- 3 -

Play

— О чём ду­ма­ешь, Эл?

— Ни о чём и обо всём.

— Я не по­мешаю?

— А раз­ве ина­че я бы взя­ла труб­ку?

— Ло­гич­но. А во­об­ще, хо­ди.

— Хм… Ферзь g3 — d3. Ты се­год­ня ка­кой-то не­реши­тель­ный, Бей.

— Я знаю, мы об этом уже го­вори­ли, но всё же… По­чему ты не хо­чешь, что­бы мы сно­ва бы­ли од­ной ко­ман­дой, Эл? Ладья e8 — f8.

— h2 — h3. Я же го­вори­ла, что не хо­чу, что­бы ты ос­тался в мо­ей те­ни.

— Тог­да по­чему ты раз­го­вари­ва­ешь со мной? Ладья f7 — f2.

— Что, прос­ти?

— Ес­ли ты для се­бя ре­шила, что с прош­лым по­кон­че­но и ни­чего ни­ког­да не бу­дет как преж­де, то по­чему ты от­ве­ча­ешь на мои звон­ки? По­чему не прек­ра­тишь это?

— Мы ведь прос­то раз­го­вари­ва­ем. Поч­ти как ста­рые друзья, раз­ве нет? Ты зво­нишь, я от­ве­чаю, что в этом та­кого?

— Ра­зуме­ет­ся, я бу­ду зво­нить те­бе сно­ва и сно­ва, Эл. Ты ведь во­дишь ме­ня кру­гами. Ес­ли ре­шила пор­вать с прош­лым, то за­чем ты раз за ра­зом да­ёшь мне на­деж­ду? За­чем ты тра­вишь ду­шу нам обо­им?

— Так ты хо­чешь, что­бы этих раз­го­воров не бы­ло, Бей?

— Ра­зуме­ет­ся, не хо­чу. Я хо­чу оп­ре­делён­ности, толь­ко и все­го.

Pause



Эл си­дит на ка­челях в пар­ке в сво­ей обыч­ной по­зе ло­тоса и, дер­жа пе­ред со­бой кни­гу боль­ши­ми и ука­затель­ны­ми паль­ца­ми, пы­та­ет­ся сос­ре­дото­чить­ся на её со­дер­жи­мом. Сто­ящий по­зади неё Ва­тари раз за ра­зом ле­гонь­ко тол­ка­ет её в спи­ну, не поз­во­ляя ка­челям ос­та­новить­ся, и со сто­роны это на­вер­ня­ка выг­ля­дит бо­лее чем за­бав­но и не­лепо. Но Эл не до ве­селья, по­тому что нас­тро­ение и так ни­же плин­ту­са, а Ва­тари мол­чит так мно­гоз­на­читель­но, что воз­дух вок­руг них гус­те­ет от нап­ря­жения.

— Ва­тари, мы же до­гова­рива­лись: ес­ли те­бе есть, что ска­зать, го­вори, — пер­вой не вы­дер­жи­ва­ет Эл. — Да­же ес­ли хо­чешь ска­зать что-то неп­ри­ят­ное.

— Ты жа­ле­ешь о сво­ём ре­шении, Эл?

Раз­го­воры с Ва­тари, как и раз­го­воры с Бей­он­дом, обыч­но по­мога­ют ей раз­ве­ять­ся и сбро­сить тяж­кий груз не­нуж­ных мыс­лей, на­вяз­чи­во ле­зущих в го­лову. Но при этом эти раз­го­воры име­ют аб­со­лют­но раз­ную эмо­ци­ональ­ную ок­раску.

— Мо­жет, нем­но­го, — за­дум­чи­во ки­ва­ет она. — Но я его не из­ме­ню. Бей сам ви­новат, что не ос­та­вил мне дру­гого вы­бора. Я сде­лала для не­го всё, что мог­ла, оп­ла­тив ле­чение в луч­шей кли­нике Лос-Ан­дже­леса. Но я не ста­ну под­та­совы­вать ули­ки, что­бы спас­ти его от тюрь­мы. Ты ме­ня зна­ешь, Ва­тари, я не ан­гел, но в рас­сле­ду­емых де­лах я ни­ког­да не до­пущу не­точ­ностей. Я най­ду прес­тупни­ка, нес­мотря на лич­ные чувс­тва. А Бей, пусть да­же и ра­ди ме­ня, но убил трёх че­ловек, в том чис­ле три­над­ца­тилет­нюю де­воч­ку.

— Не соч­ти за лич­ный уп­рек, Эл, но я ни­ког­да не за­мечал за то­бой осо­бого тре­пета пе­ред цен­ностью че­лове­чес­кой жиз­ни.

Ва­тари ни­ког­да не был ни сле­пым, ни ду­раком и не мог не за­метить, что его ге­ни­аль­ная вос­пи­тан­ни­ца, ко­торую он рас­тил с ма­лых лет, ни­ког­да не стра­дала че­лове­колю­би­ем. Ни в детс­тве, ни сей­час. Она ра­бота­ла отс­тра­нён­но, не ис­пы­тывая со­чувс­твия к жер­твам или их родс­твен­ни­кам. Чья бы то ни бы­ло смерть, не­зави­симо от то­го, нас­коль­ко она бы­ла жес­то­кой, не вы­зыва­ла у неё ни­каких эмо­ций, кро­ме рав­но­душия. Но Ва­тари при­нимал её та­кой, ка­кой она бы­ла, не уп­ре­кая, не пы­та­ясь на­вязать свою точ­ку зре­ния. Хо­тя не ис­клю­чено и да­же очень ве­ро­ят­но, что по­рой ему ужас­но хо­телось выс­ка­зать­ся на эту те­му. Эл не раз за­меча­ла, как его ко­роби­ла её бес­чувс­твен­ность. Как он не­воль­но вздрог­нул, ког­да она со­вер­шенно рав­но­душ­но кон­ста­тиро­вала смерть Ар­те­миса.

— А его и нет, Ва­тари. Мне нет ни­како­го де­ла до лю­дей, ко­торых убил Бей­онд. Я прос­то ка­тего­ричес­ки не одоб­ряю его ме­тодов, вот и всё. Лю­ди мо­гут пред­став­лять ка­кой-то ин­те­рес, толь­ко бу­дучи жи­выми. В смер­ти нет ни­чего ин­те­рес­но­го. И убий­ство — это то нем­но­гое, что я не мо­гу ос­та­вить без вни­мания, ес­ли уж де­ло по­пало ко мне.

По­ложив кни­гу на ши­рокое де­ревян­ное си­дение ка­чели, она поз­во­ля­ет Ва­тари се­бя рас­ка­чивать, а в мыс­лях воз­вра­ща­ет­ся к не­дав­не­му пе­ри­оду сво­ей жиз­ни, ко­торый пред­почла бы за­быть.



Play

— Ладья b1 — а1.

— Ферзь а6 — f6.

— Ладья е1 — g1.

— h7 — h5.

— Ладья а1 — а5.

— Ферзь f6 — е7.

— Ладья g1 — b1.

— h5 — h4.

— Ладья а5 — а6.

— Ладья f8 — f7. В чем де­ло, Эл? Ты се­год­ня ка­кая-то слиш­ком мол­ча­ливая.

— Как и ты, Бей. А че­му, собс­твен­но, мне ра­довать­ся? На­ша с Эраль­дом Кой­лом бит­ва умов за­кон­чи­лась две не­дели на­зад, и за всё это вре­мя не бы­ло ни од­но­го сто­яще­го де­ла. Я уже ус­та­ла удив­лять­ся, что по­лиция не мо­жет рас­крыть де­ло свя­щен­ни­ка, уби­ва­юще­го сво­их при­хожан и пря­чуще­го те­ла в под­ва­ле цер­кви. Или ра­зоб­рать­ся, что из­ло­ман­ное те­ло ока­залось поч­ти на вер­ши­не де­рева не по­тому, что его выб­ро­сили из вер­то­лета, а вследс­твие на­ез­да дви­гав­ше­гося с ог­ромной ско­ростью ав­то­моби­ля. Ва­тари не ус­пе­ва­ет свя­зывать­ся с по­лици­ей раз­ных стран, что­бы пос­ко­рее зак­рыть все эти де­ла. Хоть бы од­на за­худа­лая заг­воз­дка…

— А ка­кое имен­но де­ло ты бы хо­тела рас­сле­довать, Эл?

Pause



Де­ло о Лос-ан­дже­лес­ских убий­ствах BB, как впос­ледс­твии ок­рести­ли вы­ход­ку Бей­он­да га­зет­чи­ки, по­нача­лу не прив­ле­ка­ет вни­мание Эл во­об­ще ни­чем. Там нет ни мно­гочис­ленных жертв, ни ог­ромных де­нег, ко­торые сто­яли бы на ко­ну. Она на­тыка­ет­ся на не­го слу­чай­но, ког­да ищет вне­зап­но ис­чезнув­ше­го без сле­да Бёз­дея.

Бей­онд как в во­ду ка­нул пос­ле их пос­ледне­го раз­го­вора, и Эл, как ни ста­ра­ет­ся, не мо­жет вый­ти на его след. И не­воль­но от­ме­ча­ет, что это не­уди­витель­но. Став фак­ти­чес­ки её ко­пи­ей, её тем­ной по­лови­ной, как он на­зывал се­бя нес­коль­ко раз, он не ху­же её са­мой ов­ла­дел мас­терс­твом пе­ревоп­ло­щения. Он мог стать кем угод­но и без проб­лем за­терять­ся в тол­пе.

Эл не бес­по­ко­ит­ся, что с ним мог­ло что-то слу­чить­ся, по­тому что Бёз­дей от­но­сит­ся к той ка­тего­рии лю­дей, с ко­торы­ми в прин­ци­пе ни­чего не слу­ча­ет­ся. По­это­му она не сом­не­ва­ет­ся, что его ис­чезно­вение — это оче­ред­ной вы­зов ей, оче­ред­ная за­гад­ка, пе­решед­шая на иной уро­вень. И она при­нима­ет вы­зов, ме­тодич­но про­чесы­вая го­род за го­родом, стра­ну за стра­ной, пос­те­пен­но, па­рал­лель­но с рас­сле­дова­ни­ем мно­гочис­ленных дру­гих дел.

Она на­ходит его в Лос-Ан­дже­лесе спус­тя дол­гих два го­да бес­плод­ных по­ис­ков, и то при этом она от­да­ёт се­бе от­чёт, что впол­не мог­ла бы и прой­ти ми­мо, не по­пади к ней в ру­ки под­сказ­ка. Крос­сворд, ра­нее по­лучен­ный по­лици­ей, но не вос­при­нятый ею всерь­ез, ока­зыва­ет­ся пер­вой за­цеп­кой. Гля­нув спи­сок воп­ро­сов, Эл ува­житель­но ка­ча­ет го­ловой, оце­нивая их слож­ность. Не об­ла­дая столь раз­но­шёрс­тной, бес­систем­ной и об­ширной ба­зой зна­ний, как у неё, прак­ти­чес­ки не­воз­можно ре­шить ни один. Да­же поль­зу­ясь ин­терне­том. Воп­ро­сы тре­бу­ют глу­боко­го по­нима­ния мел­ких де­талей по са­мым раз­личным те­мам.

