы сразу из школы ушел. А ты? — он обернулся к другу.

Сириус задумался. Что, если Джим не захочет с ним дружить, узнав, что вся его семья училась на Слизерине? Хотя мать у него итак из Блэков, да и та же Изабелла говорила, что не против поступить на «змеиный факультет».

— Вся моя семья на этом факультете, — признал Сириус.

— Елки-палки! — притворно изумился Джеймс. — Эх, а я-то считал тебя нормальным человеком!

— Значит, я нарушу систему, — нагло усмехнулся собеседник и неожиданно почувствовал уверенность в том, что всё на свете возможно. — А ты сам куда собираешься?

Джеймс вскинул вверх руку, словно держа невидимый меч, и с гордостью произнес:
— Гриффиндор, где обучаются храбрецы! Такие, как мой отец!

Лили смерила его заинтересованным взглядом, но ее неопрятный друг этого допустить не мог и надменно фыркнул.

Джеймс и Сириус переглянулись.

— Что-то не так? — холодно уточнил Поттер.

— Да нет, почему? — презрительно отозвался странный собеседник. — Если кто-то предпочитает смелость уму…

— Хм… А если ты ни то ни это? — насмешливо прокомментировал Сириус.

Лили смерила двух друзей гневным взглядом и быстро поднялась.

— Северус, поищем другое купе, — презрительно бросила она.

— О-о-о, — насмешливо протянул Джеймс. — До скорой встречи, Нюниус!

— Трус, — фыркнул Сириус, как только дверь захлопнулась. — Сам за себя постоять не способен, вот и вертится перед девчонкой.

— Нюниус, я же говорю.

Блэк перевел взгляд к окну. Ближе к северу небо снова стало темным. Пошел обложной ливень, закрывавший мокрой пеленой видневшиеся вдали вершины гор. Сириус смутно различал, что горные склоны кое-где заросли темными елями. Сейчас он бы уже не сказал однозначно, какой факультет хотел бы выбрать. Познакомившись с Джеймсом, так не похожим на его родственников-слизеринцев, Сириус был готов пересмотреть ситуацию. Вполне возможно, что те гриффиндорцы интересные ребята. «Пусть решает Шляпа», — подумал он, глядя в окно.

***



Поезд подъехал к Хогсмиду, когда за окном сгустилась тьма. В конце платформы стоял громадный человек с бородой средней длины. Это, как Сириус прочитал из книг, был настоящий великан, но от него не передавалось ужаса. Должно быть, это тот самый Хагрид, про которого рассказывал отец.

Этого самого Хагрида исключили за убийство ученицы.

А сначала и не скажешь, что он настоящий преступник. И как ему позволяют встречать детей? Ответа на этот вопрос Сириус не знал, разве что Хагрид был невиновен, но мальчик сомневался, что это так. Не такие ведь тупицы все учителя, могут виновного от невиновного отличить. Точно, Хагрид пытается завоевать доверие!

Неподалеку Сириус заметил Изабеллу, но она его нет, о чем-то говоря со светловолосым мальчишкой, чуть похожим на девчонку.

— Нет, я просто не могу понять этого Петтигрю! Невозможное общество. Я попыталась его разговорить, но получила в ответ какое-то невнятное ворчание. Попробовали практиковать заклинания, когда вы с Альфредом где-то пропали в поезде, только время зря потратила, — сокрушенно признала Лиза.

— А что ты от него хочешь? — весело спросил блондин. — Мало ли, может, человек и не понимает, что ты от него ждёшь и видит учебник заклинаний впервые в жизни. Да, он, конечно, утверждает, что от волшебников происходит, но с чего ты решила, что это правда?

— Похоже на то, — фыркнула Лиза. — Зачем было обманывать? Но все же человек, каким бы ни был, важнее, чем фамилия.

— Лиз, но в мире маглов, согласись, было бы весьма сложно получить информацию о волшебстве, наших традициях и так далее, — с усмешкой отозвался блондин. — Это мир, где нас считают глупой выдумкой, причем ещё в лучшем случае. Ты вас с Петтигрю ставишь на одну доску, превосходя и нравственно, и интеллектуально?

— Чур меня, — звонко рассмеялась Лиза. — Мы родились в атмосфере магии, мы с ней росли день за днём и год за годом. Но и среди магглокровок наверняка есть умные люди. Не могут же они все как один быть вроде Петтигрю…

— Стилла выбрала Франца? * Ненадолго, — к друзьям присоединился зеленоглазый брюнет с острыми чертами лица, что придавало ему сходство с лисой. Лиза вздрогнула от неожиданности.

— Фред, умеешь напугать, — тепло улыбнулась девочка. — Ненадолго… Как сказать… Прошу обращаться ко мне в соответствии со званием: я графиня…

— Телеке, — усмехнулся остролицый. — Из Тёлеке.*

— Наоборот, — покачала головой Лиза.

— Народ, быстрее! — раздался голос Хагрида.

Они вышли к озеру, на другой стороне которого величественно возвышался замок. Сириус застыл на месте, любуясь множеством башенок и окошечек, многие из которых светились теплым светом. Он казался самым огромным строением, какое когда-либо видел Блэк.

Сириус сел в лодку вместе с двумя неизвестными ему девочками. Лизы не было видно, хотя мальчик искал её взглядом. Одну из девочек, как он узнал, звали Марлин Маккиннон. Не обращая внимания на Блэка, они стали болтать о чем-то своем. Как только в лодку сел последний из учеников, флотилия дружно двинулась от берега. Холодный ветер усиливался, и девочки, несмотря на болтовню, стали сильнее кутаться от дождя. Сириус усмехнулся — отец иногда брал их с Регом на рыбалку, и поездка по ледяному озеру не была для него новинкой. Мальчику показалось, что он увидел сквозь толщу мутной воды огромное щупальце кальмара, но, возможно, это была лишь игра его воображения.

Наконец, лодки причалили к берегу. Перед изумленными детьми открылся большой высокий замок с многочисленными башенками. Над огромной дубовой дверью высилась надпись «Draco Dormiens Nunquam Titillandus». Увидев ее, Сириус не смог сдержать смех. Он умел читать по-латыни и перевел про себя смешной девиз школы: «Никогда не щекочите спящего дракона».

Блэку казалось, что никогда еще он не видел столь прекрасного места и какое же счастье, что именно здесь, в Хогвартсе, предстоит учиться! Не успела Сириус осмотреться, как к детям подошла высокая брюнетка в изумрудного цвета мантии. Эта женщина выглядела очень строгой, хоть и улыбалась ученикам.

— Это первокурсники, профессор МакГонагалл, — гордо пояснил великан.

— Спасибо, Хагрид, — сухо кивнула собеседница. — Следуйте за мной.

Ее явно не стоило злить или ослушаться, как заметил Сириус, некая МакГонагалл казалась человеком жестким и весьма уверенным в себе.

Будущие ученики пошли по мраморной лестнице. Сириус, как и многие другие, восхищенно смотрел по сторонам, глядя на висевшие по стенам движущиеся картины и бесконечное море летающих свечей. Ближе ко второму этажу стали мелькать призраки, приветствуя новичков. Вдоль каменных стен помещения горели факелы. Наконец, дети остановились в небольшой комнатке, стены которой были украшены разноцветными гобеленами.

Профессор МакГонагалл выдержала паузу, чтобы произнести приветственную речь.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — начала она. — Скоро начнется пир в честь начала учебного года. Однако перед этим вам предстоит пройти церемонию распределения. Как вам известно, в нашей школе есть четыре факультета: Гриффиндор, Райвенкло, Хаффлпафф и Слизерин.

Сириус задумчиво посмотрел на гобелен, изображавшего невысокого волшебника на коне. Сейчас он весело шумел, показывая посох своим спутникам. Мальчик задумался, почему в любом списке Гриффиндор всегда первый, а Слизерин — последний. Интересно, куда попадет он сам? Непременно в Слизерин, как родственники, как родители. Там обучались ответственные и амбициозные, талантливые люди.

Или в Гриффиндор, как мечтал Джеймс? Там, видимо, учились открытые и добродушные, смелые люди, будущие защитники.

— Каждый колледж имеет свою древнюю историю и выпустил достойных волшебников, — продолжала тем временем профессор. — После распределения один из колледжей станет для вас второй семьей. Я глава Дома Гриффиндор, но это ничего не значит по отношению к другим колледжам. Идемте.

В огромном зале стояли четыре стола, накрытые новыми скатертями красного, желтого, синего и зеленого цветов. На них стояла золотая посуда, а напротив сидели учителя с директором Альбусом Дамблдором в яркой мантии. Самым необычным был потолок — на нем открывалось небо, озаренное звездами.

Профессор МакГонагалл тем временем поставила перед учениками табурет, а на него — старую остроконечную шляпу, которая начала петь о факультетах Хогвартса и по каким чертам характера определяют, в какой из них попадет ребенок.

Кажусь я не самой прекрасной на свете,
Не стоит решать всё по краю полей.
Я съем себя сразу, как только найдёте
Находчивей шляпу чем я и модней.

Вы ваш котелок начерните до блеска,
Избавьте от складок высокий колпак,
Я — Шляпа из Хогвартса, молвлю я веско
И я превзойти их могу просто так.

Не спрячете вы в голове своей место,
Что мудрая шляпа не сможет найти.
Примерьте меня, и скажу я вам честно,
В какой из колледжей вам стоит пойти.

А может быть вам Хаффлпафф предначертан —
Для верности и справедливости дом.
Готов Хаффлпаффец учиться усердно,
Терпением брать и тяжелым трудом.

Вас ждёт Райвенкло, весёлый и мудрый,
Здесь самый смекалистый собран народ,
Проворный, находчивый и остроумный
Хорошего друга в любом тут найдёт.

Быть может вам стоит пойти в Слизерин,
И там обучаясь, науки постичь,
Его ловкачи найдут сотню причин
Любыми из средств своих целей достичь.

Быть может для вас Гриффиндор предназначен,
В стенах его храбрые сердцем живут,
Он рыцарством, мужеством, силой означен,
И все Гриффиндорцы отвагой слывут.

Давай же, дружок, скорей на коня,
Не бойся и колебанья оставь,
В надёжных руках (хоть их нет у меня)
Ты будешь, лишь голову Шляпе подставь.

Распределение шло своим чередом. Профессор МакГонагалл сухо читала список, и радостные ученики тотчас бежали к своему столу. Краем глаза Сириус успела заметить, что родители говорили правду. У каждого ученика по пути от шляпы до стола сам собой появлялся значок колледжа и галстук соответствующей расцветки.

— Эббот, Мелани!

Пухлая девочка с темными косичками быстро подоспела к столу и профессор МакГонагалл надела на нее шляпу.

— Пуффендуй!

— Эйвери, Альфред!

Остролицый брюнет, которого Сириус видел в поезде, друг Лизы, не моргнув и глазом отправился на Слизерин под дружные аплодисменты.

— Браун, Лаура!

Высокая голубоглазая шатенка лёгким движением поправила густые кудри и быстро двинулась вперёд. Она явно была уверена в предстоящем решении Шляпы.

— Райвенкло!

— Блэк Сириус!

— Хм, — задумчиво пробормотала шляпа, когда пристроилась на голове Сириуса. — Интересный случай. Ты очень смелый и искренний человек: за своих горой. Прекрасное чувство юмора. Ты, однако, далеко не ангел. Хватает таланта, ума и не занимать упрямства. ГРИФФИНДОР!

Радостный Сириус, оставив шляпу, быстро помчался к радостным ребятам. На шее сам собой появился красный галстук, а на мантии нашивка с изображением льва. Ребята громко аплодировали, приветствуя нового ученика.

— Джагсон, Кэролайн!

Синеглазая девочка с золотыми волосами до плеч вспорхнула на подмостки и кокетливо надела Шляпу. Только задев её волосы, шляпа воскликнула:
— СЛИЗЕРИН!

Кэролайн привстала и сделала изящный пируэт зелёному столу. Ее приветствовали оглушительные аплодисменты. Мальчики впали в особенный восторг. Счастливая Кэролайн села на свое место напротив Альфреда.

— Эванс, Лили!

Лили шла изящно и неторопливо, будто плыла, несла себя по воздуху. Она обещала вырасти настоящей леди, но уже сейчас, в одиннадцать лет, заявляла о себе. Тонкая фигура, длинные пушистые ресницы, милое сочетание огненных густых волос и изумрудных глаз, которым очень шло нежно-мечтательное выражение.

— Гриффиндор! — спустя минуту выкрикнула шляпа. Лили спокойно проследовала к столу, мягко улыбнувшись ребятам.

Угрюмый Северус тем временем отправился на Слизерин, а к столу Гриффиндора подбежала Марлин Маккиннон, невысокая тонкая девочка среднего роста. Каштановые пышные кудри до лопаток прекрасно сочетались с изумрудными глазами и чуть оттеняли бледную кожу. Зелёные глаза взирали добродушно и весело. Она смотрела так, как смотрят только искренние и раскрепощённые люди. Она смотрела так, как смотрит человек, готовый предложить свою дружбу практически каждому и никогда не бросить.

Сириус улыбнулся. Что ни говори, а попасть на Гриффиндор ничуть не хуже, чем в любой другой колледж.

Глава 2. Первые уроки

— Блэк в Гриффиндоре? — вскинула брови высокая тонкая девочка то ли со второго, то ли с третьего курса. Пшеничные волосы до плеч отлично сочетались с голубыми глазами. Выдерживать взгляд этой особы, однако, не всегда было удобно. Пронзительный взор будто проникал прямо в душу собеседника и говорил: «Я знаю о вас все и в том числе то, чего вы сами не хотите о себе знать». Стройная фигура и нежные черты лица показывали, что девчонка явно старалась заботиться о своей внешности и поддерживать форму.

— А что? — с усмешкой уточнил Сириус.

— Ничего, — хлопнула пушистыми ресницами собеседница. — Просто необычно.

— Ну не все же мы одинаковые, — фыркнул Сириус, не понимая, чем вызвано такое удивление. Гриффиндор и Гриффиндор, Блэк и Блэк, что тут такого? — А звать — то тебя как?

— Эммелина Вэнс, — представилась девочка. — Просто часто Блэки поступали на Слизерин, насколько я знаю, а слизеринцев не люблю.

— Очень приятно. Почему?

— Не люблю сказки, этот миф про благородных аристократов. Маглорожденных волшебников никто не прославлял и они ничего не получали в магомире. Про то, что арис­токра­ты хо­роши, вы­дума­ли, что­бы кресть­яне чувс­тво­вали се­бя обя­зан­ны­ми и слу­шались. А лю­ди простые только страдали. Кроме того, в последнее слизеринцы бывают весьма высокомерны. Не в обиду тебе и твоей семье, просто не люблю этот факультет.

Сириус задумался. Родители, как он слышал из их разговора друг с другом или знакомыми, когда те приходили к ним, говорили, что маглорожденные или, как они их называли, грязнокровки, обнаглели. Сам Блэк решительно не понимал, чем эти самые маглорожденные так провинились перед волшебниками, за что их так не любят. Неожиданно мальчику вспомнились слова Изабеллы Тернер о том, что она была бы не против попасть на Слизерин. Кроме того, там учились все его родственники. Салазар, говорят, проповедовал целеустремленность, находчивость и вел к величию: разве это плохо? Любопытный факультет, раз о нем так много споров. Едва ли ситуация однозначна…

— А вот у нашей Лили, видимо, друг на Слизерине, — насмешливо проговорила Марлин Маккиннон.

Лили Эванс действительно глядела на Слизеринский стол, на Снейпа. Сириус хмыкнул. Он не увидел ничего действительно притягивающего в Северусе. Мрачный, глупый и угрюмый.

— Мерлин с ними, со слизеринцами, я Мери Макдональд, — весело представилась невысокая шатенка. Каштановые прямые волосы доходили до плеч. Взгляд больших темно-карих глаз всегда казался задумчивым и мягким. В этих глазах было столько спокойствия и нежности, что хотелось говорить Мери правду и только правду.

— Хорошо всё-таки, что ты с нами, — с искренней радостью добавил Джеймс. Всё-таки прекрасно, когда у тебя есть друзья, однако всё это не отменяло одного простого желания: Сириус ужасно хотел есть. Произнеся приветственную речь, директор Альбус Дамблдор торжественно провозгласил: «Начнется пир!»

На столах чего только не было и Сириус гордо улыбнулся, понимая, что наестся славно.

Когда праздничный пир завершился, из-за стола поднялась высокая светло-русая девушка, чьи прямые волосы были заплетены в тугую косу, а голубые глаза весело смотрели из-под прямоугольных очков.

— Поздравляем! Я — староста Элизабет Белл, и я рада приветствовать вас на факультете Гриффиндор. Наш герб — лев, храбрейший из всех живых существ; Цвета нашего факультета — алый и золотой, а наша общая комната находится в гриффиндорской башне.

Этот факультет, просто-напросто, лучший в Хогвартсе. Здесь учились самые храбрые и смелые волшебники, к примеру — Альбус Дамблдор! Да, сам Дамблдор, величайший мастер нашего времени, директор нашей школы, был Гриффиндорцем! Если этого вам недостаточно, я не знаю, что сказать.

Сейчас я проведу вас к гостиной. Наслаждайтесь своим временем в Хогвартсе — но как же может быть иначе? Вы стали частью лучшего факультета в школе.

Сириус почувствовал гордость. Всё-таки хорошо, что он попал именно на этот факультет, не зря ведь его считали самым лучшим.

***



В спальне ребята продолжили знакомство друг с другом. Низкорослый пухлый Питер Петтигрю тут же улыбнулся, как только заметил Сириуса. Блэк усмехнулся. Судя по недавнему разговору Тернер с Мальсибером Питер вызвал у них обоих неприятное впечатление.

— Твой род ведь самый известный в Британии? — у него был довольно высокий голос, чем-то напоминающий мышь.

— А если и так, то что? — с усмешкой уточнил Сириус. Ну неужели всё, что притягивает к нему людей это только семья?! Предки это предки, а человек это человек! — Да, а что?

— Да ничего, — проворчал в ответ Питер и тут же вновь поднял глаза на собеседника. — Просто я хотел бы узнать, какой ты человек, Блэк таки на Гриффиндоре, и…и подружиться с тобой.

— Какая открытая личность, — весело прокомментировал Джеймс.

— Да хватит вам уже, — раздался тихий спокойный голос. Это оказался высокий шатен с ярко-голубыми глазами и тонкими чертами лица. Он казался довольно серьезным, но скоро слегка улыбнулся. — Люпин. Римус Люпин.

— Сириус Блэк, — вот с этим человеком он действительно хотел бы подружиться.

***



Следующим утром Сириус проснулся вовсе не по собственному желанию. Блэк еще сладко дремал, как вдруг почувствовал, что на голову лилась холодная вода… ВОДА!
Юный волшебник вскочил от испуга, быстро схватив палочку, лежащую как-раз на прикроватном столике.

— С добрым утром, — с легкой насмешкой проговорил Джеймс. — Уже на завтрак идти, а ты всё спишь!

— Ты… Ты… — Сириус откинул назад непослушную кудряшку. — Ты… Ты сам только проснулся! — судя по растрепанным волосам Поттера и слегка сонному виду он действительно вскочил совсем недавно.

— Проблема исчерпана, — спокойно отозвался Поттер, словно учитель, объясняющий школьнику сложную задачу. Быстро вскинув палочку, Джеймс проговорил контрзаклятие: Osusiah.

В следующую секунду вся вода исчезла и Сириус остался абсолютно сухим.

— Ты откуда берешь все эти заклинания? — уже более миролюбиво спросил Блэк.

— Да книгу привез из дома, лежит на моем столике, если хочешь — можешь почитать, — весело пояснил Джеймс.

Как оказалось, Джим, тайком от матери, захватил с собой в школу пособие по заклинаниям. Во-первых, интересно и полезно. Во-вторых, мало ли, как будет проходить школьная жизнь: могут потребоваться любые чары. И вот, они оказались нужны в первый же день учебы.

Сириус улыбнулся. Все же с Джимом было весело, а с книгой вправду не помешает ознакомиться. Вдруг там есть что-то весьма любопытное и познавательное? Не зря же Поттер вез ее с собой.

***



Друзья вошла в большой зал, где некоторые уже завтракали.
Римус, Питер Петтигрю и Марлин уже ждали их, поедая овсяную кашу.

— Ну и поздно же вы встаете, — улыбнулся Люпин.

— Доброе утро. Ещё немного и, вероятно, опоздали бы, — насмешливо протянула Марлин. Она была весьма острой на язык, и Сириусу казалось, что Питер Петтигрю её побаивался.

Словно в подтверждение ее слов в столовую вошли черноволосая Алиса Суонн, Лили Эванс и Мэри Макдональд. Лили шагала очень быстро, казалось, сердилась на что-то. И вправду сердилась — за стол девочка села, нахмурившись.

— Да не думай ты о них, — махнула рукой Алиса, заботливо дотронувшись до руки подруги. — Не стоит обижаться на дураков, им закон не писан.

— Эта Кэролайн просто изнеженная выскочка: не стоит она того, чтобы так переживать. Правда не стоит, — поддержала девочек Мери.

— А вы о чем? — неожиданно влез в разговор Джеймс. Прислушался и Сириус.
Лили, глубоко вздохнув, ответила:
— Я думала, что здесь все равны, что в магическом мире таких, как я, встретят, как других волшебников, но я столкнулась с Кэролайн Джагсон. Хотела извиниться, а она заявляет, что, мол, грязнокровкам никто не позволял налетать на окружающих, и ушла. Это просто хамство.

— Они людей по фамилии судят, — грустно усмехнулся Сириус. Вся эта идеология, которой придерживались его родственники, начинала казаться ему какой-то небывалой чепухой — что это за показатель, фамилия? Лили, принявшаяся сейчас за завтрак, казалась ему неплохим человеком, а Джагсон уже презирала ее, даже не зная практически, за факт существования. Глупо и смешно.

— Ваше расписание, мистер Поттер, ваше, мистер Блэк, — раздался голос Минервы МакГонагалл. Родители говорили, что она была хорошим учителем, хотя излишне потакала гриффиндорцам, однако сейчас Сириус попал как-раз на Гриффиндор и был бы не против уважения к себе и своему факультету.

***



Урок Слагхорна оказался весьма интересным. Мастер зелий, упакованный в коричневый замшевый пиджак и черную «Венскую» бабочку, подмигнув классу, рассказав о веселящем зелье. Профессор даже показал детям крупную и донельзя возмущенную жабу, которая от зелья начала весело раздуваться. Слагхорн завел граммофон и, напоив жабу веселящим зельем, заставил ее так забавно прыгать по столу и разевать рот под музыку, что весь класс чуть не падал от хохота. Сам же Слагхорн, заложив большие пальцы рук за отвороты жилета, покачивался в такт музыке и подпевал глубоким баритоном:

Figaro qua, Figaro la,

Figaro su, Figaro giu.

Bravo, bravissimo,

bravo, bravissimo,

a te fortuna non manchera,

— Non manchera! — торжественно закончил Слагхорн, раскинув руки, и раскланялся под аплодисменты класса.

— Было бы забавно, если бы на ее месте оказалась, к примеру, Макдональд или Суонн, — протянула Кэролайн. Алиса опустила глаза, Марлин, глядя на однокурсницу, презрительно фыркнула, а Мэри и Лили переглянулись и Эванс, опустив руку в перчатке в свой котел, брызнула в сторону слизеринцев. Капля попала как раз на Кэролайн, из-за чего слизеринка вскрикнула: видимо, зелье дало болезненный эффект. Профессор Слагхорн, наложив примочку дрожащей подопечной, назначил взыскание Лили и под оглушительный рев снял с Гриффиндора 50 баллов. Сириус усмехнулся.

— Мне кажется, Лили поступила правильно, — шепотом сказал другу Джеймс. — Эти слизеринцы на большее нарываются.

— Согласен, — кивнув, ответил Сириус, заметив, что положительных эмоций большинство учеников «змеиного факультета» у него не вызывали. Слизеринцы, к сожалению, отказались проблемой, но не настолько невероятной, чтобы оттенить впечатление от урока.

Марлин восхищённо признала, что с сегодняшнего дня зельеварение ее любимый предмет, а Лили Эванс тихо напевала песню. Только Алиса, хлопая длинными ресницами, переживала за жабу, вынужденную испытывать на себе всяческие эликсиры.

История магии оказалась весьма скучным предметом. Профессор Бинс, призрак, читал лекции настолько монотонно и быстро, что Блэк едва не заснул прямо на парте, однако пытался вслушиваться и даже успел кое-что записать.

— Простите, профессор, но почему мы начинаем с ограничений волшебства, хотя еще не знаем его первых проявлений? — подняла руку белокурая Кэролайн. Она, видимо, была весьма внимательной и старательной ученицей, да и внешне хороша. Пшеничные волосы плавно струились по прямой спине. Кэролайн, как заметил Сириус, редко заплеталась, не желая скрывать от мира столь роскошные локоны. Ухоженное тонкое лицо, новенькое синее платье помогали понять, что Джагсон отменно следила за своим внешним видом. Также судьба подарила слизеринке тонкую спортивную фигуру. Она не только с легкостью передвигалась на каблуках, но и бегала. Тем не менее, Кэролайн, судя по происшествию с Лили, оказалась редкостной хамкой.

— В истории мало точных фактов об этих первых проявлениях магии, мисс…
— Джагсон.
— Мисс Джагсон. Пожелаем вашему соседу по парте доброго утра!

Альфред Эйвери вздрогнул от неожиданности и протер глаза, чем вызвал усмешку Сириуса.

— Продолжаем, — холодно заявил профессор Бинс и снова погрузился в лекцию.

***
— Почему нельзя изучать что-то действительно интересное? — вздохнула Кэролайн после урока.

— Вот именно. Кроме того, он абсолютно не умеет подать материал. Настолько монотонное объяснение, что легко уснуть, — вторил Альфред Эйвери.

Сириус помалкивал, но был согласен, учитывая, что едва уловил объяснение Бинса: слишком уж быстро он читал лекцию, будто куда-то спешил. Может, его объем знаний был слишком маленьким и поэтому он просто пересказывал учебник? Вполне возможно, но почему тогда школа не отыщет нового преподавателя?

— С другой стороны, если постараться то вполне можно всё понять, — с лёгкой усмешкой проговорила зеленоглазая Эмилия Розье, поправляя золотые длинные кудри

— Тебе самой-то не было скучно? — недоверчиво фыркнула Кэролайн, вскинув стрельчатые брови. — Я бы начала с того, как именно зародилась магия, как всё это формировалось, почему у одних есть магическая сила, а у других нет, это ведь действительно интересно. Да, я помню, что по его словам нет точных фактов об этом, но история вообще весьма туманна. Кто может подтвердить, так ли все происходило на самом деле? Мне кажется, это куда важнее, чем ограничения, да и интереснее, — пожала она плечами.

Сириус усмехнулся. Чем, вот чем вызвана бесконечная вражда колледжей? Слизеринцы, как и гриффиндорцы, обыкновенные ученики. Сириус, разумеется, не собирался выпрашивать их дружбу: зачем навязываться? Случай с Лили Эванс, кроме того, весьма красноречив. Однако ощущение, что он, как и остальные гриффиндорцы, попал в «неприкасаемые» для целого факультета за сам факт существования казалось отвратительным. Сириус посмотрел на свою нашивку и почему-то ужасно захотел, чтобы это холодное осеннее небо разразилось, наконец, дождем.

***



Идя в гостиную Сириус заметил Изабеллу Тёрнер в одном из коридоров. Райвенкловка рисовала Сумрачный лес и гриффиндорец понимал, что сам бы так не смог.

— Потрясающе.

Лиза вздрогнула от неожиданности и обернулась.

— Спасибо, — мягко улыбнулась она. — Я очень стараюсь. Как прошел первый день?

— Вполне хорошо. Проснулся я от того, что друг применил Агуаменти.

— Хорошенькое пробуждение, — звонко рассмеялась Лиза. — Быстро взбадривает.

— Это правда, — не удержался от улыбки Сириус. — Незабываемое утро. Что там утро — вся школа! Уроки потрясающие. Приятная компания. Лучший друг. Слагхорн вам тоже жабу показывал, не правда ли?

— Разумеется. Даже жаль, что не Слагхорн наш декан — это просто грандиозно! — искренне улыбнулась девочка. — Кстати, что вы с Кэролайн не поделили на Зельеварении?

