Отрасти волосы

Очереди в магазинах магического мира – явление исключительно редкое, и застрять в них можно, только если заявиться в последнюю неделю августа на Косую Аллею, в лавку, торгующую необходимыми отправляющимся в Хогвартс ученикам вещами. Стоит ли упоминать о том, что именно в это время меня угораздило заявиться к Такеру, чтобы купить пару пачек пергамента и пузырек чернил? А о том, что увидев полный магазин юных волшебников и ведьм с их родителями, сестрами, братьями, бабушками и дедушками, я все равно не отказался от поставленной цели и терпеливо дожидался в тесноте своей очереди, дыша в затылок, стоящему впереди такому же одинокому, как я, мужчине?

Затылок был черноволосый, коротко стриженный, и, в целом, ничего в нем особенного не было, чтобы вызывать ассоциативный ряд. То ли то, как закручивались спиралью волосы в розетке на макушке, то ли что-то еще, но у меня появилось заметное ощущение дежавю. Я стал внимательно приглядываться к обладателю сего безусловно скульптурного затылка с виднеющимися ушами, даже не торчащими в стороны, чего можно было бы ожидать от обладателя такой короткой стрижки. Сердце мгновенно нервно заколотилось о стенки грудной клетки, а дыхание сбилось и стало таким неровным, будто до Такера я добирался бегом.

Это галлюцинация. Я просто выдаю желаемое за действительное. Это невозможно. В первую очередь, потому что обладатель этого манящего затылка вряд ли стал бы носить до сих пор такую прическу, и только во вторую, потому что, насколько мне было известно, его вот уже несколько лет нет в Британии. Проще было бы упрекнуть себя в том, что выдаю желаемое за действительное, чем поверить в реальность, нагло заглянуть в лицо стоящему впереди волшебнику, а потом выглядеть клиническим идиотом и извиняться за неловкость. Но затылок никуда не девался и упорно напоминал о до боли знакомом, но за давностью времени уже слегка потускневшем в памяти. Да еще и идущий от мужчины аромат не давал успокоиться: пахло пикантно и приятно смесью трав, как будто он занимался в жизни чем-то, связанным с аптекарским делом, и лосьона для бритья.

Я просто обязан был сейчас удостовериться, что это не он, если не хотел потерять остатки рассудка, так и не добравшись до кассы. В порыве вдохновения я выудил из кармана записную книжку, шумно полистал страницы и затем нарочно уронил ее точно под ноги стоящему передо мной магу. Тому не оставалось ничего иного, кроме как наклониться, поднять упущенную неловким соседом по очереди вещицу и протянуть обратно. А для этого пришлось повернуться.

– Северус! – ахнул я, не в силах добавить что-то еще, хоть сколько-нибудь разумное. Например, как и полагалось в таком случае, спросить, когда же он вернулся в страну и как вообще у него дела. Нет, я просто таращился на него, и даже, кажется, рот мой так и остался приоткрытым.

– Поттер, – профессор слегка склонил голову в жесте приветствия. – Рад видеть тебя в добром здравии. До меня дошли слухи, что на чемпионате Англии ты получил серьезную травму ноги.

– Да, но все зажило давно.

Я продолжал себя чувствовать, будто бы во сне, сбывшемся наяву сне. Северус вел себя как ни в чем не бывало, словно и не было этих лет, и вчера он просто заночевал в лаборатории, чтобы получить возможность следить за каким-то особо сложным длительным экспериментом. Или нет, не так. Скорее, он вел себя, как будто между нами ничего, кроме общих школьных воспоминаний, не было. Просто встреча двух старых знакомых. Он улыбнулся краешком губ и собирался отвернуться, но я не мог ему это позволить. Я должен был понять, действительно ли ему больше совсем нет до меня дела, или в этот момент просто вновь включилось его хваленое умение держать марку несмотря ни на что.

– Ты… – я судорожно соображал, что бы такое сказать. Момент для констатации того факта, что он снова здесь, уже был явно упущен, и мне ничего не оставалось, кроме как спросить то, что меня терзало чуть ли не больше, чем его невыразительная реакция на мою персону: – почему ты так и не отрастил волосы?

– Поттер, – проговорил Снейп притворно ласково, – позволь мне ответить вопросом на вопрос. Почему ты считаешь, что это тебя касается?

Я растерялся. Совершенно. Абсолютно. Полностью. Действительно не знал, как ответить на его вопрос, не мог придумать достойной причины, которая сумеет убедить его в том, что это меня все-таки касается. Как и все остальное, впрочем, что связанно с человеком, которого я так и не сумел вычеркнуть из своей жизни. Но Снейп ответа и не ждал: наконец подошла его очередь, и он сосредоточенно и предельно четко зачитывал по памяти вконец замотанному ежегодной гонкой Такеру длиннющий список канцелярских принадлежностей.

Когда он, получив все, кивнул мне на прощание и стремительно направился к выходу из лавки, я собирался плюнуть на пергамент с чернилами и броситься за ним, но потом нашел в себе силы пресечь порыв на корню, отлично зная его характер и понимая, что этим импульсивным поступком лишь дам ему лишний повод для раздражения. В конце концов, если он теперь здесь, то я прекрасно знаю, где его искать, поскольку дом он не продавал – это я выяснить за время его отсутствия сумел.

