Бессонница

Северус Снейп рассерженно отбросил в сторону последнюю контрольную, сунул перо в чернильницу и с хрустом размял кисти рук. Сегодня проверка работ, если так вообще можно было назвать жалкие опусы этих малолетних недоумков с третьего курса Гриффиндора, затянулась до трех часов ночи. Впрочем, Северус был честным с самим собой – уснуть он не смог бы все равно, а эта раздражающая рутина несколько скрашивала длинные бессонные ночи, когда только на рассвете удавалось немного вздремнуть, что позволяло хотя бы не грохнуться в обморок на уроках. Определенно, давно стоило сварить себе хорошего снотворного зелья и как следует выспаться, но профессор никак не мог себе позволить утренней заторможенности.

Сна все еще не было ни в одном глазу, и Северус направился к книжным полкам, потягиваясь на ходу и разминая шею, чтобы подобрать себе какую-нибудь книгу и с ней завалиться в постель. Все тома, имевшиеся в его комнатах, он, конечно, уже давно прочел, а многие и не на один раз, но привычное ночное чтение отчасти позволяло забыть о том, как же он, черт возьми, одинок. Конечно, он был не единственным преподавателем в Хогвартсе, кто проводил вечера в компании с самим собой, но остальные хоть изредка отправлялись домой или еще куда, где их кто-то ждет. Вот разве что Альбус тоже покидал школу исключительно в интересах работы и не меньше Северуса мучался бессонницей.

Профессор даже замер на секунду, захваченный врасплох внезапным желанием прямо сейчас оправиться в кабинет директора и выпить с ним чашечку его отвратительно сладкого чая – конечно, старик с удовольствием скоротал бы часок в его компании и наверняка утомил бы разговорами до столь необходимой сейчас степени сонливости, вот только разговоры эти все чаще и чаще стали сводиться именно к тому, что так гнело самого Северуса – одиночеству.

Сколько раз он уже слышал это «стоило бы тебе найти кого-нибудь, мой мальчик…» Надоело до зубовного скрежета! Как будто это легко – найти такого же, как он сам, безвылазно сидя в школе. Сам-то директор оказался не особо успешен в поисках партнера. Снейп беззвучно усмехнулся, принял решение к Альбусу сегодня не ходить и только было вновь обратил свой взор к ровным рядам фолиантов на полках, как что-то его отвлекло.

Тихий шорох. Нет, скорее даже скрежет – как будто кто-то корябал чем-то металлическим по его двери, хотя такого случиться, конечно, не могло: Хогвартс кишит идиотами, но самоубийцей никого из них профессор все-таки не назвал бы.

Тем не менее, скрежет повторился спустя несколько секунд более отчетливо, Снейп тотчас рванул к двери со всех ног, на бегу доставая палочку, и выкрикнул заклинание отпирающих чар как раз в тот момент, когда сам, не рассчитав ускорения, почти врезался в косяк. Дверь распахнулась, и в комнату ввалился растрепанный Поттер – правда, вернее будет сказать, что ввалились они оба, так как нахал не устоял на ногах и, падая, прихватил с собой профессора.

Северус так и не понял, почему он сразу не вскочил на ноги, стряхнув с себя зарвавшегося негодяя, а просто лежал и злобно чертыхался в пространство из-за боли, пронзившей и без того нездоровое запястье левой руки, в то время как мальчишка ощупывал его грудь, пытаясь высвободить из складок халата слетевшие при падении с носа и невесть как запутавшиеся в ткани очки. Было абсолютно необъяснимо, с какой стати он продолжал лежать на полу и даже стал устраиваться поудобнее, когда Поттер отшвырнул очки в сторону и, очевидно воспользовавшись своим знаменитым шестым чувством, наощупь стал аккуратно и даже почти умело растирать ноющую руку, при этом не отрывая взгляда широко раскрытых глаз от лица профессора.

Снейп никак не мог объяснить себе, где были его мозги и самообладание, когда Поттер осторожно подтянул его ладонь к губам и очень нежно поцеловал запястье, а затем, подтянувшись, прочертил дорожку из поцелуев по его шее и коснулся языком уха. Ну откуда, откуда паршивец мог знать, что Северус никогда не мог сдержать стонов, когда ему облизывают мочку уха?