— Слизеринки надоели своими репликами относительно чистой крови, — пожав плечами, отозвался Сириус. Лиза медленно кивнула. Казалось, она размышляла о чём-то.

— Магический мир незабываемый и завораживающий, но чужой для маглокровок при любом раскладе. Мы с детства жили с осознанием волшебства, мы с ним родились, мы всегда познаем его лучше, разумеется. Маглокровки, так сказать, выходцы с другой планеты. Приезжие. Чужие. Отсюда и идеи, — хлопнула пушистыми ресницами райвенкловка. — Некоторых слизеринцев я знала еще до школы, и весьма счастлива, что они есть в моей жизни. Не ангелы небесные, разумеется, но кто без недостатков?

— Эммелина их терпеть не может, а она ведь уже на втором или третьем курсе, — протянул Сириус.

— Неосуществимо, — звонкий голос Лизы чуть дрогнул. Вэнс ее, похоже, порядочно раздражала. — Разве можно всех постричь под одну гребёнку? Все разные, у всех есть недостатки и достоинства: зачем сводить жизнь к двухмерной шкале?

— С ними бывает не договориться, — развел Сириус руками.

— Но, с другой стороны, почему? Мы ведь просто не пробовали, — не сдавалась Лиза. — Мир не черно — белый, он не делится на чистокровных и магглорожденных, на плохих и хороших. Ты ведь сам чувствуешь, что позиция Эммелины весьма инфантильна.

— Разумеется, — кивнул Сириус. — Я и не отрицаю. У каждого есть светлая и темная сторона: важнее, что и когда ты выберешь. Это естественно. Но, как видишь, слизеринцы, мягко говоря, тоже не стремятся налаживать контакты с гриффиндорцами.

— Всё в ваших руках, — с лёгкой улыбкой добавила Изабелла.

Глава 3. Полёты

Незаметно пролетели две недели. Сириус занимался весьма хорошо, хотя и не представлял, как можно проводить за учебниками весь день, так что, если и нападала лень, то иногда списывал домашнее задание у Римуса Люпина, хотя тот слегка ворчал по этому поводу. Ворчание, однако, длилось мало.

Накануне Сириус получил холодное письмо от матери в ответ на свое и быстро пожалел о том, что рассказал о поступлении на Гриффиндор. Миссис Вальбурга Блэк засыпала сына ругательствами. У мальчика на душе словно заскреблись кошки. За что? Ничего такого уж плохого в своем факультете он не видел. Чем они, в конце концов, так уж хуже остальных?

***



Немного скучая перед уроком Трансфигурации Сириус решил понаблюдать за одноклассниками. Марлин сегодня пришла не в школьных простеньких туфлях черного цвета на каблуках, а в новых белых лодочках. Сейчас она о чем-то разговаривала с Мэри Макдональд.

Неожиданно дверь распахнулась и все уже приготовились вставать, но это оказался всего лишь Северус Снейп. Он всегда казался Сириусу каким-то странным, но сейчас был немного более хмурым, чем обычно.

— Как дела, Снейп? — с язвительной усмешкой уточнил Блэк. Угрюмый вид Снейпа весьма забавлял. — Всё нормально?

— Как видишь, еще жив, — протянул ехидно Северус, после чего обернулся к подсевшей рядом Лили Эванс.

— Лил…

— Что?

— Лили, прости меня, — Снейп смерил Лили пронзительным взглядом.
Сириус усмехнулся, а Эванс глубоко вздохнула.

— Лили, я…

— Что? — вздохнула Эванс.

— Я…Исправлю ситуацию. Я обещаю тебе это!

— Как? Вам с Эмилией и Кэролайн было так интересно, хотя они меня грязнокровкой при всех назвали…

— Я и не знала, что мне ни с кем нельзя разговаривать без разрешения великой Лили Эванс, — хлопнула пушистыми ресницами Розье.

— Милые бранятся-только тешатся, — насмешливо протянул кареглазый Альфред Эйвери. Некоторые ученики не удержались от усмешки. — Жаль только, что грязнокровка…

Северус и Лили одновременно захотели что-то сказать, но слова пришлось оставить, так как в класс вошла учительница.

— А чистокровными бывают только собаки или лошади, ты кто? — Лили все-таки не смогла сдержать обиду, ответив вместо уже собравшегося это сделать Снейпа. Сириус хмыкнул.

Он и сам был чистокровным, но обвинение Эванс к нему не относилось: ведь против маглорожденных он никогда ничего не имел, а Эйвери следовало думать головой прежде чем бросаться оскорблениями.

— Минус десять баллов со Слизерина, — раздался холодный голос Минервы МакГонагалл. Эйвери удивлённо хлопнул ресницами.

— Видимо конфликт был спровоцирован именно с вашей стороны, мистер Эйвери, — строго пояснила профессор Трансфигурации.

Альфред вздохнул, а Лили гордо улыбнулась. Всё-таки в данной ситуации Сириус придерживался стороны Эванс, но то, как они общаются со Снейпом… Блэк усмехнулся. Раб и госпожа!

Минерва МакГонагалл с самого начала показалась Блэку весьма строгой. На первом же уроке она произнесла весьма суровую речь, в которой заявила, что тот, кто будет нарушать дисциплину на ее уроках, тут же выйдет из класса и больше сюда не зайдет.

К концу урока профессор МакГонагалл предложила попробовать превратить спички в иголки. Как только женщина взмахнула палочкой, напротив каждого ученика появилось по спичке.

— Итак, ваше заклинание — Albio subscalo. Одновременно вы должны представить, как спичка превращается в иголку. Думаю, что вы можете начинать.

Сириус осмотрелся. Мэри Макдональд дергала волшебной палочкой вверх и вниз, но результата так и не было, как и у Джеймса Поттера.

— Мерлинова борода! — выругался в конце концов Джим. — Я же, вроде как, все делаю правильно!

— Не обращай внимания, попытка не пытка, — махнул рукой Сириус, стараясь поддержать друга. Ему и самому хотелось достичь хоть каких-то результатов.

— Albio subscalo! — прошептал мальчик. Спичка в одно мгновение превратилась в иглу.

Джеймс и Ремус одобрительно улыбнулись, а профессор Макгонагалл добавила десять баллов на счет Гриффиндора. Осмотревшись, Сириус заметил, что Алиса Суонн, к сожалению, провалила очередную попытку произвести заклинание, а у Кэролайн и Нюниуса — Снейпа все, наоборот, вышло вполне хорошо.

***



Сириус и Джеймс уже шли на завтрак, как вдруг к ним подбежали Мэри Макдональд и Марлин Маккиннон.

— Проснуться-проснулись, а знать — не знаете, — затараторила Мэри, откинув на грудь длинные густые волосы. — Скорее к доске объявлений.

— Видимо, там в самом деле что-то интересное, — улыбнулся Сириус.

— Вполне возможно, — хмыкнул Джеймс, взъерошив и без того растрепанные смоляные волосы.
Посмотреть действительно было на что.

Объявление для гриффиндорцев первого класса

Внимание! Урок Полетов начнется во вторник в десять часов на лужайке перед школой. Метлы будут выданы каждому. Преподаватель Роланда Трюк.

Слизеринцы должны также обратить внимание, что этот урок у них будет проходить с гриффиндорцами.

Сириус усмехнулся. Ничего особо страшного в этом не было, хотя некоторые из ребят, например, Питер Петтигрю, удивленно таращились на прикрепленный к доске лист пергамента, заламывая руки, явно побаиваясь предстоящего полета, но Сириус Блэк в их число не входил.

Мама частенько ворчала, говоря, что полеты в жизни мало нужны, но сын не особо прислушивался к ее словам, тем более метлы у них дома были, следовательно летать на них никому не запрещалось.

— Я уверен, что попаду в команду по квиддичу! — тут же заявил Джеймс.

Сириус и сам был бы не против попасть в эту самую команду, эта игра казалась весьма интересной — он читал о ней, да и отец рассказывал, ведь во время своей учебы он играл в сборной своего факультета. Вспомнив о родителях, Сириус так же заметил, что за все эти две недели они ему так и не написали. Неужели все дело только в том, что он попал на Гриффиндор, а не на Слизерин или, к примеру, Райвенкло? Мальчик глубоко вздохнул.
Чушь какая-то — судить человека исключительно по его факультету, но разве родителям это объяснишь?!

— Что-то случилось?

— Нет, — махнул Сириус рукой, отвечая Джеймсу. — Ничего.

В самом деле, нечего раскисать!

Как только они вышли из гостиной и прошли в столовую мимо прошел Северус Снейп, слегка задев ребят плечом.

— Ему бы стоило смотреть куда идет, — бросил с насмешливой улыбкой Поттер.

— Глубоко извиняюсь, ваше величество, — не остался в долгу Снейп и быстро отошел к слизеринскому столу.

Сириус усмехнулся. С мрачным и странным Снейпом стоило разобраться раз и навсегда.

***



Погода перед уроком полетов выдалась неплохой. Дул легкий ветерок, но холода не чувствовалось. Гриффиндорцы быстро спустились по пологому склону к гладкому, ровному газону. Эта часть Хогвартса — центральная лужайка — располагалась в противоположной части двора от Запретного Леса. Подошли и слизеринцы, но ребята не обращали на них особого внимания.

— Черт, как же я хочу попасть в квиддичную команду, — мечтательно улыбнулась Мери.

— Размечталась, — насмешливо отозвалась Марлин, накручивая на тонкий пальчик локон черных волос. — Первокурсников не принимают.

— А вдруг я отличусь? — весело предположила собеседница, скрестив руки на груди. — Нет ничего невозможного.

— Всему свое время, мисс, — вдруг раздался звонкий голос. Маккиннон и Макдональд вздрогнули от неожиданности, а профессор закатила глаза.
Это была невысокая брюнетка средних лет с пронзительным лукавым взглядом и легкой улыбкой. Она казалась живой, веселой, открытой. Словно подросток, а не преподаватель.

— Быстрее, начнем, — махнула рукой Роланда Трюк. — Давайте, встаем каждый напротив метлы.

Метла, что досталась Сириусу, оказалась довольно старой. Пожав плечами, он спокойно встал около нее.

— А если я не смогу летать? — раздался дрожащий голос Алисы Суонн.
Что она вообще забыла на факультете храбрецов? Настоящая трусиха временами.

— Научишься, — с усмешкой проговорила учительница.

Эмилия Розье не надела плащ, и Сириус быстро сообразил, что она решила продемонстрировать всем свои длинные белокурые волосы. Даже Джеймс Поттер, и то таращился на слизеринку, как идиот. Впрочем, Эмилия негласно считалась самой красивой девочкой среди первокурсниц — высокая, подтянутая, с длинными пшеничными локонами и пронзительными зелеными глазами.

— Вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Трюк, встав перед строем. — И скажите: «Вверх!»

— ВВЕРХ! — крикнуло двадцать голосов.

Если Мери, Сириус и Джеймс сразу ухватили метлы, то у Марлин не двинулась с места, а у Римуса Люпина покатилась по земле. Метла Питера Петтигрю ударила ему прямо в лицо. Слизеринцы, как оказалось, тоже в большинстве своем подняли метлы, исключая разве что Нюниуса. Мадам Трюк прошлась вдоль шеренги, проверяя, правильно ли студенты держат метлы.

— Постарайтесь не упасть с метлы и удерживайте ее ровно. По моему свистку вы оттолкнетесь от земли и долетите до леса. Итак, всем удачи— три, два, один!

Сириус слегка волновался, но все же ему удалось взлететь. Спускаться вниз уже не хотелось. Метла плавно обогнула площадку.
Джеймс Поттер рванул вслед за ним. Сириус едва не прыснул, видя слабые попытки Питера Петтигрю завладеть метлой. Как только он все-таки забрался на нее, то тут же рухнул вниз, не удержав равновесие. Редкие ученики Хогвартса обладали такими способностями, как у Питера, а точнее их отсутствием.

— Он с луны свалился? — еле слышно уточнила профессор Трюк, закатив глаза, но тотчас быстро подошла к гриффиндорцу.

— Мерлин, как вас угораздило запястье сломать? — она помогла мальчику встать на ноги и направилась к Хогвартсу. — Не теряйте уверенности в себе, когда поднимаетесь в воздух. Паника еще никому не помогала. Всем стоять на месте, пока отвожу мистера Петтигрю в больничное крыло.

— У меня нет слов, — с лёгкой усмешкой протянул Мортимер Мальсибер, как только они удалились. Сириус молчал, но в душе был в чем-то и согласен. В самом деле, что же Питеру стоит взяться, наконец, за ум? В теории так себе успехи, по крайней мере, на данный момент, так пусть совершенствуется хотя бы в полетах! На метле летать — ума много не надо.

— Я и не знала, что ты мастер спорта, — насмешливо пропела Лили.

— Эванс, метла тебя попытки с пятой послушалась, так что кто бы говорил, — снисходительно бросил собеседник.

— Ключевое слово «послушалась», — с дерзкой улыбкой отозвалась Лили.

В ее характере, как и во внешности, было что-то яркое, как казалось Сириусу. Такой человек всегда сумеет дать отпор и не отступиться до последнего.

Глава 4. Марс сегодня очень яркий

— Знаете, — весело проговорил Джеймс в этот же день, когда они с Сириусом, Люпином и Петтигрю прогуливались около деревеньки «Хогсмид». Было тихо и тепло, хотя дул легкий ветерок. — Интересно бы попасть в Запретный лес.

— Но ведь это запрещено, — удивленно вскинул брови Петтигрю, теребя в пухлых пальцах желтый кленовый лист.

— Пит, без проблем жить скучно, — с усмешкой заметил Сириус. Его новенькие черные ботинки практически тонули в ярком ковре из опавших листьев. — Попытка не пытка.

— Вот именно, — быстро поддержал друга Джеймс. — Мы же не хотим ничего плохого, правда? Исключительно ради интереса. Не трусь, — добавил он с лёгкой улыбкой.

Сириусу и самому действительно хотелось бы проникнуть в этот таинственный лес, было в нем что-то притягивающее, в самом его названии. Действительно ли он так страшен, как кажется? И чего Петтигрю боится? Интересно ведь!

— И вправду, Пит! — зато Римус Люпин встретил идею друзей на «ура», его голубые глаза так и сияли.

— А ведь и правда, — заметил задумчиво Питер.

Сириус усмехнулся. За все эти две недели он так и не разобрался в Петтигрю до конца — слишком уж тот был тихим и молчаливым, однако в последнее время всюду таскался за ними с Джеймсом, не уставая иногда списать домашнее задание. Но почему бы, собственно, и нет? Может, в самом деле трудно человеку сойтись с окружающими… Сам Сириус такой проблемой точно не страдал.

***



На первый взгляд Запретный лес не казался таким уж опасным.
В воздухе пахло прелыми листьями и осенними цветами. Деревья стояли нарядными и нереально красивыми. Они переоделись в пёстрый осенний наряд, словно готовясь к большому празднику. Листья, будто окрашенные волшебной кистью в оранжевый цвет, медленно кружились в воздухе и тихим шорохом падали на землю. Главный цвет осени — жёлто-золотистый. Недаром это время года называли золотым. Тем не менее время шло.

— Слушайте, что-то даже не видно никого из зверей, — проворчал Питер, оглядываясь по сторонам. — Такое чувство будто лес как лес.

— Да брось ты, — махнул рукой Римус. — Увидим еще.

Неожиданно показалось странное существо. Оно выглядело, как лошадь, у которой вместо шеи и головы находился торс человека. Сириус знал из книг, что это кентавр.

—Добрый вечер, ребята, — поприветствовал компанию этот самый кентавр. Его бас казался печальным и задумчивым. — Изучаете территорию?

— Именно, — протянул Сириус, смерив взглядом стоящую неподалеку старую ель.

— И много вы уже выучили в школе?

— Не особо, но продвигаемся в получении знаний, — пробормотал Питер, однако кентавр произнес на них всех более сильное впечатление.

— Это хорошо, — кентавр вздохнул, откинув голову и уставился в небо. — Марс сегодня очень яркий.

Сириус нахмурился. Марс, Марс… Бог войны. Но причем здесь война?

— Не могли бы вы пояснить, причем здесь Античность? — Люпин будто прочел мысли Блэка!

— Марс необычно яркий… Но еще ярче он станет через несколько лет, когда слуга встретит хозяина. Всё начнется с невиновных. И все это люди из одной компании. Двое из них остановят, еще один приведет к восхождению, после третьей смерти начнется усиление, а после четвертой ослабление… При первой Марс потускнеет, а после последней будет незаметен…

— Простите, конечно, но вы только что говорили про планету, — напомнил с досадой Поттер. — Кто кого остановит и приведет…к восхождению, кто слуга? — любопытство охватило мальчика с головы до ног.

— Марс сегодня очень яркий, — будто не услышав Джеймса повторил кентавр. — Но еще ярче он станет позже…

— Но почему? Вы — знаете — кто станет могущественнее? — собеседник абсолютно не хотел сдаваться.

— Волшебный мир хранит много загадок…

— Итак понятно, —глубоко вздохнув, протянул Поттер. — Эх, до свидания.

— Марс это бог войны, — пояснил Римус, когда ребята уже вернулись в школу. — Выходит, тот-кого-нельзя-называть усилится!

— Вполне возможно, но это не повод для паники, — заявил решительно Джеймс, меряя гостиную шагами. — Мы же выиграем в итоге, правда? Не настолько ведь он непобедим, в конце концов, что мы столько лет будем с ним бороться и проиграем! Незаметен, значит, интересно… что кентавр имел ввиду, говоря о слуге и хозяине?

— Хозяин это В-Волдеморт, — проговорил, задумавшись, Петтигрю, заняв удобное темно-красное кресло в гостиной.

— Не произноси его имя! — послужило ему ответом от всех его друзей.

— Очевидно, знаешь ли, что это он, — с легкой улыбкой протянул Поттер, закатив темно-карие глаза и присев таки на широкий золотистый диван.

— Я просто размышляю, — с холодком в голосе отозвался собеседник, тихо постукивая пальцами по подлокотникам кресла. — А что касается слуги… Может, какой двойной агент или…или предатель? — на последних словах в голосе Петтигрю добавилось уверенности. — Кто-то даст ему информацию…

— Вполне возможно, — подхватил с готовностью сидящий в соседнем кресле Римус. — Но мы должны…доверять друг другу. Если между нами не будет единства, шансы на победу уменьшатся.

— Однако в то же время мы все должны быть внимательны, — быстро возразил Сириус, смерив приятелей пронзительным взглядом. — И…что это была за компания? Кто остановит и кто вернет? После чьей смерти начнется его усиление, а после чьей — ослабление, после чьей потускнеет окончательно? Вряд ли он говорил об этом просто так!

— Это естественно, но мы не должны подозревать всех и каждого, — вставил Джеймс, покачав головой. — Да и кто знает… Может, всё еще сто раз изменится. К тому же пока у нас просто предположения, ничего более, а компания…сколько в мире компаний? — посмотрел он на каминное пламя. — Но всё-таки кто же сможет остановить и вернуть его? кто тот слуга?

Вопросы оставались без ответа…

***



Когда ребята пожелали друг другу спокойных снов и улеглись, Сириус все еще раздумывал о предсказаниях кентавра. Настолько ли точными они были? И насколько же важной информацией должен обладать этот загадочный слуга, что она усилит Неназываемого? Блэк покачал головой. Вдруг они смогут помешать тому, что эта информация дойдет до этого жуткого Волдеморта? Но неожиданно мальчику вспомнились слова кентавра о том, что это люди из одной компании и один из них — предатель… Он сказал это именно им четверым, а они ведь друзья…
«Нет, бред какой-то», — мысленно заключил Сириус. Сам он погиб бы, а не бросил бы, не предал, к тому же, как сказал Джеймс, компаний на свете много… Но что это за компания такая, чья смерть остановит врага всего волшебного народа и после чьей гибели он исчезнет навсегда? Так и не найдя ответа на этот вопрос, Сириус погрузился в сон.

***



Предсказание предсказанием, а жизнь продолжалась. Последним перед обедом уроком стояла Защита от Темных Искусств.

Ровно в положенное время двери кабинета распахнулись и школьники стали пробираться в просторное светлое помещение, которое никак не соответствовало мрачным представлениям об изучаемом предмете.

Стоило последнему сорванцу разместиться на галёрке, как всё пространство вокруг погрузилось во тьму. Стало неприятно, но как-то соответственно моменту, поэтому когда тьма через минуту рассеялась, на неожиданно появившегося преподавателя школьники смотрели уже серьёзнее. Это была высокая молодая женщина с прямыми светлыми волосами и зелеными глазами, по имени Эльвира Стил.

— Добрый день, — мягко улыбнувшись, начала она. У нее был довольно приятный, мелодичный голос, — Говорят, что для нас принципиальны в конечном итоге не столько сами ТИ, сколько наличие соперника, и это правда.

— Причём в рамках нашего теоретического курса, для нас важно проанализировать способы борьбы с наиболее широким спектром противников. Например, вы вряд ли столкнётесь с реальным дементором просто так — они находятся под строгим контролем Министерства, но средства борьбы с ними мы рассмотреть обязаны, поскольку это очень важные средства и очень полезные, применимые и в других случаях. Так вот, такого неопределённого противника в нашей науке мы будем называть потенциальным противником. Запишите определение.

*Определение по мановению палочки появилось на доске*

-Потенциальным противником называется оппонент (колдун, существо или даже явление), обладающий характерными тактикой и методами воздействия. Проще говоря, это тот противник, с которым вы можете столкнуться, и его следует отличать от реального противника, с которым вы сражаетесь. Реальный противник является реализацией множества потенциальных противников в данный момент времени, надеюсь, это всем понятно?
Пожалуй, следует пояснить про момент времени.
Вообразите, что вы мило прогуливаетесь по лесу, и вдруг дорогу вам преграждает волк, лиса и заяц. Трезво оценивая ситуацию, вы понимаете, что косой не враг вам, такому сильному, да ещё и с волшебной палочкой, а вот волк и лиса могут довольно сильно покусать, заразить бешенством, а может быть даже и совсем съесть. Поэтому по вашей оценке у вас в этой ситуации два потенциальных противника. Но в следующий момент происходит неожиданность: ушастый скакун подпрыгивает и перегрызает своими зубами вашу чудо-палочку! Таким образом, реальным противником в данный момент времени оказался милый зайчик, которого вы просто недооценили, — неожиданно.

Кстати, проблема недооценки противника — главная проблема при построении защиты, поэтому следует трезво оценивать качества оппонента, желательно системно. Поэтому давайте разберём некую классификацию противника по различным признакам, причём постараемся вычленить такие признаки, которые можно попытаться оценить при взгляде на врага, опираясь только на визуальное ощущение, сведения от других органов чувств и известные вам данные о нём.

В первую очередь, следует оценивать противника по его природе и по численности. Природа противника может быть различной. Чаще всего на нашем предмете мы будем сталкиваться с одушевлённым врагом — колдуном ли, магическим существом, сюда же, наверное, стоит отнести и привидения, хотя я сомневаюсь, что с ними можно, да и нужно сражаться, их просто не надо бояться. Реже мы будем сталкиваться с неодушевлёнными врагами — как правило, это темномагические артефакты, и явлениями.

По численности противник может быть индивидуальным, то есть таким, с которым вы сталкиваетесь один на один, и групповой — понятно, что такой враг атакует командой. Следует заметить, что в каждый отдельный момент времени групповой противник может сводиться к индивидуальному, поскольку даже комары не всегда умеют нападать тучей. Например, стаю Корнуэльских пикси можно с чистой совестью отнести к групповым противникам (даже по аналогии с комарами).

Итак, вы знаете, кто на вас нападает, приходит время заняться оценкой его возможностей. По предсказуемости тактики нападения-защиты противника следует разделить на три варианта: предсказуемый и гибкий.
В общем-то, этот критерий стоит в прямой зависимости от наличия у врага интеллекта, поэтому предсказуемой тактикой может обладать либо неодушевлённый предмет, явление или слабоумное существо типа тролля.

Гибкой тактикой будем считать тактику, состоящую из предсказуемых элементов, но включающихся в неизвестном порядке. Например, гибкой тактикой пользуется Боггарт: он будет пугать, но вот чем — неизвестно. То есть, у гибкой тактики присутствует элемент неожиданности.

Неожиданно для всех профессор выхватила из кармана мантии палочку и красный лучик унесся вдаль класса и попал в вазу, разнеся её вдребезги.

— Вот он, момент неожиданности. С таким же успехом я могла бы пульнуть заклятием в любого из вас. Поэтому, моя задача-научить вас защищаться в самый неожиданный для вас момент времени. Ибо бдительность-прежде всего… — профессор направила палочку на осколки вазы и та снова приняла прежний вид.

— Далее следует предположить то, как данный противник будет действовать. Неограниченный спектр методов воздействия, естественно, будет у мощных колдунов, умеющих и знающих много, в то же время у обычных волшебников и многих магических существ может быть узкий спектр воздействий, ведь факт остаётся фактом, что многие колдуны не в курсе, как применить рикошетное заклятие.

Ну, и наконец, основываясь на всех вышеописанных критериях, а также на своём опыте и знаниях, следует сделать вывод о силе противника. На практике наиболее важными оценками являются оценки — противник сильнее, слабее или равный. Думаю, с этим проблем в плане понимания не будет, но следует знать, что умение давать такие оценки адекватно приходит не сразу, поэтому поначалу будут возникать предельные оценки «непобедимый» и «слабак». Первая оценка чаще всего говорит о том, что вы переоцениваете соперника и не верите в свои силы, а вторая — наоборот. Напомню, что неадекватная оценка возможностей соперника может иметь плачевные последствия.
Итак, подведём итог нашей критериальной оценки противника:
По природе (одушевлённый, неодушевлённый, явление)
По численности (индивидуальный, групповой)
По определённости (определённый, неизвестный)
По предсказуемости тактики (гибкий, предсказуемый)
По прогнозу силы («непобедимый», сильнее, равный, слабее, «слабак»).

Такой системы критериев, на мой взгляд, вполне достаточно, чтобы принять решение, как с бороться с оцениваемым существом. Если что, эту классификацию можно дополнить, если захотите, конечно, — профессор вздохнула.

— Ну вот, вроде охватили всё. С приложениями этой оценки мы ознакомимся позже, когда будем более плотно изучать подготовку к бою. А потренироваться в оценке противника можно уже в домашнем задании. Запишите.
В чём основное отличие Реального и Потенциального противника? Как они связаны между собой? (Объём не менее 400 символов (5 баллов))
Опишите противника в соответствии с разобранной в лекции классификацией. Обоснование каждого пункта обязательно.

Письменное задание! Сириус закатил глаза. Он справится, естественно, но это же скучно! Где практика? Ведь она гораздо интереснее!

***



Идя на обед ребята заметили Северуса Снейпа, стоящего у подоконника и занятого чтением какой-то книги.

— По природе одушевлённый, по прогнозу силы — слабый. Снейп, объяснишь теорию по ЗОТИ? — окликнул его насмешливо Джеймс.

— Не надо, — быстро шепнул Римус.

— Да не бойся ты, — отмахнулся Сириус. Он был бы не против поддеть мрачного Снейпа, в конце концов ничего действительно серьезного они ему не сделают, но все-таки Северус почему-то забавлял Блэка, а почему — он и сам не особо понимал, но действительно ли это важно?

— Сомневаюсь, что поймете, — отозвался Снейп холодно.

— Да ты что? — насмешливо улыбнулся Сириус. — Акцио, книга!

Это оказался сборник сильнодействующих зелий.

— О, да ты собрался в целители, — протянул с усмешкой Джеймс, Сириус прыснул, как и Петтигрю, зато Люпин смерил всю компанию строгим взглядом.

Северус тем временем смело выхватил палочку, но не успел крикнуть «Акцио», как был обезоружен заклинанием Блэка.

— Отдайте! — прокричал в отчаянии Северус, подбегая к компании.

— Пожалуйста, забирай, — пожал плечами Сириус с равнодушным видом, бросая справочник Джеймсу. Всё-таки было немного смешно наблюдать за гоняющимся туда-сюда Северусом Снейпом, будто игра в «собачку», которую они с Регулусом весьма любили.

Сзади неожиданно послышались шаги. Это оказалась Минерва МакГонагалл. Вот черт, она же тоже идет обедать!

— Удачи в карьере, Нюниус, — бросил, усмехаясь, Сириус, кидая Снейпу справочник. Уходя, он заметил, что к Северусу подошла Изабелла Тернер, но поздороваться с ней Блэк уже не успел — их разделила идущая в Большой Зал толпа.

