Золотая середина

Влево.

Вокруг нас воздух - мы в нём
Коконы нитей из плоти
Но мне легко волшебством
Этот порядок испортить
И все превратить пути
В игру из теней и света
Я знаю мне нужно уйти
Чтобы спасти
Я сделаю это.
(Fleur, «Я сделаю это»)

Фред озадаченно смотрел на Анджелину, сидящую рядом с собой на скамье и осторожно ощупывающую лодыжку, на которой уже проявлялся синяк. И не маленький. Анджелина недовольно вздохнула и пробормотала что-то о том, что нельзя всем подряд давать бладжеры. Фред действительно был виноват: он отвлекся на крик брата и не посмотрел, куда отсылает тяжелый мяч. А он попал в Анджелину, которая бросилась наперерез Кэти, чтобы схватить квоффл. И Фред, еще секунду назад верящий в то, что послал бладжер в пустоту, услышал ее крик.
Он чувствовал себя виноватым, когда вся команда собралась вокруг опустившейся на землю Анджелины. Не долго думая, видя, что дойти до раздевалки она самостоятельно не сможет, Фред подхватил ее на руки и, выслушивая стоны о том, какой он невнимательный, понес внутрь. Остальные игроки, в том числе и Джордж, неохотно побрели за ними. Вот уже какая по счету тренировка срывалась, и им казалось, что они не выиграют ни один матч.
И теперь, сидя в опустевшей раздевалке в компании Анджелины, на глазах которой выступили слезы, и брата, который всеми силами пытался ее развеселить, Фред чувствовал себя отвратительно.
— Пойдем в Больничное Крыло? — спросил Джордж, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть опухшую лодыжку. — Вдруг у тебя перелом или вывих? Ты же не хочешь быть одноногим пиратом, Энджи?
Анджелина осторожно пошевелила ногой и, поморщившись от резкой, острой боли, передернула плечами:
— Я всю жизнь об этом мечтала. — Она усмехнулась и добавила: — Нет, не думаю, что мне надо в лазарет. Все не так уж плохо.
— Ладно, — подмигнул ей Джордж. — Зато у меня появился повод таскать тебя на руках.
Анджелина рассмеялась и поднялась, делая неуверенные шаги.
— Жить буду, — объявила она Джорджу, который оказался рядом с ней, чтобы поддержать, если что.
Фред вздохнул, глядя на них. В животе комком появилось какое-то чувство, имя которому он не знал. Но тут брат обратно плюхнулся на скамью рядом с ним и, сжав его ладонь в своей, трогательным тоном объявил, что он и Фред похожи на заботливых родителей, наблюдающих за первыми шагами дочери.
Анджелина опять расхохоталась, мимолетом взглянув на сплетенные пальцы.

Джордж и в самом деле не отходил от Анджелины ни на один шаг. Нет, Фред, конечно, понимал, что так и надо, потому что, хоть подруга и храбрилась, к мадам Помфри все же пришлось обратиться. Та дала зелье, наложила бинт и приказала не играть в квиддитч еще пару дней. Но Фред ревновал, и очень. Брата словно резко отсекло от него, и ему было одиноко. Еще никогда не было такого, чтобы они засыпали, не поговорив перед сном. Теперь же у Фреда появился выбор: дожидаться, пока Джордж утихомирится и придет в спальню, или засыпать, так и не пожелав спокойной ночи.
Пару дней Фред крепился и терпеливо сидел рядом с братом в гостиной, пока тот всячески пытался угодить Анджелине. А потом ему это надоело. Постоянно чувствовать себя лишним, ловить на себе смущенные взгляды Кэти и Алисии, которые тоже не могли понять, что происходит между этими двумя, и улыбаться шуткам Джорджа было сложно. Хотя бы потому, что тот теперь шутил в одиночку, не прибегая к помощи брата.
А еще Фред ревновал Анджелину. Та с самого первого курса была их другом, а теперь Джордж вдруг забрал ее себе. Именно забрал, не спросив мнения брата. Хотя Анджелина, вроде, не очень-то и возражала. Но было невыносимо смотреть, как эти двое постоянно держатся за руки, как Джордж, резко подняв Анджелину, усаживает себе на колени, как Анджелина, наклонившись, что-то быстро шепчет ему на ухо.
Фред любил ее, правда, любил. Как любят того, к кому привыкли, кто всегда рядом и кого нельзя потерять. Оказалось, можно. И теперь эта то ли любовь, то ли привычка, выросла до немыслимых размеров.
Анджелина всегда правильно понимала шутки близнецов. После очередной шалости, они всегда прибегали к ней, чтобы наперебой, заканчивая друг за друга предложения, рассказать о том, что они наделали на этот раз. Анджелина сначала кривила губы, словно собиралась расплакаться или обидеться и отчитать, а затем начинала смеяться.
И всякий раз в душе Фреда что-то обрывалось. Он смотрел на нее и не мог поверить, что и такие девчонки есть. Она казалась ему похожей на брата, а это в глазах Фреда было лучшим качеством, котором только могла обладать девушка.
Забавно.
Вдобавок, она была красивой и здорово играла в квиддитч. Словом, он мог бы в нее влюбиться, если бы вообще планировал это сделать. Если уже не сделал этого.
Честно говоря, Фред не понимал, что творится с ним сейчас. Ну, начнет Энджи с Джорджем встречаться, что с того? Ни близнец, ни Анджелина не его собственность. Но, несмотря на то, что он понимал это, разрывался между двумя чувствами, сходными, но все-таки разными: ревностью к Анджелине и ревностью к Джорджу. Анджелину он почти что отпустил или, скорее, упустил сам. Если бы он хотел, он мог бы подойти к ней прежде, чем это сделал брат. Но Джордж… Нет, позволить уйти ему было все равно, что отпустить часть себя. Его желание вернуть брата было не меньше, чем то, что он испытывал к Анджелине. Но она была девушкой, его чувства, пусть и смешные даже для него самого, можно было понять. А брат? Он же знал, что у каждого из близнецов, рано или поздно, будет своя жизнь. Но не думал, что она начнется так рано. И что будет так мучительно заставлять себя отвыкать от прикосновений брата, его объятий, количество которых заметно уменьшилось в последнее время, что ему будет так не хватать разговоров перед сном и губ, которые целовали его лоб, прежде чем пожелать спокойной ночи.
Прошло чуть меньше недели, а он уже сходил с ума.
И даже думать не хотел, что будет, если это продлится несколько месяцев или лет…
А если это на всю жизнь?
Маленький зверек, поселившийся где-то в животе, царапал изнутри и все заставлял смотреть на парочку, сидящую рядом.

— Это будет грандиозно, — возбужденно говорил Джордж, крепко держа Анджелину, положившую голову на его плечо, за руку. — Наш лучший розыгрыш!
Смысл очередной шутки был в том, чтобы заколдовать скамьи за слизеринским столом так, чтобы они становились невидимыми, всякий раз, когда кто-то пытался на них сесть. Фред сам придумал это несколько дней назад, а теперь… Теперь ему не хотелось ни шутить, ни вообще что-нибудь делать. Лучше подняться в спальню и заняться уроками. Когда он в последний раз читал учебник по Трансфигурации?
— Я пас, — объявил он, вставая. — Устраивайте все сами.
Анджелина удивленно моргнула, Джордж обиженно и недоуменно посмотрел на него. И даже Кэти и Ли, до этого пытающиеся пробраться сквозь дебри названий в эссе Алисии по Зельеварению, подняли головы и непонимающе взглянули на него.
Это был первый раз, когда Фред отказывался от шутки. По правде, никто из них, может быть, за исключением Джорджа, не видел второго близнеца в таком состоянии. Он не улыбался, а смотрел на всех так серьезно, что его брат смущенно поинтересовался:
— Тебя покусал Перси, и теперь ты стал таким же занудой?
— Меня никто не кусал, — вспыхнул Фред, глядя на него, а потом махнул рукой. — А вот ты явно кого-то… — Он, хмыкнув, покосился на едва прикрытый рубашкой синяк на шее Анджелины, и, не договорив, ушел.
Джордж перевел взгляд на Анджелину и дернулся, чтобы побежать за братом. Девушка сначала, было, хотела удержать его, затем вдруг мягко улыбнулась, когда он снова сел на свое место.
— Иди, — подтолкнула она его. — Ты нужен ему.

