14. Древняя магия

– Расскажи мне, Драко, как поживает наш пленник?

Волдеморт выжидающе смотрел на Малфоя-младшего, который сидел напротив, нервически напряженный, словно задетая рукой струна. В кабинет уже начала заползать сумеречная тьма: она заполняла собой углы комнаты, тонкой вуалью опускалась на шкафы и стеллажи и густыми мазками ложилась на лицо Темного лорда. Бледное же лицо Драко тускло светилось в полумраке – его еще задевали последние лучи умирающего светового дня.

Темный лорд любил полумрак. А еще больше он любил реакцию некоторых своих подчиненных на недостаток света в его кабинете по вечерам: он специально садился так, чтобы лицо утопало в тени, а посетитель оказывался под прицелом света, льющегося в зазор между двумя тяжелыми гардинами. Волдеморт видел глаза своего визави, его же взгляд оставался неразличимым в подступающей темноте. Практически все, кто испытывал это на себе, страшно нервничали во время разговора. Оба Малфоя не были исключением.

– Милорд, Уизли ведет себя прекрасно, ест, пьет, позволяет нашим колдомедикам следить за состоянием его здоровья, – облизнув бледные губы, отчитался Драко. – Правда, нам пришлось наложить на него Силенцио из-за постоянных ругательств… Памятуя о вашем запрете, наказывать его с помощью Круциатуса не стали.
– Силенцио тоже лишнее, – отозвался Волдеморт. – Пусть ругается вволю, рано или поздно ему это надоест. У тебя ведь работают профессионалы, да, Драко? И они способны не реагировать на дешевые провокации?
– Да, милорд… Я распоряжусь, – Драко кивнул и слегка откинулся на спинку стула, очевидно, пытаясь придать себе более расслабленный вид. Ему явно не нравилось состояние легкой паники, в которое он хронически впадал каждый раз в присутствии министра.

Мальчик, какой же мальчик, всякий раз думал Волдеморт, глядя на него. Нуждается в поощрении и в постоянных подтверждениях своего статуса-кво, но при этом неглуп и довольно сообразителен, что компенсирует его нервозность.

– Мне пришла в голову мысль, милорд… Позволите? – Драко искал взглядом глаза Волдеморта и не находил.

Темный лорд наконец-то сжалился над ним и взмахом руки зажег в кабинете свет. Малфой-младший заметно успокоился и даже позволил себе бледное подобие улыбки, когда увидел, что выражение лица министра не предвещает ничего ужасного.

– Я хочу усовершенствовать меры безопасности в аврорате и департаменте, в частности, это касается охраны Уизли. Есть риск, что повстанцы будут пытаться разведать обстановку, например, с помощью наложенного на одного из сотрудников Империуса, так что…
– Собираетесь окатывать всех приходящих на работу коллег водопадом? Как в Гринготтсе? – Волдеморт ухмыльнулся, представив себе эту картину.
– Нет, милорд, – тут Драко наконец позволил себе настоящую улыбку. – Я попросил мистера Снейпа разработать зелье, отменяющее действие ментальных чар. Точнее, оно уже давно было у него в разработке, по моей просьбе он лишь довершил начатое. Это почти Веритасерум, но лучше.
– Как повезло тебе, однако, что Северус – твой бывший профессор зелий и по совместительству близкий друг семьи, – Волдеморт покачал головой.

Драко покраснел, но все же ему снова удалось изобразить улыбку.

– Вы правы, мне действительно невероятно повезло с мистером Снейпом. Благодаря его усилиям мы начнем применять зелье уже с понедельника. Каждый сотрудник, приходящий в департамент, будет нюхать его и…
– Нюхать? – Волдеморт вскинул бровь. – Не пить? Вот это Северус мастак. А я-то уже начал гадать, сколько вам придется наварить этого зелья, чтобы хватило на всех и надолго.
– Это было бы слишком затратно, – кивнул Драко. – Поэтому мистер Снейп сделал его настолько мощным, что достаточно вдохнуть его запах, чтобы сознание прояснилось и освободилось от напасти вроде Империуса. Это зелье, как объяснил мне мистер Снейп, действительно по принципу очень похоже на знаменитый гоблинский водопад в Гринготтсе, но концентрация действующего вещества в нем настолько велика, что для воздействия на сознание человека достаточно его паров…
– Ну а если враг попытается проникнуть в ваши ряды под Оборотным, а не с помощью ментальных чар? – Волдеморт почти с любопытством глядел на Малфоя-младшего, потирая длинным пальцем нижнюю губу.
– Зелье рассчитано только на ментальные чары, – с готовностью отозвался Драко. – Но над защитным оборудованием, которое поможет нам выявлять другие способы маскировки, сейчас работают в Отделе тайн по специальному заказу Департамента магического правопорядка.

Он настороженно замолчал, а нарочито вальяжной позы как не бывало – Малфой, кажется, и сам не заметил, как снова выпрямился и напрягся в ожидании ответной реакции. Впрочем, в его глазах читался не только страх, но и жажда похвалы, ожидание одобрения и – где-то совсем не дне, еле заметно и робко – самодовольство. Как все-таки причудливо в человеческих душах смешиваются противоречивые чувства. Волдеморт усмехнулся, мысленно признавая, что Драко действительно заслужил хотя бы минимального поощрения.

– Ты делаешь успехи, Драко. Во всяком случае, за твоей деятельностью мне наблюдать приятнее, чем за жалкими потугами твоего предшественника.
– Благодарю, милорд, – бледные щеки Драко покрылись розовыми пятнами.