***



Не успели ребята и ложки в руки взять, как влетели совы! Много сов… Эммелина Вэнс угощала друзей шоколадными бобами, читая «про себя» письмо от родителей. Каждый из учеников школы чародейства и волшебства «Хогвартс» получил письмо из дома, а птица Сириуса Блэка вернулась без ответа.

— Я думаю, ты не должен сильно огорчаться. Я, например, ни разу еще не оставалась без письма. Относись к этому проще, все еще изменится, — мягко улыбнувшись и забавно пригладив челку густых волос, Марлин отхлебнула сок.

Может, она и права.

Глава 5. Домовые эльфы

Следующим днем оказалась суббота, и уроков не было. Домашнее задание Блэк отложил на воскресение, учеба все равно давалась ему довольно легко, как, впрочем, и всем его друзьям.

— Не нужно откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, — говорила на это тонкая Алиса Суонн, откинувшая длинную черную косу на спину.

— Брось, — махнул рукой Джеймс. — Ты сама от учебников не отходишь практически, нельзя же жить только одной учебой, — усмехнулся он, заняв удобное кресло. — Кроме того, если задание получается быстро, почему стоит тратить на него целый день?

— Я знаю, — тихо протянула в ответ Алиса. Сириус и сам замечал, что она постоянно занималась, учеба у Суонн продвигалась как-то медленно. Видимо, это ее не устраивало и она хотела улучшить успеваемость, потому и тратила все свободное время на учебники, махая длинной волшебной палочкой. Слава Моргане, у Блэка таких проблем не было.

— Но выходной же, Лис, — простонала Марлин, надув губки. — Уроки никуда не денутся, а хорошая погода — вполне может, — с видом знатока заключила она.

— Вот именно, — быстро добавила Мэри, отложив пергамент. — Еще не вечер. Задание можно выполнить и через пять минут, и через час, а погоду ты не вернёшь никоим образом.

Алиса мягко улыбнулась. Действительно, почему бы нет? Скоро девочки разговорились и, веселые, вышли из гостиной. Сириус усмехнулся — Алисе действительно стоило бы развеяться, однако дружбы у него с ней не было. Слишком закрытая и молчаливая, та же Марлин чаще общалась с Мэри или Лили, а на Суонн не обращала особого внимания.

— Знаете, — голос Джеймса вывел его из размышлений. — А почему бы нам не изучить школу? Наверняка много интересных мест.

— Отличная идея! — быстро одобрил Римус, на что Блэк согласно кивнул, да и Петтигрю был доволен.

Мальчишки вышли из гостиной и направились вперед. Через некоторое время до них донесся мелодичный голос.

— Эльфы такие смешные. Кажется, отдали бы нам всю ту еду, что у них была. Все-таки, с одной стороны, прекрасно, что они помогают волшебникам — в хозяйстве от домовиков большая польза, — это оказалась Лиза.

— Ромео и Джульетта, — прыснул Джеймс.

Тернер и Мальсибер действительно сошлись довольно хорошо, хотя, как Сириус знал, они были знакомы еще до школы, так что все естественно.

— Согласен, это весьма выгодно. Эльфы выполнят любое твое желание, даже договариваться не требуется. Но с ними нужно быть осторожным: в конце концов, это живые самостоятельные существа с собственной магией. Кто знает, что у них на уме? Конечно, эльфы обязаны слушаться, но где гарантия, что эльфы никогда не взбунтуются?

— Знаешь, в судьбе эльфов меня всё же кое-что напрягает: это самые настоящие слуги, — поправила роскошные волосы Изабелла. — Никакой гордости и самостоятельности.

— Разумеется, а почему бы и нет? У королевы, например, тоже слуги — и ничего. Такова система: кому-то — управлять государством, кому-то — подчиняться. Нет же у эльфа комплекса неполноценности от того, что он эльф, правда? Ну, эльф и слава Богу.

Собеседница откусила черничный кекс. Гриффиндорцев оба не заметили.

— Они из кухни, — быстро догадался Джеймс. — Эльфы, видимо, могут дать поесть. Стоит наведаться!

Сириус был согласен. Эльфы, эльфы… Лиза еще не знала всей их жизни. По крайней мере в семье Блэков домовиков могли пытать Круцио. Сириус поежился. Он не был особым защитником домашних эльфов, но наказания для них, которыми пользовались старшие Блэки, казались ему слишком жестокими, а что касалось идеи Поттера, то он ее поддерживал, о чем и заявил.

— Разумеется, стоит! — добавил Питер, на что Сириус закатил глаза — Петтигрю частенько повторял все за Джеймсом. Это казалось несколько забавным и немного напоминало тех самых домовых эльфов.

Люпин тем временем молчал.

— Ри-и-мус! — Джеймс попытался вернуть друга с небес на землю. Он, казалось, о чем-то задумался, и от слов Поттера вздрогнул от неожиданности.

— О чем мечтаешь? — с усмешкой поинтересовался Питер.

— Да так, — махнул рукой Рим. — Просто задумался.

— Лунатик, — вставил свои пять копеек Сириус, на что ребята прыснули, а Римус улыбнулся. Казалось, прозвище пришлось ему по душе!

— А мне нравится, — проговорил он гордо. Что-то было в этом такое…величественное. Короны не хватает! Все-же повезло с друзьями — с ними всегда было весело и легко!

***



Ребята подошли к картине с фруктами. Двери рядом не было, но Сириус точно видел, что Лиза шла с этой стороны.

— Может, это вход? — предположил неуверенно Римус Люпин, дотронувшись до картины. Та неожиданно захихикала, заставив Блэка вздрогнуть от неожиданности и вдруг она превратилась в зеленую дверную ручку. Значит, они угадали! Это действительно вход!

Войдя внутрь, Сириус осмотрелся. Довольно высокий потолок, но это не особо его удивило — почти такой же был дома. Вдоль камен­ных стен башни начищенных до блеска кастрюль и ско­вородок, в дальнем конце исполинский кирпичный очаг.
— Сэр! Сэр! — Мерлин, откуда они все взялись? Никого ведь не было!

— Здравствуйте, — поздоровался вежливо Римус и остальные мальчишки кивнули. Домовики повели гриффиндорцев в глубь кухни между длинными деревянными сто­лами. Их тоже было четыре, как в Большом Зале! Сейчас они пустовали, но это, наверно, только сейчас. Домовики, выстроившись вдоль стен кухни, приветливо кланялись. На всех одинаковое одеяние — полотен­це с гербом Хогвартса, повязанное в виде тоги.

— Не желаете ли вы чаю? — уточнил один из эльфов мягко.

— Да, пожалуйста, — кивнул Сириус. Римус Люпин и Питер Петтигрю озирались по сторонам. Блэк и Поттер уже привыкли к желанию эльфов угодить своим хозяевам, а вот другие двое, судя по удивленным взглядам, видимо, увидели этих существ впервые в жизни.

Эльфы принесли не только чай, но и конфеты, печенья… Сириус гордо улыбнулся. Просто прекрасно, что они сюда пришли — им предстояло отлично перекусить, о чем он и заявил, отпивая чаю. Черный! Его любимый! От этого Блэк был доволен вдвойне.

— Замечательный прием, — подтвердил, кивая, Джеймс, потянувшись за мятной конфетой.

— Я и не догадывался, — вставил свои пять копеек Римус. — Впервые вижу…такое дружелюбие, хотя они даже нас не знают! Забавные. И в чем-то мило.

Сириус хмыкнул.

— Может и милые, но если проживешь с ними в одном доме то поменяешь мнение, — выдал он уверенно. — Они не все такие.

Ему вспомнился старый эльф Кричер, восхищающийся его матерью и кузинами — Нарциссой и Беллатрисой. Он и к Регулусу хорошо относился, всегда слушался его приказы, да и предан был ему больше, чем всей семье Блэков, и голову бы принес. С Сириусом у Кричера отношения никак не ладились. Эльф частенько ворчал на него, приговаривая, что тот не похож на настоящего Блэка, оставлял его обувь недочищенной. Вполне естественно, что Сириуса злило такое отношение.

— Ты не можешь заставить домовика слушаться? Не смеши! — раздраженно говорила мама, если Сириус рассказывал ей об этом. Временами Сириус срывался на словах в общении с Кричером, на что домовик согласно кивал, но в то же время что-то ворчал себе под нос.

— Сириус, что-то случилось? — голос Римуса вернул его с небес на землю.

— А, нет, — пробормотал в ответ Блэк. — Ничего.

Попив чаю, мальчики уже собрались уходить, но домовики не собирались отпускать их.

— Подождите, подождите! — они окружили их, пред­лагая с собой всякую еду. Римус отказался, удивленно глядя на то, как они приседали и кланялись, зато Сириус и Джеймс, а за ними и Петтигрю, быстро забирали пирожки, пирожные и кексы.

— Спасибо! — от души бросил Поттер, когда эльфы вышли провожать их. Сириус и сам был очень рад. Алиса Суонн предлагала всю субботу за уроками провести! «Не нужно откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня». Блэк закатил глаза, учеба никуда не денется!

— Все-же это не слишком хорошо, — покачал Римус головой, как только за ребятами закрылась дверь. — Такое раболепие…

— Природа, — пожал Сириус плечами. — Так уж они устроены…

Однако не успел Люпин ответить как раздался знакомый холодный голос. Профессор МакГонагалл!

— Добрый день, молодые люди, — проговорила она. Неужели она сейчас их накажет? Но в следующую же секунду Блэк взял себя в руки — ругать их было вовсе не за что. Да, они взяли немного еды, но что в этом такого уж плохого?

— Здравствуйте, профессор, — весело поздоровался он.

— Хороший сегодня день, не правда ли? — подхватил Джеймс. Римус и Питер прыснули.

— Да, весьма неплохой, мистер Поттер, — слегка улыбнулась собеседница. Все же она хоть и строгая, но учеников своих любила. — Но почему бы вам всем не насладиться этим днем, Джеймс? Вы предпочитаете таскать еду. Прямо мародеры, — усмехнулась она, на что Поттер лишь развел руками. Мол, ничего я не знаю.

— Мародеры… А хорошо звучит, — заметил Сириус. Он знал, что на самом деле это слово означает мерзкое преступление, но они ведь не собирались стать грабителями? Просто веселятся, да и профессор МакГонагалл просто иронизировала.

— Но значение не слишком хорошее, — задумчиво напомнил Питер. — Хотя…это всего лишь название.

— Капитан Очевидность, — усмехнулся Сириус. Петтигрю казался ему странноватым из-за своей вечной молчаливости и какой-то неловкости, слишком…закрытый.

— Вот именно! — подхватил с веселой улыбкой Римус. — Мародеры?

— Мародеры! — одновременно отозвались Питер, Сириус и Джеймс.

Блэк чувствовал себя так хорошо, как никогда в жизни! Он уже не мог представить себя ни на каком факультете, кроме Гриффиндора, что бы там не говорили родители! Сириус ощущал удивительную легкость, общаясь с этими мальчишками, разве что Питер немного раздражал, но это неважно.

— Забавное название, — неожиданно послышался нежный голос Марлин. — Значит, Мародеры… Мне срочно нужна ваша помощь.

— А что? — судя по голосу Маккиннон, что-то произошло! Но что? Что могло произойти за такой короткий промежуток времени? Интересно, интересно…

— Да так, — пожала собеседница хрупкими плечиками. — Война!

Обменявшись удивленными взглядами, друзья последовали за ней. Война, война… И кому из факультета так называемая война была объявлена? Из всех однокурсниц со своего колледжа Сириус общался чаще всего с Марлин — веселая, активная и сообразительная. С ней никогда нельзя было заскучать, но в то же время она казалась довольно хрупкой. Всхлипывала, когда пухлая Стелла обозвала ее грязнокровкой. Почему она звала их с друзьями сейчас? Неужели ей нужна была…поддержка?

Как только Сириус вошел в гостиную, перед ним открылось зрелище — Лили Эванс и Алиса Суонн стояли у камина, а напротив них собрались Эммелина Вэнс, Мэри Макдональд и некоторые другие девочки.

— Э-э, — протянул, не понимая, чем было вызвано такое собрание Блэк. — А что произошло?

— Лили дружит со слизеринцем, Северусом Снейпом, — всплеснула длинными тонкими руками Эммелина.

— И что дальше? — ну дружит она с ним, с этим странным молчуном, ее личное дело…

— Как это — что дальше? — обернулась к нему Мэри Макдональд, хлопая длинными ресницами. — Это же Слизеринцы, враги. Ты ведь видишь, как они относятся к таким, как мы с Лили, да и к другим гриффиндорцам. К врагам и относиться нужно как к врагам.

— Но слизеринец еще не значит Пожиратель Смерти! — теперь Сириус понимал, чего именно хотела от него Марлин. Видимо, она не справлялась убедить всю компанию в этом.

— Вот именно, — изумрудные глаза Марлин сверкнули. — Ничего личного, но Лили мой друг. Если ей так необходима дружба со Снейпом пусть дружит: кому от этого хуже?

Рядом с Сириусом Маккиннон почувствовала себя увереннее и была готова перейти в наступление.

— Но их взгляды и слова говорят о многом, — с видом знатока выдала Эммелина, откинув на спину пшеничные волосы. — Лили, ты и нам друг тоже. Мы хотим тебе только добра! Ты ведь видишь, что они плохая компания.

— А почему вы указываете, с кем мне дружить, а с кем нет? — глаза Лили блеснули. — Чуть ли не война! Северус — мой друг и именно он открыл мне магический мир!

— Скорее, предупреждаем, — тихо отозвалась Мэри. — Гриффиндор и Слизерин враждуют уже много лет, это не берется из ниоткуда.

— Но и не значит, что все одинаковые! — вместо Эванс ей ответил Джеймс.

— Всё! — ситуацию взял в свои руки Римус, не дав Мэри и рта раскрыть. — Расходимся. Не хватало ссор между своими, — в его голосе слышалась неожиданная жесткость и уверенность, что-то такое, от чего Макдональд все-таки замолчала.

— Мы уже делим ребят на «своих» и «чужих», — покачала Алиса головой. — К чему это приведет в будущем?

Сириус задумался. Ему снова вспомнились слова кентавра о том, что Марс стал ярче, но еще более ярким он будет через некоторое время. Неужели спустя года детский конфликт Слизерина и Гриффиндора перерастет в настоящую войну? Блэк не хотел в это верить, но обстановка становилась все жарче…

Глава 6. Квиддич

ень шел за днем, Сириус привык к школе и урокам, было даже интересно. Учеба все еще удавалась ему довольно хорошо, как и полеты. Необычная легкость и полная свобода, они никак не позволяли Блэку слезать с метлы и Сириус удивлялся пухлым Булстроуду и Гойлу со Слизерина и Питеру Петтигрю, которые не любили полеты больше всех уроков. Блэк понимал, что у всех разные предпочтения, но ни на что не променял бы это волшебное ощущение при полетах.

На Защите от Темных Искусств они проходили болотных фонариков, которых по-другому называют «бродячими огоньками». Они часто фигурировали в легендах почти у всех народов от Европы до Африки. Услышав это на уроке, Сириус гордо улыбнулся — ведь данный факт он узнал еще до поступления в Хогвартс, когда разглядывал книжку о магических существах с большими картинками. «Бродячие огоньки» казались ему довольно интересными, взять хотя бы их происхождение! Представляется фонарик в виде души, не нашедшей покоя, которую отвергли и ад, и рай. Также фонарики представляют собой одноногих существ, состоящих из струек дыма и похожих на светящихся огоньков. Эти существа нередко появляются ночью перед усталыми странниками и уводят их с дороги в болото или глухую чащу леса, где они потом и гибнут.

Кроме огоньков у фонарика нет никакого оружия, поэтому «Бродячие огоньки» не так опасны, как Корнуэльские пикси. Соответственно и бороться с ними не сложно, однако болотный фонарик — это душа и не все заклинания могут подойти. Поэтому их нужно суметь определить… У них особое свечение, которое можно разглядеть, если внимательно присмотреться. Можно также при защите использовать какой-нибудь предмет из железа, который отпугивает злые души. Образом бродячего огонька в Англии и Америке, к примеру, является тыква с прорезанными в ней глазами, зубастым ртом и горящей свечой внутри.

Сириус, подумав об этом, прыснул. Ведь это те самые тыквы, которые делают у них в школе на Хэллоуин! В школе было интересно и Сириус совсем не скучал по дому, хотя, конечно, хотелось обнять родителей, поговорить с братом… Он так и не дождался от них письма за все это время, ни от отца, ни от Рега, ни от матери! Неужели это все только из-за того, что он поступил не на Слизерин, как все Блэки, а на Гриффиндор? Это что — преступление, что ли, факультет? Так посадите же в тюрьму! Сириус решил не писать первым, а, приехав домой, поговорить с родителями и все выяснить — ну можно же хоть на одну строчку найти время-то!

Сейчас они с Джеймсом шли по Хогвартсу после урока Травологии и по пути наткнулись на Лили и Марлин.

— Единственный предмет, который никак не дается, — с усмешкой объявила Марлин, закатив глаза. — Учу и учу эту теорию — а всё без толку! Выше пяти баллов не дает. Может, не хватает мне чего-то, но я же правильно отвечаю… Алисе — то она дает все десять! Я же стараюсь как никак!

Блэк усмехнулся. Марлин, несмотря на язвительный характер, внешне казалась кроткой и беззащитной — тонкая, хрупкая, черные густые кудри и изумрудные глаза, которым очень шло нежно-мечтательное выражение. В отчаянии МакКиннон было что-то одновременно забавное и трогательное, в душе Сириусу хотелось фыркнуть: «кукла сердится».

— Не волнуйся, — мягко улыбнулась подруге Лили. — Понимаешь, это особый предмет.

— Прямо уж особый, — язвительно отозвалась Марлин, скрестив руки на груди. — Куда уж мне, обыкновенной, до успехов в непостижимой великой Травологии?

— Марлин, не перебивай меня, сделай одолжение! — резко проговорила Лили, не удержавшись. — Тут далеко не уедешь на одной только теории. Или ты брезгуешь растениями, не погружаешься в природу, или наоборот — одно из двух, иначе никак. Просто Алиса, видимо, любит Травологию, а ты — нет. Но не любишь и не любишь — не разорвешься ведь на все предметы.

— Разорваться не разорвусь, — пожала плечами Маккиннон. — Но я привыкла всегда побеждать, да и родители требуют, а тут… Это правда, я не люблю Травологию. Терпеть не могу. Но всё же…

— Странно, — протянула Эванс. — Родители должны понимать, что у каждого разные способности. Зачем тянуть на «Превосходно» Травологию, если предмет тебе абсолютно не интересен? Все равно без твоих стараний ничего не выйдет, только напряжение лишнее.

Сириус усмехнулся. Он понимал Марлин как никто другой. Его родители всегда считали, что быть Блэком это значит быть идеальным. Это несколько раздражало. Нет, он определенно не хотел быть серостью, но, Мерлин, Блэк и Блэк — это всего лишь фамилия, ничего большего. Дело в другом. Когда, вот когда родители поймут, что он не только Блэк, но еще и Сириус?

— Привет, Эванс! — из размышлений Сириуса вывел его лучший друг. Мерлин и Моргана, зачем же так кричать? Девчонки даже вздрогнули от неожиданности.

— Что случилось, Поттер? — слегка сердито уточнила Лили. Ее звонкий голосок напоминал колокольчик. — Зачем же так пугать?

— Я прошу прощения, мисс Эванс, — Джеймс с видом героя прижал руку к сердцу и наклонил голову. — Чем же я могу искупить свою вину?

Сириус и Марлин, не удержавшись, прыснули, а Эванс глубоко вздохнула, и Блэк вполне понимал ее реакцию: Поттер очень уж любил воображать. Вот ведь актер-то доморощенный нашелся! При этой мысли мальчик слегка улыбнулся. Джеймс казался открытым и позитивным человеком, с которым всегда было легко.

— Тем, что станешь хоть чуточку серьезнее, Поттер, — проговорила тем временем Лили, с улыбкой поправив рыжие густые локоны. — Нам пора.

Не успел собеседник хоть слово вставить, как девочки уже удалились, постукивая каблучками.

— Нам пора, — передразнил однокурсницу Блэк. — Такие забавные.

— Это правда, — с усмешкой добавил Джеймс. — Воспитательница отыскалась. Хорошо, лекции — то она мне читает, но ведь и сама улыбается.

— Королева, — весело бросил Блэк.

***



На следующий день должен был состояться первый матч по квиддичу. Сириусу было весьма интересно посмотреть, как пройдет игра, хотя он относился к ней без особого фанатизма, в отличии от своего лучшего друга.

— Мечтаю попасть в команду и стать ловцом! — заявил Джеймс. — Потрясающе было бы!

— Что же ловцом только? Сразу капитаном! — поддела однокурсника Эванс.

— Ты не слишком радуйся, не каждого возьмут, — подняла тонкий пальчик Марлин. — Квиддич весьма жестокая игра, большой риск получить серьезную травму, не удержать управление — метлы, видимо, как-то чувствуют, кто может оседлать по-настоящему, а кто нет — потому и даются не каждому при команде «Вверх».

— Знаю, не дурак, — усмехнулся Джеймс. — Справлюсь, с детства на метле. Естественно нельзя идти в команду просто так, нужно тренироваться. И, кстати, насчет «не каждого» — сама, подозреваю, не отказалась бы играть, раз улыбаешься?

Марлин нахмурила тонкие брови, чем вызвала усмешку Сириуса. Поттер, видимо, разглядел ее тайное желание.

— Конечно, — согласно кивнул Люпин — Правда я не особый фанат этой игры, но интересно понаблюдать за ней, кто победит, — протянул он задумчиво и слегка улыбнулся. — Мэри, помню, говорила, что научилась летать еще с трехлетнего возраста! Хотя, возможно, она просто хвастается.

Сириус кивнул — Мэри Макдональд не особо высказывалась о предстоящей игре, сильного увлечения спортом Блэк в ней не замечал, как и таланта, но почему бы человеку не похвастаться? В этом было что-то забавное и милое.

— Жаль, что первокурсников не принимают, — вздохнул Джеймс. — Однако вдруг у кого-то будут такие способности, что все же примут?

— Пока таких людей среди нас нет, — усмехнулся Сириус. — Ну не Петтигрю ведь! Хотя кто его знает?

Джеймс едва удержался от улыбки, представив Питера игроком — нечто невозможное и весьма забавное. Тихий, пухлый, ничем не блистал и ни с кем особо не разговаривал из однокурсников, полеты давались ему весьма нелегко, как, впрочем, и многие другие предметы. Сириус, похоже, хотел развеселить и ему прекрасно это удалось.

Не меньший энтузиазм проявляли к предстоящему матчу и другие факультеты. В гостиной и на уроках только и шли разговоры, что о предстоящем матче. Сириус, идя в столовую, услышал знакомый мелодичный голос — Изабелла Тернер и Мортимер Мальсибер трепались о предстоящей игре.

— Ты придешь на матч?

— Естественно, — мягко улыбнулась Лиза. — Сомневаешься, что ли? Обязательно приду. Мы с подругами иногда на тренировки ходили — шансы на победу, надеюсь, есть, и немалые.

— Спасибо за поддержку! Наши не разочаруют, — весело отозвался Мортимер.

«А это мы еще посмотрим!» — с вызовом подумал Сириус. Тернер с выводами торопилась — сильные-то сильные, но и они, «львята», вовсе не хуже.

***



Трибуны быстро наполнялись болельщиками. Сириус и Джеймс махали команде красными флажками, а девочки использовали для этой цели гриффиндорские шарфы. Множество плакатов и восторженных криков было у хаффлпаффцев — естественно, не за Слизерин ведь им болеть — для многих, как заметил Сириус, факультет «барсуков» был синонимом тупости. Он и сам не горел желанием так уж с ними дружить — неплохие люди, но скучные, закрытые весьма, однако видеть поддержку своего факультета всегда было приятно.

— Итак, нам нужна захватывающая, но честная игра! От всех и каждого из вас, — громко заявила мадам Трюк: невысокая подтянутая женщина средних лет с пронзительными золотисто-карими глазами. Несмотря на возраст в душе она осталась веселой спортсменкой, верящей в команду.

— Пожалуйста, оседлайте свои метлы!

Один из игроков, черноволосый парень с карими глазами, вскочил на свой Нимбус и взмыл в небо с такой скоростью, что Сириус даже не заметил, как точно это произошло. Следом поднялась высокая шатенка на новенькой «Комете» — гриффиндорка Николь Смит! Сириус знал ее как позитивного, легкого человека, никогда не умеющего сдаваться. Он слышал по ее разговорам с друзьями, что Николь нередко приносила плохие отметки, но ее абсолютно это не расстраивало — исправляла без малейшего волнения! Казалось, поставь ей хоть «Тролль» — не сломается!
Остальные тоже не заставили себя ждать. Матч начался!

-…И вот квоффл оказывается у Фредерика Монтегю из Слизерина!

Высокий крепкий блондин Монтеггю показался Сириусу довольно уверенным в себе. Вон как глядит, с гордым видом, но ничего, ничего, рано радуется!

— Итак, Монтеггю совершает превосходный маневр, обводит соперников, точный пас Седрику Шафику, опять на Монтеггю и… мяч перехватывает команда Гриффиндора! Капитан Роберт Вуд прямо сейчас забросит мяч в ворота, но ему мешает Селвин!

— Черт возьми! — вырвалось у Джеймса. Сириус понимал состояние друга: что же за проклятие-то в конце концов? Только-только взял, как вдруг отобрали! Мяч под самым носом был! Сириус очень надеялся, что этот Селвин рановато радуется.

Селвин, Селвин… Как заметил Сириус, это был тот самый брюнет, взлетевший в небо быстрее всех остальных игроков!

— Энтони Селвин посылает бладжер в голову Вуда из-за чего Роберт роняет квоффл. Мяч у команды Гриффиндора! — Эти слова были встречены отчаянными криками и маханием флажков со стороны трибун. Да! Сириус так и знал — ничего у змей не выйдет!

— Кэролайн Пьюси летит к воротам соперника, но ее останавливает второй бладжер… — продолжал комментатор. — Кажется, мяч в Пьюси послал Джеймс Нотт! Так или иначе, загонщики Слизерина проявляют себя хорошо. Мяч у Фоули и… ГОЛ! Слизерин открывает счет!

Сириус закатил глаза. Слизерин выигрывал! Он до последнего не верил, что это произойдет! Элизабет Трэйси, чьи белые локоны развевались по ветру тем временем легко парила по небу, словно летала всю жизнь. Она явно заметила снитч, но ловец сборной Гриффиндора, высокая зеленоглазая шатенка Николь Смит, тоже. Отлично! Оба ловца — слизеринка и гриффиндорка — почти одновременно рванули вверх. Николь опережала соперницу на какие-то секунды.

— Давай, скорее, вперед! — раздался звонкий голос Джеймса. — Не дай Слизеринцам отобрать у нас победу!

Сириус тоже от всей души надеялся на победу ловца своей команды! Давай же, ну давай, до победы осталось совсем-совсем немного!

Ловец Гриффиндора, высокая тонкая девушка, стремительно мчалась на своей «Молнии», но и Элизабет не умела сдаваться просто так, к тому же ловкость и скорость никуда не делась. Вытянув руку над снитчем, Николь уже почти поймала снитч, но проклятая Трэйси все же вырвалась вперед! Под громкие аплодисменты слизеринцев девушка гордо подняла вверх тонкую руку, крепко сжимающую снитч.

Марлин взвыла, Лили глубоко вздохнула, Сириус возвел глаза к небу. Проклятье, проклятье, победа была настолько близка, какого-то мгновения не хватило и вдруг бах…да и голов слизеринцы забили больше, но с другой стороны не последняя ведь это игра! Когда-нибудь львиный факультет отыграется, а в итоге получит кубок!

Глава 7. Золотого детства дни

Совсем недавно прогремел Хеллоуин. Праздник удался на славу, как казалось Сириусу. Большой зал был украшен парящими тыквами, что придавало некой мистики и загадки. После аппетитного тыквенного пирога, карамельных яблок и порции леденцов, Сириус и Джеймс, прежде чем лечь спать постарались напугать Римуса Люпина и Питера Петтигрю, завернувшись в белые простыни.