Но удача сегодня определенно была на моей стороне, и отправляться в Тупик Прядильщика не пришлось: стоило мне вырваться из духоты переполненной школьниками лавки на свежий воздух, как я увидел его прямую фигуру в конце аллеи, спустя всего мгновение скрывшуюся в аптечной лавке. И я не спеша направился туда же, пытаясь на ходу придумать, как выяснить, остались ли у него еще чувства ко мне, или я своей выходкой все перечеркнул.

Придумывалось фигово. На самом деле, больше всего на свете хотелось кинуться ему на шею и заорать что-то вроде «Я скучал!» или «Я не могу без тебя!», но эти, в целом, неплохие и соблазнительные идеи я отмел почти сразу – слишком уж велик был страх быть посланным далеко и надолго, а стало быть, вновь переживать боль ненужности тому, кого ты любишь. В свое время мною было наделана куча ошибок, спустя несколько дней я все осознал, но вот как исправить это дерьмо так и не придумал.

Я как раз покупал пончик, когда Снейп вышел на улицу, на ходу уменьшая свертки с травами и рассовывая их по карманам мантии, отчего и заметил меня не сразу, а когда заметил – нахмурился слегка, ничего не сказал и пошел к выходу с Косой Аллеи. Я на почтительном расстоянии – за ним.

Шататься за Северусом по городу мне пришлось довольно долго, прежде чем он, посетив, Мерлин знает зачем, две маггловские аптеки, наконец, сдался и замедлил шаг, дожидаясь, пока я с ним поравняюсь.

– Какого черта ты таскаешься за мной, Поттер?

Мне кажется, или он злится не особо сильно?

– Вовсе я не за тобой таскаюсь, – притворно насупился я, быстро соображая, где же мы находимся, и, наконец, обнаружив на углу дома табличку с названием улицы. Отлично, снова удача. – Просто иду домой пешком. Или ты уже забыл, где я живу?

– Где ты живешь, я не забыл, – беззлобно ухмыльнулся Северус, – да вот только до твоего дома еще порядка четырех миль, а мили полторы мы уже, заметь, прошли. С каких это пор ты полюбил долгие прогулки?

– С тех пор, – слегка покраснев, я быстро взял себя руки, – как мне их прописали колдомедики. Ноге надо давать нагрузку, чтобы как следует ее разработать, – определенно, сегодня я был в ударе: давненько мне не приходилось так вдохновенно врать. Наградой за ловкую выдумку мне послужила озабоченная, хоть и едва заметная, морщинка на лбу Снейпа, и мне так и захотелось заскакать от радости – ему не все равно!

– Кто тебя лечил?

– Элвисия Кроткотт.

– Хороший специалист, – вновь совершенно спокойным голосом проговорил Снейп и молча зашагал дальше, не делая попыток обогнать меня. Я улыбнулся: похоже, Северус руководствуется принципом «Не можешь изменить ситуацию – получай удовольствие».

Довольно долго мы шли, не говоря друг другу ни слова, и просто наслаждались теплым апрельским воздухом, но я был бы не я, если бы не попытался все испортить.

– Почему ты вернулся? – я и сам не понимал, что рассчитывал услышать в ответ. То, что он вернулся из-за меня? Даже если бы это и было так, уж кто-кто, а Северус бы нипочем не признался.

– Контракт кончился, а продлевать я не стал, – пожал он плечами и больше ничего не добавил. Так и хотелось спросить, почему не стал, но я, слава Мерлину, удержался от очередной глупой попытки заставить Северуса сообщить мне, что он тоже не смог жить без меня. Несмотря на то, что ничего неприятного Снейп не сказал, на меня вместе с неприятными воспоминаниями накатило уныние. Этот чертов контракт!

***

Я столько времени считал, что у нас все хорошо, что у нас настоящая семья, и любовь, и все-все лучше, чем у всех. Да оно и было лучше, чем у всех, пока однажды вечером Северус не пришел из лаборатории очень серьезный, настроенный решительно, деловой и… коротко стриженный. Сказать, что я был в шоке, будет явно сильным преуменьшением: я просто врос в пол в прихожей, открывал и закрывал рот, а на душе такая обида поднялась. Как он мог остричь волосы, когда знает, как сильно я люблю их? Он не должен был принимать такое решение в одиночку. Да и вообще, с чего вдруг? Он же всю жизнь…

– Гарри, пойдем в гостиную, нам нужно поговорить, – сразу он объяснять ничего не стал.

Зельевар говорил долго: про мечту всей своей жизни, про то, что он впервые будет иметь возможность руководить столь уважаемой и крупной лабораторией, работать с такими материалами и оборудованием, про то, что это в худшем случае на несколько лет. Он уезжал в Америку. На несколько лет. Северус говорил, довольно горячо для него, что понимает, что видеться мы будем нечасто из-за невозможности аппарации на такие расстояния, но обещал время от времени заказывать портал и возвращаться на выходные, на праздники, в отпуск. Но меня от шока будто переклинило. Я почти не слушал его. У меня в мозгу стучало только одно: как он мог?

