Драко Малфой.

Автор: TheOriginalHufflepuff
Переводчик: Melancholy_262

Преследуя радугу.

Радуга всегда смущала Драко.

Они были беззастенчиво яркими и красивыми, и независимо от того, насколько сильно вы старались, вы не могли дотронуться до них. Это беспокоило Драко, и его детский ум не мог понять, почему радуга такая особенная, чтобы смотреть на мир свысока и никогда не приближаться к нему.

Драко нравилось ломать вещи, это была его тёмная одержимость. Он любил красть игрушки других детей или оскорблять их, чтобы они разревелись и убежали. Он не был плохим (по крайней мере, он не думал, что он такой), это их вина, что они пострадали: они не были достаточно сильными. Его мать и отец всегда учили его тому, что плакать – это значить быть слабым и глупым, а себя он таким не считал. Таким образом, он глумился над другими мальчиками и девочками, когда они плакали, заставляя их разреветься пуще прежнего, и это помогало ему чувствовать себя сильнее. Если он делал других людей несчастными, то становилось ясно, что он лучше их, и это позволяло хорошо себя чувствовать.

Драко мог сломать большинство вещей, но одной вещью, которую он не мог повредить, была радуга, потому что радуга никогда не была достаточно близко. Он пытался несколько раз найти конец радуги, не для того, чтобы отыскать лепрекона, но именно так он мог понять, можно ли испортить радугу. Он терпел неудачу каждый раз, но всё же никогда не сдавался, надеясь достигнуть конца. Он всегда преследовал радуги.

Именно поэтому его привлекла девочка в другом конце магазина, который он посетил сегодня вместе с мамой. Он никогда не встречал никого, кто был бы столь похож на радугу. У нее были ярко-розовые волосы, и она была одета в желтую футболку, джинсы и красные ботинки.
- Одежда магглов, - с презрением отметил Драко.

Она оживленно спорила с высокой брюнеткой, которая, по предположению Драко, была ее матерью. Он оглянулся на свою собственную маму и увидел, что она слишком занята, исследуя серебряную сумочку, чтобы заметить, что он исчез на мгновение. Он подошёл ближе к этому захватывающему человеку, надеясь услышать, о чём говорят мать и дочь.

- Действительно, Нимфадора, тебе не кажется, что твои волосы слишком яркие? Твой естественный цвет достаточно мил, так почему бы тебе не носить его чаще всего? И прекрати сутулится, а то, в конце концов, станешь как горбун из Нотр-Дама! - предупредила мама.

- Нимфадора? Какое смешное имя, - спокойно захихикал Драко.

- Кто такой горбун из Нотр-Дама? - спросила девочка-радуга по имени Нимфадора, критически изучая свои ногти.

Она нахмурилась, и Драко изумленно заметил, что ее ногти изменили цвет с темно-фиолетового на тот же оттенок желтого, что и ее футболка. Она улыбнулась, как будто довольная результатом, и посмотрела на маму.

- Ты что, не уделяешь внимания на уроки маггловедения? Он герой из маггловской книги, живет в соборе Нотр-Дам, и... Нимфадора, ты вообще слушаешь?

Она не слушала и, повернувшись спиной к маме, заинтересованно изучала крошечные розовые сумки. Ее мать откашлялась, и она обернулась, сделав вид, что удивилась, и сказала:
- Ах, ты говорила что-то?
Ее лицо представляло собой картину невинности, и только блеск темных глаз выдавал то, что она нарочно водит маму за нос.

Мама раздраженно вздохнула, но выражение ее лица смягчилось улыбкой, и она сказала:
- Знаешь, ты слишком похожа на своего отца, - и девочка (он не может заставить себя называть ее «Нимфадора» даже мысленно, для него это имя слишком глупо звучит) смеется.

- Я пойду, получу твои новые учебники, если ты останешься здесь и купишь себе сумку, - сообщила мама, повернувшись, но затем договорила: - Хорошую, большую сумку, а в этих маленьких нет никакого толка, ты не засунешь в них ни одну книгу! - и девочка надулась.

Ее мама ушла, и Драко потребовалась всего секунда, чтобы понять, что она заинтересованно смотрит на него.

- Ты в порядке? Ты потерял свою маму? - она говорит голосом, отведенным, кажется, более старшими мальчиками и девочками для маленьких детей. Это раздражало Драко: ему было шесть с половиной лет (Горе тому, кто забывал половину!), он не был жалким младенцем!

- Моя мама дома. Я делаю покупки самостоятельно, - он солгал, чтобы выглядеть более значительно.

- Ладно. Как тебя зовут? - спросила она. Каким-то образом, Драко понял, что она не поверила его лжи, и это его разозлило.

- Драко.

- Я Тонкс, - ответила она.

Он нахмурился:
-Нет, твоя мама звала тебя Нимфадора.

-Да, но никто меня так больше не зовет. Она была так глупа, чтобы дать мне это имя, и только она так глупа, чтобы называть меня так, - объяснила Тонкс.

-О, но я думаю, что Тонкс звучит также глупо, как и Нимфадора, - прямо сказал он ей.

