Глава 8.

Темно. Драко лежал и не мог понять, что его разбудило. И вдруг сверху раздался хриплый надрывный кашель. Да такой сильный, что кровать заходила ходуном.
- Эй! – позвал Драко, - Лонгботтом! Что с тобой?
Вместо ответа новый приступ кашля. Подумав, парень откинул одеяло и встал. Стоя, ему было видно, что Невилл раскинулся на спине, грудная клетка высоко поднимается в такт затрудненному дыханию.
- Черт, Лонгботтом! Проснись! – Драко кусал губы, глядя на лестницу кровати. Потом решился. Одна ступенька… ничего. Вторая… Едва Драко занес ногу над третьей, накатила тошнота, голова закружилась, и ему пришлось поспешно спуститься.
- Проснись, Лонгботтом! Ну, пожалуйста, Невилл! – чуть не плакал он. Невилл ответил ему новым приступом жуткого кашля.
Тогда Драко снова взялся за лестницу.
- О, Мерлин! Надеюсь, Лонгботтом, ты когда-нибудь оценишь, на что я иду ради тебя… - пробормотал Малфой. Зажмурившись и стараясь не думать, он чуть не взлетел по ступенькам.
Невилл был горячим как печка и не хотел просыпаться, хотя Драко тряс его словно грушу.
Малфой спустился на пол и немного посидел, пережидая, пока пройдет головокружение. Потом встал и вышел на крыльцо. Вложив два пальца в рот, он пронзительно свистнул. Через минуту к нему на плечо опустился черный филин. Драко написал записку и отправил птицу в медпункт.
Он думал, что уже никогда не дождется помощи. Ему было очень страшно. Но, как с удивлением понял он, страшно за Невилла. Еще пару недель назад он переживал бы, что ему не дают поспать, что приходиться возиться с кем-то, что под глазами будут тени от недосыпания… А сейчас он волновался за другого парня. Да что там волновался, с ума сходил от беспокойства!

А потом вдруг стало людно.
Сразу появился колдомедик. За ним авроры. Даже начальник лагеря аппарировал в мятой мантии, из-под которой торчала пижама. Малфоя выгнали из сторожки, и он утомленно присел на крыльцо.
- Неужели Лонгботтому так плохо, раз они все переполошились? Мерлин, пусть все окажется обычной простудой! Пусть они не забирают его! Я сам буду за ним ухаживать! Я буду лучшей в мире, самой заботливой сиделкой! Только пусть они оставят его со мной! – взмолился про себя Драко. А потом в голову закралась тревожная мысль: - Может они считают, что это я ему что-то сделал? Нет, тогда авроры не там бы толпились, а мной занимались… О, Мерлин, только бы с ним все было хорошо!
На крылечко вышел начальник лагеря.
- Мистер Малфой! – негромко позвал он.
- Да! – Драко вскочил, как ужаленный.
- Поспокойнее, мистер Малфой, - отшатнулся начальник. – С мистером Лонгботтомом ничего страшного. Простое воспаление легких. Но пара дней уйдет на выздоровление. У меня нет возможности отправить его в клинику, да это и не нужно. Но и лишних людей у меня тоже нет. Думаю, вам, мистер Малфой, придется попробовать себя в роли сиделки. – он остановился, ожидая взрыва возмущения, его не было. До крайности удивленный он продолжил, - Это хорошо, что вы понимаете свое нынешнее положение, мистер Малфой. Значит, до выздоровления мистера Лонгботтома вы освобождаетесь от работ в саду, а остальное вам расскажет доктор Бэлдспот. До свидания.
Начальник лагеря на удивление дружелюбно кивнул Драко и дизаппарировал.
В доме оставался один колдомедик, авроры уже исчезли. Малфой хотел было поинтересоваться, что им вообще здесь было нужно, но решил не нарываться. Невилл с компрессом на лбу лежал на нижней кровати, на постели Драко.
- О, мистер Малфой! Идите сюда! – позвал колдомедик. – Если вы еще здесь, то вы согласились поухаживать за своим товарищем. Похвально, похвально… Я бы забрал его в лазарет, но вчера на тренировке было такое столкновение! Три сложнейших перелома, вывихи, ушибы… У меня просто нет свободных коек. Но мистеру Лонгботтому и не требуется какой-то специализированный уход. Вы отличненько справитесь сами. Вот здесь я написал, когда давать зелья и делать растирания.
Драко взял пергамент. Доктор начал доставать из саквояжа какие-то склянки.