Опомнился профессор только в тот момент, когда осознал, что его халат уже расстегнут, а маленький наглец, запустив тонкие пальцы под резинку его трусов, на удивление уверенно и настойчиво его ласкает. Опомниться-то он опомнился, но если учитывать реакцию собственного организма, которую не учитывать сейчас было просто невозможно, и собственную же довольно унизительную позу, отступать было определенно поздно. Оставалось только поменять расстановку сил, если он к утру собирался сохранить в себе хотя бы остатки самоуважения. А он решительно собирался.

Мысленно похвалив себя за выбор мягкого ковра для гостиной, Снейп крепко обхватил Поттера за талию, ловко перекатился на живот, подминая его под себя, и на секунду замер в этой позе, чтобы понаблюдать за реакцией мальчишки. К его большому удовольствию, реакция была правильной – в зеленых глазах мелькнул страх, вот только профессору отчего-то показалось, что это был отнюдь не страх за свою висящую практически на волоске после сотворенного жизнь, а ужас от мысли, что Северус решит остановиться и оттолкнуть.

И эта догадка словно сорвала последние тормоза: Снейп рванул ворот поттеровой рубашки, ненадолго прильнул губами к ямочке между остро выпирающими ключицами, слегка прикусив тонкую кожу, а затем практически одним движением сорвал с него неизвестно когда расстегнутые джинсы. Негодник заслужил наказание за наглость, а сам Северус… сам Северус заслужил этот, Мерлин знает чем вызванный, подарок судьбы. Он подумает обо всем после.

***

Проснулся профессор на полу и не сразу сообразил, каким образом он тут оказался. Впрочем, думать долго не пришлось – воспоминания нахлынули лавиной, принося с собой удовлетворение, замешанное на ужасе и непонимании. Причем не понимал он не столько поведения Поттера, сколько самого себя, безмолвно и бездумно поддавшегося на провокацию мальчишки.

Поняв, что на завтрак он уже все равно опоздал, профессор не спешил подниматься – да и не больно-то хотелось, если честно: вчера они, так ничего и не выяснив, просто отключились, сплетясь в клубок на мягком ковре, – еще одна загадка – и Поттер, уходя, судя по всему, подсунул под голову Северуса диванную подушку и укрыл его пледом, так что было довольно комфортно.

Размышления профессора о том, стоит ли сначала поговорить с Поттером или сразу идти к директору и писать заявление об увольнении, прервала нарушавшая гладкость паркета под шкафом и явно не принадлежавшая этому месту вещица. Снейп чуть подвинулся и, подцепив ее краешками пальцев, сжал в ладони. Крошечный ученический пузырек с зельем. Странно. Он и раньше, когда преподавал этот предмет, не имел привычки приносить дефектные варева недоумков в свои комнаты, а уж тем более теперь – ему просто неоткуда здесь взяться.

Впрочем…
Поттер. Пузырек, должно быть, выкатился из кармана его джинсов вчера, когда Северус… – нет, он все еще не был готов думать об этом. Охваченный любопытством, профессор слегка встряхнул пузырек, откупорил, понюхал, осторожно подгоняя воздух к носу ладонью, и рассмеялся.

Феликс Фелицис! Это просто невероятно. Гораций говорил ему в начале года, что мальчишка получил это зелье в качестве награды за успехи на уроке – Снейп отлично помнил, как подумал, что толстяк Слагхорн окончательно выжил из ума, но, тем не менее, все-таки порадовался, что у Поттера есть столь безотказный помощник в случае чего. Мерлин, ему никогда бы не пришло в голову, на что Поттер его потратит – хотя это, конечно, сполна объясняло все произошедшее.

Северус еще немного погрел пузырек с золотистой жидкостью в ладони, а затем поднялся, надел халат и сунул трофей в карман. Ему и самому пригодится немного удачи, если он собирается сегодня вечером незамеченным пройти в гриффиндорскую башню, выдернуть несносного паршивца из постели и привести сюда – для того, чтобы поговорить, конечно. А сейчас, пока еще не начались уроки, ему лучше бы пойти и посмотреть, все ли компоненты для того, чтобы сварить зелье удачи, есть в его кладовке – должен же он вернуть Поттеру должок, а то вдруг действительно пригодится?

fin.