Джордж толкнул дверь спальни и зашел внутрь. Фред сидел на полу, привалившись спиной к кровати и подтянув колени, на которых лежал толстый учебник, к груди. Его брат медленно подошел к нему и уселся рядом, не проговорив ни слова. Затем откинулся назад и наклонил голову так, чтобы она прикасалась к плечу близнеца, который смотрел вперед, в одну точку, и не обращал внимания на Джорджа.
— Прости меня, — тихо сказал тот, находя руку брата и вцепляясь в нее. Он так остро чувствовал боль брата, словно она была его собственной. Как он мог столько дней не замечать, как плохо его Фредди? Ведь знал, что нужен ему, что он будет скучать…
Просто забыл. Было так здорово хоть на время отделить себя от него, представить, что он – один такой, и никакого близнеца нет. Но теперь, когда он прижимался к Фреду, вдыхал запах его длинных, прикрывающих уши, волос, переплетал свои пальцы с его, он понял, что все эти дни прожил как во сне. Быть с Анджелиной – замечательно, но он постоянно чувствовал себя почти инвалидом, неполноценным. И только теперь, когда брат, вздохнув, придвинулся поближе к нему, явно прощая, внутри что-то щелкнуло и отпустило. Его словно собрали заново, словно только теперь он научился дышать и видеть по-настоящему.
Да, это было здорово. Правда, здорово. Но какая-то его часть все же рвалась вниз, к Анджелине, хотела обнять ее, поцеловать и прижать к себе. Чтобы там не думал Фред, Джордж только шутил, не требуя от нее ничего более серьезного. Не было никакого романа, который вообразил этот глупышка. Синяк на шее Анджелина получила от Кэти, которая надевала на нее тяжелое, доставшееся в наследство от бабушки ожерелье, и неловко застегнула ужасный замочек, впившийся в коже не хуже вампира. Джордж даже не поцеловал Анджелину, хотя и подумывал это сделать. Межу ними все ограничивалось объятиями и легкими прикосновениями. Но этим же Джордж награждал и брата, и даже большим.
Но если Фреду не нравится, то это нужно прекращать. Джордж знал, что девчонок будет еще много, а близнец у него один.
Поэтому Джордж, видя, что Фред больше не хмурится, подтащил его к себе и обнял за плечи.

Фред резко выдохнул, когда брат его обнял. Вот то, по чему он так тосковал все эти дни. Когда родные, сто раз изученные вдоль и поперек ладони, легли ему на плечи, он, наконец, улыбнулся, чувствуя, однако, легкую вину. Ну, какое право он имел требовать от брата бросать все и оставаться с ним? С какой стати? Он же уже не маленький, ему, что, обязательно засыпать, зная, что Джордж лежит на соседней кровати?
Честное слово, он чокнутый, использует брата вместо лопоухого зайца, что был у него в детстве!
Фред легко рассмеялся, уткнувшись лицом в шею брата. Тот покрепче обнял его и, улыбаясь, спросил:
— Что случилось? — спросил он, зарываясь носом в пахнущие счастьем и солнцем рыжие волосы. Он не знал, как так получалось, но стоило Фреду хоть раз улыбнуться, у него у самого внутри все плавилось от радости. А если он передергивал плечами, словно не хотел ни разговаривать, ни видеть кого-нибудь, настроение мгновенно портилось и у Джорджа.
— Я вспомнил мистера Туфи, — ответил Фред, чувствуя, что еще чуть-чуть и начнет мурлыкать, как большой кот. Было так приятно чувствовать, как Джордж целует его в макушку, нежно скользя губами по рыжим прядкам. Он придвинулся еще ближе, хотя это, казалось, было невозможно, и обхватил брата руками.
Джордж вздрогнул, когда горячее дыхание близнеца коснулось его шеи. Короткие волоски стали дыбом, и вдохнуть вдруг показалось невозможным – что-то болезненно стиснуло грудь, словно в горле застал комок.
Неужели за три-четыре дня он так отвык от Фреда, что теперь как-то странно реагирует на обычные для них, в общем-то, прикосновения?
— Я тоже его помню, — слегка хрипло ответил он. — Он был очень смешным, пока ты не разорвал его.
Фред, извиняясь, слегка виновато хихикнул и закрыл глаза, наслаждаясь близостью брата.
Он уже решил, что его надо отпустить. Правда, надо. Должны же они когда-нибудь вырасти?

Анджелина приоткрыла дверь, заглядывая в спальню мальчишек. Джордж крепко обнимал брата, который прильнул к нему, положив подбородок на плечо. Едва заметно улыбнувшись, она закрыла дверь и спустилась вниз.
— Они еще живы? — озадаченно поинтересовалась у нее Кэти. — Я думала, Фред прибьет Джорджа…
— Нет, все в порядке, — ответила Анджелина, садясь рядом с Ли. — И даже чуть больше, чем в порядке.
— Они опять за свое? — устало спросил тот. — Джордж же вроде отвлекся на тебя.
— Думаю, я проиграла, — весело заметила Анджелина.
— Да нет, — передернула плечами Алисия. — Мне показалось, что Фред и тебя ревновал. Не смейся! — воскликнула она, когда Анджелина улыбнулась и помотала головой. — Мне так кажется, честно.
Анджелина ничего не сказала, только прикусила губу, когда вспомнила, с каким отчаянием смотрел на них с Джорджем Фред, как он прижимался к брату в спальне, как его близнец целовал его волосы, и вздохнула.

Джордж больше не подходил к Анджелине. То есть, конечно, они разговаривали, и все было как раньше, но за одним исключением – Джордж теперь не выпускал руки брата из своей. Хотя Фред сопротивлялся. Он насильно отправлял близнеца погулять с Энджи, просил его помочь ей с Трансфигурацией и Астрономией. Джордж упирался и утаскивал Фреда с собой. Анджелина смотрела на них и улыбалась.
Улыбалась так, что Фреду иногда казалось, что она знает о них гораздо больше, чем они знают о себе, а Джорджу очень хотелось прижаться к этой улыбке губами и поцеловать ее. Ловить ртом короткие выдохи и запустить пальцы в длинные, черные волосы.
Но так, чтобы Фред тоже был рядом. И никогда не уходил.
Не то, чтобы самому Фреду иногда этого не хотелось… Эта улыбка настораживала, словно Анджелина опять поняла чуть больше о них самих, чем они сумели это сделать.
Он смотрел, как она, смеясь над подколками близнецов, откидывает волосы с лица, приподнимает уголки губ, когда Джордж, рассказывая что-то, обращается за подтверждением к брату и, словно невзначай, хватает того за руку, крепко сжимая его пальцы в своих. Фред не понимал, почему так смущается даже не пристальных, а так, мимолетных взглядов Анджелины. Как будто за эту пару секунд она успевала увидеть больше, чем дано им самим.