- Этот порошок добавлять в чай. Это зелье по столовой ложке каждые три часа. А это, - мистер Бэлдспот продемонстрировал увесистый горшочек, - Согревающая мазь. Как только у больного будет спадать жар, вы будете растирать ему спину и грудь. Ну что такого? – удивился колдомедик, заметив, что Драко залился румянцем, - Вы же оба мальчики! Думаю, что никаких осложнений его пневмония не даст, но если что, присылайте сову.
Доктор отбыл, оставив Малфоя наедине со своими зельями.
И с Невиллом… Лонгботтом был еще в забытьи. Драко осторожно присел на край кровати. Впервые он мог безбоязненно сколько угодно рассматривать другого парня. Драко усмехнулся сам себе. Ну кто бы мог подумать, что Малфой, слизеринский принц, будет сидеть и, затаив дыхание, любоваться гриффиндорским недоразумением Лонгботтомом? И не просто смотреть, а умирать от желания дотронуться. Драко глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду, и легонько прикоснулся кончиками пальцев ко лбу Невилла. Кожа была сухой и горячей. Не веря собственной храбрости, Драко обвел изгибы бровей, скользнул по виску, по щеке, по приоткрытым губам. Сердце ухало так, что казалось вот-вот проломит ребра.
Невилл чуть шевельнул губами, и Драко перепугано дернулся, едва не упав с кровати.
- Пить, – прошептал Лонгботтом.
- Да, сейчас! – встрепенулся Малфой. Он бегом кинулся на кухню, сделал чаю и даже не забыл добавить порошок. Вернувшись к кровати, он осторожно приподнял Невилла за плечи и аккуратно напоил.
- Спасибо, - слабо улыбнулся Лонгботтом и снова уснул.
Уже смелее Драко приложил ладонь к его лбу. Жар вроде спадал. Значит пора было использовать согревающую мазь.
- Ах, доктор Бэлдспот, как мне вас благодарить? – усмехнулся Драко. – Вы думали, я смутился? Если б вы знали, о чем я тогда подумал, вы бы никогда не доверили мне уход за этим больным! Наивный начальник лагеря! Он полагал, что я откажусь от такой возможности. Когда я мечтал дотронуться до этого тела хоть ненароком, а вы сами дали его мне в руки? Да я вчера чуть от счастья не умер, прикоснувшись всего на секунду! И чтобы я отказался касаться его, сколько влезет на законных основаниях? Как же, дожидайтесь!
Драко отвернул одеяло и несколько мгновений просто любовался открывшейся картиной. Потом набрал из горшочка немного зеленоватой мази, пахнущей чабрецом и мятой, и принялся наносить ее на грудь Невилла. Сначала робко, осторожными движениями. Потом смелее, нежно скользя ладонями по выпуклым мышцам, по впадинкам ключиц, вздрагивая каждый раз, задевая напрягшиеся бусины сосков. Вечно бледные щеки Малфоя расцвели румянцем, как будто это у него жар. Ресницы трепетали, прикрыв глаза. Тонкие ноздри раздувались. Неровное дыхание едва не переходило в сладкий стон.
- О, Мерлин, я ведь сейчас кончу! Неужели это происходит со мной? О, черт!.. О, боже!.. ммм….
Драко несколько раз содрогнулся всем телом и обессилено откинулся на постель рядом с Невиллом.
- Ах, дьявол! Он, ничего не делая, сводит меня с ума. А если бы он до меня дотронулся? Я бы, наверное, умер…
Весь этот долгий день стоил Драко неимоверных моральных усилий. Только собрав в кулак всю свою волю, он удерживался, чтобы не растирать Невилла мазью постоянно. Но запретить себе дотрагиваться до спящего в горячке Лонгботтома он был не в силах. У него это просто не получалось. Малфой всегда гордился своей железной выдержкой и силой воли, но сейчас они почему-то оставили его. Впервые в жизни его так влекло к кому-то. И, как назло, ситуация позволяла потакать своему влечению.
- Когда придет время, я смогу взять все под контроль! – убеждал себя Драко, выбегая на крыльцо, чтобы остыть и успокоиться. – Я ведь Малфой! Малфои живут рассудком. Мы не поддаемся чувствам. Тем более таким глупым и неподобающим! Я просто получу свой маленький кусочек удовольствия, пока Лонгботтом в горячке. Когда он придет в себя, мне по любому придется все это прекратить. О, дьявол! Но ласкать его так чертовски сладко… - Драко зажмурился и сжал кулаки. – Но я должен буду отказаться от него! Черт побери! Ну почему я должен отказываться?! – почти прорыдал он.