Четвертый курс Глава 11. Счастье уже близко

Четвертый курс Глава 11. Счастье уже близко

Снейп, после пары часов разбирательства по делу «зарвавшегося Поттера» ворвался в собственные комнаты, собираясь прихватить теплую мантию и идти искать одного невозможного мальчишку в Запретном лесу, но замер на пороге, сделав лишь пару шагов, так как искомый ребенок спокойно сидел в его кресле у камина и пил из просто невероятных размеров кружки с нарисованной на ней пандой горячий шоколад, при этом читая старинный талмуд, неизвестно кому принадлежащий вообще.

— Поттер!

— М? – парень даже не поднял головы и, лишь дочитав до конца абзаца, сверкнул своими наглыми глазищами и улыбнулся пришедшему в себя и севшему напротив во второе кресло в комнате Северусу. – Шеф?

Профессор нагнулся вперед и легонько дотронулся до подбородка юноши, на пару сантиметров приподнимая его голову, чтобы внимательней вглядеться в глаза Гарри, в которых сейчас была какая-то странная веселая искорка, слегка разбавленная тоской и немного злостью, что неудивительно.

Мужчина хотел спросить, почему Гарри исчез из Большого зала, почему сидит здесь в одиночестве, почему не ушел доить кентавра, в конце концов, но вместо этого произнес, чувствуя, как собственное сердце бешено бьется в груди от только недавно пережитого ужаса, когда с губ Альбуса сорвалось имя Гарри:

— Ты стал четвертым Чемпионом, – а потом просто обнял Поттера, когда не заметил в глазах напротив ни малейшего удивления. – Ты знал, – не вопрос, просто констатация факта обреченным тоном.

— Шеф, – Гарри чуть отстранился, чтобы облокотиться на спинку кресла и снова сделать глоток из чашки, – не волнуйся, никто не пострадает.

— Ты сейчас об участниках турнира говоришь или о монстрах, с которыми тебе и остальным придется сражаться? – Снейп как-то разом расслабился, не увидев на лице у Гарри даже тени беспокойства.

— Они не монстры! Ты даже не представляешь, как я долго ждал этого момента, Шеф! Гендальф мне обещал, что не станет возражать, если я возьму одного себе.

— Кого ты возьмешь себе? – Снейп напрягся, не желая слышать ответа, догадка была вот прямо перед глазами, но зельевар отгонял от себя жуткую картинку как можно дальше.

— Э-э-э… никого, – в дверь постучались, поэтому Северус не стал даже пытаться получить ответ, также как и Гарри вздохнув с облегчением.

— Войдите.

Дверь приоткрылась, пропуская хмурого Дамблдора, напряженного как струна и, что весьма странно, разозленного и почти обессиленного, так как старец еле передвигал ноги. Как он вообще сюда дойти умудрился?

— Гендальф! – Поттер, поставив кружку на журнальный столик, быстро подлетел к директору, помогая ему присесть в собственное кресло.

— Альбус, что произошло?! – Северус уже рылся в собственной кладовой, гремя там склянками да пробирками, а потом летучей мышью вылетел назад, нависая над старцем аки вампир. – Выпей, это восстанавливающее, – зельевар протянул директору зелье и взволновано наблюдал за тем, как Дамблдор дрожащими ладонями пытается коснуться ртом края колбы и ничего не пролить, но Гарри вырвал ее из трясущихся рук и сам поднес нежно-голубую жидкость к губам старика, которую тот сразу же проглотил, после чего с облегчением откинулся на спинку кресла и прикрыл веки. А Гарри, закрыв глаза, приложил свои ладони к груди директора и сосредоточился, с каждой минутой сам все больше бледнея. От ладоней парня начал исходить чуть заметный желтый свет, плавно перетекая в грудь Дамблдора, возвращая его впалым щекам легкий румянец. Это продолжалось бы дольше, если бы Северус на оторвал ладони мальчишки от Альбуса.

— Спасибо, мальчики, – еле слышно шепнул директор.

— Гендальф, ты совсем, что ли спятил?!

— Поттер! – Северус был шокирован из-за злости подростка, который, только приведя в себя, готов был, видимо, убить одного длиннобородого старого волшебника неизвестно вообще за что.

— Что?! Он же чуть не лишился всей магии! Мне иногда кажется, что Гендальф немного сумасшедший.

— Как странно, никогда бы о таком не подумал, – ехидно произнес зельевар, а потом влил в рот Альбуса еще одну порцию восстанавливающего, так как Гарри, кажется, также начал дрожать, не то от холода, не то от ярости, что не способствовало удержанию в руках ничего стеклянного. Поэтому он также был усажен в кресло и напоен горячим шоколадом, который совершенно не остыл, а потом его рот был заткнут шоколадной конфетой.

— Прости, мой мальчик, я не смог, – чуть слышно произнес Альбус, открывая вновь глаза, чтобы с грустью посмотреть на юношу, который лишь качал головой, сглатывая сладость и громко запивая ее горячим напитком.

— Гендальф, никто бы не смог.

