Фиаско в Албании

Я – Рейна Рамирес-Ареллано, претор Двенадцатого легиона римлян. Нет, сначала претор, а потом уже Рейна и так далее.

О друзьях и врагах я сужу одинаково. И тех, и других я делю на две категории – кому я верю и кому нет. Вы можете понять меня неправильно: верить и доверять для меня - не одно и то же. Я верю своей сестре Хилле, когда-то верила своему отцу. Я верю даже монстрам, когда они рычат мне: «Я хочу разорвать тебя, римлянка!» - это по крайней мере честно. Во сто крат хуже те, кому верить нельзя. Октавиан. Брайс Лоуренс. И Гея.

Что касается доверия, личного доверия между людьми - я не знаю, что это такое.

Довольно лирики, я начинаю свой рассказ. Мы покинули Эпир в последней декаде июля, наша цель – остров Лонг-Айленд в Нью-Йорке. На пути Древние земли, напичканные монстрами. Под моей ответственностью – огромная статуя Афины Парфенос, глуповатый фавн и грек.

Нико ди Анджело, сын Плутона. Никогда раньше я не верила ему. Я опасалась, что он тем или иным образом подведет меня. Он никогда не говорит то, что думает. С другой стороны, он не лжет. Просто молчит и угрюмо делает свое дело.

А дело его и наше темное в прямом смысле - переход по теням. Не стану говорить о том, чего не знаю, но у Нико эти прыжки отнимают много сил. Мы способны делать не более двух-трех сотен миль в сутки. Что ж, и это неплохо.

Отправившись из Эпира утром при хорошей погоде, когда довольно тепло, но не слишком жарко для битвы, когда ветер довольно свежий, но не мешает прицелиться. И приземлились в Албании.

Я подыскала место для лагеря на сухой лесной опушке, где густые заросли падуба создавали естественную защиту хотя бы с одной стороны. Неотъемлемой частью военного успеха римлян всегда был укрепленный лагерь. Удостоверившись, что Афина устойчиво стоит на мшистой, изборожденной корнями земле, я по привычке стала зачитывать «инструктаж легиону».

- Тренер, заготовьте дров для костра. Нико…

Я не сразу заметила, что с ди Анджело что-то не так. Он пошатывался и какими-то вялыми, как в полусне, движениями развязывал ремни, которыми пристегнулся к статуе еще в Эпире.

Почувствовав мой пристальный взгляд, Нико сделал над собой усилие, чтобы скрыть слабость. Но я знала, как выглядит легионер, отмахавший тридцать миль без воды, не говоря уже…

- У меня есть нектар, - спохватилась я. Об этом надо было позаботиться в первую очередь. – Полагаю, тебе после каждого рывка стоит подкреплять силы.

- Все в порядке с моими силами, - проворчал Нико. – Просто полежу с часок и буду, можно сказать, в тонусе.

- Спи, я постерегу, - согласно кивнула я.

Тренер Хедж тем временем приволок охапку хвороста. Я принялась разводить огонь, думая невольно о том, как тяжело придется Нико во время нашего полукругосветного путешествия. В то же время я была уверена – чем скорее мы покинем Древние земли, тем лучше. Я вынула из-за пазухи пучок сухой травы и бросила в огонь – особый сбор из Нового Рима. Его дым отбивает запах божественной крови, чтобы не почуяли монстры.

Тренер Хедж тоже подготовился к неожиданностям - на свой лад. Он опутал все кусты вокруг нашей полянки проволокой, которую называл "спиралью Бруно", и разложил в самых неподходящих местах капканы. Я смотрела на это скептически, но вмешиваться не стала. Никогда этого себе не прощу.

В том фиаско, что обрушилось на мою голову спустя несколько часов, я была виновата меньше всего. Допустим, неполноту моих знаний о Древних землях еще можно было поставить мне в упрек - я понятия не имела о том, что именно в Албании обитает рекордное число лесных нимф. Но скажите, откуда я могла знать, что эти нимфы каждую ночь собираются танцевать на нашей поляне?!

Я взялась караулить в первые ночные часы. Нико давно уже спал - он отключился, так и не поужинав. Глубоко за полночь мне надоело смотреть, как тренер упражняется с бейсбольной битой (у него бессонница была, должно быть), и я велела ему стеречь, а сама постаралась использовать оставшиеся до рассвета часы для отдыха.

Не успела я глаз сомкнуть, как в нашем лагере началось что-то вроде корриды. Сигнализация Хеджа сработала, но ее заглушал истошный визг со всех сторон. Подскочив, как будто меня ужалили, я обнаружила, что мы в кольце донельзя рассерженных нимф - их было несколько сотен, не меньше. То тут, то там лязгали, схлопываясь, капканы. Хедж сперва очумело таращился на нимф, потом поднял биту с намерением их разогнать. На беду, он запутался в собственной "спирали Бруно".

Мне бы, возможно, удалось утихомирить лесной народ, в крайнем случае я воспользовалась бы поддержкой Аурума и Аргентума. Но этой ночью нам не везло. Проснулся Нико, и при виде него нимфы буквально пришли в ужас. Ясное дело, они-то почувствовали тьму и смерть в сыне Плутона. К тому же встал ди Анджело явно не с той ноги - вокруг него так и разлетался туманный мрак, пожирая траву и листочки на поляне.

Нимфы стали швыряться в нас ветками и корой. Не слишком приятно, когда тебя осыпают дождем древесного мусора. Положение было не просто трудное - унизительное. Ничего подобного со мной не случалось за всю карьеру претора.

Тогда-то он и появился. Из темноты между деревьями послышалась конская поступь, и вынырнул стройный, чуть светящийся силуэт всадника. Вот именно, он светился - легким золотистым сиянием. И он, и его лошадь, и копье были словно окружены нимбом.

Нимфы перед ним расступились и притихли. Бегло оглядев его, я поняла, что по меньшей мере мы встретили могущественного полубога, если не бога. На нем были доспехи и бронзовый иллирийский* шлем, из оружия - только длинное копье. Взгляд у него был грозный и прямой, как у воина, которому верить можно и в разговоре, и в поединке.

Последнее наверняка было бы рискованным – я приготовила к бою длинный меч, от гладиуса тут проку мало. Не помешал бы крепкий римский щит-скутум, чтоб отражать удары копья.

- Что вам здесь нужно?! – прогремел копьеносец, так что из глотки тренера вылетело испуганное блеяние. – Как вы смеете нападать на моих нимф?

- Кто ты такой? – в том же недружелюбном тоне осведомился Нико, покачивая клинком из стигийской стали. Непохоже, чтобы этот мальчишка чего-то боялся.

- Я Герос, хозяин этих мест, - заявил наш грозный собеседник, и меня осенило. Все верно – мы ведь почти во Фракии**.

- Мы приносим свои извинения, - начала я, поспешно прикидывая шансы. – Мы не хотели нападать на нимф, это прискорбная ошибка. – Я не Пайпер МакЛин, которой я не верю из-за ее волшебного голоса. Но любой претор должен быть чуточку дипломатом, иначе недолго продлится его преторство.

По идее, фракийский всадник вряд ли окажется сообщником Геи.

Но тут его взгяд остановился на Афине Парфенос.

- Что это? – вырвалось у него. – Никогда не видел таких прекрасных статуй.

Я решила раскрыть карты.

- Эта статуя должна быть доставлена в лагерь греческих полубогов на Западе. Я – вождь римлян, Рейна Рамирес-Ареллано. Статуя Афины Парфенос – залог мира между нашими лагерями.

- Вот оно как, - протянул Герос. Его боевой конь переступал мощными ногами – я обратила внимание, что его копыта подкованы шипами из имперского золота. – Но меня мало интересуют греки и римляне, Рейна Рамирес-Ареллано. Я фракиец, до вас мне дела нет.

- Нет? – взвинченно переспросил Нико. – А как насчет Геи? Разве не она – общий наш враг?

- У меня только один враг, - лениво отозвался Герос. – Огнедышащий рогатый дракон, который слопает вас троих так же легко, как этот глупый сатир – желудь. Вот что я скажу. Так и быть, я отпущу вас, но только если вы отдадите мне эту статую… в качестве виры за вред, причиненный моим нимфам.

- А если не отдадим? – уточнил Нико. Герос молча перехватил поудобней копье. Конь под ним снова переступил шипастыми ногами, и я представила, как бы он раздробил ими череп рогатого дракона.

Я стала измышлять какую-нибудь хитрость. Что-то вроде «да, конечно, мы отдадим тебе Афину…» Нико этих мыслей не разделял. Он шагнул вперед с черным мечом в одной руке и скипетром Диоклетиана – в другой.

- Убирайся, - тихо и зловеще сказал сын Плутона. – Уноси ноги.

Фракийский всадник в ответ поднял коня на дыбы, занося копье над головой Нико. Тот выпустил непроницаемую тучу тьмы – она окутала Героса, облепив его фигуру.

- Нико! – закричала я. – Статуя!

Он понял меня и кинулся к Афине. Но ди Анджело нужно было время, чтобы закрепить ремни. Герос издал яростный крик, из острия пики вырвался ослепительный золотой луч, пронзая тьму. С лихорадочной быстротой я подхватила с земли одну из «спиралей Бруно» и натянула, намотав на меч. Конь Героса споткнулся и заржал, пытаясь высвободить передние ноги.

- Смерть!!! – завопил Хедж, размахивая битой. Фавн решил, что победа близка, и устремился вперед. Это едва не стоило ему жизни – Герос метнул копье с невероятной скоростью и силой.

Я едва успела отклонить удар своей спатой – копье чуть не насквозь пробило дерево.

- Рейна! – послышался голос Нико. Сын Плутона управился с ремнями. Я была уверена, что Герос не сразу сможет выдернуть копье из падуба, и побежала к Афине, по пути прихватив Глисона Хеджа, хрипевшего «Убью!»

Едва моя рука легла в ладонь ди Анджело, раздался торжествующий боевой клич. Герос привстал в стременах, высоко занося копье, волшебным образом вернувшееся к нему. Наконечник из имперского золота ослепительно и смертоносно сверкнул, когда оружие полетело в нас. Я успела представить себя, пригвожденную к греческой статуе – словно к деревянному ослу, как это делали раньше в Китае.

К счастью, тени от ранней зари были густыми и длинными. Нико увел нас в глухую тьму, в которой копье фракийского всадника чиркнуло мимо, словно огненная комета.
_____________________________________
*Иллирийцы – народ, в древности населявший Албанию. Иллирийский шлем – первый из цельнометаллических шлемов из бронзы, известный в античной Греции.
**Герос, фракийский всадник – персонаж античных мифов. Его культ существовал во Фракии около 2 тыс. лет назад. Упоминается в греческих и римских источниках.

Ему можно верить

Нико хватило только на то, чтобы перетащить нас через Адриатику. Но и это значило много, по крайней мере для меня. Мы были в Италии. На коренной земле римлян.

Сын Плутона был не в состоянии твердо ступить, и дышал хрипло. Груз Афины Парфенос, меня и тупого козла для него был чрезмерным. На этот раз я не стала уговаривать упрямого спутника и молча сунула ему в руку фляжку с нектаром, почти насильно помогла глотнуть. Напиток богов оказал действие – пальцы Нико перестали трястись, дыхание выровнялось.