Вспыхнул огоньком почтовый ящик. Волдеморт подался вперед, вытянул из него двумя пальцами сложенный вчетверо лист бумаги, развернул и, вчитавшись, сощурил глаза. Он не ожидал, что в ближайшее время кто-то или что-то сможет его удивить, однако небольшому клочку бумаги, сообщавшему о срочном визите одной немолодой супружеской пары, это удалось.
– Драко… – скомкав письмо, Волдеморт задумчиво взглянул на Малфоя. – Можешь быть свободен. Пока…

Пока Драко, с трудом скрывающий под маской учтивого равнодушия недоумение и любопытство, откланивался, Темный лорд выхватил из стопки чистой бумаги листок, взял перо, размашисто и почти торопливо вывел на нем: «Ожидаю», после чего сложил его вдвое и положил в почтовый ящик, где тот, вспыхнув, исчез.

Волдеморту не пришлось ждать долго. Не прошло и десяти минут, как в дверь постучали.

– Войдите.

Взмахом руки Темный лорд увеличил яркость настенных бра – сейчас он совершенно не планировал производить на своих гостей гнетущее впечатление, скорее наоборот.

Дверь отворилась, и в кабинет зашли двое: мужчина и женщина. Он был высок и широкоплеч, и присутствовало в его облике что-то такое, что напоминало о викингах: соломенные волосы с рыжиной, затянутые в хвост, внушительных размеров борода, изрядно побитая сединой, из-под кустистых бровей сурово смотрят ярко-голубые глаза. Женщина была ему под стать: статная, с толстой косой русых волос, она держалась гордо и прямо. Ей было уже за пятьдесят, но Волдеморт все равно невольно залюбовался плавностью ее движений и изящной длинной шеей, вдоль которой свисали, танцуя, тяжелые серьги.

– Приветствую вас, мистер Аббот, миссис Аббот, – поднявшись на ноги, Темный лорд изобразил учтивый полупоклон.

Повинуясь движению его руки, от стенки отъехал удобный стул с высокой спинкой, который составил пару тому, на котором несколькими минутами раньше сидел Драко.

– Присаживайтесь.

Дождавшись, пока Абботы займут предложенные им места, Волдеморт и сам опустился в кресло. Чуть подавшись вперед, он положил обе ладони на стол перед собой и позволил себе сдержанно улыбнуться. Мистер Аббот медленно кивнул, миссис Аббот повела плечом и вздернула подбородок. Темный лорд спрятал улыбку, увидев, что его гости настроены отнюдь не дружелюбно, хотя и не откровенно воинственно.

– Итак… – протянул он, слегка откинувшись на спинку широкого кресла, – что привело вас ко мне?
– Вы знаете, что, – мистер Аббот выделил последнее слово и тяжело посмотрел на министра из-под кустистых бровей.
– Боюсь, что нет, – немного помолчав, проговорил Волдеморт. – Могу лишь догадываться. А подтверждать свои догадки с помощью легилименции мне не хочется, я ведь надеюсь, что вы пришли ко мне с миром, не так ли?
– Можно и так сказать, – последовал мрачный ответ.

Конечно же, весь вид мистера Аббота и его супруги говорил об обратном: он сидел, скрестив руки на груди и сдвинув брови, она же держалась ровно и неподвижно, как соляная статуя, и только сощуренные ее серо-зеленые глаза выдавали внутренние бури.

Какое-то время царила тишина. Волдеморт выжидающе молчал, ни единым жестом не выдавая своего нетерпения. Наконец мистер Аббот прочистил горло, сменил позу, разняв руки, наклонился вперед и требовательно заглянул министру в лицо.

– Мы готовы выразить вам свою лояльность. В обмен на сохранение жизни нашей дочери и содействие по возвращению ее домой.

Эти слова дались мистеру Абботу тяжело, и не ему одному – миссис Аббот смотрела в спину супругу таким взглядом, словно отправляла его на казнь. Впрочем, выдержка быстро взяла свое: заметив, что Волдеморт смотрит и на нее тоже, женщина вернула своему лицу бесстрастность и отвела глаза в сторону.

– Лояльность, говорите…

Волдеморт небрежно перекатывал меж пальцев волшебную палочку. Он не мог показать своим гостям, как давно ждал этого момента.

– Вы сомневаетесь в чистоте наших намерений? – вдруг подала голос миссис Аббот.
– Нисколько, – уверил Волдеморт, взглянув на нее с легким любопытством. – Просто мне непонятно: зачем вы столько ждали? Ведь эта встреча могла состояться давным-давно.

Абботы переглянулись, словно пытались без слов решить, кому из них отвечать первым. Темный лорд поднял ладонь.

– Прежде, чем вы что-то скажете, я попробую ответить за вас. Вы до последнего надеялись, что повстанцы добьются моего устранения от власти. Но этот блаженный момент все не наступал и не наступал. Теперь же, когда стало ясно, что дальше мелкого террора они пойти не способны, вы решили позаботиться о единственной дочери, дабы она не пала жертвой в очередной стычке… – Волдеморт улыбнулся со всей галантностью, на которую был способен.

Мистер Аббот нахмурился, его ноздри раздулись, а в глазах засверкали гневные молнии. Привстав со своего места, он подался вперед и оперся кулаками о массивный министерский стол. Несколько листов бумаги слетело вниз. Миссис Аббот дернулась в сторону мужа, но успокаивающий жест руки Темного лорда остановил ее – и она снова выпрямилась, плотно сцепив челюсти и судорожно сжав пальцами складки платья на коленях.