Анджелина отловила Фреда, когда он спускался в гостиную ранним субботним утром. Джордж еще спал, и его брат решил дать ему отдохнуть.
Анджелина сидела в кресле перед остывшим, давно потухшим камином, и смотрела прямо перед собой. Услышав шум шагов Фреда, она подняла голову и улыбнулась. Но как-то по другому. Из этой улыбки вдруг резко пропало все то знание, что пугало Фреда, зато появилась усталость. Решившись, он присел на соседнее кресло и поздоровался. Анджелина кивнула, ничего не ответив. Спустя несколько секунд напряженной тишины, она вдруг спросила:
— Где Джордж?
— Спит, — неловко передернул плечами Фред. — Он такой соня…
Анджелина опять мягко улыбнулась, и он вдруг почувствовал дикую вину за то, что наделал. Если бы он был потверже, если бы он сумел настоять на своем, то уговорил бы брата быть с Энджи. Он же видел, как она ему нравится… Да и Анджелине, вроде бы, Джордж был не безразличен.
Анджелина потянулась, выпрямляя спину, и Фред, как в полусне, заметил, как выгибается девичья спина, как серая толстовка облепляет тонкое тело, и как темные яркие глаза прикрываются от удовольствия, разминая затекшие конечности.
Анджелина внезапно села прямо и внимательно посмотрела на Фреда, который не отводил от нее взгляда.
— Спит? — переспросила она, резко поднимаясь и подходя к креслу Фреда. — А почему ты не с ним?
— Ты о чем? — хрипло поинтересовался он. Анджелина коротко рассмеялась и ничего не ответила. Вдруг нагнувшись, она пристально взглянула в лицо Фреда и легко, словно делая что-то совсем обычное, прижалась губами к его рту. Его глаза распахнулись, и он попытался оттолкнуть ее.
Потому что она нравилась Джорджу. Но она нравилась и ему, но все же…
Целовать ее было неправильно. Точно, неправильно. Совсем не-пра-ви-льно.
Только вот, пальцы, впившиеся в его плечи, не отпускали, и Анджелина опустилась на колени, и теперь ее лицо было напротив его. Ее руки обвили его шею, приближая к себе. Он хотел, чтобы она его отпустила, и не хотел этого. Мечтал, чтобы Джордж спустился сейчас, увидел и понял…
Понял что? Что его предал брат?
Он же никогда больше с тобой не заговорит, дурак…
Эта мысль обожгла так, что на секунду стало трудно дышать. Как бы он не хотел целовать Анджелину, как бы не хотел, что бы руки, крепко обвившие шею, отпустили его, он должен был прекратить.
Если Анджелина такая безжалостная и хочет причинить боль брату, то он, Фред, по крайней мере, не должен быть замешан в этом. А если получится, то навсегда запретить этой девчонке, которая так легко играет сердцем Джорджа, приближаться к близнецу.
Он, не церемонясь, положил ладони на плечи Анджелины и сильно толкнул.
Она откинулась назад, тяжело дыша, и закусила губу, глядя на него и словно что-то решая.
Фред смотрел на нее, не зная, что сказать. Все подходящие шутки разом испарились, ладони жгло, а в животе опять появился беспокойный зверек. Только теперь он требовал Анджелину. А еще лучше, если бы Джордж сидел рядом и смотрел на них. Или…
Фред помотал головой и поднялся, чувствуя, что если продолжит думать, то, в конце концов, додумается до какого-то бреда.
— Не говори ни слова Джорджу, — серьезно сказал он съежившейся от его тона девушке, которая продолжала сидеть на полу, обхватив руками колени. — Если ты… В общем, все будет как раньше. Этого просто не было. Спишем на недосып и зелья Снейпа.
Анджелина моргнула, явно не ожидая от него этих слов. Затем медленно кивнула.
— Ты хочешь… — неуверенно начала она, — хочешь, чтобы я встречалась с Джорджем?
— Думаю, он сам этого хочет, — злясь непонятно на что, объявил Фред. Его не раздражал ни этот поцелуй, ни сама Анджелина. Отдельно от Джорджа она даже нравилась ему. Да и с Джорджем, впрочем, тоже. Она была вправду красивой, особенно сейчас, когда волосы, растрепанные его пальцами, лезли в глаза, а губы, которые она беспрестанно кусала, припухли.
Но был Джордж. Джордж, то ли влюбленный в нее, то ли еще что-то…
И Фред чувствовал, что у него нет никакого права лезть в их жизнь.
— Пригласи его в Хогсмид, — тихо сказал он. — Сегодня. Хорошо, Энджи?
Она вздрогнула, теряя всю свою уверенность, которая была у нее, когда Фред спустился в гостиную, была, когда она целовала его, и не исчезла даже тогда, когда он оттолкнул ее.
Фред чувствовал, что отдает ей что-то безумно дорогое. Еще ни разу не было такого, чтобы он и Джордж пошли в Хогсмид раздельно. Они всегда заглядывала в «Зонко», выбирали то, что могло понадобиться для следующего розыгрыша, сидели в «Трех метлах», пили сливочное пиво и шутили между собой, тихонько, чтобы никто не услышал, переговариваясь. Это была словно одна тайна на двоих. Никто не знал, что они там обсуждают и над чем смеются. Вряд ли это было что-то очень важное и значительное, но это было их. Частичка той жизни, в которой они были только вдвоем.
И теперь все это Фред отдавал Анджелине. Он не хотел этого, но понимал, что должен.
Ну сколько еще могло продлиться счастливое отчуждение близнецов от всего мира?
Независимо от их желание придет время, когда они вынуждены будут завести девушек, затем жениться на них, а впоследствии радовать маму целой оравой таких же шумных, какими были братья, внуков. И вряд ли можно будет жить в одном доме. Да и не солидно это, для папаш большой семьи, уединяться с братом в комнате и хихикать там над какой-нибудь жутко забавной вещью.
Анджелина вздохнула:
— Как скажешь…
А Фред почувствовал неожиданный приступ раздражения. Она соглашается так, словно он заставляет ее! А ему, между прочим, больно!
Хотя он и не понимал, почему.

За завтраком Анджелина села справа от Джорджа и, улыбаясь, начала рассказывать о том, как вчера Оливер объяснял новую стратегию команды, а все зевали, потому что было уже поздно, и квиддитч абсолютно не лез в голову.
— Вы молодцы, — рассмеялась она. — Успели пойти в спальню, раньше, чем он вас отловил.
Джордж кивнул и фыркнул:
— У нас чутье. Чуть запахнет Оливером, мы смываемся. — Он намазал на тост масло и откусил от него. — Что он от нас-то хочет? У нас совсем простое дело, гоняй по полю бладжеры и пытайся кого-нибудь грохнуть.
Фред рассмеялся, отбирая у него тост, и незаметно кивнул Анджелине.
Она приподняла уголки губ и повернулась к Джорджу:
— Что ты делаешь сегодня?
— Иду с ним в Хогсмид, — сообщил тот, отвоевывая кусочек хлеба у брата. — Фред! Верни его…
— А может… может, ты хочешь пойти со мной? — совсем тихо спросила она, и Джордж повернулся к ней, смущенно качая головой.
— Я не могу, Энджи, — вздохнул он, притягивая брата к себе и лохматя его волосы. — Я пойду с ним.
— Нет, — неожиданно вывернулся Фред. — Я думаю, вам надо сходить туда вместе.
— А ты? — удивленно и немного обиженно поинтересовался Джордж, снова хватая его за плечи. — Ты что, один пойдешь?
Фред, не думая ни о чем, вцепился в него в ответ. Руки обхватили брата за шею, и он покачал головой, на этот раз даже не стараясь отстраниться.
— А я Алисию приглашу, — бодро объявил он. — Пойдешь со мной, Алисия?
Алисия, сидящая рядом с ним, подняла голову и ошарашено взглянула на него. Потом перевела взгляда на Анджелину, на лице которой застыло умоляющее выражение.
Мягко улыбнулась и ответила:
— Конечно, Фред. С удовольствием.

