Губительная связь

В подъезде воняло мочой и плесенью. Парень сморщился, выдохнув омерзительный запах, задержал дыхание и ускорил шаг. Пренебрегая лифтом, он быстро поднялся на третий этаж, сворачивая к левой двери, с облупившейся синей краской и практически полностью стёршимся номером. Тихо постучал три раза – его ждали, он это знал. Дверь открылась незамедлительно. В коридоре было темно, так, что едва виднелись очертания низкой полноватой фигуры пожилого мужчины, отошедшего в сторону и пропустившего незнакомца в квартиру. Тот бесшумно прикрыл за собой дверь, прежде чем проследовать за поманившим его мужчиной. Он медленно прошёл в кухню, где на столе стояла наполовину опустошённая бутылка коньяка. Кинув взгляд на гостя, хозяин хотел было предложить выпить и ему, но передумал. Вместо этого обхватил трясущимися пальцами толстое горлышко, поднёс бутылку к губам и жадно отпил, не обращая внимания на стекающий по подбородку напиток. Морщась, допил содержимое, после откинув бутылку в сторону. С тихим звоном она разбилась о батарею - парень наблюдал за этим без эмоций. У него не было жалости или сочувствия к этому мужчине. Не было желания убивать. Просто очередной заказ, за который ему заплатили. Он достал из кармана куртки глок, неспешно надел на него глушитель.

— Как думаешь, умирать больно? — тихим, дрожащим, как и он сам, голосом спросил мужчина.

— Мне всё равно.

— Понятно, — он сделал глубокий вдох, развернулся спиной к убийце и закрыл глаза. — Давай быстрее покончим с этим.

Гость хмыкнул. Такой вариант его вполне устраивал. Приставив дуло к затылку жертвы, он без тени сомнения нажал на спусковой крючок. Тело рухнуло перед ним, дёргаясь в предсмертных конвульсиях. Наёмник смотрел на то, как от головы во все стороны растекается кровь, медленно подбираясь к светлому кухонному гарнитуру, чей цвет резко контрастирует с багряным. Смотрел на неё, а в душе снова никаких эмоций. Сняв глушитель, он убрал оружие во внутренний карман куртки, не забыв о предохранителе. В нос снова ударил резкий, омерзительный до тошноты запах - стоило покинуть квартиру.

Шагая быстро и бесшумно, скорее по привычке, чем по необходимости, он покинул подъезд, выходя на заснеженную улицу. Натянув капюшон, поспешил к машине, щуря глаза в попытке прикрыть их от разыгравшейся метели, то и дело норовившей швырнуть в лицо побольше снега. Белые пушистые хлопья падали с неба быстро и часто, из-за чего видимость была плохая, и потому он не сразу заметил высокую фигуру, облокотившуюся на капот его машины и неспешно докуривавшую сигарету. Короткие каштановые волосы были засыпаны снегом, бледные голубые пронзительные глаза внимательно смотрели на приближавшегося парня, чуть пухлые губы обхватили сигарету, а после чуть раскрылись, ровно настолько, чтобы хватило выпустить дым тонкой длинной струйкой.

Обойдя того, кого он меньше всего хотел бы видеть, наёмник подошёл к двери, попутно доставая из кармана ключ. Вставил в замок, провернул. Устроившись на водительском сиденье, наёмник вставил ключ в зажигание, не обращая внимания на мешавшего отъехать парня. Тот сделал последнюю затяжку, бросил окурок на землю, придавив носком ботинка, и дёрнул на себя ручку двери.

— Зачем ты здесь, Вальтер? — стискивая пальцами руль, спросил убийца, не глядя на усевшегося рядом парня.

— Если я скажу, что соскучился, этого будет достаточно? — спросил, широко улыбаясь. Однако радость не тронула его глаз.

— Врёшь.

— А ты разве не скучал по мне? — проигнорировав последнюю реплику, спросил Вальтер.

— Нет.