– Мы пришли к вам по своей доброй воле… Не для того, чтобы вы издевались или искали тайные смыслы в нашем решении… – почти прорычал мистер Аббот, тряся внушительной бородой и походя в этот момент на рассвирепевшего льва. – Да, мы делаем это ради дочери! Да, нам осточертело бесконечное ожидание вестей о ее гибели! Мы хотим, чтобы она была с нами! И я понимаю, что вам было бы куда приятнее уничтожить ее и всех остальных повстанцев, ставших занозой в заднице вашего клятого режима…
– Эдгар! – напряженным голосом окликнула его миссис Аббот.

Мужчина махнул на нее рукой, и со стола слетело еще несколько документов. Волдеморт проводил их равнодушным взглядом, а затем снова воззрился на своего гостя, сложив пальцы замком.

– Вы думаете, мы уйдем, получив от вас презрительный плевок, откажемся от своих слов и таким образом дадим вам полное право распоряжаться жизнью Ханны!..
– Нет, я так не думаю, – Волдеморт снова обезоруживающе улыбнулся, глядя, однако, в глаза Эдгара Аббота очень пристальным и острым взглядом.

Повисло молчание. Тишину нарушали мерное тиканье часов и шумное тяжелое дыхание, рвущееся из могучей груди Аббота, который по-прежнему нависал над столом. Волдеморт сидел совершенно неподвижно, сохраняя невозмутимый вид, несмотря на то, что в глубине души он был готов приложить упрямца со скандинавской фактурой парой крепких круциатусов. Но нет, дипломатия требовала от него больших жертв и нечеловеческого терпения.

– Эдгар, – тихо позвала миссис Аббот.

Крепкие кулаки мистера Аббота наконец оторвались от полированного дерева. Мужчина выпрямился, выдохнул, поводил плечами туда-сюда, расправляя мышцы, и снова опустился на стул. Темный лорд неожиданно для себя обнаружил, что Эдгар Аббот статурой и общим обликом неуловимо походит на покойного старика Дамблдора. Какое счастье, что не манерой поведения! С добродушно-лукавыми манипуляторами находить общий язык во стократ сложнее, чем с дубоголовыми агрессорами.

– Мистер Аббот, я позволил себе быть ироничным. Уж простите – мне нужна была хоть какая-то компенсация за годы ожидания этой прекрасной встречи, – как ни в чем не бывало заговорил Волдеморт, тонко усмехаясь. – Я ценю ваше решение прийти сюда, в логово самой главной змеи волшебного общества Британии. Более того, я готов пойти вам навстречу!

Эдгар Аббот кашлянул и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди, его жена тоже слегка расслабилась, но в ее глазах, пожалуй, было больше настороженности, чем в лице супруга.

– В сложившихся условиях я не могу быть человеком, жаждущим банальной мести, – продолжил Темный лорд, переводя внимательный взгляд с одного лица на другое. – Любой другой на моем месте будет спать и видеть, как бы засадить мерзавцев-повстанцев в Азкабан. Я волшебным потенциалом не разбрасываюсь, особенно если речь идет о чистокровных, волей случая оказавшихся в противоположном лагере. Моя цель – вернуть заблудших овец туда, где им самое место. В магическое сообщество. Которое, к слову, и без того довольно малочисленно.
– И вы готовы принять их всех, если они сделают шаг навстречу? – недоверчиво спросила миссис Аббот, вскинув бровь и склонив голову набок. Серьги в ее ушах тихо звякнули.
– С некоторыми оговорками, – строго ответил Волдеморт. – Чистокровных я готов амнистировать. Полукровок ждут смягченные варианты наказания. Возможно, условные. Судьба маглорожденных – пока под вопросом. Вероятнее всего, именно она и станет камнем преткновения. Впрочем, я и здесь готов буду пойти на уступки, лишь бы вернуть к нормальной жизни самых лучших.
– Значит, вы решили отпустить таким, как Ханна, все грехи? – фыркнул Эдгар, презрительно сощурившись.
– Именно так, мистер Аббот, – кивнул с усмешкой Волдеморт и, увидев, как ярко полыхнула надежда во взгляде миссис Аббот, украдкой брошенном ею на мужа, понял, что близок к успеху.
– А вы милосердны, – насмешливо отозвался Эдгар.
– Нет, мистер Аббот, нисколько, – Темный лорд отлевитировал навстречу гостю лист пергамента и перо, с помощью которых семейной чете предстояло официально заверить свою готовность к союзным отношениям с властями. – Всего лишь прагматичен.

Мистер Аббот нахмурился. Очевидно, прагматизм в иерархии его ценностей занимал не самое высокое место.



Ночь выдалась тревожной. За окном протяжно завывал ветер, ветви деревьев громко бились в окно. Волдеморт лежал в своей постели без сна: неотрывно глядя в потолок и поглаживая пальцами холодную чешую Нагини, он размышлял. За этот год Темный лорд добился немало, взять хотя бы лояльность Уизли, Лонгботтомов, Абботов – целых три семьи наконец-то сдались на милость победителя, осознав свое бессилие перед властвующим режимом. Но этого все еще было мало.

Он устал. Невероятно сложно было самому себе в этом признаться, но Волдеморт всегда старался трезво оценивать собственные силы. Подобно змее, он знал, когда лучше отлежаться в тени, когда – сделать решающий бросок, а когда – отползти в сторону и затаиться. Сейчас Темный лорд совершенно точно отдавал себе отчет в том, что его силы на исходе. И если не сработает его последний план… кто знает, что случится тогда.