За­пол­нив сет­ку, Эл раз­га­дыва­ет шифр, та­ящий­ся в сло­вах, по­луча­ет ад­рес и, от­сле­див пос­ледние но­вос­ти, вклю­ча­ет­ся в иг­ру.

Уби­ты три че­лове­ка: Бе­лив Брай­дсмейд, Кво­тер Квин и Бэкъ­ярд Бот­том­слэш. Каж­дый из них в сво­ём до­ме, в за­пер­той из­нутри ком­на­те. Каж­дый по раз­ной при­чине: уду­шение, трав­ма го­ловы, кро­вопо­теря. И на каж­дом мес­те прес­тупле­ния гвоз­дя­ми к сте­нам при­биты со­ломен­ные кук­лы Ву­ду, из­вес­тные как Ва­ра Нин­гё. Сна­чала их бы­ло че­тыре, по­том три и, на­конец, две.

Всё выг­ля­дит ин­те­рес­но и мно­го­обе­ща­юще, и все об­сто­ятель­ства де­ла пря­мо-та­ки кри­чат о том, что дол­жно про­изой­ти ещё од­но, чет­вёртое убий­ство. И Эл го­това с го­ловой уй­ти в ре­шение но­вой го­лово­лом­ки, пусть да­же и пре­под­не­сён­ной ей в столь кро­вавых ус­ло­ви­ях. И ей оп­ре­делён­но не сто­ит рас­счи­тывать на ка­кие-то поб­лажки — Бей­онд ни­ког­да бы не под­ки­нул ей хал­ту­ру.

Как наз­ло, сто­ит толь­ко по­вер­хностно изу­чить все ули­ки, как ей при­ходит сроч­ный вы­зов Ин­терпо­ла. Эл ши­пит от до­сады и про­сит Ва­тари от­ло­жить её учас­тие на соб­ра­нии. Она зна­ет, ка­са­емо ка­кого де­ла меж­ду­народ­ной по­лиции тре­бу­ет­ся её по­мощь, и го­това им по­мочь, но не сей­час, толь­ко не сей­час. Но Ва­тари смот­рит на неё так прис­таль­но, да­вя в за­роды­ше дет­ский кап­риз, что Эл ос­та­ёт­ся толь­ко не­доволь­но вздох­нуть. Соб­ра­ние Ин­терпо­ла тя­нет­ся так мед­ленно, слов­но кто-то за­гово­рил всех этих лю­дей быть нас­толь­ко мед­ли­тель­ны­ми и не­тороп­ли­выми, нас­коль­ко это во­об­ще воз­можно.

В ре­зуль­та­те де­ло ос­ложня­ет­ся по­яв­ле­ни­ем но­вых об­сто­ятель­ств, и Эл ос­та­ёт­ся приз­нать, что ра­зоб­рать­ся с ним по-быс­тро­му и с го­ловой уй­ти в де­ло Бей­он­да ей не удас­тся. При­дёт­ся вес­ти рас­сле­дова­ния па­рал­лель­но, и она про­сит Ва­тари най­ти под­хо­дящую кан­ди­дату­ру, ка­кого-ни­будь опыт­но­го аген­та, спо­соб­но­го пред­став­лять её в этом де­ле.

Ми­сора На­оми, агент ФБР, вре­мен­но отс­тра­нён­ная от ра­боты, иде­аль­но под­хо­дит для этой це­ли, пусть и не ка­жет­ся Эл слиш­ком до­воль­ной сва­лив­шей­ся на неё честью быть пред­ста­вите­лем ле­ген­дарно­го де­тек­ти­ва. Её не­доволь­ство впол­не по­нят­но, и Эл при­нима­ет его как дол­жное, быс­тро вве­дя де­вуш­ку в курс де­ла и от­пра­вив на рас­сле­дова­ние в дом пер­вой жер­твы.

Прос­матри­вая бу­маги по де­лу, дан­но­му ей Ин­терпо­лом, она са­ма не за­меча­ет, как один за дру­гим съ­еда­ет це­лых два ог­ромных тор­та, ко­торы­ми её рас­то­роп­но обес­пе­чива­ет Ва­тари. Она не спа­ла уже трое су­ток, под­держи­вая ор­га­низм убий­ствен­ной до­зой са­хара, за­пивая и без то­го при­тор­ные сла­дос­ти пе­рес­ла­щен­ным ко­фе. Звон­ку Ми­соры На­оми она да­же ра­ду­ет­ся, и ра­дость её толь­ко уси­лива­ет­ся, ког­да та объ­яв­ля­ет о вне­зап­ном по­яв­ле­нии та­инс­твен­но­го час­тно­го де­тек­ти­ва с япон­ским име­нем Рюд­за­ки Рю. Ин­ту­иция под­ска­зыва­ет Эл, что она не оши­ба­ет­ся, а пос­ле­ду­ющее опи­сание На­оми — «страш­ный и жал­кий, и та­кой по­доз­ри­тель­ный, что не будь я отс­тра­нена, арес­то­вала бы сра­зу, как толь­ко он по­пал­ся мне на гла­за. Ес­ли бы мы де­лили, ко­му на све­те жить, а ко­му не сто­ит, я бы ни се­кун­ды не сом­не­валась, что он ока­жет­ся в чис­ле пос­ледних. Это та­кой уш­лё­пок, что я по­ража­юсь, как он до сих пор сам се­бя не убил» — лишь под­твержда­ет это. Толь­ко Бей­онд мо­жет про­из­вести та­кое впе­чат­ле­ние при пер­вой встре­че, ну, и, воз­можно, она са­ма, учи­тывая их об­щую лю­бовь к эпа­тажу и эк­сцентрич­ным вы­ход­кам. В пер­вый миг Эл ужас­но хо­чет­ся поп­ро­сить Ми­сору пе­редать ему те­лефон, но она вов­ре­мя оду­мыва­ет­ся, да­вая их сот­рудни­чес­тву зе­лёный свет.

А пос­ле, ког­да связь пре­рыва­ет­ся, Эл ду­ма­ет, что, на­вер­ное, Бёз­дей ра­зоча­рован, что она не яви­лась на мес­то прес­тупле­ния лич­но, при­кинув­шись собс­твен­ным аген­том, как де­лала, ког­да её утом­ля­ла ка­бинет­ная ра­бота. И она бы с ра­достью так пос­ту­пила и в этот раз, не сва­лись ей на го­лову Ин­терпол.

Чем даль­ше, тем боль­ше Эл по­доз­ре­ва­ет, что меж­ду­народ­ная по­лиция под­го­тови­ла про­тив неё гран­ди­оз­ный за­говор, по­тому что де­ло, над ко­торым они сов­мес­тно ра­бота­ют, всё раз­раста­ет­ся: на­ходят­ся всё но­вые и но­вые ули­ки, бо­лее мел­кие де­ла, до это­го ка­зав­ши­еся са­мос­то­ятель­ны­ми, под­клю­ча­ют­ся сю­да же, и все­му это­му не вид­но кон­ца. По­это­му всё, что ей ос­та­ет­ся, это ко­ор­ди­ниро­вать дей­ствия Ми­соры На­оми, ис­хо­дя из её от­чё­тов о про­делан­ной ра­боте. И Эл не удив­ля­ет­ся, что де­вуш­ка так уве­рен­но идёт по сле­ду, на­ходя под­сказ­ку за под­сказ­кой. Бей­онд сам её ве­дёт к це­ли, это и так по­нят­но. Раз­го­вари­вать с Эл он де­монс­тра­тив­но от­ка­зыва­ет­ся, иг­но­рируя её звон­ки, (ра­ди ин­те­реса Эл вы­чис­ли­ла его но­мер и поз­во­нила са­ма, но без тол­ку).

От де­ла Ин­терпо­ла, пос­те­пен­но пе­ретёк­ше­го в ру­тину и вы­зывав­ше­го лишь же­лание зев­нуть, Эл из­бавля­ет­ся толь­ко че­рез нес­коль­ко дней и, иг­но­рируя сиг­на­лы бедс­твия, по­сыла­емые из­му­чен­ным ор­га­низ­мом, пе­рек­лю­ча­ет всё своё вни­мание на «Де­ло о Лос-ан­дже­лес­ских убий­ствах BB», ес­ли поль­зо­вать­ся оп­ре­деле­ни­ем СМИ. Ещё на раз изу­чив все пред­по­сыл­ки и дос­ко­наль­но ис­сле­довав чёт­кие и ла­конич­ные от­чё­ты На­оми, Эл шту­диру­ет те­лефон­ные спра­воч­ни­ки, го­род­ские ар­хи­вы и Ин­тернет-сай­ты. И собс­твен­ные вы­воды ста­вят её в ту­пик. Она не по­нима­ет, как Бей­онд при­шёл к та­кому ре­шению и, глав­ное, по ка­кой при­чине. Она про­сит Ми­сору На­оми сде­лать всё воз­можное, что­бы пре­дот­вра­тить чет­вёртое убий­ство, и сно­ва, уже в ко­торый раз, выс­тра­ива­ет в го­лове ло­гичес­кую це­поч­ку. Мыс­ли­тель­ный про­цесс сто­порит­ся до тех пор, по­ка она, пот­ря­ся го­ловой и вы­кинув из мыс­лей прош­лое де­ло, не при­казы­ва­ет се­бе прек­ра­тить ду­мать од­но­боко.

И толь­ко тог­да при­ходит по­нима­ние. И ужас от за­думан­но­го Бей­он­дом ле­дяной вол­ной за­поло­ня­ет всё её те­ло. И, не пом­ня се­бя, она пу­лей вы­лета­ет из но­мера гос­ти­ницы, слу­жаще­го ей вре­мен­ным шта­бом, на бе­гу от­да­вая рас­по­ряже­ния Ва­тари. И, зап­рыгнув в ма­шину, на всех па­рах не­сёт­ся к мес­ту чет­вёрто­го убий­ства.



Play

— Как ты ду­ма­ешь, Эл, ка­кая смерть яв­ля­ет­ся са­мой жес­то­кой?

— В фи­зичес­ком пла­не? По­тому что, ес­ли те­бе ин­те­рес­но моё мне­ние, я счи­таю са­мой жес­то­кой мо­раль­ную смерть. Ладья а6 — с6.

— Ферзь е7 — f8. По-тво­ему сло­мать внут­ренний стер­жень бо­лее жес­то­ко, чем са­мая изощ­ренная пыт­ка?