Блэк в очередной раз обрадовался тому, что Джим взял с собой в школу книгу, полную интересных заклинаний: были там и чары, позволяющие превратить простыню в белую мантию сказочных призраков, естественно это удалось ребятам после долгих тренировок. Реакция Римуса в тот день, однако, насторожила и Сириуса, и Джима. Если Питер весело смеялся, разгадав в итоге таинственное «Ууу», то Рем напрягся, однако быстро скрыл это под улыбкой. Все хорошее когда-нибудь кончалось и следующий день уже был самым обыкновенным.

Сириус с Джеймсом шли на зельеварение, как вдруг услышали звонкий голосок Марлин:
— А почему, по-вашему, я должна проходить мимо, видя, что человек явно нуждается в помощи?

На полу сидел, слегка дрожа, невысокий блондин с пронзительными синими глазами, выражающими искреннюю благодарность. Сириус помнил этого мальчишку с распределения: Колин Смит из Хаффлпаффа. Неподалеку стояли слизеринцы: видимо, кто-то наложил на беднягу проклятие, а Марлин его выручила.

— К примеру, не твое дело, — нежно проговорила белокурая Эмилия Розье. — Почему вдруг ты решила, что можешь решать за всех, кому что делать? Ты такая же ученица, как и мы все.

— И поэтому вам можно бросаться в человека проклятиями и я не имею право помешать? Вот не знала — то, вот не знала, — ехидно пропела Марлин. Мелодичный голос подруги всегда напоминал Сириусу звон колокольчика.

— Интересно, — протянул Джим, решив, видимо, поддержать однокурсницу. — Это глупость? Или трусость? Воевать с тем, кто слабее, без оружия и явно в меньшинстве? Невелика победа…

— Кто бы говорил! — решительно одернул неприятеля Северус. Поттер только руками развел:

— Не припоминаю, чтобы на данный момент в чем-то тебя обвинял… Думаю, у медсестры ещё остались запасы валерьянки, наведался бы на твоём месте.

— Минус пятнадцать баллов с Гриффиндора, мистер Поттер, — раздался голос подошедшего профессора Слагхорна. — Мистер Смит, вам лучше идти к вашему факультету, не правда ли? А слизеринцев и гриффиндорцев прошу на урок.

— Профессор, слизеринцы напали на Смита, — не выдержала Марлин. — Я видела. И защитила его.

— У всех бывают, к сожалению, конфликты. Проходите.

— Что, Мерлинова борода, за чепуха?! — взорвался Сириус. — Преподаватель в первую очередь должен стараться пресекать любые ссоры. Стоило заступиться за человек так виноват… Или слизеринцам можно все только на том основании, что они слизеринцы?

Снейп, сидящий с учебником на подоконнике ехидно ответил:

— А ты думал, все можно только облезлым кошкам?

— Какая тебе, Снейп, разница, о чем я думаю, а о чем нет? — спокойно спросил Сириус.

— Кошки, говоришь? — притворно удивился Джим, вскинув брови. — Облезлые? Лили, вроде как, твой друг, и учится с нами, нравится тебе это или нет. Ей, вероятно, приятно слышать о себе «облезлая кошка»? Она просто счастлива! Лили тоже гриффиндорка, ты не забыл?

— А твоего мнения, дохлый очкарик, никто не спрашивал! — ухмыльнулся Снейп и снова уткнулся в книгу.

— Велика проблема… Не спрашивай на здоровье, мне то что? Твоего, знаешь ли, тоже.

Сириус почувствовал нарастающую ярость. Снейп раздражал его по какой-то причине своим фактом существования. Сириус и сам не мог понять то ли внешним видом, то ли тем, чио осмеливался ему перечить и усмехаться. Но так или иначе, Сириус чувствовал непреодолимое желание поставить этого типа с сальными волосами на место.

— Да что ты, Джим, с Сопливусом общаешься? Diffindo! — крикнул он.

Учебник вылетел из рук Снейпа. Следом сама собой раскрылась его сумка, из которой вылетели другие книги. Чернильница, разбившись, залила их синей жидкостью. Джейс расхохотался.

— Сири! — Джеймс толкнул друга в бок.

Снейп тем временем отправился от удара и, направив палочку, швырнул заклинанием в Блэка. Тот успел о прыгнуть в бок, и липкая смола ударилась о стену. Джеймс снова засмеялся.

— Мазило! — презрительно посмотрел он на слизеринца.

— Harkirvis Machev! — бросил заклинание Сириус. Мгновение спустя новый смех потряс гриффиндорцев: Снейп, согнувшись пополам, стал отпрыгивать слизней.

— Хороши, а? — невинно спросил Сириус. — Французы улиток едят, а ты — слизней!

— Мистер Блэк! — неожиданно раздался голос подошедшего профессора Слагхорна. — Я, кажется, сказал вам готовиться к уроку, но никак не нападать на мистера Снейпа! Обьяснитесь!
— Профессор, Снейп сам нарвался, — протянула Мери.

— Это не повод для нападения! Минус двадцать баллов с Гриффиндора. Повторяйте тему, пока я отвожу мистера Снейпа в больничное крыло!

— Снимать баллы с нас практически за то, что разрешается слизеринцам: новая методика, видимо, — насмешливо прокомментировал Джеймс. — Снейп на словах и спортсмен и мудрец: сам, правда, без особой мускулатуры, общается с «облезлой кошкой» и одна извилина на пятерых…

— Интересно, зачем это всё Снейпу? — пожала плечами Мери. — Хотел извинений от всего факультета, когда сам нарвался? Глупо.

— Но профессор кое в чем прав: нужно не обращать внимания на Снейпа, самим не лезть, — уверенно проговорила Алиса Суонн.

— А мы и не знали, — насмешливо улыбнулась Марлин.

— Кроме того, это относится только к нам, — бросил Сириус. — Своим подопечным Слагхорн позволяет что угодно.

***

Профессор Слагхорн в этот же день назначил Сириусу отработку: перебирать бумаги по темам, не пользуясь волшебством. Блэк глубоко вздохнул, беря очередной лист: что за несправедливость-то, в конце концов?
Стоит слизеринцам напасть на кого-то так даже баллы не снимет, стоило сцепиться со Снейпом, Который сам нарвался: минус очки и отработка. Чем слизеринцы так уж лучше остальных Блэк никак понять не мог.

— Привет работникам, — неожиданно раздался знакомый звонкий голос.

Римус! Сириус быстро посмотрел по сторонам и увидел Люпина с Джеймсом. Ребята, видимо, решили его поддержать, что очень радовало и вдохновляло.

— Привет! — весело махнул Сириус.

— Мы пришли тебе на помощь, — важно протянул Джеймс. — Что там у тебя?

— Бумаги, — протянул Сириус. — По темам перебирать.

— Угораздило же вас со Снейпом так сцепиться, а? — усмехнулся Римус. — Ничего, спасём! Но все бы обошлось, если б войну не развели.

— Ну, тебе было приятно услышать, что ты ободранная кошка и не имеешь права сказать двух слов? — Сириус с приходом друзей почувствовал себя легче. — Вот и мне нет.

— А что за бумаги-то? — любопытные глаза Джима перебегали со стопки на стопку. — Может, есть какая интересная информация?

— Есть! — радостно заявил Люпин. — Смотрите, журнал!

На зелёной обложке было выведено большими золотыми буквами «Успехи учеников»

— Это журнал времен Крымской войны, видимо! — удивлённо заметил Сириус. Ничего себе! Попадется же такая редкость! Сейчас Блэк был даже благодарен судьбе за то, что попал сюда: когда бы ещё предоставилась возможность отыскать такое?

— Страницы то какие хрупкие, как бы не порвалось, — протянул Римус. — Хорошенькое «наказание»!

Журнал оказался, однако, весьма весёлым. Название было, видимо, задумано с юмором, ибо описываемые ситуации казались слишком смешными, чтобы назваться успехами. Видимо, автор иронизировал.

Ребята, внимательно вглядываясь в текст, узнали про удивительного человека по имени Энтони Добсон, который отличался на редкость слабым умом, как казалось Сириусу.

Энтони этот часто орал чепуху, перебивая учителей.

— Чем-то на Снейпа нашего похоже: до последнего не умолкал, — протянул Джеймс. Ребята прыснули.

Сириус слышал, что в те времена наказания были куда жёстче, могли и выпороть весьма сурово. Он был уверен, что Энтони крепко влетело, однако, видимо, должного эффекта порка не оказала. Начиная с третьего класса, его любимой темой стали отношения полов, о которых он мог говорить взахлеб, потирая потными руками.

— Девчонки, видимо, внимания не обращают, бедняга идёт на любые меры, — засмеялся Джеймс.

— Аж руки потирает, надо же девчонку то охота, — прыснул Сириус.

— Не думаю, что этим он ее добьется. Дамы подумают, что уж больно навязчивый, — подхватил с улыбкой Римус.

Узнав на четвертом курсе про такую страну, как Саксония, Энтони начал громко расспрашивать одноклассников, слышали ли они про «Сексонию», даже полководца известного переименовал в «Сексонского».

Прочитав, ребята заливались смехом.

— Четырнадцать лет, а уже с ума без секса сходит! — выдал Сириус.

— Это ж как на девушку то накинется, если попадется? Шагу без него ступить не даст небось! — поддержал, еле перестав смечться, Джеймс.

— Это ж надо быть таким дурнем! — весело покачал головой Римус.

В тексте содержался интересный диалог:
— Ты знаешь, где находится Нижняя Саксония?

— Нижняя Сексония? Знаю! — ответил громко Энтони.

— Какие познания! — развел руками Сириус, едва сдерживая смех.

— Небось и верхнюю знает! — заливался Джейс.

К шестому курсу Добсон резко сменил хобби: прекратив нести чепуху, он принялся рисовать эту самую чепуху, причем рисовать не что-то, а одноклассников в виде кур.

— Не понимаю, что смешного, — пожала плечами Римус.

— Я тоже, — кивнул Джим. — Но…может, нарисовать Снейпа?

— Не, — махнул Сириус. — Снейп это петух!

— Ку, ку, ку-ка-ре-ку…

Все же с друзьями наказание сразу перестает быть наказанием, а становится забавой.

К счастью, говорилось в журнале, были и разумные ученики. К примеру, Ланселот Роули.

— А я знаю это имя! — гордо объявил Сириус. Джим и Римус быстро перевели на друга изумленные взгляды.

— Слышал от родителей, — пояснил Блэк, чувствуя себя знаменитым профессором в окружении заинтересованных студентов. — Он выполнял правительственные поручения «особой важности»! Это был великий маг-шпион. Ланселот работал в Китае и Японии в середине 19 века и сыграл роль во время Крымской войны. Даже два переворота в Японии организовал!

— Ничего себе! Насколько же смелая и талантливая личность! — восхищённо признал Римус.

— Нужно будет разузнать о нем побольше, — кивнул Джеймс. — Не каждого в дело особой важности посвятят.

— Ходят слухи, что у него был роман с моей прабабушкой Мисапиноа.

— Яркая небось личность эта прабабушка, — протянул Джеймс. — Такого человека заинтересовать!

— Неизвестно, правда это или нет, — напомнил Римус. — Слухи, но интересно в любом случае. А какой она была? Ты о ней что-нибудь слышал?

— У Ланселота, пишут, был друг Арнольд Бэрк, — прочитал Римус. — Интересно… Ланселот Озерный был самым могучим и преданным рыцарем Круглого стола. А потом случайно изменил королю Артуру, из-за чего тот погиб.

— Предатель! — презрительно фыркнул Джеймс.

— Не совсем. Они с королевой Джиневрой влюбились друг в друга и бежали, — уточнил Ремус. — А Артур остался без Ланселота и проиграл войну.

— Слушайте, — неожиданно предложил Джеймс. — Давайте сходим на Астрономическую башню?

— Ты время видел? — приподнял брови Римус. — Отбой скоро!

— Конечно, — с усмешкой кивнул Джеймс. — Ну сам посуди, это самая высокая башня школы. Представь, какая красота. Днем не настолько интересно.

Сириус задумался и все-таки кивнул: как ни крути некоторая истина была. В конце концов наказание свое он выполнил.

Астрономическая башня — самая высокая башня Хогвартса! Наверняка там открывался прекрасный вид на звездное небо, квиддичную площадку внизу, даже Черное озеро и Гремучая Ива наверняка будут видны! К тому же так увлекательно оказаться на такой высоте!

— Можно и Марлин позвать, думаю, она не будет возражать.

***

В коридорах Хогвартса было темно — легкий отблеск факелов освещал дорогу. В ночное время замок абсолютно менялся. Появляется некая загадка, закрытая темнотой, сама школа будто предлагала идти вперед и не оглядываться. Тот факт, что идти приходилось осторожно и их могли поймать, лишь добавлял какого-то азарта!

— Зря боялись, — поморщился Римус, отряхиваясь от паутины. — Филч явно сюда не ходит.

— Немудрено, — пробормотала Марлин, дрожа от холода и растирая ладони, пытаясь хоть как-то согреться.

— У меня дома в некоторых местах также, правда я и сам не знаю абсолютно точно, — бросил Сириус. В ногах появлялось ощущение противной тяжести и все, чего на данный момент ему хотелось, это прилечь и отдохнуть, хоть на секунду остановиться. Лестница будто нарочно никак не заканчивалась.

— Сколько же, однако, ступенек! Вот уже пятая, десятая, двенадцатая, — вздохнула Марлин, разделявшая, видимо, его мысли. Длинные стройные ножки переступали все медленнее. Сириус осторожно взял подругу за руку.

— Самая высокая башня школы, чего хотели? — мягко улыбнулся Джеймс. — И…что? Сириус, ты не знаешь свой дом?

Римус Люпин удивлённо обернулся к другу.

— Он большой, — махнул рукой Сириус. — Очень большой.

Он и в самом деле знал далеко не весь дом, пусть и жил там. Некоторые комнаты были заперты, некоторые настолько наполнились пылью, что прежде чем тщательно рассмотреть что-либо приходилось бы проводить генеральную уборку.

В тот же миг Джим пропал где-то наверху. Следом за ней в полутьме исчез Римус и тотчас вскрикнул. Сириус осторожно ступил в сумерки и также не удержал вздоха восхищения. Они стояли возле огромного каменного зубца с бойницей. Перед ними в темноте мелькали редкие желтые огоньки из окон замка, озаряя потухший школьный двор. С другой стороны вдали светился едва различимыми огнями Хогсмид.
Звезды рассыпались по небу и очень гармонично сочетались с темным фоном неба — завораживающее и прекрасное зрелище. Еще и полная луна, на которой даже с земли видны странные рисунки, созданные рельефом ее поверхности.

— Тут и площадку для квиддича видно, и озеро, и Хогсмид! Шедевр, а не вид! — протянул Римус. — А я волновался, думал, не стоит ночью сюда, вот балда!

— Согласен, невероятное место, — задумчиво протянул Сириус. — Весь мир как на ладони, вся территория…

Прислонившись, Блэк присмотрелся в небо. Он всегда любил наблюдать за звездами: было нечто завораживающее, не позволяющее отвести взгляд практически ни на секунду, а уж на такой высоте тем более интересно.

— Самая настоящая балда, — покачала головой Марлин. — Хорошо, что мы пришли сюда именно ночью —потрясающее зрелище! Такое ощущение, что сейчас появятся крылья и взлечу ввысь. Хочется кружиться, кружиться и танцевать.

— Так танцуй, кто тебе не дает? — с усмешкой закатил глаза Сириус. — Или вы хотите вальс?

— Пожалуй, я не откажусь, — опустила девочка длинные ресницы, сделав забавный книксен.

Это показалось Блэку очень милым.

— Тили-тесто, жених и невеста, — протянул Джим насмешливо, но никто не обижался — всего лишь дружеская шутка.

Глава 8. Темный Лорд

Вчерашняя прогулка оставила у Сириуса приятные впечатления и ощущение небывалой свободы. В окружении этих ребят он, казалось, мог всегда быть собой. Не приходилось каждую секунду задумываться о том, как должен вести себя настоящий Блэк: как вел так и вел. Они даже не задумывались, что нарушают правила и старались жить мгновением. Столь непривычный, но интересный образ жизни привлекал с каждым днем сильнее и сильнее… Когда же родители смогут это понять?

Мальчик вздохнул: уж который день ни отец, ни мать не прислали ни единого письма, за исключением холодных упреков по поводу распределения в Гриффиндор. Чем они все, если разобраться, так уж хуже других факультетов? Можно подумать ворчливый Северус Снейп образец достойнейшего из достойнейших, а ведь на Слизерине учится…

— Из-за войны, мне кажется, — вздохнула Лили Эванс, когда Сириус разговорился с ней на эту тему. — Насколько я знаю, Слизерин известен как факультет Сам-Знаешь-Кого и не случайно: там сколько родственников Пожирателей Смерти! Думаешь, они все так уж расположены к колледжам, где абсолютно неважна чистота крови?

— Но у них и полукровок много, взять хоть Нюниуса, — пожал плечами Сириус.

— У него есть имя, — Лили сверкнула изумрудными глазами. — Тебе вот понравится такое обращение? А почему должно нравиться другим?

Нежный вид и певучий голос Эванс в сочетании с напускной строгостью вызвал почему-то улыбку. У нее были удивительные большие глаза, которые, казалось, взирали прямо в душу. Невозможно было лгать этой девочке, сталкиваясь с этим доверчивым взглядом. Когда же Лили пыталась придать им строгий вид, хотелось фыркнуть — «кукла сердится».

Сириуса удивляла эта странная дружба между Лили и угрюмым Снейпом. Мог бы и воздержаться от комментариев вроде «Облезлые кошки» — зачем лишний раз нарываться на ссору? Другу приятно, что ли, это слышать? Кроме того, Сириус ещё не встречал настолько разных людей: Снейп казался мрачным и угрюмым, в то время как Лили — открытый и общительный человек. Каким, интересно знать, образом эти двое нашли общий язык и что их держит друг с другом?

— Ты скажи это Эмилии Розье, — ехидно продолжала девочка. — И Эйвери с Мальсибером.

— Но это далеко не самое главное — фамилия и фамилия, — с усмешкой отозвался Сириус. Вот ведь как интересно получается… Его родственники презирали так называемых «грязнокровок», но чем, собственно, добродушная отличница Эванс так уж хуже тупицы Гойла, «успехи» коего в учебе уже стали притчей во язецах? Ни один предмет ему не удавался. Умеет ли Гойл вообще разговаривать и прочитал ли хоть одну книгу за одиннадцать лет? Дурень дурнем, но чистокровной фамилии.

— С другой стороны их тоже можно понять, — задумчиво отозвалась Лили, накручивая на тонкий пальчик тонкую прядь огненных волос.

— Знаешь, сами виноваты. Никто не заставлял их придираться к остальным ни за что ни про что: жили бы спокойно и других бы не трогали, — завелся Сириус. — Смотрю, героев строить из себя умеют, но героических поступков пока не вижу.

— Но это ведь тоже взялось не просто так, — покачала Лили головой. — Наверняка им с детства родители внушали определенные идеи. На детей ведь, согласись, легко воздействовать. Разве все твои родственники не учились в Слизерине?

— Любовь-морковь! — неожиданно раздался высокий звонкий голосок. Марлин, видимо, решила пошутить.

— Мар, а мы с тобой уже помолвлены? Приятно познакомиться, — ехидно протянул Сириус. — Готовится тесто для свадебного каравая, ну, а помнится после «жених и невеста» показывают на предполагаемого жениха и невесту! Марлин, я рад, что мы нашли друг друга!

Лили звонко рассмеялась, откинув голову, Сириус улыбнулся, а Марлин усмехнулась, покачав головой с гордым видом для пущего эффекта.

— Тесто упало — невеста пропала! — насмешливо пропела Маккиннон, поправив пышные локоны.

Сириус усмехнулся. Вот ведь вредная какая! Но в то же время Марлин чем-то притягивала к себе — этим своим ехидством, вечным оптимизмом. Она, кроме того, весьма добрый и заботливый друг, всегда придет на помощь. Наличие этой вот Марлин и других еще сильнее убедило мальчика в нелепости войны между факультетами. Понять-то, как говорила Лили, можно, но это ведь не значит, что так верно. Да, многие наверняка понесли потери в войне, но причем тут другие школьники?

***



Домашней работы становилось все больше и больше. Сириус старался читать как можно больше, чтобы не ударить в грязь лицом. По многим, честно говоря, предметам требовалось немало посидеть над книгами.
Профессор Макгонагалл, например, задала доклад о трансфигурации дверей, а профессор Слагхорн — о целебных зельях.

Войдя в библиотеку, Сириус мягко улыбнулся. За столом, обложившись многочисленными учебниками, сидела Изабелла Тёрнер.

— Привет, — Сириус шагнул вперед. В конце концов, он всегда был рад увидеть столь умного, добродушного и очаровательного человека, как Лиза.

— Здравствуй, — приветливо улыбнулась собеседница. — Очень рада тебя слышать. Ты слышал, что Темный Лорд начал действовать?

— Припоминаю, — нахмурился Сириус. — Говорят, он сильнее австрийского Геллерта Гриндевальда.

— Если это правда, то надеюсь, что Лорд сможет использовать власть и могущество в верном направлении, — хлопнула пушистыми ресницами Изабелла. — Гриндевальд проиграл из-за отсутствия позитивного проекта: общество видело угрозу мирового масштаба и, разумеется, строило защитную стену.

— Повторения, к счастью, едва ли стоит ожидать, — пожал плечами Сириус. — Лорд на данный момент не заявляет о превосходстве определённого класса над другим. Кто он, в сущности, такой — тайна тайной. Как именно добился власти? Как его имя? Не могли же его Волдемортом назвать, правда? Что конкретно предлагает? Он явно не спешит и держит информацию о себе в секрете.

— О становлении этой личности, к сожалению, вправду известно очень мало, но я кое-что слышала.

— Что именно? — заинтересованно спросил Сириус. Если приближается война нужно знать о сопернике все возможное, даже крупица информации была бы лучше пустоты.

— Лорд хотел преподавать в Хогвартсе и вести Защиту от Тёмных Искусств!

— Шутишь! — брови Сириуса поползли вверх: настолько неожиданной оказалась новость. — Что Волдеморту могло понадобиться в нашей школе? Сегодня нас учить планировал, а завтра — войной?

— Говорят, он очень рассчитывал получить эту должность, — пожала плечами Лиза. — Возможно, хотел таким образом завербовать союзников. На молодежь ведь очень легко воздействовать, если найти подход. Думаю, ему бы это удавалось: едва ли серость сможет так прославиться.

— Но сейчас — то он нашел способ вербовать народ и без школы, — задумчиво протянул Сириус. — Едва ли это, получается, единственный способ.

— Может, Темный Лорд знал какие-то секреты Хогвартса, о которых не знаем мы, — пожала плечами Лиза. — Известно, что он просил должности уже когда начал свою деятельность темного мага. Мало ли, что может скрываться в столь древней школе волшебства и чародейства, правда? Мы ведь ещё только первокурсники и мало что знаем.

Сириус расхаживал перед столом, раздумывая над услышанной информацией. Невероятно! Изумительно. Немыслимо! Волдеморт, известный как великий тёмный маг, планирующий войну, мог бы, оказывается, быть преподавателем! Мог учить его, Сириуса, и других Защите от Темных искусств! Как не относись к этому человеку, а знаний, вероятно, полным полно: это очевидно, да и смелости не занимать: далеко не каждый решится подступиться к темной магии… Сириус вздрогнул от неожиданной догадки: некто Волдеморт и сам учился в Хогвартсе много лет назад. Он знал, прося должность, с чем мог бы иметь дело!

Мальчик нахмурился. Этот человек тоже когда-то был ребенком, тоже учился в Хогвартсе, тоже влюблялся, тоже заводил друзей, зубрил материал в учебниках и восхищался красотой школы… Что же, собственно, привело его к такой опасной и даже в чем-то жуткой области науки, как тёмная магия? Почему он не нашел себя ни в чем другом?

— Что-то случилось? — нежно спросила Лиза, выведя Сириуса из размышлений. Мальчик почувствовал внезапную волну душевного тепла к подруге. Именно она посвятила его в столь интересный замысел. Она, кроме того, никогда не думала о бестолковой вражде факультетов и могла найти общий язык практически с любым учеником: хоть с гриффиндорцем, хоть со слизеринцем.

— Хорошо, что ты в Райвенкло, а не в Слизерине, — с улыбкой отозвался Сириус. — В обратном случае мы бы не могли дружить, а с тобой всегда очень интересно.

Блэк понимал, что Лиза могла попасть и в так называемый «змеиный» колледж: у нее было все, что проповедовал Салазар. Ум? Разумеется. Амбиции? Безусловно: Лиза старалась учиться как можно лучше и быть отличницей. Умение очаровать? Естественно. Что было бы, попади она в Слизерин? Едва ли им позволили бы подружиться с ним настолько близко…

— Кстати, про Слизерин, — друзья вздрогнули от неожиданности, услышав голос Джеймса. — Вот Нюниусу там не сладко.

— А что с ним? — фыркнул Блэк, хотя о причинах уже догадывался.

— Дружит с гриффиндоркой, — вздохнула Лиза. — Со слизеринцами на этот счёт шутки плохи.

— Ещё и маглокровкой, — добавил Джеймс. — Слышал, Лили жаловалась Марлин, что Нюниус там на положении груши.

— Как в бок­се, что ли? — вскинул брови Сириус. Ему по­каза­лось, есть что-то неверо­ят­но за­бав­ное в этой сце­не.

— Ну… Поч­ти… — за­мял­ся Джим. — Сначала друж­но во­дой в спаль­не полива­ли, по­том ус­тра­ива­ли са­лют из по­душек… Од­нажды во­об­ще по­дож­гли шут­ки ра­ди бал­да­хин кро­вати: обещали сделать «полукровный стейк» и отправить его Лили.

— Без Мортимера наверняка не обошлось, — рассмеялась Лиза,
ус­тавившись на туфли.
Вче­ра ма­ма, по ее словам, присла­ла дочери но­вые черные лодочки, ко­торые еще бы­ли очень жес­тки­ми.

— Сог­ла­сись, звучит: «по­лук­ровный стейк», — Джеймс, гля­дя на однокурсницу, то­же не сдер­жался от смеш­ка.

— Но в случае с подушками не вижу ничего такого уж дурного, — дёрнула курносым носиком Лиза. — Мы с младшим братом в детстве частенько так боролись. Я всё понять не могу: что мешало Снейпу поставить щит или обезоружить, если досаждает? Что тут сложного?

— Да Мерлин с ним, Лиз, — Блэк сокрушенно поднял глаза к потолку. — Снейп балда известная. Ему нужно с Эванс болтать, а не профессора Стил слушать.

— Но он и не лентяй. В зельях Снейп весьма талантливый, — подняла тонкий пальчик Лиза. — Лучший в классе.

— Это не делает Снейпа гением, — протянул Сириус. — Ты вот лучшая в истории и трансфигурации: ничем не хуже. Согласись, Снейп не сделал ничего невероятного. Где гениальность?

— Талант — создание нового, да и Слагхорн с ним дополнительно занимается, — кивнул Джеймс. — Забыл, помнится, учебник — захожу, а там Нюниус.

— Но других ребят Слагхорн что-то не зовёт на дополнительные занятия, хотя знает, что не так уж хорошо выходит зельеварение, — вздохнула Лиза. — Только Снейпа. Значит, получается, есть за что.

Сириус улыбнулся, представив забавную мизансцену, как носатый Снейп стоит за прилавком и вылавливает пиявок, погружая сачок в высокую банку. В чем-то он, наверно, понимал и слизеринцев, и друзей: вечно скованный и хмурый Северус казался весьма странным созданием, но причина ссоры все же несколько напрягала. Хорошо, что Лиза не поступила в Слизерин: едва ли, при такой вражде колледжей, у них был бы шанс на дружбу.

***

Приближались рождественские каникулы. Учителям приходилось напрягать все силы, чтобы заставить учеников слушать объяснения. Многим, и в том числе Сириусу, хотелось убежать на улицу и поиграть в снежки.

Минерве Макгонагалл пришлось приложить немало сил, чтобы успокоить первокурсников. На ЗОТИ было веселее. Эльвира Стил устроила практический урок по водным чарам. Сириус и Марлин вдоволь повеселились, продержав Снейпа под струями где-то три минуты, прежде чем учительница всё-таки сняла с Гриффиндора баллы. Питер решился на водную дуэль с Мортимером, но проиграл довольно быстро, несмотря на хвастовство, а вот Лили с большим удовольствием одолела белокурую капризную Эмилию.