Даже Дамблдор в свое время не сумел сохранить магическую энергию в здоровом тонусе. С другой стороны, у него не было крестражей. Не было надежной опоры. Не было той власти, которая есть теперь у него, у Темного лорда. И старик, ощутив, как уходит из-под ног почва, практически добровольно сдался, уступив дорогу молодым неопытным юнцам, а он… Что сделает Волдеморт, если поймет, что ему не одолеть противника умеренными методами? Хватит ли его еще на десяток лет противостояния? А хватит ли терпения врагам? И кто первым решит разрубить гордиев узел, пренебрегая установленными правилами игры?

Нагини беспокойно зашевелилась, массивные кольца зазмеились под его рукой, едва различимо мерцая в ночном мраке. Волдеморт повернул голову в ее сторону, прислушался к ночной тишине и обнаружил, что тишиной она быть перестала. До его слуха донеслись тихие всхлипы.

Уцепившись за возможность отвлечься от бесполезных попыток провалиться в сон, Волдеморт поднялся с кровати, накинул на себя темный шелковый халат, на котором частенько отдыхала, свернувшись в кольца, Нагини, и вышел в коридор. Нетерпеливым жестом призвав огонек света, он зашагал туда, откуда раздавался сдавленный плач. Долго идти не пришлось – под одной из картин в коридоре он обнаружил Дафну, которая сидела прямо на полу, обхватив колени руками. Голубоватое свечение выхватило из мрака ее заплаканное лицо и белые плечи, едва прикрытые тканью ночной сорочки.

– Милорд… – прошептала она, испуганно глядя на Волдеморта снизу вверх. – Я вас… разбудила?
– Нет, – он подошёл ближе. – Но я бы хотел узнать, что здесь происходит.
– Я… плачу, – Дафна издала звук, напоминающий что-то среднее между всхлипом и смешком.
– Я вижу, – саркастически хмыкнул Волдеморт. – Не расскажешь, почему?

Дафна молчала, глядя на него во все глаза и не решаясь ответить. Присмотревшись, Волдеморт заметил, что она вся дрожит. И немудрено – на ней была лишь белая ночная сорочка из тонкого батиста: открытые плечи и тонкие руки, обнаженные до локтя, светились алебастром, бледные босые ступни резко контрастировали с темным ковром, устилавшим пол. Сжавшаяся в комочек, худая, перепуганная и несчастная, всем своим видом Дафна напоминала маленького больного котенка. Волдеморт поморщился.

– Пойдем.

Он протянул Дафне руку – она, чуть поколебавшись, ухватилась за нее и попыталась подняться. С первого раза у нее не получилось, поэтому Темный лорд сам оторвал ее от пола и поставил на ноги. Крепко сжав пальцами холодные девичьи плечи, он медленно повел Дафну к ее комнате.

– У тебя есть все шансы слечь с простудой, – тихо заметил он, усаживая девушку в кресло возле камина.

Взмах волшебной палочки – и на колени Дафны опустился теплый плед, сорванный магией с постели. Ещё один взмах – и в камине весело затрещало пламя, распространяя вокруг приятное тепло. Дафна, все ещё дрожа, закуталась в тяжёлую ткань и прикрыла глаза. Волдеморт сел в соседнее кресло.

– Ну что ж, рассказывай.

Она вздрогнула и обратила на него воспалённый взгляд. Волдеморт ждал, небрежно поигрывая палочкой и разглядывая рыжие отблески огня на распущенных волосах девушки.

– Я говорила вам, что мне снятся кошмары… – почти шепотом произнесла Дафна.
– Припоминаю, – кивнул Волдеморт.
– Они снятся мне каждую ночь. Я уже больше недели почти не сплю… Один и тот же сон… Я устала, – она спрятала лицо в ладонях и, кажется, опять попыталась заплакать, но всё-таки пересилила себя и успокоилась. Или у нее уже просто-напросто не осталось слез – такое иногда случается с теми, кто долго плачет.

На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров. Волдеморт вспомнил, как Дафна жаловалась ему на ночной кошмар, что преследовал ее после встречи с повстанцами, вспомнил, как сам он несколько раз обращал внимание на неестественную бледность ее лица и залегшие под глазами тени. Смутная догадка пронзила сознание Темного лорда.

– Сегодня меня в который раз разбудил этот ужасный сон, и я, как и всегда в последнее время, не решилась больше заснуть… Но… Я так устала, и мне все равно хочется спать… – она посмотрела на него с таким видом, словно пыталась оправдаться. – Я решила прогуляться по дому, чтобы не заснуть снова. Я не могу больше видеть этот кошмар…
– Но ты ведь уже морально готова к этому сну, не так ли? – заметил Волдеморт.
– И да… И нет… – Дафна отвела взгляд, и теперь он видел лишь ее профиль, подсвеченный пламенем. – Если вы намекаете на то, что, зная о предстоящем кошмаре, я смогу найти в себе силы преодолеть страх ради того, чтобы хоть немного поспать… Все не так. В таком виде сон не придает мне сил, а только отнимает. И я совершенно не представляю, что с этим делать. Мне кажется, ещё немного – и все, умру…

С ее губ сорвался судорожный вздох, и, поежившись, словно от холода, она ещё плотнее закуталась в покрывало.

– Пытка лишением сна… Ее практиковали в прошлом и продолжают практиковать в настоящем, – задумчиво проговорил Темный лорд. – Дафна, мне нужно взглянуть на твой шрам.

Она нервно встрепенулась.

