3.

Разумнее всего было бы назначить встречу где-нибудь в людном месте, возможно, даже в одном из многочисленных лондонских баров, открытых для посетителей даже глубокой темной ночью. Но Гермиона не была бы собой, если бы посмела рисковать жизнями ни о чем не подозревающих людей. Стоит рядом оказаться женщине, истекающей менструальной кровью, как у графа снесет голову, и Гермионе ничего не останется, кроме как уничтожить его одним метким заклятием и вызвать команду обливиаторов. Такой сценарий не входил в ее планы.

Поэтому она выбрала Хэмпстед-Хит. Огромный пустынный парк, залитый призрачным лунным сиянием, выглядел сейчас как идеальное место для свидания с вампиром. Накинув на себя дезиллюминационные чары, Гермиона медленно расхаживала по небольшой полянке, с которой открывался ошеломительный вид на сверкающий ночными огнями Лондон. Она намеренно пришла раньше условленного времени — чтобы получить стратегическое преимущество и успеть собраться с мыслями.

Погода стояла тихая. Полуголые деревья отбрасывали на траву длинные черные тени. В ярком голубоватом свете луны все вокруг поражало сверхъестественной четкостью деталей — пейзаж походил на искусную гравюру, вырезанную дотошным художником. Гермиона остановилась и оглядела цепким взглядом поляну. Широта обзора ее удовлетворила.

— Мисс Грейнджер, я не вижу вас, но чувствую, что вы где-то рядом, — вкрадчивый голос за спиной заставил Гермиону вздрогнуть и она чуть не вскрикнула.

Не оборачиваясь, она торопливо извлекла из кармана пакет «зип-лок», высыпала на ладонь горсть крошек священной гостии и вытряхнула их все до единой себе под ноги. Торопливым движением махнула палочкой — крошки взлетели в воздух и тонкой сияющей линией опустились вокруг Гермионы. Оказавшись в центре небольшого круга, Гермиона сняла с себя маскировку и повернулась к графу Дракуле.

Он улыбался.

— Вы англиканка? — граф кивнул на мерцающие волшебным светом крошки.

— Нет, — Гермиона пожала плечами и добавила: — У меня есть знакомый священник. Это важно? Чтобы святыня защищала от вампира, не обязательно быть религиозным человеком.

— Несомненно, — кивнул Дракула и сделал шаг вперед.

Гермиона крепче сжала палочку. Граф, заметив этот жест, обезоруживающе улыбнулся и поднял ладони, демонстрируя мирные намерения. Луна освещала его лицо, придавая мертвенную бледность, хотя — Гермиона помнила свои впечатления от их первой встречи — в дневном свете он выглядел как здоровый и полный жизни мужчина в самом расцвете сил. Довольно привлекательный и харизматичный, к тому же, если забыть, что перед тобой вампир-убийца.

— Вы боитесь меня? Только честно.

— В общем смысле — нет, не боюсь. Но с инстинктом самосохранения здесь и сейчас ничего поделать не могу, такие вещи мало кому подвластны.

— В общем смысле… — протянул граф, снова делая шаг — на этот раз чуть в сторону.

«Будет ходить кругами», поняла Гермиона.

— А смерти вы боитесь?

— Что за странные вопросы?

— Не только же вам меня изучать. Я подумал и решил, что в эту игру можно играть вдвоем.

Гермиона хмыкнула и, подумав немного, спрятала палочку в карман, оставив руки пустыми. Граф Дракула этот жест, определенно, оценил: губы его искривила одобрительная усмешка.

— Смерть меня не страшит. Я слишком много ее повидала на своем веку, чтобы бояться. Куда больше меня пугает лишенная смысла жизнь, а тех, кто стремится сделать такую жизнь вечной, я попросту не понимаю, — Гермиона смотрела прямо в глаза графа, казавшиеся сейчас угольно-черными впадинами.

— Вы могли бы не произносить последнюю фразу, но, тем не менее, сделали это. Камень в мой огород?

— Не только в ваш, сказать по правде.

— Вы изучали мою кровь? — резко переменил тему граф. Теперь он был где-то справа от Гермионы, ей пришлось повернуться, чтобы видеть его лицо.

— Изучали. Довольно занятная, надо сказать. В ней много человеческого — куда больше, чем в рядовых упырях, привычных для нашего ареала, — Гермиона сузила глаза. — Подозреваю, вы хорошо питаетесь.

— Не жалуюсь! Мой юрист регулярно снабжает меня кровью… м-м-м… в целом приемлемого качества.