— Ладья b1 — g1. Не­ред­ко пер­вое яв­ля­ет­ся следс­тви­ем вто­рого, Бей. Но ес­ли те­бе ну­жен кон­крет­ный при­мер, мо­гу при­вес­ти и его.

— Слон с5 — е7. Да­вай.

— Хм… Ну, ес­ли му­читель хо­рошо зна­ком с ана­томи­ей че­лове­чес­ко­го те­ла и от­лично раз­би­ра­ет­ся в ток­си­коло­гии, то он мог бы на­качать свою жер­тву пре­пара­том, по­дав­ля­ющим бо­левой эф­фект, но ос­тавля­ющим ту в соз­на­нии. Пред­ставь, Бей, ка­ково это че­лове­ку: ви­деть, как его ли­ша­ют все­го, что де­ла­ет его че­лове­ком. Как ему пос­те­пен­но ам­пу­тиру­ют ру­ки, но­ги, вы­рыва­ют во­лосы, зу­бы, язык, от­ре­за­ют гу­бы, уши, нос, ве­ки, по­ловые ор­га­ны. Что в ре­зуль­та­те ос­та­ёт­ся? Жал­кий об­ру­бок, пол­ностью осоз­на­ющий своё по­ложе­ние, не спо­соб­ный ни го­ворить, ни дви­гать­ся, толь­ко жа­лоб­но пи­щать. Фи­зичес­кая смерть по срав­не­нию с по­доб­ным по­кажет­ся ему спа­сени­ем. Ладья с6 — е6.

— Я го­ворил те­бе, что ты страш­ный че­ловек, Эл?.. Ко­роль g7 — h7.

— Слон d2 — е1. Го­ворил, и не раз. И я по-преж­не­му не ста­ну воз­ра­жать.

— Ладья f2 — f1. И всё же, ес­ли го­ворить о фи­зичес­кой смер­ти?

— Хо­чешь, что­бы я рас­ска­зала те­бе об ин­кви­зитор­ских пыт­ках Сред­не­вековья? О ко­лыбе­ли И­уды, мед­ном бы­ке или чет­верто­вании? А мо­жет быть, о ко­лесо­вании или ска­физ­ме?

— Я да­же спра­шивать не ста­ну, от­ку­да у те­бя столь ши­рокие поз­на­ния в дан­ной об­ласти.

— Да брось. Ду­мать, что всё это ос­та­лось в древ­них вре­менах, по мень­шей ме­ре, на­ив­но. Убий­цы, не чу­ра­ющи­еся по­доб­но­го, встре­ча­ют­ся и по сей день. Лад­но, раз те­бя ин­те­ресу­ет что-ни­будь ме­нее эк­зо­тичес­кое, то, на­вер­ное, это участь быть по­хоро­нен­ным за­живо. Хо­тя са­мым силь­ным бо­левым ощу­щени­ем счи­та­ет­ся го­рение.

Pause



Эл не ус­пе­ва­ет ос­та­новить его вов­ре­мя. Плю­нув на кон­спи­рацию, она не­сёт­ся к квар­ти­ре, в ко­торой Бей­онд соб­рался пос­та­вить ей шах и мат, за­вер­шив го­лово­лом­ку, най­ти от­вет к ко­торой она бы не смог­ла, ус­пей он за­вер­шить за­думан­ное. Убив трёх пре­дыду­щих жертв, в ка­чес­тве пос­ледней он из­брал се­бя, со­вер­шив акт са­мосож­же­ния.

Жи­вой фа­кел, в ко­торый прев­ра­тил се­бя её друг детс­тва, по­вер­га­ет обыч­но рав­но­душ­ную Эл в шок, гра­нича­щий с па­никой. И она нес­коль­ко дол­гих се­кунд ли­хора­доч­но ду­ма­ет, что ей де­лать. А по­том сры­ва­ет с гар­ди­ны плот­ную што­ру и наб­ра­сыва­ет на не­го, пы­та­ясь сбить пла­мя, об­жи­га­ясь са­ма, но не от­сту­пая. Ми­сора На­оми с ог­не­туши­телем на­пере­вес по­яв­ля­ет­ся как нель­зя вов­ре­мя и изум­ленно смот­рит на Эл, от­ча­ян­но бо­рющу­юся с ог­нём. Но все воп­ро­сы от­кла­дыва­ют­ся на по­том.

Поз­же, ког­да су­мато­ха за­кан­чи­ва­ет­ся, Эл чувс­тву­ет се­бя со­вер­шенно опус­то­шён­ной и от­ка­зыва­ет­ся от гос­пи­тали­зации. Она поз­во­ля­ет подъ­ехав­ше­му Ва­тари уку­тать се­бя и мол­ча­ливо под­держи­вать, оте­чес­ким жес­том об­ни­мая за пле­чи.

И всё это ка­кое-то не­нор­маль­ное, со­вер­шенно зап­ре­дель­ное бе­зумие, ко­торо­му нет объ­яс­не­ния, и оно прос­то не ук­ла­дыва­ет­ся в го­лове. И Эл смот­рит на Бей­он­да, ко­торо­го на ка­тал­ке ве­зут в ма­шину ско­рой по­мощи, и не зна­ет, что ду­мать. Она пред­став­ля­ет­ся его сес­трой и бе­рёт на се­бя все рас­хо­ды, свя­зан­ные с его ле­чени­ем. А по­том, встре­тив­шись с Ми­сорой На­оми лич­но, бла­года­рит её за ра­боту.

Ког­да сос­то­яние Бей­он­да ста­били­зиру­ет­ся, она на­веща­ет его в боль­ни­це и за­да­ёт один-единс­твен­ный воп­рос: «За­чем?» И, ус­лы­шав в от­вет: «Ты ведь раз­ве­яла свою ску­ку, вер­но?», впер­вые в жиз­ни ощу­ща­ет неп­ре­одо­лимое же­лание во все­ус­лы­шание наз­вать се­бя пол­ной иди­от­кой и раз­ре­веть­ся, сор­вавшись в ба­наль­ную ис­те­рику.

— Я ни­ког­да не про­сила уби­вать лю­дей, что­бы соз­дать для ме­ня де­ло, Бей.

— Эти трое всё рав­но бы умер­ли в тот са­мый день, Эл, — без­за­бот­но, нас­коль­ко поз­во­ля­ет ему его сос­то­яние, от­ве­ча­ет он. — Мои гла­за не врут. И, по­верь мне, луч­ше уж без­бо­лез­ненная смерть от мо­ей ру­ки.

— Это бы­ла от­вра­титель­ная за­гад­ка, Бей. И те­перь я прос­то обя­зана от­пла­тить те­бе той же мо­нетой.

Она зна­ет, что ему прек­расно из­вес­тно, о чем она го­ворит: Эл не ста­нет вы­гора­живать его пе­ред су­дом. Бо­лее то­го, как L, она и вов­се ос­та­вит за кад­ром факт их зна­комс­тва.

Ког­да она ухо­дит, Бёз­дей смот­рит ей вслед с вы­зовом, при­нимая пра­вила иг­ры, ко­торую зас­лу­жил сво­ей вы­ход­кой. И Эл улы­ба­ет­ся угол­ка­ми губ, зная, что те­перь ежед­невно бу­дет от­сле­живать но­вос­ти о тюрь­ме Сан-Квен­тин. Она по-преж­не­му не сом­не­ва­ет­ся в спо­соб­ностях Бей­он­да, и у неё нет по­вода ду­мать, что по­бег из тюрь­мы мо­жет стать для не­го не­посиль­ной за­дачей.



Play

— Эй, Эл, за­вязы­вай уже со сво­ей ра­ботой! На ули­це чу­дес­ная по­года, и я хо­чу по­иг­рать с то­бой в снеж­ки.

— А ты не ста­роват для по­доб­ных игр, Бей? Слон е1 — d2.

— Слон е7 — с5. С ка­ких пор те­бя на­чали вол­но­вать по­доб­ные пред­рассуд­ки? Де­лать то, что те­бе хо­чет­ся, мож­но и нуж­но, не­зави­симо от воз­раста. Ты же, в кон­це кон­цов, центр собс­твен­ной все­лен­ной. Так ка­кая раз­ни­ца, что по­дума­ют дру­гие?

— В та­ком слу­чае, мо­жет, мы ещё на сан­ках по­ката­ем­ся с гор­ки? Ладья е6 — с6. Приз­нать­ся, иног­да мне де­ла­ют пред­ло­жения, от ко­торых прос­то не­воз­можно от­ка­зать­ся.

Pause



Эл не хо­чет се­бе приз­на­вать­ся, что без Бей­он­да ей ста­новит­ся сов­сем скуч­но. Она от­ча­ян­но ищет для се­бя но­вое де­ло, ко­торое мог­ло бы зах­ва­тить её с го­ловой хо­тя бы на не­кото­рое вре­мя, од­новре­мен­но с этим да­вя то и де­ло по­яв­ля­ющи­еся мыс­ли, что мож­но на­давить на не­об­хо­димые ры­чаги и обес­пе­чить ему ам­нистию.

Она не сом­не­ва­ет­ся, что за зас­лу­ги ей бы не от­ка­зали в удов­летво­рении это­го ма­лень­ко­го кап­ри­за. Но всё же не идёт на по­воду у сво­их же­ланий. Нес­коль­ко раз, ког­да от ску­ки хо­чет­ся за­выть, Эл поч­ти сры­ва­ет­ся в ми­молет­ный по­рыв плю­нуть на всё и на­нес­ти Бёз­дею ви­зит в тюрь­ме, но, ло­вя взгляд Ва­тари, справ­ля­ет­ся и с этим.

Да­бы раз­ве­ять тос­ку, она всё ча­ще ра­бота­ет вне шта­ба, са­мос­то­ятель­но вы­ез­жая на мес­та прес­тупле­ния, кон­такти­руя с по­лици­ей, ФБР и про­чими служ­ба­ми. Эти не­хит­рые ме­лочи поз­во­ля­ют ей хоть нем­но­го ощу­тить чувс­тво при­час­тнос­ти к про­ис­хо­дяще­му, ко­торо­го нет и не мо­жет быть, ког­да ты си­дишь за компь­юте­ром и прос­то ана­лизи­ру­ешь по­лучен­ную ин­форма­цию.

— Про­шу, на­зывай­те ме­ня Рюд­за­ки, — го­ворит она по­лицей­ско­му, пред­став­ля­ясь аген­том L.

И это глу­по и не­лепо до жу­ти, и пред­став­ля­емая ре­ак­ция Бей­он­да на то, что она в ра­боте на­зыва­ет­ся его псев­до­нимом, не­из­менно зас­тавля­ет Эл улы­бать­ся.



Play

— Ска­жи, Эл, я ведь знаю, что ты тер­петь не мо­жешь, ког­да те­бя от­ры­ва­ют от ра­боты. По­чему ты де­ла­ешь для ме­ня ис­клю­чение?

