Солнце.

-Ты похожа на солнце, - задумчиво говорит Фред, вскакивая с постели и подходя ко мне, сидящей на широком подоконнике и завернутой в толстый плед.
-Я? - удивленно переспрашиваю, отворачиваясь от окна, за которым неутомимо кипит жизнью Косой переулок. - Это ты...

Он прерывает меня, хватая на руки.

-Похожа, - улыбается он. - Ты – мое солнце.

Рядом с ним мне постоянно хочется смеяться. А из головы вылетают все мысли.

-Я тебя люблю, - шепчет он, бережно уложив меня на смятые покрывала и начав покрывать поцелуями шею.

Мне хочется ответить ему. Сказать, что он – это все, что мне нужно. Я могу не пить, не есть, и даже не дышать, лишь бы он был рядом. Но не могу. Его губы вытягивают из меня душу.
А мыслить связно – последнее, что у меня получается, когда его пальцы пробегаются по моим ребрам.

Дыхание прерывается, потому что ему внезапно надоедает медлить, и он опускается с поцелуями ниже, к ключицам, а затем и к ложбинке груди.

Я не знаю, как ему это удается, но каждый раз у меня такое ощущение, что это – первый и последний раз.

Мои руки гладят его плечи, притягивая все ближе. Зарываются в волосы и наклоняют его голову. Он сдается и целует меня, а я губами чувствую его улыбку.

Солнечные зайчики прыгают по стенам, добираясь и до постели, отсвечивая на коже мерцающими огоньками. Все происходящее кажется сказкой.

Он целует мой живот, а кусаю губы. Потому, что он всегда медлит, а я спешу.
Он нужен мне всегда, постоянно, так, что бы был только моим.
Я нуждаюсь в нем, как нуждаются в глотке воды, воздуха, в тепле летнего дня.
Как в лучах солнца.

Я люблю его. Так сильно, что иногда сама себе не верю. Я могу сделать что угодно, лишь бы удержать его.

Его руки скользят еще ниже, а все, что я могу – это всхлипнуть. Мне так хочется почувствовать его наконец, принять в себя, понять, что он и я – одно целое, что я уже плачу. Тихо, почти не издавая звуков, но он замечает и, приподнявшись, проводит ладонями по моему лицу, вытирая слезы.
И ничего не говорит.
Я ценю его внимание. Мне нравится это обращение, словно я – фарфоровая кукла, готовая вот-вот разбиться. Но мне всегда нужно больше.
Я обхватывая его талию ногами, практически пригвождая к себе.
Он послушно, напоследок улыбнувшись и легко прикоснувшись своим ртом к моему, скользит в меня, медленно и осторожно, заставляя меня выгибаться на кровати.
Я опять спешу. Мне хватает пары движений, чтобы мир взорвался радугами, каплями дождя и ослепительным светом.

И лучами солнца.

Крик рвется из меня, словно разрывая, но тонет в поцелуях Фреда.
Голова кружится, словно от недостатка кислорода.

Он обессиленно опускается на меня, обхватывая меня руками и целует меня в плечо.

-Все-таки, ты – солнце, - тоном, словно вынес окончательный приговор, говорит Фред.

В тишине проходит четверть часа, а может чуть больше. Время не значит ничего, если он рядом.
Но внезапно он мягко отталкивает меня и, поднявшись с кровати, начинает быстро одеваться.

-Ты куда? - удивленно и растерянно спрашиваю я.
-В магазин, - извиняющеся поясняет он. - Я оставил Джорджа совсем одного.

Хмурюсь.

Знакомое ощущение восстает во мне, привычно принимая меня в свои объятия.

-Извини, - он подходит к постели и, быстро коснувшись своими губами моих, аппарирует.

Ощущение, что я краду его.


Я прибираюсь, рассеянно расставляя вещи по местам. Мне хочется пойти в магазин. Он расположен в здании напротив того, в котором находится наша квартира-мансарда, и его видно из нашего окна.
Но мне нельзя. Магазин – запретное место. Я не могу появляться там без... разрешения Фреда. То есть, не предупредив его.
Я знаю, почему. Или догадываюсь. Я могла бы устроить Фреду сюрприз.
И тогда, мои опасения либо развеялись бы, либо, наоборот, оправдались бы.
Но это страшно. Я не хочу знать правду.
И одновременно... я хочу.

Это же так просто. Прийти и понять, увидеть все самой.
Вот только...
Мне страшно.

Дверь магазина открывается, когда я нажимаю на ручку, и негромко звенит колокольчик. В зале почти пусто, никому не нужны глупые розыгрыши в разгар войны.
Девушка в фирменной мантии улыбается мне из-за прилавка.
-Вы к мистеру Уизли? - спрашивает она и, дождавшись моего кивка, договаривает: - Он в подсобке. С мистером Уизли. Разбирают товар.
-Спасибо, - киваю я, проходя во второй зал, в углу которого и расположена маленькая, незаметная дверь в подсобку.
Она открывается с тихим скрипом, но я делаю все, что могу, лишь бы не шуметь сильно, и осторожно заглядываю внутрь.
Они там, сидят на полу спиной ко мне, прислонившись друг к другу и окруженные коробками. Пылинки кружатся в тусклом свете палочек, стоящих в специальных подставках.
Голова Фреда склонена к плечу Джорджа. И только у меня получается убедить себя, что это простой братский жест, как Джордж наклоняется и, что-то пробормотав, целует Фреда, мягко и осторожно касаясь его губ своими.
У меня резко начинает кружится голова и мне приходится опереться на дверной косяк, чтобы не упасть. Закусив губу, я смотрю, как Фред углубляет поцелуй, подаваясь навстречу брату.
На глазах выступают слезы. Едва слышно прикрываю дверь и выхожу на улицу, кивнув на прощание девушке-продавщице.

