Я уже говорил, что я полный идиот?

– Следующий материал под запись, – преподаватель Защиты от Темных Искусств и по совместительству декан Гриффиндора Гарри Джеймс Поттер устало прислонился к столу и потер виски – это была его четвертая пара за сегодняшний день, и силы были на исходе.

Третьекурсники Хаффлпаффа и Равенкло устали ничуть не меньше. Как будто в знак протеста, студенты долго шуршали пергаментами и недовольно перешептывались, прежде чем в классе установилась достаточная для диктовки тишина.

– Гриндилоу, или водяные черти, – это рогатые демоны с бледно-зелёной кожей, обитающие в озёрах по всей Британии и Ирландии. Они питаются мелкой рыбой и агрессивны по отношению как к волшебникам, так и к магглам, впрочем, известно, что русалы их одомашнили. У гриндилоу очень длинные пальцы, которые, хотя они и обладают мощной хваткой, легко сломать, – давно выученные слова срывались с губ машинально, в то время как мысли Гарри Поттера были далеки от предмета. Казалось, профессор должен был в этот момент вспоминать свой четвертый курс, Турнир Трех Волшебников и борьбу с гриндилоу в горном озере, ледяные воды которого выжигали последний кислород в его легких… Но мысленный взор Гарри был обращен не к прошлому. Он думал о том, что совсем скоро ему предстоит вести, без сомнения, малоприятную беседу с Северусом Снейпом.

Северус Снейп – декан Слизерина и преподаватель Зельеварения – был не только неоправданно строгим и придирчивым преподавателем, но и мужчиной, в которого Гарри угораздило влюбиться. Они были семьей, если можно так сказать о людях, которые вот уже несколько лет ведут совместный образ жизни только на каникулах. В школе же они общались исключительно тайно, что, конечно, было вполне объяснимо.

Но сегодня у Гарри к профессору Снейпу имелся сугубо деловой разговор. С утра к нему в кабинет пожаловали старосты Гриффиндора, предупреждая тот момент, когда декан сам увидит, что их факультет накануне лишился сразу двухсот баллов. Путаясь и теряясь в словах, ребята объяснили, что ночью двое старшекурсников в кладовке зельевара были пойманы хозяином в тот момент, когда пытались стянуть оттуда рог единорога. Зачем он был им нужен, студенты не признались, но Снейп, само собой, рассвирепел до невозможности (естественно, цена рога-то немаленькая: двадцать один галеон), и результат этого проступка профессор Поттер сейчас должен увидеть в песочных часах своего факультета в Большом Зале, где количество рубинов в нижней части стеклянной колбы оставляло желать лучшего.

Но это было еще полбеды, хотя Гарри и разозлился, что Снейп не вызвал его прямо на место преступления. В обед старосты пришли вновь с сообщением о том, что профессор Снейп зверствует на парах Гриффиндора, и за предыдущий урок факультет потерял еще шестьдесят пять баллов, причем пятьдесят из них были сняты непосредственно с Энтони Уорнера за отсутствие домашнего задания. Это уже переходило всякие границы, даже если речь шла о Северусе Снейпе…

Сказать, что Гарри разозлился, – значит ничего не сказать. Он твердо решил разобраться с неприятной и малопонятной ситуацией, чего бы это ему ни стоило, и уж если не добиться возвращения баллов в копилку Гриффиндора, то хотя бы предотвратить повторение этого безобразия.

– К следующему занятию вы должны подготовить сочинение на тридцать дюймов об известных и рекомендуемых методах защиты от гриндилоу. Урок окончен, все могут быть свободны.

Студенты, наскоро затолкав учебные принадлежности в рюкзаки, быстро покинули класс. Гарри собрал свои конспекты, аккуратно сложил их в черную кожаную папку, прошелся между партами, будто выискивая забытые ребятами вещи, а на самом деле оттягивая момент отправления в подземелья. Но забытых вещей не обнаружилось, а идти было надо. Если честно, он уже не раз проклинал тот день, когда принял предложение директора МакГонагалл занять ее бывшую должность – он не думал, что работа будет столь тяжела. Но сделанного не воротишь, а значит… Значит, ему пора.

Тщательно наложив запирающие заклинания на дверь класса, профессор Поттер отправился по бесконечным лестницам вниз, в прохладные подземелья, гадая, где ему искать Северуса – в кабинете или в личных апартаментах. Но искать не пришлось, он встретил зельевара в абсолютно пустом сейчас коридоре, как раз на пути в его покои.