— Не знаю, Бей. Из бла­годар­ности, быть мо­жет? Ты единс­твен­ный че­ловек, с ко­торым мне дей­стви­тель­но нес­кучно на про­тяже­нии столь­ких лет. Меж­ду про­чим, я всё ещё жду тво­его хо­да. И, на­вер­ное, чувс­твую, что дол­жна хоть чем-то те­бе от­пла­тить.

— Ладья f7 — f3. Кто бы сом­не­вал­ся, Эл. Но, ес­ли смот­реть на на­шу си­ту­ацию трез­во, то ты ни­чем мне не обя­зана. Ведь то, что я пос­ле­довал за то­бой да­же пос­ле тво­его ухо­да, бы­ло ис­клю­читель­но мо­им же­лани­ем.

— g2 бь­ёт f3. Ты всег­да при­давал слиш­ком боль­шое зна­чение чувс­твам и при­вязан­ностям, по­это­му и не смог ме­ня от­пустить. А ведь пос­ле на­шего рас­ста­вания нич­то не ме­шало те­бе бро­сить всё и на­чать жизнь за­ново.

— Я мог бы, но ме­ня не ос­тавля­ли опа­сения, что в та­ком слу­чае ты рис­ку­ешь со­вер­шенно за­кис­нуть в оди­ночес­тве. Ладья f1 бь­ёт f3. Хо­тя, как я пог­ля­жу, это слу­чилось всё рав­но.

— Ты без­на­дёж­но от­равлен, Бей. Из ме­ня по­лучи­лась ядо­витая ана­кон­да…

— Ты всег­да от всех от­ли­чалась. По­чему же на этот раз дол­жно быть ина­че?

Pause



— Как стран­но, — бор­мо­чет Эл, от­сле­живая кри­миналь­ную свод­ку со все­го ми­ра, а по­том по­вора­чива­ет­ся к Ва­тари, при­катив­ше­му сер­ви­ровоч­ный сто­лик, ло­мящий­ся от са­мых раз­но­об­разных де­сер­тов. — Ты ведь уже в кур­се пос­ледних но­вос­тей?

— Да. На днях дол­жно сос­то­ять­ся за­седа­ние Ин­терпо­ла, и об­суждать­ся бу­дут имен­но эти стран­ные смер­ти.

— Мас­штаб, с ко­торым дей­ству­ет прес­тупник, прос­то не­веро­ятен. Я ни­ког­да та­кого рань­ше не ви­дела. Ва­тари, я уве­рена, Ин­терпол бу­дет за­ин­те­ресо­ван в на­шем сот­рудни­чес­тве, так что те­бе при­дёт­ся при­сутс­тво­вать на соб­ра­нии и обес­пе­чивать связь, как обыч­но.

— Да.

Эл за­дум­чи­во бе­рёт с та­рел­ки кре­мовое пи­рож­ное и це­ликом за­совы­ва­ет в рот, не от­ры­вая взгляд от эк­ра­на мо­нито­ра, на ко­тором в ре­жиме пе­ремот­ки отоб­ра­жа­ют­ся име­на и ли­ца жертв, по­гиб­ших от не­понят­ных сер­дечных прис­ту­пов. Эл за­ин­три­гова­на, она не пред­став­ля­ет, как мож­но ор­га­низо­вать смерть та­кого ко­личес­тва лю­дей в раз­ных час­тях све­та. По­ка не пред­став­ля­ет и чувс­тву­ет при­ят­ное по­калы­вание в паль­цах, го­нящее ску­ку прочь. За­кусив но­готь боль­шо­го паль­ца, она кру­тит ко­леси­ко мы­ши, оце­нивая мас­штаб пред­сто­ящей ра­боты. Без­дей­ствен­ная деп­рессия на­конец-то от­сту­па­ет.



Play

— Ладья с6 — с7. Шах.

— О, да ты ре­шила пе­рей­ти к ак­тивным дей­стви­ям, Эл. Ко­роль h7 — h8.

— Ра­но или поз­дно кто-то дол­жен ата­ковать. Слон d2 — h6.

— Так, Эл, ты прос­то вы­нуж­да­ешь ме­ня сно­ва опус­кать­ся до шан­та­жа. Или ты не­мед­ленно го­нишь прочь кис­лую ми­ну и улы­ба­ешь­ся, или я не де­лаю от­ветно­го хо­да. И нет, ар­гу­мен­ты о на­катив­шей ску­ке не при­нима­ют­ся.

— Но дру­гих у ме­ня нет, Бей. А те­бе, как ни­кому, из­вес­тно, как па­губ­но вли­яет на ме­ня без­дей­ствие.

— А что я, по-тво­ему, де­лаю, Эл? Я раз­го­вари­ваю с то­бой имен­но для то­го, что­бы те­бе бы­ло чем за­нять­ся. Ес­ли это те­бе по­может, мы мо­жем на­чать па­рал­лель­но ещё что-ни­будь, будь то вто­рая шах­матная пар­тия или иг­ра в шаш­ки. И во­об­ще, раз уж у те­бя нет ни­каких дел, ты мог­ла бы вык­ро­ить вре­мя и под­ки­нуть что-ни­будь мне, из раз­ря­да осо­бо слож­но­го. Уж я-то знаю, что твоя фан­та­зия спо­соб­на на мно­гое.

Pause



На соб­ра­нии Ин­терпо­ла Эл офи­ци­аль­но бе­рёт­ся за рас­сле­дова­ние де­ла Ки­ры, как проз­ва­ли га­зет­чи­ки убий­цу. Че­рез нес­коль­ко дней, ус­тро­ив дер­зкую про­вока­цию по те­леви­дению, ей уда­ёт­ся су­зить зо­ну по­ис­ка до все­го лишь рай­она Кан­то в Япо­нии, и Эл хмы­ка­ет, на рас­сто­янии чувс­твуя, как бе­сит­ся её не­из­вес­тный про­тив­ник, толь­ко что в пря­мом эфи­ре убив­ший Лин­да Л. Тэй­ло­ра, прес­тупни­ка, изоб­ра­жав­ше­го L, казнь ко­торо­го бы­ла зап­ла­ниро­вана на этот день. Азарт и опас­ность зах­лёсты­ва­ют с но­вой си­лой, и Эл, об­ра­ща­ясь к Ки­ре, во все­ус­лы­шание объ­яв­ля­ет, что обя­затель­но пой­ма­ет его.

Ки­ра мо­жет уби­вать на рас­сто­янии, и для это­го ему нуж­ны имя и ли­цо жер­твы. И Эл, ко­ор­ди­нируя дей­ствия япон­ских по­лицей­ских, впер­вые за дол­гое вре­мя чувс­тву­ет се­бя нас­толь­ко жи­вой. Но­вые об­сто­ятель­ства от­кры­ва­ют­ся од­но за дру­гим, и, ана­лизи­руя их, Эл по­нима­ет, что хо­дит по опас­ной гра­ни. И это пер­вое рас­сле­дова­ние, где её жиз­ни дей­стви­тель­но мо­жет гро­зить опас­ность. Но бо­язнь смер­ти ни­ког­да не бы­ла ей свой­ствен­на, и Эл ско­рей от­ка­жет­ся от де­сер­тов, чем поз­во­лит се­бе упус­тить воз­можность по­иг­рать с ог­нём всласть.

Ки­ра мо­жет ока­зать­ся школь­ни­ком или сту­ден­том…

Ки­ра мо­жет кон­тро­лиро­вать вре­мя смер­ти…

Ки­ра мо­жет кон­тро­лиро­вать дей­ствия жер­твы пе­ред смертью.

«L, ты зна­ешь, ши­нига­ми лю­бят яб­ло­ки» — от­прав­ля­ет он ей со­об­ще­ние в пред­смертных за­пис­ках зак­лю­чен­ных. И Эл ши­роко улы­ба­ет­ся, чувс­твуя родс­твен­ную ду­шу. Ки­ра то­же лю­бит по­иг­рать и очень не лю­бит про­иг­ры­вать, и то, что он уби­ва­ет ис­клю­читель­но прес­тупни­ков, поч­ти что уми­ля­ет. По­тому что Эл всем сво­им су­щес­твом ощу­ща­ет, что спра­вед­ли­вость тут ни при чем. По­тому что и у неё, и у Ки­ры есть толь­ко один ис­тинный дви­гатель.

Ску­ка.



Play

— Ладья f3 бь­ёт d3. Так ты сог­ласна на мои ус­ло­вия, Эл? Ты ведь са­ма го­вори­ла, что хо­чешь ме­ня от­бла­года­рить. А я про­шу не так мно­го. Я все­го лишь хо­чу, что­бы ты улы­балась.

— До­гово­рились. Слон h6 бь­ёт f8.

— Вот, сов­сем дру­гое де­ло.

Pause



Круж­ка с ко­фе выс­каль­зы­ва­ет из паль­цев, се­кун­дой поз­же раз­ле­та­ясь по по­лу ты­сяча­ми ос­колков, а клуб­ничный торт ста­новит­ся кар­тонным на вкус, вста­вая ком­ком в гор­ле.

При­шед­ший на шум Ва­тари удив­лённо смот­рит на свою вос­пи­тан­ни­цу, но Эл от­во­дит взгляд, пря­ча гла­за за длин­ной чёл­кой, и де­ла­ет вид, что пол­ностью пог­ло­щена ра­ботой. Сво­им обыч­ным не­выра­зитель­ным го­лосом она про­сит Ва­тари унес­ти и торт, и про­чие сла­дос­ти, и под ко­нец объ­яв­ля­ет, что хо­чет по­быть в оди­ночес­тве и по­думать.

Во взгля­де ста­рика про­мель­ки­ва­ет сог­ла­сие, по­нима­ние и… жа­лость? Но он ни­чего не го­ворит, не воз­ра­жа­ет. Прос­то мол­ча уби­ра­ет ос­колки круж­ки, сос­тавля­ет все де­сер­ты на сер­ви­ровоч­ный сто­лик и ос­тавля­ет Эл од­ну.

А она сно­ва от­кры­ва­ет су­хой от­чёт о жер­твах Ки­ры, по­лучен­ный из тюрь­мы Сан-Квен­тин, и вновь чувс­тву­ет, как гор­лу под­сту­па­ет ком и сер­дце об­ры­ва­ет­ся. И, про­ведя паль­ца­ми по фо­тог­ра­фии Бей­он­да, выс­ве­тив­шей­ся на эк­ра­не, Эл стис­ки­ва­ет зу­бы и чувс­тву­ет, как где-то в глу­бине её ду­ши что-то му­читель­но кор­чится в аго­нии. Что-то очень важ­ное и цен­ное, че­му она до это­го не при­дава­ла зна­чения.