— Так, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – Северус начинал злиться, так как совершенно не понимал, что за странный диалог ведется перед его глазами. А неизвестность во все времена превращала Северуса в шипящего змея.

— Гендальф пытался разорвать мой контракт с кубком. Один! И чуть не стал сквибом!

— Альбус…

— Я должен был попробовать! Каким бы сильным Гарри не казался, он ребенок, мой ребенок. Я должен был попытаться… Ведь в конце концов нашему лже-Грюму ведь удалось обмануть этот деревянный горшок! – Снейп издал нервный смешок и отвернулся к камину, чтобы немного успокоиться.

— Гендальф, дело не в Барти, а в Магии. Если бы Она решила, что я не готов, то даже сам Мерлин не заставил бы Кубок выплюнуть мое имя. А ты только что пытался оспорить Её решение, повезло, что не со злыми намерениями.

— Я все-таки не перестаю тебе удивляться, мой мальчик, – шепнул Альбус и погладил подростка по волосам, после чего, кажется, погрузился в глубокий сон, поэтому был перенесен профессором на мягкий диван.

— Глупый Гендальф! Знал, что не получится, а все равно…

— Он просто беспокоится за всех вокруг, а за тебя особенно. Идем, не будем мешать директору отдыхать. Боюсь, тебя ждет весьма сложный год. Как бы студенты не решили, что ты всех обманул…

— Шеф, да я мечтаю, чтобы все так и подумали! А то все такие добрые вокруг, один Рончик меня и развлекает. Да и кулаки уже давно чешутся от того, как хочется кому-нибудь въе****** по роже, – и парень с ухмылкой волкодава потер правый кулак о левую ладонь, после чего довольно сильно им по ней ударил.

— Поттер, еще раз услышу нечто подобное, я тебе сам так въе**** по губам… Но, думаю, все же аргумент у тебя против злословия весьма убедительный, – после чего оба волшебника вышли в коридор с совершенно идентичными ухмылками, столкнувшись за дверью с бешеным Сириусом Блэком, от чего выглянувшему из-за угла Барти сразу же захотелось пойти в свою комнату и срочно написать письмо Господину.

***

Сегодня был замечательный день. Нет, день был не просто замечательный, а просто божественно-прекрасный. Ведь ЕГО Могущество Темный Лорд был как никогда счастлив, его настроение было выше облаков, и он даже ощущал в воздухе аромат предвкушения скорой расправы над врагом. Нагайне правда этот аромат напомнил запах навоза, что так щедро разбрасывал в своем огороде соседний маггл, но змея решила промолчать. Ведь кто она такая, чтобы разбираться в ароматах счастья ее хозяина.

Риддл уже представлял перед собой лицо Дамблдора, когда его «золотой» мальчик попадется в расставленную ему ловушку и станет жертвой гениальности и коварства лорда Волдеморта, жертвой, которую Том собирался принести на алтарь собственной победы уже этим летом. Желательно еще, чтобы Гарри Поттер перед своей смертью настрадался как следует, а для этого в светлой голове темного мага зрел особый план… Размышления были прерваны стуком в оконное стекло. Прилетела сова от его верного слуги. Наконец-то!

Лорд Волдеморт своими маленькими ручками, почти детскими пальчиками (хотя если увидеть у ребенка такие "ручки", можно и скопытиться сразу) с острыми когтями почему-то черного цвета сломал печать с только что принесенного письма, после чего углубился в чтение, с каждой прочитанной строчкой все больше расширяя глаза, которые и без того были не ахти какие прекрасные («Тш-ш-ш, только Тому не говорите об этом, иначе… вы сами знаете, что будет»), сжимал в свободной руке свою волшебную палочку, чуть ли не ломая ее. Все-таки Крауч смог испортить ему настроение! Круцио ему через Аваду!

«Доброго вам дня, мой сиятельный, самый благодушный и прекрасный, а еще очень могущественный и неповторимый Лорд.

Простите за такую долгую задержку отчета по нашему общему делу, но у меня есть этому объяснение, которое я сейчас же вам и опишу в этом письме. И хотя мне нелегко, я стараюсь не унывать, мой Господин, вы не волнуйтесь обо мне».

— Я и не волнуюсь, недоразвитый! – ругнулся Риддл и чуть смял уже начавшее раздражать его письмо от Барти.

«Отныне я более не человек, так как мое лицо побледнело, и я стал похож на инфернала, волосы поседели… местами, а щупальце стало частью моего тела, очень видимой его частью, окончательно сроднившись со мной, хочется отметить, даже в моем истинном облике. И это ужасно, мой Лорд! Я теперь выгляжу как брат-мутант Гигантского кальмара, но даже он… плюнул мне в лицо струей чернил, когда я попытался наладить контакт с ним. Но вы не беспокойтесь обо мне, Хозяин, я все равно пытаюсь быть в тонусе и не унывать.

А еще у меня развился комплекс неполноценности, мой Лорд! И виной всему этому не кто иной, как Гарри, будь он трижды проклят, Поттер. Но будьте уверены, мой Господин, он ответит передо мной за все, что совершил, и мы еще узнаем, кто из нас будет смеяться последним».