– Да, тот самый. Тебе сейчас придется встать, повернуться ко мне спиной и приспустить сорочку, чтобы я смог его рассмотреть.

Волдеморт уверенно поднялся на ноги и шагнул к Дафне. Она смотрела на него затравленно и смущенно. Возможно, не будь она дезориентирована, то обязательно бы выразила негодование, нежелание, возмущение – но, кажется, у нее и правда совсем не осталось энергии на протест. Обессиленная кошмарами и почти полным отсутствием полноценного сна, Дафна лишь поглядела на него с отчаянием несколько коротких мгновений, а затем медленно встала. Плед упал ей под ноги.

Повернувшись спиной к камину, она неловким движением подрагивающих рук убрала волосы вперед и завозилась с тесемками сорочки, ослабляя их. Тонкий батист пополз вниз, обнажая спину и никуда не девшийся с того самого дня шрам. И он не просто не исчез. Волдеморт подошел ближе и слегка наклонился, всматриваясь: тонкая линия, расчертившая кожу над правой лопаткой, вместо того, чтобы едва угадываться в танцующем свете огненных бликов, налилась угрожающим серым цветом и, как будто этого было мало, раскинула в стороны уродливые серые метастазы. На какой-то короткий миг Темный лорд ощутил, как в горлу подступил лед, но это чувство быстро прошло.

– Ты вообще не осматриваешь себя в зеркале? – с легкой иронией в голосе поинтересовался он, возвращая сорочку на положенное ей место.
– Мне было не до этого в последнее время, – досадливо пробормотала Дафна. Вернув себе пристойный вид, она наклонилась за пледом и снова завернулась в него, отчаянно дрожа. – Что вы увидели?
– Это проклятие, Дафна, – Волдеморт задумался, вспоминая, где еще он видел подобное (а видел он достаточно, особенно во времена своей бурной исследовательской молодости, проходившей то в знойных пустынях Азии, то в ледяных скалах Скандинавии). – Или, что также вероятно, яд. Яд замедленного действия.
– Я умру? – тупо спросила Дафна, обернувшись к нему и комкая тонкими пальчиками шерстяную ткань.
– Если не предпринять меры, вполне вероятно, – невесело усмехнулся Волдеморт, внимательно разглядывая ее утомленное, осунувшееся лицо. – Но я думаю, ситуацию можно исправить. Завтра, а если выражаться точнее, уже сегодня я вызову колдомедика, и… возможно, нам сможет помочь Северус. По части лекарственных зелий я доверяю ему как самому себе. И, поскольку проблема не терпит промедлений, я займусь решением вопроса уже утром.

И тут Дафна его удивила. Утратив остатки самообладания, она подалась вперед и ухватилась за полы его халата, плед снова соскользнул на пол. В глазах ее плескалось отчаяние – то самое, которое Волдеморт чаще всего видел во взгляде обреченных им на смерть жертв.

– Милорд, мне нужны хоть какие-то силы… Я схожу с ума… Я знаю, вы можете сделать так, чтобы мне ничего не снилось… Хотя бы несколько часов… Иначе лечить будет уже нечего… и некого… – она разрыдалась у него на груди. – Дайте… мне… заснуть… Прошу!

Темный лорд молчал и думал о том, как чертовски плохо у него получается выполнять завещание покойного старины Гринграсса. Не то чтобы его мучила совесть – она вообще его редко беспокоила – скорее уязвленная гордость. Вот перед ним Дафна Гринграсс, наследница одного из древних чистокровных родов, и вот он – лорд Волдеморт, который, согласившись с поставленными ему условиями, не смог обеспечить ей достойную опеку, не защитил от преступников, а затем еще и упустил из виду смертельную угрозу, которая все это время находилась прямо у него под носом.

Он обхватил руки Дафны чуть повыше локтя, мимолетно отметив шелковистую гладкость кожи, и осторожно отстранил ее от себя. Она все еще всхлипывала, лицо блестело от слез, а глаза были настолько красными, чтобы это было заметно даже в неверном свете огня.

– Есть один способ помочь тебе, – произнес Волдеморт, пристально глядя в ее лицо. – Это очень древняя индийская магия… И она предполагает наличие семейных уз между теми, кто ее применяет. Я не знаю, подействует ли она без них, и каковы будут последствия… для нас обоих. Могу только предполагать.

Дафна смотрела на него во все глаза и даже не залилась румянцем, хотя обязательно смутилась даже в таком плачевном состоянии, если бы знала, что чары, о которых Темный лорд толковал, были записаны в спрятанной от глаз маглов магической части Камасутры – простецам достались лишь банальные советы из области семейной жизни и акробатические позы для постельных утех.

Что касается возможных последствий, то тут Волдеморт слегка лукавил. Он знал, что ничем фатальным для здоровья и жизни использование этой магии не обернется, иначе не стал бы и предлагать. До него доходили слухи, что индийская «магия любви» может повлиять исключительно на психоэмоциональное состояние... но как именно? Он почувствует влечение к этой несчастной девочке? Или, может, это именно она, к своему ужасу, однажды проснется и осознает, что влюблена без памяти в собственного опекуна?

Это могло стать любопытным экспериментом, и Волдеморт был готов провести его. Он не чувствовал, что чем-то серьезно рискует, но предполагал, что, возможно, что-то подобное может ощущать Дафна.

– Это какой-то сложный ритуал? – почти шепотом спросила она, снова задрожав от озноба.

Волдеморт взмахом руки поднял с пола покрывало и снова набросил его на девушку.

– Для тебя, пожалуй, нет.