Едва оклемавшись, Нико настойчиво высвободил руку из моей.

- Этот конюх меня запомнит, - заявил Хедж. - Еще долго с кошмарами не расстанется, наглец!

Нико и я одновременно залепили тренеру по подзатыльнику. Вышло это настолько синхронно, что мы на секунду встретились взглядами (обычно сын Плутона этого избегал). Я запоздало подумала, что сегодня мы с ним впервые сражались бок о бок.

- Эй, я здесь старший, сопляки! - зарычал рассвирепевший Хедж.

- Соблюдайте дисциплину, тренер, - осадила я фавна. - Командую здесь я. К слову, это был фракийский всадник, непобедимый боец на копьях. Если бы не я и Нико, он бы сделал из вас бараний шашлык.

- Кишка у него тонка!

- Ты чуть не провалил миссию, козел, - оборвал его Нико. Хедж замахнулся на него битой, но тут же попятился. Сыну Плутона словно бы стало дурно – его ноги подкосились, и Нико упал на колени. Вокруг него из земли хлестнули щупальца тьмы. Дерновина разверзлась, и наружу полезли кости – черепа, ребра, целые скелеты коров и лошадей. Целый скотомогильник. Трава на десять футов кругом увяла.

- Видимо, в моем организме скопилось слишком много тьмы, - объяснил ди Анджело слегка дрожащим голосом десять минут спустя. Небольшая порция нектара и амброзии немного улучшила его состояние, но из-под ногтей продолжали сочиться призрачные дымные струйки.

Тренер, кажется, немного остыл, но преисполнился обидой. Враждебность, исходящая от фавна, усугублялась куда более мощной враждебной аурой, незримо полыхавшей вокруг статуи. Афине определенно не понравилось, что ее снова потащили в сторону Рима.

- Спи, - сказала я Нико. - Я постерегу.

- Ты уже говорила это как-то раз, - пробурчал он. - Сама когда будешь спать?

Но ответа на свой вопрос ди Анджело дождаться, увы, не смог - его усталые веки сомкнулись.

Я решила дать ему отдохнуть, отложив свои мечты как можно скорее перебраться в Новый свет. Посреди сельских просторов, характерных для южной Италии, мы задержались более чем на сутки.

Я позаботилась о максимально возможной в наших условиях безопасности лагеря. На пустынном покосе, где мы обосновались, великолепная Афина Парфенос уж слишком бросалась в глаза. Я замаскировала ее травой и ветками. Пожалуй, я раздобыла бы пару баллончиков с темно-зеленой краской и навела настоящий камуфляж, перекрасив золото и слоновую кость в хаки. Только вот по прибытии греки сочтут, чего доброго, разумную предосторожность за вандализм.

Обойдя окрестности нашего лагеря, я не обнаружила присутствия сколько-нибудь серьезных монстров. Только пара духов зерна подвернулась мне, и я насадила их на пилум.

Вернувшись, я обнаружила у аккуратно разведенного костра ужин в виде пяти сэндвичей. Глисон Хедж по-прежнему демонстрировал мне исключительно свою спину, однако я с удивлением поняла – фавн пытается загладить свою вину. Кому рассказать, не поверят. Пожав плечами, я бросила в огонь еще пучок травки «от монстров» и принялась за сэндвичи. Съев два, я завернула остальные в листья кукурузы и положила поближе к огню. Сын Плутона так и не поел как следует самого начала путешествия.

«Странный мальчишка», - подумала я, наблюдая, как звездный сумрак сгущается над полями. Нико ди Анджело был намного младше меня, он выглядел ребенком. В то же время взгляд его мрачных глаз и отсутствие улыбки не вязались с этим впечатлением. Он не был воином. Я видела, как он обращается со своим мечом из стигийской стали, и скажу – Нико не прошел сколько-нибудь серьезной школы фехтования. Но ведь он выжил в Тартаре! Не иначе, помогла врожденная власть над тьмой и какое-то отчаянное презрение к опасности. Хотя, Перси тоже сын одного из Большой Тройки, тоже смел, к тому же отличный боец.

Перси Джексон. Полубог, с которым у нас много старых счетов. Немного морских свинок, немного ведьмы Цирцеи, немного карибских пиратов. Я верю сыну Нептуна с тех пор, как он отказался принять от меня одно выгодное предложение.

Я возвращаюсь к Нико. Этот мальчик с черными нечесаными кудрями в черных лохмотьях определенно непрост. Сам по себе факт, что он выжил в Тартаре, меня еще не очень удивляет. Я бы тоже продержалась, если фортуна соблаговолит. Но Аннабет как-то сказала про Перси: «Ему помогали». Я кивнула: «Без тебя Перси не найдет выхода не то что из Тартара – из бумажного пакета».

Аннабет Чейз. Я решила поверить ей, когда получила ее сообщение и отправилась в Древние земли. И потом – когда приняла от нее Метку Афины. Чем это кончится, еще посмотрим.

Так вот, Нико прошел через мучения Тартара в одиночку. Он вообще все делает в одиночку. В этом мы с ним похожи. Но я-то знаю, как это тяжело. И чем дольше ты остаешься в одиночестве, тем больше истощаются твои душевные силы. Рано или поздно это может сказаться, когда монстров слишком много, и от безысходности вдруг опустятся руки.

Но и с друзьями тоже все сложно. Поверишь кому-то, а потом приходит расплата. Как с Джейсоном.

Джейсон Грейс, мой бывший соратник, претор Девятого римского легиона. Вместе мы обладали силой, которой у меня больше никогда не будет. Хуже всего то, что я верила ему на все сто. А потом перестала верить – когда он вернулся из греческого лагеря с новой подружкой.

Я подкинула еще сучьев в костер. Бросила взгляд на свернувшегося калачиком Нико. Ему холодно, но я не решаюсь накрыть его плащом. Достаточно вспомнить, как он высвободил руку.

Достаю гладиус и усилием воли превращаю его в пилум. Я всегда стараюсь пополнять свой и без того богатый арсенал боевых навыков. Теперь я пытаюсь повторить бросок, чуть не пригвоздивший меня к статуе матери Аннабет.

Хедж наблюдает за мной. Он думает, что я не вижу, но я привыкла чувствовать косые взгляды. Кажется, фавн смотрит с завистью. Ну да, он ведь неравнодушен к разного рода боевым искусствам.

Лишь только я превращаю пилум обратно в гладиус и кладу его в ножны, Хедж с битой наперевес встает на караул. Скрывая улыбку, ложусь у огня. Можно немного поспать.

Под утро я сменяю Хеджа и сижу с мечом на коленях, всматриваясь в полумрак. Проходят часы. Солнце уже довольно высоко, и наконец, просыпается Нико. Несколько секунд трет глаза, совсем как ребенок. Потом его взгляд фокусируется на моем лице (в глаза сын Плутона по-прежнему не смотрит), перебегает на замаскированную ветками статую. Ди Анджело снова озабочен и сер лицом.

Хмурый Хедж готовит завтрак. Тут я вынуждена признать, что между фавнами и сатирами есть кардинальные различия. Фавны полностью безответственны и бесполезны. Сатира же до сих пор мучает промах, допущенный в Албании, и что ни говори, он отлично готовит сэндвичи. Фавну я не поверила бы ни за что. Сатиру – можно рискнуть.

- Простите, Хедж, - говорю я. – Вчера мы погорячились.

Он бормочет что-то невразумительное.

- И вообще, - решила я, невольно взглянув на Нико. – Что было в Албании, в Албании и останется.

* * *

Не стану вдаваться в подробности нашего следующего прыжка в тень. Кое-кто может решить, что претор Рамирес-Ареллано жалуется. Коротко говоря, задержаться до полного восстановления сил Нико не вышло, с милого итальянского поля нас вытеснили карпои. Легион духов зерна собрался в зарослях пшеницы и кукурузы. Было яснее ясного - движимые коварной волей матери-земли, они выжидают полудня, когда тени исчезнут – и тогда нападут. Мы дожидаться не стали.

Перед прыжком я хотела опять напоить Нико нектаром, но он отказался.

- Ненавижу божественное пойло, - коротко сообщил он, пристегиваясь к статуе.

Однако силы ему подкрепить было необходимо, и я уговорила его отхлебнуть из фляжки особого настоя – смесь измельченного рога единорога и священной воды из Малого Тибра.

- Кажется, ничего, - сказал он, разглядывая собственные пальцы. Струйки тьмы, напоминавшие об отвратительном скелетоизвержении на лугу, из-под ногтей больше не шли.

- Отлично, - сказала я. – Теперь будем тебя отпаивать фирменным новоримским настоем.

Тот факт, что Нико не получил заслуженного отдыха из-за карпои, объяснял наш выход из тени прямо над Везувием (высота примерно пять тысяч футов). Тогда-то мне и пришлось поделиться с ди Анджело силой Белонны.

Мои подозрения насчет Нико подтвердились наихудшим образом. Этот парень буквально тонул в одиночестве и некой душевной боли. Я почувствовала это с мучительной ясностью, когда он воспользовался частью моей энергии, чтобы донести нас до земли.

- Ох, дело дрянь, - прохрипел он, когда я сообщила ему, что мы высадились в Помпеях. И потерял сознание.

Питье из Нового Рима снова оказало на него благоприятное воздействие. Усталость Нико дошла до такой степени, что он не мог даже упрямиться. Успев только спросить, не почувствовала ли я чего-то странного во время обмена энергией - он явно боялся, что я проникла в его мысли - сын Плутона закрыл глаза.

- Спи, - сказала я, снова испытывая желание укрыть его чем-нибудь теплым. - Я постерегу.

"Ты уже говорила это как-то раз", - одернула я саму себя.

- Если только чуть-чуть... - пробормотал Нико, проваливаясь в сон.

- Стеречь буду я, - заявил Хедж. Подумав, я согласилась поспать. Помпеи мне не нравились. Прежде чем вырубиться, Нико рассказал о полчищах призраков, застрявших здесь с 79 года нашей эры, когда Помпеи были погребены под лавой Везувия. С самого жуткого детства в Сан-Хуане я боялась призраков. Но какими бы опасными не казались мне Помпеи, тем необходимей было отдохнуть. В схватках с монстрами понадобятся силы. А схватки, видит Юпитер, не заставят себя долго ждать.

Лучше бы я не смыкала глаз. Пока я спала, один кошмар сменялся другим непрерывно. Гея обрушилась на Новый Рим. Октавиан презрел мой приказ, готовясь к штурму греческого лагеря, и строил козни вместе с Брайсом Лоуренсом против меня. И самая жуть - неизвестный гигант с горящими глазами пронзил мой живот стрелой из стигийской стали.

"Мой охотник найдет тебя", - прошипел голос Геи. Я проснулась.

Мы с Хеджем сидели у бронзовой статуи фавна ("Сатира", - поправил тренер) и не без тревоги наблюдали, как толпа туристов ошивается вокруг статуи. Кое-где я заметила и призраков. Близко они не подходили - должно быть, из-за враждебной силы Афины.