Школа активно готовилась к празднику. На стенах Большого зала уже были развешены гирлянды из ветвей ели и омелы. Профессора Слагхорн и Макгонагалл создавали золотые и серебряные шары со сверкающими движущимися рисунками, при помощи волшебных палочек. Пышная мишура добавляла ели величественности.

— Наконец то! — радостно улыбнулась Марлин, увидев Сириуса. — Ты посмотри, красота какая!

Сириус восторженно осмотрелся по сторонам. Школа действительно сияла. Повсюду чувствовалось великолепие наступающего праздника.

— Рождество! Мерлинова борода, как же быстро летит время! — покачал головой профессор Слагхорн.

Сириусу казалось, что мир вокруг преобразился в чудесную незабываемую сказку. Вечные склоки факультетов отошли на второй план: ребята радостно приветствовали и обнимали друг друга, желая счастливого Рождества. Столь прекрасное и милое мгновение хотелось продлить практически до бесконечности.

Глядя на пушистые лапы главной ели, Сириус заколебался. Стоит ли ему, собственно, ехать домой? Едва ли родители и брат обрадуются гриффиндорцу и вдруг поймал себя на мысли, что хотел бы остаться в Хогвартсе. Впрочем, он тут же прогнал прочь эту мысль и посмотрел на ель. Разве произошло нечто непростительное, преступное, ужасное? «Я всего-то поступил в другой колледж… Они поймут», — подумал Сириус, глядя, как огоньки озаряют длинные иголки.

***

В последний день перед каникулами у первокурсников не было уроков: ровно в одиннадцать «Хогвартс-экспресс» должен был отправиться от платформы Хогсмида в сторону Лондона. Вещи были собраны с вечера, и Сириус не сомневался, что эльфы уже перетаскивают их в поезд.

Проносившиеся мимо привидения болтали, что в Рождественскую ночь в зале, несомненно, зажгут гирлянды с движущимися огоньками фей. Изабелла Тёрнер увлеченно играла в волшебные шахматы с Мальсибером под ехидные комментарии белокурой райвенкловки Кристалл Вейн. Сириус послал подруге улыбку и помахал рукой, но не подходил: учитывая многолетнюю войну колледжей, общая компания невозможна. Лиза с искренней радостью улыбнулась в ответ.

— Сириус? — Марлин приветствовала его кивком. — Ты собрался?

— В общем, да… — ответил он, машинально дёрнув головой.

Марлин усмехнулась, отбросив смоляные волосы.

— Я тоже. Из наших в школе не остаётся никто, — фыркнула она. — У змей только противная Шафик да Нюниус.

Сириус не ответил и рассеянно посмотрел, как у входа пронеслась тройка привидений с рождественскими нотами. Рядом стояла вазочка с шоколадными бобами, и девочка ловко ухватила длинными пальчиками один из них.

— Я бы с удовольствием осталась, — улыбнулась она, осторожно взяв шоколадку. — Но родители и брат… Соскучилась. Как ни крути, а школа отнимает очень много времени, и возможности побыть с близкими практически не остаётся…

— Я вот люблю ели, — донёсся до друзей, словно из тумана, звонкий голос Мэри Макдональд. — Надеюсь, мама поставит ее в зале. — Девочка при этом забавно дернула локотком, что Сириусу почудилось, будто она и вправду видит изумрудные иголки в белом зале.

— У нас будет сосна. Хорошая, — как-то основательно заметил проходящий Питер Петтигрю. — Из игрушек только шары с драконами.

Петтигрю не договорил, но Сириус знал, что сейчас его черед.

— Лично я тоже люблю сосну, — кивнул он приятелям. — Отцу написал, чтобы он ее поставил. — Марлин улыбнулась и легонько пихнула его под столом острой коленкой.

Сириус поднял глаза. Волшебный потолок изображал падающие хлопья мокрого снега, немного не долетавшего до головы. В мягком сумраке сверкали летающие витые свечи, отбрасывая причудливые тени на стены. В сосновых ветвях феи взмахом палочек зажгли фонари, которые осветили иголки тусклым светом.

— Конь на Е5, — Лиза за соседним столом послала вперед коня. Рыцарь лихо рванул с места и поскакал в сторону вражеской ладьи.

Изабелла звонко засмеялась. Сириус только сейчас заметил, что подруга сжимает в руке маленькую сосновую веточку и теребит сосновые иголки. Подбежавшая Эмили Розье, замахав тонкими длинными руками, стала махать приятелям, чтобы они собирались.

Сириус поскорее достал из портфеля красно-золотистый шарф — точно такой же, как у Мэри и Марлин — и глубоко вздохнул. Он тоже мог бы играть в шахматы в общей компании, в конце концов, он тоже друг Лизы! Почему они, гриффиндорцы, для слизеринцев некто вроде неприкасаемых? Чем они хуже райвенкловцев? Точно такие же ученики, не совершившие ничего непростительного. Не придется ли Лизе выбирать, если война колледжей зайдет слишком далеко? Нельзя ведь все же общаться с врагами тех, кто тебе дорог…

— Вы будете мне писать? — пробормотал Сириус, глядя с надеждой на гриффиндорцев.

— Конечно, — кивнул Римус Люпин. — Каждый день, если ты захочешь!

— Тебе ведь выносить семейку змей, а это непросто, — грустно улыбнулась Марлин, подняв тонкий пальчик.

Сириус посмотрел на Лизу, которая лихорадочно загоняла старого суховатого короля в коробку. Этот пожилой воин с острым подбородком никак не хотел подчиняться хозяйке. От волнения черные волосы девочки забавно растрепались, а лазурные глаза сияли.

— Говорят, на Рождество у школы будет сиять дорожка с огоньками фей, — нежно проговорила Марлин. — Такую, мол, не найдешь и в министерстве магии. Кто любит огоньки фей? — весело спросила она.

— Я люблю, — тихо протянул Сириус. — Они такие загадочные…

Хагрид что-то объяснял профессору Слагхорну, который выпустил из палочки пару колокольчиков. Слушая их давний перезвон, Сириус вспомнил, как они с Регом сняли такие же серебряные купола с ёлки.

Марлин тем временем быстро отправилась собираться, звонко постукивая каблучками. Римус Люпин, сопя, также спешил за ней. Сириус поправил челку и стал рассеянно рассматривать начищенные до блеска мраморные перила, которые весело сверкали позолоченной фольгой.

У Хогсмида собралось довольно много учеников. Сириус, оглядываясь по сторонам, заметил, что Лили даже шапку не надела. Должно быть, хотела, чтобы все видели падение снежинок на ее огненные кудри. Всё-таки Эванс очень любит воображать. Рядом стоял Нюниус, решивший, видимо, проводить подругу. Ребята что-то обсуждали и весело смеялись. Он, казалось, не отставал от Лили и ходил за ней, как хвостик. И что она в нем нашла? Сириусу казалось это странным. Ладно бы был симпатичный и добродушный, а так носатый и сварливый. Джим вот где?

— Бу!

Сириус вздрогнул от неожиданности и резко обернулся. Сзади стоял тот самый Джим в забавной ушанке.

— Что так пугать-то? — удивлённо поинтересовался Блэк. — В могилу ведь сведешь!

— Рождество завтра, веселиться нужно! — весело отозвался Поттер.

— Вот именно, — раздался вкрадчивый голос Римуса.

— Пикси с тобой, — весело бросил Сириус. Хорошо всё же, когда есть друзья.

***



Снег хрустел под ногами, кружился в воздухе, блестел на одежде. Вероятные проблемы слишком серьезными, чтобы их можно было развеять с помощью таких мелочей. Радость от встречи с родными была не в силах разгореться в огонь уютного предпраздничного счастья. Вроде ничего ещё не случилось, но Сириус чувствовал, что в этом году праздник вряд ли пройдет мирно.

Чуда не произошло. Войдя, Блэк обнаружил, что никто не собирался его встречать. Ни отец, ни мать, ни Регулус. Дом, казалось бы, опустел.

— Явился не запылился, — проворчал подошедший эльф Кричер.

— Заткнись, — устало бросил Сириус. От праздничной атмосферы, как и стоило ожидать, не осталось ровным счётом ничего… Быстро сбросив плащ, Сириус помчался в гостиную.

Свет­ло-бе­жевые обои да­вали при­ят­ное ощу­щение уюта. Сол­нечные лу­чи слег­ка про­ника­ли че­рез боль­шие, но уз­кие ок­на, а по­толок ук­ра­шала золотая люс­тра, до­бав­ляя ве­личес­твен­ности. Синие обои с большими белыми цветами гармонично сочетались с темным широким диваном и такого же цвета двумя креслами. Книжный шкаф, диван, кресло и колдографии на стенах. Окна были занавешены белоснежным тюлем.

Орион, Вальбурга и Регулус уже сидели за столом. В центре горели три свечи в резном броновом подсвечнике. Праздничный стол был разделен на две половины. На той, что для взрослых, стояли две бутылки — с водкой и красным вином, а также аккуратно нарезанная колбаса и белая рыба. На другой — торт, яблочный сок и ваза со сладостями. От глаз Вальбурги не укрылось, что Регулус быстро ухватил маленькую шоколадку — она была настолько крошечной, что стащить её было очень просто, однако миссис Блэк сегодня была внимательной.

— Успеешь ещё, — холодно одернула его Вальбурга.

— Всем привет, — робко проговорил Сириус. Может, не все ещё потеряно? Нельзя же отрекаться от человека только из-за колледжа: это глупо! Они столько лет росли под одной крышей в любви и понимании: разве это ничего не значит?

— Мог бы и не приезжать, — ледяным тоном проговорила Вальбурга. Орион и Регулус молчали. — Такому человеку не место у Блэков.

— Мама, но… — Сириус практически не находил слов. — Что преступного в моем колледже?

— И не ожидал, что догадаешься, — вздохнул Регулус.

Сириус осмотрелся. Всё было привычным: тот же стол, тот же шкаф, те же окна и те же… Да, все было, как обычно. Единственное, чего не было — он не знал, как себя вести. Он не понимал, что делать. И оттого, что он не понимал, вся мебель казалась чужой. Пришел словно к незнакомцам, а не к родной семье.

— Но не убивал же я никого, в конце концов! — не выдержал Сириус. — Мы же семья! Мы жили под одной крышей: неужели это всё может испариться в одно мгновение?!

Немыслимо. Невероятно. Невозможно. Каким образом можно вычеркнуть из памяти близкого человека, с которым столько времени делили радости и печали? Неужели, в конце концов, поступление на Гриффиндор равнозначно, например, применению Непрощаемых?

— Тихо, — строго одернул сына Орион. — Ты никогда не умел контролировать эмоции. Мы и не ожидали, что ты осознаешь всю серьезность ситуации.

— Но я… Если…если Гриффиндор это преступление, почему мы в школе, а не в тюрьме? — если бы кто-то взглянул на Сириуса со стороны, то был бы изумлен написанному на лице потрясению. Никогда ещё в больших голубых глазах этого человека не было столько боли.

— Сейчас же замолчи, несносный мальчишка! — нахмурилась Вальбурга.

— Делай, что хочешь, — махнул рукой Рег, словно отгоняя назойливую муху.

Сириус, казалось, не мог даже пошевелиться. Делай что хочешь». Серьезно? Что, что, что такого непростительного в поступлении на Гриффиндор? Как решение какой-то старой шляпы может быть важнее собственного сына и брата, важнее семьи, важнее множества воспоминаний???

Только Сириус собирался выбежать из комнаты, как влетели филин, две совы, одна из которых полярная, и сычик. Все три птицы держали в лапах подарки и письма.

— Кажется, кошаки прислали поздравления! — насмешливо протянул Регулус.

— Ты их совсем не знаешь, — ледяным тоном напомнил старший брат.

— Не груби, — рявкнула Вальбурга, но на этот раз Сириус не обратил на возмущение матери никакого внимания, самым беззаботным образом развернув одно из писем.

Поздравляю с Рождеством!
Открывайте двери в дом,
Запускайте в него счастье
Да гоните прочь ненастье.
Радуйтесь и улыбайтесь,
А вот веру постарайтесь
В сердце бережно хранить,
Небо о добре молить.
Джим.


Письмо было прикреплено к книге про интересные места волшебного мира. Сириус радостно улыбнулся. Как же хорошо иметь друзей! Когда сова Джеймса улетела, мальчик принялся за письмо белой совы. Она держала фигурку кусающегося чудовища. Блэк почувствовал прилив душевного тепла. Изящный почерк Марлин с аккуратными завитушками невозможно было спутать.

От всей души поздравляю с Рождеством такого замечательного человека! Пусть сила этого праздника поможет приобрести то, чего не хватает, найти то, что потерялось, и отбросить то, что не нужно. Желаю мирного неба над головой и бесконечных поводов для радости. Пусть победа сопутствует везде и всегда, пусть рядом будут только преданные искренние люди. Желаю, чтобы сердце не знало боли и тоски, а в душе всегда играл победный марш. Крепись с семейкой.


Было весьма приятно прочитать это письмо — Марлин, нежная, веселая, артистичная Марлин желала ему как можно больше радости, желала от всей души! Сириус улыбнулся, почувствовав приятное тепло. Маккиннон, кроме того, прислала вкусные баранки, меняющие цвет с красного на оранжевый. Мак также был непрост: он мог становиться и сахаром, и солью, и посыпкой.

Отложив письма и подарки, Сириус принялся за филина Лизы. Она не забыла его. Она по-прежнему с ним ладит, несмотря на дружбу с так называемыми врагами Гриффиндора!

В этот чудесный день я хочу поздравить тебя с Рождеством и пожелать, чтобы в твоей жизни всегда было место чуду. Пусть исполняются даже самые смелые желания, пусть удача сопутствует всем твоим делам, и пусть голова порой кружится от успеха. Живи полной жизнью и каждый свой день начинай с улыбки.

Лиза изощрилась, прислав маленький снежный шар, внутри которого кружилась кукла. Она оказалась вполне реалистичной и изящной. Кудрявая блондинка с большими зелеными глазами в голубом воздушном платье. Настолько она казалась хрупкой и милой вкупе с изящной формой шара и тихой нежной музыкой, что вполне можно было сохранить.

Автор последнего письма, приславший книгу про призраков, был ни кто иной, как Римус Люпин. Сириус улыбнулся. Этот человек был весьма тихим и даже несколько скованным, но преданным и теплым другом, всегда вежливым и добрым: моментами даже упрекал их с Джеймсом за проказы по отношению к Нюниусу.

Поздравляю с Рождеством! Пусть ваш дом наполняется теплотой и уютом. Сбываются все, даже самые маленькие, мечты. Сердца близких и родных будут согреты любовью и заботой. Окружающие люди будут добрыми и отзывчивыми. А Рождественская звезда всегда освещает путь!


На душе сразу потеплело. Значит, у него есть друзья, есть поддержка! И они не забывают о нем, готовы поддержать… Глубоко вздохнув, Сириус взглянул в окно. Не сбылось ни одно предсказание ребят насчёт семьи. Это было, казалось, самое грустное Рождество из всех возможных праздников на Земле…

Глава 9. Ужас войны

Сосна стояла посреди комнаты. На этот раз новогодние шары оказались золотыми, что придавало уюта. Гирлянды крохотных бирюзовых лампочек плавно обвивались сверху донизу. Когда они замигают, то будет казаться, что по веткам бегут ручейки света.

От вершины новогодней красавицы, украшенной сияющей звездой или тонким сверкающим шпилем, спускались тонкие нити елочного «дождя». Кроме того, ёль отлично украшали гирлянды с огоньками фей. Благодаря их очаровательному волшебству, каждая гирлянда сияла всеми цветами радуги. Сверкающая ель в поблескивающих игрушках — казалось прекрасной и удивительной. но… чужой. Абсолютно чужой.

С самого приезда никто из родственников так и не поговорил с Сириусом. Ни отец, ни мать, ни брат не говорили практически ни слова… Казалось, он каким-то невероятным образом попал в незнакомый дом, где никто и никогда не знал о его существовании.

— Я ра­да вас ви­деть, тетушка, — раз­дался ме­лодич­ный го­лос с лег­кой хри­потой.

От не­ожи­дан­ности Сириус вздрог­нул и обер­нулся. За Вальбургой вошла высокая ми­ловидная де­вуш­ка в черном бар­хатном пла­те «под гор­ло». Чер­ные куд­ря­вые волосы растрепались по пле­чам. Взгляд больших темных глаз из-за пушистых ресниц был одновременно внимательным и ласковым. Это была никто иная, как Беллатрикс Блэк, старшая дочь тети Друэллы.

Сириус вздохнул: едва ли Белла была бы рада, услышав о его факультете: она всегда презирала гриффиндорцев. «Одна извилина на пятерых», — насмешливо говорила Беллатрикс. Сейчас Сириуса, как гриффиндорца, слегка забавляла ее бескомпромиссность. Белла с лёгкостью определила целый факультет, как дураков, а сама — то разве гений? Разве сама Белла никогда не ошибается? Разве у нее есть научные труды, прославившие мисс Беллатрикс на весь мир? Нет и не было!

Со своими Белла, однако, была абсолютно другим человеком. Она отличалась искрометным юмором, умением держаться в обществе и незабываемым честолюбием.

Белла с детства старалась никогда не позволять себе малейшего поражения. Если заканчивать семестр, то на высшие баллы, если завести компанию то стать лидером. Не дается рисунок или упражнение? Ничего не стоит начать заново, до тех пор пока, наконец, не получится.

Это не могло пройти бесследно: ещё с первого класса Белла слыла круглой отличницей. Преподаватели хвалили старательную студентку за находчивость и смекалку, а ребята неоднократно спрашивали совета по тому или иному учебному вопросу. Моментами Блэк выдавала однокурсникам ряд ехидных замечаний: хватит, в конце концов, жить чужими мозгами — нужно подключать и собственные. Белла неоднократно высмеивала менее успевающих учеников: «Серость», «Двух слов связать не может, а туда же», но такая наглость, однако, не мешала ей числиться одной из самых популярных учениц на факультете.

Чего у Беллы, при всем нахальстве, было не отнять, так это верности — она всегда была, судя по наблюдениям, преданным и теплым другом. Когда другие ограничатся вздохами, Белла выдаст искрометную остроту, чтобы поднять тебе настроение. Когда нужна помощь, даст совет. Именно Белле Регулус мог раскрыть все секреты, зная, что кузина будет беречь их, как свои собственные.

— Рад встрече, — приветливо улыбнулся Регулус. Бе­лые пер­чатки плот­но об­легли ру­ки де­вуш­ки чуть вы­ше лок­тей, что от­да­вало стариной. «Юная леди», — с лёгким ехидством подумал Сириус.

Шатенка Андромеда стояла неподалеку: сильно вьющиеся каштановые волосы доходили до плеч. Внешне она казалась весьма похожей на старшую сестру, но внутренне совсем на нее не походила.

Меда гораздо чаще Беллатрикс задумывалась о том, что хорошо, а что плохо. Если старшая была готова ввязаться в любую авантюру (Почему бы, например, не изучить ночью Хогвартс), то средняя сто раз подумает, что из этого выйдет.

Старшая с лёгкостью могла прозвать маглокрожденного грязновкой в то время как средняя держалась с ними холодно, но отстранённо, вежливо. Кроме того, Меда не отличалась общительностью. Если Белла всегда открыта миру, то Андромеда предпочитала держаться в стороне, наедине с книгами и маленькой компанией.

Несмотря на немногословность, Меда, однако, была весьма своевольной и решительной, что вызывало уважение. Кузина семь раз обдумает ситуацию, прежде чем принять решение, но уж если примет — сломит все препятствия на пути.

Хрупкая фигурка самой младшей кузины Блэк, Нарциссы, несмотря на ее высокий рост, вызывала крепкое желание защитить девочку от любой неприятности. Она казалась настолько нежной, что даже неосторожное прикосновение могло бы вызвать синяк. Белокурые волосы безупречно сочетались с голубыми глазами. Взгляд Циссы мгновенно напоминал о красоте небесной синевы и позволял забыть обо всех проблемах. Утонченной обладательнице очаровательных глаз всегда хотелось говорить правду и только правду. Лёгкая бледность придавала нежной коже сходство с фарфором. Сириус усмехнулся, вспоминая, что никогда не мог представить Циссу, бегавшую босиком.

— Благодарю, — приветливо кивнула Беллатрикс. — А ты, Сириус, что же слова ни скажешь?

— Было, что сказать, — сокрушенно признался Регулус. — Поступил на Гриффиндор.

— Гриффиндор? — сверкнула глазами Беллатрикс. — Надеюсь, это шутка? Ты меня разыгрываешь?

Нарцисса звонко рассмеялась:
— Подумать только: Гриффиндор! Уму непостижимо.

— Какие уж тут шутки, — пожал плечами Сириус.

— Хорошенькое начало праздника, — грустно улыбнулась Белла. Нарцисса вскинула брови, а Андромеда вздохнула.

— Но ведь и на Гриффиндоре должны быть достойные люди, — осторожно проговорила Меда. — Вроде Сириуса. Не так ли?

— Да уж, — презрительно фыркнула Белла. — Как только ты туда попал? Вот как, скажи на милость? Это просто невероятно.

Сириус неспешно шел за кузинами. Главное ни в коем случае не показывать сломленного состояния. Семья не должна решить, что сломать его выбор можно настолько быстро. Семья… Вот ведь как, однако, повернулась жизнь — семья это, по-сути, место, куда всегда хочется вернуться. Семья это те, кого ты любишь. Это те, кто любит тебя за факт существования. Неужели всё это может исчезнуть в одно мгновение из-за решения какой-то болтливой ветхой шляпы, которая только и может, что озвучивать факультеты? Шок матери и Регулуса, огорчение Беллы показывали, что они, видимо, не хотели в это верить. Не хотели принимать правду, которая могла бы, как оказалось, разлучить их. Значит, не всё потеряно?

— Гриффиндор, — поморщилась Нарцисса. — Факультет дураков.

— Да, у нас нет научных достижений, известных на весь мир, — не сдержался Сириус. — Но ведь как и у тебя, не правда ли?

— Что за ссоры? — послышался вдруг высокий холодный голос.

Следом вошла миссис Друэлла Блэк: мать Нарциссы, Беллы и Андромеды, высокая, тонкая женщина, с прямыми смоляными волосами, заплетенными в тугую косу. Зелёные глаза весело смотрели из-под длинных ресниц.
Сириусу всегда была интересна эта хрупкая женщина, неизменно сохраняющая выдержку. Она всегда высказывала свое мнение четко и спокойно, всегда могла бы дать совет и разбавить напряжённую обстановку удачной шуткой.

Друэлла Блэк левитировала белое пальто, под которым скрывалась белая блузка с кружевными рукавами, и длинная малахитовая юбка практически под цвет ее глаз, что придавало изящества.

— Здравствуйте, — мягко улыбнулся подошедший Регулус. — Надеюсь, Вы успешно добрались?

— Все прошло хорошо, как видишь, — вежливо кивнула собеседница. — Я тоже счастлива вас встретить.

— Здравствуйте, — кивнул Сириус вежливо, когда Друэлла Блэк подошла ближе.

Женщина, однако, не удостоила племянника даже кивком, не то, что словом.

— Как Рудольфус? — обратилась Вальбурга к племяннице.

— Все в порядке, — равнодушно отозвалась Белла. — Планирует сделать карьеру в министерстве.

Сириус бросил на кузину быстрый взгляд. Она говорила про мужа без малейшего интереса, словно про построенного человека. Сириус всегда подозревал, что Беллатрикс несчастлива: это брак по расчету, но никак не по любви. Любые разговоры на этот счёт Белла, однако, мгновенно пресекала, строго говоря, что обязана выполнить долг перед семьёй, а Рудольфус — вежливый ответственный человек и выгодная партия.

Сириус вздохнул. Он всегда считал брак по фамилии редкой глупостью. Как строить семью без душевной связи? Как осознавать, что твоя жизнь в руках абсолютно чужого человека? И этот человек — твой верный спутник, отец твоих детей? Нелепо и грустно… Сириус был уверен, что, когда вырастет, никогда не повторит судьбу кузины Беллы. У него наверняка — нет, почему наверняка? — будет любимая девушка. И никакие препятствия, никакие проблемы не смогут помешать им быть вместе. В этом ведь и суть семьи, не правда ли?

— Сириус! — вывел Блэка из размышлений ледяной голос Вальбурги. — О чем задумался?

— Все отлично! — быстро проговорил старший сын. Сириус всегда терпеть не мог, когда его ругали, даже если и за дело. Неужели даже в Рождество он не услышит ни единого теплого слова всего лишь из-за колледжа? Чем Гриффиндор, если подумать, так уж хуже Слизерина? Мальчик едва подавил усмешку, вспомнив ворчливого Нюниуса. Глупо было бы считать, что он чем-то уступал Снейпу, как личность. Вся семья, однако, уже готова отказаться от него.

— Ещё и ерепенится, — вздохнула Вальбурга.

— Но, с другой стороны, в чем проблема? — не выдержал, в конце концов, Сириус.

— Прекрати дерзить, — холодно процедила Беллатрикс.

— Но я действительно не могу понять, — Сириус решил довести дело до конца, раз уж за это взялся. — Почему, Белла, из-за поступления на Гриффиндор я стал лишним для всей семьи. Где бы я ни учился, куда бы ни попал, хоть на Хаффлпафф, я тоже Блэк. Чем мы, гриффиндорцы, настолько уж хуже других, что я даже не могу считаться членом семьи?

— Ободранные кошки, — презрительно скривилась Нарцисса, шаркнув длинной тонкой ножкой.

— Как умно, — парировал Сириус. — Браво!

— Тишина, — спокойным, но твердым тоном одернула ребят Белла. Черные глаза взирали на окружающий мир холодно и строго: казалось, такая девушка, если пожелает, преодолеет любые испытания на своём пути. — Мы все абсолютно не намерены терпеть ситуацию, которая сложилась в доме, не правда ли? Цисса, ты, в конце концов, юная леди. Никогда ещё в нашей семье дети и родители не отрекались друг от друга. Но стоило одному поступить в Гриффиндор — и это прекращается в одно мгновение. Все огорчены. Семья рушится. И всё из-за множества невоспитанных малолеток…

— Тогда и я невоспитанный малолетка, — с горькой иронией отозвался Сириус, сверкнув небесными глазами. Больше всего на свете ему сейчас хотелось, чтобы наступило шестое января, когда он сядет в Хогвартс-экспресс. Он не заметил, что Друэлла Блэк грустно посмотрела на племянника: Гриффиндор ему достался ценой конфликта со всеми родственниками.

— Что же, проходим, — глубоко вздохнула Вальбурга, явно не собираясь обсуждать эту тему.

— Обстановка, увы, и вправду нестабильна, не только относительно факультетов, — вздохнула Друэлла. — Пришлось срочно арестовать Булстроуда за передачу информации Темному Лорду.

Сириус бросил на тетю быстрый взгляд. Теперь он ещё сильнее удивлялся действиям семьи: неужели, когда надвигается настоящая война, проблемой может быть какая-то шляпа? Темный Лорд, несомненно, могущественный, умный и великий волшебник, иначе победа над ним не вызывала бы столько вопросов. Дело в другом. В необходимости этой самой победы. Почему он выбрал для достижения цели настолько зловещую область волшебства — Темную магию, предназначенную всячески вредить окружающим? Конечно, он обрёл влияние, но при этом заставил окружающих бояться. Поражение Темного Лорда, если подумать, вопрос времени — большинство должно бы воспринимать его как могущественного мага, но опасного преступника.

— Никогда не понимала, зачем власть ссорится с таким целеустремленным и талантливым человеком, — покачала головой Вальбурга. — Великие достижения Лорда ещё впереди.

Сириус хмыкнул. Достижения, разумеется, весьма вероятны, но примет ли его власть большинство волшебников, сомнительно.

***



Каникулы пролетели незаметно и пришла пора возвращаться в школу. Утро выдалось прохладным, хотя особого мороза не было. Как только Сириус миновал проход между платформами, он почувствовал, что что-то с размаху врезалось в него, а затем заключило в такие крепкие объятья. Блэк глянул вниз на темную макушку и струящиеся по спине шелковистые кудри.

— Наконец-то! Я же соскучилась, — весело улыбнулась Марлин Маккиннон, подняв сияющее лицо.

