Этюд из жизни «рыцаря Айвенго» (проза) /new на этой странице

Я женщина убогая, простая,
И букв не знаю я. Но на стене
Я вижу голубые кущи рая
И грешников на медленном огне…
/Франсуа Вийон, « Молитва»/

Действующие лица:

[i]Айвенго [i]
Толкинист. Старательно поддерживает имидж человека-загадки. Всегда в черном, и зимой, и летом непременно длинный черный плащ.
[i]Феликс [i]
Большой рыжий кот, занятие у которого на свете одно - ничегонеделанье. Впрочем, изредка вылезает из кресла и отправляется охотиться на мышей, при первой же неудаче сдается. Любит, вернее, с удовольствием использует, своего хозяина.
[i]Домашний варан Варравар [i]
Был так прозван за жестокость в отношении бывших домашних хомячков (вроде понятно, почему бывших)). Собственно всё произошло на почве ревности. После стал чуть ли ни белым и пушистым. Сейчас - всеобщий и единственный любимец.
[i]Евлампий Петрович [i]
Бывший сторож. Сейчас безработный алкоголик. Принципиально употребляет только дешевую водку, чтобы глюки были посильнее. Свой человек в вытрезвителе

Сквозь приспущенную оконную штору в комнату пробивался косой солнечный луч. Бликами световых искр рикошетил от зеркала на стену, на порядком внизу ободранное кожаное кресло, на обивку старого дивана со странными и никому неведомыми узорами - и в скомканном пледе, среди штормового моря неубранной постели искры терялись, тонули, словно всасываемые черной дырой.
Дело близилось к закату.
Кожаное кресло пригрело в своем нутре огромного, рыжего и наглого котяру. Предзакатный солнечный луч весьма нахально побеспокоил кота. Недовольно поморгав изумрудными глазищами, Феликс (позвольте представить этого рыжего завоевателя) сладко вытянул все четыре лапы поочередно, при этом картинно выставляя на миг острые когти. Бедное старое кресло, видавшее виды (ведь именно Феликс оставил на нем множественные зацепки своих когтей) при этом жалобно закряхтело, жалуясь на жизнь. Кот уже пришел в себя и беспокойно помахивал кончиком хвоста, впрочем, остальные части кошачьего тела по-прежнему царственно и недвижимо покоились на импровизированном кожаном троне. Беспокойство было небеспочвенным. Котяра проголодался. Хозяин задерживался по непонятным кошачьему мозгу причинам, и, как говорил Феликсу его желудочный таймер, весьма изрядно задерживался. На мгновение в ритме помахиваний хвоста произошел сбой, затем с удвоенной силой хвост опять заюлил по обивке кресла: кошак заметил злейшего врага и конкурента – варана Варравара. Тот тоже чем-то обеспокоенный – причина, вероятно, та же – выполз из-под маленького *комодика и замер, нервно время от времени показывая язык. Феликс ненавидел и побаивался варана: то ли причина была во внешней непохожести и специфическом запахе Варравара, то ли кот злопамятовал тот случай с хомячками, когда варан сам сожрал обоих, а получили наказание от хозяина поровну - ясно одно (уж во всяком случае Феликсу), что этому мерзкому холодному монстру совсем не место в одном жилище с теплым и приятным на ощупь рыжим котярой.
Падение и резкий грохот чего-то за дверью заставили Феликса подскочить на всех четырех лапах (куда и подевалась царственность), а Варравар позорно юркнул под комод. Ругань сквозь зубы и грохот определенно пустых бутылок снова раздались совсем рядом, за стеной - это местная достопримечательность, Евлампий Петрович, бывший сторож и нынешний сосед по общежитию, опять не вписался в поворот и не рассчитал траекторию попадания в родную дверь. Шум постепенно затих. На смену ему появился другой звук – очень известный и долгожданный для обоих обитателей – и Феликса и Варравара – звук шагов, приближающихся к двери в их комнату. Это были шаги хозяина. Наконец-то! Щелкнул замок при провороте ключа, дверь приоткрылась. Показалась высокая фигура в черном плаще. Это был молодой человек, лицо которого обрамляли жирноватые пряди черных, длинных по плечи волос. Пара серых глаз выражала задумчивость и отсутствие данного тела в реальном мире, а длинный хрящеватый тонкий нос странно контрастировал с этой задумчивостью. Губы … были обычные, человеческие, без характерных признаков красоты или некрасивости. Завершали портрет крупные уши, непослушными локаторами оттопыривавшиеся по бокам - эти органы совсем невозможно было замаскировать слипшимися прядями волос.Черная ленточка, которой Айвенго (а это был именно он, собственной персоной) хотел как-то все же сгладить общее очертание головы, не помогла «зафиксировать» уши в более корректном виде. Она наоборот придала молодому человеку излишнюю гротескность, и этот факт принудил Айвенго отказаться от подобного замысла раз и навсегда. Имя «Айвенго» прилипло к нему после случая в прошлом году. В гимназии, в которой он учился с пятого класса, была традиция вести школьный театральный кружок. На этот кружок все классы должны были предоставлять активистов для участия в различных театральных постановках. Репертуар тщательно продумывала и подбирала коллегия учителей, избранных на данные посты лично директором – человеком педантичным, но не лишенным амбиций. И вот, однажды решили ставить пьесу по произведению В. Скотта «Айвенго». Начался своеобразный, добровольно-принудительный кастинг на роли героев. Из 12-ого класса , где и учился вышеозначенный молодой человек, также было предоставлено несколько кандидатов, и, без ведома самогО будущего Айвенго, также выбрали и его. Отказаться возможности