Он приходит вечером. Я сижу на излюбленном подоконнике и смотрю на улицу, как всегда.
-Привет, - выдыхает он, подходя ко мне и обнимая. - Как прошел день?
Пожимаю плечами.
-Что-то не так? - хмурится он.
-Ты любишь меня? - поворачиваюсь к нему, заглядывая в глаза, словно надеясь увидеть там ответы и на незаданные вопросы. - Любишь?
Он кивает:
- Конечно.
-А Джорджа? - тихо продолжаю я.
Он замирает, а руки лежащие на моих плечах застывают, прекращая мягко гладить кожу.
- Что ты хочешь?.. - неуверенно начинает он, но я прерываю скучающим голосом:
- Я была в магазине сегодня.
Он запускает пальцы в свои волосы и сильно дергает, а я отстраненно смотрю на него. От его слов зависит чуть больше, чем моя жизнь, но где-то глубоко внутри я знаю, что он скажет. От того и спокойна.
- Ну? - мягко касаюсь рукой его лица. - Любишь?
Он кусает губы, не глядя на меня.
- Ну скажи, это же так просто, - уговариваю я его, и, наконец, он бормочет:
- Да.
Он отходит и, опустившись на кровать, проводит по лицу ладонью.
-Прости, - глухо говорит он. - Я люблю тебя, правда. Но я и его люблю. Очень. Вас обоих. И...
Дальше я уже не слушаю. Закрываю глаза и утыкаюсь лицом в подтянутые к груди колени.
Меня не злит то, что он с парнем. Что этот парень – его брат. Меня злит то, что он любит его. Я просто ревную.

Часы проходят медленно, тянутся как маггловская жвачка, а голова мучительно болит каждый день. Несмотря на надвигающуюся зиму воздух такой спертый, словно за окном – жара.
В квартире душно, когда Фред заявляется домой. Я вожусь на кухне.
Я простила его. Просто сделала вид, что этого всего не было. Не было его идиотских объяснений, моих слез, его умоляющего выражения лица, моих криков и отчужденности.
Но всякий раз, как он прикасается ко мне, во мне просыпается панический страх, что он думает о другом, что воображает, что не мои пальцы, а Джорджа касаются его кожи, что не мои губы ласкают его, а брата.
Это сводит с ума.
И с этим надо что-то делать.

- Как дела? - спрашивает он, плюхаясь на стул. - Чертовски устал. Столько всего придумали, и Джордж...
Он осекается и, схватив солонку, начинает крутить ее в руках.

С этим точно надо что-то делать.

- И Джордж что? - спокойно говорю я, помешивая суп в кастрюле. Никогда не умела готовить, но всегда умела пробовать и пробовать, пока не добьюсь нужного результата.
И с этим чертовым супом так же. Это уже седьмая попытка.
Ложка в руках начинает безумно раздражать, все никак не вскипающий суп – тоже.
- Ничего, - бормочет он в ответ. - Так, просто... Как всегда.
- Надоело, - в сердцах заявляю я, откидывая поварешку на кухонный прилавок. - Гадость какая-то...
- Пойдем поужинаем где-нибудь, - вздыхает Фред, принюхиваюсь к странному вареву в кастрюле и хватая меня за ладонь, когда я собираюсь достать из шкафа ингридиенты для еще одной попытки.

Что-то щелкает в голове. Он касается меня. А откуда мне знать, что он не думает о Джордже?
Это сводит меня с ума, совершенно точно. Больше всего на свете я ненавижу неопределенность. А именно в этом состоянии я пребываю по вине Фреда последние три дня.
- Поужинаем? - тихо переспрашиваю я. - Хорошо. А Джордж может пойти с нами?

Если он любит нас двоих, то и я могу также. Так будет даже лучше. Они будут видеться друг с другом на моих глазах. Я смогу понять, как сильно любит Фред Джорджа. Как сильно любит Джордж Фреда. И какое место я занимаю в их жизни.

Лицо Фреда выражает саму неуверенность. А затем озаряется улыбкой. Он облегченно выдыхает:
- Спасибо.
- Не стоит, - отвечаю я, когда он обнимает меня.

Джордж ждет нас у маггловского ресторана, стоит, переминаясь с ноги на ногу, у самих дверей.
Он кивает Фреду, когда мы подходим, и замирает, не зная, как приветствовать меня. Я сама решаю этот вопрос, приближаясь к нему и обхватывая его руками.
Он потрясенно стоит, не шевелясь. А затем медленно и очень робко, словно никогда не делал этого прежде, словно не было всех наших дружеских поцелуев и прикосновений, обнимает меня в ответ. Где-то рядом слышу тихий вздох Фреда, но не обращаю на это внимание, полностью сосредоточившись на Джордже, на его запахе, руках.
Приподнимаюсь на цыпочки и целую его в щеку быстрым, легким поцелуем.
Джордж не понимает чего я пытаюсь добиться, но ничего не спрашивает, когда я отпускаю его спустя минуту.
-Идем? - спрашиваю я, потянув на себя тяжелую дверь ресторана.