– Зачем ты отрезал волосы? – глухо спросил я.

– Условия контракта, руководителю там столь нестандартная прическа не позволяется, – Северус, кажется, даже значения этому факту не придавал.

– Как ты мог не спросить меня? – в тот момент я уподобился барану.

– Да Мерлин с ними, Поттер! Отрастут волосы. Ты вообще слышал, что я сказал тебе?

Снейп не понимал, насколько все серьезно. И, кажется, так и не понял, с какой вшивой истеричкой он жил все это время. Я думал только о том, что он предал меня, что я не нужен, что на меня плевать. Он может взять и бросить меня, строить свою жизнь, как ему вздумается, уезжать и возвращаться, в то время как я – тоже мне, верная женушка – должен сидеть у камелька и преданно ждать. И едва ли не так же сильно, как его не обсуждающийся отъезд, меня выводило из себя то, что он не обсудил со мной и свою прическу. То, что я сказал ему в тот день, я предпочитаю никогда больше не вспоминать, но суть отлично отображала последняя брошенная уже на пороге фраза:

– Вот и катись хоть навсегда в свою Америку! К чертям собачьим!

И через два дня он укатился. А через четыре опомнился я, но было уже поздно. Мне не удалось найти ни одной возможности с ним связаться. Какое-то время я еще надеялся, что он бывает по праздникам в своем доме в тупике Прядильщика, но камин был либо отключен, либо заблокирован от меня.

***

Это было поразительно, но Северус вдруг решил проводить меня, похоже, чтобы удостовериться, что я не буду продолжать слежку. Мои вопросы не особо злили его, как ни странно, но на все он отвечал сухо, скупо и неохотно. Когда мы подошли к моему дому, я дошел до такой степени отчаяния, что все-таки сказал то, чего так твердо решил не говорить ни при каком раскладе:

– Мне плохо без тебя.

Он внимательно посмотрел мне в глаза, очевидно что-то прочел там, чему-то кивнул и, не сказав ни слова, аппарировал прочь.

***

Раньше я не сомневался в том, что делаю: мне приходила мысль, и я просто делал, иногда даже не думал, а делал. А сейчас никак не мог встать и подойти к камину, чтобы попробовать пробиться в гостиную старого дома в тупике Прядильщика только для того, чтобы услышать почти забытое и вечно недовольное «Что тебе нужно, Поттер?» в ответ. И это в самом лучшем случае. Отчего-то казалось, что если сейчас, как и раньше, камин будет закрыт от меня, то что-то изменится безвозвратно. И было совсем неважно, что вот уже несколько лет все было именно так. Просто была какая-то нелепая уверенность, что если не сейчас, то уже никогда.

Тянуть время вдруг показалось невыносимо сложно: сварить и выпить чашку кофе – от силы десять минут, пролистать Пророк только для того, чтобы выяснить, что там, как обычно, нет ничего интересного – еще столько же, пять минут на то, чтобы нарезать в нетерпении несколько кругов по квартире, две – на чистку зубов, и одна – чтобы, наконец, в раздражении на собственную беспомощность тряхнуть головой и рвануть к камину.

– Северус!

Секунды тянутся еще дольше, чем только что тянулись минуты.

– Что тебе нужно, Поттер?

Связь установилась в то же мгновение, но моему взору открылись только полы халата и мягкие черные тапочки на худых ступнях – так близко Северус стоял к камину. Но обзор меня сейчас не волновал вообще. В этот момент какое-то невероятное, но от того не менее всепоглощающее счастье залило меня изнутри, что я еще долго не мог сообразить, как же сформулировать то, что мне на самом деле нужно, и, отчаявшись справиться с предсказуемо напавшим на меня ступором, просто выпалил, даже не пытаясь стереть идиотскую улыбку с лица:

– Всё!

Я был уверен, что связь прервется тотчас, но, к моему изумлению, этого не произошло.

– Я был бы признателен, если бы тебе удалось изъясниться более конкретно.

Клянусь, мне просто не удалось задуматься и сочинить какой-нибудь правильный и подобающий ситуации ответ. Я так и не понял, как так вышло, но едва Северус закончил фразу, из меня вылетело так старательно сдерживаемое накануне:

– Отрасти волосы!

И тут же испугавшись сказанного, я зажмурился. Мерлин, ну что же я за придурок такой? С этого начинали, этим и закончим, так? Я же хочу вернуть его, его самого, а не его прическу, разве нет?

– Прости, – пробормотал я, не открывая глаз, – я не это хотел сказать. Я просто… дурак я, короче, конченный.

– Открой глаза, Поттер.

Я открыл и не поверил им: Северус присел на корточки около камина и смотрел на меня, едва заметно улыбаясь, а на его плечи ложились пряди длинных черных и таких любимых волос.

– Но как? – только и смог выпалить я.

– Стихийная магия, Мерлин ее побери. Я уже и привык к стрижке, но не отрезать же их опять, как считаешь? – делано безразлично пожал плечами Северус.

– Ни в коем случае, – воскликнул я и схватился за протянутую руку.

- конец -