Эго­цен­трич­ной и за­цик­ленной на се­бе Эл ещё ни­ког­да не до­води­лось что-то те­рять без­воз­врат­но. Ес­ли что-то ло­малось, она не­замед­ли­тель­но по­луча­ла вза­мен но­вое. И сей­час, ког­да до неё окон­ча­тель­но до­ходит, что Бей­он­да, её Бей­он­да, боль­ше нет и ни­ког­да не бу­дет, Эл не мо­жет ра­зоб­рать­ся в собс­твен­ных чувс­твах.

И, до кро­ви при­кусив гу­бу, ког­да боль при­водит её в се­бя и рас­кла­дыва­ет мыс­ли по по­лоч­кам, Эл ре­шитель­но зак­ры­ва­ет от­чёт и, при­тяги­вая к се­бе кла­ви­ату­ру, воз­вра­ща­ет­ся к рас­сле­дова­нию. И ей за­ранее жаль то­го бе­зум­ца, ко­торый пос­мел бы её от­влечь.



Play

— Ладья d3 бь­ёт h3. Шах.

— Так и зна­ла, что мой при­мер ока­жет­ся за­рази­тель­ным, Бей.

— Иног­да к тво­им со­ветам сто­ит прис­лу­шать­ся, Эл.

— А иног­да луч­ше про­пус­кать их ми­мо ушей. Ко­роль h1 — g2.

Pause



— Ва­тари, по­жалуй­ста, при­неси ещё ко­фе.

— Ва­тари, по­жалуй­ста, све­ди все по­луча­емые от­чё­ты о рас­сле­дова­нии в один.

— Ва­тари, по­жалуй­ста, пе­редай по­лиции, что­бы не сво­дили глаз с зак­лю­чён­ных. Мо­гут пос­ле­довать но­вые со­об­ще­ния от Ки­ры.

— Ва­тари, по­жалуй­ста, …

Она зна­ет, что про­сит мно­гого, но сей­час её это ма­ло за­ботит. И она, и Ва­тари, и япон­ский от­дел рас­сле­дова­ний осо­бо тяж­ких прес­тупле­ний ра­бота­ют на из­нос. По­тому что у Эл в кои-то ве­ки по­яви­лась цель. Она хо­чет ра­зоб­ла­чить Ки­ру как мож­но ско­рее, хо­чет ра­зоб­ла­чить, смот­ря ему в гла­за в этот мо­мент, хо­чет уви­деть на его ли­це по­нима­ние, что он про­иг­рал. И Эл пе­рес­та­ёт вос­при­нимать рас­сле­дова­ние как но­вую ин­те­рес­ную иг­ру, прев­ра­ща­ясь в су­рово­го про­фес­си­она­ла, тре­бу­юще­го от каж­до­го учас­тни­ка де­ла мак­си­маль­ной от­да­чи. И она чувс­тву­ет, что близ­ка к це­ли, ког­да ста­новит­ся яс­но, что Ки­ра чер­па­ет ин­форма­цию из по­лиции.

— Ва­тари, по­жалуй­ста, свя­жи ме­ня с ди­рек­то­ром ФБР, — го­ворит она, ког­да Ва­тари поз­дно ве­чером воз­вра­ща­ет­ся в но­мер гос­ти­ницы, в ко­тором она ос­та­нови­лась на вре­мя рас­сле­дова­ния.

Од­на­ко, воп­ре­ки ожи­дани­ям, Ва­тари не то­ропит­ся ис­полнять её прось­бу. Он смот­рит на её сгор­блен­ную спи­ну дол­гим взгля­дом, и, ког­да тер­петь по­вис­шую ти­шину ста­новит­ся не­выно­симо, она обо­рачи­ва­ет­ся.

— Эл, то, что ты не спишь шес­тые сут­ки, за­нима­ясь рас­сле­дова­ни­ем, не жа­лея ни се­бя, ни дру­гих, не вер­нет те­бе Бей­он­да.

Эл вздра­гива­ет и на миг нап­ря­га­ет­ся, но толь­ко на се­кун­ду, встре­тив­шись взгля­дом со сво­им опе­куном. А по­том вновь от­во­рачи­ва­ет­ся к компь­юте­ру, за­кусы­вая гу­бу, поль­зу­ясь тем, что Ва­тари не ви­дит её ли­ца, и её паль­цы из­лишне силь­но сжи­ма­ют компь­ютер­ную мышь, рис­куя сло­мать.

— При чём здесь Бей­онд, Ва­тари? — её го­лос не сры­ва­ет­ся и не дро­жит, ос­та­ва­ясь при­выч­но спо­кой­ным и бес­пристрас­тным, и это да­ёт­ся Эл с тру­дом, вы­нуж­дая приз­нать, что она не го­това к по­доб­но­му раз­го­вору.

— Ты ведь его лю­бишь, Эл. Лю­била.

Про­из­не­сён­ные Ва­тари та­кие прос­тые сло­ва зас­тавля­ют гла­за ши­роко рас­пахнуть­ся, а са­ма Эл сно­ва по­вора­чива­ет­ся к не­му, и, на­вер­ное, её взгляд сей­час как ни­ког­да рас­те­рян­ный и удив­лённый.

— О чем ты, Ва­тари? Это он лю­бил ме­ня, а не я его. Мне бы­ло с ним ин­те­рес­но.

Эл зна­ет, что её опе­кун тер­петь не мо­жет сло­во «ин­те­рес» и все его про­из­водные. Од­на­ко сей­час Ва­тари не хму­рит­ся, а на­обо­рот смот­рит на неё с теп­лой оте­чес­кой улыб­кой, слов­но на не по­нима­ющую ни­чего в жиз­ни ма­лень­кую де­воч­ку. И Эл по­чему-то не на­ходит­ся, что ещё ска­зать.

— И толь­ко из ин­те­реса ты, на­рушая все пра­вила, раз­го­вари­вала с ним? И встре­чалась, от­бро­сив ра­боту? Из ин­те­реса ты раз за ра­зом прос­лу­шива­ешь за­писи ва­ших те­лефон­ных раз­го­воров? И но­сишь под­веску, ко­торую он те­бе по­дарил, хо­тя мно­го раз го­вори­ла, что не лю­бишь ук­ра­шения? И при рас­сле­дова­нии на­зыва­ешь­ся име­нем Рюд­за­ки то­же толь­ко из ин­те­реса? Ес­ли не хо­чешь го­ворить со мной, те­бе сто­ит быть чес­тной хо­тя бы с са­мой со­бой, Эл.

С каж­дым ска­зан­ным Ва­тари сло­вом на­чина­ет всё ощу­тимее щи­пать в гла­зах, и её это в кор­не не ус­тра­ива­ет. Она уп­ря­мо от­во­рачи­ва­ет­ся и, стис­нув зу­бы, смот­рит в прос­транс­тво пе­ред со­бой. И, чёрт возь­ми, она не ста­нет лить слё­зы! Ни сей­час, ни по­том. Ни по Бей­он­ду, ни по ко­му-то ещё. Ник­то и ни­ког­да не ви­дел слё­зы Эл. И Ва­тари не уви­дит их сей­час.

— Всё, что я сде­лала, это по­губи­ла его. Я со­вер­ши­ла ошиб­ку, приз­наю. Ты был прав, на­ши от­но­шения не дол­жны бы­ли за­ходить даль­ше друж­бы. И, раз это про­изош­ло, мне не сле­дова­ло у­ез­жать из «До­ма Вам­ми» од­ной. Ведь это из-за ме­ня его лю­бовь прев­ра­тилась в одер­жи­мость, по­вину­ясь ко­торой он без раз­ду­мий пос­та­вил на кон собс­твен­ную жизнь, толь­ко что­бы раз­ве­ять мою ску­ку. Не от­ра­ви я его со­бой, ни­чего бы не про­изош­ло.

— Не нуж­но скры­вать свою боль за улыб­кой, из­лишней серь­ёз­ностью или ра­ботой без от­ды­ха, Эл. Я знаю, что ты силь­ная, ты всег­да та­кой бы­ла. Но пом­ни, что да­же твёр­дую по­роду мо­жет под­то­чить во­да. А ты, преж­де все­го, че­ловек, и твоё сер­дце не вы­сече­но из кам­ня, как те­бе то­го хо­телось бы.

— Ва­тари, я ни­ког­да не поз­во­лю мо­ему сер­дцу уп­равлять мо­ей го­ловой. Я не со­бира­юсь ус­тра­ивать вен­детту, ес­ли те­бя это вол­ну­ет, я со­бира­юсь най­ти Ки­ру и по­кон­чить с ним. И зак­ро­ем те­му.

Выс­лу­шивать не­ожи­дан­но мет­ко бь­ющие в цель сло­ва Ва­тари ей сов­сем не хо­чет­ся, по­тому что в кои-то ве­ки Эл не уве­рена, что смо­жет сох­ра­нять хлад­нокро­вие при раз­го­воре.

— По­это­му, по­жалуй­ста, при­неси мне круж­ку ко­фе, Ва­тари, а по­том со­еди­ни ме­ня с ди­рек­то­ром ФБР. В япон­ской по­лиции утеч­ка ин­форма­ции, и этот факт нель­зя иг­но­риро­вать.

Ва­тари взды­ха­ет, по­нимая, что да­вить даль­ше не име­ет смыс­ла, но всё же от­бы­ва­ет на кух­ню, ос­тавляя Эл на­еди­не с её мыс­ля­ми. При­несён­ный ко­фе она от­пи­ва­ет без зад­ней мыс­ли и ед­ва ус­пе­ва­ет за­кон­чить раз­го­вор с ди­рек­то­ром Фе­дераль­но­го Бю­ро Рас­сле­дова­ний, как сон­ли­вость на­каты­ва­ет на неё не­удер­жи­мой вол­ной.



Play

— Эл, а те­бе снят­ся сны?

— Ну, ес­ли ве­рить уче­ным, про­водя­щим ис­сле­дова­ния в этой об­ласти, сны снят­ся всем лю­дям без ис­клю­чения. Дру­гое де­ло, что од­ни лю­ди их за­поми­на­ют, а дру­гие — нет. Я от­но­шусь ко вто­рой ка­тего­рии. Ты сей­час спро­сил, и я по­няла, что не мо­гу вспом­нить ни еди­ного слу­чая, ког­да бы за­поми­нала свой сон.

— Не удив­люсь, что это из-за то­го, что ты по боль­шей час­ти во­об­ще не спишь.

— Впол­не ве­ро­ят­но. Ведь я сплю ис­клю­читель­но для то­го, что­бы дать от­дых сво­ему моз­гу. По­лагаю, он имен­но это и де­ла­ет, сво­дя ак­тивность к ми­ниму­му. Сле­дова­тель­но, сны не за­поми­на­ют­ся. А что, у те­бя ина­че, Бей?