– Поттер, – Снейп усмехнулся и коснулся кончиками пальцев его ладони в знак приветствия, – что-то вид у тебя неважный. Котята твои покоя не дают?

– Зато у тебя цветущий, – огрызнулся Гарри, моментально забыв о данном себе обещании вести себя настолько корректно, насколько это будет возможно. Было очевидно, что зельевар его намеренно подначивает, отлично зная, что Поттер пришел скандалить.

Они остановились перед дверью в комнаты Северуса и буравили друг друга взглядами: Снейп – смеющимся, Гарри – раздраженным.

– Знаешь, Поттер, если ты действительно намерен ругаться, то лучше нам войти внутрь.

Гарри только кивнул, сдерживаясь из последних сил, чтобы не наброситься на собеседника с обвинениями и угрозами. В такие моменты ему казалось, что их со Снейпом отношения – это просто какой-то нелепый фарс или поблекший сон. Может быть, когда-то давно ему приснился горьковато-полынный вкус этих изящно очерченных губ, опаляющий страстный взгляд, талантливые пальцы… Ведь сейчас любимый так холоден… Разве мог он, Поттер, два дня назад сгорать от переполняющего желания и плавиться от наслаждения в умелых руках Северуса? Умом он понимал, что все это было, но сейчас ему так необходимо, чтобы Снейп хоть намеком, хоть жестом дал ему это почувствовать… и было бы намного легче пережить необходимость вести деловую беседу. Но ни тени, ни намека на взаимопонимание не отразилось в этих бездонных, жалящих своей едкой усмешкой глазах. Поэтому Гарри Поттер злился.

Снейп провел его за собой в гостиную и, махнув рукой в сторону кресла, слегка озадаченно уставился на письменный стол, стоящий у противоположной стены, а именно – на лежавшее там запечатанное письмо. Усаживаясь в кресло, Гарри изо всех сил вытянул шею, чтобы разглядеть от кого это послание, но так ничего разобрать и не сумел.

– Итак, – начал разговор Северус, располагаясь в кресле напротив него,– тебе не понравилось количество снятых мной баллов с мистера Крокетта и мисс Раевски за вопиющее нарушение дисциплины и покушение на чужую, в данном случае мою, собственность?

Снейп задумчиво повертел в тонких пальцах письмо, затем развернул его и, пробежав текст глазами, хмыкнул.

– Дело даже не в количестве, Северус, хотя я и считаю, что ты перегнул палку, – Гарри нахмурился, стараясь выровнять дыхание, – а в том, что ты не соизволил разбудить меня.

– А зачем, Поттер? На часах была четверть третьего, а проштрафившиеся студенты дали мне клятвенное обещание сообщить обо всем старостам. Те, в свою очередь, обязаны докладывать обо всем тебе. Как я понимаю, именно это они и сделали. Так какие тогда у тебя ко мне могут быть претензии? – зельевар недобро улыбнулся и вновь глянул в письмо, которое все еще сжимал в руках. – Или ты считаешь, что смог бы предотвратить потерю баллов? Тогда не льсти себе.

Профессор Поттер вспыхнул и закусил нижнюю губу.

– Хорошо. Ладно. Будь по-твоему, но объясни мне ради всего святого, какого черта ты снял столько баллов с Энтони Уорнера? Он ведь ничего тебе не сделал?

– Вот именно. Он ничего не сделал. Прямо как ты в свое время.

Гарри вскочил.

– Это низко, Северус! Какое ты имеешь право меня оскорблять? Мы, кажется, сейчас с тобой имеем одинаковый статус, нет?

– Нет, Поттер. Ты не являешься почетным членом Общества Зельеваров Западной Европы, и не тебе решать, сколько баллов мне снимать за невыученное домашнее задание по МОЕМУ предмету.

– Но Я никогда не снимаю больше десяти. Даже со слизеринцев.
– Почему «даже»? – Снейп приподнял бровь и иронично посмотрел на беснующегося рядом Гарри. – Впрочем, это твое дело, как профессионала.

Зельевар ухитрился сказать последнее слово абсолютно спокойно, но с таким неуловимым малоприятным оттенком в интонации, что Гарри даже захлебнулся вдыхаемым воздухом.

– То есть, ты меня даже профессионалом не считаешь? Да как ты… Кто ты вообще такой, чтобы постоянно меня унижать?!