— А вот теперь ты врёшь, Измаил, — улыбка стала ещё шире, стоило Вальтеру взглянуть на побелевшие пальцы, которые всё сильнее впивались в руль.

— Уйди.

Меньше всего Измаилу хотелось видеть его. Каждое появление этого человека в его жизни было подобно урагану, разрушающему всё, к чему тот приближался. Он пробуждал в нём множество эмоций, и всё для того, чтобы потом уничтожить и растоптать. Последнее подобное появление было два года назад, после которого он и стал наёмником. Поначалу Измаил просто был зол на Вальтера, после злость переросла в ненависть, ненависть — в желание убить, которое он не стремился подавлять, принимая заказ за заказом. Чувство жалости или сочувствия к жертве иногда проступало, но было слишком ничтожно, чтобы отказаться от заказа или оставить человека в живых. Однако вскоре Измаил лишился даже этих эмоций. Ненависть выжгла его, не оставив ничего.

А тут, снова появляется он, и как ни в чём не бывало где-то там, глубоко внутри, вновь просыпаются чувства к этому ублюдку.

— А я ведь действительно скучал, — развернувшись к нему всем телом, сказал Вальтер. Он потянулся к лицу Измаила, кончиками пальцев коснулся щеки, огладил скулы, коснулся губ, очертил подбородок. Наёмник старался удержать себя от ненужных действий: не сорваться, не закрыть глаз, наслаждаясь прикосновениями, которые, тем временем, стали интимнее. Пальцы, едва касаясь, ласкали шею, именно там, где Измаилу хотелось этого больше всего. И Вальтер знал об этом, намеренно дразня, заставляя парня желать этого с каждым прикосновением все больше.

— Не надо, — сквозь зубы прошипел он.

— Разве? А мне показалось, что тебе нравится, — наклонившись к нему, Вальтер прикоснулся пальцами к сонной артерии, явственно выпирающей под кожей. Участившийся пульс гонял по жилам кровь с утроенной силой, заставляя пульсировать. — Нравится. Я чувствую это.

— Убери руку, — Измаил уже рычал, грубо отталкивая руку. «Лучше остановить это сейчас, пока всё не вышло из-под контроля», - думал он.

— Не пригласишь на кофе? — откидываясь на сиденье и доставая новую сигарету, поинтересовался Вальтер.

— Не смей курить в машине.

И парень проигнорировал его. Не особо церемонясь, наёмник вырвал прикуренную сигарету изо рта собеседника и выкинул в окно - тот лишь ухмыльнулся.

— Поехали уже. Я замёрз, пока ждал тебя. Заболею, умру — тебя винить буду.

— Поскорее бы это случилось, — бросил Измаил, провернув ключ в зажигании, и вдавил педаль газа в пол, срываясь с места.

Улицы в это время были практически пусты, поэтому он мчался вперёд, сквозь метель, не обращая внимания на то, что машину то и дело заносит. Наёмнику давно было наплевать на собственную жизнь. Отчасти он желал смерти. Она могла бы избавить его от этой болезненной зависимости к сидящему рядом парню, докуривавшему новую сигарету и наплевавшему при этом на мнение Измаила. Впрочем, как и всегда. И это бесило убийцу ещё сильнее. Всё сильнее нарастало желание достать глок, снять его с предохранителя, передёрнуть затвор, приставить дуло к виску и нажать на спусковой крючок, наблюдая за растекающейся по пробитому стеклу кровью и обмякшим на сиденье телом.

Но что-то держало.

— Ты так и живёшь в этих трущобах? — брезгливо глядя на старое многоэтажное обшарпанное здание, спросил Вальтер. Губы его презрительно скривились.

— Тебя никто не приглашал. Не нравится — вали, — Измаил захлопнул дверь и направился к дому.