Анджелина переплела пальцы Джорджа со своими. Было так… тепло, несмотря на то, что в воздухе, кружась, падали на землю большие хлопья снега. Хогсмид, украшенный к наступающему Рождеству, был похож на сказочный городок с открытки. Солнце, не обращая на тяжелые облака, проглядывало сквозь большие скопления воздушной ваты в небе.
Однако Джордж вряд ли замечал все это. Молчал и шел, уставившись себе под ноги, а если она что-то спрашивала, огрызался и отвечал неохотно.
Когда они зашли, наконец, в «Три метлы» от хорошего настроения Анджелины, которая искренне радовалась тому, что проведет целый день с Джорджем, не осталось ровным счетом ничего.
Усадив ее за свободный столик, мрачный Джордж отправился покупать им сливочное пиво. Анджелина забарабанила пальцами по столешнице, раздумывая.
Итак, Джорджу она нравится. Она это видела, чувствовала, что ему нравится целовать ее, держать за руку и так далее. Джордж ей нравился тоже, но – счастливый и улыбчивый Джордж, а не то, во что он превращался, стоило Фреду отойти от него хотя бы на пару шагов. Эйфория, которая заставляла его забывать о брате, уже испарилась, и теперь у Анджелины был Джордж, который даже не обращал на нее внимания.
Потому что был Фред. Был где-то далеко, с Алисией. А нужен был здесь. Смертельно. И не вместо Джорджа, а с ним. Вместе.
Анджелина раздраженно откинула с лица волосы и облизнула пересохшие губы.
Она поцеловала Фреда затем, чтобы… Просто захотелось?
Честно говоря, она понятия не имела, почему сделала это. Может, просто для того, чтобы убедиться, что они с Джорджем совсем разные люди, распадающиеся на какие-то неполноценные половинки, стоило их разлучить?
Наверное, все дело было именно в этом. Друг без друга они теряли цельность, словно каждый находил то, чего ему недоставало в брате. Когда они были вместе, то оба были счастливы. А стоило ей попробовать влезть между ними, как они вдруг изменились.
Отлично.
Еще одна проблема в том, что Анджелины были не нужны такие близнецы. Они словно не были самими собой, а это расстраивало ее, привыкшую к ним, дружившую и с Фредом, и с Джорджем с самого первого курса.
Ей нравилось целовать Джорджа. Собственно, она могла то же самое сказать и про Фреда.
И воспринимать их отдельно у нее как-то не получалось.
А значит, или оба, или никак. А отказываться от них она не хотела.
Джордж вернулся и поставил на стол две кружки. Взглянув на него, Анджелина резко поднялась.
— Ты куда?.. — удивленно спросил, было, он, но она уже потянула его за собой, к выходу. Впрочем, Джордж не слишком упирался.
Выйдя на улицу, она, не глядя на него, тихо сказала:
— Я не хотела приглашать тебя сегодня. Это Фред заставил. А мне кажется, нам лучше расстаться, пока это не зашло слишком далеко.
Договорив, она неловко потянулась и, поцеловав его в щеку, пробормотала:
— Прости.
И поспешно ушла.
Джордж изумленно посмотрел ей вслед, не понимая, что происходит.

Он нашел Фреда в «Шапке-невидимке». Замерев у витрины, украшенной к Рождеству огромными мерцающими снежинками-звездочками, он, сквозь мутное от дыхание стекло, смотрел, как Алисия, смеясь, нахлобучила на голову брату забавную шапку с бубенчиками. Как Фред в ответ замотал ее шею длинным, толстым шарфом, на котором были изображены купидоны.
Где-то внутри что-то со звоном оборвалось, пока он глядел на них. Оставалось себя только поздравить. Джордж ревновал собственного брата.
С ума сойти.

Вправо.

И стоит лишь отвернуться,
А небо уже другое.
И все, что казалось бесспорным
Поставлено под сомнение.
А нимбы бледнеют и гаснут
И трепет по капле уходит
Осталось совсем немного
И ты совершишь отречение...
(Отречение, Fleur)

Джордж лежал на кровати брата, глядя в потолок. Фред сидел рядом, поджав под себя ноги, и с любопытством смотрел на него. Кроме них, в спальне никого не было, поэтому оба могли говорить, что хотели, не секретничая.
— Она сказала, что нам лучше расстаться, пока не стало хуже… — хмыкнул Джордж, находя ладонь брата и сжимая его. Фред, вернувшийся из Хогсмида значительно позже близнеца с раскрасневшейся от быстрой ходьбы Алисией, выглядел довольным. Делая вид, что его интересует только то, сумел ли братишка заполучить Спиннет, Джордж затащил брата в спальню и принялся расспрашивать. Неприятное ощущение исчезло, стоило Фреду, ухмыльнувшись, заявить, что Алисия ему, конечно, нравится, но она неженка, упадет в обморок, стоит ему оторвать кому-нибудь голову. А делов-то…
Убедив и себя в том, что дело было в простом интересе, Джордж, наконец, расслабился.
— Не понимаю, я ее чем-то обидел?
— Нет, конечно, — ответил Фред, наклоняясь над братом, касаясь своим носом его и замирая так. Джордж улыбнулся, глядя на него, и фыркнул:
— Ты-то откуда знаешь? Она, между прочим, сказала, что это ты заставил ее пригласить меня.
— Прямо так и сказала? — деланно удивился Фред, наклоняясь еще ближе и упираясь лбом о лоб брата.
Тот кивнул, не отводя взгляда, по-прежнему держа в своей руке пальцы близнеца. Фред приоткрыл, было, рот, словно собирался что-то сказать, но внезапно дверь резко распахнулась, и он отпрянул от Джорджа.
Анджелина осторожно заглянула в комнату и тихо проговорила:
— Можно?
Джордж, сев на кровати, кивнул, и она прошла внутрь. Помедлила и уселась на постель, рядом с Фредом. Вздохнув, пробормотала:
— Мы можем… поговорить?
— О чем? — передернул плечами Джордж, так и не выпустивший руки брата. — Я не обижаюсь на тебя, правда. Я даже…
— Ты не понимаешь, — оборвала она его. — Это так сложно… Ты мне нравишься, — продолжила Анджелина, не глядя на него. — Но ты какой-то… не такой без него, — она кивнула на Фреда. — А он – без тебя. Я не должна влезать в ваши отношения.
Фред удивленно смотрел на близнеца, тот ответил ему тем же.
У них какие-то отношения?
— Он тебе нравится, но когда со мной, — медленно произнес он и хмыкнул: — Ты очень жадная, Анджелина. Сразу все тебе подавай.
Джордж хихикнул, и она вдруг почувствовала, что комочек страха, поселившийся в горле, отпускает. Напряжение потихоньку уходило, и она улыбнулась.
— Конечно, — сказала она, поднимаясь. — Я такая. Давайте просто забудем? Ничего этого не было – будем дружить, как раньше.
Джордж кивнул первым, Фред – за ним.

