Музыкальная шкатулка new

Музыкальная шкатулка, или как я стал врачом.
(Использовать флешку №15)

Снег за окном валил огромными косматыми белыми хлопьями. За тяжелыми шторами из темного бархата узких и стрельчатых окошек с частыми металлическими рамами, почти не было видно. Я бездумно перебирал ручку музыкальной шкатулки, доставшейся когда-то прабабке от кого-то в подарок. Звук из шкатулки получался тонкий, надломленно-неискренний, холодный и чуждый. Может, так неуютно мне было из-за снега за окном и просторной залы, которую не могла согреть огромная печь с потрескавшимися изразцами? Не знаю. Приближался вечер - и мы не могли уехать домой, из старинной двухэтажной прабабкиной усадьбы. В такую заметель никто не брался за то, чтобы проводить нас, а путь предстоял неблизкий, по лесам и степям дней до восьми в бричке. Я жил у тетки в небольшом городишке. Сколько себя помню - жил с ней, о матушке с отцом только рассказывали, мол, забрал мор десять лет назад. Я чудом выжил и не знал их вовсе. А теперь, вот, и прабабки не стало – только тетка Марта.
Все, кто по соседству, из близлежащих поместий - откланялись после тризны по Софье Павловне, убрались восвояси. Остались мы с теткой - и старый управляющий прабабки. Управляющий, воровато пряча в руке шкалик горькой, незаметно проскользнул в свою комнатенку. Служанка – стряпуха, которая жила рядом, во флигеле с восточной стороны усадьбы - сноровисто убравшись после поминок так же ушла к себе. Тоскливо подвывал ветер где-то сверху, в печной трубе – противно так, словно пробуя то басы, то верхние, тонкие и визгливые ноты. Прабабка Софья лежала в гостиной. Вся в черном, белые кружевные отвороты рукавов и ворота подчеркивали восковое, дряблое лицо, хранящее, как я слышал, следы «дворянской породы». Меня передернуло от одной мысли о том, что тетка Марта собиралась всенощно просидеть у гроба, перебирая четки. Помолившись, я решил потихоньку пробраться в спаленку наверху. Было как-то боязно. Боязно и холодно в душе. Но спаленка была маленькая и уютная, она мне сразу приглянулась. Забрался я, недолго думая, под пуховое одеяло прямо в дорожном платье - только ботинки снял и пододвинул под кровать. Тетка, скорее, не заметит, что так ей нравившийся коричневый костюм будет с утра помят.
Я попытался свернуться калачиком, заняв самое удобное положение в волнах одеяла – и уснуть. Но сон все не шел. Почему-то, вспомнился худощавый гувернер, мой учитель французского, мсье Любаль. Он до смешного картавил, когда говорил по-русски и путал падежи. Зато свой французский знал пуще других: когда я не учил заданного и
ленился, мсье Любаль краснел от раздражения, называл меня «гусский лентяг», а его коричневая бородавка на носу угрожающе подергивалась. Постепенно сознание окутывалось мягким туманом приближающегося сна. Мне даже что-то начало сниться: непонятное и тревожное, как вдруг, словно от толчка, я проснулся. Огонек свечи на резном комоде вытянулся в струнку, затем пометался из стороны в сторону – сквозняк. Разбудили меня поскрипывающие звуки на лестнице – так скрипит ступенька, когда ты стараешься идти тихо, постепенно перенося вес тела с носка на пятку. Вот еще …еще…
Мне стало очень неуютно под теплым прабабкиным одеялом. Я выбрался из его объятий и, прихватив свечу, прислушался у двери: сейчас было тихо. Несколько мгновений я стоял, затаив дыхание, чувствуя, как горячий воск капает мне на руку. Звуков больше не было слышно. Я остановился в нерешительности: выходить в безмолвие и темноту дома не хотелось, а норка из пухового одеяла уже не казалась такой уютной…
И тут – вековую, казалось, тишину, разрушил звук чего-то, тяжело упавшего. Я оцепенел, вцепившись в свечу, как-будто она могла мне помочь. Звук донесся снизу, из гостиной. Затем оттуда послышались шорохи.
Не знаю, что мною двигало – точно не здравый смысл – но я выскочил из спальни, как ошпаренный и, в свете свечи, - вот так было зрелище – я увидел…
Длинная тонкая фигура, затянутая в черное платье, застыла на первых ступеньках лестницы. Я ее видел со спины. Волосы шевелились у меня на затылке, я это отчетливо чувствовал.… Внизу, возле входа в гостиную, лежала тетка Марта. Даже не совсем лежала, она полусидела, спиной прислонившись к стене…

У меня с той ночи осталась – напамять – прядь седых волос в курчавой шевелюре: женщины находят это интересным. Сейчас у меня есть свой кабинет и частная практика – молодой доктор, подающий надежды. Конечно, будучи зеленым мальчишкой, я не знал, что такое летаргия, и восставший труп меня изрядно напугал. Бедная тетка! С тех пор она слегка заикается. Хорошо, что сердце ей досталось крепкое. Все оказалось банальней, чем казалось: тетка Марта под чтение молитв и после нервных переживаний вздремнула, а Софья Павловна проснулась после сомнамбулического сна на непонятном «ложе» и, еще не совсем придя в себя, хотела подняться в спальню. Шум разбудил тетку - и…бедняжка. Зато тогда, благодаря «воскресшей» на время прабабке, я понял, что стану врачом. И этот случай помог мне найти себя в будущей жизни. Вот такие бывают стечения обстоятельств, и вот так они помогают нам сделать свой выбор.