Мы садимся за предложенный стол, и я сразу же заказываю вино.
Мне просто необходимо выпить. Очень.
Официант приносит бокалы и заказанную еду. Я залпом выпиваю свое вино и за весь вечер почти ничего не ем.
Как и Фред с Джорджем.

-Идем домой? - спрашиваю я, отложив в сторону столовые приборы, промучившись целый час и поняв, что есть я сегодня точно не хочу.
-Да, да, конечно, - растерянно говорит Фред, - я расплачусь, и мы...
-Не мы, - резко качаю головой, так, что сережки в ушах, подарок Фреда, звенят. - Мы. Я, ты и он, - киваю на Джорджа. - Вместе, к нам.

Я захожу в квартиру первая, на ходу распуская волосы и скидывая надоевшие туфли. Парни следуют за мной, и я знаю, что они удивленно переглядываются, не зная, что делать с такой мной.
Открываю дверь в спальню, проскальзываю в отчего-то холодную теперь спальню и опускаюсь на кровать.
- Садитесь, - говорю я. Фред послушно занимает место рядом со мной, Джордж, поколебавшись, опускается рядом.
- Поцелуешь его? - негромко прошу я у него, указывая на Фреда.
Они оба замирают.
- Ну, пожалуйста, - канючу я. - Это же просто! Фред...
Наконец, Джордж тянется и яростно целует брата. А я не могу оторвать глаз от них, затаив дыхание.
Что и требовалось доказать. Я никогда не буду так же... гармонично?.. правильно?.. хорошо?.. смотреться с Фредом, как это получается у Джорджа.
Фред хватается за его плечи, притягивая ближе, а я отвожу взгляд. Это что-то... слишком личное.
Я не думаю о том, что это неправильно. Что это противоестественно. Что кто-то скажет, что это – мерзость.
Я вообще не могу думать.
Они отрываются друг от друга и смущенно смотрят на меня. Увидеть смущение на лицах близнецов... После этого спокойно можно умереть.
- А ты меня? - отстраненно от всего, что происходит вокруг, спрашиваю у Фреда.

Я все-таки сошла с ума. Я это знаю.

Секунда на размышления, и Фред, вздохнув, целует меня. Я быстро отрываюсь от него. Это не то, чего я добивалась.
Поворачиваюсь к Джорджу, который уже понял мою игру. Молча, он хватает мое лицо в руки и прижимается своими губами к моим.
Голова кружится, когда его язык скользит в мой рот, изучая и лаская.
Это совсем не то же, что целоваться с Фредом. Не хуже и не лучше, это просто... другое.
Просто Джордж другой.
Он первым заканчивает поцелуй и откидывается назад, коротко взглянув на брата.

- Ваша очередь, - говорю я.

Весь вечер мы ожесточенно целуемся, как чокнутые. До боли в губах.

А когда часы показывают час ночи, и Джордж идет домой, я выхожу с ним, чтобы отправиться к себе. Если он не проводит ночи с Фредом, то и я не буду.
Это было бы нечестно.


Утром прихожу в квартиру к Фреду, чтобы приготовить завтрак. Он готовит еще хуже, чем я.
Нахожу его спящим глубоким сном в спальне и иду на кухню, решив не будить.
Джордж приходит получасом позже и сразу же обнимает меня, без предисловий или чего-то еще.
Он целует меня в губы, легко и мягко. А я бездумно отвечаю. Это проще, чем пытаться понять или объяснить то, во что я нас втянула.
- Будешь омлет? - спрашиваю я, отходя от него.
Он кивает.

И только потом я понимаю, что Фред все это время стоял в дверях, глядя на нас и улыбаясь.
Если он улыбается, значит я на верном пути.

Завтрак проходит тихо. Я и Джордж угрюмо молчим. И только Фред все пытается шутить, разговорить нас.
Я замечаю те взгляды, которыми обжигает меня Джордж. И я знаю, что смотрю на него также.
Не осознанно. Просто так получается, что я... Я забываю обо всем на свете, когда вижу Джорджа рядом с Фредом.
Ревность, та же, что у него, заставляет кипеть кровь и терять голову.
Я знаю, что несмотря на то, что мы проучились на одном факультете семь лет, что мы столько дружили, играли в одной команде, он предпочел бы меня видеть мертвой, а не рядом с братом.

- Может, поужинаем сегодня вечером у нас?.. - осекаюсь, но затем продолжаю: - У Фреда.
- Замечательная идея, - широко улыбается Фред. - Только кто готовит?
- Мы все, - предлагаю я. - У троих выйдет лучше, чем у одного, правда?
Джордж вздыхает:
- Надеюсь, мы не спалим дом.
- Я тоже, - смеюсь я. - Это будет просто чудо, если у нас получится что-то съедобное.

Я прихожу в квартиру раньше близнецов и натягиваю на себя лучшее платье, из тех, что я перевезла к Фреду.
Это легко, выглядеть красивой на взгляд Фреда. И это очень сложно стать такой же для Джорджа. Я ничего не знаю о нем. Я даже не знаю могу ли я быть для него желанной вообще.