— Я тоже, — крепко обнял Сириус подругу. После такого холодного и неприветливого Рождества он был бы счастлив любому, кто готов с ним хотя бы поговорить. Марлин явно искренне ждала его и радовалась встрече, что навевало на душе приятное тепло.

— Пошли искать наших! — бодро скомандовала Маккиннон, разомкнув объятия. Она уже, как и сам Сириус, переоделась в школьную форму.

Идя за подругой, Блэк услышал знакомые голоса. Изабелла Тернер, видимо, отыскала Мортимера Мальсибера в купе.

— Ты про меня совсем забыл! — в звонком голосе Лизы слышалось лукавое тепло.

— Я? Кажется, это ты обо мне забыла, — весело ответил Мортимер, явно стараясь подыграть подруге. — Я тебе писал практически каждый день, ты не ответила ни на одно письмо. Прости, но нашла бы хоть пять минут из двадцати четырех часов-то, Лиз.

— У меня появилось много неотложных дел, — с притворной горечью оправдывалась Лиза. — К сожалению, я ничего не могла сделать, ничего.

— Какие мы занятые, — тихо, но насмешливо пропела Марлин. Сириус кивнул. Слишком было очевидно, что никаких таких уж срочных дел у Тернер не было, просто шутила, иначе правда — нашла бы хоть пять минут.

— Скажите, пожалуйста, сколько работы. День и ночь без отдыха, — протянул Мортимер, но было видно: он не злился на нее. Они весело смеялись над шутками друг друга, разговаривали, причем Лиза всячески показывала свою тягу к знаниям, желание работать, рассказывала как много прочитала дополнительной литературы во время отдыха…

Сириус фыркнул. Человек как человек, дружба как дружба… Но если ты учишься на Гриффиндоре или, не приведи Мерлин, магглорожденный, про эту самую дружбу не следует и думать. Тебя расценивают как последнего неудачника за сам факт существования, даже не узнавая, как следует. Сейчас, поступив на Гриффиндор, Сириус как никогда раньше понимал, насколько это глупо. Лиза была счастлива дружбе со слизеринцами, но сказали ли бы они ей хоть слово, будь ее родители простецами?

Задумавшись, Сириус и не заметил, как зашипели паровозные поршни, и поезд не спеша тронулся от аккуратно заасфальтированного перрона.

— Общий привет! — подтянутая Мери Макдональд быстро заглянула в купе, когда друзья отыскали свободное место. — Я так счастлива вас всех видеть! Я соскучилась. Ну, рассказывайте, что да как?

Сириус радостно улыбнулся. Мэри, милая раскованная Мэри, всегда казалась ему приятным человеком и отличным другом. Кроме того, ума, несмотря на частые «Тролли» по травологии (бесполезный, казалось бы, предмет), ей было не занимать.

— Наконец-то, — ласково проворковала Марлин, обняв подругу. — Каникулы прошли весьма неплохо. Две недели отдыха, прекрасная возможность перечитать любимые книги и отыскать новые, бродить по лесу сколько душе угодно. Представляете, даже с отцом поохотиться сходили!

— Какая ты боевая, оказывается, — рассмеялся Сириус, чувствуя, что теперь — то он практически как дома. Мэри Макдональд тоже отдохнула весьма хорошо и съездила с родителями к знакомым. Белокурая Нелли была счастлива встретиться с лучшей подругой. Чего они с Мэри только не делали: и готовили стол к празднику, и пели песни, и играли в снежки… Сириус улыбнулся, представляя, насколько Мэри было весело, насколько хорошо она провела время. Настоящий праздник, согревающая атмосфера… На сердце защемило: в семье Блэков о такой нежности не стоило даже мечтать…

— Но, тем не менее, мы кое-что подслушали, — понизила Мэри голос. — Отец твердит, что Тот — кого — нельзя — называть набирает силу.

— Кстати, — внимательно посмотрела на ребят Марлин. Она, казалось, явно беспокоилась о чем-то. — Сириус, прости, но я бы посоветовала твоей Лизе определиться, наконец, со стороной. Ей в любом случае придется выбирать: в общую компанию вы трое — ты, Тернер и Мальсибер — никогда не попадете. Мы, гриффиндорцы, разумеется, против Того — кого — нельзя — называть, но слизеринцы — то только «за», а Лиза общается и с Мальси, и с тобой. Выходит, одна нога здесь, а другая там? Возможно, но надолго ли?

— С одной стороны, это так, — кивнул Сириус. — Но мы должны объединиться против врага. Как нам, собственно, сражаться с Сама — знаешь — кем, если мы друг с другом и то не разберемся? Лизе, мне кажется, не нужны лишние ссоры!

Кровь бросилась в лицо. Что же за проклятие такое? Неужели кроме семьи ему когда-то и Лизу потерять придётся? Что же, в конце концов, за бедствие эта война — и дружба не дружба и семья не семья. «Нет», — подумал Сириус, сверкнув глазами. Они с Лизой найдут возможность сохранить дружбу. Обязательно найдут, чего бы им это не стоило. Если Лиза, разумеется, посчитает нужным. По крайней мере, в это хотелось верить. Война заставила семью Блэков разрушиться, но не заставит потерять ещё и Лизу.

— Разумеется, — изумрудные глаза собеседницы сверкнули бирюзой. Из-за необычного эффекта Марлин казалась таинственной и очаровательной чародейкой. — Но, повторюсь, вы втроём не вписываетесь в общую компанию. Со взглядами Мальси все ясно, с твоими, как гриффиндорца, тоже. Лизе придется выбрать между вами рано или поздно. Она — то на чьей стороне?

— Не так легко рвать с человеком, как кажется, — подняла тонкий пальчик Мэри. — Вот Лили до сих пор с Нюниусом водится, да ещё как, хотя что у них общего, если подумать? Вот что? Оба, однако, абсолютно не понимают, что такая дружба долго не протянет.

— Зависит от ситуации. Вовсе не настолько это сложно, как кажется, — фыркнул Сириус. — Если решит отказаться — откажется, что бы Нюниус ни сделал. Решит сохранить дружбу — постарается сделать для этого всё возможное. Вы бы знали, что у нас творилось на Рождество.

«У нас»… Дом… Можно ли это назвать домом, где тебя ждут и любят за сам факт существования? Он тоже Блэк, тоже член семьи, но, казалось бы, только формально, что задевало сильнее всего. Одно дело, если бы это изначально были только лишь знакомые: от них ничего и не стоило бы ждать. Знакомые это только знакомые: у них своя жизнь, у вас своя, и не более того. Другое, если вы, по-сути, родственники, семья, но никакого душевного тепла больше нет и не предвидится. Что бы ты ни сделал, что бы ни сказал…

— Гражданская война всегда устанавливает свои правила, — мгновенно догадалась Марлин. — Дети готовы отречься от родителей, а родителей от детей ради борьбы за светлое будущее, — нежный голос девочки дрогнул. — Я могу тебя понять.

Сириус обернулся, понимая, что и у нее в семье произошло несчастье.

— Боюсь, как бы мои родители не подали на развод. Им и раньше — то было весьма трудно друг с другом, а теперь, кажется, окончательно расходятся, как в море корабли. Несмотря на создание семьи, несмотря на былое счастье… Нет, нас с братом они любят, но друг друга… Всякое возможно, — сокрушенно махнула она рукой.

Поезд покачивался. Еще весь пусть впереди… Еще впереди целое озеро… Сириус, быстро подвинувшись, крепко сжал тонкую руку подруги. Услышав облегчённый всхлип Марлин Маккиннон, он был счастлив, как счастлив учитель прогрессу ученика или врач — здоровью пациента.

Глава 10. Странный тип

Вернувшись в школу, Сириус почувствовал невероятное облегчение. Это место, где ему рады, это люди, которые искренне ждали встречи, это согревающая атмосфера и множество поводов для смеха. Это маленький уютный мир, где тебя ценят просто за сам факт существования. Тебе не приходится постоянно контролировать себя, стараясь держаться определенной манеры поведения. В тебе видят не только твою фамилию, но и тебя самого. В такой обстановке абсолютно не хотелось вспоминать про неприветливое холодное Рождество, и все же мысли об этом никак не собирались окончательно исчезнуть. Поступление на Гриффиндор, новая атмосфера стоили ему разрыва со всей семьей — даже родной матерью и братом. Но ведь он, Сириус, не стал ни алкоголиком, ни преступником, он всего лишь надел ветхую шляпу и выбрал колледж. Рег ведь еще никогда не видел всей прелести Гриффиндора, никогда не сомневался, но ведь, как говорится, время покажет. Не может же человек на протяжении всей жизни быть лишним для всех своих родных из-за факультета?

Первая неделя пролетела очень быстро. Сириус старался учиться как можно лучше. Всегда приятно продемонстрировать знания. Казаться глупцом Блэк считал постыдным. Трансфигурация, заклинания, ЗОТИ по-прежнему удавались, но вот треклятая Травология оказалась, однако, оказалась серьезной проблемой: что бы Сириус не делал, как бы не старался, его уровень в этом предмете был весьма неважен.

— Растения требуют ухода, — назидательно приговаривал Фрэнк Лонгботтом.

— А в этом кто-то сомневался? — ехидно улыбался Сириус.

При всей прелести Гриффиндора был там, однако, человек, который веселил Блэка всем своим видом — Фрэнк Лонгботтом. Этот удивительный тип не мог произвести даже самое простое заклинание. Самое странное заключалось в том, что он абсолютно не работал над ошибками и совсем не тренировался в свободное время. Откровенная лень Фрэнка давала Сириусу повод для ехидных комментариев, а он, разумеется, отвечал взаимностью.

— Не понимаю, честно говоря, с чего вдруг у Лонгботтома такой интерес к моей персоне?

— От зависти, — пожимал плечами Джеймс Поттер. — Ни харизмы, ни знаний толком, ни друзей, вот и сердится.

— Не обращай внимания, — как всегда спокойно подтверждал Люпин. — Поворчит да замолчит. Главное, что у тебя есть мы.

Ребята по-прежнему общались, хотя Джеймс Поттер оставался лучшим другом Сириуса, и всегда сидел с ним за одной партой. По выходным гриффиндорцы всей компанией изучали замок, даже обнаружили подземную гавань. Деревня «Хогсмид» манила к себе, но до третьего курса ученикам ходить туда было категорически запрещено. Почему — Сириус понятия не имел. Они ведь не такие уж и маленькие, им всем по одиннадцать лет, а не по три года. Вполне могут посетить деревню и вернуться назад: в чем проблема?

— Почему слизеринцы так ненавидят нас? — как-то спросил Сириус. — Мы точно такие же ученики. Ничем не хуже. В конце концов, сами не безгрешные. Мы бы могли вместе изучать школу: что случится?

— Это началось ещё давным давно, — вздохнул Люпин. — Изначально Годрик Гриффиндор, Хельга Хаффлпафф, Салазар Слизерин и Ровена Райвенкло вместе открывали школу для всех желающих волшебников.

— А в итоге Слизерин размечтался о культе чистой крови, — фыркнул Джеймс. — Мол, только чистокровные маги имеют право поступать в Хогвартс. Если приходит полукровка, то школа может принять его: это вина родителей, а не ребенка. Маглокровкам хода нет. Странно, правда? Что, среди простецов нет ни одного волшебника? Зачем отталкивать магический потенциал?

— Вот и остальные так подумали, — поддержал друга Петтигрю с гордой улыбкой на круглом лице. — Так что Слизерину, разумеется, пришлось уйти. Вот его ученики нас и ненавидят: они остались в меньшинстве.

Вот ведь, выходит, как обстоит дело… Сириус не сдержал усмешку. Осуждать легко. Намного легче, чем соответствовать. Как-то Крэбб и Гойл дразнили Лили Эванс грязнокровкой, на что получили вежливый, но меткий ответ: «А сами — то Вы что из себя представляете? Профессора? Гении? В какой же области?»

— Кто бы говорил, — бросил подошедший Фрэнк Лонгботтомом. — Блэк, у тебя же вся семья — Слизеринцы.

— Даже если это и так, тебя это несомненно касается, — насмешливо улыбнулся Сириус, стараясь не вестись на провокацию.

— Если что, Лонгботтомом, мы родственники, — весело добавил Поттер. Люпин и Петтигрю обменялись усмешками. Что же, всегда приятно получить поддержку. Искреннюю, простую, абсолютно безвозмездную.

В чем-то Лонгботтомом, как ни крути, был прав. На сердце защемило. Кажется, Абеляр писал: «Каждое мгновение настоящего тотчас становится прошлым». Вот ведь как странно: была большая семья, и нет; была любовь, и нет. Он, Сириус, там лишний. Они ссорились, мирились, грустили, веселились, вместе радовались… И вот теперь ничего этого уже нет… И, возможно, никогда уже не будет.

— У слизеринцев, кстати, другая версия, — усмехнулся Сириус. — Годрик Гриффиндор прижил множество бастардов сначала с Хельгой, а после и со всеми окрестными крестьянками, даже с магглами, и вознамерился всем им дать образование. Конечно, считают, Салазар не мог допустить, чтобы с детьми его благородных подданных учились абы кто. Вот так Годрик вместе с Хельгой ушел из школы, отыскал какой-то заброшенный замок, назвал его «Хогвартс», и населил своими бастардами, которых выдавал за учеников. Этого неугомонному Годрикц было мало: он похитил Ровену и сделал её своей наложницей. Салазар в качестве мести поселил в замке чудовище которое однажды отомстит обитателям. А после его смерти сии Основатели открыли факультет Слизерин, чтобы привлечь чистокровные семейства на свою сторону, — рассмеялся Блэк.

— Великолепно, — сквозь звонкий смех, признал Джеймс. — Как советская карикатура.

— И качественная карикатура, заметь, — вторил Сириус. — А ведь было время, я когда-то в это верил.

— Соблазнитель — профессионал, — заливался Поттер. — Правда, грандиозно. Даже интересно, откуда пошла эта история.

— Говорят, записали Слагхорн, Нотт и Трэверс, — улыбнулся Сириус, радуясь хорошему настроению друга.

— Трэверс? — в один голос переспросили Люпин и Петтигрю. — Родственник нашей Надин?

***



Не все Слизеринцы, однако, было столько же глупы, как Гойл, или столько же ворчливы, как Нюниус. Надин Трэверс, например, всегда казалась и Сириусу, и Джеймсу любопытной личностью, хотя они ни разу не пробовали поговорить друг с другом. Внешне не модель, но весьма милая и аккуратная. Тонкие изогнутые брови придавали ее облику нечто трогательное. Большие зелёные глаза гармонично сочетались с белокурыми локонам. Они словно говорили: «Я твой друг. Ты можешь мне довериться». Светлые прямые волосы плавно струились по плечам. Во всем облике было что-то, напоминавшее рассвет над морем. В отличие от однокурсников, она никогда не задевала магглорожденных и не задирала нос. Она была бы, вероятно, и не против дружбы с остальными ребятами, но не хотела угодить в бойкот.

— Змеёныши говорят, что она всем помогает всегда, мира во всем мире хочет, ласковая, — бросил Сириус, когда ребята шли на урок.

— Конечно, это же свои, — равнодушно отозвался Ремус, слегка нахмурившись. — Красота и приятные манеры это ещё не всё.

Доказательство слов Люпина прибыло в этот же день, только не в отношении Надин. На урок ЗОТИ вместо профессора Стил в класс вошёл незнакомец средних лет.
Высокий, широкоплечий, с большими пышными усами он казался Сириусу невероятно сильным. Большие голубые глаза сверкали настолько холодно и властно: он явно не терпел малейших возражений. Незнакомец держался добродушно, судя по лёгкой улыбке, но как-то принужденно. Лили Эванс, судя по настороженному взгляду, мгновенно поймала себя на мысли, что ни на свете не хотела бы оказаться с этим человеком один на один в комнате.

— Здравствуйте, — как Сириус и предполагал, голос этого человека оказался весьма звучным. — Профессор Стил в командировке, так что заменю ее на некоторое время. Я Ричард Фенвик, остальное знать не обязательно. Вы знаете, какое сейчас время?

— Приближается война с Темным Лордом, — поправил непослушные вихры Джеймс Поттер. — А что?

— Вот именно! — хлопнул рукой по столу Фенвик, бросив на учеников холодный взгляд голубых глаз. — А что это значит? Это Темная магия! Как вы собираетесь защищаться от Темной магии? Жду ответа!

— Это заклинания и магические практики, задуманные как способные причинить ощутимый вред другим людям. Используются, как правило, со злыми намерениями, — отчеканила Лили. Изумрудные глаза взирали взволнованно: девочка словно ожидала подвоха.

— Рад, что вас научили читать определения, — проворчал странный тип, не удостоив ученицу и взглядом. — Хорошо бы научить вас ещё и думать.

— Простите, сэр, — вежливо, но холодно проговорил Сириус. — Но прежде чем дать ответ, мы вправе рассчитывать на объяснения.

Блэк быстро решил для себя, что новый преподаватель ЗОТИ — к счастью, временный — ему не нравится. Во-первых, интонация — Фенвик обращался к ним, ученикам, как к глуповатым малолеткам. Да, они знают, какое сейчас время, они знают, что полную историю жизни каждого преподавателя знать вовсе не обязательно — а кто в этом сомневался, интересно знать? Во-вторых, откровенно странное начало урока. Они, Мерлинова борода, первокурсники — с каких пор им в точности должны быть известно тонкости Темной магии, которая, кроме того, категорически запрещена? Не собирается же Фенвик ее практиковать, в конце концов? В-третьих, манера поведения. Новый преподаватель уж слишком акцентировал внимание на себе, словно хотел что-то доказать ученикам. Выходит, на самом деле он не такой уж мастер в борьбе с Темными силами, каким хочет показаться?

— Не вам, мистер, указывать мне, как я должен выполнять свою работу, — бросил преподаватель, осмотрев ученика с ног до головы, явно сдерживая гнев. — Специально для Вас. Война нагрянет рано или поздно. Вам придется столкнуться с Темной магией. Как вы будете защищаться от того, что не знаете? Достаточно ясно, мистер Блэк?

— Надо понимать, мы должны её освоить? — странный профессор удивлял Сириуса всё больше и больше. — Но в чем тогда разница между нами и соперником?

— Блэк, — шикнул на однокурсника Фрэнк Лонгботтомом, на что Сириус махнул рукой. Алиса Суонн неодобрительно покачала головой.

— По-вашему, знать темные проклятия — значит быть темным магом? — нервно потёр руки Фенвик.

— Мы просто не сможем, — послышался вдруг нежный голос Надин Трэверс, которая сидела рядом с Мортимером Мальсибером. Им, похоже, тоже не нравился новый преподаватель, судя по настороженным взглядам. — Темная магия требует внутреннего напряжения и психологической подготовки. Даже если я сейчас выкрикну все три Непростительных заклятия, ничего не произойдёт.

— Естественно, — резко повернулся Фенвик к слизеринцам. — А какие такие заклятия Вы знаете?

Сириус глубоко вздохнул. Странный тип, откровенно говоря, ох и странный…

— Авада Кедавра — смерть, Круциатус — пытки, и Империус — подчинение, — пробормотала Надин, хлопнув длинными пушистыми ресницами.

— Именно так, — медленно кивнул Фенвик. — В отличие от Светлой магии, Темные силы безжалостны и бескомпромиссны. Без должной психологической подготовки невозможно устоять.

— Но как же мракоборцы? — вскинул руку Джеймс. — Разве это не борьба с произволом Тьмы, сэр?

— Тьма и Свет явления весьма условные, — задумчиво протянул Фенвик, сложив руки за спиной. — Что, если однажды грань сотрётся?

— Тогда в ней перестанут видать нечто невероятно опасное, — уверенно отчеканил Джеймс. — И это даст нам право применять подобные заклинания.

— Вот именно! — резко поднялся Фенвик и принялся расхаживать вдоль доски. — В таком случае вопрос лучше ли, хуже ли одна сторона другой, полнейшая бессмыслица. Если мы считаем, что Темная магия допустима, о чем спор, не так ли? Если считать, что это непростительно, дискуссия имеет место.

***



— Как урок? — с заговорщицким видом спросила Лили Эванс, когда ребята вышли из класса. Никто уже и не удивлялся, что Лили по традиции шла с Нюниусом — Снейпом.

— Потрясающе! — искренне обрадовался Снейп. — Оригинально. Он умеет, мне кажется, подать информацию. Не то, что Бинс. Выйти и читать учебник монотонно это и я могу, и любой из нас.

— А что плохого в чтении? — насмешливо пропела Марлин, когда Снейп и Лили отошли подальше. Маккиннон тут же догнала Сириуса, и, приветливо, улыбнувшись, начала разговор. — Бинс, разумеется, немногословен, но его требования и объяснения вполне ясны, если прислушаться.

— Вот именно, — быстро поддержал подругу Сириус, не сдержав улыбки, когда Марлин забавно поправляла смоляные кудри, напоминая ребенка. — А сегодняшний урок? Да, мы знаем, что существует Темная магия, что дальше? Мне кажется, с ним нужно держаться настороже. Да и человек, мне кажется, весьма неприятный. Нужен ответ так дай объяснение: Лили всё верно рассказала. Откуда ей было знать, что именно требовал этот Фенвик?

— Это правда, — серьезно добавила Марлин. Изумрудные глаза блеснули голубым отливом, что явно показывало тревогу. — Уж слишком акцентирует внимание, что он борец с Темными силами. Только трус доказывает свою храбрость, а безработный — высоту должности. Не всё так просто, как кажется.

— В одном он прав, — сверкнул глазами Сириус. В конце концов, правда никогда не отступит, хотелось бы этого или нет. — Когда-то нам придется воевать.

Глава 11. Старый друг

Изабелла Тернер знала Мортимера Мальсибера с малых лет. Она узнала бы его в самой непроглядной тьме, на самой шумной улице. Он всегда казался ей маленьким ангелом — стройный, белокурый, с доверчивым и нежным взглядом, напоминающем о красоте небес. С первой же встречи это жизнерадостное создание запомнилось Лизе искрометным юмором, легким характером и ехидными комментариями.

Она встретила его абсолютно случайно — на празднике. Мистер Тернер был в отъезде, а миссис Тернер было не с кем оставить дочь, и пришлось взять ее на встречу. Пока взрослые общались, обсуждали последние новости и вспоминали школьные года, Лиза заскучала. Она уже начинала строить планы, как уговорить мать пойти домой, пока не услышала звонкий голос белокурого мальчишки: «Привет!» Познакомившись, Лиза и Мортимер решили изучить поместье, никого не предупредив. Белокурый приятель решил, что незачем: пусть взрослые попробуют их поискать. Почему бы, собственно, и нет: игра показалась Лизе милой и забавной. Именно так и началось их общение, которое быстро перешло в дружбу.

Не было ни одной прогулки, когда они упустили бы шанс пройтись вместе. Изабелла была постоянной спутницей Мортимера во всех играх и проказах, что было очередным поводом для сближения детей и головной болью для взрослых. Разумеется, то слопают зубную пасту, то решат приготовить пирог без эльфов, в тайне от родителей, а тесто спрячут тесто ни куда-нибудь, а в чемодан. Хочешь ты собрать вещи перед поездкой, а он в тесте! И иногда не ясно, кого наказывать — то Лиза заступалась за Мортимера, то Мортимер за Лизу. И стригли волосы самим себе, и кашу пытались варить на волшебном огне, да ладно бы варить нормально — то крупу насыпят, то воды когда надо и не надо. Каша уже из кастрюли лезет, а они еще и добавляют… И не заставишь ведь их что-то сделать чего взрослым хочется, а детям нет!

Взрослые уехали по делам, а дети остались хозяйствовать. Изабелла насыпала полную кастрюлю крупы и воды налила доверху.

— Но не много ли воды? — нахмурилась Лиза, присмотревшись. — Размазня получится.

— Ничего, посмотрим, — звонко рассмеялся Мортимер. — Зато на завтра останется.

Вдруг крышка на кастрюле приподнялась — из-под неё каша лезет.

— Лиза, — говорит. — Что за чудеса? Почему каша лезет?

— Куда?

— Откуда мне знать, куда? Из кастрюли, как видишь.

Лиза быстро схватила ложку и начала выкладывать кашу по тарелкам. Что за безобразие — то такое? Крупа, причем, не только твердая, но и абсолютно сухая. Дырка, что ли, в кастрюле? Глупости: откуда этой дырке взяться?

— Воды, что ли, мало? — прыснула Лиза.

— Да куда уж, — засмеялся Мортимер. — Полным полно.

Крупы мало? Так добавили, а каша снова лезет, как нарочно… В итоге каша горькая, противная, есть просто невозможно. В конце концов ребята нашли банку из-под варенья и остатки вылизали. Надо же, насколько сложно варить кашу, особенно без волшебства! Бедные магглы. Эксперимент, к сожалению, несмотря на весь энтузиазм Лизы и Мортимера, обернулся полным крахом.

Изабелла не сомневалась, что они с Мортимером знали друг друга чуть ли не наизусть. Лиза знала, что он мечтает стать певцом и даже учит итальянский, чтобы исполнять арии. Немудрено, учитывая, насколько звонкий и мелодичный голос у этого человека. Едва услышав, Изабелла быстро поняла, что это его судьба.

Лиза знала, что он всегда поддержит в трудную минуту, что он всегда сумеет поднять ей настроение. Жизнерадостная улыбка и искренние слова помогали отогнать прочь любую проблему. Он старался находить что-то хорошее даже в самой безнадежной ситуации, главное — не сдаваться. Это больше всего очаровывало и удивляло Лизу: умение дарить тепло и надежду всем вокруг. С ним и горе не горе, и беда не беда.

Лиза чувствовала, что больше всего на свете лучший друг боялся одиночества. Боялся, что кто-то когда-то его не примет. Не примет его доброту и открытую душу, сочтя легкомыслием и глупостью. Он не только использовал любую возможность провести время с друзьями, но и старался подарить всего себя. Недаром, в конце концов, они даже поклялись кровью сохранить дружбу любой ценой. В свою очередь Лиза постаралась чтобы и он узнал ее как можно лучше. За столько лет они сошлись настолько близко, что считали друг друга братом и сестрой, пусть и названными. Бывало, что часто сидели на ветвистом дереве по вечерам и либо разговаривали, либо просто молчали, наблюдая за закатом. Им, казалось бы, не требовалось даже слов для понимания.

Лиза до сих пор помнила то восемнадцатое октября, когда ей исполнилось десять лет. Помнится, мистер и миссис Тернер устроили дочери детский праздник в голубой гостиной. В центре комнаты стоял черный рояль с традиционным букетом сухих физалисов. На правой стене эльфийка наколдовала вид на южное море с валунами и кипарисами, казавшимися сказочной причудой для нынешнего серого дня. Напротив входа стояли старинные темно-синие кресла. Довершал убранство комнаты небольшой белый камин, на которым горели три снизки летающих свечей. Сама именинница нарядилась в небесно — голубое платье с пышной юбкой и короткими круглыми рукавами, напоминая то ли хрупкую таинственную нимфу, то ли нежную принцессу.

Агнесс Бэддок, с которой они познакомились только в конце мая, быстро кивнула виновнице торжества. Агнесс объявилась в простеньком и строгом сером платье, которое было ей слегка велико и, к тому же, явно не казалось модным. Короткие золотые волосы гостьи закрепила маленькая изумрудная заколка. Агнесс была интересна Лизе еще с первого днях их знакомства. Она могла быть скромной и тихой, а могла — дерзкой и насмешливой, могла держаться особняком, а могла тянуться к окружающим. Она всегда была готова дать совет, но никогда не старалась завести компанию. Со всеми была вежлива, но вечно держала дистанцию. По крайней мере, так казалось им, еще детям.

Агнесс, скромно, но искренне, улыбнувшись, протянула Лизе альбом для рисования. «Я счастлива, — сказала она. — Что ты есть в моей жизни. Желаю развивать талант в рисовании и никогда не сдаваться. Я верю, что у тебя получится осуществить все мечты». Ее кузен, голубоглазый блондин Энтони Гринграсс, протянул имениннице веер, желая незабываемых впечатлений, верных друзей и множества достижений во всех сферах деятельности. Энтони часто задумывался о чем-то своем. Он любил читать, но мало с кем общался. Такая молчаливость всегда казалась Лизе странной, однако друзьям этот человек с радостью открывался. Просто ему нужно подарить надежду. Веру в себя.