Дальше буду краткой. Собственно, я только и успела рассказать Нико о своих кошмарах - больше всего меня волновал охотник. С натуплением вечера Гея бросила на нас войско "земляков".

При помощи пиратской техники боя двумя мечами и взорвавшегося скипетра Диоклетиана двум полубогам удалось сдержать грязевой легион. Хедж оказался бесполезен, он впал в транс под чарами Геи. Меня изрядно помяли.

В последний момент уцепившись за руку Нико, я снова ускользнула от смерти, ведомая сыном Плутона сквозь тень. Хватая легкими тьму и корчась от боли в ребрах, куда пришелся удар земляного громилы, я подумала: "Пожалуй, тебе можно верить, одинокий сумрачный Нико..."

Португальские кошмары

Маленький безвестный городок Эвора останется в моей памяти на всю жизнь.

Приземлились мы оригинально – Афина Парфенос удобно разлеглась на остове древнего коринфского храма. До земли было футов тридцать с лишним. Что ж, хотя бы не пять тысяч.

Нико не подавал признаков жизни, повиснув на веревках. Зато Глисон Хедж проявил себя с лучшей стороны – ловко цепляясь копытцами за колонны, умудрился спустить сына Плутона на землю.

Закрепить статую никакой возможности не было. Положившись на милость фортуны, я оставила ее прохлаждаться наверху, а сама присоединилась к спутникам.

Проблемы оставались нашими верными спутниками. Первая из них состояла в том, что маленькая площадь с древним храмом и клумбами бархатцев оказалась не в Испании. Хотя лица, которые можно было наблюдать вокруг, по типу отдаленно напоминали моего отца (что само по себе не радовало), изъяснялись они очень странно, я не понимала ни слова.

- Интересно, куда это нас занесло? – спокойно принялся размышлять Хедж. – Видимо, мы все еще в Европе. Природа не сильно отличается от Италии – что-что, а такие вещи я чувствую.

- Ну да, - отозвалась я. – К тому же этот храм.

- Как ребра, сломаны? – озабоченно спросил сатир. Он заметил, как я прижимала руку к груди.

- Новерное, - сказала я, осторожно прощупывая пылавший болью бок. – Но думаю, это не слишком серьезно.

- Достаточно серьезно, учитывая, что для успешного завершения миссии мы должны быть в наилучшей форме. Дай-ка я тебя осмотрю.

Я бы поспорила, но бок болел очень уж здорово. К тому же кружилась голова.

Хедж приказал мне лечь и непостижимым образом соорудил несколько компрессов из листьев подорожника и каких-то трав, о которых я не имела понятия. Кажется, вся эта зелень, как и сэндвичи, появлялись в руках тренера прямо-таки из ниоткуда.

- Несколько часов тебе не стоит слишком двигаться, - предписал Хедж. - Кости должны срастись быстро и правильно. Во всем, что растет или срастается, можешь смело мне доверять, детка.

Я чуть было не извинилась еще раз за тот подзатыльник.

- А я пойду разузнаю, где мы все-таки, - бодро добавил тренер.

- Стоп, - я приподнялась на локтях. - Кто караулить будет?

- Ай, да не суетись ты, - махнул рукой Хедж. - Место, судя по всему, тихое.

- Ладно, - я сунула палец в рот и свистнула. Борзые тотчас были рядом.

- Эмм, ну тогда я скоро, - Хедж поспешно зашагал прочь между клумб с бархатцами. Не знаю уж почему, но сатир побаивается моих Аурума и Аргентума, подозревая в них далматинцев.

День кончился незаметно. Я ужасно вымоталась в схватке с "земляками", мой мозг утратил четкость временной ориентации. На площади стало темно, Хедж все не возвращался.

Тут стоит упомянуть о второй нашей проблеме. В каком бы хламоподобном состоянии я не пребывала, заложенную Лупой волчью привычку прислушиваться, оглядываться и держать нос по ветру сможет притупить лишь моя смерть. Я сразу засекла странную тлеющую фигуру на краю площади.

Вытащив меч наполовину из ножен, я сообразила, что это призрак. Он маячил в нескольких сотнях футов от нас, расположившихся возле самого фундамента храма. Должно быть, его отпугивала статуя.

Уже был случай упомянуть, что я ненавижу призраков. А этот был особенно отвратительный - отрепья на нем горели, кожа обуглилась, глаза вылезли, как у вареного краба.

Сами понимаете, такая компания не помогает расслабиться. К счастью, скоро мой чуткий слух уловил цоканье копыт Хеджа. Сатир появился в радостном настроении, помахивая своей бейсбольной кепкой.

Увидев призрака, он застыл на месте, нервно переступая козлиными ногами.

- Кто это? - поинтересовался он. Я молча пожала плечами.

- Пытался напасть? - качаю головой. - Хм. Эй, парень! Если вдруг ты не в курсе, мы не пожарные. Иди купи огнетушитель.

Горящий призрак никак не отреагировал. Его затуманенный муками взгляд был направлен мимо нас. Проследив направление, я поняла, что внимание нашего гостя целиком и полностью приковано к спящему Нико.

- Умри! - произнес между тем Хедж свой фирменный боевой клич и приблизился к призраку с поднятой битой. Тот отступил.

- Он ведь уже умер, - заметила я.

- Пожалуй, что да, - решил тренер. - Кажется, он не опасен. Ладно, есть новости: мы в Португалии.

Ну-ну. Теперь все понятно - мы просто чуть-чуть сошли с курса.

- ...В маленьком городке под названием Эвора. Мне удалось немного подзаработать. - Он бросил мне на колени бейсболку, внутри которой позвякивали монеты. Да уж, сатир на улице не пропадет.

- Вы устали, тренер, - вслух сказала я. - Спите, я постерегу.

- Прибереги эту фразу для парня, - хмыкнул Хедж. - Она хорошо на него действует.

Интересно, что он имел в виду?

- Хотя поспать не мешало бы, - продолжал сатир. - Ушатался я, понимаешь, битый час демонстрировать португальцам комплекс ушу "24 формы стиля ян". А во сне мы, духи природы, видим чудесные вещи...

- Например, вашу Мелли? - слегка улыбнулась я.

- Хм, - Хедж покосился. - Ну... да. Мы можем как бы соприкасаться в мире Гипноса.

У тренера есть жена-нимфа и маленький детеныш сатира в проекте.

- Приятных снов, - я снова стала сосредоточенно озирать периметр площади, пока Хедж устроился на цветочной клумбе, подложив под голову рюкзак.

Охваченный пламенем призрак продолжал маячить в отдалении. Мне кажется, или он по-прежнему смотрит на Нико?

Тот не просыпался с момента прыжка. Должно быть, выплеснул всю энергию без остатка. Надо было поделиться с ним силой, но сразу после удара земляного чудища мне это вряд ли бы удалось.

Часа в три ночи Хедж вскочил, изъявив готовность караулить. Он сменил компрессы на моем подбитом боку. К слову, ребра саднили уже не так остро.

Как могла, я закрывала сознание от кошмаров, но они все-таки прорывались смутными кусками. Темный силуэт с горящими, словно автомобильные фары, глазами следовал за мною по пятам. Земляная жижа медленно, но верно поглощала сад Бахуса в Новом Риме. Бледный темноволосый мужчина в облачении францисканского монаха настойчиво повторял: "Тебе нужна информация об охотнике. Его имя..." Но каждый раз последнее слово звучало глухо, как сквозь подушку. Или толстый слой земли.

Один маленький плюс - когда я проснулась утром, ребра были как новенькие. Сатиры и вправду знают, как сращивать кости.

Охотник

Минутку, я забыла упомянуть, <i>как</i> я проснулась. Разбивая очередной кошмар, над ухом прогремело:

- КОРОВА ГОВОРИТ МУ!!!

Я вскочила, одной рукой протирая глаза, другой неосознанно хватаясь за меч. Оказывается, тренер пытался объясниться через громкоговоритель с настырным пылающим призраком. Тот приблизился к нам, корчась в агонии и непонятно жестикулируя. Кажется, он указывал на Нико. Тот спал в той же безвольной позе.

- Что ему надо, не пойму, - сказал Хедж. Я смотрела на привидение, пытаясь уловить некую смутную ассоциацию. Ага, вот. Это, должно быть, призрак монаха-францисканца, судя по обгоревшей мантии с капюшоном - такой же, как на человеке из сна.

Мы провели в Эворе день, до скуки спокойный и безопасный. Никто не покушался ни на нас, ни на статую Афины, по-прежнему лежавшую наверху колоннады. Правда, под вечер я стала чувствовать в душе напряжение. Как будто воздух над площадью сковало затишье перед бурей.

Роль буревестника играл горящий монах, причем так играл, что вполне заслужил бы "Оскара".

Он беспокойно метался вокруг нас, размахивая руками, указывая куда-то на восток. Взгляд его выпученных, полопавшихся от жара глаз был прикован к Нико.

Вскоре стало ясно, что Нико - наша следующая проблема. Он проспал целые сутки и не думал возвращаться из царства Гипноса.

- Тревожно это, - сказал Хедж, ненадолго коснувшись ладонью спящего сына Плутона. Будь Нико в сознании, он бы этого не потерпел. – Я чувствую, что его силы не восстанавливаются. В его защитной ауре что-то вроде пробоины – то ли тьма так повлияла, то ли он истощен энергетически с самого Тартара.

Внезапно я почувствовала самый настоящий страх. Нет, не из-за опасности провалить миссию. Плох тот римлянин, который не держит в голове на всякий случай пару-тройку запасных путей. Я уже давно прикинула – если с Нико что-нибудь случится, я реквизирую какое-нибудь судно и попытаюсь пробиться к Лонг-Айленду морем. Так или иначе, статуя должна быть там.

Я боялась за Нико. Такое неудобное свойство человеческой души – стоит кому-то поверить, начинаешь за него беспокоиться. Это очень отягощает.

За ночь я не сомкнула глаз. Над Эворой повисла кровавая луна; бархатцы на клумбах были словно заляпаны золотым ихором, а горящий монах багровел, как рдеющая головня. Мое беспокойство нарастало – я сидела у колонны, закутавшись в свой пурпурный плащ, и сжимала рукоять гладиуса.

Ближе к утру непонятные домогательства призрака стали такими настойчивыми, что мы с Хеджем решили разбудить Нико. Все-таки мертвые – это по его части.

Вот только не тут-то было – наш проводник по теням был бесчувственен, как статуя, из-за которой он так надрывался.

- Он вообще проснется? – вырвалось у меня.

- Должен, по идее, - пропыхтел Хедж, перестав наконец трясти отвороты потрепанной авиаторской куртки Нико. – Вопрос, когда.

Рассвело. Ночные тревоги как будто улеглись – утро было таким же спокойным, как и предыдущее.

- Поспи, Рейна, - посоветовал Хедж. – Нам как будто ничто не угрожает.

Я сама чувствовала, что бессонную ночь необходимо компенсировать. Свернувшись калачиком на своем плаще, я последовала примеру своего мрачного спутника.

Проснулась я, когда солнце было уже высоко. Разгоняя сон, огляделась по сторонам – статуя на своем месте, сатир преспокойно чистит копытца. Потом до меня дошло, что Нико с нами не было.