И это мое незнание сводит с ума. Я знаю столько мелочей о Фреде. И не знаю абсолютно ничего о нем. Не знаю, что он любит есть на завтрак, какие запахи ему нравятся, цвета...
Я знаю, что Фред не любит зелень, что он ненавидит супы. Все супы на свете, несмотря на то, что я так люблю их готовить. И не важно, что у меня не получается.
Может, Джордж не ест мяса? Или...
- Лучше закажи что-нибудь, - слышу негромкий позади себя, и вздрагиваю. - Иначе и вправду что-нибудь спалим.
Оборачиваюсь и смотрю на Джорджа, опирающегося на дверной косяк:
- Где Фред?
- Работает, - вздыхает Джордж. - Отправил меня к тебе.
- Ладно... Подождем его или сейчас начнем? - взмахиваю ножом, и Джордж, засмеявшись, отбирает его у меня, схватив за запястье.
- Ты опасна с этой штукой, - заявляет он. - Правда, закажи в Дырявом Котле...
- Ладно, - послушно говорю я, не испытывая никакого желания готовить.
Он все еще не отпускает мою руку и, вздохнув, спрашивает:
- Как думаешь, стоит поговорить?
- Наверное, - неуверенно отвечаю я. - То есть, конечно, нам нужно поговорить.
Я тяну его к столу. Мы садимся друг напротив друга и внимательно, изучающе смотрим, словно не встречались до этого дня.
- Давай ты первая, - наконец, бормочет Джордж и, запустив пальцы в волосы, усмехается, - я чувствую себя последним придурком.
- Я тоже, - сморщив нос, сообщаю я. Гораздо легче вести себя как прежде, как будто мы – лучшие друзья. Я – просто девушка его брата.
Он – просто брат моего парня.
И то, что я пытаюсь сделать, не понимаю даже я. Но знаю, что необходимо, если я хочу сохранить Фреда.
- Ладно, - задумчиво начинаю я, - мм... ты, вроде как, не собираешься уходить от Фреда?
Он резко мотает головой.
- Ну, и я тоже, - с каждой минутой я все больше чувствую, что глупею на глазах. Что еще тут можно обсуждать?
Никто из нас не отступит.
- Это нечестно будет его мучить, не так ли? - провожу по лицу ладонью. - Ну, заставлять выбирать между нами...
- Вероятно, - пожимает он плечами-. - Так что то, что ты делаешь – правильно. Пусть хоть будет с нами обоими...
- Спасибо, что оценил мои старания, - фыркаю я. - Очень мило. Только... неправильно это. Ну, для тебя, меня...
- Зато Фред от тебя в полном восторге, - закатывает глаза Джордж. - Только и говорит «Анджелина такая понимающая, заботливая...» Тошнит уже.
И он делает вид, что его и вправду тошнит.
Я молчу. Когда он такой, это значит, что у нас проблемы. Я это поняла еще на втором курсе, когда мы только-только начинали играть в квиддитч и позорно продули Пуффендую.
Он тогда всех нас здорово достал. Вел себя так, как будто мы все – не команда, а так, кучка тупиц. Он тогда сердился больше Оливера.
И сейчас то же самое. Он злится на меня и на Фреда.
- Прости, - вдруг говорит он. - Я понимаю, что все это не твоя вина. Тебя, наверное, вообще противно думать про нас, да?
Я думаю, что должно было бы. Два брата вместе – это не то, с чем приходится сталкиваться каждый день. Но нет. Я бы чувствовала то же самое, если бы у Фреда была бы другая девчонка, а не... связь с братом.
- Да нет, - качаю головой. - Противно думать про флоббер-червей. Вы чуть получше.
- Дрянь, - с серьезным выражением лица объявляет он. - Так и знал, что твое место было в Слизерине.
- А ты как думал? - угрожающе нависаю над ним, приподнявшись со стула и опираясь на стол. - Не думай, что так легко со мной справишься.
Он испуганно раскрывает глаза:
- Мерлин, Джонсон! Я не знаю, куда мне от тебя спрятаться!
Я коротко улыбаюсь и сажусь на место:
- Пора заказывать еду. Не видел, куда я дела палочку?
- Видел, - отвечает он и указывает на кухонный прилавок. - Вон она.
Я встаю и беру ее, но стоит мне сжать пальцы, как она превращается в игрушечную мышь. Взвизгнув от неожиданности, я отбрасываю ее в сторону.
- Ты, Уизли!..
- Я сделал Джонсон! - кричит он. - Я сделал Мисс-Я-такая-крутая!

Все-таки Джордж – это Джордж.
Просто-чертов-прикольщик-Джордж.

Мы так и не поужинали. Просто, стоило Фреду влететь в квартиру, как он поцеловал сначала меня, а потом и Джорджа. И утащил нас в спальню.
Мы весь вечер катались по кровати, целуясь, как чокнутые.
А потом Фред все испортил.
Это он первы поцеловал меня в шею. И уж совсем точно его вина, что я никогда не умела отталкивать его.
Я начала что-то соображать, когда почувствовала, что Джордж пытается тихо слезть с кровати.
И я не знаю, что за черт дернул меня, что я, схватив его за руку, притянула к нам.
Хотя нет. Знаю.
Все стало ясно, когда я почувствовала улыбку Фреда, пока он прижимался губами к моей ключице.

И я точно знаю, что виноват именно он. Из-за него я расстегнула рубашку Джорджа, из-за него я начала целовать его, проводя ладонями по его груди.
И эта вина Фреда, что он стянул с меня платье и начал покрывать поцелуями кожу.
Но это моя вина, что я оттолкнула его к Джорджу. Моя вина, что он они, забыв обо всем на свете, целовались, яростно сдергивая друг с друга одежду.
И вина Джорджа, что чувствуя, что обязан мне, он притянул меня к ним.