И действительно, простые на первый взгляд гипнотические чары не требовали никаких усилий со стороны того, к кому они применялись. А вот ему придется вложить немало энергии в колдовство, а затем еще и подпитывать его ресурсами своей магической ауры. К тому же… эти чары не были темными. Но и светлыми их тоже назвать сложно. Темный лорд задумался. Индийская магия, как и любая другая азиатская, была лишена той жесткой бинарности, которая была свойственна европейскому волшебству. Ни черного, ни белого, сплошные полутона. И тем она была сложнее. Справится ли он, учитывая, что никогда не пытался применять эти чары на практике?

– Я тем более не знаю, какие могут быть последствия у этих чар… – Дафна снова смотрела на него умоляюще. – Но если один раз они подарят мне здоровый сон… Думаю, мир не перевернется… Прошу вас!
– Что ж, если ты вдруг пожалеешь о своем решении, не вздумай меня в чем-то обвинять, – предупредил Волдеморт.

Дафна, очевидно, не в силах отвечать, отрицательно мотнула головой.

– Хорошо.

Глубоко вздохнув, Волдеморт прикрыл глаза и на несколько мгновений замер. В камине обычное пламя дожирало раскаленные докрасна остатки поленьев, а ему следовало ощутить внутренний магический огонь, не прибегая к помощи волшебной палочки. Что требовали от него чары? Желания помочь. Когда и кому в последний раз Темный лорд желал помочь? Давно ли это было? И было ли?

Волдеморт распахнул веки. На лице Дафны отразился испуг, когда их взгляды встретились.

– Не бойся, – прошептал-прошипел он, склонив голову на бок.

Одной рукой Волдеморт осторожно подцепил ее подбородок, второй – почти бережно убрал несколько прядей с бледного лба и заправил за ухо. Дафна тяжело дышала, ее грудь ходила ходуном, рот приоткрылся – кажется, она уже готова была отказаться от этой затеи. Но он не позволил бы.

Волдеморту неведомо было, что в его лице так напугало ее, или, может, не в лице, а в накалившемся воздухе, окутавшем их плотным горячим облаком. Но его уже вовсю подхлестывал азарт исследователя, а в горле клокотала первозданная мощь древней магии – он не мог, не хотел останавливаться. Лишь несколько мгновений прошло с тех пор, как он решился на совершение ритуала, а колдовство, этот старый добрый наркотик, что похуже опиума и героина, уже успел обрести над ним привычную власть.

Обхватив руками лицо Дафны, Волдеморт монотонно проговаривал заклинания на санскрите. Каждое слово лишало его сил, и чем ближе он был к окончанию ритуала, тем холоднее становилось внутри – пламя гасло.

Все закончилось внезапно. Просто в какой-то момент Волдеморт закончил говорить и обнаружил, что стоит почти в полной темноте, прижимая к себе и поддерживая одновременно крепко спящую Дафну. Камин почти погас, сквозь плотно задернутые занавеси в комнату еле-еле пробивался лунный свет.

Ни о чем не думая, Темный лорд не без труда подхватил девушку на руки – хоть она и была легка как перышко, чары настолько истощили его, что сил едва хватало – и вынес из комнаты. Принеся Дафну к себе, он уложил ее в постель, а сам лег рядом, даже не сняв халат, – и провалился в глубокий крепкий сон без сновидений.



Когда Волдеморт проснулся, стрелка на старинных часах, что украшали стену над камином в его комнате, приближалась к половине двенадцатого. Несколько минут он спрашивал себя, когда в последний раз позволял себе спать так безобразно долго, пока не почувствовал лёгкое шевеление у себя под боком.

Он опустил взгляд и тут же вспомнил сегодняшнюю ночь во всех деталях. Рядом с ним спала Дафна. Свернувшись эмбрионом, она лежала почти вплотную к нему. Во всем ее облике чувствовалась расслабленность: безмятежно спокойное лицо, приоткрытые влажные губы, чуть спутанные волосы, разметавшиеся по подушке, тонкие руки молитвенно сложены у груди. Сон явно пошел ей на пользу, хотя следы усталости – синева под глазами, бледность – все еще были заметны.

Волдеморт провел рукой по лицу, словно смахивая остатки сна, сел и опустил ноги на мягкий ворс ковра. Некоторое время он сидел, упершись ладонями в край кровати и склонившись вперед. Он пытался прочувствовать малейшие изменения в своем теле, в своей магии, все, что могло указывать на последствия ночного ритуала – но ничего, кроме легкой слабости, не ощущал.

– Тини, – негромко позвал он.

С негромким хлопком в комнате материализовалась эльфа. На короткое мгновение взгляд ее круглых глаз, напоминающих большие лампочки, метнулся к спящей Дафне. Впрочем, она отвела их и преданно воззрилась на хозяина настолько быстро, что даже не успела дать повода заподозрить себя в излишнем любопытстве. Но Темный лорд все равно успел заметить этот мимолетно промелькнувший интерес. Внутри него неторопливо подняло голову глухое раздражение.

– Предупреждаю, Тини, я узнаю о любых сплетнях, – все так же тихо произнес он, гипнотизируя эльфу пристальным взглядом.
– Да, хозяин. Тини нема как рыба…
– Чтобы не быть немой, как мертвец, – мрачно закончил Волдеморт, красноречиво взглянув на палочку, что лежала рядом на прикроватном столике.
– Да, хозяин, – пискнула Тини и склонилась в низком поклоне. – Тини не посмеет, Тини не…
– Довольно, – он лениво махнул рукой. – Вызови Кейси. Через час он должен быть в поместье.
– Тини все сделает, – эльфа снова поклонилась, да так, что едва не достала носом пол. – Что-то еще, хозяин?
– Завтрак. На двоих. Сюда. И побыстрее.