не было, ибо отсутствие инициативы в таком важном аспекте жизни гимназии, как самодеятельный театр, могло сыграть нелучшую роль при сдаче выпускных экзаменов, а 12-й класс был решающим звеном в завершении получения специального среднего образования и трамплином в последующую жизнь. Короче говоря, хорошей альтернативы при отказе от роли не было, и молодой человек смирился. К счастью (или к несчастью – кому как) произошло событие, отменившее театральную жизнь гимназии надолго. От несчастного случая директор приказал долго жить, и чрезвычайное положение вещей выбило из привычной колеи не только коллегию ответственных за театральный кружок, но и вообще всех учащихся и обучающих членов этой гимназии. Сейчас Айвенго был уже студентом философского факультета и почти полностью самостоятельным звеном общества, тем не менее, ник к нему прилип, да и сам Айвенго был не против, так как недавно им прочтенные книги Толкиена кардинально изменили имидж молодого человека и его отношение ко многим вещам.
Но вернемся к нашим баранам - то бишь: коту и варану. Оба нетерпеливо встречали хозяина, предвосхищая вкусное-че-нить-пожрать. Ожидания не были напрасными: Айвенго притащил в извечной черной сумке через плечо с красной надписью «…» пакет любимого корма для кота и какую-то муть, тоже по-видимому любимую, для варана. Забыв о вражде, Феликс выплясывал танец хвоста-и-голодного-живота бок о бок с Варраваром, пока хозяин насыпал в разные плошечки каждому его еду. Закончив обряд кормления и механически отряхнув руки о брюки, Айвенго небрежно прикрыл внутренности неубранной постели сверху лежащим пледом и завалился на ухнувший под его тяжестью диван, предусмотрительно положив ноги в ботинках 44-ого размера (модные-такие-шузы-со-шнуровкой-до-колен) на подлокотник дивана – ну не на постель же с ногами, в самом деле. Включив «ящик» (старенький такой телевизор с антеннкой, «Шалялис») парень бездумно начал тыкать самоизобретенным пультом в виде антенны от какого-то приемника по клавише настройки каналов. Определившись с этим, включил еще один «ящик» -а их у него было 5-ть – для настройки еще какого-нибудь канала передач. Айвенго был местным спецом – подрабатывал теле-и-не-только мастером, потому рухляди такого рода ( в том числе и телевизоров разных производителей) у него было вагон и тележка. Вдохновения и настроя на работу не было сегодня совершенно и, механически продолжая перещелкивать каналы, Айвенго предался мечтаниям. Как ни банально, мечтания его были о местной фифе со второго курса – Мадонне. Эта мадемуазель была крашеной блондинкой, весьма колоритной и привлекательной внешне особой, за что, а также особую схожесть с некой личностью, ее и наградили прозвищем «Мадонна». Опять-таки, как ни банально, Айвенго был влюблен но не любим. Злодейке-судьбе было угодно, чтоб Мадонна не интересовалась особо мистикой и фентези, не знала и не хотела знать о существовании такого творца, как Толкиен; ни в отрасли музыки, ни в других направлениях не совпадала вкусами с Айвенго – любимым ее времяпрепровождением было ходить по различным кафе и ресторанам, где в томной позе она курила душистые сигареты и слушала от очередного спутника оды в свою честь, или же посещала салоны красоты, занимаясь поддержанием «товарного вида» своей внешности. Эх – х-х-х… Что мог позволить себе Айвенго?! Разве что скопить денег для одного такого похода, но разве по-карману такая дама простому студенту, подрабатывающему телемастером! Со вздохом молодой человек спустился мыслями на грешную землю, встал с дивана, раздраженно пнув по деревянной его ножке ботинком и, ссутулившись, побрел в дальний угол комнаты, где за комодиком в коробке валялись старые платы и еще очень много «нужных» вещей, а также лежали инструменты в специальном ящике. На пути следования Айвенго попался Варравар, который почуяв нежелательность своего присутствия в данный момент, ловко юркнул под комодик – место своей постоянной дислокации. Повозившись до полуночи с различными деталями и поковырявшись в паре-тройке соседских телевизоров, молодой человек завалился на диван, забросив модные-шузы-до-колен возле изножия, и, поставив рядом носки, заснул беспокойным сном. Кот выбралася из кресла и крадучись забрался к хозяину, где свернувшись клубочком довольно заурчал.
… Туманным утром Айвенго пробирается по горной дороге на своем бойцовом коне Феликсе. Рядом в такт конскому шагу покачивается шлем верного оруженосца, который бок о бок едет с рыцарем. Айвенго чувствует отсыревшую одежду под латами, сапоги не ощущаются на ногах, промозглость утра проникает во все щели между лат, за ворот и в рукава. Едут уже вторые сутки. Нужно попасть в замок племянницы Ровены сегодня до полудня. Там нужна их поддержка. Стало известно, что злобный сосед, барон, жаждет насильно взять в жены леди Ровену и поработить обитателей. Верный оруженосец Варравар, как и сам Айвенго, напряженно всматриваются вдаль, но замка не видать на горизонте. Надо увеличить скорость, но нет сил. Фляга с драгоценной жидкостью совсем опустела и усталость тяжким грузом лежит на обоих всадниках…
Стук открытой форточки о раму окна возвращает в этот мир, промозглый ветер врывается в комнату и прерывает утренний сон… Проклятый энурез – опять мокрая простыня опутала ноги… Всего лишь этюд из жизни…


*комодик – небольшой комод старого образца, на длинных ножках.
(для тех, кто не в курсе ))