Часть 1

Нет безнадежных кампаний, есть безнадежные дураки.
«Красное на красном»

Небольшой шаттл, на боку которого красовалась синяя надпись «Лондон», плавно приземлился на специально отведенную площадку. Посадка происходила едва ощутимо для сидевших внутри пассажиров, но Ричард Окделл вздрогнул и проснулся. «Правда и вымысел в галактических легендах» — самая настоящая, бумажная, книжка — соскользнула с колен и упала на пол. Юноша потянулся, протер глаза и со вздохом поднял ее. Хотел дочитать за время полета, но сам не заметил, как заснул: видимо, сказалось хроническое недосыпание в последние три недели.

Смешно, но Дик обожал старые бумажные книги. Их можно было перелистывать, трепетно касаясь страниц с напечатанными словами… Совсем не то, что электронные — неживые, созданные машиной. В них не было чего-то важного, и это лишало книги их шарма. Жаль, сейчас таких не купишь, разве что если поискать в частных коллекциях или специальных архивах. Ведь даже в музеях показывают не сами экспонаты, а лишь проекции, созданные с помощью компьютерной программы.

Ричард бережно завернул книгу в специальную упаковку и сложил в сумку. Обернулся: остальные пятеро пассажиров, сидевшие на местах сзади, тоже зашевелились, готовясь к выходу. Раздался голос пилота, приветствовавшего их на Американском континенте в космопорте Вэст-2.

Как ни странно, пилоты-люди еще остались: отчасти из-за проблем с безработными, отчасти из-за переизбытка машин в современной жизни. Как ни крути, много приятнее, когда тебе вот так, живым человеческим голосом сообщают, что ты в Америке, а не слышать равнодушный металлический голос кассы или робота из службы доставки покупок. Хотя эти «белые коробочки», как именовала их в шутку его сестра Айрис, могли быть даже забавными, хоть и говорят, что машина не способна иметь чувство юмора. А его, между прочим, в их жизни явно не хватает.

Двери плавно разъехались, и Дик первым выбрался наружу. Тут же прикрыл глаза рукой: солнце светило ярко, слишком ярко для привыкшего к лондонским туманам Ричарда. Сейчас, из-под ладони глядя на космодром, на высоченные, будто стеклянные дома, на мелькающие туда-сюда аэроскутеры, он чувствовал, что как никогда близок к исполнению своей мечты.

…Ричард Окделл еще с детства был, по мнению окружающих, не совсем обычным. Довольно тихий, вежливый — во многом благодаря строгой матери. Компьютерным играм вроде «Неизведанная галактика: виртуальная реальность», как и беготне с бластерами-муляжами, он предпочитал книги и старые 2D фильмы. Всего этого в семье Окделлов, весьма консервативной, было в достаточном количестве. Однако в шестнадцать Дик принял неожиданное решение — поступать в Академию, которая готовит будущих уже не покорителей, но исследователей космоса. Разумеется, Мирабелла Окделл предпочла бы видеть сына уважаемым в Великобритании политиком, а не каким-то «инопланетным археологом». Ричард с несвойственной ему решительностью настоял на своем… Едва сдерживая смех после слов матери об «инопланетном археологе». Следующие шесть лет пролетели, как один миг — столько нужно было выучить, понять, запомнить. И единственное, в чем Дик не сомневался — что все это того стоит.

После церемонии вручения дипломов, на которой толстяк-ректор Фердинанд Оллар с довольной улыбкой пожал Ричарду руку (его диплом был «с отличием»), начался этап не менее увлекательный — практика. Еще два года полетов на различные планеты, начиная с Марса и заканчивая отдаленными уголками галактики — современные технологии значительно уменьшали время, требующееся для преодоления расстояний.

Успешно пройдя и практику, Ричард вернулся в Лондон, снял квартирку — это давало неоспоримое преимущество в виде отсутствия материнских нотаций — и начал размышлять о том, куда устраиваться работать. Однако вопрос решил неожиданный вечерний визит.

Звонок в дверь раздался около полуночи, и Дик удивился: у него не было знакомых, страдающих бессонницей. Через камеру, установленную снаружи, можно было видеть, что пожаловал пожилой мужчина в явно дорогом элегантном костюме и с сумкой, стилизованной под дипломат. Секунду поколебавшись, юноша нажал на кнопку, открывающую дверь.

Переступив порог, незнакомец захлопнул за собой дверь и по-хозяйски поставил «дипломат» в прихожей, повесив затем пиджак на крючок.

— Добрый вечер, — неуверенно произнес Ричард. — А вы, сэр…

— Ах да, добрый вечер, точнее, доброй ночи, мальчик мой. Я ведь имею честь видеть Ричарда Окделла?