– Ну, во-первых, – Снейп был абсолютно спокоен и, казалось, забавлялся представлением, устроенным Поттером на его глазах, – ты никогда не перестанешь быть младше меня на двадцать лет и настолько же глупее, а во-вторых…

– Что?! – Гарри подлетел к Северусу и навис над ним, схватившись за деревянные подлокотники кресла так крепко, что побелели костяшки пальцев. – Тебе еще не надоело упрекать меня в тупости? Заметь, никто, кроме тебя, в Хогвартсе так не считает! А ты продолжаешь, как надутый индюк, кичиться собственным возрастом, – Гарри выдохнул и почувствовал, как неудержимая ярость уступает место холодному гневу.

– Ты, между прочим, и впрямь моложе не становишься. Как и приятнее в общении… и на вид. Да кто, кроме меня, может выносить рядом с собой на подушке вот эти немытые патлы, – Поттер ощутимо дернул зельевара за длинную прядь волос, – и это беспрерывное хамство, даже голос твой, сочащийся ядом самой смертоносной и мерзкой кобры на свете…

Гарри, переводя дыхание, замолчал.

– К твоему сведению, Поттер, кобра не является самым ядовитым представителем отряда чешуйчатых, – Снейп побледнел от злости и не отводил глаз от письма, зажатого в сведенных от напряжения пальцах.

Поттеру было плевать, какие гады самые ядовитые, ему уже было все равно, что это за письмо, от кого оно и что в нем написано; его взбесил сам факт того, что Снейп смотрит на эту незначительную бумажку, а не на него. Резким движением выхватив из рук зельевара листок пергамента, он заорал еще громче, чем раньше.

– А главное, главное, что ни один нормальный человек не вынесет – это твое равнодушие! Вот это для твоей драгоценной персоны, – он потряс письмом перед лицом Снейпа и отшвырнул его к камину, – важнее, чем я!!! Да пошел ты! Ноги моей здесь больше не будет!

Покидая помещение, Гарри треснул дверью так сильно, как мог, и, не переводя дыхания, не замечая никого на своем пути и чуть не сбив с ног мадам Спраут, поднимающуюся на второй этаж с огромным цветочным горшком, из которого торчало какое-то дико-оранжевое растение, добежал до своей комнаты и рухнул на кровать вниз лицом. Из его глаз бежали слезы, и покрывало неплохо их впитывало…

***

Он пролежал так около часа. Слезы давно высохли, а вместе с ними прошла и злость. И зачем он накинулся на Северуса из-за этих чертовых баллов?.. Ну не конец же света, на самом деле… Наверное, виновата усталость. Гарри даже с трудом вспоминал, какими обвинениями он бросался, но точно знал, что Снейп ему это не простит… А еще он отлично помнил, как сказал, что больше не вернется. Как же глупо это было с его стороны!.. Просто смешно, что он, как подросток, продолжает действовать под властью непонятно откуда взявшегося гнева и так быстро выходит из себя. Прав Северус, в тысячный раз прав – Гарри тупица. И если со студентами он еще справиться способен, то взрослые отношения строить так и не научился. Он что, не знал, с кем связывает свою жизнь? Не твердил себе когда-то, что любит этот сарказм и иронию, тонкий запах трав и незаурядный ум, эту вечно поднятую в немой издевке левую бровь и аспидно-черные волосы, насквозь пропитанные парами зелий?..

Гарри сел на кровати и подтянул колени к груди. Он и правда идиот, дурак, тупица, неуравновешенный псих… он любит Северуса Снейпа… и он не знает, что делать дальше…

Или знает?

Поттер подскочил с постели, словно ужаленный каким-нибудь представителем пресловутого отряда чешуйчатых, и заметался по комнате, разрабатывая план. Все сходилось.

Улыбнувшись своему отражению в зеркале, Поттер помчался в кабинет директора.

***

– Минерва, – даже не поздоровавшись, молодой человек сразу перешел к делу, – мне нужен хроноворот.

– Гарри, – МакГонагалл подняла глаза от груды бумаг, разложенных на ее огромном столе, и обеспокоенно посмотрела на подчиненного, – случилось что-то серьезное?
– Нет-нет, просто я тут провожу исследования, – Гарри врал на ходу, – и очень срочно… в общем, мне некогда объяснять, я непременно все потом вам расскажу. Вы же знаете, я умею с ним обращаться.

Директор улыбнулась каким-то своим мыслям и кивнула.

– Бери, конечно, но будь очень осторожен. Тебя не должны увидеть студенты.
– Само собой, – Поттер, как на крыльях, подлетел к застекленному шкафу и выхватил оттуда золотые часики. – Спасибо!