Но как раньше не получалось. Даже случайные прикосновения Джорджа смущали, и, к удивлению Анджелины, то же случалось, если это был Фред.
Это было так двойственно. Она дружила с ними, они тренировались, ругали дементоров, охраняющих замок, но во всем этом была такая фальшь, что Анджелина чувствовала ее, как что-то вполне осязаемое. Она, как пепел, ложилась на лицо, заставляла закрывать глаза на то, что происходило, и мешала нормально мыслить.
И тогда, когда это все стало невыносимым, и они втроем постоянно дергались, вздрагивая всякий раз, когда чувствовали чужое прикосновение, Джордж сдался.
Был вечер пятницы, и Анджелина с Фредом пытались читать учебник по Трансфигурации, стараясь не обращать внимания на шум, царящий в гостиной. Джордж смотрел на две головы, склоненные над толстой книгой, слышал, как Фред что-то негромко говорит Анджелина на ухо, и, закусив губу, думал.
— Энджи, а ты никогда не думала о том, что… — начал он, поднимаясь и подходя к дивану, на котором они сидели, —…что все наши беды от того, что должна была выбрать его, а не меня? — он кивнул на брата, опускаясь перед ними на корточки.
Анджелина изумленно посмотрела на него, потом перевела взгляд на Фреда, который, казалось, оцепенел.
— Что?
— Ну, может ты любишь его, — терпеливо пояснил Джордж. — А он – тебя. Просто ты нас перепутала, как и все. Правда, братец Дред?
Фред покачал головой, приходя в себя.
— Не глупи, братец Фордж, — ухмыльнулся он в тон брату. — Энджи нас никогда не путала.
— Я знаю, — пожал плечами его близнец. — Но все же, попытайтесь. Это лучше, чем шарахаться друг от друга, словно мы все заражены драконьей оспой.
— Если мы все были заражены оспой, это бы считалось нормальным, — весело откликнулся Фред. — Благодарю, благородный рыцарь Фордж, но твоей дамы мне не нужно.
Анджелина раздраженно захлопнула книгу и легонько стукнула ею по голове Фреда.
— Прекрати паясничать, — сказала она.
Джордж хмыкнул, думая о том, как она похожа сейчас на миссис Уизли, и подмигнул брату. Тот только нахмурился в ответ, явно недовольный тем, что здесь затевалось.
Джордж умоляюще взглянул на него. Ему очень хотелось избавиться от душащей напряженности, хотелось, чтобы было легко, как раньше. Если для этого придется пожертвовать братом и Анджелиной… Он не знал, о ком больше жалеет и даже ревнует. Оба были ему одинаково дороги. Именно, что одинаково. Удивленно взглянув на близнеца, Джордж поздравил себя с тем, что окончательно чокнулся. Относиться к собственному брату как к любимой девушке явно было ненормально.
Но стоило вспомнить, как он прижимался к нему, обнимал, лохматил волосы и улыбался шуткам, внутри все переворачивалось. Ему были необходимы эти нежные, пусть и иногда странные для всех остальных, прикосновения.
Но они были нужны ему оба. И если для этого необходимо было, чтобы они встречались, он не будет ревновать и мучить их.
— Я не против, — наконец, не сводя с брата взгляда согласился Фред тяжелым голосом.
Анджелина сглотнула, чувствуя, что делает что-то неправильное, что происходит что-то ошибочное, но что необходимо было предпринять, чтобы это прекратилось, она не знала. Ну, скажет она Уизли, что видеть их больше не желает, разве это что-то исправит? Нет, конечно. Только хуже станет.
Ей хотелось найти какой-нибудь выход для них всех, для троих. Чтобы никому не было больно, чтобы у Фреда был и брат, и она, чтобы Джордж сохранил близнеца, и она бы не потеряла их обоих.
Но что можно было поделать?
Ничего не придумав, Анджелина улыбнулась и кивнула:
— Я тоже. — Повернувшись к Фреду, она деланно засмеялась и притянула его к себе, обхватив рукой за шею. — Теперь ты мой парень.
— Почему я чувствую себя так, словно попал в капкан? — недовольно пробурчал он, однако обнял ее в ответ.
Джордж засмеялся, когда она шлепнула его брата по руке.
А Анджелина почувствовала резкий приступ тошноты: фальшь никуда не исчезла и даже, похоже, не думала это сделать.

Не пропало ощущение нереальности происходящего и в последующие дни, только усилилось. Анджелина и Фред изображали из себя довольных всем происходящим влюбленных, Джордж – счастливого за благополучие близнеца брата.
И от всего этого воротило.
Анджелина чувствовала, что сходит с ума. Фред и Джордж, которые раньше почти всегда сидели в обнимку и старались не разлучаться, теперь не прикасались друг другу. Джордж держался с ней подчеркнуто вежливо, Фред делал вид, что любит ее, она отвечала им обоим взаимностью. И, черт, как же это надоело. Она дико хотела забиться под одеяло, притвориться, что близнецов Уизли не существует в природе, что она не замечает их тоскующих друг по другу взглядов, что не видит, как Фред, потянувшись, чтобы ободряюще похлопать брата по плечу, после того как тот получил очередное «Слабо», поспешно отдергивает руку.
Что-то заставляло их держаться на расстоянии.
Фред, пожалуй, не мог бы объяснить, что именно это было. Но подсознательно он понимал, что это случалось потому, что они думали об этих ничего не значащих прикосновениях, как об изменах. Словно обнимая Джорджа, Фред предавал Анджелину, тот сжимая его в своих руках, тоже делал ей больно. Отчего простые братские жесты вдруг стали похожи на жесты влюбленных по отношению друг к другу, ни один из близнецов не знал. И боялся даже предположить, с чего это стало таким.
Но это изматывало их всех. В этот раз первым сдался Фред. Извинившись, в конце второй недели сказал Анджелине, что бросает ее. Она даже не удивилась, только кивнула и улыбнулась.
Одно не вязалось с другим, все было, как в тумане, и его уход облегчил все лишь на очень непродолжительное время.
Ли, Алисия и Кэти, которые наблюдали за всеми этими странными отношениями, не понимали ничего. Ни Анджелину, которая словно радовалась тому, что ее оставили, ни Джорджа, который едва ли не силой заставил собственного брата встречаться с собственной же бывшей девушкой, ни Фреда, который выглядел так, словно был готов бежать куда подальше.
В конце концов, даже они сдались, не предпринимая больше попыток разобраться в том, что связывало эту троицу.

Золотая середина.

Спят, не разнимая рук,
С братом — брат,
С другом — друг.
Вместе, на одной постели.

Вместе пили, вместе пели.

Я укутала их в плед,
Полюбила их навеки.

Я сквозь сомкнутые веки
Странные читаю вести:

Радуга: двойная слава,
Зарево: двойная смерть.

Этих рук не разведу.
Лучше буду,
Лучше буду
Полымем пылать в аду!
(Марина Цветаева)