— Не сов­сем. По боль­шей час­ти я то­же по ут­рам не мо­гу ни­чего вспом­нить, но не­кото­рые всё же за­поми­наю. Зна­ешь, мне час­то снит­ся моя смерть, Эл. И каж­дый раз она раз­ная. Воз­можно, это свя­зано с мо­ими гла­зами и с тем, что я не знаю точ­ной да­ты, ког­да ис­те­ка­ет мой срок.

— Ду­ма­ешь, один из этих снов мо­жет ока­зать­ся ве­щим? Иног­да на­ше бес­созна­тель­ное мо­жет рас­ска­зать нам о нас то, о чем мы и не по­доз­ре­вали.

— Вряд ли. Эти сны прес­ле­ду­ют ме­ня с са­мого детс­тва. И они — единс­твен­ные, ко­торые я за­поми­наю. И во­об­ще ве­ро­ят­ность уви­деть нас­то­ящий ве­щий сон стре­мит­ся к ну­лю. Прос­то пе­режи­вать по­доб­ный опыт во сне до­воль­но за­нима­тель­но. По край­ней ме­ре, всег­да пом­нишь, что твой срок мо­жет прий­ти в лю­бой мо­мент. Да­же ес­ли не ждешь. Осо­бен­но ес­ли не ждешь.

— На то она и смерть, Бей.

Pause



— Эл, один из аген­тов ФБР хо­чет с то­бой по­гово­рить.

Прош­ло шесть дней с тех пор, как две­над­цать аген­тов ФБР по её прось­бе на­чали не­зави­симое рас­сле­дова­ние утеч­ки ин­форма­ции, про­изо­шед­шей в япон­ской по­лиции. Сто со­рок один че­ловек в от­де­ле по рас­сле­дова­нию осо­бо тяж­ких прес­тупле­ний име­ли дос­туп к ин­форма­ции по это­му де­лу, и где-то сре­ди них или их близ­ких неп­ре­мен­но был Ки­ра.

Так как Эл не зна­ла, что кон­крет­но сле­ду­ет ис­кать и на что об­ра­щать вни­мание, рас­по­ряже­ние аген­том она вы­дала са­мое чет­кое: док­ла­дывать аб­со­лют­но обо всём, не ута­ивая ни­каких ме­лочей, «да­же ес­ли в тран­спор­те кто-то от­да­вит вам но­гу или над То­кио вне­зап­но по­явит­ся ра­дуга». И вот, на­конец, пер­вые но­вос­ти.

— Се­год­ня, сле­дя за Яга­ми Лай­том, я по­пал в зах­ва­чен­ный ав­то­бус, — ве­ща­ет Рей Пен­бер, слу­чай­но ока­зав­ший­ся же­нихом Ми­соры На­оми, ко­торая не так дав­но то­же ра­бота­ла на Эл по пе­чаль­но из­вес­тно­му де­лу. — О зах­ватчи­ке вче­ра пе­реда­вали по те­леви­зору, это был нар­ко­ман, ог­ра­бив­ший банк и зас­тре­лив­ший двух че­ловек. Зай­дя в ав­то­бус, он пот­ре­бовал вы­руч­ку пар­ка раз­вле­чений «Space land».

— Что в это вре­мя де­лал тот, за кем вы сле­дили?

— Он на­мере­вал­ся ос­та­новить прес­тупни­ка сам, но я ему не поз­во­лил. И, что­бы до­казать, что я не за­од­но с на­лёт­чи­ком, мне приш­лось по­казать ему удос­то­вере­ние аген­та ФБР. Пос­ле это­го у прес­тупни­ка на­чались гал­лю­цина­ции, он вы­пус­тил всю обой­му из пис­то­лета в пус­то­ту, по­том выс­ко­чил из ав­то­буса и по­гиб под ко­леса­ми ма­шины.

— Эти гал­лю­цина­ции на­чались вне­зап­но? Что им пред­шес­тво­вало? Мне важ­ны все де­тали, ни­чего не упус­кай­те. Сто­ял ли он до это­го на мес­те, раз­го­вари­вал ли с кем-то из пас­са­жиров? Брал ли что-ни­будь в ру­ки? И чем ха­рак­те­ризо­вались эти гал­лю­цина­ции?

Тот мол­чит с ми­нуту, ви­димо, вос­про­из­во­дя в па­мяти пе­режи­тое.

— Да… да, он брал в ру­ки за­пис­ку, вы­пав­шую из кар­ма­на Яга­ми Лай­та. Пом­ню, что я тог­да по­думал, что это мо­жет быть та са­мая за­пис­ка, в ко­торой он пи­сал, что со­бира­ет­ся на­пасть на на­лёт­чи­ка. Но это ока­залось приг­ла­шение на сви­дание. И пос­ле это­го у не­го на­чались гал­лю­цина­ции, бук­валь­но спус­тя нес­коль­ко се­кунд.

— Он что-то вык­ри­кивал? Как он выг­ля­дел при этом? Как се­бя вёл?

— Он был в ужа­се. На­водил ору­жие в пус­то­ту в кон­це ав­то­буса. И да, он кри­чал что-то в ду­хе: «Не под­хо­ди ко мне, монстр!» Слов­но уви­дел ко­го-то.

— Прес­тупник точ­но по­гиб? Вы в этом аб­со­лют­но уве­рены?

— Сам я не про­верял, мёртв он или нет, но бы­ло очень мно­го кро­ви.

— Что про­изош­ло с за­пис­кой? С той са­мой, ко­торую он по­доб­рал? Она ос­та­лась у не­го? Он уб­рал её в кар­ман?

— Нет, он бро­сил её об­ратно Яга­ми Лай­ту.

— По­нят­но. Бла­года­рю вас за ин­форма­цию, мис­тер Пен­бер. И ещё один воп­рос: вы один при­еха­ли в Япо­нию или Ми­сора-сан с ва­ми?

— Да, мы при­еха­ли вмес­те. По­чему вас это ин­те­ресу­ет, L?

— Все­го хо­роше­го, мис­тер Пен­бер.

«Что ж, вот ты и по­пал­ся, Яга­ми Лайт». Ин­ту­иция, ко­торой Эл при­вык­ла до­верять бе­зого­вороч­но и ко­торая ещё ни ра­зу её не под­во­дила, бук­валь­но не сво­им го­лосом орёт, что она не оши­ба­ет­ся в сво­ём пред­по­ложе­нии. Аген­ты док­ла­дыва­лись ей ежед­невно, и ещё ни ра­зу до это­го в их от­чё­тах не бы­ло ни­чего по­доз­ри­тель­но­го и ин­те­рес­но­го. А зах­ват ав­то­буса сре­ди бе­ла дня — са­мо по се­бе из ря­да вон вы­ходя­щее яв­ле­ние. А ес­ли ещё учесть все де­тали… Плюс к это­му, Яга­ми Лайт иде­аль­но под­хо­дит под пси­холо­гичес­кий пор­трет Ки­ры, сос­тавлен­ный Эл. Уче­ник стар­ших клас­сов, об­ла­да­ет вы­соким IQ, его отец по­лицей­ский, сам он всег­да в цен­тре все­об­ще­го вни­мания. Он под­хо­дит под всё это нас­толь­ко хо­рошо, что это да­же вы­зыва­ет лёг­кую ото­ропь. Но она быс­тро про­ходит, и Эл, смот­ря за­пись с ка­меры наб­лю­дения, за­печат­левшей ава­рию, в ко­торой по­гиб зах­ватчик, поз­во­ля­ет се­бе улыб­нуть­ся.

Ей во­об­ще не слиш­ком нра­вит­ся, как скла­дыва­ет­ся си­ту­ация. Вви­ду то­го, что Рею Пен­бе­ру приш­лось рас­секре­тить се­бя, наб­лю­дение за семь­ёй Яга­ми мож­но по­ручить дру­гому аген­ту. Но ес­ли Яга­ми Лайт и есть Ки­ра, он мо­жет за­подоз­рить, что его план рас­крыт, и сра­зу за­лечь на дно, а по­доб­но­го до­пус­кать нель­зя.

«Ну уж нет!»

— Ес­ли ты Ки­ра, я зас­тавлю те­бя приз­нать­ся. А пос­ле ты по­кажешь мне, как ты уби­ва­ешь.

Че­рез не­делю пос­ле ин­ци­ден­та с ав­то­бусом про­ис­хо­дит тра­гедия, ко­торой так опа­салась Эл. Все две­над­цать аген­тов, при­быв­ших в Япо­нию для рас­сле­дова­ния де­ла Ки­ры, уми­ра­ют от сер­дечных прис­ту­пов, каж­дый в раз­ное вре­мя. Эл вновь чувс­тву­ет укол со­вес­ти, но он нас­толь­ко сла­бый, что поч­ти сра­зу мер­кнет, вы­тес­ненный азар­том и ин­те­ресом. И она жад­но вгля­дыва­ет­ся в ви­де­оза­писи с ка­мер наб­лю­дения, зас­нявших смерть каж­до­го аген­та. И не мо­жет сдер­жать лёг­кой улыб­ки, ви­дя мно­го спор­ных мо­мен­тов в смер­ти Рея Пен­бе­ра. За­чем ему по­надо­билось пол­то­ра ча­са на­ходить­ся в по­ез­де на ли­нии мет­ро Яма­нотэ, где пол­ный круг объ­ез­жа­ет­ся все­го за час? От­ку­да в его ру­ках взял­ся кон­верт, ко­торо­го не бы­ло, ког­да он спус­кался в мет­ро? И ку­да он дел­ся по­том? И по­чему пе­ред смертью Пен­бер ука­зыва­ет ру­кой на по­езд?

Зво­нок от Ми­соры На­оми ожи­да­ем, и, пос­та­вив за­пись на па­узу, Эл от­ве­ча­ет на вы­зов. За­кон­чив с по­ложен­ны­ми рас­шарки­вани­ями, при­несе­ни­ями со­болез­но­ваний и про­чим, она пе­рехо­дит к су­ти.

— Я пред­ла­гаю вам сно­ва по­рабо­тать на ме­ня, Ми­сора-сан. На этот раз ра­ди по­им­ки Ки­ры.

В её сог­ла­сии мож­но не сом­не­вать­ся, по­это­му Эл не тра­тит вре­мя на ожи­дание от­ве­та и из­ла­га­ет свой план.

— Не пред­при­нимай­те ни­чего, Ми­сора-сан. На не­кото­рое вре­мя я ста­ну ва­ми. И хо­чу, что­бы вы на этот же про­межу­ток вре­мени ста­ли мо­ей тенью.



Play

— Чи­тал, ФБР нак­ры­ло дет­ский не­воль­ни­чий ры­нок с тво­ей по­дачи, Эл. Впе­чат­ля­ет.

