Глава 2.

В отличие от Северуса Снейпа студенты с энтузиазмом восприняли известие о предстоящем внеплановом бале.
- Отличную идею подал старикан, - прокомментировал Рон, когда они с Гарри вышли из Большого зала.
Гарри немного замедлил шаг, чтобы дать возможность Гермионе и Джинни отойти подальше:
- Я думаю, для тебя это прекрасная возможность наконец-то поговорить с Гермионой. Напишешь ей валентинку и всё такое. Лучше всего стихи.
- Самому что ли? – подозрительно осведомился Рон. – Так ты учти, я сроду двух строчек срифмовать не могу.
- Да ладно, я тоже стихи писать не умею, в книжке поищи, в какой-нибудь классической, Гермиона оценит.
- И подарок ещё какой-нибудь? – с надеждой спросил Рон.
- И подарок, - согласился Гарри.
- Я у Фреда и Джорджа спрошу.
- Гм, Рон, как бы это сказать, подарок от Фреда и Джорджа немного не то для такого дня.
Рон несколько увял:
- Не то? А я думал, что-нибудь весёленькое.
- Что-нибудь романтичное, мне кажется, - пояснил Гарри.
Гермиона обернулась к друзьям:
- Рон, Гарри, вы идёте?
- Да, сейчас, - ответил Гарри. - Для такого случая лучше всего подойдут цветы. Это всегда самое романтичное.
- А я в них не разбираюсь, - уныло сказал Рон. – Мне что розы, что цапень, всё едино.
- Так спроси совета у Джинни.
Гарри начал сердиться:
- Ты уже месяц стонешь, что не знаешь, как к ней подойти. Ну не я же за тебя думать буду. Давай уж как-нибудь сам.
- Да я всё уже перепробовал, - жалобно сказал Рон, останавливаясь. – Мне как поговорить надо, так я как дурак молчу. Раньше всё было проще.
- Раньше мы были маленькие, - резонно возразил Гарри.
- Ну да. Раньше я не думал, что ей сказать, просто говорил и всё. А сейчас не знаю, о чём. Не о квиддиче же.
- О квиддиче не надо, она его не любит.
- Ну да, а об учёбе мне неинтересно.
- А с Лавандой Браун вы о чём говорили?
Рон покраснел до ушей:
- А с ней мы не разговаривали, мы только целовались.
- А с Гермионой поговорить нужно.
- Так я вот и не знаю о чём! – с отчаянием сказал Рон.
- Эх, Рон, Рон!
Гарри полез в свою сумку:
- Вот, держи, кстати, очень интересная книжка. «Классификация редких растений». Это Слизнорт мне дал для подготовки эссе.
- А, учебник, - разочарованно протянул Рон, вертя тонкую книгу в руках.
- Хорошо, вот тебе не учебник, - Гарри отобрал «Классификацию» и вручил Рону другую книгу, потолще.
Рон раскрыл книгу, перевернул несколько страниц:
- Да это ж детские сказки! Нам такие в детстве читали.
- Ты забываешь, - строго сказал Гарри, - что мы с Гермионой в детстве читали совсем другие сказки. Так что ей будет интересно. А не хочешь, отдай обратно, поищи что-нибудь сам.
- Ладно, поищу, - покладисто отозвался Рон, но книгу не отдал.
Им навстречу шёл профессор Снейп и с ходу одарил обоих таким взглядом, что друзьям сделалось не по себе, хотя никакой вины они за собой не чувствовали.
- Вот ведь старый сыч, - буркнул Рон, проводив удалявшегося профессора неприязненным взглядом. – Вечно ходит злой как чёрт, как будто весь мир перед ним виноват.
Он торопливо запихал книжку в сумку и с облегчением повернулся к Снейпу спиной.
Профессор Снейп действительно пребывал в отменно скверном настроении. Весна всегда действовала на него угнетающе. Весной он особенно остро чувствовал своё одиночество, хотя и не хотел в этом признаваться даже самому себе. Студенты бродили вокруг парами, стаями, стадами, они шутили и смеялись, они ходили на прогулки и на свидания, они всё время были вместе. Один Снейп постоянно был один. С самых школьных лет. И после школы тоже ничего не изменилось.
Разумеется, он давно привык к одиночеству, но это вовсе не значило, что оно ему нравилось. Просто так уж сложилась жизнь. Поэтому весенний бал, как радость для других, вызывал у Снейпа раздражение.
Однако после того как он спустился в подземелье и принял чашку горячего чая с травами, мысли его потекли в другом направлении. Он уселся в кресло, листая старый журнал и попивая вторую порцию чая.