— Да, но я все равно… — Дик настолько был удивлен, что даже не обратил внимания на обращение. Незнакомец тем временем продолжал:

— Вот и хорошо. Мое имя Август Штанцлер, я директор Центра космических исследований. Очень рад знакомству.

— Я тоже, сэр, но все еще не понимаю цели вашего визита, — Дик наконец выдавил из себя хоть одну законченную фразу.

— О, я сейчас объясню. Всему свое время, мальчик мой, — Штанцлер улыбнулся довольно приятной, искренней улыбкой.
— Пройдем в комнату?

— Разумеется, проходите, — Дик провел гостя в «кабинет» — комнату со столом, диваном и компьютером — и быстро придвинул ему стул. Сам тоже сел напротив. Удобно устроившись, Штанцлер начал рассказывать.

— Мне о тебе рассказали в Академии. Оллар, кстати, тебя очень хвалил. Он, конечно, не большого ума человек, однако ректор, как ни крути. Ну и еще кое-кто. Впрочем, не буду забивать твою голову именами, а перейду к сути. Я хотел пригласить тебя на работу в Центр исследований.

— На работу? Меня? — у Дика даже в горле пересохло от волнения. — Но я только закончил Академию, и пока вряд ли…

— Надо же с чего-то начинать, — философски пожал плечами Штанцлер. — К тому же, для начала я предложу тебе, так сказать, пробное задание. Не из легких, сразу предупреждаю, но если справишься, перед тобой откроются самые блестящие перспективы.

Дальше директор объяснил суть задания: он, Ричард, получит небольшой исследовательский корабль с экипажем, на котором должен будет лететь на отдаленную планету — Талиг.

— Там находится наш отряд, передашь пакет начальнику и, возможно, поможешь им, если возникнет такая надобность. Только вот штурмана придется нанимать самому: наш Килеан попал в госпиталь с какой-то неизвестной науке заразой… В общем, думай и завтра дашь ответ, — Штанцлер положил на стол перед Диком маленькую красную флешку. — Здесь кое-какая информация и мои контакты. До завтра, — он встал и вышел в прихожую. Надел пиджак, подхватил «дипломат» и исчез за дверью. Ричард машинально ее закрыл, пробормотав какое-то прощание.

Думал Дик долго и мучительно. С одной стороны, страшно, ведь такая ответственность, а с другой — это шанс. Да и господину Штанцлеру он верит. Приятный человек, любезный — не обманет. А ведь он, Дик, мечтает летать, открывать неизведанное… Потому и не играл в детстве — хотел по-настоящему, а не имитацию.

А затем сделал совсем глупость: в каком-то закоулке нашел монетку и загадал, что, если выпадет герб, согласится. Монетка взлетает, со звоном падает на пол… гербом вверх.

Так Ричард очутился в космопорте Вэст-2. Здесь его должен был встретить некий Робер Эпине — проводить, показать корабль и вручить пакет. А вот, кажется, и он машет рукой — идите, мол, сюда.

Дик, бросив последний взгляд на шаттл, подошел и протянул руку молодому человеку.

— Ричард Окделл.

— Робер, очень приятно. Идемте.

Эпине повел его к аэроскутеру, сам сел за руль и подал спутнику шлем. Поймав его растерянный взгляд, улыбнулся:

— Что, никогда раньше не летали на таком?

— Не приходилось, — признался Дик. Не говорить же, что мать его едва ли не на автомобилях возила. — Как-то… Не внушает доверия.

— Вы что, это же последняя разработка! Новейшая модель! — теперь уже улыбнулся и Дик:

— Так говорите, будто сами разрабатывали.

— В некотором смысле так и есть… Но садитесь же, у нас мало времени.

Поездка на аэроскутере оказалась не такой экстремальной, как Ричарду показалось. Даже в какой-то мере восхитительно: одно дело смотреть из окна шаттла, и совсем другое — шум ветра в ушах и ощущение скорости…

Приземлившись, Робер ловко спрыгнул, будто с лошади, и помог Дику.

— За мной, сюда.

Ричард пошел следом, но буквально через несколько десятков шагов замер с открытым ртом. Не то чтобы он никогда не видел космических кораблей… Но таких изящных — таки ж никогда.

— А почему он называется «Вепрь»? — поинтересовался Ричард, проходя внутрь вслед за Эпине.

Тот хохотнул.

— Говорят, главный инженер обожал свинину и охоту. Вот и обозвал, — у Робера, как и у Штанцлера, была очень располагающая к ним улыбка. И Дик просто не мог не улыбнуться в ответ.