- Где он? – я подскочила, как ужаленная.

- Кто? Ах да, - тренер махнул рукой вдоль тесной улочки. – Он отправился на прогулку с призраком.

Мне оставалось лишь равнодушно кивнуть. Если б только я не проспала, навряд ли бы так легко позволила Нико удалиться неизвестно куда с этим пугающим монахом. Очень может быть, что это ловушка.

Впрочем, сын Плутона скоро появился в поле зрения. Он шагал по тротуару – худой, подтянутый, в черных обносках. Несколько прохожих обошли его стороной. Еще издали я заметила, что лицо у Нико еще более хмурое, чем обычно.

- Есть инфа об охотнике, - коротко сообщил он мне. Подумать только, за тридцать с лишним часов я уже успела отвыкнуть от звука его голоса.

Нико уселся на клумбу, прямо в бархатцы – предупредительный Хедж сунул ему в руку вафлю.

- Я виделся со своим отцом.

- С Плутоном? В Португалии? – поразилась я.

- С Аидом. – Нико принялся жевать вафлю. – Да, он специально поджидал нас в Эворе. Это он сбил меня с курса, чтобы устроить встречу.

- Так. И что он сообщил?

- Что Гея послала за нами гиганта, которого зовут Орион.

Орион. Охотник, не знающий покоя.

- Еще Аид упоминал каких-то волков. Он сказал, что скоро они будут здесь.

- Волки? – я задумалась. Что-то смутно брезжило в памяти. – Ладно, что будем делать?

Нико отложил недоеденную вафлю.

- Мое предложение – как только появятся тени, рвать когти.

Странно и непохоже на него. В Помпеях, когда Нико впервые услышал об охотнике вкупе с моим предложением поспешить, он вскинулся: «Мы что, избегаем вступить в бой?» Видимо, Плутон привел веские доводы, почему Ориона нельзя победить.

- Ладно, - сказала я. – Пока солнце высоко, мы вынуждены оставаться здесь. Идемте, пообедаем.

Через площадь было маленькое пустое кафе. Мы сидели в нем, и каждый думал свои тревожные думы. Португалия. Как и Испания, страна конкистадоров, моих предков. Через пару часов мы отправимся по их стопам – из Старого света в Новый. Только конкистадоры шли грабежом добывать сокровища, мы же хотим сокровище вернуть.

Нико тоже одолели беспокойные мысли. Он машинально крутил на пальце серебряное кольцо. Или я ничего не понимаю, или оно чем-то дорого ему, это кольцо.

- Нико, чем мы можем тебе помочь? - поддавшись внезапному порыву, спросила я. Еще один момент – все время тянет на участие в проблемах тех, кому веришь.

Он посмотрел на меня растерянно. Даже не так – удивленно. Сколько раз ему предлагали помощь?

- Вы и так уже мне помогли, - сказал он. – Я отлично выспался. Это важно. Следующий прыжок будет самым длинным.

- Ты справишься, - уверенно сказала я. – В Штатах монстров будет поменьше.

Мне не давали покоя волки. Мне казалось, это как-то связано с Лупой. И еще. Мы сидим и ждем, когда солце опустится достаточно низко, чтоб можно было пройти сквозь тень. В интересах же наших преследователей – застигнуть нас раньше этого момента.

- Лично мне хотелось бы задержаться в Эворе подольше, - выразил надежду сатир. – Хорошая еда, - он подкинул на ладони местное печенье под названием фартура, - хорошие деньги, и ни следа этих «образных» волков…

Солнце миновало зенит. Будь я на месте охотника, я напала бы прямо сейчас.

Издали донесся волчий вой. Смутная догадка в моем мозгу прорезалась вместе с именем: Ликаон.

Царь оборотней не заставил себя долго ждать. Снова я не берусь подробно описывать бой – сражаясь, я действую гораздо быстрее, чем думаю. Поэтому происходящее запомнилось отдельными кусками.

Выскакивающие из-под земли скелеты. Кто бы знал, что это может быть полезным; всего пару дней назад я наблюдала подобное с отвращением. Теперь лишь это спасло нас, позволив выиграть немного времени.

Моя борзая Аргентум со свернутой на сторону головой. Я прикрывала Нико, пока тот готовился к прыжку. Обычное оружие на оборотней не действует, а свой серебряный складной нож я отдала Нико. Хорошо, вовремя пришла идея – прикрепить к лезвию спаты несколько серебряных монеток клейкой лентой.

Голос Нико: «Рейна, беги сюда!» В отличие от меня, у него есть какой-то план. В пик опасности мальчишка много младше меня и с несравненно меньшим боевым опытом взял инициативу на себя.

Взбираться на фундамент храма по лестнице уже некогда. Оглушив очередного волка, я воспользовалась пилумом, как шестом. Прыжок был зачетный – на тренировках легиона это бы оценили. Нико же пробормотал сквозь зубы: «Выпендрежница».

В ответ на мое «Каков план?» - он ткнул пальцем вверх. Оттуда свешивались веревки, вовремя спущенные Хеджем.

- Лезь, - коротко сказал сын Плутона. – Когда поднимешься, крепко держись за веревку.

- Нико… - я краем глаза держала бесновавшихся внизу оборотней.

- Давай!

Упрятав оружие и взвалив на плечо рюкзак, я полезла вверх по веревке.

Следующий кадр. Как в крутом боевике – батальная сцена сверху.

Ликаон и Нико сцепились грудь на грудь. Когти оборотня, разорвавшие куртку на предплечье ди Анджело. Кровь.

Короткая вспышка серебряного лезвия. Ликаон захрипел, задергался в конвульсиях.

- ОСТАНОВИТЕ ИХ!

Громадная фигура на соседней крыше. Глаза сверкают, как два прожектора.

Ликаон, сраженный ударом Нико, обратился в бесформенную тень. Тень. Если мы выживем, то я скажу тебе, Нико – ты гений.

Свист стрелы. В тот же миг статуя оторвалась от колоннады и соскользнула во тьму.

Мы и вправду покинули Старый свет, как конкистадоры. У тех позади тоже был непроглядный мрак, а впереди – обманчивое колесо фортуны.

Поделиться болью

Я чувствовала, что с Нико что-то не так. Мы летели сквозь тьму неровно, конвульсивными скачками, будто на крыльях раненного пегаса. Моя способность передавать энергию оказалась бесполезной – вместо теплой руки Нико я сжимала жесткую, как струна натянутую веревку. Все-таки я сосредоточилась до предела, представляя, как моя сила бежит по ней, как по проводу, к сыну Плутона.

Потом меня ударила мысль, подобная электрошоку – Нико не может выйти из тени, пока мы над Атлантикой. Он доставит нас к побережью Америки, чего бы ему это не стоило. А значит - велика вероятность, что этот прыжок ди Анджело может не пережить.

В следующий миг мы вырвались из тьмы к свету.

Я лишь мельком отметила, что мы на палубе какого-то корабля, вокруг – бескрайние морские просторы.

- Нико!

- Я здесь.

На меня волной накатило облегчение. Чувствуя, как дрожат мои губы, я постаралась это скрыть.

Выглядел он ужасно и абсолютно беспомощно. На правую руку намотана врезавшаяся в кожу веревка, левый рукав черной авиаторской куртки разодран и намок от крови. Поднявшись на ноги, я первым делом вытащила из рюкзака индивидуальный медицинский пакет.

Куртку пришлось разрезать – она и так ни на что больше не годилась и полетела за борт. Нико остался в потрепанной черной футболке с черепами. На обнаженном бицепсе открылись глубокие рваные раны от когтей Ликаона.

Промокнув их ватным тампоном, я взяла иглу, спирт и ампулу с новокаином.

- Обойдешься без обезболивающего? – с сомнением спросила я, вынимая шприц. Нико медленно кивнул.

- Уверен? – я слегка опешила.

- Я плохо… плохо переношу анестезию.

Фигово.

- А в чем дело? Сердце слабое?

- Нет. Галлюцинации.

Ладно. Буду зашивать так.

Никогда не забуду, с каким лицом он переносил боль. Равнодушие, даже расслабленность. «Мне наконец-то дали отдохнуть».

- Крепкий ты, парень, - заметил тренер Хедж. Нико устало прикрыл веки.

- Я привык игнорировать боль.

- Ты лихо уделал этого оборотня, - сатир с уважением кивнул.

- Рейна, извини.

- Что? – мои руки, продевавшие иглу, дрогнули. Чуть поморщившись, Нико пояснил:

- Я потерял твой нож.

Хедж то ли фыркнул, то ли поперхнулся. Я почувствовала необычный нервный холодок в груди.

- Ничего. Вряд ли волки будут впредь нам угрожать – они ведь лишились вожака.

Наложив последний шов, я облегченно вздохнула. Не помню, чтобы мне когда-либо так трудно было причинять кому-то боль.

Нико вытянулся на палубе, вконец обессиленный. Мне очень не нравился синеватый оттенок его лица.

Я взяла его запястье и слегка сжала.

- Ты что делаешь? – рыкнул ди Анджело.

- Тихо ты. Слушаю пульс.

Я насчитала сто сорок ударов.

- Придется задержаться, - сказала я одновременно Нико и Хеджу, заставив первого отхлебнуть из заветной фляжки.

- Где мы? – чуть приподнялся сын Плутона.

Я огляделась вокруг.

- Какой-то круизный лайнер, судя по всему, - я поводила глазами детишек, резво пробежавших мимо. – А географически – где-то посреди Атлантики.

- Перси бы сюда, - пробурчал Нико. – Он бы сразу сказал координаты.

- Разузнаем. Ты спи, - я придала голосу как можно более успокаивающие интонации. – Я постерегу.

Как ни странно, первый световой день обошелся без нападений монстров. Должно быть, сказывался тот факт, что Древние земли остались позади. Наша с тренером основная забота состояла в том, чтобы отгонять от статуи малолетних детей. Они приняли Афину за прекрасный аттракцион для игр.

К вечеру Хедж умаялся и заснул. Я подстелила плащ и села возле борта, рядом с Нико.

Мне пришла в голову мысль, что с самого начала путешествия мы с ним ни разу нормально не побеседовали. Всегда как-то односложно и по делу, чаще всего в момент опасности.

- Что думаешь делать, когда вернешься к своим? – попыталась я завязать разговор. Он смотрел непонимающе.

- К своим – это куда?

- Ну-у… - я, конечно, имела в виду греческий лагерь. – Угадай.

- Что-то настроения нет, - нахмурился он. - Ну ладно. Царство мертвых?

- Нет, - я даже вздрогнула. – Я совсем не это имела в виду.

- Тогда… может, ты имеешь в виду мою сестру? Больше у меня вроде бы никого нет.

- А Хейзел – твоя единственная сестра?

Зря я это спросила. Вижу по его лицу. Сейчас буркнет «Да» и отвернется. Пальцы Нико машинально крутят перстень.

- Я тебе говорил, что у меня бывают галлюцинации, - бесцветно сказал он, глядя мимо моего лица. – Я вижу Стикс и ладью Харона. И в ней – их всех. Перси, Хейзел, Аннабет. И Бьянку, мою вторую сестру. Она уже там. Она умерла два года назад.

