Глава 7

Гермиона практически бежала по темному дворику Хогвартса. Ее дыхание сбивалось, мысли путались, а сердце, казалось, готово выпрыгнуть из груди. Воспоминания ледяным потоком обрушились на нее. Тот огонек, который она так старательно пыталась запоптать, потушить и развеять пепел по задворкам сознания, разгорелся от малейшей искорки. Ноги путались в длинном платье, каблуки туфель проваливались в мягкую землю, но она продолжала двигаться к заветной цели – ворота, за которыми можно аппарировать. Гермиона шагала, не замечая ничего вокруг, пока тихий, вкрадчивый и знакомый голос не окликнул ее:
- Постой…прошу тебя!
Девушка резко остановилась, мысленно досчитала до десяти, пытаясь восстановить дыхание, и медленно обернулась, глядя на собеседника, полными отчаяния, глазами.
- Кажется, я уже все сказала, да и ты тоже… еще тогда, восемь лет назад, или ты забыл, Северус? – внешне она оставалась спокойной, но внутри происходило настоящее сражение – хотелось выслушать его, понять, наконец, почему он так поступил с ней, а с другой стороны – просто убежать, сесть дома перед камином, и ни о чем не думать.
- Пожалуйста, Гермиона! Всего пара минут, и ты сможешь дальше убегать…только от чего? От реальности? От чувств? От безысходности? – его тонкие губы тронула усмешка, - да забудь ты своего рыжего, он недостоин тебя!
- Да?! А кто же тогда достоин? Ты что ли? – прошипела она, в ярости сжимая кулаки.
- Я так надеялся, что рано или поздно ты поймешь меня, а может даже и простишь,- начал он, глядя в ночное небо, - но этого не произошло…
- Не хочу ничего знать, - тихо сказала она и замотала головой, прикрывая уши ладошками, словно маленький ребенок, - не надо… - из-под опущенных век текли слезы. В таком состоянии Гермиона не замечала, что Снейп бесшумно подошел к ней, пока его горячая рука не коснулась ее лица. Он бережно, кончиком бледного пальца, стряхнул со щеки соленую капельку.
- Не плачь, прошу.. – на него смотрели широко раскрытые карие глаза. Мужчина, воспользовавшись замешательством своей возлюбленной, сгреб ее в охапку и крепко прижал к себе. Девушка поначалу пыталась вырваться из объятий зельевара, но, когда поняла что это бесполезно, лишь уткнулась носом в его плечо, периодически всхлипывая и бормоча что-то понятное ей одной. Северус нежно гладил растрепанные каштановые волосы, глядя куда-то вдаль. Сейчас ему казалось, что пришло время расставить все по своим местам.
- Девочка моя.. моя маленькая, прости…я просто трус, - его тихий голос был полон горечи и отчаяния, - я испугался…своих чувств. Знаешь, все это так сложно. Столько эмоций, не привычных, чуждых для меня. Я не смог…я отверг тебя, предал, испугался самого себя! Все надеялся, что если ты не будешь рядом, то все пройде, словно и не было. Но время шло, а ничего не менялось. Я пытался топить свою боль в Огневиски, но становилось только хуже. Знаешь, а я ведь хотел поговорить с тобой, все объяснить…тогда, после войны, но узнал, что ты счастлива с Уизли… Я тогда все думал, зачем Поттер спас меня? Зачем мне продолжать жизнь, которая переполнена страданиями?! Я так надеялся, что после победы все изменится, - Снейп горько усмехнулся. Его пустой, невидящий взгляд сейчас был направлен куда-то вдаль, поэтому он не мог видеть того, что Гермиона уже не всхлипывала, а, затаив дыхание, смотрела на него покрасневшими от слез глазами. Он же тем временем продолжал свой монолог, наполненный болью и страданиями, - …обещание исполнено, не нужно было больше метаться между двух «огней» - Дамблдором и Темным Лордом, настала, наконец, спокойная жизнь. Но не для меня. Моя жизнь – это бесконечная, неисчерпаемая боль, имя которой любовь. Я уже был одержим этим чувством, но потерял ту женщину много лет назад, а теперь, я наблюдал, как и ты ускользаешь от меня, словно вода сквозь пальцы. А я не могу ничего сделать, оставаясь лишь сторонним зрителем. Знаешь, Гермиона, я ведь так надеялся, что расплатился за все свои ошибки годами риска и боли… ошибся… - Северус склонил голову в знак окончания своего рассказа и, наконец, заметил растерянный взгляд девушки. Он кончиками пальцев провел по ее влажной от слез щеке, - прости меня, Гермиона, - хрипло прошептал профессор и неуверенно коснулся прохладных соленых губ девушки практически невесомым, но безумно желанным поцелуем…

Где-то совсем рядом зашелестели ветви деревьев, потревоженные то ли ветром, то ли…

- Гермиона?! – на нее, обезумевшим от удивления взглядом, смотрел бывший муж, - ты… ты, - он открывал и закрывал рот, не в силах произнести ни слова.
- Рон?! Что ты здесь делаешь? – рассеянно глядя на разъяренного парня, спросила Гермиона. Уизли, кажется, вышел наконец из оцепенения. Глаза его гневно сверками в неярком лунном свете.
- Шлюха! Ты еще смеешь говорить мне об изменах и предъявлять претензии, в то время, как сама спишь с этим ублюдком?! – брызгая слюной, распинался Рональд.
- Мистер Уизли, выбирайте выражения, -прервал его тираду Снейп, одарив страптивого парня уничтожающим взглядом, который, правда, не дал нужного эффекта.
- Ах!!! Скажи, Снейп, сколько ты заплатил ей, чтобы она прыгнула в твою постель, а? Понравилось кувыркаться с моей женой, да?! – язвительно продолжал Рон. Казалось, что он готов взорваться от охватившей его ярости и непонимания. Его лицо уже покрылось алыми пятнами, а покрасневшие уши забавно светились в серебристом лунном свете. Только девушке сейчас было не до смеха, она пребывала в глубоком шоке от происходящего и не могла вымолвить ни слова.
- Шлюха! – выкрикнул Рон и, плюнув под ноги ошарашенной Гермионе, зашагал прочь, прошипев что-то типа: «Ненавижу». По щекам девушки с новой силой потекли слезы.
- Опять ты! Ты снова портишь мою и без того ужасную жизнь! Внес и здесь свою лепту, да?! Скажи ведь так? – сверкая заплаканными глазами, шептала она, но лицо Снейпа оставалось бесстрастным. Тогда Гермиона размахнулась и, что есть силы, залепила ему звонкую пощечину. Однако, в следующий миг, когда пришло понимание совершенного поступка, она прижала, горящую от удара, ладонь к холодным губам и сдавленно прошептала: «Прости» и, насколько быстро позволяло длинное платье и туфли, побежала к воротам Хогвартса.
Снейп видел, как она исчезла, с характерным для аппарации хлопком, и только тогда он прохладными пальцами дотронулся до саднящей щеки. Сейчас в его глазах можно было увидеть лишь пустоту и отчаяние. Он опустился на мягкую траву, закрыв лицо ладонями. Еще одна его любовь уходила в никуда, оставляя растерзанную душу истекать кровью времени. Так больно… так холодно…
- Гермиона… - бесцветным шепотом срывалось с губ ее имя, подхватывалось порывами ветра, уносилось куда-то вдаль, где переплеталось с тихим шелестом листвы и проливалось каплями теплого весеннего дождя, барабанящего по окнам небольшого коттеджа в одном из пригородов Лондона, смешивалось со слезами девушки, владелицы этого прекрасного имени и растворялось в ночном небе.