Вальтер бесшумно двинулся следом, проигнорировав грубый выпад в свою сторону. Не для того он пришёл сюда, чтобы так быстро ретироваться. Едва попав в квартиру наёмника, он, не утруждая себя тем, чтобы разуться, двинулся в сторону кухни. Сняв пальто и отбросив его на стул, Вальтер без особых церемоний начал рыться по шкафам. Алкоголь нашёлся достаточно быстро - следом обнаружились и стаканы.

— А вот в выборе напитков твой вкус хуже не стал, — облизываясь, Вальтер рассматривал найденную бутылку виски. Скрутив крышку и разлив содержимое, взял свой стакан, откинулся на спинку стула и закинул ноги на стол, с наслаждением потягивая напиток. Провокация удалась — Измаил грубо спихнул его ноги со стола, злобно на него зыркнув, и сел напротив, с сомнением глядя на стакан. Его терзали сомнения относительно того, стоило ли пить, когда Вальтер находился рядом? Ведь рассудок и без того мутнеет в его присутствии, позволяя совершать одну глупость за другой. Но глядя на то, как тот безжалостно уничтожает его пойло, делая глоток за глотком, наёмник сдался, залпом осушив предназначенный ему стакан. Наполнив его снова, едва ли не до краёв, в этот раз он не торопился, уничтожая виски мелкими глотками.

— Что тебе надо?

— Я ведь сказал, что соскучился, — жеманно улыбаясь и растягивая слова, Вальтер продолжал играть на нервах. Он знал едва ли не все слабые места сидящего напротив парня. И умело этими знаниями пользовался.

— А я сказал, что не верю.

— Твоё право, — тот лишь отмахнулся, потянувшись к руке Измаила и ласково поглаживая сбитые костяшки. — Буйный клиент сегодня попался?

— Не твоё дело.

Измаил злился на себя. На то, что, находясь рядом с Вальтером, он снова начинал чувствовать своё влечение к нему. Тот факт, что парень не единожды игрался с ним, после чего болезненно и медленно убивал изнутри, ничуть не помогал преодолеть раз за разом просыпающееся желание. От тонких холодных пальцев, ласкающих его кожу, исходило приятное покалывание. Хотелось расслабиться и закрыть глаза, наслаждаться происходящим, но вместо этого наёмник выдернул руку, пряча её под стол.

— А раньше тебе нравились мои прикосновения, — ухмыляясь, Вальтер откинулся на спинку стула. — И не только прикосновения. Все еще помнишь, как ты стонал подо мной, как умолял меня о большем - ты на всё был готов, — с каждым словом его улыбка становилась шире, в то время как Измаил постепенно мрачнел.

Ещё один стакан был выпит залпом. Он закашлялся, прикрывая рот ладонью.

— Ненавижу тебя.

— Не говори так. Ненависть - слишком сильное чувство. Оно захлёстывает, снося крышу и лишая разума, и у неё есть два пути — к любви или к смерти. И я знаю, какой выберешь ты, — перегнувшись через стол, парень неспешно потянулся к губам Измаила, не отрывая взгляд от его глаз.

Два стакана виски — это не шутки. Впрочем, наёмник прекрасно знал это, наверное, ему просто хотелось иметь оправдание собственным поступкам. И сейчас, глядя на то, как Вальтер всё ближе наклоняется к нему с явным намерением поцеловать, он лишь прикрыл глаза, позволяя это сделать. Пухлые мягкие губы накрыли его рот, умело целуя. Поначалу медленно, неспешно, но после усиливая напор, заставляя поддаться, принуждая ответить. Натиск настойчивых губ быстро сломил сопротивление — Измаил ответил на поцелуй, проклиная себя за слабость. Проклиная и восхваляя. Слишком давно он не ощущал этих мягких губ, не чувствовал их прикосновений, слишком истосковался по поцелуям, от которых сносило крышу. И сейчас, после долгой разлуки, они были как никогда сладки.