Что я могла ему ответить? Он должен чувствовать, что я понимаю его. Не знаю, почему, но так нужно. Возможно, мой дар Белонны распространяется не только на силу, но и на боль.

- Мой отец… тоже там, - выдавила я. Знал бы ты, Нико, чего мне это стоит. Впрочем… наверное, не больше, чем тебе.

Он кивнул. Едва заметно. Мне почему-то стало чуточку легче на душе.

* * *

Мы покинули лайнер на следующее утро. Мне было страшно смотреть на Нико, когда он пристегивался к Афине. Красные рубцы на левой руке, запавшие веки, радужные круги под глазами. Но все мы пришли к выводу, что нужно как можно больше опередить Ориона.

Я сказала Нико, что поделюсь с ним силой. Мы стояли рядом, рука в руке. Тень от каюты нависла над нами.

В прошлый раз меня затопило его болью и одиночеством. Но тогда ведь я о нем почти ничего не знала. Теперь же мы были связаны чем-то вроде доверия (доверия?!). И тяжесть его негативных эмоций в этот раз показалась мне вдвое убийственней.

Потому я, и без того деморализованная хуже некуда, почти не испытала потрясения, когда после прыжка передо мной встали болезненно врезавшиеся в память улицы Сан-Хуана.

Дом, где я родилась

Итак, Пуэрто-Рико. По признанию ди Анджело, последнее место, которое он хотел бы посетить, мы уже посетили – Помпеи. Теперь наступил мой черед оказаться в родном Сан-Хуане.

Как выяснилось чуть позже, очередным отклонением от курса мы были обязаны мой дорогой сестре Хилле Дважды Победительнице Рамирес Ареллано, Тартар ее побери. В ресторане «Баррачина» она устроила нам образцовую западню.

Моя сестра Хилла. Я ей верю с детства, и в этом моя беда.

Меня и Хеджа усыпили дротиками с транквилизатором охотницы. Нико в это время спал мертвым сном. Правда, спутницы Артемиды меня недооценили, что едва не стоило жизни их предводительнице. Так я познакомилась с сестрой Джейсона.

Талия Грейс. Девушка со странностями, в жутковатом панковском прикиде и рисковая до мозга костей. Разумеется, ей можно верить.

Жаль, что с Талией мы виделись недолго. Препоручив меня вооруженным до зубов охотницам, она покинула нас, пожелав «Удачной охоты». Я же оказалась на оборудованной по последнему слову военной базе амазонок, где и произошла историческая встреча двух сестер.

- Это хороший план, - вынуждена была признать я, хоть мне это не нравилось до чертиков. Ну еще бы – притащить нас в Пуэрто-Рико, чтобы сделать приманкой для Ориона. Именно эту цель преследовали моя сестра и Талия, объединив силы амазонок и охотниц. Засада была организована со всей серьезностью. – Что будем делать дальше?

- Я же говорила вам, - Хилла скупо улыбнулась своим помощницам. - Моя сестра – тот еще орешек. Фиби, поясни детали.

Что ж – не всегда хорошо убегать. Честно говоря, внезапно обернуться и сбить погоню – мне это больше по душе. В свое время это блестяще удалось Спартаку.

Фиби оказалась еще одной интересной личностью. Пожалуй, не менее интересной, чем Талия. Я не могла решить, верю я ей или нет – она была собранная, идеально сбалансированная в своих чувствах, нацеленная – как хороший лук. То бишь опасная девушка. Талия сказала про Фиби – «она не ошибается». Похоже, так оно и было, и это меня настораживало. Или я не знаю людей, или ошибаются все.

Я позаботилась о том, чтобы Орион не обнаружил, статую Афины, - тихо, рассудительно говорила Фиби. – Накрыла ее специально спроектированной маскировочной сетью. Судя по моим наблюдениям, Орион охотится не за статуей, а за тобой.

Ценная информация.

- У него отличный нюх на полубогов женского пола, - продолжала охотница. – Мы – его естественная добыча.

- Замечательно, - говорю. – Мои друзья точно в порядке?

- Не понимаю, зачем ты путешествуешь с ними. Без тебя им было бы безопаснее.

Совсем некстати я вспомнила, как перед нападением охотниц укрывала одеялом Нико, спящего на полу в «Баррачине». Я тогда попыталась подложить ему под голову рюкзак и на мгновение похолодела – мои пальцы прошли сквозь него, как сквозь дым. Я понадеялась, что это была галлюцинация от нервов.

- Ладно, подождем Ориона здесь, - вслух сказала я.

С каждой минутой в моей душе нарастало беспокойство. Что-то было не так. База отлично охраняется, подготовились амазонки серьезно. Я видела ящики с минами и греческим огнем, всевозможное оружие от луков и стрел до автоматических гранатометов Mark 47. Орион же идет по следу двоих измотанных погоней полубогов, рассчитывая на легкую добычу.

Но. Вот именно, есть одно «но». Сын Геи, охотник, не знающий покоя – тот, кому верить ни в коем случае нельзя. Хилла сказала, что охотницы и амазонки пытаются прикончить его уже много веков подряд. И до сих пор у них ничего не вышло, зато на счету Ориона сотни дев – это кое-о-чем говорит.

Талию я «уделала», как выражается тренер Хедж, со связанными руками и мешком на голове. Да, с подготовкой у них не все так гладко, как со снаряжением.

Я уже собиралась высказать свои сомнения Хилле, когда в подземный бункер быстрым шагом вошла еще одна амазонка. Я узнала ее.

- Кинзи, верно?

- Претор, - кивнула та и повернулась к Хилле. Прошептала ей что-то на ухо. Сестра вмиг подобралась, как кошка.

- Мы потеряли контакт с внешней защитой, - только и успела проговорить она.

Мои опасения подтвердились наихудшим образом. Орион переиграл амазонок. Если бы в моем легионе погибло столько воинов, сколько дев сложили головы в тот день, я бы не посмела больше называться претором.

Первыми были убиты охотницы Селин и Наоми. Фиби успела выпустить несколько стрел в Ориона. Я увидела, как по ее крепким ребрам скользнул маленький красный кружок. Лазерная наводка.

- Фиби!

Охотница обернулась, мотнув рыжими косами. Я встретилась взглядом с ее широко раскрытыми, удивленными глазами и в тот миг поняла, что поверила бы этой девушке. Фиби плавно раскинула руки, падая на пол со стрелой в животе. Все-таки и она ошиблась.

Хилла в тот день дважды спасла мне жизнь. Первый раз – когда вывела меня из подземелья. Спустя несколько минут оно было выжжено дотла – Орион поджег запасы греческого огня.

Пожалуй, лучше бы я осталась там и обратилась в груду обгоревших костей. Из подземного хода мы с Хиллой выскочили в наш старый дом.

Я застыла, как вкопанная. Эти стены, полутемные комнаты, покрытые пылью доспехи и оружие на стенах – все напоминало мне о самых ужасных годах моей жизни. Я забыла о погоне и не замечала, как сестра тянет меня за руку.

- Хилла, как… этот дом…

- Я оформила его на свое имя. Теперь он мой.

- Зачем?

Хилла нетерпеливо тряхнула головой.

- Я устала бегать от прошлого, понимаешь? Рейна, сейчас не время. Тебе нужно уходить.

Да, мне нужно уходить. Снова я должна бежать отсюда, как когда-то. Но мои ноги вросли в пол. Осознание того, что как бы далеко я не сбежала, память о родовом имении благословленных Беллоной последует за мной, приковало меня к месту.

Из оцепенения меня вывело появление Ориона. Здесь, у дверей родительского дома, я встретилась наконец лицом к лицу с охотником.

До сих пор толком не могу понять этого гиганта. Понимаете ли, ему вздумалось поболтать со мной перед тем, как пронзить стрелой. Должно быть, в этом была психология охотника, свойственная Ориону – он видел во мне дичь, а не противника. Не надеялся же он, в самом деле, что я открою ему местонахождение статуи.

Я лишь тянула время, глядя в механические глаза Ориона, посылавшие в меня лазерные лучи. Эти глаза, сделанные Вулканом, сказали мне больше, чем все остальное. В глазах кроется суть человека… или гиганта. Суть Ориона, у которого вместо глаз лазерный прицел – машина для убийства.

Если Нико хватит ума, он продолжит путь без меня.

Как всегда, сын Плутона не позволил мне предугадать его действия. В момент пик, когда Хилла уже успела снова отвести смерть, летевшую мне в грудь на кончике стрелы гиганта, он пришел к нам на помощь.

Их с тренером появление на пыльной улице Сан-Хосе было в буквальном смысле красочным. В «Баррачине» оба успели сменить старую обносившуюся одежду, и теперь на Нико вместо неизменных черепов красовалась фирменная футболка с попугаями и надписью ISLA DE ENCANTORICO – это было что-то.

Сын Плутона перерезал стигийским мечом тетиву смертоносного лука. Это ошеломило гиганта, и тут в дело вступили охотницы под началом Талии Грейс.

- Зачем вы вернулись за мной? – не удержалась я, когда мы втроем отступали под прикрытием их стрел. – Вы могли бы спокойно уйти. Гигант все это время отслеживал меня…

Хедж презрительно фыркнул, помахивая битой. Нико суховато проговорил:

- Я чувствую чужое отчаяние на расстоянии – почти так же, как смерть. Поэтому я пришел сразу, как только смог.

Хедж заблеял совсем по-козлиному. Его глаза под козырьком бейсболки округлились.

Я обернулась. Особняк моего отца предстал передо мной в лучах заходящего солнца, сумрачный и зловещий – таким он появлялся в моих кошмарах. А на балконе стояли они – призраки рода Рамирес-Ареллано. Буравили меня уничтожающими взглядами.

Мой дальний предок, конкистадор в ржавых доспехах. Ты предала свою семью. Будь ты проклята.

Пират с пулевой раной в груди. Кофреси, легенда Пуэрто-Рико, на чье золото построен этот особняк. Ты запятнала честь, добытую кровью твоих предков.

Еще многие и многие лица, каждое из которых мне знакомо. Тебя не мучает совесть, Рейна Рамирес-Ареллано?

Я понимаю, что вот-вот могу увидеть старика с сабельной раной – моего отца.

- Не-ет!

- Рейна, что случилось? – я чувствую рядом Нико и цепляюсь за его плечо, теряя остатки самообладания.

- Я не могу… пожалуйста, нет…

Сын Плутона окидывает балконы тяжелым взглядом. Повинуясь безмолвному приказу, они исчезают. Но не для меня.

- Мы вытащим тебя отсюда, - обещает Нико. Его руки на моих плечах не дают мне утонуть в отчаянии. Еще кто-то поддерживает меня за локоть – Талия. Они уводят меня прочь от сражения, от призраков, от прошлого.

Потерявший голос

Я мало о чем думала в последующие два дня. Психика не действовала, будто надорванная мышца.

Я машинально переставляла ноги вслед за своими спутниками. Машинально помогала им разбить палатку в лесу на окраине Буфорда. Палаткой меня снабдила охотница Фиби незадолго до того, как пасть от стрелы Ориона.