— Пус­тя­ки. Во­об­ще не по­нимаю, за­чем им по­надо­билась моя по­мощь. Все от­ве­ты бук­валь­но на по­вер­хнос­ти ле­жали, как их мож­но бы­ло не за­метить…

— Да брось, не мне те­бе го­ворить, что ор­га­низа­ции, от­лично за­мас­ки­рован­ные под го­сударс­твен­ные струк­ту­ры, всег­да не­охот­но по­пада­ют под по­доз­ре­ние. Кто бы, нап­ри­мер, в здра­вом уме по­думал, что ста­лели­тей­ный за­вод мо­жет скры­вать в се­бе та­кое? Про те­бя, ес­ли что, ре­чи нет. Мы с то­бой по оп­ре­деле­нию не мо­жем быть в здра­вом уме.

— Это нам и по­мога­ет ви­деть и за­мечать то, что не­дос­тупно дру­гим лю­дям.

— Эл, ты ведь обе­щала мне, что бу­дешь улы­бать­ся. Ты толь­ко что рас­кры­ла круп­ное де­ло.

— Та­кое круп­ное, что аж це­лых два дня на не­го уг­ро­хала… Я же го­вори­ла, Бей, для ме­ня учас­тие важ­нее по­беды, нес­мотря на то, что я всё рав­но не при­ем­лю по­раже­ний. Чес­тное сло­во, та­кое впе­чат­ле­ние, что тол­ко­вых прес­тупни­ков во­об­ще не ос­та­лось… Это не зна­чит, что я одоб­ряю их су­щес­тво­вание, но сам факт то­го, что уже два ме­сяца тишь да гладь, не­воль­но по­вер­га­ет ме­ня в уны­ние. Я уже ло­вила се­бя на мыс­ли, что са­ма мог­ла бы со­вер­шить что-ни­будь эта­кое, но пер­спек­ти­ва ло­вить се­бя же — это нон­сенс.

— Да­же пред­ста­вить не возь­мусь, что бы у те­бя по­лучи­лось, Эл, учи­тывая, ка­кие прес­тупле­ния ты для ме­ня при­думы­вала.

Pause



— Эл, ты не дол­жна ид­ти ту­да са­ма. Ты не мо­жешь поз­во­лить се­бе так рис­ко­вать.

— Я ни­чем не рис­кую, Ва­тари. Для убий­ства Ки­ре нуж­но имя и ли­цо, и да­же ес­ли я по­кажусь ему на гла­за, он ни­ког­да не уз­на­ет мо­его име­ни. У ме­ня с со­бой под­дель­ные до­кумен­ты, и я уве­рена, что он не смо­жет от­ли­чить их от нас­то­ящих.

Спор с Ва­тари про­дол­жа­ет­ся уже поч­ти де­сять ми­нут, и Эл, ус­тав от бес­смыс­ленных пре­река­ний, на­чина­ет вы­ходить из се­бя. И, нес­мотря на то, что она не поз­во­лит се­бе ха­мить, скры­вать своё не­доволь­ство она не со­бира­ет­ся.

— Приз­най­ся, на­конец, Эл, что в дан­ном де­ле ты не мо­жешь дей­ство­вать отс­тра­нён­но. Ты мог­ла бы по­ручить это Ми­соре-сан, ко­ор­ди­нируя её дей­ствия от­сю­да.

— Нет, Ва­тари, не мог­ла бы, — от­ре­за­ет она, при­водя в от­но­ситель­ный по­рядок при­чёс­ку и пе­ре­оде­ва­ясь в бо­лее при­лич­ную и со­от­ветс­тву­ющую об­сто­ятель­ствам одеж­ду. — Я выбью из не­го приз­на­ние, и для это­го мне нуж­но быть там са­мой. Плюс к это­му я хо­чу сво­ими гла­зами уви­деть его ли­цо в этот мо­мент. Ми­сора На­оми бу­дет ме­ня прик­ры­вать и в слу­чае не­об­хо­димос­ти сра­зу при­дёт на по­мощь. А ты, по­жалуй­ста, наб­лю­дай от­сю­да и обес­печь от­личное ка­чес­тво ви­део- и зву­коза­писи.

Ча­сом поз­же она встре­ча­ет Яга­ми Лай­та в по­лицей­ском учас­тке, ку­да его пред­ва­ритель­но выз­вал Ва­тари, ис­поль­зо­вав для свя­зи но­мер те­лефо­на Яга­ми Со­ичи­ро, его от­ца. При­кинув­шись де­вуш­кой, име­ющей важ­ные но­вос­ти по де­лу Ки­ры, ей без проб­лем уда­ёт­ся за­вес­ти с ним раз­го­вор. Из от­чё­тов Эл зна­ет, что в прош­лом, нес­мотря на воз­раст, Яга­ми нес­коль­ко раз по­могал по­лиции в рас­сле­дова­ни­ях дел, да­вая цен­ные со­веты, по­это­му она вык­ла­дыва­ет кар­ты на стол не спе­ша, пос­те­пен­но, од­ну за од­ной, вни­матель­но наб­лю­дая за его ре­ак­ци­ей.

Раз­го­ворив­шись, они вы­ходят из по­лицей­ско­го учас­тка и идут по ули­це.

— Прос­ти­те, а как вас зо­вут? — неп­ри­нуж­денно ин­те­ресу­ет­ся па­рень и тут же пред­став­ля­ет­ся сам, не скры­вая ни фа­милии, ни име­ни.

— Я Ди­ана Джор­дан, — на­зыва­ет Эл пер­вое при­шед­шее в го­лову имя.

«Те­перь у те­бя есть имя. Что же ты бу­дешь де­лать?»

Они про­дол­жа­ют про­гул­ку, пе­рего­вари­ва­ясь о де­ле Ки­ры. Эл выс­ка­зыва­ет свои со­об­ра­жения, выс­лу­шива­ет от­ве­ты сво­его по­доз­ре­ва­емо­го. И ди­ву да­ёт­ся. Яга­ми ве­дёт се­бя нас­толь­ко спо­кой­но и ес­тес­твен­но, что, не имей она дос­та­точ­но ос­но­ваний для по­доз­ре­ний, на­вер­ное, в жиз­ни бы на не­го не по­дума­ла, сто­ило лишь пос­мотреть в его чес­тные гла­за.

— Мне ка­жет­ся, мо­ему дру­гу до­велось встре­тить­ся с Ки­рой, — на­рочи­то без­различ­ным то­ном про­из­но­сит она, вык­ла­дывая пер­вый ко­зырь и не сво­дя цеп­ко­го взгля­да с его ли­ца.

Но Лайт по-преж­не­му спо­ко­ен, бо­лее то­го, он да­же поз­во­ля­ет се­бе улыб­нуть­ся.

— Бо­юсь, ска­жи вы та­кое по­лиции, вам бы ник­то не по­верил, — ус­ме­ха­ет­ся он. — К то­му же, в та­ком слу­чае ва­шему дру­гу сто­ило прий­ти са­мому.

— Его уже нет в жи­вых, — го­ворит она, опус­кая взгляд, выг­ля­дя по­дав­ленной. — Он был од­ним из аген­тов ФБР, при­быв­ших в Япо­нию. Он го­ворил мне, что слу­чай­но по­пал в зах­ва­чен­ный ав­то­бус, и, ес­ли мои пред­по­ложе­ния вер­ны, имен­но там он и встре­тил Ки­ру.

«В де­сят­ку! Я знаю, что ты был в том же ав­то­бусе, Яга­ми Лайт. Что ты бу­дешь де­лать? Ведь ты ус­пел пе­рех­ва­тить ме­ня до то­го, как я по­гово­рила с по­лици­ей. По­кажи мне, как уби­ва­ет Ки­ра».

Эл спи­ной ощу­ща­ет, как нап­ря­га­ет­ся Яга­ми. Бук­валь­но на се­кун­ду его ос­тавля­ет са­мо­об­ла­дание, ды­хание сби­ва­ет­ся с рит­ма, и это не ос­та­ет­ся не­заме­чен­ным. И Эл поз­во­ля­ет се­бе ед­ва за­мет­но ус­мехнуть­ся, поль­зу­ясь тем, что идёт чуть впе­реди.

— Зах­ватчик ав­то­буса по­гиб от нес­час­тно­го слу­чая, а за нес­коль­ко ча­сов до это­го по­гиб­ло ещё двое мел­ких прес­тупни­ков, из них один пы­тал­ся ог­ра­бить ма­газин, но скон­чался, на­поров­шись на собс­твен­ный нож, а вто­рой, сбе­гая от прес­ле­дова­ния, не­удач­но упал с лес­тни­цы. Че­рез не­делю мой друг и ос­таль­ные один­надцать аген­тов умер­ли от сер­дечно­го прис­ту­па, так­же за это вре­мя от рук Ки­ры по­гиб­ли ещё око­ло двад­ца­ти мел­ких пра­вона­руши­телей. Я по­лагаю, что с их по­мощью Ки­ра про­водил ка­кие-то эк­спе­римен­ты, и зах­ват ав­то­буса так­же был спла­ниро­ван им, как часть пла­на по убий­ству аген­тов ФБР.

— Зна­чит, вы по­лага­ете, что Ки­ра мо­жет уби­вать и дру­гими спо­соба­ми? Не толь­ко с по­мощью сер­дечно­го прис­ту­па?

— Да. Я уве­рена в этом поч­ти на сто про­цен­тов. Мой друг не рас­кры­вал мне де­талей, но од­ну вещь мне уз­нать уда­лось. Си­ту­ация в ав­то­бусе бы­ла без­вы­ход­ной, и ему приш­лось по­казать своё удос­то­вере­ние. Рас­сле­дова­ние ФБР про­ходи­ло в ус­ло­ви­ях стро­жай­шей сек­ретнос­ти, и аген­там бы­ло зап­ре­щено по­казы­вать свои знач­ки. Так что я уве­рена, что имен­но от не­го Ки­ре и ста­ло из­вес­тно об аген­тах.

— Вы­ходит, зах­ват ав­то­буса был спла­ниро­ван Ки­рой с целью уз­нать имя ва­шего дру­га? Это весь­ма сме­лое пред­по­ложе­ние, од­на­ко ва­ша ин­форма­ция мо­жет су­щес­твен­но по­мочь рас­сле­дова­нию. Вы ко­му-ни­будь го­вори­ли о сво­их со­об­ра­жени­ях?

— Нет, толь­ко вам.

Вне­зап­но Лайт ос­та­нав­ли­ва­ет­ся, вы­нуж­дая Эл пос­ле­довать его при­меру. Она воп­ро­ситель­но под­ни­ма­ет бровь, смот­ря на не­го, но вмес­то от­ве­та он вы­тас­ки­ва­ет бу­маж­ник и руч­ку.

— Ес­ли вам не удас­тся по­гово­рить с по­лици­ей, я мог бы сам пе­редать ин­форма­цию от­цу, он как раз яв­ля­ет­ся глав­ным сле­дова­телем по это­му де­лу. Ска­жите, ког­да про­изо­шёл зах­ват ав­то­буса?