Ловкий язык скользнул меж губ, коснулся его языка, дразня и раззадоривая, призывая ответить. Вальтер распалял его, заводил, играл. Пальцы коснулись щеки, сползли ниже, оглаживая кожу, задели кадык, дёрнувшийся от прикосновения, заставившего Измаила напрячься. Вальтер продолжил ласки, через футболку гладя грудь, сжал пальцами сосок, вызвав сдавленный приглушенный стон, прошёлся пальцами по рёбрам, переместил руку на живот. Наёмник предпринял слабую попытку сдвинуть её, но Вальтер без труда отбился, перемещая руку ещё ниже, под футболку, поглаживая живот вдоль блядской дорожки, которая его всегда безумно заводила. Это была его единственная слабость – это был его фетиш. Мышцы под пальцами заметно напряглись.

— Твоё тело оказалось отзывчивей, нежели твой разум. Одно твоё слово — и мы переберёмся в спальню, — Вальтер просунул пальцы под широкий ремень и поглаживал пах, избегая прикосновений к напряжённому члену, оттопыривавшему ткань брюк. Вместо слов согласия Измаил смог выдавить из себя лишь протяжный вымученный стон, запрокинув голову назад. Парень ухмыльнулся, глядя на открывшийся вид на шею. Коснулся кончиком языка ярёмной впадинки, провёл им дорожку вверх, задержавшись на выпирающем кадыке, и остановился на подбородке, чуть куснув. Отстранившись от готового на всё любовника, он направился в сторону спальни, прихватив с собой стакан виски. Позади послышался звук резко отодвигаемого стула, а следом и торопливые шаги – сработало: Измаил прижал его к стене, наваливаясь всем телом и требовательно целуя. Движения его были быстрыми и резкими, какими-то урывочными. Вальтер удовлетворённо улыбнулся — парень заметно захмелел, и будет особенно податлив.

— Раздень меня, — требовательно сказал он, отстраняя Измаила от себя. Тот замер, ошарашенный такой сменой настроя, но подался вперёд, ухватившись пальцем за пуговицы рубашки. Он делал это медленно, то и дело будто случайно задевая кожу, растягивая время, чтобы позлить Вальтера, позволившего себе слишком много. Парень в это время неспешно допивал виски, отрешённо глядя на наёмника. Хоть Измаил и старался сохранить невозмутимый вид и даже пытался как-то отыграться за его выходку, было видно, что он не был так непоколебим, каким хотел казаться.

Когда с пуговицами было покончено и рубашка осталась висеть на плечах, обнажая красивое тело, Измаил перешёл к ремню. С ним он тоже медлил, старательно делая вид, что не чувствует, как задевает возбуждённый член. Когда оставалось только расстегнуть пряжку - Вальтер не выдержал. Отбросив стакан в сторону, он, под звук бьющегося стекла, с силой надавил на плечи парня, вынуждая опуститься на колени. Одним движением избавившись от злосчастной полоски кожи, он дёрнул вниз молнию, приспуская брюки вместе с бельём и высвобождая жаждущий внимания орган.

— Соси! — притянув голову Измаила к себе и удерживая её на месте, он ткнулся членом в его губы.

«Разве так поступают, когда пытаются соблазнить? — мелькнула шальная мысль. Измаил смотрел снизу вверх, в эти голубые глаза, с наслаждением наблюдающие за его подчинением. — Но… Это так похоже на него — никогда не думает о других, в первую очередь только о себе. И это… Заводит сильнее?»
Помедлив, он открыл рот, позволяя твёрдой, налившейся кровью плоти проникнуть вовнутрь резким рывком, преодолевая сопротивление. Парень закашлялся, на глазах выступили слёзы, он едва сдерживал рвотные позывы.

— Через нос дыши, — рявкнул Вальтер, не давая тому отстранится. Чувство доминирования захлёстывало, опьяняя лучше любого алкоголя. Измаил перестал вырываться, поняв, что его не отпустят, и попытался вдохнуть через нос. Член во рту, дошедший до горла, мешал, но ему удалось это сделать, пусть и с трудом. Но Вальтер не дал ему отдышаться, отстранившись и снова толкнувшись вперёд. Удерживая Измаила за волосы, он буквально насиловал его рот, не обращая внимания на состояние партнёра.