Все это время Нико настойчиво пытался меня разговорить. В другое время я, возможно, отнеслась бы к этому иначе, но теперь я недвусмысленно уходила от разговора. Если я кому-то верю, это значит, что я могу сражаться с ним бок о бок. Но это не значит, что я могу поверять ему такие тайны.

Возможно, я рано подумала о доверии. Это новое для меня слово так и дышит обманом и злой шуткой фортуны.

В Буфорде мы остановились на сутки. В какой бы прострации я не находилась, я не забывала следить за состоянием Нико. А он продолжал меня беспокоить.

Царапины от когтей оборотня хоть медленно, но заживали. Проблема была в другом – похоже, мне все-таки не померещилось тогда, в «Баррачине». Один раз мне не удалось взять ди Анджело за руку перед прыжком – его пальцы проходили сквозь мои. Он тоже был ошарашен этим, но изо всех сил попытался сделать вид, что ничего не произошло.

В другой раз Нико прошел сквозь дерево. Это было уже чересчур. Пока он стоял столбом, я вытряхнула из рюкзака палатку и сказала:

- Все, привал.

Больше выдавить ничего не вышло – слова не шли. После Сан-Хуана что-то во мне изменилось навсегда.

Если бы место лагеря мы выбирали сами, вряд ли это оказался бы Буфорд. Об этом городе я не могу сказать ровным счетом ничего, кроме того, что там ужасно просроченные продукты и в 1780 году произошла битва при Уоксхоу («Жуткое мочилово», - добавил Хедж).

Мне было еще противнее от того, что попали мы сюда, скорее всего, по моей милости. В упомянутой бойне ключевую роль сыграл, разумеется, сын Беллоны. Банастр Тарлтон, прозванный «мясником Бенни».

- У тебя есть связь с этими призраками? – уточнил Нико. – Типа как… в Сан-Хуане?

Ну вот, опять. Я про себя считаю до десяти.

- Я не хочу говорить о Сан-Хуане.

- Зря, - слышу в ответ. На моем лице вряд ли что-то отражается, но внутри вспыхивает негодование. Что ему нужно? Зачем он бередит мою рану, которая и без того никогда не затянется?

Некстати вспоминается, что именно он был рядом со мной тогда. Кто знает – если бы Нико и Талия не увели бы меня от проклятого дома, я так и стояла бы, слушая призраков и глядя им в глаза, пока не сошла бы с ума.

- Знаешь, - Нико развернул упаковку с печеньем, которое грыз, наверно, еще мясник Бенни. – Я встречал много призраков на полях Асфоделей. И почти все они потеряли свои голоса. Это потому, что они не смогли или побоялись высказаться при жизни. Твой голос – это твоя личность. Если ты им не пользуешься – ты уже на полпути на Асфодели.

- Это поднимает настроение, да? – Замечаю я. Тренер, что-то ворча, отходит к лесу. Нико молча предлагает мне печенье.

- По-моему, оно было свежим до времен динозавров, - я скривилась при виде засохшего крема.

- Возможно, - Нико отправляет в рот очередное печенье. – Но после гранатовых семечек в Тартаре и это вкусно.

Пересилив себя, беру печенье и откусываю кусочек. Надо будет как-нибудь провалиться в Тартар – вдруг стану такой же оптимисткой, как сын Плутона. Чушь какая-то. На него это совсем не похоже.

Неожиданно для себя начинаю рассказывать ему о том, что поклялась унести в могилу. О благословении Беллоны, что лежит на фамилии Рамирес-Ареллано, как проклятие. О конкистадоре, приехавшем на Пуэрто-Рико с Хуаном Понсе-де-Леоном, о Кофреси и командире субмарины ВМС США. Вот только о Джулиане Рамирес-Ареллано, ветеране войны в Ираке, рассказать не хватает сил.

Нико же не унимается.

- Однажды Аид преподнес мне подарок, - сказал он. – Это был зомби.

- Чего? – я не верю своим ушам. Не потому, что Плутон подарил Нико зомби. Что это с моим угрюмым спутником? Что за откровения?

Лицо у Нико напряженное. Он как-то странно смотрит на свои руки – с испугом. Бережно собирает на ладони крошки печенья.

- Его зовут Жюль-Альберт, француз.

- Зомби-француз?

- Аид хотел поиграть в хорошего отца, - объяснил Нико. – Решил меня задобрить. Сказал, что Жюль-Альберт может быть моим шофером.

Чувствую, меня начинает разбирать нервная улыбка.

- Французский шофер-зомби.

- Мой отец хочет, чтобы я стал… ну, более современным. Освоился в двадцать первом веке. Представляешь, он углядел, что смертные родители то и дело возят своих детей по разным местам. Вот он и решил подарить мне зомби.

Не припомню, чтобы ди Анджело хоть раз был таким многословным. Что-то с ним не так. Руки дрожат, взгляд… немного дикий.

- Наверное, он хотел, чтобы Жюль-Альберт возил тебя по магазинам, - говорю я. – Или кафе.

- Наверное, - Нико меняется в лице и начинает говорить ровнее. – Ничто не помогает тебе завести друзей так, как покойник с французским акцентом.

Я не выдерживаю. Прорывается смех.

- Извини… это не смешно, наверное.

- Ничего. Я, знаешь, тоже не люблю говорить об отце.

Ах вот оно что. Ты чуть не провел меня, Нико. Собираюсь встать и уйти. А потом… встречаю его взгляд. Никогда раньше он не смотрел мне в глаза. Это не взгляд мальчика, даже не подростка. Это глаза человека, стоящего на краю.

- Я плохо знакома с хорошей стороной моего отца… - непослушным голосом начинаю я. И выкладываю все. Я словно переживаю заново все ужасы моего детства. Как мы с сестрой, еще ничего не понимая в жизни, день за днем видели, как отец погружается в паранойю. Как все чаще становимся жертвами приступов его безумия. Пока наконец Джулиан Рамирес-Ареллано не сделался призраком.

- Мания, - обронил Нико.

Чувствуя, как в горле спирает дыхание, я все-таки рассказала о том, как я однажды не выдержала и сорвалась, защищая Хиллу. И проткнула то, что осталось от моего отца, саблей из имперского золота.

В конце концов я не могу сдержать слез.

- Я убила собственного отца, - сказала я севшим голосом.

Нико попытался разубедить меня, но тщетно. Я все эти годы безуспешно искала себе оправдание.

***

… А нашла его лишь теперь – в лице Брайса Лоуренса, появившегося рядом с палаткой с маниакальной ухмылкой на отвратной роже. Воистину – колесо Фортуны.

Оказалось, Октавиан прислал этого подонка, чтобы арестовать меня.

- Тебя казнят, - заявил Брайс с апломбом. – Спасибо за признание, претор, ты облегчила мою работу.

Смешно. Если кому и судить меня, то не этому позору Рима.

- Тебя легко было найти, - продолжал скалиться Лоуренс. – От твоего дружка за сотню миль несет подземным миром.

- Много знаешь о подземном мире? – Нико потянулся к мечу. – Хочешь, устрою экскурсию?

Легионер обдал его ухмылкой презрения. Странно, что Брайс пришел один и ведет себя так, будто он – хозяин положения. Он невменяем, конечно, я и раньше это знала. Но все же не настолько – у него явно есть козырь.

Тренер Хедж не был таким проницательным. Он с ходу попер на Лоуренса со своей бейсбольной битой.

- Ах да, - скривился тот. – Я совсем забыл сказать, что у меня имеется силовая поддержка.

И выпустил из-под земли спартусов.

Нико устремил на скелетов такой же пристальный гипнотизирующий взгляд, как тогда на Пуэрто-Рико. Но ничего не произошло – мертвые окружили нас. Особо тесным кольцом они сомкнулись вокруг меня.

- В чем дело, сын Плутона? – издевался Брайс Лоуренс. – Теряешь хватку? Эти мертвые не подчиняются тебе. Британские солдаты, дравшиеся при Уоксхоу под началом Тарлтона… ее дальнего родственника. Они нарушили обещание, данное американцам, и положили их всех. Теперь они служат Оркусу, богу отмщения и нарушенных клятв… моему отцу.

На мой зов примчались Аурум и Аргентум. Последний уничтожил несколько спартусов, но остальные прижали его к земле. В мои плечи вцепились костяные руки. Хеджа тоже схватили.

- Уходи, сын Плутона, - махнул рукой Брайс. – Я тебя отпускаю – тебе все равно конец. Очень скоро ты растворишься во тьме.

Видно было, что Лоуренс прав. Я кожей чувствовала ярость Нико. И… его лицо постепенно становилось полупрозрачным, темным, как закопченное стекло.

Я посмотрела ему в глаза – второй и последний раз. Я попыталась передать Нико всю силу Беллоны, какая во мне еще осталась.

- Иди, Нико. Мы их задержим.

- Отпусти ее, - тихо сказал Нико. Интонации в его голосе чем-то напоминали тиканье часового механизма бомбы.

Брайс Лоуренс не почувствовал опасности. Он все еще думал, что одержал верх.

- Сделай что-нибудь, - сказал он. – Мне интересно посмотреть, как твоя жалкая попытка тебя прикончит.

И он ткнул пилумом в мое лицо.

В тот же миг Нико сделал что-то страшное. Кровь в моих венах как будто застыла, спартусы вокруг рассыпались в прах. Трава и камни обросли инеем.

Если бы сам Плутон явился перед нами в истинном обличье, это не было бы так тягостно – мы бы просто обратились в пепел. Но когда ВЕСЬ мрак и гнев души Нико прошел сквозь меня, как стена ужаса – это вряд ли можно с чем-то сравнивать. Время растянулось и утратило смысл, я вместе с ди Анджело брела по берегу реки Кокитос в Тартаре, слушая бесконечные стоны мертвецов, глотая огонь и кислоту, волоча ступни по песку из толченого стекла. Вместе с ним падаю без сил у Врат Смерти, где меня… нет, его… поджидают гиганты. День за днем я задыхаюсь в бронзовом кувшине. Меня снова охватывают те же эмоции, что в Сан-Хуане: «Я не могу… пожалуйста…» Но я все же вынуждена присутствовать при унижении, перенесенном Нико от Купидона.

Мой мозг утратил способность анализировать происходящее. Я тупо смотрела, как Нико приблизился к Лоуренсу и превратил его в призрака.

«Кто ты?» - спросил сын Плутона. И Брайс не смог ответить, утратив голос. «Твой голос – это твоя личность». Я думала, это были просто слова. Нико знал, о чем говорит. И мог, не гнушался использовать это.

Потом сын Плутона обернулся ко мне – меня окатила новая волна страха. Он весь просвечивал, его фигура становилась зыбкой, расплывчатой. Я уже видела такое однажды.

А потом Нико рухнул на землю. Мы с Хеджем, опомнившись, бросились к нему, пытаясь подхватить… Но наши руки прошли сквозь него.

На наших глазах тело Нико начало превращаться в дым.

Рубикон перейден

Моя история подходит к концу. Я хочу собрать воедино все воспоминания о последних днях миссии, чего бы мне это не стоило. Многое мешает мне сделать это. Только сейчас я добилась непрочного согласия между чувствами, бушевавшими тогда во мне бурей противоречий.