***

У себя в комнате Гарри полистал фолиант «Опасные твари», достал из кованого сундука свою старую мантию-невидимку, тщательно свернул ее и засунул в карман, где уже лежал директорский хроноворот, и только потом уселся за письменный стол, достал лист пергамента и начал сочинять письмо, страстно надеясь, что его план сработает.

Дописав и тщательно запечатав послание, Поттер посмотрел на часы (самое время!..) и отправился в подземелья.

Возле комнат Северуса он, спрятавшись под мантию, прислонился к стене, чтобы его никто не задел в случае чего, накинул на шею золотую цепочку хроноворота и, задержав дыхание, перенесся на два часа назад. Коридор был по-прежнему пуст, но Гарри знал, что минут через пять здесь появится он сам, а следом из своего кабинета выйдет Северус, так что нельзя было терять ни минуты.

Он подкрался к двери в покои зельевара и, прошептав пароль, бесшумно проник внутрь. Быстро осмотревшись, Гарри положил письмо на столик у стены и, поискав место для засады, притаился рядом с камином. Он хорошо помнил, что за время их короткой встречи никто туда не подходил, зато обзор отсюда открывался просто отличный. Все, теперь оставалось только ждать.

Через пару минут дверь открылась, и Гарри невольно залюбовался великолепной осанкой и стремительной походкой Северуса, когда тот, пропустив в комнату злого и растрепанного профессора Поттера в скособочившихся очках, метнулся к столу и схватил письмо. Гарри, притаившийся рядом с камином, беззвучно усмехнулся и пообещал самому себе, что никогда больше не пойдет к Северусу, не посмотревшись в зеркало.

«Итак, тебе не понравилось количество снятых мной баллов с мистера Крокетта и мисс Раевски за вопиющее нарушение дисциплины…»

Новоявленный шпион слушал, затаив дыхание, и внимательно смотрел, как бледные пальцы профессора разворачивают его письмо, подносят чуть ближе к глазам (только Гарри знал, что у Северуса садится зрение) и как слегка вздрагивают его плечи. Что это – смех или раздражение? Все должно получиться, просто обязано, он не может потерять любимого человека из-за собственной глупости…

Письмо было достаточно близко, и Гарри мог читать вместе с профессором.

Северус!
Тот я, который сидит напротив тебя - полный придурок и тупица - сейчас тебе наговорит такого, что уши любого нормального человека свернутся в трубочку. Но он, то есть я, пожалеет об этом, как только ярость выветрится из его лохматой головы. Пожалуйста, не слушай его!

«…или ты считаешь, что смог бы предотвратить потерю баллов? Тогда не льсти себе».

Гарри читал из-за спины своего любимого.

Пункт 1. Да, я так считал. Я уже говорил, что я полный идиот? Да? Ничего, повторю еще раз. Я - идиот. Хотя баллов ты и правда снял многовато…

«Да как ты… Кто ты вообще такой, чтобы постоянно меня унижать?!»

Пункт 2. Ты мой самый любимый на свете человек, вот кто ты такой!

«…а ты продолжаешь, как надутый индюк, кичиться собственным возрастом. Ты, между прочим, и впрямь моложе не становишься...»

Пункт 3. Я никогда не хотел, чтобы ты был моложе или старше, лучше или хуже, потому что тогда это был бы не ты.

«…вот эти немытые патлы и это беспрерывное хамство, даже голос твой, сочащийся ядом…»

Пункт 4, 5 и 6. Я до одури обожаю твои волосы, манеру речи и могу кончить даже без прикосновений от звуков одного твоего голоса. И ты это, между прочим, знаешь.

«К твоему сведению, Поттер, кобра не является самым ядовитым представителем отряда чешуйчатых».

Пункт 7. Я знаю, я посмотрел в книжке. Самая ядовитая змея - тайпан из Центральной Австралии.

«Да пошел ты! Ноги моей здесь больше не будет!»

Пункт 8. Северус, я люблю тебе больше всех на свете, и никогда никуда от тебя не денусь!

Едва увернувшись от промелькнувшего в паре дюймов от лица пергамента, Гарри замер, наблюдая за тем, как он сам вылетает из комнаты и неистово хлопает дверью. Он до дрожи в коленях боялся того, что за этим последует, но, как оказалось, зря.

Стоило топоту, издаваемому неудачливым скандалистом, затихнуть в гулких коридорах подземелий, Северус Снейп откинулся на спинку кресла и от души рассмеялся.

– Поттер, – между взрывами хохота с трудом выдавил из себя профессор Зелий, – тот, который из будущего, выходи! Насколько я знаю моего любимого «придурка и тупицу», у нас с тобой есть еще полтора часа.


Конец.