А счастье всегда рядом

Се­верус Снейп уже ко­торый час но­сит­ся по ком­на­те, про­дол­жая нер­вни­чать, чуть ли не рвать на се­бе во­лосы от бес­по­кой­ства и зак­ра­дыва­юще­гося в ду­шу ка­кого-то стран­но­го пред­чувс­твия бе­ды. Не­воз­можно ус­по­ко­ить­ся и на­чать трез­во мыс­лить, не­воз­можно да­же по­мочь то­му, кто до­рог боль­ше жиз­ни, ни­чего нель­зя сде­лать, а так хо­чет­ся вор­вать­ся в со­сед­нюю ком­на­ту и при­жать му­ча­юще­гося вздор­но­го маль­чиш­ку к се­бе, толь­ко бы не дать ему ис­чезнуть из это­го ми­ра, не дать уме­реть.

Се­верус прок­ли­нал и ви­нил толь­ко се­бя в том, что сей­час про­ис­хо­дит с его му­жем. С этим бес­толко­вым соз­да­ни­ем, ко­торое влез­ло сна­чала в его дом, по­том в его пос­тель, а за­тем уже в сер­дце и ду­шу. И в нас­то­ящий мо­мент Пот­тер хо­чет выр­вать это са­мое сер­дце, про­дол­жая из­да­вать эти ужа­са­ющие кри­ки бо­ли. А он, луч­ший зель­евар Бри­тании, ма­гистр (с не­дав­не­го вре­мени) зель­ева­рения, че­ловек, ко­торый смог за­нять выс­ший пост в гиль­дии Зель­ева­ров ни­чего не мо­жет сде­лать, ни­чем не мо­жет по­мочь. Ни­как! Гар­ри уми­ра­ет, там, за этой прок­ля­той дверью, ку­да его не пус­ка­ет Поп­пи, ут­вер­ждая, что ему там не мес­то, и мис­тер Пот­тер толь­ко расс­тро­ит­ся его при­сутс­тви­ем в мо­мент, ког­да он так не­поз­во­литель­но слаб и не­мощен.

Мер­лин, по­моги ему, но Снейп боль­ше не знал, что пред­при­нять, что­бы вор­вать­ся в ком­на­ту, при­жать к сво­ей гру­ди стра­да­юще­го суп­ру­га и не вы­пус­кать из сво­их рук, по­ка все это не за­кон­чить­ся. Хоть как-ни­будь!

Сра­зу пос­ле по­беды над Тем­ным Лор­дом, спус­тя ка­ких-то два ча­са Снейп об­на­ружил се­бя в па­лате Свя­того Мун­го. Ря­дом сто­ял кол­до­медик, сма­зывая его ра­ну на шее ка­ким-то жут­ко пах­ну­щим зель­ем, а сам Се­верус не мог про­из­нести ни еди­ного сло­ва. Хо­тя спро­сить хо­телось столь­ко, что слов мог­ло и не хва­тить. Спра­шивать не приш­лось. Спус­тя час, пос­ле то­го, как Се­верус оч­нулся, в па­лату вор­ва­лось лох­ма­тое чу­до в оч­ках-ве­лоси­педах, свер­кая изум­рудны­ми зап­ла­кан­ны­ми оча­ми, на­вис­ло над сво­им не­навис­тным про­фес­со­ром и на­чало рас­ска­зывать все, что про­изош­ло. Пот­тер сво­их чувств ни­ког­да не скры­вал, но в тот мо­мент вся его ду­ша бы­ла на­рас­пашку боль­ше, чем ког­да-ли­бо преж­де, его боль от по­тери близ­ких лю­дей вид­не­лась в гла­зах, го­речь из-за то­го, что приш­лось убить, пусть не сов­сем че­лове­ка, но все же, и еще там, в этих гла­зах, бы­ла бес­ко­неч­ная неж­ность к ле­жаще­му и не в си­лах про­из­нести ни еди­ного сло­ва зель­ева­ру.