Ли задумчиво водил пером по пергаменту, искренне надеясь, что Бинс не заметит, что его эссе длинной не больше полутора футов, в то время как требовалось не меньше, чем два с половиной.
Проем, закрываемый портретом Полной Дамы, открылся, пропуская в гостиную близнецов. Негромко переговариваясь, и даже не заметив друга, они прошли в спальню мальчиков. Ли раздраженно посмотрел им вслед. Вот опять, болтают между собой, вечно у них какие-то секреты… Не от мира сего, оба. Достучаться хоть до одного из братьев, если они были заняты друг другом, ни у кого не получалось. Они словно разом становились слепыми и глухими, не обращая на окружающих внимания. Только Анджелине, и то, не всегда, удавалось вернуть их на землю.
Вздохнув, Ли вернулся к своему эссе, мучительно думая, что еще можно написать на этом чертовом пергаменте. Он так погрузился в свои мысли, пытаясь вспомнить, что еще мог бубнить себе под нос на уроках Бинс, что заметил Анджелину, вошедшую в гостиную только тогда, когда она коснулась его плеча рукой.
— Привет, — улыбнулась она, когда он обернулся. — Не видел Джорджа и Фреда?
— Наверху, — пробормотал Ли, судорожно кусая губу. — Энджи, в каком году ввели декрет на всеобщее волшебное образование?
Анджелина нахмурилась и покачала головой:
— Не помню. Наверху? Я пойду к ним, ладно?
Ли пожал плечами и вернулся к своему пергаменту, когда Анджелина начала подниматься по лестнице. Потом вздохнул, поднимаясь. Видимо, похода в библиотеку было не избежать.
Анджелина зашла в спальню и приветственно кивнула сидящим на полу близнецам. Фред, положив голову на плечо Джорджа, слушал его, а теперь улыбнулся подруге, взмахом руки, прося подойти. Анджелина, подумав, выбрала его кровать и уселась на нее так, чтобы видеть лица братьев.
— Вас МакГонагалл искала, — устало сообщила она. — Кто-то на всех кубках в Зале славы изменил надписи.
— На что? — полюбопытствовал Фред, невинно глядя на нее.
— На то, что я вслух произносить не буду, — отрезала Анджелина, откидываясь назад и ложась на постель, но продолжая свешивать ноги вниз. — Я еле вас отмазала. Сказала, что вы были со мной. И мы гуляли вокруг озера, учтите.
— В такой мороз? — удивился Джордж. — То есть… спасибо, Энджи.
— Зато завтра мы можем появиться на Трансфигурации в виде сосулек, — хихикнул Фред, поворачиваясь к Джорджу, который мгновенно запустил пальцы в его волосы, притягивая ближе.
— Хорошая идея, — одобрил он, усмехаясь.
Анджелина приподнялась на постели, глядя на них, и задумчиво проговорила, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Иногда мне кажется, что слухи – правда.
Фред удивленно взглянул на нее:
— Ты о чем?
— Ну, о том, что говорят о вас, — смущенно ответила она, отводя взгляд. — Ну, вы же знаете…
— Мы распускаем сплетни, а не слушаем их, — широко улыбнулся Джордж. — Например, что ты целовалась с Оливером.
— Или с Монтегю, — подхватил Фред, не обращая внимания на страдальческий стон Анджелины.
— Или с Диггори, — продолжил Джордж.
— Это все вы? — возмущенно спросила Анджелина. — Меня Алисия целую неделю в покое не оставляла, все выпытывала, что у меня с Седриком!
— Прости, — раскаявшимся голосом сказал Фред. — Про Алисию мы сказали, что она влюблена в Снейпа.
— Ладно, вы меня все же любите, — фыркнула Анджелина и тут же осеклась. — Я не то имела в виду.
Близнецы одновременно неловко передернули плечами.
— Так… что там о нас говорят? — спустя минуту выдохнул Фред, сомневаясь, видимо, в том, что хочет знать.
— Вы правда не знаете? — как-то жалко пробормотала Анджелина и, увидев, что братья кивнули, продолжила: — Ну, что вы… Что у вас отношения. Между вами. То есть…
Близнецы молчали, глядя то на друг друга, то на подругу.
— Они… что? — беспомощно пролепетал Фред, неосознанно отодвигаясь от брата. — Что мы…
— Что вы влюблены друг в друга, — тихо, но твердо заговорила Анджелина, прерывая его. — Что вы – вместе. Что вам никто и не нужен.
— Но это неправда, — запустил пальцы в волосы Джордж. — Мы никогда даже не думали…
И осекся. Так уж и не думали?
Все то, что происходило с ним на протяжении последнего месяца вдруг стало проясняться. И эта ревность, которая появилась, когда он смотрел на брата сквозь мутное стекло витрины «Шапки-невидимки», и дрожь, которая появлялась, когда он видел близнеца с Анджелиной, облегчение, которое он испытал, когда Фред, плюхнувшись на его кровать посреди ночи, доверительным шепотом сообщил, что ушел от Энджи. Начал понимать, почему было так необходимо, чтобы брат обнимал его, держал за руку и целовал перед сном.
Он осторожно взглянул на смущенного близнеца, думая, что… что лучше откусит себе язык, чем признается. Лучше молчать, чем потерять его.
Фред моргнул, пытаясь привести мысли в порядок. Итак, Энджи все знала. Знала, о чем говорят Ли, Кэти, Алисия, да все подряд, и ничего им не сказала. Но Анджелина по-прежнему выглядела так, словно мечтала провалиться сквозь землю, хоть в подземелья, к Снейпу. Она кусала губы и смотрела на столбик кровати так, как будто он был самой интересной вещью на свете.
Он любил Джорджа. Ну, конечно, любил. Как иначе? Это же его брат, он сам, только чуть-чуть другой. Похожий на него и не похожий одновременно. И неважно, что при взгляде на него он чувствует совершенно невероятную нежность, такую, что пальцы словно немеют, а кислорода не хватает.
Нет, он понимал, что это не совсем нормально – не единственные же они близнецы на свете? Но поделать с собой ничего не мог, как и не мог найти название своим чувствам.
А теперь Энджи так легко, несколькими словами определила все. Вместе с облегчением нахлынул и страх, потому что Джордж… Было нечестно впутывать его сюда. Он должен был быть выше этого. Потому что это неправильно, запретно и вообще…
— Они не против этого, — внезапно продолжила Анджелина. — То есть… если это так, конечно, то мы вам… то есть, наше отношение к вам не измениться. Я имею в виду, мое, потому что они…
Джордж махнул рукой, заставляя ее замолчать.
— Это правда? — спустя минуту шепотом, словно боясь чего-то, спросила она.
Близнецы не ответили. Фред сидел, обхватив колени руками и опустив на них голову. Джордж потирал лоб ладонью, недовольно морщась.
— Нет, — наконец, спокойно сказал Фред. — Конечно, нет.
Джордж как-то резко вздрогнул, его плечи опустились, и в Анджелине внезапной волной поднялась жалость. И понимание. Смешные, они отрицали, потому что думали, что второго оскорбит согласие или выражение каких-то чувств.
— А я так не думаю, — вставая с постели, чтобы опуститься рядом с ними на пол, сообщила она. — Вы… Фред, ты же не любишь врать. И ты, Джордж, тоже. Так что хватит, ладно?
Подумав, она схватила их обоих за руки и потянула к себе. Сдавшись, Фред позволил подтащить себя поближе, и Джордж тоже, не слишком понимая, что она хочет сделать. Но когда она соединила их ладони, он опять вздрогнул, пытаясь отстраниться. Но, увидев, что Фред не ерничает, а сжимает пальцы Анджелины в своих, он осторожно положил свою ладонь поверх их.
Они так и застыли, обреченно сжимая руки друг друга в своих ладонях.
А потом Анджелина звонко рассмеялась, поднимаясь и нарушая этот странный момент.
— Мы со всем разберемся, — пообещала она, улыбаясь и выходя из спальни. — А вам надо поговорить.