Мы с тренером все-таки вытащили Нико. Одно это далось мне дорогой ценой.
Сначала мной овладела паника – я не представляла, что делать с бесплотным ди Анджело. Какие нектар и амброзия, если сын Плутона вот-вот развеется на ветру.

На помощь пришла природная медицина тренера Хеджа. Сатир с лихорадочной быстротой принялся выуживать из ниоткуда пучки травы и пакетики с чипсами.

- Изотник, немного земли и азотных удобрений… - бормотал он себе под нос.

Ситуация была не та, чтобы задавать вопросы.

- Чем я могу помочь?

- Кмпрессы, - бросил Хедж. – Марлевые.

Я вытряхнула содержимое рюкзака прямо на траву и стала рвать на полосы марлю. Хедж готовил свое снадобье – вымазанные в компонентах пальцы сатира мелькали, не останавливаясь ни на секунду, кроша чипсы и перетирая стебли и сухие корневища лекарственных растений.

- Накопай земли, - бросил Хедж. Выудив гладиус, я воткнула его в дерн и только потом поняла, что в данном случае это может быть ошибкой.

- Тренер! А как же Гея…?

- Увы, - отозвался тот, яростно закатывая коричневую смесь в марлю. – Почва – основа всех природных сил.

Вряд ли мать-земля поможет Нико, так говорили мои скромные знания об этой даме. Но, опять-таки, на сомнения времени не было.

Нико стал напоминать сосуд из тонкого прозрачного стекла, наполненный дымом. С дрожью я обратила внимание, что примятые его телом травинки, видимые сквозь него, стали распрямляться.

Тренер попытался наложить компресс на грудь Нико. Как я и ожидала, примочка попросту прошла сквозь него. Тренер в отчаянии стукнул себя кулаком по лбу.

- Что-то не так! – возопил он. – Чего-то не хватает!

И он снова стал лихорадочно бормотать список ингредиентов своего состава, пытаясь понять, что же упущено.

- Изотник, почва, виноградный сок, кедровые чипсы…

Мой взгляд упал на раскрытую упаковку овсяного печенья с кремом – того самого, которым угощал меня Нико до появления Лоуренса. Я вспомнила, как сын Плутона бережно собирал на ладонь сухие крошки.

- Тренер! Попробуйте вот это!

Хедж вскинулся, уставившись на меня.

- Что? Печенье? Вряд ли, хотя… А, была не была.

Раскрошив печенье, он добавил ее в смесь. Получившиеся компрессы он разложил напротив тех мест, где раньше были руки, ноги и туловище Нико.

Поначалу результат ни на йоту не отличался от прежнего. Кожа Нико истончилась до предела и стала испаряться. Ди Анджело напоминал старую тогу*, на которой дыр больше, чем заплат.

- Все, - сокрушенно пробормотал Хедж. – Я ничего не могу поделать.

Последующие минут десять, а может, пятнадцать, а может, все полчаса мы сидели молча. Смотрели на Нико, пытаясь взглядом удержать, вернуть его. Сын Плутона оставался в состоянии, близком к разорванному целлофановому пакету. Но в конце концов до нас дошло – жуткое испарение прекратилось. Как говорится, ни туда, ни сюда.

- Тренер… - нерешительно сказала я. Голос казался чужим.

- Да, - выдохнул Хедж. – Кажется, еще не все потеряно. Держись, парень, сейчас поставим еще примочек.

* * *

- Может, отдохнешь? – в сотый раз спросил сатир. Чья бы корова мычала – глаза у него ввалились, под ними появились темные мешки. Мы сидели возле Нико третьи сутки, каждые час-полтора меняя компрессы с землей, овсяным печеньем и всякой всячиной – кто бы знал, что таково уникальное противоядие от теневой комы.

Я в сотый раз коротко мотаю головой. Луна, повисшая над Буфордом, как старший брат Аргентума, бросает впереди меня черную тень. Тень ритмично удлиняется и сокращается. Меня качает от запредельной усталости. Хватит одного захудалого монстра, чтобы свалить меня окончательно.

- Не пойму, почему никто не нападает, - говорю я в пространство. Даже язык у меня заплетается.

- А? – тренер задремал. – А-а, можешь успокоится. Держу пари, в радиусе сотни миль нет ни одного монстра.

- Откуда такая уверенность?

- Забыл сказать – как-то все некогда было. – Надо же, у него еще и юмор остался. – В общем, скоро здесь будут пегасы.

Доходит до меня очень медленно.

- Пегасы? Как…?

- Я написал кое-кому письмо, - поясняет Хедж. – Они согласились помочь доставить статую на Лонг-Айленд.

Хедж, - я слишком устала и просто говорю то, что идет на ум. – Простите, что путала вас с фавном. Вы совершенно не похожи на фавна. Они совсем другие. Вы….

Внезапно горло мне перехватывает. Я не сразу понимаю, почему моя грудь начинает часто вздыматься, и откуда слышатся эти сухие судорожные всхлипы.

Тренер обхватывает мои плечи коренастой рукой.

- Полегче, девочка. Выпей изотника, это хорошо действует на нервы.

Я поспешно затыкаю себе горло изнутри – простите за нелитературное выражение. Стараюсь ровно дышать носом.

- Не скажу, что все понимаю, - предупредительно говорит сатир. – Но кое-об-чем догадываюсь своей рогатой головушкой. Парень выдал такое, чего мы и не подозревали. Не представляю, чем это для него кончится. Мы другое дело, сатиры почти не меняются… как и нимфы, кстати. А вот вы, полубоги – все время на распутье, каждую минуту выбираете между чем-то или кем-то.

- Это Рубикон, - говорю я.

- Чего? Это как-то связано с кубиком Рубика?

- Нет, - я нервно улыбаюсь. Последний раз я улыбалась, когда Нико рассказывал про Жюль-Альберта. – Рубикон – это река, которую перешел Цезарь, прежде чем начать борьбу с Сенатом. С тех пор это символ выбора для всех римлян.

- Ага… ну вот. А Цезарю кто-нибудь помогал сделать выбор?

- Нет. Он принял решение в одиночестве.

- Уверена?

- Да… наверное.

Тренер хмыкнул.

- И тем не менее, что-то мне подсказывает, что за его спиной молча стояла пара-тройка легионов, готовая последовать за ним, куда угодно.

- Ну… да. Так оно и было.

- Ну вот, - Хедж с шумом выдохнул, будто наподдав боксерской груше. – А у нашего Нико проблема – легионов за ним не стоит. Опять-таки, не берусь сказать наверняка, но если б я был полубогом… мне было бы крайне важно знать, доверяет ли мне по-настоящему хоть кто-нибудь.

Во мне что-то словно окостенело. Хедж не стал дожидаться ответа – он оставил меня и принялся деловито менять примочки на теле Нико. Тот уже не был похожим на дым.

Я наклоняюсь и беру его руку в свою. Пальцы холодные, синеватые, но они уже не проходят сквозь мои.

На следующее утро сын Плутона очнулся. И долго не мог поверить, что провел на грани между жизнью и смертью более шестидесяти часов.

- Постойте, сегодня… тридцатое?

- Да.

- Тогда послезавтра Гея нападет на лагерь. Мы должны продолжать путь.

- Нет! – я ждала от Нико чего угодно, однако не предполагала, что он заговорит о тенях, едва не поглотивших его. Поддавшись порыву, я сжала его облепленное бинтами предплечье. – Еще один переход – и ты труп.

На скулах ди Анджело появились такие знакомые мне желваки.

- Труп, так труп. Но статуя должна быть в лагере.

Мне захотелось врезать ему древком пилума. Пока я боролась с этим, вмешался Хедж.

- Мне нравятся самоотверженные парни, - сказал он. – Однако вряд ли будет хорошо, если ты закинешь нас во тьму на веки вечные. В этом Брайс Лоуренс был прав.

При упоминании о сыне Оркуса лицо Нико болезненно дрогнуло.

- Рейна, я не подумал. То, что я сделал с ним…

- Уничтожил его, - закончила я. – Это напомнило мне об отце.

Я почти физически почувствовала, что мои слова причиняют ему боль.

- Я не хотел напугать тебя, - тихо сказал Нико. – Не хотел отравить еще одну дружбу.

- Я согласен с Рейной, - заметил Хедж. – Превратить кого-то в призрака, пусть это даже такой тупой урод… Это не слишком доброе дело.

Я думала, Нико разозлится. На секунду в моем мозгу мелькнула мысль – было бы гораздо легче, если бы он сам разрушил мосты между нами.

Но он не сделал этого. На лице Нико проступила не злость, но горькое разочарование.

- Зачем вы спасли меня? – спросил он. – Вы знали, что я бесполезен. Нужно было найти другой способ перемещать статую. Вместо этого вы потратили три дня, чтобы поднять меня на ноги. Смысл?

- Ты часть команды, идиот, - фыркнул Хедж. – Мы не собираемся тебя бросать.

- Дело не только в этом, - расставляя в путанице чувств все точки над i, я взяла его за руку. – Пока ты спал, я много думала. Я бы не рассказала тебе о своем отце, если бы не знала, что ты надежный человек. Я никому об этом не рассказывала. Ты снял с меня часть моей ноши. Я доверяю тебе, Нико.

«Если нельзя понять и простить тебя, то и меня тоже, - договорила я мысленно. – Но призраком стал Брайс Лоуренс. Такова Фортуна».

Кажется, Нико не мог поверить в услышанное.

- Как ты можешь мне доверять? Вы оба познали мой гнев, увидели мои наихудшие чувства…

— Эй, парень, — хмыкнул Хедж. — Все мы иногда злимся. Даже такие милейшие существа, как я.

Я невольно улыбнулась. Спасибо, тренер. Мои пальцы крепче сомкнулись на запястье Нико. Рубикон перейден.

Мой взгляд, последние три дня не отрывавшийся от земли, сам собой поднялся в небо. Я стояла лицом на север, и прямо передо мной небеса пронизала дюжина крылатых силуэтов. Летели пегасы.
______________________
* Тога – римское одеяние.

Я постерегу тебя

Я разозлилась на себя, допустив неожиданный промах. Рейна поймала ворону. Банально прозевала, прохлопала ушами первые огневые позиции Октавиана от Лонг-Айлендского побережья.

Понятно, что за последние двенадцать часом на меня водопадом изливались необычнейшие впечатления. Всю ночь от зари до зари я летела на бессмертном Пегасе. Я не спала более суток, но ведь ни в каком сне такое не приснится. Последним из удостоенных такой чести полубогов был, наверное, еще античный тезка Перси.

Стоп. Даже сейчас меня тянет уйти от истинной причины, заставившей меня впервые за многие годы потерять бдительность. Мое внимание было поглощено вовсе не великолепным Пегасом.

Нико. Что-то произошло между нами в тот миг, когда с моих губ сорвалось «доверяю». Сама того не ведая, я вложила в это слово что-то такое…

Пока мы летели над Вирджинией, темнота облачной ночи, пронизанной вихрями нависшего над нами циклона, не позволяла мне видеть моего спутника. Но я чувствовала его! Я знала, что Нико летит где-то рядом, что щурит свои усталые, подведенные синью глаза, что склоняется на шею черного коня по кличке Пират, и что ветер треплет его длинные черные волосы. Когда первый луч солнца осветил перед нами Лонг-Айлендский пролив, я первым делом нашла глазами Нико - тот и вправду устало припал к гриве пегаса.