Спус­тя ме­сяц Се­верус уже мог са­мос­то­ятель­но пе­ред­ви­гать­ся, так как яд На­гини был пол­ностью вы­веден из ор­га­низ­ма, он да­же мог уже го­ворить. Не сов­сем чис­тым, ско­рее хрип­лым, с лег­ким прис­вистом, го­лосом, но все же. А еще, он, на­конец, смог выш­вырнуть наг­ло­го маль­чиш­ку из сво­ей па­латы, ко­торый, ре­шив, что это его долг — по­мочь сво­ему про­фес­со­ру, по­это­му при­ходил каж­дый день. Но од­но сло­во, пер­вое, пос­ле дол­го­го мол­ча­ния «не­нави­жу», и Пот­тер ис­чез из его жиз­ни, вер­нее глаз, по­тому что глав­ный кол­до­медик боль­ни­цы ут­вер­ждал, что па­рень про­дол­жа­ет при­ходить и спра­шивать­ся о его здо­ровье.

Тог­да Се­веру­су так хо­телось уве­рить се­бя, что он все еще не­нави­дит Гар­ри Пот­те­ра, что он сам се­бе по­верил, ут­вердил­ся в сво­ем мне­нии и ле­ле­ял эту мысль, прок­ру­чивая в го­лове день за днем, по­ка маль­чиш­ка, ед­ва про­фес­сор вы­шел из боль­ни­цы, не ис­чез из его по­ля зре­ния окон­ча­тель­но. Впро­чем, не толь­ко из его. Весь ма­гичес­кий мир не знал, где на­ходит­ся их ге­рой. Воз­можно, зна­ли друзья Пот­те­ра, но они мол­ча­ли, как Упи­ва­ющи­еся Смертью на доп­ро­се Ав­ро­рата.

Прош­ло три го­да, за ко­торые Мас­тер зе­лий, ге­рой вой­ны и про­чее, и про­чее до­бил­ся ог­ромных ус­пе­хов, дос­тигнув на­ивыс­шей ква­лифи­кации, стал приз­нанным ма­гис­тром зе­лий, из­вес­тным во всем ми­ре. Но че­го-то в его жиз­ни все-та­ки не хва­тало, толь­ко муж­чи­на не мог по­нять че­го имен­но, по­ка од­нажды, хо­лод­ным зим­ним ве­черов, в день сво­его рож­де­ния не об­на­ружил за дверью, в ко­торую нек­то так и не ре­шил­ся пос­ту­чать, прод­рогше­го Гар­ри Пот­те­ра.

Се­верус тог­да дол­го раз­ду­мывал, сто­ило ли приг­ла­шать мо­лодо­го муж­чи­ну в свой дом, но ког­да ре­шил­ся и при­от­крыл дверь ши­ре, по­нял, что на­зад пу­ти нет. По­тому что Пот­тер, ес­ли то­го же­ла­ет, мо­жет до­бить­ся все­го, что хо­чет. Имен­но по­это­му, сна­чала был по­рог до­ма Се­веру­са, по­том при­хожая, гос­ти­ная и кух­ня, поз­же спаль­ня и, на­конец, его ду­ша, в ко­торую юно­ша влез без спро­са, как обыч­но, но и уй­ти от­ту­да не мог, да и не хо­тел. И что са­мое не­обык­но­вен­ное, Снейп не же­лал его от­ту­да вы­пус­кать. Ни­ког­да.

День, ког­да они по­жени­лись, был са­мым счас­тли­вым во всей жиз­ни хму­рого зель­ева­ра, о чем муж­чи­на тог­да про­шеп­тал на ухо уже спя­щего суп­ру­га. И вот, се­год­ня, это. Хо­телось раз­бить ку­лаки в кровь об сте­ну от без­на­деж­ности по­мочь, хо­телось на­бить мор­ду Ро­ну У­из­ли, ко­торый си­дит здесь и по­нима­юще улы­ба­ет­ся, а еще хо­телось вы­шибить эту дверь, за ко­торой му­чил­ся его муж, и вор­вать­ся внутрь, при­пасть ртом к су­хим из­му­чен­ным гу­бам и не вы­пус­кать ла­дони Пот­те­ра из сво­ей.