«А, собственно, это неплохая идея, - решил зельевар, призвав на столик вазочку с печеньем, подарок Дамблдора. – Полдня заслуженного отдыха. Можно, наконец, дочитать книгу, которая с прошлого месяца лежит. Или дописать статью. Или просто погулять. На бал я не пойду, нечего мне там делать».
Тут ему в голову пришла мысль, дикая, невообразимая… «А, что если и мне устроить себе праздник?»
Профессор отставил недопитую чашку и прошёлся по комнате. Как же осточертели эти вечные подземелья, тупицы-студенты, которые думают, о чём угодно, только не об учёбе и действуют учителям на нервы. А тут ещё помощь Дамблдору, вечная опасность от Тёмного Лорда. Так и рехнуться недолго.
Нужен отдых, хотя бы небольшой. Нет, я определённо схожу с ума.
Профессор сделал несколько кругов по комнате как запертый тигр по клетке. Ладно, время ещё есть, можно всё, не спеша обдумать, а там видно будет.
Снейп снова устроился в кресле с чаем. Бал ещё не скоро, а пока в наличии имеются горы непроверенных студенческих «трудов». И большинство из этих бездельников весьма нуждается в том, чтобы им вправили мозги. Если таковые, конечно, имеются.
И с этого дня он с удвоенным усердием начал искоренять лень и легкомыслие среди студентов. Даже его любимые слизеринцы периодически лишались баллов и награждались отработками и замечаниями.
- Ваша, с позволения сказать, работа, мистер Малфой, годится только на то, чтобы ею растапливать камин, - заявил однажды Снейп, размахивая пергаментом. Он только что вошёл в класс и приступил к раздаче проверенных работ.
Изумлённые слизеринцы перестали дышать. Оскорблённый Драко попытался возразить, но Снейп его перебил:
- Я не знаю, чем вы думали, когда писали вот это, это и это! – он ткнул пальцем в подчёркнутые места. – Похоже, что не головой! И даже боюсь предположить, каким именно местом! Если вы только попробуете сделать, то, что тут описали, вас сожрут в минуту!
- Но, сэр, - попытался возразить бледный до синевы Малфой.
- Не возражать!
Пергамент взвился в воздух и приземлился на парту Драко.
- Переписать к завтрашнему дню. И ответить на вопросы к этим параграфам.
Список параграфов тут же возник на доске. Малфой попытался, сохраняя остатки достоинства, смерить профессора ледяным взглядом, но не смог и, пристыженный, сел на место.
- Вас это тоже касается, мистер Крэбб и мистер Гойл.
Снейп уже потрясал другими пергаментами.
- Я вижу, что вы списывали у мистера Малфоя, но со мной такие штучки не пройдут. Вы ещё и своих ошибок умудрились добавить. Переписать! И второе эссе, вот по этой теме.
Заголовок возник на доске.
- И список вопросов к нему.
Список тут же появился. Длинный, из двух десятков пунктов. По классу пронёсся горестный вздох.
- И вы, мисс Буллстроуд, присоединяйтесь!
Гриффиндорцы наслаждались расправой над слизеринцами, но не долго. Скоро очередь дошла и до них. Кто-то на задней парте, не сдержавшись, хихикнул и профессор тут же обратил на провинившегося яростный взгляд:
- А, так вам смешно, мистер Финниган, сейчас посмеёмся вместе. Могу и вслух зачитать, чтобы всем стало весело.
И он ловко выудил из кучи пергамент Симуса.
- Ннне надо, - пролепетал смущённый Симус.
Но особенно доставалось на уроках Рону. В преддверии торжественного объяснения с Гермионой он сделался особенно рассеянным и невнимательным. Он не спускал с неё восторженных глаз, вертелся, писал записки и шептался с соседями. Гермиона ничего не замечала, зато замечал Снейп.
«Лучше бы ты в книжку почаще заглядывал, герой»- сварливо думал профессор. «А то в следующий раз никакой Поттер не спасёт».
Но в книжку Рон, похоже, заглядывать перестал вовсе. И отвечал совершенно невпопад.
- Минус 10 баллов с Гриффиндора, - раздавался суровый глас педагога под злорадное хихиканье слизеринцев. – Мистер Уизли, вооружитесь шваброй, она вам больше подходит, чем волшебная палочка и приходите на отработку.
- Старый упырь, - шипел Рон, красный как варёный рак. – И чего он ко мне пристал?
- Рон, ты совершенно перестал готовиться, - рассеянно заметила Гермиона, помогая ему собрать вещи.
- А ты его оправдываешь, что ли?
- Нет, но Защита от Тёмных искусств для нас сейчас важнее всего. Может, для тебя есть что-то и поважнее?
- Может и есть, - буркнул Рон и отвёл глаза в сторону. Он покраснел до такой степени, что даже уши запылали. Гарри внимательно за ними наблюдал, но, похоже, Гермиона ничего не заметила.