«Зачем позволяю?.. — чувство бессилия усиливало ощущение собственной ничтожности. — Чтобы снова быть униженным? Чтобы снова быть использованным им, а после просто забытым? Чтобы вновь возненавидеть возрождающуюся в сердце веру в сопливую романтику, которой нет места?»

— Давай же, поработай язычком. Ты ведь помнишь, как я люблю? — облокотившись на стену и положив руку на голову, Вальтер прикрыл глаза. Парень обхватил его член, облизал ствол от основания к головке, задержался на ней, сомкнув губами. Скользнув языком вниз, к основанию, он весьма ощутимо прикусил член, вызывая у Вальтера дрожь.

— Определённо, ещё помнишь, — усмехнулся он, чуть толкнувшись вперёд от нетерпения. Измаил снова прикусил тонкую, покрытую венками кожу, вызывая сдавленное шипение. Пальцы сильнее сжали его волосы. Оставив член, он переключил внимание на яйца, поочередно втягивая в рот и лаская языком. Выпустив со смачным звуком, он сжал их пальцами, чуть оттягивая, и вобрал возбуждённую плоть в рот, скользя губами по всей длине. Делая поступательные движения головой, он не брал член слишком глубоко, мстя за болезненное проникновение. Вальтер с этим был не согласен, грубо схватив парня за голову, насадил на себя, резко толкаясь внутрь, раз за разом повторяя размашистые движения. Чем сильнее Измаил пытался вырваться, тем сильнее сжимались пальцы на его горле. В тот момент, когда перед глазами уже плыло, Вальтер отпустил его, оттолкнув от себя и присев рядом.

— Ну нет, так просто всё не закончится, — схватив его за руку, он резко дёрнул на себя, поднимая на ноги и утягивая в сторону кровати. Толкнув Измаила, он навис над ним, с неодобрением оглядывая одежду, которой сейчас было слишком много. Футболка была разорвана, а джинсы бесцеремонно стянуты вниз одним рывком. Пуговица, звякнув, отлетела на пол. Остатки своей одежды он отправил туда же. Обхватив требующий внимания член и надрачивая его, Вальтер распалял жаждущего ласки парня ещё больше. Тот застонал, толкаясь в руку, но Вальтер резко отпустил возбуждённую плоть.

— Хочешь продолжения? — куснув за ухо, прошептал он, трясь своим членом о его, доводя до безумия. Ответом было бессвязное бормотание и согласный кивок. — Ну так докажи это. Повернись.

Измаил, которому хотелось только разрядки, действительно уже был готов на всё. После того, как он послушно перевернулся на живот, Вальтер дёрнул его за бёдра на себя, ставя на колени. Звонкий шлепок по оголённой заднице прозвучал весьма громко.

— Ммм, так уже лучше, — он погладил упругие ягодицы. — А теперь покажи мне, сколько пальцев в тебе могут поместиться, — нашёптывая это, он обвёл пальцем по краю плотно сжатых мышц, не стараясь при это проникнуть внутрь. Измаил торопливо облизал пальцы, стараясь смочить их слюной как можно обильнее, и приблизил их к анусу. Средний палец проник практически без сопротивления, его тут же плотно обхватили мышцы сфинктера. Второй палец вошёл не сразу, потребовалось больше напора. Лаская упругие стенки, он постепенно разрабатывал анус, раздвигая пальцы в сторону. После третьего пальца он болезненно поморщился, чувствуя себя слишком заполненным после длительного перерыва. Свыкнувшись с ощущениями, он задвигал пальцами, разрабатывая отверстие.

— Неужели это всё? Раньше ты был более способным, — издевательски сказал Вальтер, облизывая палец и грубо добавляя его к трём другим. Измаил протяжно простонал, уткнувшись лицом в подушку - боль была сильной. Ему не позволили вытащить пальцы, удерживая руку за спиной. В то время как Вальтер практически насиловал его, парень желал, только чтобы это закончилось как можно скорее. Ни о каком возбуждении не было и речи.