— Се­верус, про­шу вас, ус­по­кой­тесь, — в гос­ти­ную вош­ла Гер­ми­она, ны­не У­из­ли. — Вы не смо­жете ему ни­чем по­мочь. Там Поп­пи, она де­ла­ет все воз­можное, что­бы…
— Рав­но­душ­ная стер­ва! — выр­ва­лось из гру­ди Сней­па, и он так про­жег взгля­дом свою быв­шую уче­ницу, что лю­бой бы на ее мес­те уже сбе­жал бы от­сю­да. Гер­ми­она же прос­то чуть при­под­ня­ла бровь и гор­до при­села на ди­ван.
— Вам при­дет­ся че­рез это прой­ти, про­фес­сор, — от­ре­зала она и ут­кну­лась в кни­гу, ко­торую при­нес­ла с со­бой. — Это очень…

Но мо­лодую жен­щи­ну прер­ва­ла на по­лус­ло­ве от­крыв­ша­яся, на­конец, дверь, от­ку­да до­нес­ся не­имо­вер­ный крик, сра­зу же обор­вавший­ся ти­хим ше­потом.

— Се­верус, Гар­ри зо­вет те­бя, — ти­хо поз­ва­ла ма­дам Пом­фри.

Снейп так рвал­ся вой­ти все то вре­мя, что про­дол­жа­лось это бе­зумие, но имен­но сей­час не ос­та­лось на это ни­каких сил. Хо­телось прос­то убе­жать от­сю­да, скрыть­ся от всех и на­пить­ся ог­не­вис­ки, толь­ко бы не уви­деть блед­но­го и из­му­чен­но­го ли­ца Гар­ри Пот­те­ра. От­бро­сив ма­лодуш­ное же­лание, Снейп глу­боко вдох­нул и во­шел в ком­на­ту.

Оки­нув по­меще­ние взгля­дом, Се­верус за­метил тя­жело ды­шащую ма­дам Пом­фри, а на кро­вати ле­жал его суп­руг, из­му­чен­ный, нем­но­го блед­ный, но на его ли­це прос­каль­зы­вала улыб­ка. Муж­чи­на за­мер на по­роге, смот­ря в та­кие лю­бимые гла­за, бо­ял­ся ус­лы­шать что-ни­будь ужас­ное.

— Сев. Все хо­рошо, — про­шеп­тал Пот­тер, и Снейп, боль­ше не раз­ду­мывая, под­ле­тел к му­жу, креп­ко сжи­мая его про­тяну­тые впе­ред ру­ки в сво­их. — Ну что ты?
— Гар­ри. Это я ви­новат!
— О, Мер­лин, Се­верус. Ко­неч­но, это ты ви­новат. Так же, как и я! Луч­ше взгля­ни сю­да, — и па­рень нак­ло­нил го­лову Сней­па к се­бе поб­ли­же, по­казы­вая что-то, скры­тое под оде­ялом. — Зна­комь­ся — Сеп­ти­мус Се­верус Пот­тер-Снейп, наш сын.

За­вер­ну­тый в бе­лос­нежные пе­лен­ки, ря­дом с но­во­ис­пе­чен­ным от­му­чив­шимся от­цом ле­жал их об­щий ре­бенок, ко­торый, сто­ило Сней­пу отод­ви­нуть край ма­терии, от­крыл свои изум­рудные глаз­ки.

— Он прек­ра­сен, — Гар­ри улыб­нулся и от­ки­нул­ся на по­душ­ки, все еще про­дол­жая глу­боко ды­шать. — Спа­сибо. Это вто­рой са­мый прек­расный день в мо­ей жиз­ни.
— А пер­вый ког­да был? Я не пом­ню, что слы­шал от те­бя что-то по­доб­ное, — ух­мыль­нул­ся Пот­тер.
— Пер­вый был, ког­да я на­дел те­бе на па­лец об­ру­чаль­ное коль­цо, мис­тер Пот­тер-Снейп.
— Ах, этот день?! — озор­но улыб­нувшись и стрель­нув гла­зами, Пот­тер дал по­нял, что пол­ностью сог­ла­сен с суп­ру­гом. — Я люб­лю те­бя, мой ко­вар­ный змей.
— И я люб­лю те­бя, Гар­ри. Но, по­жалуй­ста, не зас­тавляй ме­ня боль­ше про­живать по­доб­ный день сно­ва.
— О, не мо­гу обе­щать. Всег­да хо­тел боль­шую семью.

Се­верус по­нял, что счас­тли­вых дней в его жиз­ни бу­дет еще мно­го. Но се­год­няшний кош­марно-прек­расный нель­зя срав­нить боль­ше ни с чем.