Но главная вина нас всех, что рассудительности у нас оказалось так много, что ничего кроме раздевания и дурацких поцелуев не было.

Я просыпаюсь поздно, медленно и неохотно. Зная об этом, Фред, который вскакивает едва часы пробьют шесть, делает все, чтобы просто-напросто замучить меня. Щекочет, целует, дразнится и даже кусает.
Но этого всего не было этим утром.
Я смотрю на Фреда, крепко обнимающего Джорджа, и... Ладно, я завидую.
Очень. Так, что внутри все переворачивается.
Они великолепны. Они должны быть вместе, а я – чужая – должна не мешать им.
Внезапно Джордж слегка поворачивается и, приоткрыв глаза, оглядывает меня мутным взглядом.
- Привет, - хрипло бормочет он.
Я просто киваю в ответ, боясь, что голос подведет.
- Иди сюда, - вдруг вздыхает Джордж. - И прекрати реветь.
Он берет мою ладонь и, на секунду крепко сжав, тянет меня к себе.
Я падаю ему на грудь, а он, отбросив руки Фреда, крепко обнимает и целует меня.
- Ты, - опять поцелуй, такой яростный, что губы болят, - не должна, - снова, - так поступать, - он наклоняется надо мной и прижимается ртом к моему животу, - с нами.
- Идиот, - шипеть я умела всегда. - Это Фред...
- Нет, ты, - он вдруг проводит пальцами по внутренней части бедра. - Все ты. Он тебя больше любит.
Мне слышится обида в его голосе. Что-то детское, как если бы я отобрала его любимую игрушку.
Но он не прав. Это он спит в объятиях Фреда, не я.
- Вот и нет, - запускаю пальцы ему в волосы. - Тебя.
- Врунья, - он показывает мне язык, а потом резко переключается на поцелуи. Он ласкает губами мой живот, постепенно опускаясь все ниже.
- Прекрати, - визжу я. - Мне щекотно!
- Да ладно тебе, - Фред, еще не совсем проснувшись, приподнимается на постели и смотрит на нас. - Не так уж это щекотно.
Меня мгновенно окатывает холодной волной. Уж он-то точно знает, что Джордж умеет и как.
Раздраженно откидываю руки близнецов и поднимаюсь с кровати, накидывая на себя халат, один из тех, что остались у Фреда.
И выходя из спальни, чувствую их взгляд на себе.

Дни опять превращаются в безликую массу, полную ревности.
И опять становится душно. Солнце, словно на что-то обидевшись, почти не появляется из-за туч.
Снег падает большими хлопьями, и все ждут Рождества, словно после него что-то изменится. Словно Волан-де-Морт вдруг падет, а все покалеченные вновь обретут здоровье. Джорджу следовало бы верить в это. Хотя его отросшие волосы скрывают отсутствие уха, я не раз замечаю, как он торчит перед зеркалом почти что с ненавистью разглядывая себя.
Он и Фред все чаще пропадают на своей радиостанции, делая передачи.
А я все чаще сижу одна, тихонько перевожу вещи к себе и пью уже поднадоевший чай с лимоном.

В один из холодных декабрьский день мы сидим у Фреда. В кои-то веки им есть дело до меня.
Я медленно, потому что очень хочется спать, рассказываю о тренировке.
Фред меня постоянно перебивает, вставляя свои, уже не смешные в этот час, комментарии.
- Помолчи, - хлопает его по руке Джордж. - Я не слышу что говорит Малыш.
«Малыш» - это я. Джордж, однажды заметив, как меня коробит при таком обращение, взял за правило только так меня и называть.
Правда, его в отместку я зову также.
Окружающим все больше кажется, что он и я - парочка, а не он и Фред или я и его брат.
А Фред тихо, только наедине зовет нас обоих просто «Солнце».
- Не важно, Малыш, - зеваю я, и он недовольно морщится. - Я все равно сейчас усну. Кажется.
- Тогда идем спать? - поднимается Фред, а я мгновенно распахиваю до этого слипающиеся глаза.
Спать? Сейчас, когда Джордж так же неуверен, в том, что случиться этой ночью, как и я?
Спать? Сейчас, когда никто из нас не выпил, и храбрости нет и в помине?
Спать? Сейчас, когда я думаю, что теряю его?
Спать.

Я ненавижу все это. Меня тошнит от себя. И от тебя. И от него.
Но все равно. Я не ухожу, а вы не просите покинуть вас.
И я сдаюсь. Всякий раз, каждый, чертов, выжженный на душе, раз.
И я отвечаю на ваши ласки и поцелуи. Не обижаюсь, когда ты уделяешь ему больше внимания.
Я просто терплю.