Мортимер подал имениннице книгу-альбом с красной бархатной обложкой, где золотыми буквами было выведено «Французская живопись». Видно было, что он старательно выбирал, что подарить Изабелле. Это было одной из причин, по которой Лиза, казалось бы, никогда не смогла бы забыть тот день; она и сейчас с огромным удовольствием пересматривала страницы. Названный брат прекрасно знал, что рисование для Лизы столь же ценно и дорого, сколько для него музыка. К книге еще и записка прилагалась!

— Дорогая Лиза, — читала с гордым видом сияющая именинница. — От всей души поздравляю с Днем Рождения потрясающего друга, очаровательного человека и первую красавицу. Клянусь, что твоя жизнь будет беспрерывным потоком счастливых дней и прекрасных мгновений: ты и несчастья просто несовместимы, поверь, это правда. Пусть исполняются все твои желания, пусть сбываются самые заветные мечты. Иди по жизни с гордо поднятой головой: ты это заслужила. Оставайся светлым и жизнерадостным человеком с огромным сердцем и открытой душой. Я счастлив, что ты есть в моей жизни.

Теплые поздравления были не последним сюрпризом. Мэри Тернер заколдовала громадный черный рояль, и тот заиграл красивый мотив вальса. Кавалеры подходили к «дамам» и приглашали их. Хотя они были совсем детьми, мальчики забавно делали пригласительный поклон, а девочки — благодарственный книксен. Взрослые не без улыбки наблюдали за этой сценой.

— Мисс Тернер, вы позволите вас пригласить? — вежливо поинтересовался Мортимер.

— Мистер Мальсибер, я не могу отказать, — жизнерадостно улыбнулась Лиза, положив руку ему на плечо.

Вальс позволял по-настоящему почувствовать себя взрослой. Она плавно изгибалась на резких поворотах, он осторожно держал нежную руку партнерши и старался не сбиваться с такта. Она, в воздушном платье мятного оттенка, взлетала в воздух, сияя жизнерадостной улыбкой, а он сжимал тонкую талию. Настолько весело и завораживающе, незабываемо и прекрасно…

Оба ждали поступления в один и тот же колледж, но не сложилось. Как казалось Лизе, не беда — это абсолютно не мешает общаться. Райвенкловцы испокон веков славились умом, находчивостью и тягой к знаниям. Она смогла попасть в их ряды, что не могло не радовать. Кроме того, Райвенкло считался нейтральной стороной и был хоть отчасти избавлен от вечных скандалов Гриффиндора и Слизерина. Это подарило Лизе прекрасную возможность подружиться с Сириусом Блэком. Удивительный человек…

Лиза знала о Блэках, как о самом влиятельном и состоятельном магическом роде, и представляла это семейство холодными, но безупречными, джентльменами и леди, истинными слизеринцами. Каково же было ее удивление при знакомстве с Сириусом! Гриффиндорец, авантюрист, прямолинейный и открытый. Он легко общался с рыжей выскочкой Лили Эванс, хотя долг чистокровного волшебника требовал презирать ее и ей подобных, как грязнокровок. Мортимер, верный отзывчивый Мортимер, в том числе держался с Эванс насмешливо и холодно, явно не считая ровней. Лиза и сама не торопилась с ней сближаться — не положено значит не положено.

Блэк не чужд компаниям — мигом сошелся с Джеймсом Поттером и остальными однокурсниками, разве что занудный Фрэнк Лонгботтом (Фрэнни, как его прозвал Мортимер) постоянно ворчал. Это смешило Лизу: ну не обязан человек соответствовать твоим величайшим запросам. Не по душе так не по душе — Блэк никого и не держит. Ворчун, видимо, завидовал Сириусу — у него было всё, чего бедолаге так хотелось: и легкость в общении, и вера в себя, и умение очаровать. Что же несчастному Фрэнни оставалось, кроме ворчания? По большому счету, ничего.

В отличие от ворчуна, Лиза быстро нашла общий язык с Сириусом. Ребята прогуливались после уроков, вместе разучивали заклинания пока рука не начинала болеть, уставая сжимать волшебную палочку, вместе смеялись над искрометными шутками, вместе обсуждали новости. Лиза чувствовала, что с Блэком весело и интересно, оставался лишь один вопрос. Лишь одна проблема, которой она всегда боялась. Как совместить так называемое братство с Мортимером и дружбу с Сириусом? Все же представители враждебных колледжей — она не сможет всю жизнь метаться между двух огней. Когда-то с кем — то из ребят придется распрощаться.

***



Сириус с удовольствием замечал, что слова Марлин Маккиннон относительно Лизы отнюдь не становились правдой. Райвенкловка всё также общалась с ним, всё также весело приветствовала, всё также радовалась встрече, отчего Сириус чувствовал себя на высоте. Марлин преувеличивала. Они с Лизой нужны друг другу, и это главное, а раз нужны — ничто не помешает.

— Как тебе Фенвик, кстати? — спросил Блэк, когда ребята, сидя на подоконнике, повторяли материал по ЗОТИ. Противный преподаватель требовал выучить лекцию.

— Неприятный, — скривилась Лиза. — Вроде как всё правильно говорит, но меня раздражает откровенное высокомерие. Что он ждал от нас на первом уроке, интересно знать? Познаний уровня профессоров? Глупо. Знаешь, он так старается казаться несокрушимым борцом с Темной магией, что даже забавно.

— Только трус стремится доказать храбрость, как говорит Марлин, — рассмеялся Блэк. — Настоящему борцу незачем лишние демонстрации: он выполняет свой долг в защиту общества, вот и всё.

Лиза надменно скривилась, изображая противную физиономию Фенвика. Вышло, видимо, похоже, так как Сириус искренне заливался от смеха. Войдя в раж, Лиза расхаживала взад — вперед, бросая по сторонам хмурые взгляды и то потирая руки, то скрещивая в «замок».

— Вижу, зоопланктон заскучал, и требуется развлечение…

Изабелла и Сириус удивленно переглянулись.

— А что ты здесь делаешь? — первым пришел в себя Блэк.

— То же самое, что и вы, — надменно усмехнулся Мортимер. — Странный вопрос, не правда ли?

— Что происходит? — Лиза, недоумевая, хлопнула длинными пушистыми ресницами. Изумрудные глаза блеснули синевой.

— А ты не догадываешься? — с горькой иронией переспросил собеседник. — Прости, но давай смотреть правде в глаза. Это не может длиться вечно.

— Это, если что, наша личная жизнь! — резко напомнил гриффиндорец. Неужели Марлин все же права? Неужели конец их с Лизой дружбе все же наступил?

— Разумеется, — кивнул Мортимер, словно преподаватель, вынужденный повторять материал нерадивому ученику. — Только учти на будущее, что ты гриффиндорец. Ей когда-то придется выбрать, тебе ведь наверняка говорили. Или ты уже и своих не слушаешь?

— Не твое дело, — послышался вдруг спокойный, но твердый голос Ремуса Люпина. Они с Джеймсом Поттером проходили мимо и не могли не поддержать друга, отчего Сириус быстро почувствовал себя увереннее. — С чего вдруг ты решаешь, кому и с кем дружить? Это, по крайней мере, невежливо.

— Ты бы это Поттеру повторил, когда со Снейпом ссорятся от случая к случаю, он бы оценил такое миролюбие. Или ему можно, а другим нельзя?

— Завидно небось, — презрительно усмехнулся Джеймс Поттер. — Лиза его королевскому высочеству уделяет меньше внимания, чем раньше. Ей интересно с Сириусом, а Сириусу с ней. Это его высочайшему высочеству, боюсь, никогда не понять.

— Браво! — театрально возвел взгляд к потолку Мортимер. — Какой текст, какие слова… К несчастью, у меня нет времени на философию. Счастливо оставаться.

— Подожди! — Лиза рванула вслед, прежде чем гриффиндорцы успели бы сказать хотя бы слово. — Я с тобой.

— Лиза! — изумленно окликнул подругу Сириус, но Лиза уже не слушала.

***

Сириус Блэк расхаживал по гостиной Гриффиндора взад — вперед, сложив руки в «замок». Какого Мерлина только что произошло? Каким образом? Почему? Почему сейчас? Умом Сириус понимал, что произошедшее неизбежно, но в душе надеялся на шанс со стороны Изабеллы. «Все предусмотрел, змей подколодный», — вне себя от негодования и горя, подумал Сириус. Лиза теперь в любом случае не сможет продолжать общаться и с тем, и с тем. Дружбу Лизы с человеком, для которого ты зоопланктон, Блэк расценил бы, естественно, как предательство. Мальсибер, в свою очередь, тоже, иначе зоопланктоном пришлось бы считать и саму мисс Тернер. Что такого, в конце концов, он ей предложил, чего не мог бы предложить и Сириус? Конечно, они знали друг друга меньше, но ведь это не главное! У них тоже множество общих тем, они тоже счастливы каждой встрече, они тоже старались узнать друг друга как можно лучше! И всё рухнуло. Рухнуло в одно мгновение, практически сразу после того, как вся семья Блэков отвергла Сириуса, как неугодного.

— Что она в нем нашла?! — не выдержал, в конце концов, Сириус. — То же мне, принц на белом коне. Неженка самовлюбленный. Мир ведь только вокруг него одного и вертится!

Блэк помнил, как Лиза рассказывала ему о Темном Лорде, как показывала ему свои незабываемые рисунки, как звонко смеялась, откинув голову, над его шутками, как мечтала о скором конце войны… Неужели она всё, что их связывало, так легко забыла? Какой ценой? Неужели этот принц из трущоб стоил разрыва дружбы?

— Знаешь, может, это и хорошо? — задумчиво проговорил Джеймс Поттер, занявший уютное кресло.

— Как — «хорошо»? — изумившись, обернулся к другу Сириус. Он издевается, что ли?! — Прости, но как это понимать? Что хорошего?

— Если бы Тернер хотела сохранить вашу дружбу, сохранила бы, — глубоко вздохнул Джеймс. — При любых обстоятельствах, при любых преградах, но сохранила. Она предпочла короля без трона. Следовательно, Лиза того же поля ягода. Те, кто действительно счастлив быть рядом, не уйдут никогда, чем дружба и ценна. Настоящая дружба.

— Что же, настоящая дружба в жизни Лизы есть, раз ни за что не бросит, — горько улыбнулся Сириус. — Но не в моем случае.

— Проблем бы не было, если бы не вражда колледжей, — развел руками Люпин. — Если бы Слизерин и Гриффиндор видели друг друга не врагами, а союзниками, Лизе не пришлось бы выбирать, да и не только ей. Многие смогли бы дружить с кем угодно, без оглядки на окружение. Но в связи с войной, — вздохнул он. — Это невозможно.

Война… Война! Вот в чем заключается главная проблема — необходимость распада на враждебные стороны. Война разрушила семью Блэков, война поселила в Хогвартсе атмосферу борьбы, война приучила большинство гриффиндорцев и слизеринцев считать друг друга конкурентами. Война разбила дружбу Сириуса и Изабеллы в пух и прах. Не было бы этой проклятой войны не было бы и проблем! Что заставляло людей бросать уютные дома и громить устои магического общества? Что заставляло их слепо верить в Лорда Волдеморта? Сириусу его идеи пока что несли только боль и горе — ни семьи, ни друга. Одно Блэк знал точно — Неназываемому не победить. Пусть ему придется потратить невероятно много сил и времени, пусть ему придется чем-то жертвовать, он был бы готов на что угодно. Лишь бы война наконец прекратилась.

Глава 12. Недосказанность

Семестр летел очень быстро. Что бы там ни происходило, а врожденное честолюбие Блэков сделало свое дело. Сириус старался как можно лучше готовиться по каждому предмету. Всегда приятнее чувствовать себя умным человеком, а не дураком и всеобщим посмешищем.

В конце концов, если уж даже ворчун Северус Снейп преуспел в зельях, чем он-то хуже? Проиграть Нюне, в понимании Сириуса, было бы унизительной глупостью, честное слово.

Разумеется, Блэку легко удавалось справляться со многими предметами, оставалась только одна единственная проблема — Травология. Требовалось постоянно возиться в земле, что весьма утомляло Сириуса. Да и, честно говоря, не его одного. Лиза, по ее словам, тоже пребывала отнюдь не в восторге.

Вспомнив Лизу, Сириус хмыкнул. Они и сейчас могли бы общаться. Они могли бы стать настоящими друзьями. Они могли бы разговаривать о чем угодно и когда угодно. Если бы не предрассудки. Если бы не война.

Джеймс Поттер понимал друга и старался поддержать. «Во-первых, незачем, — как-то сказал он. — Переживать из-за того, что не можешь изменить. Ты себя накрутишь, а ситуацию не исправишь. Во-вторых, а стоит ли ситуация затрат и времени? Тернер о вашей дружбе, полагаю, не шибко сожалеет. А тебе зачем?»

Сириус всегда ценил в Джеймсе умение называть вещи своими именами. Умение смотреть в лицо что счастью, что горю. Если происходило что-то хорошее, Поттер всегда разделил бы с тобой радость. Если же плохое — Джеймс никогда не будет разыгрывать перед тобой жалость, что прекрасно, ибо было бы просто — напросто лицемерием. Зато Поттер всегда умел так разложить ситуацию по полкам, что проблема переставала быть проблемой. Так было и в этот раз. Лиза не сказать, что страдала по их несостоявшейся дружбе, иначе бы не бросила. Следовательно, зачем же горевать ему, Сириусу Блэку?

— Тем более, что она явно не могла бы дружить одновременно с тобой и со Слизом, — говорил, помнится, Римус Люпин. — Учитывая, что они друг друга с детства знают, выбор ясен.

— Если бы ценила по-настоящему, то нашла бы выход. Постаралась бы. Друзья не предают, — ввернул Джеймс. — А если смогли, то грош цена такой дружбе.

— Лили тоже ценит Снейпа, — развел руками Люпин. — А что получает?

Сириус вздохнул. Тщетно гриффиндорки пытались отговорить подругу, тщетно пытались объяснить, что к чему. Тщетно объявляли Лили Эванс бойкоты. Ничего не помогало!

— И зря, — отозвался, словно прочтя его мысли, Джеймс Поттер. — Поверить не могу, что Лили, гриффиндорка, жизнерадостная и отзывчивая личность, нашла в угрюмом сердитом Нюне. Правда, не могу. У них же нет ничего общего, в конце концов.

— Воспоминания. Общение. Не так — то просто человека забыть, — пробормотал Питер Петтигрю, на что Сириус махнул рукой:

— Было бы, что забывать.

На душе кольнуло. Что особенного есть в Северусе Нюниусе Снейпе, что Лили, несмотря на все уговоры и предупреждения подруг, так и не может его забыть, а Лиза в пять секунд смогла? Что он из себя, собственно, представляет? Блэк смахнул с подлокотника пыль. Сколько не прибирай эльфы школу, а пыль когда — нибудь да появится.

***



Кроме того, произошло кое-что куда более серьезное, чем школьные дрязги. Сириус, честно говоря, удивлялся самому себе: мог ли он всерьез думать о каких-то недомолвках, когда такое творится?

Группировка темных магов, именуемая Пожирателями Смерти, перешла от слов к действиям. Недавно они напали на бар «Дырявый котел».

«Сильное темное проклятие наложено на дверь, — читали ребята в газетах. — Три человека погибли. Подробности уточняются».

Произошедшее казалось Сириусу не только началом жуткого терракта, но и откровенной глупостью. Они что, рассчитывали привлечь внимание общества убийствами и страхом? Но кто в здравом уме примет власть бандитов? Да и масштаб на удивление маловат, что странно.

Аврорат, в свою очередь, тоже не стал терять времени и быстро выяснил главного виновника террористической операции — Ричарда Фенвика.

— Глазам не верится, — вздохнула за завтраком Алиса Суонн, хлопнув длинными ресницами. — Ни за что бы не подумала, что он преступник.

— Ни один преступник не назовет себя преступником, — с лёгким ехидством проговорила Мери. Как давно заметил Сириус, Макдональд отличалась насмешливым, но чутким нравом, и практически всегда её слова оказывались правдой.

— Не в этом дело, — махнула рукой Марлин. — Понимаете, преступник словно смеётся над нами. Заявляет о себе. Это опасная и безжалостная личность, но смелая и бескомпромиссная. Личность, которая упивается победой и безнаказанностью. А Фенвик слабый и робкий. Вспомните его походку, — Маккиннон замахала нежными руками, словно изображая косолапые движения бывшего преподавателя, чем вызвала лёгкую улыбку Сириуса.

— Или притворяется таковым, — не сдавалась Мери.

— Именно, — поправила огненные волосы Лили. — Фенвик всегда мне казался подозрительной личностью — уж слишком неестественно себя ведёт. А что, если ему вправду было, что скрывать? Что, если он на самом деле преступник?

— Меня всегда интересовало, — усмехнулся Джеймс. — Почему эти самые преступники зовутся Пожирателями Смерти? Во-первых, это смешно.

— Да уж, — кивнул Питер Петтигрю. — Во-вторых, — загнул он палец. — Где взаимосвязь? Почему не «Почитатели чистой крови» какие? Смерть-то тут причем?

— Да и что такое чистая кровь, если вдуматься? — отрезала Лили. — Маггловская кровь есть, наверное, у всех. Иначе многоуважаемые чистокровки просто выродятся, и дело с концом. Но мы, надо полагать, виноваты? — прыснула девочка. — Чем? Что помешали исчезнуть?

— Самое интересное, что до принятия Статута секретности в 1692 г. контакты магов с маглами были нормой, — отметил Люпин. Сириус всегда уважал друга за наблюдательность и умение разузнать о каждой детали как можно больше. — Чистокровные — это 28 фамилий, которые попали в «Справочник чистой крови», изданный то ли в 1925-м, то ли в 1928 году. Где-то в середине 1920-х годов одна группа полукровных магов провозгласила себя чистокровными. Сыр — бор и начался.

— Глупо, — фыркнула Марлин, махнув рукой. — Война — просто конфликт двух групп полукровных, одна из которых провозгласила себя чистокровными? В таком случае для преступников один ответ — от грязнокровок и слышим.

И ведь чего ради, подумал Сириус, провозгласила? Неужели родной сын для его родителей не может быть дороже каких-то неведомых идей, построенных на терроризме и недосказанности?

— Может, мы просто не знаем настоящих целей Лорда, подлинных? — пожал плечами Петтигрю. — Тогда глупости с магглорожденными всего лишь прикрытие.

— Даже если и прикрытие, то скрытая задача не лучше, — подытожил Сириус. — Терракт есть терракт.

Петтигрю сказал правду, как казалось Блэку, но это отнюдь не оправдывало действий Неназываемого. За что в таком случае полегло множество людей? Бесцельно и бессмысленно. Цинично и безжалостно. Как мелкие пешки в большой игре…

***



Произошедшее, разумеется, потрясло не только гриффиндорцев. На очередной перемене Лиза Тернер не упустила возможность поговорить с друзьями.

— Я слышала от отца, — взволнованно прошептала Эмилия Розье, присаживаясь на подоконник. — Что Лорд не собирался убивать простецов. Это знак, что им нет доступа в волшебный мир. Но неужели настолько символичный и мистический образ придумал наш Фенвик? — пожала она плечами. — Дела на пятак, а спеси на сотню.

— Возможно, — отозвался Альфред Эйвери, хлопнув «небесными» глазами. — Что Фенвик и не виноват. Видимость активной деятельности, как говорится. В общем, если бы арест Фенвика не состоялся, то нашли бы другого подопытного кролика.

Эйвери всегда казался Лизе интересной личностью, и не только по дружбе детства. Она знала этого человека как талантливого ученика, верного друга, и мечтателя, как звала его ехидная Кэролайн Джагсон. Отнюдь, как считала в том числе и Лиза, не без оснований — нередко этот человек мог с лёгкостью уйти в себя, что не мешало прямоте и твердости характера.

Фред полностью оправдывал сие прозвище, как казалось Лизе. «Небесный» взгляд казался трогательным и невинным. Тонкие черты лица придавали сходство с романтическими героями из книг про рыцарей и принцесс. Бледность контрастировала с черными прямыми волосами, что напоминало о ночном небе. Тем не менее, на небе могли быть и молнии. Фред умел и поддержать, и дать отпор.

— То-есть, в Министерстве готовы лить кровь вдоль и поперек? — вскинула брови Изабелла. — Очень удобно. Враг — плох, мы — хороши.

Лицемерие всегда казалось Лизе откровенной мерзостью. Если уж отвечаете на жестокость жестокостью, то имейте смелость и признаться в этом. Враг хотя бы не скрывает, что враг, а соперники? «Светлая» сторона? За что тогда, собственно, борется Министерство магии, если действует точно также?

— Гол в собственные ворота, — махнул рукой Фред. — Они даже не сомневаются в собственной недосягаемости — за нами же система. А на месте Фенвика, если вдуматься, может оказаться кто угодно.

— Пожалуй, — кивнула Лиза. — Что, думаю, только веселит соперника. Поймут ли в Министерстве его замыслы и цели, если даже между собой не могут договориться?

Райвенкловка горько вздохнула. Было бы глупо считать, что война кончится если и не сегодня, так завтра. Сколько ещё невинных людей отправится к дементорам за просто так, даже без доказательств? Сколько жен, детей и матерей будет страдать, не в силах исправить ситуацию?

— А возможно, — нахмурилась Эмилия. — Что никаких соперников не существует. Крауч свёл личные счёты с Фенвиком, только и всего. Выбросить пешку из игры, — фыркнула она. — Зато каков герой. Борец с несправедливостью. Защитник слабых и поверженных. В общем, глаз не отвести.

— Брось, — махнул рукой Эйвери. — Время тратить не на что. Можно подумать, Фенвик опаснейший враг. Ты ведь и сама говорила, что две извилины.

— Я и сейчас так считаю, — изумрудные глаза Эмили сверкнули синевой. — Но, возможно, притворяется. А если это выдумка, то мы и вовсе ничего не знаем.

Лиза молчала. Версия Розье казалась одновременно невероятной и правдивой. Если Пожирателей Смерти нет и не было никогда, то с кем же они воюют? Неужели и Темного Лорда, гениального волшебника, не существует? Или… Или он старается создать такое впечатление.

***

На следующий день в школе повисла тягостная атмосфера. Опасность казалась столь близкой, что все за завтраком, даже ехидная Мери и гордая Марлин, сидели сосредоточенные, уткнувшись в газету, словно пыталась найти там что-то важное для себя. Директор Альбус Дамблдор что-то обсуждал с профессором Флитвиком, профессор Макгонагалл строго взирала на стол Слизерина. Сириус не знал, по какой причине, но понимал, что в эту минуту ни за что на свете не хотел бы попасться ей на пути.

Слизеринцы также чувствовали себя весьма напряжённо. Жизнерадостная Надин Трэверс мгновенно посерьёзнела и внимательно читала газету, избалованная Кэролайн Джагсон, поправляя шелковистые золотые волосы, что-то торопливо шептала Мортимеру. Альфред Эйвери обвел зал внимательным «небесным» взглядом. Энтони Гринграсс, известный как «Ледышка» благодаря редкомтному нейтралитету и молчанию, сухо кашлянул. Северус Снейп водил ложкой по картошке, чем вызвал у Сириуса лёгкую усмешку. Любого чистокровного мальчишку за такое поведение за столом давно ждало бы наказание.

Газеты не радовали.

Министерство магии полагает, что Пожиратели Смерти не привыкли останавливаться на достигнутом. Террористическая секта, пугая волшебное общество «дверным» проклятием, пытается расширить круг участников. Глава Департамента магического законодательства мистер Бартемиус Крауч обещает, что Министерство усилит контроль за сотрудниками. Также мистер Крауч отмечает, что нет необходимости вводить чрезвычайное положение, однако преступников нельзя выпускать из поля зрения. Будьте бдительны.
Специальный корреспондент Анна Смит.

— Пошумят и бросят, — махнул рукой Питер.

— Ты, Петтигрю, наивен и аполитичен, — отчеканила Марлин. — Думай, что говоришь.

— Ты, Марлин, и сама не знаток, — ехидно отозвалась Мери, на что однокурсница махнула рукой.

— Человечество не забыло мировую войну, унесшую миллионы жизней, — равнодушно бросил Питер.

— Думаешь, Пожиратели Смерти ждут нас с распростёртыми объятиями? — язвительно пропела Марлин.

— Вот именно, — поддержала её Мери. — Не для того на «Дырявый котел» напали, чтобы с нами в мире жить.

— А Министерство ведь льёт воду на мельницу преступников, — горько вздохнул Люпин.

— Почему? — вскинул брови, не удержавшись, Джеймс. — Пожиратели устроили терракт, претендуют на власть, угрожают волшебному сообществу. По-твоему, они не заслуживают наказания?

— Дело в другом, — подал голос Питер Петтигрю. — Министерство спешит. Секта ещё только — только перешла от слов к делу, а Крауч уже готов к слежке за сотрудниками. Ловить начнут любого, кто хоть на чем-то проколется. Разве справедливо, если вдуматься?

— А что ты предлагаешь? — не сдавался, лениво махнув рукой, Джеймс. — Вот подходит Крауч к каждому подчинённому и спрашивает: «Здравствуйте, Вы не Пожиратель Смерти»? Бесплатное цирковое представление, если честно.

— Вот именно, — поддержал друга Сириус. — Предлагаешь Министерству передать Неназываемому все карты в руки? Привет, дескать, властвуй? Не многовато ли чести?

Питер Петтигрю всегда казался Блэку весьма доверчивой и легкомысленной личностью, которая пыталась разобраться в теме на лету, чем, разумеется, изрядно забавляла. Тем не менее, нельзя сдаваться. Справедливое государство — конечная цель общей борьбы, несмотря на все споры. Равноправие волшебников — естественно и несомненно.

— Тем не менее, — поднял палец Люпин. — Раздор неизбежен, — продолжал он. Карие глаза сверкнули. — Сотрудники Министерства начнут ссориться, подозревать друг друга, всё и всех проверять и перепроверять. Лорд будет только рад возможности их бить по одиночке, пока соперники в раздумьях, кто предатель, а кто нет.

Блэк нахмурился. Мать, отец и кузина Беллатрикс всегда считали Лорда гением и величайшим магом нынешних времён. Сейчас подобные высказывания казались Сириусу фантастикой. Именно из-за войны слизеринцы и гриффиндорцы не могут свободно общаться. Именно из-за войны, предрассудков, разрушилась семья Блэков. Именно из-за войны ему пришлось потерять дружбу Лизы. Чем Лорд, опасный бандит, так потряс и очаровал волшебное сообщество? Чем Лорд привлек множество людей на свою сторону? Что его подлинная цель, а что всего лишь прикрытие? Сириус вздохнул. Что ни говори, а победить темного мага будет весьма и весьма непросто. Взял же он чем-то его родителей, как и других волшебников.

Родители… Ни отец, ни мать, ни брат так ему, Сириусу, и не написали. Вот он в школе. После окончания семестра придется возвращаться домой. Можно ли, однако, их дом назвать тем местом, где тебя ждут и любят за сам факт существования? Он — то, прямо говоря, тоже Блэк, тоже член семьи, но, казалось бы, только формально, что задевало сильнее всего. Одно дело, если бы это изначально были только лишь знакомые: от них ничего и не стоило бы ждать. Знакомые это просто знакомые: у них своя жизнь, у вас своя, и не более того. Другое, если вы, по-сути, родственники, семья, но никакого душевного тепла не предвидится.
И его, как давно понял Сириус, не стоило ждать.

***



Служба службой, а дружба дружбой.
Погода была отличной. Солнце ярко освещало мир золотистыми лучами, что было редким для нынешнего промозглого лета. Было бы грешно, как отметил Джеймс Поттер, упускать такую возможность. Сириус также не отказался подышать свежим воздухом. Увязалась за ребятами и Марлин, успев, к тому же, выгулять чёрное кружевное платье, сшитое, казалось бы, прямо под нее.

— Может, в бадминтон сыграем? — показала Марлин на небольшую полянку у озера, отделенную тонкой линией невысоких сосен. Где-то в отдалении виднелись хижина Хагрида.

— А как мы будем играть втроём? — удивился Джеймс, достав заклинанием ракетки и волан. Сириус, однако, уже заметил причину слов Марлин. К ребятам, поставив сумочку у пихты, шла Лили Эванс.

— Я, право, делала домашнее задание, — тепло улыбнулась гриффиндорка. — Но никогда не упущу шанс на победу.

— Ты ведь умеешь, Эванс? — радостно спросил Джеймс.