Едва Тини аппарировала, чтобы в срочном порядке выполнить выданные господином указания, Дафна заворочалась, просыпаясь. Волдеморт обернулся и с насмешливым интересом наблюдал за тем, как она сладко потягивается в ворохе пуховых одеял, как сползает с ее плеча сорочка, как открываются серо-голубые сонные глаза и смотрят на него, сначала с непониманием, а затем – со стремительно нарастающим ужасом. Остатки сна слетели с девушки мгновенно – с проворством и быстротой, которых не ожидаешь от человека, который только-только проснулся, она подскочила, прижав к себе подушку, закрываясь ею, словно щитом, и почти молниеносно отползла на противоположный край кровати.

– Доброе утро, – оскалился Темный лорд в саркастичной усмешке. – Или точнее, добрый день. Выспавшись, все видишь в другом свете, не так ли? Депривация сна в сочетании с влиянием ночи – опасная штука. В состоянии измененного сознания можно натворить страшных глупостей и решиться на то, на что никогда бы не решился в трезвом уме и при свете дня.
– Почему я здесь? – севшим голосом спросила Дафна.
– Здесь – в моей постели? – Волдеморт изобразил широкий жест рукой, указывая на кровать.
– Д-да…
– Не переживай. Ничего ужасного здесь не происходило. Просто чары, которые я на тебя навел, требуют совместного сна.
– Но вы…
– Ничего не сказал, да, – Волдеморт пожал плечами. – А ты бы отказалась?

Дафна крепче прижала к себе подушку и покачала головой.

– Не знаю.
– Вот и я думаю, что нет, – усмехнулся Волдеморт. – Выспалась?

Девушка кивнула и очень слабо – ему не показалось? – улыбнулась.

– Спасибо вам.
– Рано благодаришь, – он указал пальцем в сторону ванной комнаты. – Можешь умыться и привести себя в порядок. И возьми там мой халат. Подушка тебя не спасет.

Покраснев до кончиков ушей, Дафна соскользнула с постели и как могла быстро юркнула в ванную, однако Темный лорд успел разглядеть все то, что укрылось от него в ночном полумраке – в складках тонкого батиста отчетливо угадывались изгибы юного тела, и только слепой мог бы не оценить откровенности ночной сорочки, которая закрывала женское тело до самых пяток и в то же время нагло приковывала взгляд ко всему, что якобы скрывала.

Принесенный Тини завтрак они уничтожили молча: Дафна ела с аппетитом, которого у нее уже давненько не наблюдалось, а после чашки горячего кофе на ее щеках расцвел нежный розовый румянец. Волдеморт неторопливо наслаждался своим напитком и отрешенно размышлял о том, как, должно быть, сентиментально они сейчас выглядели со стороны: оба в черных халатах, притихшие, жующие. Еще он подумал, что Дафна стала едва ли не первым человеком за последние годы, кому довелось наблюдать его так близко. Слишком близко.

Разнообразные короткие интрижки Темный лорд не учитывал – ни одна из тех женщин, с которыми он спал (их было не так уж и много, но они были), не знала, каким он бывает по утрам, не делила с ним завтрак, и уж тем более не носила его вещи. А к этой девочке он и пальцем не притронулся, однако вот она, сидит напротив, в мужском халате, доедает французский круассан… И очень его боится. Но было что-то еще. Ноздри его раздулись, словно он мог ощутить оттенки ее чувств с помощью обоняния. Не мог, конечно. Однако что-то неуловимо изменилось в эту ночь. Так изменилось, что хотелось то ли испепелить яростью все вокруг, то ли громко расхохотаться, высмеивая собственную недальновидность. Но что? Что?

– Осталось пятнадцать минут до прихода мистера Белена Кейси, – отметил Волдеморт, бросив короткий взгляд на часы. – Это колдомедик, он осмотрит тебя. Выбери такую одежду, чтобы было удобно показать ему твой шрам.
– Но вы же уже видели…
– Тебя врач смущает больше, чем министр магии? – усмехнулся Волдеморт.

Когда Дафна, снова вся красная, почти бегом покинула его комнату, Волдеморт вспомнил, что собирался вызвать еще и Снейпа.

Тот явился почти в одно время с Кейси, с той только разницей, что последнего вызвали за час, а Снейпу пришлось аппарировать в поместье через несколько минут после того, как он ощутил жжение в метке.

Белен Кейси представлял из себя добродушного, чуть суетливого, но крайне внимательного и сосредоточенного в моменты профессиональной необходимости мужчину средних лет. Общую благостность его облика дополняли круглые ярко-серые глаза, кажущиеся необычайно большими из-за таких же круглых очков, здоровая розовощекость и завитки рыжеватых волос, которыми он старательно прикрывал солидные залысины. Волдеморту доставляло особое удовольствие наблюдать Кейси и Снейпа в одном помещении – они настолько резко контрастировали друг с другом, как внешне, так и поведением, что впору было рисовать шаржи.
Пока Кейси изучал здоровье Дафны в ее комнате под строгим надзором Тини, Волдеморт кратко обрисовал Снейпу суть проблемы.