Фред смеется, стаскивая с меня джинсы, потому что я, кажется, делаю все, чтобы помешать ему.
Но он этого не понимает. Он думает, что я шучу.
Но Джордж знает. Знает, что мне страшно Не потому, что я буду с ними, а потому что он будет с ним.
Вот и все.
Этим объясняется мой панический страх.
В голове звучит издевательский голос Джорджа: «Разве ты не этого хотела, малышка Энджи?»
Отвечаю сама себе. Этого.
Поэтому сама снимаю с Фреда рубашку, отбрасывая ее в сторону. Но он уже раздевает Джорджа.
Я всхлипываю, когда Джордж вдруг отталкивает Фреда и тянется ко мне. Есть в этом что-то такое, от чего сердце замирает, сбиваясь с ритма.
Как будто он и я неизлечимо больны и пытаемся помочь друг другу.
Хотя мы и больны. До боли в губах, жжения в пальцах и чего-то разбитого внутри.
Мне плевать. На все и всех. Я буду с тем, кого полюбит Фред, лишь бы он был со мной. Я буду терпеть все, лишь бы он не уходил.

Я безумна, я знаю это. Но что мне еще делать?
Я люблю тебя.
За то, что ты есть. За то, что ты мой. За то, что ты рядом.
Я ненавижу тебя.
За то, что боюсь, что тебя не будет. За то, что боюсь, что ты уйдешь. За то, что ты не со мной.
Но больше всего я ненавижу тебя делить.
И все равно делю.
Я люблю тебя, я уже говорила. Люблю, как ты улыбаешься, шутишь, даже то, как ты произносишь заклинания.
Я люблю в тебе все.
Я люблю свою зависимость от тебя.

И ее же ненавижу.

Я ненавижу видеть тебя с ним. Ненавижу, что ты пытаешься скрыть то, как ты влюблен в него.
И от меня, и от него самого.
Ненавижу знать, что ты приходишь ко мне от него. Ненавижу чувствовать его запах на тебе.
Ненавижу любить тебя так, что прощаю тебе это.

Джордж чувствует тоже самое, я знаю. Он прощает тебе меня. Прощает то, что ты проводишь ночи со мной, а не с ним.
Прощает то, что ты скрываешь вашу связь и гордишься нашей.
Прощает, потому что любит.
И ненавидит поэтому же.

У меня всегда кружится голова, когда ты рядом. Когда ты целуешь меня, когда прикасаешься...

И я знаю, что с Джорджем то же самое.

Я ненавижу смотреть на него, когда мы собираемся в «Норе», когда мы у тебя. Ненавижу делать вид, что все в порядке.
Что ты полностью мой, что какая-то часть тебя не принадлежит ему.

Но что мне делать? Что мне делать, когда я захожу в магазин и вижу вас вместе?
Когда смотрю из окна на то, как вы прощаетесь? Когда вижу ваши быстрые, словно украденные у кого-то поцелуи?
Когда чувствую вину за то, что вы не вместе?

Я не знаю, что за монстр живет во мне. Губит меня своим желанием дотронуться, почувстовать тебя. Я готова сделать, что угодно лишь бы ты не уходил, не оставлял меня.

Чтобы ты принадлежал себе, мне и даже ему.

Если это удержит тебя со мной.

Я ненавижу то, что ты заставляешь меня задыхаться то от счастья, то от одиночества.
Я ненавижу то, что ты также поступаешь с Джорджем.

И все равно прощаю.

Джордж осторожно, изучающе скользит пальцами по моей коже, которая мгновенно покрывается мурашками.

В комнате опять душно, и царит тишина, полная неизвестности и тяжелого дыхания.

Мягкие ладони гладят плечи, расслабляюще ласкают спину и замирают, потому что Фред тянет Джорджа к себе.
Он не может долго без него.
Но и без меня тоже.
Спустя пару секунд он тянет меня к себе и целует.
А потом отдает обратно в руки Джорджа.

Он учит нас любить друг друга. Любить его самого мы и так умеем. Это вообще лучшее, что у нас получается.
Но это все для него. Мне не нужен Джордж, я не нужна Джорджу.
Поэтому нам вполне достаточно нескольких яростных поцелуев, чтобы устать друг от друга и вернутся к Фреду.
Я целую его лицо, спускаясь к шее. На Джорджа я даже не смотрю. Это моя ночь с тобой. Его здесь попросту нет.
И он думает также.

Но потом ты опять все портишь. Берешься оберегать меня и заставляешь делать то же самое Джорджа.
Теперь вы целуете меня оба, доводя до безумия, до искусанных губ, да криков, тонущих в ваших губах, и я не понимаю, где ты, а где он.
Реальность уходит также быстро, как испаряется тепло из воды в ванной, просачивается сквозь пальцы, как песок.
Мир взрывается, битыми осколками разрезая мою кожу, и я знаю, понимаю только сейчас, насколько каждый из нас погряз в отчаянии.
Никто не верит, что завтра наступит. Что завтра проснувшись, земля будет прежней.
Война изматывает.
И только рядом с ними я понимаю, что еще живу.

Все трудней дышать, словно кто-то укутывает мир теплым пледом. А может это от того, что твои губы забирают мою душу с поцелуем, или это от того, как медленно он движется во мне.
Я знаю, что это он, а не ты.
Но мне уже все равно. Вы – одно целое, я осознаю это только сейчас. И как мне пришло в голову разорвать вашу связь?

На самом деле, это все – неправильно. Я знаю, знаю, знаю...
Меня здесь не должно быть.
От этой мысли на глазах выступают слезы.

Он не любит меня, он просто делает то, что должен. Должен Фреду.
Я подчиняюсь его движения, по той же причине.
И когда он, наконец, не удовлетворенный, нет, конечно, он не может удовлетвориться мной, замирает, я тихонько откатываюсь в сторону, чтобы наблюдать, как мгновенно Фред обвивает его руками, целуя, так, словно не видел его очень долго. И вижу, как он отвечает.