В голове носились сокрушающиеся от вины мысли: «На что я наделся, когда позволил сесть ему в свою машину, позволил прикасаться ко мне, вызывая забытые чувства? На то, что он изменился? Что полюбил и будет со мной нежен? Придурок. Наивный идиот, который до сих пор верит в невозможное».

Пытка закончилась быстро, но лишь для того, чтобы Вальтер мог продолжить её вновь, заменяя пальцы на член, слабо смазанный слюной. Узкие стенки плотно обхватили его плоть, хватило всего нескольких движений для того, чтобы тело забилось от накрывшего оргазма. Горячая сперма стала прекрасной смазкой, облегчая движение требующему продолжения члену. Начав с неспешных размашистых движений, во время которых Вальтер почти полностью вынимал член для того, чтобы потом резко вогнать его на всю длину, он перешёл к быстрому темпу. Парня мало заботило удовлетворение партнёра, - лишь желание удовлетворить собственные потребности. Удерживая Измаила одной рукой за бедро, второй он потянулся к его шее, сжимая пальцами горло. Тот задёргался, пытаясь отодвинуть крепко перехватившие его шею пальцы, но чем больше он вырывался, тем меньше кислорода оставалось в лёгких. В тот момент, когда перед глазами уже плыло, а в ушах стоял звон, Вальтер со смехом разжал пальцы. С ещё большим остервенением насилуя зад парня, он наслаждался хрипящими звуками, с которыми тот пытался восстановить дыхание. Ещё пара минут такого темпа — и он повторно кончил, обессилено падая на кровать рядом с Измаилом, который всё ещё не мог отдышаться.

Нашарив рукой штаны, Вальтер извлёк сигарету с зажигалкой и закурил. Быстро прикончил её, притушив об изголовье кровати, и закурил вторую, в этот раз растягивая.

— А знаешь, что самое интересное? — нарушил он затянувшееся молчание. Вместо ответа Измаил неопределённо промычал. —То, что если я захочу, ты снова меня полюбишь, - он громко рассмеялся, упиваясь этой мыслью. Власть над кем-то всегда была для него главной целью. Это опьяняло и позволяло делать с этим человеком что угодно и когда угодно. Откинувшись на спинку кровати и запрокинув голову, он издевательски хохотал. И потому не заметил направлявшийся в сторону его лица кулак, с силой впечатавшийся в скулу. Вальтер свалился с кровати на пол - Измаил запрыгнул на него сверху, придавливая к полу своим весом и сдавливая пальцами шею, пытаясь удушить. Точно так же, как тот пытался удушить его уже дважды. Вальтер пытался вырваться, но парень наёмник крепко удерживал его. Несколько секунд борьбы и тому всё же удалось нанести удар в солнечное сплетение, следующим он скинул задыхающегося парня с себя, накинувшись сверху и с силой приложив его головой об пол. Измаил затих, едва удерживаясь в сознании. Боль нарастала, раскалывая голову и растекаясь по телу.

Глядя на неподвижного любовника, Вальтер ухмыльнулся - он снова победил.

— Знаешь, надо уметь вовремя перебороть свою слабость.

Неспешно одевшись, он направился к выходу из комнаты, на мгновение замешкавшись чтобы достать сигарету. И этого времени Измаилу было достаточно – в его уверенной и твердой руке появилась баретта, он всегда хранил оружие в прикроватной тумбочке. Щелчок передёрнутого затвора слишком поздно достиг сознания Вальтера — пуля вошла прямо в сердце. Он рухнул на пол, шокировано глядя перед собой.

— Нена…ви…жу, — с трудом прохрипел он.

Измаил без жалости смотрел на умирающего любовника. В одном он был прав. Надо уметь перебороть свою слабость до того, как она поработит тебя. Он смог сделать это – уж лучше поздно, чем никогда.