Я зажмуриваюсь. Как будто я не на бледного замученного мальчишку посмотрела, а на солнечный диск – даже перед закрытыми глазами четко отпечатался его образ.

- Рейна! – голос Нико заставляет вздрогнуть, я чуть не падаю с Пегаса от неожиданности. Нико смотрит не на меня, а куда-то вниз. Отслеживаю его взгляд, и сквозь зубы прорывается одно из тех слов, из-за которых латынь благовоспитанными греками считается «вульгарной». Пока претор был озабочен делами личного характера, центурион имел все шансы спустить его с небес на землю – в буквальном смысле. В ранних лучах рассветного солнца сверкали имперским золотом снаряженные к стрельбе онагры.

- Назад! – я в затруднительном положении – подо мной легендарный божественный конь, и приказывать ему как-то неудобно. В то же время необходимо как можно скорее убраться из огневой зоны.

- Господин Пегас, нам нужно приземлиться в безопасном месте.

Конь мощно взмахнул крыльями, потом наполовину сложил их и начал снижаться, напоминая громадного кондора.

Сумерки все еще окутывали холмы на побережье. Но что-что, а очертания римского лагеря я узнала безошибочно – судя по его расположению, римляне готовы к непосредственной атаке. А вокруг флангов темнели какие-то движущиеся массы. У самой воды мелькали силуэты лошадей с человеческими торсами. Дикие кентавры. Еще я смогла рассмотреть крупное соединение кинокефалов, превышавшее численность легиона примерно вдвое. Ясное дело – весь этот сброд и составлял ряды союзников Октавиана.

Нико между тем разглядел прогулочную яхту, стоявшую на якоре на безопасном расстоянии от берега. Пегасы сделали над ней смотровой круг. Посовещавшись, мы решили опустить Афину на вертолетную площадку.

Помню, мне нелегко далось это решение. Яхта с красными буквами «MI AMOR» на носу мне не нравилась от мачты до киля – что-то в ней настораживало. Даже не отсутствие каких-либо признаков жизни на борту, и не идеальные условия для засады – скорее некое предчувствие.

Но, как сказал Нико, лучшего варианта не было.

Пегас распрощался с нами через переводчика Хеджа. Напоследок великий конь сообщил, что помог нам не из-за писем последнего, а из-за моей дружбы со Сципионом. Пегас был тронут моей привязанностью к его почившему потомку и нарек меня Другом Лошадей.

Да, этот Поиск изрядно расшатал мой эмоциональный баланс – при последних словах владыки я снова почувствовала, как к глазам подступают слезы.

Пегас покинул яхту, оставив прочих коней помочь доставить статую в лагерь. Однако прежде мы вынуждены были принять делегацию от Октавиана.

Катер с меткой «SPQR» на носу вспенивал залив, двигаясь в нашу сторону. Мы молча встали вдоль борта. Еще издали я узнала фигуру Майкла.

Центурион Майкл Кахале, правая рука Октавиана. Как ни странно, я всегда ему верила. Мне казалось, что он хороший парень – смелый, честный и зачетный рубака. Из него бы вышел отличный гладиатор, любимец и гордость Колизея.

Впрочем, я не питала иллюзий насчет того, что этот хороший парень находится под влиянием Октавиана. И я знала, что тот рано или поздно попытается использовать его против меня, как Брайса Лоуренса.

Но Брайс Лоуренс был не более чем боевой пес. С Майклом я не теряла надежды договориться.

Потому мы позволили им подняться на борт – Майклу, Дакоте и Лейле из Четвертой когорты. Впрочем, Нико со стигийским мечом наголо и Хедж с битой дружелюбием не лучились, да и я была наготове и не скрывала этого.

Майкл потребовал сдаться и последовать на суд к римлянам, никакие доводы на него не действовали. Похоже, он сделал свой выбор. Вероятно, центурион видел в диктатуре Октавиана законность и путь к гоподству римлян – иначе было бы совсем странно, зачем он встал под его знамя. В любом случае, мне было его жаль, и я решила попытаться обезвредить Майкла, по возможности не убивая. Также я от души надеялась, что Нико не превратит его в призрака.

От этой проблемы нас в последний момент избавил сводный братец Перси со своей девушкой в перьях – гарпией Эллой. Циклоп Тайсон одним ударом отправил Майкла в нокаут, после чего стиснул нас с Нико в могучих объятиях. Ди Анджело мог сколько угодно объяснять верзиле, что не любит прикосновений.

Дакота и Лейла без колебаний перешли на нашу сторону. Кому-кому, а нашему любителю «Кул-эйда» я верю.

Со вчерашнего вечера я с нарастающим волнением думала о том, что с Нико нам вскоре предстоит разойтись раз и навсегда. Все-таки Венера в Чарльстоне была права. Те, кому я доверяю, не излечат моего сердца – они могут только ранить. Прости, Нико, но я не могу понять того, что ты сказал Купидону.

Ладно бы сам он держался равнодушно. Мы разделились – Нико с Дакотой и Лейлой отправились осуществлять диверсию по деактивации онагров Октавиана. Перед этим он повел себя так странно, что я с трудом сохранила выдержку.

«Я не хочу оставлять тебя одну» - вот что сказал сын Плутона. Нет, Аида. Я смешалась, как девчонка. К счастью, Нико этого видеть не мог – Пират лизнул его в лицо.

- Извини! – отмахнулся ди Анджело. – Рейна не одна. С ней – табун великолепных пегасов.

Я уже смирилась с тем, что Нико в любой момент может заставить меня глотать комок в горле – или же нервно улыбаться.

— Со мной все будет в порядке. Если повезет, то вскоре мы снова встретимся… и сразимся с силами Геи бок о бок. Будь осторожен, и Ave Roma!

Помню, Тайсон спросил: «Кто такой Аве?» Я в ответ пояснила, что это значит «Вперед, римляне». Потом что-то потянуло меня за язык, и я добавила: «И греки – тоже вперед».

Тогда еще ничего не было потеряно. Я осталась на яхте «MI AMOR» одна… Тренер Хедж помчался вместе с Тайсоном на гиппокампе к своей Мелли. Мои же новорожденные чувства уже отступали в прошлое вместе с Нико – я до последнего провожала взглядом его темную фигуру на уходящей лодке. Слезы все-таки переполнили сосуд, но теперь это было не страшно – ведь свидетелей не было… дружелюбный Пират еще и принялся меня утешать. Я уткнулась лицом в его черную шелковистую шерсть.

* * *

Шерсть у Пирата была мягкая и теплая, как у моего Сципиона, и пахла так же – свежескошенной травой и хлебом. На одну краткую минуту я почувствовала блаженное спокойствие.

А потом по черной шерсти пегаса скользнула красная световая точка от лазерного прицела.

Стрела ударила коня в бок, и он рухнул, придавив мою ногу. Орион стоял на носу яхты, натянув тетиву лука.

- Вот мы встретились снова, претор, - удовлетворенно сказал он.

Гладиус лежал в нескольких футах, но я не успела бы до него дотянуться. Физиономия гиганта, изборожденная шрамами, полученными от охотниц, кривилась в торжествующей ухмылке.

- Выбор за тобой, претор, - протянул он. – Я могу сначала убить тебя, а потом сжечь статую вместе с пегасами. Либо позволить тебе насладиться этим зрелищем, а уж потом прикончить.

Я не отвечала. Ярость перехватывала мне горло – миссия провалена, и я ничего не могу сделать. За такой промах смерть будет справедливой наградой.

- Ах, претор. Вижу, и друзья тебя бросили. Оставили умирать одну.

- Не торопись.

Это был его голос. Никогда еще я не чувствовала такой радости и такого ужаса при звуке этого голоса, холодного и веского, будто свинец. Нико вышел из тени слева от Ориона.

- Что, Нико ди Анджело, хочешь умереть вместо нее?

- Пожалуй, это достойная сделка.

Несколько секунд высочайшего напряжения прошли в тишине – Орион размышлял, кого из нас убить первым. Я отчаянно пыталась внушить ему мысль выпустить стрелу в меня – тогда у Нико будет шанс его прикончить, пока гигант перезаряжает лук.

- Будь по-твоему, сын Аида, - с этими словами гигант развернулся, оттягивая тетиву до уха. В тот же миг Нико со страшной силой, невесть откуда взявшейся в его худой руке, метнул свой черный меч. Щелкнула тетива. Распластавшись по палубе, я дотянулась до гладиуса – едва мои пальцы коснулись рукояти, он превратился в пилум.

Я не даром тренировалась в метании копий со дня встречи с фракийским всадником. Орион, рыча от боли, пытался вытащить из плеча стигийский меч Нико, вошедший по рукоять, когда золотое острие пилума попало ему в механический глаз. Поток золотого ихора хлынул на палубу, и гигант с воплем растворился в небытие.

- Нико, ты…

Сын Аида медленно сполз по борту.

- Я присяду, если не возражаешь.

Я вывернулась из-под мертвого пегаса. Нога набухла болью, но я едва заметила это.

- Нико, как ты… Зачем ты вернулся?

- Решил, что табуна великолепных пегасов будет все-таки мало. Я же говорил тебе – я чувствую чужое отчаяние на расстоянии.

- Нужно вынуть стрелу.

- Нет. – Он покачал головой. – Оставь как есть.

- Нико…

- Ты мне доверяешь?

- Я…

- Тогда давай поговорим о чем-нибудь другом.

- Хорошо, - чем громче я пытаюсь говорить, тем тише становится мой шепот. – Ты герой, Нико. Ты убил гиганта без помощи бога.

- Во-первых, не без помощи… твоей. И без бога здесь тоже не обошлось. Не мог же Аид не вступиться за сына… в последний раз.

- Нико!

- Он вообще-то неплохой папа. Но я хочу поговорить не о нем. Я многое понимаю сейчас… Боги не ошибаются, Рейна. Купидон, Афродита… Но ведь только тот, кто ошибался, знает, что такое любовь. Теперь я понимаю это.

- Венера в Чарльстоне сказала, что ни один полубог не излечит моего сердца. – Я сжимаю его холодную ладонь. – Она не ошиблась. Но все-таки она была не права.

- Вот именно, - слабая улыбка пробегает по его губам. – Ты тоже это понимаешь.

- Значит, ты тоже… Ошибался?

- Да. А теперь понял свою ошибку. И это лучшее, что я сделал в жизни. Давай… давай что-нибудь пообещаем друг другу. Поклянемся рекой Стикс.

- Можешь подождать меня у Аида? – говорю я. Мой голос дрожит, как никогда в жизни.

- Идет. Мой отец устроит это для нас… Я же говорю – он классный папаша. А ты пообещай, что не будешь очень спешить туда.

- Я… ладно, Нико.

Нико снова улыбается. Его лицо спокойно.

- Спи, Нико. – Я осторожно кладу на колени его лохматую голову. – Я тебя постерегу.

- Если только чуть-чуть…

Он закрыл глаза.

Конец