За окном всходит солнце, а они все не устают ласкать друг друга, и я только сейчас понимаю, как они изголодались друг по другу. Как они необходимы друг другу.
Я прижимаю к ушам ладони и закусываю губу, чтобы не закричать от безысходности.

Они нужны, они прекрасны, они лучше...

Задохнуться и сдохнуть бы прямо здесь и сейчас.
Я не переживу утра.

Его губы скользят по твоему плечу, прикусывая кожу, оставляя свои метки, твои руки прижимают его к тебе все крепче и сильней, а потом...
Потом я сворачиваюсь на кровати клубочком и, закрыв глаза, начинаю тихонько всхлипывать.
Они не услышат, им не до меня...
Но долго я так не могу. Мне нужно, необходимо смотреть на них.
Это больно. Это уничтожающе больно. Это то, что разрывает меня на части.
И все равно я смотрю, как Джордж нежно, словно не до конца веря, что Фред реален, целует и проводит руками по его коже, слышу их легкие, похожие на всхлипы, стоны и схожу с ума.

Солнечные лучи освещают комнату, дразня своим весельем и беззаботностью, с легкостью скользя по лицу Фреда, который изо всех сил, даже во сне, прижимается к Джорджу. Ни я, ни он не сомкнули глаз за всю ночь.
Даже тогда, когда Фред уснул. И не сказали друг другу ни слова, просто внимательно изучая потолок или стены, изо всех сил пытаясь не встретиться взглядом.

Просто нечего было говорить. Он не должен был извиняться, потому что ни в чем не был виноват, я не должна была прощать, потому что нечего было.

Я медленно поднимаюсь с постели, на ходу заворачиваясь в простыню и не обратащая внимания на странный рывок Джорджа, словно он хочет удержать меня, и подхожу к окну. Медлю пару секунд и, забравшись на подоконник, наблюдаю за пробуждением Косого переулка.
А потом начинаю плакать. Тихо, чтобы Джордж не услышал.

Дни и не думают меняться, все продолжая оставаться безликой массой. Снег все продолжает идти. Сами-Знаете-Кто побеждает. От Гарри Поттера нет никаких известий.
Нашу команду распустили. Не до тренировок было.

А Фред все сильнее любит Джорджа, и все меньше – меня.
А я, наконец, перевезла все вещи к себе и теперь думала над тем, как сказать им, что ухожу и вообще стоит ли что-то говорить. Они бы и не заметили, что я ушла.

- Доброе утро, - говорит Фред, заходя на кухню и отвлекая меня от моих мыслей.
- Привет, - бездумно отвечаю я. - Джордж спит?
- Да, - пожимает он плечами, наливая себе чай и садясь на стул рядом со мной. - Он такой же соня, как и ты.
Вымученно улыбаюсь.
- Ты нездорова? - хмурится с беспокойством Фред. - Ты бледная какая-то...
Резко мотаю головой:
- Я в порядке. Знаешь, я подумала....
И молчу, потому что понятия не имею, как объяснить ему, что я не обижаюсь, что я все понимаю, но мне просто необходимо уйти...
- Почему ты так... - начинает Фред, - холодна со мной? Что-то не так?
Мне от отчаяния хочется ударить его. Он же и вправду не понимает, не знает...
Внезапно его руки крепко обнимают меня, и он прижимается ко мне, повергая едва ли не в шок.
Только вдохнув его запах, я понимаю, как соскучилась по нему, как я хотела его прикосновений...
Понимаю, что я никогда не смогу уйти от него сама.
- Я так люблю тебя, - бормочет он, целуя меня. - А ты... отстраняешься. Не бросай меня.
- Я... нет, конечно, - потрясенно шепчу я, обхватывая его руками в ответ. Это он бросает меня, а не я его! - Я тоже люблю тебя.
И внезапно всхлипываю. В последнее время я что-то слишком много плачу.
-Ну, чего ты? - смеется он тихонько. - Ну, как девчонка, честное слово...
Улыбаюсь сквозь слезы:
- Ты все таки дурак.
- О, я знал это, - раздается веселый голос Джорджа, который стоит в дверях. - Он ну совершеннейший дурак, Малыш. Честное слово. Говорю как человек, который прожил рядом с ним девятнадцать лет
- Нет, это он придурок, - фыркает Фред. - Не верь ему. Я очень умный.
-Это я очень умная, - заявляю я, выпутываясь из его объятий. - Кто хочет чаю? И еще... - медлю, потом вздыхаю, - кто поможет мне перевезти вещи сюда?

Все будет... нормально.

Мне удается смирится с тем, что происходит в моей жизни. У меня получается сделать так, чтобы Фред уделял мне и Джорджу одинаковое количество внимания. Я сама поступаю точно также. Фред, Джордж, Джордж, Фред...
С каждым из них я одинаково нежна и заботлива.
Ну, с Джорджем еще и предельна вежлива, чтобы случайно не обидеть. Я не знаю, почему я так боюсь испортить те хрупкие отношения между нами. Но я изо всех сил пытаюсь их сохранить.
Я люблю Фреда, по-прежнему сильно, изматывающе, так, что мне кажется, что из-за этой любви осталось места мне самой.
Но я люблю и Джорджа. По-другому. Так любят братьев или домашних питомцев.
И он любит меня также.
Но я не думаю об этом, когда он целует меня, когда он обнимает меня, или когда я провожу ночи с ним, в то время, как Фред торчит на своей станции.

