Глава 12.

- Уже утро! – удивленно прошептал Лонгботтом, не переставая кончиками пальцев играть с соском Малфоя.
- Мммм… неужели? – Драко лежал, зажмурившись, и открывать глаза ему совершенно не хотелось. Утро означало, что закончилась эта волшебная, нереальная ночь, и начинается день, который неизвестно что еще принесет с собой.
- Точно утро, - ответил Невилл все еще шепотом, потом нагнулся к груди Драко и заменил свои пальцы языком.
- Оооо… ах! – Драко выгнулся ему навстречу. – Ты наверное хочешь убить меня… ммм… Это видимо такая изощренная месть Гриффиндора Слизерину…
- Точно, - согласился Невилл, прокладывая дорожку из поцелуев по груди, по нежному горлу, по подбородку, и, наконец, находя губы.
- Я уже умер, и я в раю, - осипшим голосом пробормотал Драко несколько минут спустя и добавил жалобно, - Но у меня болят губы!
- И у меня тоже, но остановиться я не могу, - прошептал Невилл, целуя Драко в уголок рта. – И я тоже попал в рай… ммм… Ты мой личный ангел?
- Нет, я твой личный демон! – засмеялся Малфой. Он быстро перевернулся и теперь нависал над Невиллом. – Демон-искуситель!
И послал Лонгботтому такую соблазняющую улыбку, против которой не устоял бы и святой. Невилл точно не был святым.
- Иди ко мне! – потянул он на себя Драко.
- Нет, ты меня заразишь! Ты ведь болен! – притворно засопротивлялся тот.
- Ты меня вылечил! – с жаром уверял его Лонгботтом. Его руки ласкали спину Драко, убеждая сдаться лучше всяких слов.
- Сова, - сказал Малфой, прежде чем упасть на Невилла.
- Ну и пусть, - промычал тот, занятый тем, что целовал ключицы Малфоя.
Однако сова явно не хотела, чтобы ее игнорировали таким бессовестным образом. Птица подлетела, уселась на перекладину лесенки и, изловчившись, клюнула Лонгботтома в руку.
- Ай! – воскликнул Невилл не столько от боли, сколько от возмущения. – Гадкая птица! Ладно, давай сюда свое письмо!
Он отвязал свиток, и сова улетела, недовольно ухнув напоследок.
Невилл хотел уже было откинуть куда-нибудь письмо и вернуться к прерванному занятию, но Драко перехватил его руку.
- Давай сначала глянем, что там.
Он развернул пергамент.
«Глупый малыш Драко! – строчки вспыхивали красным и пропадали, стоило их прочесть. – Похоже ты забыл, что твой долг, как сына, заменить отца на службе у твоего Лорда? Упивающиеся Смертью скоро придут за тобой. И не надейся, что Лонгботтом сможет помешать им за те жалкие галеоны, которыми ему оплачивают присмотр за тобой».
- Это правда? – Драко повернул к Невиллу потемневшее лицо. – Только скажи! Я поверю тебе, а не письму.
- Да, - через силу ответил Невилл, хотя больше всего на свете ему хотелось бы сейчас соврать. – Но…
Драко остановил его жестом.
- Не надо больше лицемерить, - сказал он ледяным голосом, на глазах превращаясь в прежнего высокомерного неприступного Малфоя, Серебряного Слизеринского принца.
- Драко, постой, я все объясню! – попросил Невилл, пытаясь удержать его за руку, но Малфой обжег его таким ядовитым взглядом, полным ледяного презрения, что пальцы Невилла сами собой разжались. – Драко! Пожалуйста! Выслушай!
- Ты уже все сказал. – отрезал Малфой и вышел из сторожки.
Ему хотелось убежать куда-нибудь. И долго рыдать, обхватив себя руками…
Ему хотелось что-нибудь разрушить. Ломать, бить, крушить, топтать, до самых мелких осколков…
Ему хотелось убить кого-нибудь. Разрывать голыми руками, пинать ногами, бросаться непростительными заклятьями…
Ему хотелось отмотать время на несколько минут назад и сжечь чертово письмо, не читая…
А больше всего ему хотелось вернуться к Лонгботтому, броситься ему на шею и все забыть в его нежных объятиях. Но он не мог. Теперь уже не мог…