Глава 11

Из-за сладкой парочки — зельевара и старухи-кошатницы — гриффиндорец провел два не самых приятных часа за последний месяц, пытаясь доказать Дамблдору и спешно собранному в его кабинете собранию Ордена Феникса, что он не Пожиратель Смерти под Оборотным зельем и не верблюд. Учитывая постоянно прогрессирующую паранойю Грозного Глаза Грюма и шпиона на две ставки Снейпа, это было весьма проблематично.

Юноша рассказал Дамблдору, что на первом курсе он видел в зеркале Еиналеж, а так же о том, как однажды подарил старику на Рождество носки, после того как директор посетовал на то, что ему все время дарят книги. В лицах пересказал Сириусу свой с ним разговор на прошлое Рождество. Исключительно из вредности напомнил Снейпу о его Омуте Памяти и даже намекнул, что там увидел, и с удовольствием наблюдал перекошенное от ярости лицо ужаса подземелий. После такой демонстрации утверждать, что это не он, а Пожиратель Смерти под Оборотным зельем, не смог даже Грюм.

Следующим этапом проверки были директор и зельевар, попытавшиеся проникнуть в его воспоминания с помощью легилименции, но натолкнувшиеся на железобетонный ментальный блок. При первой попытке взломать который они заполучили сильнейшую мигрень, а после второй — их что-то довольно-таки бесцеремонно выпихнуло из сознания Мальчика-Который-Снова-Выжил. Насколько Гарри помнил из рассказов Аманды, такой блок есть у каждого бессмертного — это было как-то связано с тем звоном в голове при приближении другого вечного скитальца. По словам Робера — довольно известного во Франции мастера ментальной магии, попытки взломать природную защиту бессмертного обычно заканчиваются весьма болезненно для горе-легилиментов.

Взбешенный тем, что не может проникнуть в его воспоминания, Снейп потребовал, чтобы Поттера допросили с помощью зелья Правды. Идея тут же нашла отклик в виде ярой поддержки параноидально настроенных Грюма и Кингсли. Не помог даже очень вовремя вломившийся в директорский кабинет Коннор, который якобы был обеспокоен долгим отсутствием своего ученика — Гарри все равно не удалось отвертеться от приема Веритасерума.

И вот тут-то юноша поблагодарил Мерлина за свое бессмертие.

Зелье Правды было каким-то образом связано с воздействием на разум принявшего его мага и, как оказалось, не действовало на вечных странников. Возрадовавшийся за сохранность своей главной тайны гриффиндорец сделал лицо кирпичом и бесстрастным голосом поведал собравшимся в кабинете заранее приготовленную старшим Горцем историю.

Согласно его версии произошедшего, раненого Гарри подобрал Коннор и принес в дом, который как раз снимал неподалеку. Вылечил его и предложил помочь в обучении, а заодно предложил помощь в безнадежной для пятнадцатилетнего паренька войне с Волдемортом.

— Нет, директор Дамблдор, он не Пожиратель Смерти, пытающийся сдать меня своему красноглазому хозяину, — с трудом удержавшись от саркастичных ноток в своем голосе, ответил юный Поттер на несправедливое обвинение в сторону своего учителя. — И да, этот отличный ментальный блок, сквозь который вы и Снейп, простите, профессор Снейп не можете пройти, меня научил ставить именно МакЛауд. Забавно, он смог научить меня ментальной защите за две с половиной недели, в то время как вам, профессор Снейп, не удалось этого сделать и за полтора месяца издевательств, которые вы почему-то называли занятиями.

Наконец, эта бесконечная пытка вопросами закончилась, и едва сдерживающегося, чтобы не проклясть глупых взрослых, Гарри передали Сириусу с Ремусом. Друзья отца едва ли не хором начали требовать, чтобы такой опасный тип как Коннор отстал от бедного Мальчика-Который-Выжил, но после того, как Горец отозвал иногда излишне заботливого крестного на пару слов и что-то прошептал ему на ухо, тот как-то быстро успокоился насчет учителя своего крестника. После чего вернулся к изрядно заинтригованному таким поворотом сюжета молодому бессмертному, потрепал его по волосам и с гордостью заметил, что теперь уж он точно уверен — с таким учителем его крестник не пропадет в этом жестоком мире. Больше вопрос о благонадёжности Коннора Бродяга не поднимал, да и Люпина, все порывающегося что-то сказать, утащил в ближайший укромный уголок для промывки мозгов.


...


Гарри не помнил, как он добрался до гостиной своего факультета, очнулся он только перед портретом Полной Дамы, которая посмотрела на его измученный вид и молча отъехала в сторону, даже не спросив пароль. За дверью его встречала целая делегация, состоящая из Рона, Гермионы и тогда непонятно для него, что здесь забывших, близнецов с Джинни.