Джордж осторожно повернулся к брату, который пристально смотрел на него. Определенно, что-то нужно было сказать. В противном случае, Джордж представлял себе, как с криками о помощи помчится вниз, к Анджелине.
Фред мигнул, словно возвращаясь в реальность, и тихонько спросил:
— И что теперь?
Джордж мог сказать что угодно. Что это просто домыслы однокурсников, что он ничего такого не хочет, что он любит его только как брата. И соврать. А врать Фред Джордж не мог. И не хотел.
— Не знаю, — честно ответил Джордж. — Наверное, они правы. Как бы.
— Правы, — согласился Фред отстраненно. — Я тоже так думаю.
— Вероятно, это значит, что что-то должно измениться? — полюбопытствовал Джордж, чувствуя себя так, словно его заморозили. Внезапно навалились усталость и оцепенение, и захотелось спать.
— Понятия не имею, — слишком беспомощно и одиноко ответил Фред, неловко передернув плечами.
Внутри что-то тренькнуло, и Джордж задохнулся от нежности, глядя на него. Ну, конечно, правы те, кто подумал про них черт-те знает что, права и Анджелина с ее «Мы со всем разберемся», прав Фред, который боится, потому что перед ними теперь – вечность. Одна на двоих, но не такая, как раньше.
«На троих», — поправился Джордж. Исключить Анджелину из их жизни теперь было бы ошибочно. Он, да и Фред понимали, что дело не просто в благодарности или в чем-то похожем. Анджелина была всегда рядом с ними, была с Джорджем, была с Фредом… Она уже стала частью их самих. Как можно было столько лет провести рядом с ней, и только теперь понять, как сильно они ее любят? И эта их любовь тоже была поделена на две части, поровну, одна – у Фреда, вторая – у Джорджа. И если любить Анджелину – то только вместе. И тоже – не отпуская, как друг друга.
Не задумываясь, Джордж притянул к себе брата, сжимая его в объятиях так, что скоро тот должен был задохнуться от нехватки воздуха. Вдыхал его запах, безумно родной, рассматривал тонкое, веснушчатое лицо, дрожащие, почти незаметно, то ли от страха, то ли от волнения губы, большие карие, блестящие глаза, смотрел, наверное, в сотый раз, удивлялся тому, какой он красивый, такой, как будто ненастоящий. А потом – дернулся, как от удара, когда брат, что-то пробормотав, наклонился вперед и неловко прикоснулся к губам близнеца своими. Они были мягкие, нежные, теплые, и Джордж, еще секунду назад верящий, что это – ошибочно, неправильно, целовать брата, сдался, закрывая глаза и раскрываясь навстречу сумасшедшему, такому нужному, необходимому поцелую. Рука осторожно поднялась, чтобы лечь на щеку брата, поворачивая его голову, так, чтобы лучше всего ловить несмелые выдохи, прикусывать зубами, чуть оттягивая, и Фред замер, потом обнял близнеца за шею, притягивая его к себе.
Это было самое лучшее, самое правильное, и спустя несколько секунд, они действительно поверили в то, что им все равно, что о них подумают.
Анджелина приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Легонько улыбнулась и спустилась обратно вниз, в гостиную.

Пальцы коснулись кожаного переплета, провели длинную тропинку, неожиданно темную на фоне пыли, покрывающей обложку, и обвели выцветшие буквы.
— Что делаешь? — раздался над ухом голос, и Анджелина подняла голову. На нее, одинаково улыбаясь, и выглядя совсем идентично в свете послеобеденного солнца, льющемся из окна, смотрели близнецы. И держались за руки.
Она заставила себя улыбнуться и передернула плечами:
— Шефердия. Нам надо написать о ее свойствах.
И замолчала, раскрыв книгу и угрюмо уставившись в текст. Впрочем, строчки прыгали перед глазами, которые предательски щипало. За последние два дня Фред и Джордж словно условились ее не замечать. Хотя, не только ее: казалось, кроме них никого на свете не существуют. Не слышали Ли, который прыгал перед ними четверть часа, пытаясь выяснить, идут ли они в Хогсмид, не реагировали на Оливера – на Оливера! – с его стратегией и инструкциями, не видели обиженную их невниманием Анджелину, не замечали понимающих смешков Алисии и Кэти. Они даже на уроках не отрывали друг от друга взглядов, переплетая пальцы под партой – Анджелина сама видела, – из-за них факультет потерял тридцать баллов, а Снейп назначил близнецам две отработки. Но им было все равно: настолько они успели потеряться друг в друге, что внешний мир на какое-то время испарился, исчез. И Анджелина вместе с ним.
А вчера вечером Джордж вспомнил о ней, краем уха услышав разговор Ли и Оливера о том, что с Анджелиной что-то не то творится: дважды за тренировку квоффл проворонила, да и молчит все больше…
Ощущение было такое, словно на него, спящего, вылили ушат воды. Он действительно не понимал, как мог забыть об Анджелине, несмотря на то, что в груди с тех, как она оставила их с Фредом в спальне, образовалась пустота. Но единственное, что он понимал, так это то, почему он только сейчас осознал, что любит брата – во всем опять была виновата Анджелина. Если бы ни один из близнецов не начал с ней встречаться, то ничего бы не произошло. Другие девчонки, которым они назначали свидания, ничего не значили. Братья часто водили их за нос, меняясь, отправляясь на свидание по очереди.
А с Анджелиной никогда ничего такого не было – она была спокойной, понимала их шутки и никогда не путала их.
И когда один из близнецов начал встречаться с Джонсон, то у второго словно раскрылись глаза.

— Шефердия – это замечательно, — отбирая у нее книгу, согласился Фред. — Но, может, пойдем погуляем? Устроим свидание?
— В смысле? — нахмурилась она. — Ты и я? Или я и Джордж? Или?..
— Нет, — покачал головой Джордж. — Все вместе.

Они гуляли до тех пор, пока пронизывающий зимний ветер, казалось, не поселился у них внутри и выл уже оттуда. До тех пор, пока руки не закоченели, а пальцы уже не представлялось возможным разгибать и сгибать обратно.
Если бы у них спросили, зачем они гуляют, они бы не смогли ответить – потому что и сами не знали.
Они даже не разговаривали. Так, молчали, иногда роняя, что надо бы вернуться в замок – и не возвращались.
Только когда вечер окончательно опустился на Хогварст, Анджелина потянула близнецов в замок.
Но, даже сидя в теплой гостиной и попивая утащенный с кухни горячий шоколад, они молчали.
Джордж первым нарушил тишину, пробормотав:
— И что теперь?
Анджелина и сама очень хотела бы это знать. Но она лишь передернула плечами:
— Не знаю.
Фред медленно спросил, на самом деле, заранее зная ответ:
— Энджи?.. Ты же любишь кого-то из нас?
Анджелина закусила губу и неожиданно зло проговорила:
— Обоих, идиот. Разве незаметно? Вы меня с ума сведете! Я уже устала и… — Она безнадежно махнула рукой. — И разве я не вижу, что не нужна вам? Это просто жестоко… — Глубоко вдохнула и резко дернула прядь черных волос. — Надоело. Я ухожу спать.
Фред схватил ее за руку и усадил обратно.
— Мы не хотели… — начал он взволнованно, а Джордж продолжил:
— … тебя обижать. Мы не…
— … шутим.
Анджелина послушно села и облизнула губы.
— Я люблю тебя, — медленно, словно объясняя что-то ребенку, сказал Джордж, сжимая ее пальцы в своих.
— Я тоже, — подтвердил Фред, не отпуская ее вторую руку.
— А я вас, — помолчав, проговорила Анджелина. Фред потянул ее к себе и запечатлел на губах легких, невинный поцелуй. Вместо того, чтобы отстраниться, Анджелина обвила руками его шею и прижалась своим ртом к его, заставляя углубить поцелуй. Где-то позади весело хмыкнул Джордж, приподнимая ее волосы и обнажая шею, которую сразу же начал покрывать легкими поцелуями. И сразу же мир потерял и одновременно приобрел четкость. Тревога, снедавшая все эти дни, исчезла. И на ее месте появилось облегчение.
И просто невозможное счастье.
— Нас, — он прикусил кожу и тут же лизнул обиженное место языком, — точно застукают.
Анджелина откинула голову на его плечо и рассмеялась, все еще чувствуя, как кровь, что раньше так медленно текла по венам, теперь словно кипит, обжигая изнутри.
— Застукают, — подтвердила Анджелина, поднимаясь. — Здесь – да. А если пойдем к вам в спальню, то никто ничего не заметит.