Она рассмеялась, и это опять начало раздражать Драко. Почему эта странная девочка не видит, что он оскорбляет ее? Почему она не расстраивается?
-Да, это звучит немного глупо, не правда ли? Ты не каждый день встречаешь человека, которого звали бы Нимфадора Тонкс. По-твоему, ты, хотя тебя зовут Драко, можешь осуждать меня? - она бросает вызов, показывая язык маленькому мальчику.
Драко краснеет:
- Драко Малфой звучит куда лучше, чем Нимфадора Тонкс!
Он злится и сжимает кулаки.

- Хм, возможно. Ты сказал Малфой? Почему-то мне кажется, что я слышала эту фамилию раньше? - говорит она, слегка хмурясь, потом пожимает плечами. - Так где твоя мама на самом деле?

- Не знаю. Как ты сделала это со своими ногтями? - Драко говорит это до того, как понимает, что признает, что лгал раньше.

- Ты имеешь в виду это? - она опять морщится, точно также, как раньше, но на этот раз ее волосы становятся ярко-зеленого цвета.

- Да, это, - он кивает, стараясь не показать, какое она впечатление произвела на него. - Как ты это делаешь?

Она опять пожимает плечами:
- Я метаморфиня, я с рождения могу менять свою внешность.

- Почему ты такая особенная? Почему ты можешь делать то, что большинство людей не может? - спрашивает Драко, потому что, насколько он видит, из особенного в ней только смешное имя, да и это не ее достижение.

- Я понятия не имею, но думаю, что каждый человек является тем, кем является по какой-то причине. Ты особенный по-своему, - улыбается она ему.

- И что во мне особенного? - запутавшись, спрашивает он.

- Ну, я не знаю, я встретила тебя пять минут назад! Хотя, кажется, ты очень хорошо говоришь для своего возраста. Сколько тебе лет? Четыре? Пять?
- На самом деле, шесть с половиной, - хмурится он.

- Ой, ты выглядишь младше. А мне четырнадцать, - говорит она ему, не думая извиниться за свою ошибку.

Он собирается сердито ответить ей, когда видит, что её мать возвращается к ним, нагруженная книгами.

- Дора, ты еще не выбрала сумку? Мерлин, ты одна из самых нерешительных людей, которых я когда-либо... О, привет, - она резко останавливается, заметив маленького светловолосого мальчика, который смотрит на нее, стоя рядом с ее дочерью.

- Это Драко, думаю, он потерял свою маму, - говорит Тонкс, и на ее лице вновь появляется обеспокоенность.

- Ну, как ее зовут? Мы можем попросить одного из продавцов использовать «Сонорус» и найти ее, - Женщина любезно улыбается, и Драко, неожиданно для себя, улыбается в ответ, потому что, по каким-то таинственным причинам, чувствует, что может доверять ей. Кроме этого, он начинает бояться, что мать уйдет без него.

- Ее зовут Нар... - начинает было он, но его прерывает, очень нетипичный для обсуждаемой ими женщины, крик.

- Драко! Иди сюда немедленно! Отойди от этой грязи СЕЙЧАС ЖЕ! - Она кричит, выглядя помешанной, и Драко незамедлительно подчиняется, испуганный обычно сдержанной матерью.

- Простите, как вы назвали меня? - говорит Тонкс громко, приподнимая одну кислотно-зеленую бровь.

-Нарцисса, прекрати так называть мою дочь. Это было бы очень неудобно, если бы жена Люциуса Малфоя оказалась втянутой в дуэль посреди Хогсмида, не так ли? Особенно, если она проиграет поединок. А она проиграет. Если я помню правильно, ты всегда была слабой и глупой. - Голос матери Тонкс опасно низок, и Драко может чувствовать, какой гнев исходит от этой женщины, хотя он и не понимает сложившуюся ситуацию. Это его ошибка, что мама так разозлилась?

- Подожди, ты имеешь в виду, что это ...? - На лице Тонкс появляется понимание, когда ее мама напряженно кивает, а затем на ее лице появляется выражение гнева.

- Мы лучше, чем они, Драко! Давай, мы уходим прямо сейчас же. - Его мама схватила его за руку и выволокла из магазина.

Он обернулся, чтобы увидеть девочку-радугу, и она смотрела на него, как если бы он оскорбил ее. Это было тем, что он и хотел сделать, но теперь он видит, что он лучше сделал бы что-нибудь, что заставило бы ее улыбнуться снова. Он уже снаружи и хорошо видит их теперь, но все ещё пытается понять, что же только что случилось.

Когда они оказываются дома, его мать кричит на него во второй раз в своей жизни, во второй раз в течение одного дня. Она рассказывает ему о том, что девушка является полукровкой, половина ее крови – грязная, и ее мать отвратительная предательница крови, и они худший люди, и разве он не знает, что ему нельзя разговаривать с незнакомцами? Он просто стоит и кивает, когда это необходимо, и позже, когда он идет в свою комнату, и в доме тихо, он думает, что он слышит задушенные рыдания, доносящие снизу. Он говорит сам себе, что это домовик, потому что только слабые и глупые плачут, а его мама не такая, вне зависимости от того, что сказала предательница крови с добрыми глазами и теплой улыбкой.

(И он больше никогда не гонялся за радугами.)