Только после того, как его едва не задушили в объятиях, чуть-чуть не сломали нос и почти что намылили шею в десять рук, Гарри понял, что до этого он не так уж и сильно скучал по друзьям. Уворачиваться от тычков и подзатыльников Рона, Гермионы, близнецов и Джинни было совсем не круто, но, Мерлин, какое это имеет значение, когда он вернулся в Хогвартс? Вот только ни он, ни Коннор совершенно не учли степени их волнения за него. Да и никто не учел, а все благодаря тому, что одна милая старушка не смогла унять своего любопытства, а другой сальноволосый ублюдок — удержать язык за зубами.

Поняв, что ему предстоит повтор того допроса, что он только что пережил в кабинете директора, юноша тяжело вздохнул и приготовился «колоться» во второй раз. Рассказывал он долго и обстоятельно, больше делая упор на своих занятиях и проделках вместе с бессмертными авантюристами, обозначенными им как «французские друзья наставника», при этом старательно обходя скользкие темы.

— Так ты почти два месяца провел в гостях у нашего нового преподавателя Защиты от темных искусств, я правильно тебе поняла? — каким-то странно спокойным голосом спросила подруга, и гриффиндорец счастливо выдохнул, наивно подумав, что гроза миновала. Зря. Все только начиналось. Гермиона набрала в грудь побольше воздуха и что было духу заорала: — Гарри Джеймс Поттер, ты бесчувственная скотина, мать твою!!! Два месяца, два месяца от тебя ни слуху, ни духу! Ты мог связаться с нами? Мы волновались, знаешь ли!

«Хм, что-то мне это напоминает, — ехидно подумал Мальчик-Который-Выжил. — Интересно, что же? О! Точно! Прошлое лето, когда мне никто не писал по требованию дражайшего Альбуса Дамблдора! Вот только в этот раз оправдываться предстоит мне. Ага, как же, разбежались!».

— Мне запретили писать, — с практически неуловимым злорадством в голосе ответил Поттер и развел руками. Практически неуловимым — потому что никто из тех, к кому оно было обращено, не уловил его, кроме подозрительно тихо сидящих в углу близнецов. — А другие способы связи в магическом особняке не прокатили бы, сама понимаешь.

— А если бы этот МакЛауд сдал тебя Сам-Знаешь-Кому? — пока мисс староста, быстро проведя аналогию с прошлым годом, пыталась придумать аргументы, чтобы хоть как-то урезонить излишнюю доверчивость своего друга, эстафету перехватила Джинни. На ту же тему, к сожалению, на которую он уже сдал норматив в кабинете директора.

— Но..., он же, это, ничего ему не сделал и..., — Рон, большое ему спасибо, не очень уверенно попытался заступиться за его наставника, но под испепеляющим взглядом подруги поспешил заткнуться. И очень правильно сделал, кстати. Гарри оставалось только порадоваться за себя, что он не ляпнул чего-нибудь более осмысленного в свое оправдание. Ему бы такие слова не сошли с рук, и дело закончилось бы еще одним скандалом, а то и ссорой с Джинни. Гермиона умная, она промолчит, но ещё полгода будет смотреть на него с такой жалостью, будто он самый распоследний тормоз магического общества. Нет уж, спасибо. Пусть Рон отдувается, ему полезно.

Еще Гарри порадовался, что последовал совету «старого мудрого бессмертного» и не стал особо распространяться о том, что все те милые люди, с которыми он провел свои летние каникулы, по мастерству в выбранных ими областях могут, не напрягаясь, заткнуть за пояс любого из профессоров Хогвартса.

— Нет, не сдал бы, — равнодушно пожал плечами гриффиндорец. — Коннор сказал мне об этом в первый же день.

— И ты ему поверил? — подозрительно осведомился один из близнецов Уизли. Поттер, вот так сразу поверивший похитившему его какому-то незнакомому мужику, был для него чем-то из области маггловской научной фантастики.

— У меня не было другого выхода, кроме как поверить ему. Поверь мне, МакЛауд умеет убеждать, когда действительно этого хочет. Простите, но большего я вам сказать не могу.

— Обет? — понимающе поднял бровь второй близнец, предупреждая возмущенные вопли младшеньких братца и сестрицы.

— Ага, — бодро подтвердил Мальчик-Который-Выжил.

Разумеется, никто не брал с него никакой клятвы или обета, рассчитывая на его благоразумие, но ведь друзья об этом не знают. И хвала всем богам, что не знают, иначе не избежать ему еще одного задушевного разговора.

А близнецы оказались весьма догадливыми ребятами, что очень помогло.