Они все еще целовались. Прошло чуть больше получаса, а они никак не могли успокоиться. Ловили губами короткие выдохи, чужие губы прижимались, ласкали, покусывали, пальцы цеплялись, изредка причиняя боль, но никто не обращал на это внимания.
Здесь, на кровати Фред, задернув мирок, они создали свой мир.
Джордж замерев, смотрел, как наклонившись, Анджелина, наклонившись, легко целует его брата. И наслаждался.
Это было… прекрасно.
Ничего лучше быть не могло.
Разве что, если бы он присоединился к ним.
Он это и сделал. Скользнул к Анджелине, обхватил ее талию руками и развернул девушку к себе лицом, впиваясь своими губами в ее опухшие, темно-розовые, раздвигая их языком и сходя с ума, когда она отвечала ему с дикой жадностью.
— Постой, — выдохнула она, отодвигаясь. — Фред…
Она хотела его позвать, получился скорее стон. Фред откликнулся сразу, хотя и не понимал, чего она хотела.
— Вы оба… — Анджелина нахмурилась и выдохнула скороговоркой: — Поцелуйтесьтеперьвы.
Фред удивленно мигнул, а потом расхохотался. Только Анджелине могло такое взбрести в голову.
Схватив брата за плечи, он притянул его к себе и поцеловал его, наслаждаясь сладкими губами брата, на которых все еще остался привкус Анджелининых.
Тот мгновенно запустил пальцы в волосы близнеца и потянул рыжие прядки, открывая белоснежное горло. Лизнул языком, словно пробуя на вкус, и фыркнул, когда Фред тихонько засмеялся.
Анджелина следила за ними расширившимися глазами, и Джордж отпрянул от близнеца:
— Тебе… неприятно?
— Нет! — быстро воскликнула Анджелина. — Наоборот… — на ее скулах выступили два ярких пятна. — Наоборот, это очень… красиво.
— Иди к нам, — протянул ей руку Фред. И прошептал ей на ухо: — С тобой – еще лучше.
— Точно, — согласился Джордж.

Эти дни Анджелина запомнила на всю жизнь – они были пьяняще счастливыми, словно залитыми солнцем, и заставляли ее чувствовать так, как никогда раньше. Голова кружилась, словно от избытка кислорода, губы, тело помнили ощущения от прикосновений близнецов, и она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме воспоминаний.
Но ее это и не волновало – единственное, что имело значение, были поцелуи по вечерам в спальне мальчиков, за плотно задернутым пологом.
И желание чего-то большего.

Она первая шепотом, несмело предложила, а не перейти ли к чему-нибудь другому? Большему?
Фред изумленно взглянул на нее, а потом взлохматил волосы ставшим уже привычным жестом.
Джордж сглотнул и как-то жалко пробормотал:
— Но… Если с тобой к чему-то большему, то и мы… — Он кинул взгляд на близнеца. — И мы?
Анджелина закусила губу:
— А вы… Вы никогда раньше не думали?..
Фред качнул головой и деланно рассмеялся:
— Мы раньше и не думали, что нам можно целоваться друг с другом. — Он ответил брату озорным взглядом, одновременно легонько целуя его выступающие в вороте рубашки ключицы и сразу же отодвигаясь. — Но Энджи права.

Этого хватило, чтобы свести Анджелину с ума. Она обняла Фреда, коротко поцеловала и принялась расстегивать пуговицы форменной рубашки. Джордж резко дернул наверх край свитера Анджелины, обнажая темную, шоколадную кожу и прижимаясь к ней губами.
— Ч-черт, — прошипела Анджелина, когда рубашка так и не сдалась под ее напором. Джордж рассмеялся и приподнялся, сам стаскивая рубашку с плеч брата. Тот ответил тем же, а потом резко отодвинулся и смущенно взглянул на Анджелину, явно предпочитая отдать правление ей.
— Поцелуй его, — спокойно, почти отстраненно приказала Анджелина, обхватывая коленки руками. — Давай, Джордж.
Близнец послушался и приник губами к губам брата, потом медленно начал целовать шею Фреда, спускаясь к выступающим ключица. Фред хихикнул:
— Щекотно.
Потом толкнул Джорджа на спину, заставляя лечь, и провел пальцами по выступающим дугам ребер, наклонился и лизнул сосок. Теперь хихикнул Джордж.
Анджелина же рассмеялась в полный голос и схватила протянутую ей руку Фреда. Позволила ему утянуть себя в сплетение двух одинаковых тел и закрыла глаза, разрешая близнецам творить все, что им только хотелось.
Джордж прижался губами к впадинке на ее груди, задрав майку Анджелину наверх, до самого горла. Фред медленно стянул ее юбку и поцеловал внутреннюю сторону бедра.
Анджелина судорожно пыталась расстегнуть пряжку ремня то ли Фреда, то ли Джорджа. Впервые в жизни она их путала, но сейчас это не имело никакого значение.
Ничего не имело значения, кроме горячих ладоней, скользящих по ее телу, доставляющих столько удовольствия, сколько она никогда не могла и вообразить.
В какой-то момент Фред – она знала, что это он, была уверена – прижал ладонь к ее рту.
— Будет больно, — прошептал он, и она что-то сдавленно проговорила в ответ.
— Что?
— Уже не страшно, — хмыкнула Анджелина, тяжело дыша.
— Что мы слышим? — протянул Фред. — Наша малышка Энджи?.. Кто это был?
Анджелина помотала головой, отказываясь говорить.
— Признавайся, а то буду щекотать. — Пальцы Джорджа пробежались по ребрам, и Анджелина то ли фыркнула, то ли всхлипнула.
— Не скажу, — недовольным голосом бросила она, стараясь оторвать от себя руки близнецов. — Фред! Ну хорошо, хорошо, сдаюсь!
Джордж, наконец, оставил ее в покое и с любопытством заглянул в лицо:
— Ну?
Анджелина со стоном спрятала лицо в ладонях и проговорила:
— Ли. В сентябре еще.
— Правда? — изумленно выдохнул Фред. — Он же ныл, что ты его бросила.
— Я и бросила, — раздраженно ответила Анджелина, приподнимаясь на локтях. — Из-за этого и бросила. Это все так важно?
Джордж покачал головой, снова наклоняясь к ее лицу и целуя в губы.
Фред ухмыльнулся и оттолкнул брата, занимая его место:
— Не важно. Мы просто шутим.
Анджелина что-то яростно выдохнула и потянула к себе и Джорджа.

Где-то вдали противно и надрывно завопил будильник. Анджелина, не поднимаясь, начала, было, привычно нащупывать его в изголовье кровати, но рука наткнулась на тяжелую бархатистую преграду. Приподнявшись, она помотала головой, приходя в себя, и взглянула на близнецов, лежащих рядом с ней. Фред крепко обнимал Джорджа, голова которого покоилась на его груди. Из кольца его рук и выбралась Анджелина.
Найдя будильник в складках одеяла, она выключила его, сонно пробормотав заклинание, и приоткрыла полог. В спальне еще все спали, и царила тишина.
Подумала, что Кэти и Алисия наверняка беспокоятся о ней – она всегда возвращалась в спальню. А вчера ночью…
Вчера ночью она просто уснула, утомленная. Как уснули и Фред с Джорджем.
И Анджелине снились близнецы, вместе, по отдельности, целующиеся и целующие ее, а затем исчезающие. И лишь еще крепче прижимаясь к братьям, она верила, что все это – правда, что теперь они вместе, и уже не расстанутся.
Фред, что-то пробормотав, слегка повернулся во сне, и Джордж теперь обхватил руками его. Потом его ладонь медленно легла на ладонь брата, и их пальцы переплелись.
Анджелина улыбнулась, глядя на них, и заправила прядь волос за ухо.
Окончательное пробуждение, долгие объяснения с Кэти и Алисией, завтрак и Травология могли подождать. Все теперь могло подождать – вечность была их.
Она легла обратно на постель и спрятала лицо на плече Фреда.
Тишина снова вернулась в спальню, укутывая всех мягким коконом сна и молчания.
Анджелина закрыла глаза и легонько поцеловала Фреда.

А за окнами пошел снег, падая на землю большими хлопьями ваты и обещая ту самую вечность – счастливую, долгую, легкую, как этот снег – на троих.
Только снег лгал, хоть и не понимал этого.


Радуга: двойная слава,
Зарево: двойная смерть.

Этих рук не разведу.
Лучше буду,
Лучше буду
Полымем пылать в аду!