Гермиона поморщилась.

— Где он ее берет, этот ваш юрист?

— «Тиндер», знаете такое приложение?

— Хм, оригинально.

— Согласен, на редкость удачное изобретение. Но истинные деликатесы мне все равно приходится искать самому — у Ренфилда не очень хорошее чутье, он все-таки… человек.

— И поэтому вы здесь, — кивнула Гермиона.

Граф Дракула остановился и медленно протянул к ней руку. Его пальцы, увенчанные длинными острыми когтями — единственная деталь во всем его образе, способная намекнуть на звериную сущность, — словно наткнулись на невидимую преграду. Скользнув по воздуху на уровне лица Гермионы, бледная рука графа вернулась туда, где была до этого момента — в карман элегантного темного пиджака. Во вкусе ему не откажешь.

— Я могу предложить вам сделку, — мягко проговорил Дракула.

Гермиона не понимала, почему так реагирует на него. Сердце снова заплясало в диком ритме, да с такой силой, что его грохот, наверное, можно было услышать на другом конце поляны. Тонкий слух графа уж точно различал каждую ноту этого бешеного ритма. Тонкая ирония в выражении его лица свидетельствовала о том, что он слишком хорошо считывал ее состояние.

— И какова же суть вашей… сделки? — облизав пересохшие губы, поинтересовалась Гермиона, уже заранее зная, что на любое предложение ответит отказом и как можно быстрее унесет отсюда ноги.

— Вы позволите мне испить вашей крови, а я немедля уберусь из Англии обратно в Восточную Европу.

Гермиона расхохоталась. Дракула впервые за время их разговора выглядел озадаченным.

— Нет. Нет, ни за что, — отсмеявшись, отрезала Гермиона. — Категорически отказываюсь. К тому же, испробовав моей крови, вы можете стать своего рода… импотентом. Вам будет так жаль ваших возможных жертв, что вы утратите способность убивать невинных и умрете с голоду.

— Я буду питаться не англичанами.

— Какая разница?

— Мне казалось, — Дракула саркастически усмехнулся, подходя чуть ближе к разделяющей их линии, — что хищническое отношение граждан развитых стран к обитателям всего остального мира в порядке вещей.

— Не в моем случае, — покачала головой Гермиона, все еще слабо улыбаясь. — Вы плохо меня знаете, граф Дракула. Я много сил истратила на борьбу за права существ, которых в волшебном мире относят к категории второго сорта. Вампиры, к слову, тоже в их числе.

— И что, добились успехов? — голос графа упал до шепота, Гермионе показалось, что его лицо стало еще ближе.

— Лишь частично, — Гермиона тоже понизила голос. — Борьба с ксенофобией — это не та война, в которой можно одержать быструю победу.

— Верно. Поэтому не стоит переживать о последствиях, мисс Грейнджер. Я располагаю солидным набором предрассудков, многие из которых успешно подыгрывают моим естественным инстинктам. Такой коктейль сложно разбавить милосердием.

— Вам и не придется. Мое «нет» непоколебимо.

— А я больше и не предлагаю, — Дракула провел языком по губам, обнажив острые зубы. Гермиона невольно засмотрелась, но тут же одернула себя, вспомнив унизительную аллегорию о кроликах и удаве.

Что-то не так. Глаза, затягивающие в себя словно черные дыры, глядели на нее слишком близко. Гермиона ощутила на коже чужое дыхание — горячее и сухое, будто в прохладный, напитанный влагой апрельский воздух ворвался пустынный самум. Нервно сглотнув, она опустила взгляд вниз.

Граф Дракула перешагнул священный круг, выложенный крошками гостии. Кончики его начищенных до блеска туфель соприкасались с носками ее любимых мартинсов.

— Но… как? — Гермиона потянулась было за палочкой, но была остановлена чужими руками — подобно стальным наручникам они сомкнулись на ее запястьях.

Дракула сочувственно покачал головой, наблюдая за ней сверху вниз — он был выше на целую голову.

— Хлеб освящен по англиканскому обряду, мисс Грейнджер. Сложно напугать англиканской святыней вампира, который при жизни исповедовал православие. Вы выбрали недостаточно универсальный христианский символ.

Отпустив запястья Гермионы, граф одной рукой обхватил ее за талию и привлек к себе, второй — оттянул вниз высокий воротник водолазки, скрывающий нежную кожу шеи и бьющуюся под ней синюю жилку.

Гермиона глядела на ослепительно белый лунный диск и молилась, чтобы смерть была быстрой.