— Научусь, Поттер, — сверкнула глазами Лили. — Ну что, вперёд! — весело скомандовала она, когда Джеймс протянул ей ракетку.

Через пару минут все четверо погрузились в игру. Марлин играла неплохо, но Сириус был новичком. С первой минуты он упустил подачу, и Лили стала направлять волан в его сторону. Блэк, впрочем, также нащупал слабое звено в обороне друзей: Джеймс бил по волану жестко, но часто промахивался ракеткой, когда он летел к ним.

— Посылай на Джеймса, — шепнул Блэк напарнице. — А я буду блокировать Лили.

— Боюсь, тактика вам не поможет, — звонко рассмеялась Эванс и направила волан на противников. Сириус несколько раз отбил его на лету, но в конце концов не смог противостоять ударам соперницы.

На небе появились легкие белые облака, которые, словно разбросанные перья, образовали дорожку.

— Рано радуетесь! — звонко ответила Марлин и послала волан. Ее удары было сложно отразить, тем более в неожиданный момент. Когда волан пролетел мимо Джеймса, Марлин захлопала в ладоши.

— Пора сдаваться, мы победили! — весело махнула она Сириусу.

— Пока еще нет, — рассмеялась Лили. — Никогда не делай поспешные выводы. Старинная пословица.

— А что? — заметил Джеймс, подняв взмахом руки волан. — Жили бы в древние времена! Допустим, был бы такой замечательный город в башнях и с узкими улочками. Лил с подругами ходили бы в таких пышных нарядах, как настоящие дамы… Внизу была бы мощеная площадь с больше фонтаном… А кто кому по душе из тех лет?

Лили с размаху сделала подачу, и Блэку стоило большого труда отбить ее.

— Мне нравится Джордано Бруно, — заметил Сириус.

— Почему именно он? — уточнила Марлин, подняв волан движением руки.

— Он был невероятно храбрым человеком, — кивнул Сириус. — Человеком редкой воли. Он страдал, но никогда не отрекался от своих идей — доказательства единства Бога и вселенной. Он скитался по странам. Стоял перед судом. Пережил тюремное заключение. Но испытания не ослабили его убеждений, за что Бруно пришлось пожертвовать жизнью на костре. Всё готов отдать за торжество, в его понимании, правды. Не каждый сумеет. Далеко не каждый.

— Человек дела, — кивнул Джеймс. — Доказал, что слова не только слова. А мне, — отбил волан Поттер. — Всегда был интересен Александр Невский. Он сумел подняться над собственной гордостью ради страны. Он выиграл время вместо бессмысленного побоища, а при удобном случае разгромил врага безжалостно и эффективно. Великий князь и полководец.

— Ну а ты, Марл? — взглянул Блэк на подругу.

— Мне всегда нравилась… Маргарита Бургундская, — гордо улыбнулась Марлин Маккиннон. — Королева по духу и по крови. Волевая, храбрая, обворожительная в любви. Самостоятельная и верная себе. Никогда не сдается. Выдержит любые испытания, не потеряв достоинство.

— А вот мне симпатична Клеменция, — вздернула носик Лили с присущим ей милым апломбом. Марлин посмотрела на подругу так, словно она произносила непонятные заклинания.

— Ого, — покачал головой Блэк, не зная, то ли смеяться, то ли удивляться словам Эванс.

— А почему бы и нет? — охотно прокомментировала, отбросив волосы, Лили. — Кроткая, заботливая, мечтательная, ласковая, красавица из красавиц. Людовик хоть осознал, какую девушку послало ему Небо? Мне казалось, что нет.

— Было бы трудно не влюбиться в такую девушку, — кивнул Джеймс.

— Прости, но я всегда в ней видел только лицемерную трусиху, — пожал плечами Сириус. — Когда и кому она сказала хоть слово правды? Когда искренне хотела помочь? Постоянно строила из себя ангелочка и беспомощную куколку, а между тем на ее совести смерть человека.

— Маргариту в любом случае устранили бы, хотим мы этого или нет, — пожала плечами Лили. — Что Клеменция могла бы сделать? Она такая же пешка в большой игре. Одиночка в окружении хищников. Как Клеменция, правильная и добрая, но отнюдь не всемогущая, могла бы повернуть время вспять? Вспомните, в конце концов, что она говорит Людовику.

— Притворяется, — фыркнул Сириус.

— Тем не менее, господа и дамы, нам придется снова начать боевые действия… — прервала ребят Марлин с напускной серьезностью и тотчас запустил волан.

Джеймс отбил подачу. Лили весело рассмеялась.

— А наши пехотинцы и скорострельные пушки наготове, — подмигнул другу Поттер.

— Мы тоже вместе, — ответила Марлин. — И нам, наверное, придется нарушить баланс сил…

Через пару часов все четверо, усталые, но счастливые, присели на небольшой коврик. Отдышавшись, они стали подводить итоги. Победили Джеймс и Лили, но их отрыв был настолько минимальным, что сам Джеймс был в легкой растерянности. Сириус, тем не менее, оказался способным учеником, да и Марлин уже давно умела отлично обводить Поттера. По небольшому косогору запрыгала серая птичка и, воркуя, стала клевать червяков.

Гладкие подошвы штиблет Сириуса легко скользили по траве. Неподалёку слышался высвист свистели, который то казался совсем простым, то перерастал в причудливую мелодию. Кусты боярышника казались в отдалении круглыми шарами почти идеальной формы. Невдалеке жужжал шмель, опылявший полевой цветок, и Сириус вдруг поймал себя на мысли, что он уже практически и вырос.

Задумавшись, Блэк сорвал былинку и покрутил ее в ладони. Вот была у них, Блэков, семья, и нет. Теперь он, Сириус, позор семьи. Теперь они родственники формально и только формально. Кажется, Абеляр писал: «Каждое мгновение настоящего тотчас становится прошлым».
«Мама возлагала на тебя большие надежды!» — пискнул в голове какой-то тонкий голос.
«Ну, а почему не сказать об этом спокойно? — вздохнул гриффиндорец. — Почему не понять, что я не только Блэк, но и Сириус? Только начнёшь стараться, так «Едва ли выйдет толк», только перестаешь заниматься так «Лентяй и бездарь».

Небо казалось бесконечно синим. Запах цветов становился тягучим и приятным.
«То есть ты не в чем не виноват?» — коварно спросил тонкий голос.
«Почему я всегда с детства в чем-то виноват? — устало спросил себя Сириус. — Хоть немного, а виноват. А в родном, между прочим, доме…»

— Сириус, — послышался нежный голос Марлин. — Всё в порядке?

— Да так, — махнул рукой Блэк. — О семье задумался.

— Знай, что рядом мы, — положил Джеймс Поттер руку на плечо друга. — Всегда. Что бы ни случилось.

— И я с вами, — тепло улыбнулся Сириус. — Даже если весь мир будет против нашей дружбы!

Ради их общения, ради многочисленных минут Сириус готов был отдать все. Блэк вспомнил разговор за игрой. Наверняка и у Бруно были те, кто вдохновлял его. Кто был рядом и верил в его идеи. Кто протягивал руку помощи и не позволял сдаваться. Есть такие люди и у него, Сириуса Блэка.

Поднимался лёгкий ветер. Солнечный свет, падавший на густую траву, казался Блэку сейчас каким-то волшебным отсветом будущего мира.

Глава 13. Мелочи

Только сейчас Сириус понял правоту слов профессора Макгонагалл — факультет станет для вас родным. И стал! Вчерашняя прогулка это подтвердила, особенно финальная клятва — «Мы с тобой». Сириус знал, что впереди их ждёт ещё много радости и впечатлений. Главное, как говорится, вместе. Если бы не одно «Но» — война. А с кем война? И для чего?

Разумеется, Сириус понимал, что таинственный Лорд противник серьёзный — недаром же, черт возьми, всё Министерство, весь Аврорат до сих пор не может с ним справиться. Но чего он хочет от общества? Власти? А что, шантаж и бандитизм единственный способ власти добиться?

— Сириус, — вдруг послышался голос Джеймса. — Что не спишь?

— Да думаю, — честно признался Блэк. — Вот мы бьемся с Лордом. А что он собой представляет? Когда-то, говорят, был таким же учеником, как остальные.

— Я своих расспрашивал, — поддержал друга Джеймс. — Но ответа так и не получил. Дескать, воюем потому что воюем. Так надо. А вырастешь — поймешь. Знаешь, удивляет привычка взрослых считать нас маленькими. Ладно было бы мне пять. Но мне же двенадцать.

Сириус перевернулся на другой бок. Джеймс — то был, признаться, абсолютно прав!
Они, ученики Хогвартса, ничего про ход этой пооумифической войны не знают. Ничего! Только то, что соизволят сообщить в газетах.

— А главное — война не спросит, сколько тебе лет. Вот ученики времен битвы с Гриндевальдом. И двенадцать им было, и тринадцать, и пятнадцать… А Гриндевальда это остановило?

— А что они знали про Гриндевальда? Как сражались? К чему готовились?

— Хороший вопрос, — бросил в ответ Поттер. — Как раз про сражения нам никто и не говорит. Ладно, допустим, мы еще малы. Но и для старшекурсников никакого дуэльного клуба нет. А это ведь, как говорила мама, задача первостепенной важности.

Сириус нахмурился. Символ Гриффиндора — лев. Но изначально-то любой лев это всего лишь львенок. Как они станут защищаться от вражеского воинства, если ничего еще не знают? Не станут же они пугать армию таинственного Лорда превращением спичек в иголки и летающими перьями.

— И это забота преподавателя по Защите от Темных Искусств, — подытожил Поттер. — Забота Фенвика. Но Фенвик проявил себя так лениво, что в это даже не верится. Как и в то, что он виновен.

В самом деле, чему Фенвик их научил к бою? А шуму — то было… А гордости…

— Мать в таких случаях говорит, что ноль внимания, фунт презрения, — отозвался Сириус. Кто бы мог подумать, что теперь эти слова относились не только к противному Фенвику, но и к нему — Сириусу Блэку. Кто бы мог подумать, что решение дряхлой Распределяющей Шляпы может заставить забыть про все воспоминания, семейные связи и надежды. Звучало, конечно, глупо. Но было, тем не менее, именно так.

— Ты своим пишешь? — отвлекся вдруг от темы Сириус.

— Каждый день, — пожал плечами Поттер. — А твои до сих пор молчат?

Молчание Сириуса было красноречивее слов.

— Главное, не пиши им первым, — посоветовал, чеканя каждое слово, друг. — Пусть поймут, что потеряли.

Сириус горько усмехнулся — а поймут ли? Тем не менее, слова Джеймса, как говорится, вселяли надежду.

— В те времена, — продолжал Поттер, стараясь отвлечь друга от болезненной темы. — Даже форма была другой. Знаешь, не могу себе представить ни Лили и Марлин в фартуках, ни себя и тебя в жилетах и пиджаках.

— В форме сложнее безобразничать, — весело заключил Сириус. Интересно, когда все эти аккуратные леди и джентльмены поняли, что началась война? Также, как и они, нынешние, не хотели в это верить?

Блэк повернулся на другой бок — в конце концов, с ними победитель Гриндевальда — директор Альбус Дамблдор!
А с Гриндевальдом было справиться куда сложнее, чем с так называемым Лордом.

***



Если Слизеринцы считались факультетом змеюг, то Гриффиндорцы — львов. Тем не менее, нет правил, для которого не найдётся исключений. Нашлось и в Хогвартсе. Этот человек, а именно — Северус Снейп, забавлял в равной степени и своих, и гриффиндорцев. Разве что хаффлпаффцы старались ему сочувствовать, но оно и понятно — в понимании Сириуса они давно стали факультетом слабаков. Хаффлпаффцы всегда держались позади. На уроках сидели тише мыши, но никогда не стремились к высшим баллам. Охотно утешали лентяев, но никогда не стремились заводить плотную компанию. Сириус, однако, знал, что хаффлпаффцы по умолчанию друзья гриффиндорцев.

— Ещё бы, — равнодушно бросал Джеймс Поттер. — Змеи заклюют.

Сириус насмешливо фырчал. Да уж, если и он, гриффиндорец, их до конца понять не может, то чего ждать от спесивых «слизней»?
До Северуса «Нюниуса» Снейпа им, однако, было далеко.

— Поттер и Блэк на редкость заносчивые и наглые типы, — привычно ворчал Снейп единственной — как ни странно — спутнице, Лили.

— Боже правый, — сокрушенно поднимала глаза Лили, отбросив пушистые локоны на спину. — Прости, но вам ведь далеко не пять и не десять лет. Да, это хвастуны и задаваки, но сколько же можно тратить время на пустые оскорбления и дуэли? Это бессмысленно и аморально.

Сириус всегда удивлялся этой странной дружбе. Черт возьми, более несовместимых друг с другом людей невозможно и представить. Нежная, аккуратная — даже слишком аккуратная –, улыбчивая и добродушная Лили и угрюмый ворчун «Нюниус». Подруги нередко пытались направить Эванс на путь истинный, но Сириус удивлялся, что Лили не понимала этого без советов. Странная история напоминала, как говорил Джеймс, откровенный водевиль.

— Доброе утро его высочайшему величеству Нюниусу Первому, — насмешливо провозгласил, не удержавшись, Поттер, когда Лили отошла.

— Виделись, — угрюмо проворчал собеседник. — Можно подумать, вы наконец-то выучили, что такое вежливость.

— Снейп, ты, видать, не выспался, — ввернул Сириус. — Может, холодный душ освежит?

Переглянувшись друг с другом, Блэк и Поттер выпустили заклинание ковшей, обливающих каждого, кто рискнет оказаться рядом.

— Мерлин милостивый, — раздался нежный голос райвенкловки Джулии Розье. — Водные процедуры.

— А что, — насмешливо ввернул Мортимер. — Закаляться никогда не поздно.

— Не поход на урок, а греческий театр, — ехидно заключил шедший рядом с ним белокурый Энтони Гринграсс.

Энтони Гринграсса Сириус и Джеймс давно прозвали ходячей статуей. По меткому наблюдению Люпина, слизеринец словно отгородился от сверстников за невидимой стеной. «Я не смог бы ответить на вопрос, есть ли у Гринграсса друзья», — отмечал Лунатик тихо. Со стороны слизеринца это было странно, обманчиво и смешно, так как ничего особенного, в сущности, Гринграсс из себя не представлял: он не был ни душой компании, ни гениальным учеником. На каких основаниях мистер Гринграсс так себя держал, Сириус и ребята понять не могли. Ладно был бы мистер Гринграсс хоть потомком Основателей. В общем, спесь бы сбросить стоило.

Сейчас же Сириус и Джеймс переглянулись, чувствуя себя героями. В конце концов, одна единственная шутка имеет все шансы стать достоянием всей школы. Если уж даже «статую» оживила.

— Может, Снейпу славы захотелось? — язвила Джулия. — Уже появились зрители.

Джулия, признаться, отличалась нежной и трогательной внешностью. Тонкое белоснежное лицо. Искренняя улыбка. Длинные черные локоны. Но что удивляло больше всего, так это её глаза. Глаза, как сказала бы треклятая кузина Беллатрикс, небесной синевы. Никогда нельзя было понять, что они отражали — то ли нежную доброту, то ли едкую насмешку. Джулия недаром поступила на Райвенкло — острый ум и умение себя держать позволяли ей считаться одной из лучших учениц, учитывая, что болтала она на уроках не меньше, чем все остальные, а то, может быть, и больше.
С ними, гриффиндорцами, Розье не ссорилась, но и не общалась, предпочитая держаться в стороне.

Снейп, кажется, опомнился, наконец, так как тут же направил палочку на Поттера и Блэка.

— Слагулус Эрук…

— Остолбеней! — вовремя среагировал Поттер.

Черт возьми, Северус «Нюня» Снейп прямо — таки всеобщее достояние. Это, вероятно, можно было бы считать символом единства. Джулия и ее подруга, слизеринка Кэролайн, не сдерживали смеха. Гринграсс и Мальсибер ограничились усмешкой — было, вероятно, стыдно за одноклашку.

— А я думала, мы все уже стали взрослыми людьми, — послышался холодный голос Алисы Суонн. Джеймс и Сириус переглянулись — гриффиндорка словно с неба рухнула. Алиса быстро подбежала к пострадавшему и помогла ему подняться.

— Какое милосердие, — ввернул Джеймс.

— Я считала, что в такое время можно думать и про что-то большее, чем про какие-то гадкие шуточки, — продолжала «лекцию» Алиса. — Легко нападать на беззащитного человека всей компанией. А на равного соперника? А на Лорда?

— А почему бы тебе, Алиса, самой не побороться с Лордом? — спокойно осадила собеседницу Джулия.

— Разумеется, это сложнее, чем читать другим лекции, — прошелестела Кэролайн.

— Потому что веду себя, как положено вести, — не выслушивая дальнейших ответов со стороны одноклассников, гриффиндорка повела «Нюниуса» в больничное крыло.

— Позор, — покачал головой Гринграсс. — И это слизеринец…

Пожалуй, это было бы символом объединения факультетов, если бы не благовременный приход рассерженной Минервы Макгонагалл, погнавшей класс на урок Трансфигурации.

***



— С одной стороны, — вещал Римус Люпин, когда уроки уже подходили к концу. — Алиса была права — зачем вы оба привязались к Снейпу? С другой стороны, — пожал он плечами. — Зачем читать лекции? Шум Алиса создала, а проку никакого.

— А для показухи, — махнул рукой Джеймс. — Вы все хулиганы, я одна — за нравственность.

— Осторожнее, — туманно проговорил Лунатик. — «Змеи» могут решиться отомстить.

— Да брось, — махнул рукой Сириус. — «Змей» Снейп точно не волнует.

— Зато лекции Алисы — очень даже могут, — шепнул Лунатик.

Разложив книги на столе, Блэк насмешливо посмотрел на этих самых змей. Если Кэролайн и Мальсибер весьма тщательно вели конспект, то Надин Трэверс и «ходячая статуя» пытались, вероятно, разобраться в теме налету.

— Для начала, мои дорогие леди и джентльмены, я продемонстрирую вам, что с помощью зелий можно сделать не меньше, чем с помощью волшебных палочек, — улыбнулся Слагхорн, поправив «бабочку», и затем, не говоря не слова достал коробочку из стола. — Как вы думаете, что это такое? — открыл он ее.

— Толченые иглы дикобраза, сэр, — уверенно проговорила Лили, подняв тонкую руку. — Они необходимы для ускорения процесса.

— Что же, вы совершенно правы, мисс Эванс, — подтвердил мастер зелий. — Пять баллов Гриффиндору.

Кэролайн Джагсон скептически усмехнулась, но Лили мгновенно бросила на нее победный взгляд.

— Сейчас вы увидите их в действии, — продолжал учитель.

Подойдя снова к столу, он раскрыл другую коробку, где сидела крупная зеленая жаба.
С поразительной ловкостью Слагхорн вливал ей в рот то увеличивающее зелье, от которого жаба с громким кваканьем раздувалась до размеров парты, то уменьшающее — и она съеживалась до размеров ногтя. Громкое кваканье вызвало всеобщий смех. Прошло не меньше пятнадцати минут прежде, чем класс, наконец, успокоился.
Заложив правую руку за отворот жилета, профессор подмигнул и патетически произнес: — В нормальном состоянии такое зелье действовало бы не менее двадцати минут. Однако, благодаря ускорителю, оно действует практически мгновенно.
Понимаете: мгно-вен-но! — произнес он по слогам, подняв большой палец.

Раздался смех. Со стороны Гриффиндора смеялись сам Сириус, Лили Эванс и Марлин Маккинон.
Со стороны Слизерина заливались Кэролайн и Надин. Их весельем постепенно заражались и остальные. Алиса Суонн, однако, с опаской поглядывала на жабу Слагхорна.

«Дал бы он ей веселящего зелья», — подумал с усмешкой Сириус. Алиса, как ни странно, была особой весьма трусливой.

— Что же, тогда достанем ингредиенты, — патетически произнес Слагхорн. — Сейчас мы с вами будем варить зелье для сокрытия предметов. После этого, — кивнул он ученикам, — я проверю его действие с помощью ускорителя. Что же, время пошло, — посмотрел он на красивые песочные часы в бронзовой оправе.

В то же мгновение раздался визг. Алиса Суонн залезла с ногами на парту и, казалось, тряслась от страха. Рядом с ней валялась дохлая домовая мышь. Лили Эванс мгновенно запрыгнула на парту, а Марлин вскрикнула. В карих глазах глазах Мери читалось отвращение и удивление. Профессор Слагхорн, поправив бордовую мантию, скорее подбежал к ученицам.

— Кто это сделал? — спросил потрясенный мастер зелий.

— Она была там… — Алиса указала подбородком на пенал.

— Мышь была у вас в пенале? — спросил потрясенный Слагхорн.
Мери, пожав плечами, обменялись удивлёнными взглядами с Лили и Марлин.
Взмахом палочки профессор быстро испарил труп грызуна.

Сириус задумался. Очевидно, это чей-то розыгрыш, но чей? Вероятно, прав Лунатик, и змеи решили отыграться. Выбрали, что ни говори, самую реалистичную жертву: рассеянную трусиху Суонн. Едва ли они так легко положили бы дохлую мышь в его пенал…

— Очевидно ее положили до занятия, — вздохнул с облегчением Слагхорн. — Бедная, бедная девочка, — погладил он по головке Алису.

— Представляешь, Эванс, тебе подкинут дохлого мыша, — насмешливо бросил Джеймс Поттер, повернувшись к Лили. Сириус не сдержал усмешки.

— Мечтать не вредно, — неожиданно спокойно ответила Эванс.

— Ладно, ладно, — крякнул Слагхорн. — Постарайтесь наконец приготовить зелья.

Развернувшись, он пошел к учительской кафедре. Унять плачущую Алису было, однако, нелегко. Профессору Слагхорну пришлось напоить ее каким-то своим зельем, от которого она с трудом стала приходить в себя. Желая немного отвлечь класс, зельевар продемонстрировал несколько опытов на жабе.

***



Если гриффиндорцы за утрений случай все-таки получили снятие баллов и лекцию, то слизеринцам удалось этого избежать.

— В чем наша мисс Почемучка и права так это во времени, — шелестела Джулия. Что мешало пройтись по коридору, когда уроки кончились? — Что думаешь насчет Фенвика?

— Не знаю, что и сказать, — раздумчиво проговорил Мортимер. — Откровенно говоря, не верю, что организатор. Подставили, как дурака, и дело с концом.

— Вероятно, — кивнула Джулия. — Странная история. Вот Фенвик сел в тюрьму, вот рисковал нормальной жизнью, а чего хотел? Бороться за права чистокровных волшебников? Похвально. Да вот незадача — нет среди чистокровных волшебников такой фамилии, — развела она руками. — Он не понимал, что при победе Лорда вход в наш мир ему закрыт?

— И какая от Фенвика польза? — бесстрастно бросил Мортимер. «Небесные» глаза сверкнули. — Рассказывать нам про идеи Пожирателей? — загнул он тонкий палец. — Фенвик слишком глуп чтобы это понять. Лучший педагог Магической Британии? Возможно, если школа превратится в цирк.

— Боюсь, что Фенвик не сгодится и на клоуна: любая шутка когда-то заканчивается, — нежно рассмеялась, откинув голову, Джулия. — А твои что говорят?

— Отец любит говорить загадками, — улыбнулся Мортимер. — Дескать, честь вещь прекрасная, но за нее нужно сражаться. А сражаться надоело.

— Как же надоело, если война еще только начинается? — вскинула брови Джулия.

— Дело не в этом, — махнул рукой Мортимер. — Отец считаеет, что за Фенвиком давно наблюдали, ну а в конце концов сказали, что он и виноват. Очень сомневаюсь, что этим всё и кончится. Вот и «надоело».

— А мачеха? — слегка нахмурилась Джулия.

— А мачеха махнула рукой, что для такого Фенвику не хватит ни мозгов, ни повода. И, мне кажется, она права. Настоящий виновник знал, что его поймать не так-то просто. Иначе незачем и рисковать.

— Прости, конечно, — неожиданно обронила Джулия, бросив на Мальсибера доверчивый взгляд. — Но… как вы общаетесь?

— С мачехой? — переспросил Мортимер. — Отлично. Сначала я не доверял ей и считал ее чужой. Думал, что она занимает место матери, и поднял бунт. Даже разбил голосом их с отцом бокалы, было дело.

— Ты умеешь бить вещи голосом, как певец? — сверкнула глазами Джулия, будто бы не веря своим ушам.

— Я ведь ещё не брал верхние партии лирического тенора, — скромно улыбнувшись, признался Мортимер, хотя ему явно было приятно услышать похвалу.

— Я догадывалась, — весело заключила Джулия. — У тебя особенный голос. Был в деревне «Верхние Вурдалаки»?

— Разумеется, — ехидно ответил Мальсибер, вспомнив любимую книгу детства, а именно — «Замок в Карпатах». — И очень хочу отдать им Снейпа и Суонн.

— Да ну, — отмахнулась Джулия. — Они костлявые — и раки есть не станут. Надо полагать, в итоге вы с мачехой подружились?

— Меня не было пять часов, — раздумчиво проговорил слизеринец. — А она пошла меня искать и волновалась. Зачем волноваться за постороннего человека? А кроме того… мать я почти не знал.

Не успела Джулия ответить, как разговор неожиданно прервали.

— Стоять, — послышался низкий мужской голос.

— Какие люди, — покачала головой Джулия, не сдержав досаду.

— Я знаю, — заговорило, по меткому определению Кэролайн, самое — ворчливое — создание — на Земле, а именно — Фрэнк Лонгботтом. — Что мышь Алисе подбросили слизеринцы. Извольте извиниться.

— Лонгботтом, ты вероятно, не выспался, — протянул Мортимер, умея, не повышая голос ни на йоту, выражать как насмешку, так и сострадание. — Что же нам, по-твоему, допрашивать весь факультет?

— Как хотите, — упорно твердил Фрэнк. — Но если ещё раз тронете Алису…

— Лонгботтом, тебе остаётся только одно — жениться на ней, — пожала плечами Джулия. — И защищать на протяжении всей жизни. Допустим, ты найдешь виновника несчастной шутки — уже нашел– а дальше что? Ну, правда, что?

— Да ничего, — сварливо ответил Френк, продвинувшись ближе к собеседнице. — В другой раз виновник не позволит себе пакостей, иначе будет иметь дело со мной!

— Послушай, Френк, превратить тебя в часы? — спокойно предположил Мортимер. — Может, хоть тогда научишься не тратить время попусту. Например, познаешь законы вежливости и этикета. Для твоего же собственного блага. Locomotor Wibbly.

Френк хотел возразить, но не успел сказать и слова, как начал падать, и упал бы, если бы не успел отойти к стене.

— Проклятие, — простонал Френк, попытавшись идти вперед. Именно попытавшись, так как ноги абсолютно не слушались хозяина, и беднягу косило то влево, то вправо.

— Что случилось? — ехидно спросил слизеринец под звонкий смех Джулии. — Валерьянка не помешает?

— Вы еще заплатите, — проворчал Френк, но это было уже смешно.

— Спасибо, — ласково проговорила Джулия. — В мире все же есть настоящие рыцари.

Лицо Джулии осветила доверчивая ласковая улыбка. В отличие от надоедливого Фрэнни, общение с райвенкловкой оставляло радостное впечатление. Добрый, но внимательный взгляд больших "небесных" глаз, жизнерадостная искренняя улыбка и пушистые волосы, плавно струящиеся по спине. Казалось бы, сам образ Джулии напоминал — Я твой друг. Ты можешь мне верить.

— Что здесь происходит? Мистер Лонгботтом, мистер Мальсибер, мисс Розье, кто дал вам право на дуэль посреди бела дня? — подоспела Минерва Макгонагалл. — Что же сегодня за день странных шуточек?

— Лонгботтом оскорблял меня, профессор, — прошелестела, бросив на преподавателя «небесный» взгляд, Джулия. — Мы защищались.

— Хватит играть в рыцарей и прекрасных дам, — отчеканила Макгонагалл. — Минус двадцать баллов со Слизерина.

— А ты бы хотел быть рыцарем? — развернулась на каблуках Джулия, когда профессор уже ушла.

— Придется, — с усмешкой признал Мортимер. — Скоро это перестанет быть игрой… Спасение дамы от разъяренного полчища грязнокровок?

— Не думаю. Возможно, — поправила Джулия шелковистые черные локоны. — Я сама пойду в бой.