– Надо же, – удивился тот. – Оказывается, нашим светлым противникам вовсе не чужды темные проклятия.
– Для тебя это новость, Северус? – Волдеморт отошел к окну, через которое в гостиную проникал тусклый серый свет ноябрьского полудня. – Они уже давно не те птенцы-идеалисты, какими их пытался взрастить Дамблдор.
– Альбус… Альбус был наивен, – мрачно ответил Снейп. Он стоял, облокотившись о спинку дивана и скрестив руки на груди.
– Чрезмерно, – кивнул Волдеморт. – Но я не исключаю, что мы наблюдаем тот случай, когда кто-то решил пошалить втихаря, не поставив в известность своих соратников. При всех их методах, не думаю, что тот же Лонгботтом согласился бы на применение темной магии против молоденьких волшебниц, пускай даже и чистокровных.
– Но позволил же пустить ей кровь. И кто знает, чем бы это закончилось, не подоспей авроры с подмогой.

Темный лорд пожал плечами. Ему и самому был интересен смысл этой странной акции устрашения.

Вскоре явился Кейси. Он выглядел встревоженным, а Дафна, которая шла следом, – подавленной и удивительно сосредоточенной. Сдвинутые брови, плотно сжатые губы, серьезные сухие глаза – она выглядела, как человек, который наконец-то перестал страшиться неизвестности и осознал, с чем имеет дело.

– Милорд, я осмотрел мисс Гринграсс… Особых отклонений по здоровью нет… – колдомедик натужно улыбнулся и поправил ворот мантии, словно она мешала ему дышать.
– Ближе к делу, Белен, – оборвал его Волдеморт.
– На ноже, которым поранили мисс Гринграсс, был Яд смертельных снов. Попадая в организм, он вызывает регулярно повторяющиеся сновидения, которые отражают и усиливают самые сильные страхи жертвы или возвращают его в травмирующие моменты. В нашем случае травмирующим моментом оказался сам акт ранения и нападение повстанцев… Такие сновидения становятся причиной патологической бессонницы, поскольку человек начинает бояться засыпать. А если засыпает, то спит обычно недолго, поскольку кошмары его попросту будят, не давая погрузиться в фазу медленного сна.
– И до какого момента яд продолжает действовать? Он не выводится из крови самостоятельно? Прошло уже почти две недели, – Волдеморт сверлил Кейси пронизывающим взглядом.
– Яд длительного действия… Прекращает действие… Со смертью жертвы… Простите, – колдомедик совершил неловкий извиняющийся полупоклон в сторону Дафны.

Она ничего не ответила, только еще сильнее нахмурилась.

– Я знаю этот яд… – задумчиво протянул Снейп, пощипывая себя пальцами за губу.

Волдеморт повернулся к нему.

– В моей практике был один такой случай, – зельевар поднял на него черные глаза. – Но я не успел помочь.
– В каком смысле? – вскинул бровь Темный лорд.
– Противоядие имеет очень сложный состав, но это бы ничего, ингредиенты всегда можно достать, если знать, где искать, но… – Снейп тяжело вздохнул. – Зелье должно настояться, чтобы стать эффективным. Три месяца.
– И, увы, существует крайне ограниченное количество способов улучшить состояние жертвы, чтобы дать ей… – Кейси снова виновато покосился на бледную как полотно Дафну, – …чтобы дать ей дожить до момента принятия противоядия.
– И что, его нигде нельзя отыскать в готовом виде? – скривился Волдеморт.
– Увы, нет, – развел руками колдомедик, горестно вздохнув.
– Проблема в том, что с момента достижения нужной кондиции зелье пригодно к употреблению ровно неделю, – сухо пояснил Снейп, глядя куда-то себе под ноги. – Поэтому нет смысла готовить его партиями и без привязки к конкретному медицинскому случаю.
– А когда выпадает повод всё-таки приготовить это злополучное зелье, то оно тоже не имеет смысла, поскольку пациент умирает до того момента, как оно приобретет свойства противоядия, – ядовито отметил Темный лорд.
– Есть способы поддерживать пациента в более-менее приемлемом состоянии до приема зелья, – откликнулся Кейси. – С недавних пор у нас в Мунго их практикуют, хотя случаи отравления Ядом смертельных снов крайне редки. Например…
– Допустим, у меня есть свой способ контроля состояния мисс Гринграсс, – в который раз не дал договорить ему Волдеморт. – Ты сможешь изготовить противоядие, Северус?
– Но… – Кейси попытался что-то сказать, но Снейп уже успел утвердительно кивнуть.
– Да, милорд. Если вы обеспечите меня необходимыми ингредиентами – некоторые из них довольны редки и, соответственно, дороги, я приступлю к созданию зелья в ближайшее время.
– Прекрасно. Белен, благодарю вас за то, что уделили нам время.
– Милорд, – Кейси нервно переступил с ноги на ногу и бросил тревожный взгляд на Дафну. – И всё-таки, как врач я бы настоял на госпитализации мисс Гринграсс, чтобы… Чтобы держать руку на пульсе, так сказать. У нас есть отработанная методика…
– Белен, – добавив стали в голос, ответил Волдеморт. – Я уже сказал, что нашел способ облегчить состояние мисс Гринграсс. Уверен, что он ничем не уступает вашим методам лечения.

Он оглядел присутствующих. Кейси по-прежнему выглядел встревоженным, но, кажется, смирился, впрочем, у него и не оставалось иного варианта. В выражении лица Снейпа, который переводил взгляд с Дафны на Волдеморта и обратно, читалось откровенное любопытство вперемешку с отголосками слабого понимания. Дафна во все глаза смотрела на Темного лорда, то бледнея, то краснея. Он усмехнулся ей краем рта и подумал о том, что следующие три месяца обещают быть крайне занимательными.