— Конечно я, кретин! – прервал чтение Волдеморт, все больше кривя почти отсутствующие губы.

«Я его уничтожу, придушу собственными руками, а лучше собственным отростком, чтобы мальчишка знал, кто самый сильный в магической Британии, кто такой Барти Крауч на самом деле…»

— Хвост! Сожги это! Сожги это дотла, пока я еще держу себя в руках!

Питер выполнил приказ Темного Лорда, а сам Волдеморт так и не узнал, что последней строчкой этого так разозлившего его письма было выведено весьма интересное предложение:

«Я видел недавно Нагайну в Хогвартсе, вам стоит расспросить вашего фамилияра об этом, мой Повелитель.

С низким поклоном, ваш преданный слуга,
Бартемиус К.»

***

Гермиона, Драко, Невилл и Луна, разместившись в уютной гостиной Пуффендуя, исключительно из коллективной вредности, а также в силу того, что никто из них не принадлежал к этому факультету, тихо обсуждали проблему их общего знакомого, в которую он так неожиданно попал этим вечером. Сами Пуффендуйцы хмурились, кто-то даже пытался высказаться против подобной наглости, но наглости у ребят было, и правда, слишком много (видимо, она передалась воздушно-капельным путем от Поттера), поэтому они лишь передвинулись ближе к камину, тем самым заняв самые лучшие места.

— Как вы думаете, Гарри сам бросил свое имя в Кубок Огня? – тихо спросил Лонгботтом и наколдовал себе большую подушку прямо на полу, на которую тут же переместился, оставив кресло, Малфой, нахмурившись, последовал его примеру, а девчонки создали себе большой матрас на двоих.

— Не думаю, – выдала Грейнджер, хотя никто не стал бы утверждать, что девушка уверена в своих словах на сто процентов, так как сомнений в способность Поттера провернуть нечто подобное ни у кого не было. – Хотя подобного поворота я и не исключаю. Но Гарри бы раструбил об этом по всему Хогвартсу. Кстати, видели Уизли, ну-у-у, который Рон? Он уже начал свою деятельность по распространению слухов об обманщике-Гарри Поттере.

— Этот Уизел дождется еще когда-нибудь, – проворчал Драко, не мигая, смотря на огонь и о чем-то раздумывая.

— Это профессор Грюм, – таинственно, но вполне уверенно произнесла Луна.

— Откуда ты знаешь? – проворчала Гермиона.

— Просто чувствую. Идемте лучше с самим Гарри поговорим. Он обещал мне поход в Тайную комнату, кстати, вдруг вспомнит об этом.

— Луна, он обещал это в прошлом году! – воскликнул Невилл, но с места поднялся.

— Это совсем не важно.

— Ладно, – повеселевший Драко вдруг потер ладони друг об друга, – кто хочет поучаствовать в Турнире Трех Волшебников вместе с Поттером?

— Малфой, да ты гений! – выдал громко Лонгботтом, с грохотом закрывая за собой дверь в гостиную Хаффлпафа. – Я уже знаю, что нужно для этого предпринять…

***

Черч, в своем обычном виде довольно крупной анаконды, если исключить, конечно, пару огромных ядовитых клыков, торчащих из пасти, подполз к одному из великого множества поворотов в коридорах замка Хогвартс и, стараясь казаться незаметным, чуть «выглянул» из-за угла, принюхиваясь. В этот день бедному змею приходилось нелегко: повсюду шныряли заморские двуногие, а ведь его славный и добрый, и еще умный Хозяин, ткнув в нос Черча длинным пальцем, словно кинжалом, пригрозил его кастрировать, если кто-то из посторонних заметит в школе чешуйчатого монстра. Василиск проникся угрозой и теперь постоянно опасался попасться кому-либо на глаза. Хорошо еще, что студенты Хогвартса его уже не боятся, разве что маленькие, самые младшие двуногие, только-только прибывшие из собственных логовищ, оторванные от молока матерей. Вот они еще боятся василиска, что Черча очень даже устраивает, так как остальные детишки обнаглели настолько, что бедному ему приходится таскать на себе этих двуногих по их просьбе целыми днями. Нет, кто бы поверил, что он, король змей, будет катать на собственной спине беззащитных желторотиков, узнавших его слабое место – нос, от почесывания которого Черч был просто не в силах сопротивляться. У-у-у, изверги малолетние! Отдать бы их всех его змеенышам, узнали бы тогда, каково это – когда на тебе ездят все кому не лень.

Не почувствовав запаха никого живого, Черч быстро прошмыгнул по свободному коридору и свернул к туалету, в котором находился вход в логово его возлюбленной и их детишек. Ненадолго замерев, Черч принял истинный размер, чуть превышающий размер его возлюбленной, прошипел что-то раковине, после чего исчез в неожиданно открывшемся тоннеле, не заметив, как Плакса Миртл радостно потерла призрачные ладошки друг об друга, после чего, взвизгнув от восторга, нырнула в унитаз.

Червячок наконец в домике!