Что же насчет клятвы..., тут тоже все не так просто. Для того, чтобы уличить его во лжи, нужен маг, обладающий способностью видеть ауры, или же специальный артефакт. В его окружении таких колдунов можно пересчитать по пальцам одной руки, даже если палец этот только один, но вряд ли друзья побегут к профессору Дамблдору с просьбой использовать на нем крайне трудное и энергоемкое заклинание для того, чтобы подтвердить или опровергнуть его слова. А на использование выявляющего амулета нужно специальное разрешение, подписанное всеми членами Визенгамота, Министром Магии, главами Аврората и Отдела Тайн, а также подозреваемого, то есть самого Гарри, и его адвоката. В последний раз разрешение на его использование давалось едва ли не семьсот лет назад, а в остальное время изобличающая его ложь игрушечка хранится в хранилище Отдела Тайн за семью замками — в общем, можно смело считать, что поймать его на этой лжи невозможно.

Для него было большим сюрпризом узнать, что любая клятва или обет оставляет на ауре особый след, и только очень подготовленный и могущественный маг вроде их директора мог бы обличить его. Но старику это не нужно, поэтому он будет молчать как рыба, чтобы не потерять своего Избранного и поддержку такого могущественного колдуна, как его наставник. Гриффиндорец не сомневался, что оставшийся в его кабинете Коннор сейчас ставит на место Орден Феникса, заставляя их убедиться в своей силе. А вот близнецы для него действительно опасны, потому что слишком быстро догадались, к чему он клонит. В будущем ему нужно быть очень осторожным, особенно здесь, в Хогвартсе. Не хотелось бы, чтобы Умники Уизли проявили свою сообразительность в какой-либо другой, очень неприятной для него ситуации.

А все-таки, почему они в Хогвартсе? Они же бросили школу в прошлом году и, насколько Гарри знал, так и не сдавали СОВ вместе со всеми. Нужно будет прояснить этот вопрос — решил юноша, переворачиваясь на другой бок, собираясь вдоволь посчитать овечек.







Педсовет, как и собрания Ордена Феникса, никогда не входили в список самых любимых времяпровождений Северуса Снейпа. Более того, для крайне необщительного и антисоциального типа, коим и являлся зельевар, они всегда превращались в пытку. Сегодня же для него это было пыткой вдвойне.

Вместо того, чтобы отправиться в гостиную своего факультета и произнести приветственную речь для троих первокурсников, он должен сидеть в кабинете директора и опять обсуждать чертового Мальчика-Который-Выжил, Темный Лорд бы его побрал! Мало ему того, что по просьбе Дамблдора, больше похожей на требование, придётся взять эту бестолочь на свой продвинутый курс по зельям? Мало того, что он два часа назад устроил в кабинете директора? Наглый, самоуверенный выскочка — презрительно поджал губы слизеринский декан.

Мужчина оглянулся на Коннора МакЛауда, с интересом естествоиспытателя разглядывающего кабинет и своих будущих коллег в неформальной обстановке. Особенно его впечатлила картинная галерея из бывших директоров и директрис, с не меньшим любопытством разглядывавших его.

«Он что, за время собрания Ордена Феникса не насмотрелся?» — неприязненно подумал Северус.

Впрочем, возможно и не насмотрелся — вынужден был сбавить обороты мастер зелий. Новый профессор Защиты в тот момент был занят исключительно тем, что тихим, срывающимся от ярости голосом ставил им условия и давил магической силой. К удивлению слизеринского декана, оказалось, что если довести шотландца до состояния громкой ярости, то есть разозлить до того, что слетит вся наносная шелуха интеллигентного слюнтяя в третьем поколении, выясняется, что МакЛауд несмотря на свою относительную молодость уже сейчас потенциально гораздо сильнее Дамблдора. Интересно, где же директор откопал этот самородок? Судя по всему, он должен был учиться либо на одном с ним курсе, либо на пару лет младше, а уж такого уникума Снейп бы точно заметил, а Темный Лорд и лидер Ордена Феникса не упустили бы возможность присоединить к рядам своих соратников.

— Я еще раз рад приветствовать нашего нового коллегу, — ласково, словно не было до этого трехчасового заседания в директорском кабинете, улыбнулся директор, колдуя над чайником.

Фоукс, перебравшийся со своей жердочки на спинку стула Коннора, согласно курлыкнул и потерся клювом о его щеку. Чему бессмертный не особо обрадовался: по гладкости клюв у пресветлой птички ни в чем не уступал наждачной бумаге.

— Я благодарю вас за столь теплый приём, Альбус, но не могли бы вы перейти к делу? Поздно уже, а у нас завтра занятия, — с удовольствием отпивая ароматный напиток, великосветским тоном попросил Флитвик.