Наступает весна, а у нас все по-прежнему. Чуть-чуть счастья и такое отчаяние, от которого во рту появляется привкус крови.
В один из бесконечной череды похожих друг на друга, как капли воды, дней я лежу на кровати с обоих сторон окруженная Фредом и Джорджем. Их руки лежат на моем животе, и пальцы слегка соприкасаются. В этом простом жесте гораздо больше любви и нежности, чем в тех, что они дарят мне.
- Мы постареем когда-нибудь, - задумчиво говорит Фред. - И будем старичками.
- Вы будете ужасными дедушками, - смеюсь я. - Достанется же вашим внукам.
- Нашим внукам, - меланхолично поправляет меня он, и я на секунду задыхаюсь, представив себе каково это, вынашивать ребенка Фреда.
- Для начала я бы предпочла выйти замуж, - неловко пытаюсь пошутить я, но Фред всего лишь легко кивает в ответ:
- Конечно.
- И за кого? - мои губы дрожат и кривятся в неестественной улыбке.
- Можешь за меня, - предлагает Фред. - А можешь за Джорджа.
- Угу, - соглашается рядом Джордж, утыкаясь носом в мою шею. - Можешь.
Его пальцы больно сжимают мое запястье.
- Я подумаю, - заявляю я, хотя уже знаю, что ни за что не выйду замуж за одного из них.
Ведь это бы значило, что своим официальным статусом я разрублю то равновесие, что царит сейчас.

- Ты опять там сидишь? - с интересом спрашивает Фред, заходя в комнату, когда я занимаю свой излюбленный подоконник.
- Да, - улыбаюсь я.
- Я никак не пойму, что ты там такое находишь? - любопытствует он, усаживаясь напротив меня. - Покажи мне.
- Ну, смотри, - задумчиво начинаю я, - там – люди, - указываю на улицу за окном, - жизнь и солнце, - киваю на небо.
- Нет, - смеется он. - Солнце – это ты.
- Ну что ты, - вдруг резко отвечаю я. - Солнце – это Джордж.
Он молчит. А потом встает и уходит.


А потом Фреда не стало.


Я не помню, что я делала тогда. Не помню, была ли я вообще тогда или меня не стало вместе с ним.
Зато я помню того, кто научил жить меня заново.
Я помню, каждое слово того, кто дал мне повод существовать дальше. Я помню того, кто дал мне такой необходимый суррогат.
Я очень хорошо помню Джорджа.
Я помню, что он делал, чтобы спасти, вытащить меня. Как он лгал мне по ночам, называясь именем брата, как обнимал меня, так, как это делал он.

И я очень хорошо помню день, когда он предложил мне выйти за него замуж.
Он просто спросил:
- Помнишь, Фред хотел, чтобы ты была женой одного из нас?

Это было четыре месяца спустя.

Я отрывисто кивнула:
- Конечно.
-Ну, так вот... Поскольку Фреда... - он замялся и развел руками, - я подойду?
Я просто обняла его в ответ.

Это не то, что было у меня и у Фреда. Это что-то другое. Это не губит меня, как губила любовь к Фреду.
Но это и не дает хотя бы той маленькой частички счастья, которая снежным валом свалилась на меня вместе с любовью Фреда.
Джордж – просто-чертов-прикольщик-Джордж – теперь мой муж.
Я родила ему двоих детей, похожих на него, но он и я предпочитаем делать вид, что они – копия Фреда.
И нам удается жить в этом выдуманном мире. Любить друг друга, потому что когда-то нас любил Фред.
Я по-прежнему просиживаю часами на своем любимом подоконнике, Джордж по-прежнему зовет меня Малыш, я отвечаю тем же, и это очень веселит Фреда и Роксану.
Им нравятся, что мы такие забавные родители.

Фред часто сидит со мной на подоконнике. Он молчит, но он нужен мне. Своим присутствием он помогает мне.
Он не понимает свою чокнутую мамочку. Но все равно проводит со почти весь день, почти не играя с Роксаной или даже кузенами. И теперь я боюсь того, что со мной случится, когд он уедет в Хогвартс. Но до этого еще много-много времени. Ему всего шесть лет.

Я еще долго смогу удерживать его рядом с собой.

Вот и сегодня он забирается на подоконник и смотрит на меня.
- Мама, - говорит он, - а почему мы сидим тут? Покажи мне?
Эти слова, те же, что когда-то сказал его дядя, эхом отзываются у меня в голове.
- Ну, смотри, - дрожащим голосом отвечаю я, - там люди, жизнь и... - молчу пару секунд, потом договариваю, - там солнце.
- А ты похожа на солнышко, - вдруг улыбается Фред, - ну, когда солнечные зайчики тут, - он дотрагивается до моей руки, - и тут, - легонько гладит мою щеку и восхищенно выдыхает, - краси-и-иво.
-Ну что ты, - я уговариваю себя не заплакать. - Это ты похож на солнце.

Солнечные лучи проникают в комнату, слепя глаза. За окном – лето. Одно лето из целого десятка, которое Фред так и не увидел.
Но когда я смотрю сынишку, восторженно визжащего, когда его отец подбрасывает его в воздух, я думаю, что мне повезло, что в моей жизни было такое... солнце.