— Простите меня, Филиус, я просто хотел попросить всех вас о дополнительных занятиях для Гарри. Лимонную дольку? — одновременно извиняющимся и таким, будто открыл величайшую тайну мироздания, тоном произнёс директор.

— Нет, спасибо, — отказался профессор Чар, терпеть не могущий засахаренные лимонные дольки.

— Северус? — пододвинул емкость со сладостями к декану Слизерина старый маг. Мужчина скривился и так выразительно посмотрел на конфеты, что старый сладкоежка испугался, что они покроются плесенью.

— Я не собираюсь тратить своё время на это ничтожество! — недовольно прошипел Снейп. — Хватит, один раз я уже с ним занимался дополнительно, и вы знаете, чем все закончилось. Он такой же, как и его папаша, ему все...

— Альбус, скажите, неужели вы думаете, что я позволил мистеру Поттеру бездельничать в своем доме? — не дал зельевару сесть на любимого конька МакЛауд. Он уже по своему весьма печальному опыту знал, что зельевар мог высказывать свои претензии Джеймсу и Гарри бесконечно. Коннор просто пытался сэкономить и свое, и чужое время.

— И чем же он летом занимался? — недовольно поджала губы профессор МакГонагалл. Ей катастрофически не нравился новый преподаватель ЗОТИ, точнее его неуважительное отношение к великому светлому магу. Внутренний зверь подсказывал ей, что с этим наглым типом нужно держаться настороже, и Минерва пообещала себе следить за ним, как бы он не выкинул какой-нибудь фортель.

— В основном — зельями, окклюменцией и фехтованием, — памятуя о том, что декан Гриффиндора еще и заместитель директора, бодро отрапортовал Горец.

— Фехтованием? — недоверчиво переспросил Снейп, уцепившись за последнюю дисциплину, чтобы тут же презрительно хмыкнуть. — Думаю, что не ошибусь, если скажу: день, когда Поттер взял в руки меч, стал печальнейшим днём в истории Хогвартса.

— Не всё так плохо, Северус, — тоном профессионального психолога успокоил зельевара бессмертный, допивая чай и возвращая пустую чашку на директорский стол.

— Да? Тогда позвольте спросить, каким чудом вы смогли заставить мальчишку выучить зелья и, страшно даже подумать, окклюменцию? Ведь его умственный потенциал никогда не поддавался определению, ибо являлся, является, и, боюсь, будет являться бесконечно малой величиной, — все не унимался декан Слизерина. Что поделаешь, Мародёры оставили действительно глубокий след в его душе.

— С помощью утюга и паяльника, — ядовито усмехнулся ему МакЛауд, всего лишь на пару секунд опережая крайне возмущенную МакГонагалл.

Он прекрасно понимал причины его неприязни к нему. Кто-то сказал бы, что Северус Снейп относится так ко всем, но это было не так. МакЛауд отлично знал толк во всех оттенках ненависти. Но в данном случае имели место самые банальные детские комплексы и неуверенность в себе. Прояснив для себя вопрос с зельеваром, а так же сделав себе в памяти зарубку постараться наладить отношения с этим обиженным жизнью и людьми человеком, Коннор решил не участвовать в дальнейшем обсуждении. Все достоинства и недостатки своего ученика он знал и без хогвартских профессоров, а кое-где даже лучше. Вместо этого бессмертный вернулся к начатому еще в Большом Зале мытью костей своим коллегам из Ассоциации Дуэлянтов с Флитвиком. Разумеется, предварительно наложив на себя комплекс антиподслушивающих и отвлекающих внимание заклинаний. Это было куда как интереснее, чем по второму кругу мусолить необходимость для Гарри в дополнительном обучении.

— Раз уж мы решили, что Поттер овладел такими важными науками и что помощь в них ему не требуется, может, уже закончим с этим собранием? Время уже позднее, — показательно зевнул Снейп под укоризненные взгляды Вектор, Синистры и Стебль.

— Вынуждена согласиться с Северусом, Альбус, — поддержала декана противоборствующего факультета МакГонагалл, которой тоже было чем заняться, — время действительно уже позднее.

— Ох, действительно, — демонстративно посмотрел на часы вовремя отвлекшийся от разговора Коннор.

— И они правы, Альбус, — легким движением палочки снимая комплекс чар с себя и МакЛауда, подтвердил Флитвик, которому не терпелось затащить юного коллегу к себе и в неофициальной обстановке отметить начало нового учебного года. Несмотря на свою молодость и специализацию на Защите от темных искусств Коннор был сведущ в высших чарах, особенно в их боевом применении, а также напоминал старому чародею о временах его бесшабашной молодости.

— Да-да, простите меня, дорогие мои. Обсудим все в другой раз, — обезоруживающе улыбнулся директор и распустил педагогический коллектив, предварительно пожелав им приятных снов.