Она спо­кой­но от­ве­ча­ет на его воп­ро­сы, по-преж­не­му свер­ля его ли­цо прис­таль­ным взгля­дом, по­ка Яга­ми за­писы­ва­ет её сло­ва на вы­тащен­ный из бу­маж­ни­ка лис­ток.

«Зах­ватчик ав­то­буса впал в ис­те­рику пос­ле то­го, как при­кос­нулся к лис­тку бу­маги, вы­ронен­но­му Яга­ми Лай­том. Бу­мага… Мо­жет, Ки­ре нуж­но все­го лишь за­писать имя на осо­бой бу­маге? Жаль, что нель­зя пос­мотреть, что он там пи­шет. Как-то по­доз­ри­тель­но дол­го пи­шет, хо­тя я наз­ва­ла толь­ко да­ту и мар­шрут ав­то­буса. Ес­ли сей­час он пы­та­ет­ся ме­ня убить, то че­го он хо­чет? Яв­но не сер­дечно­го прис­ту­па пос­ре­ди ули­цы».

— Ес­ли вы не про­тив, я пе­редам эти све­денья от­цу, — улыб­ка на ли­це Яга­ми са­мая ис­крен­няя и поч­ти сби­ва­ет с тол­ку.

— Ну, — улы­ба­ет­ся в от­вет и Эл, — я бы хо­тела са­ма по­гово­рить со сле­дова­теля­ми. Раз уж я се­год­ня не­удач­но заш­ла, ког­да все ока­зались на со­веща­нии, мо­жет, зав­тра мне по­везёт боль­ше. Хо­тя… мо­жет, со­веща­ние уже за­кон­чи­лось? Заг­ля­ну-ка я в уп­равле­ние ещё раз на вся­кий слу­чай.

«Что бу­дешь де­лать, Яга­ми? Ес­ли ты уже по­пытал­ся убить ме­ня, ты дол­жен был по­нять, что я пред­ста­вилась не­нас­то­ящим име­нем. Как ты пос­ту­пишь? До по­лицей­ско­го учас­тка пять ми­нут хо­ду. Те­бе при­дёт­ся ду­мать быс­тро».

Эл в вос­торге и с тру­дом не поз­во­ля­ет улыб­ке по­явить­ся на ли­це. Не сей­час! Ещё ра­но! Вмес­то это­го она в своё удо­воль­ствие ус­тра­ива­ет це­лый спек­такль, изоб­ра­жая удив­ле­ние, ког­да Яга­ми го­ворит ей о том, что в учас­тке её ни к ко­му не пус­тят по при­казу L. Удив­ле­ние пе­рерас­та­ет в не­верие, сме­шан­ное с шо­ком, ког­да он по сек­ре­ту со­об­ща­ет ей о том, что сам сос­то­ит в груп­пе рас­сле­дова­ния, воз­глав­ля­емой ге­ни­аль­ным де­тек­ти­вом. Эл слу­ша­ет наг­ро­мож­де­ние лжи и об­ма­на, вы­дан­ное экс­пром­том, но от это­го не зву­чащее глу­по и не­ес­тес­твен­но. Яга­ми врёт как на ду­ху, на его ли­це не дро­га­ет ни один мус­кул, а го­лос зву­чит на ред­кость убе­дитель­но. Пот­ря­са­ющая вы­дер­жка. Да и при­думать та­кое за ка­ких-то па­ру ми­нут — до­рого­го сто­ит.

— Что ж, — улы­ба­ет­ся она, — раз вы сос­то­ите в следс­твен­ной груп­пе, зна­чит, вы пе­реда­дите L то, что я рас­ска­зала. Мне это­го дос­та­точ­но. Не так дав­но мне до­велось ра­ботать под ру­ководс­твом L над од­ним де­лом в Аме­рике, и я не сом­не­ва­юсь, что он сде­ла­ет вер­ные вы­воды на ос­но­ве этой ин­форма­ции.

«Дер­жу па­ри, Яга­ми Лайт, ты да­же в са­мых сме­лых мыс­лях не мог пред­по­ложить, что ле­ген­дарный L мо­жет ока­зать­ся де­вуш­кой».

— Вы ра­бота­ли с L? — взгляд пар­ня ста­новит­ся ос­трым и цеп­ким, и в то же вре­мя в нём чи­та­ет­ся не­дюжин­ное изум­ле­ние.

— Не так дав­но я по­дала в от­став­ку из ФБР.

Его вы­раже­ние ли­ца сно­ва ме­ня­ет­ся, в один миг ста­новясь рас­слаб­ленным и от­кры­тым, рас­по­лага­ющим к се­бе. И Эл вновь не­воль­но от­ме­ча­ет, нас­коль­ко хо­рош в сме­не ма­сок её со­бесед­ник. Вос­хи­титель­но хо­рош. Воз­можно, будь на её мес­те сей­час нас­то­ящая Ми­сора На­оми, он смог бы убе­дить её в сво­ей ис­крен­ности без осо­бых проб­лем. Но Эл не мо­жет от­ка­зать се­бе в удо­воль­ствии рас­тя­нуть этот ба­лаган ещё не­надол­го. В си­лу сво­ей зме­иной на­туры она под­би­ра­ет­ся бли­же и бли­же, и Ки­ра всё ещё не за­меча­ет, что смер­то­нос­ные коль­ца об­ви­ли его с ног до го­ловы.

— В та­ком слу­чае не хо­тели бы вы при­со­еди­нить­ся к на­шей груп­пе рас­сле­дова­ния? В свя­зи с опас­ностью, ис­хо­дящей от Ки­ры, мно­гие сле­дова­тели по­кину­ли де­ло, и сей­час нам очень не хва­та­ет лю­дей. А вы не толь­ко об­ла­да­ете ис­клю­читель­но важ­ной ин­форма­ци­ей, у вас за пле­чами служ­ба в ФБР, чем мо­жет пох­вастать не каж­дый.

— Я? К груп­пе рас­сле­дова­ния?

«Не улы­бать­ся! Не улы­бать­ся… Дер­жать­ся…»

— Ой, прос­ти­те, я не дол­жен был так да­вить. По­нимаю, это рас­сле­дова­ние очень опас­ное, и вам не хо­чет­ся рис­ко­вать.

— О чем вы, Яга­ми-сан? Мой друг и быв­шие сос­лу­жив­цы ни­ког­да не прос­ти­ли бы ме­ня, спа­суй я сей­час. Ра­зуме­ет­ся, я сог­ласна.

«Что ты сей­час бу­дешь де­лать? По­кажи мне, Яга­ми Лайт. Ты прос­то ис­клю­читель­ный лжец, я поч­ти те­бе ве­рю. По­кажи мне, как ты со­бира­ешь­ся из­ба­вить­ся от ме­ня!»

— В та­ком слу­чае вы не по­каже­те мне ваш пас­порт? Для вступ­ле­ния в груп­пу рас­сле­дова­ния не­об­хо­дима про­вер­ка ва­ших дан­ных и одоб­ре­ние L. Но, учи­тывая, что вы до это­го ра­бота­ли под его ру­ководс­твом, по­лагаю, с пос­ледним не воз­никнет проб­лем.

«Ещё бы они воз­никли».

— Да, ко­неч­но, толь­ко… — она ви­нова­то от­во­дит взгляд, из пос­ледних сил удер­жи­вая внут­ри пре­датель­скую улыб­ку, — я наз­ва­ла вам не своё нас­то­ящее имя.

— Ни­чего, я по­нимаю, ведь мы го­ворим о Ки­ре. Очень пре­дус­мотри­тель­но с ва­шей сто­роны так подс­тра­ховать­ся.

«По­кажи мне, Яга­ми Лайт!»

Она про­тяги­ва­ет ему пас­порт, вы­дан­ный на имя Джен­ни­фер Мэй­сон, и смот­рит, не­от­рывно смот­рит на сво­его ви­зави. Не мор­гая и да­же поч­ти не ды­ша. Ру­ка са­ма тя­нет­ся ко рту, и Эл при­выч­но за­кусы­ва­ет но­готь боль­шо­го паль­ца, смот­ря, как Яга­ми, вы­тащив но­вый лис­ток, что-то сос­ре­дото­чен­но стро­чит.

— По­чему вы всё вре­мя смот­ри­те на ча­сы, Яга­ми-сан? — спра­шива­ет она, ког­да он воз­вра­ща­ет ей до­кумент.

Его взгляд ме­ня­ет­ся за до­лю се­кун­ды, рез­ко ста­новясь твер­дым и влас­тным, пре­ис­полнен­ным пре­вос­ходс­тва и са­модо­воль­ства.

— Прос­то я Ки­ра.

«Зна­чит, в этот мо­мент или нес­коль­ко се­кунд спус­тя я уже дол­жна быть мер­тва».

Эл мо­жет его по­нять как ник­то. Мо­жет по­нять это чувс­тво, ког­да ты пол­ностью уве­рен в сво­ей пра­воте и сво­ём пре­вос­ходс­тве. Мо­жет по­нять же­лание смот­реть в гла­за жер­тве, ког­да она по­нима­ет, что по­палась на крю­чок, с ко­торо­го уже не сор­вётся. И мо­жет пред­ста­вить, ка­кой ре­ак­ции ждёт от неё Яга­ми Лайт. Ждёт ужас­но­го осоз­на­ния то­го, с кем она толь­ко что раз­го­вари­вала и ко­му наз­ва­ла своё имя.

Ждёт, но не до­жида­ет­ся.

Сдер­жи­вать­ся даль­ше вы­ше её сил, и Эл за­ходит­ся в прис­ту­пе рва­ного каш­ля­юще­го сме­ха. Она сме­ёт­ся и сме­ёт­ся. Поч­ти до слёз, до ис­те­рики. Но по­том, спус­тя нес­коль­ко убий­ствен­но дол­гих се­кунд, всё же бе­рёт се­бя в ру­ки и под­ни­ма­ет на Яга­ми взгляд. Зер­каль­но от­ра­жа­ющий его собс­твен­ный, ко­им он ода­рил её не­дав­но. Гу­бы рас­тя­гива­ют­ся в хищ­ной, поч­ти из­де­ватель­ской ух­мылке, и сей­час уже она нас­лажда­ет­ся чу­жим не­до­уме­ни­ем, рас­те­рян­ностью и ужа­сом, что от­ра­жа­ет­ся в гла­зах.

— При­ят­но поз­на­комить­ся, Ки­ра, — мед­ленно, рас­тя­гивая каж­дое сло­во, го­ворит она, смот­ря ему пря­мо в гла­за. — Я — L.

Кап­кан зах­ло­пыва­ет­ся.



Play

— Ви­дел те­бя се­год­ня на Од­ри-стрит, Эл. Не­уже­ли жа­ра до­кона­ла да­же те­бя?

— Нет, в но­мере прох­ладно и хо­рошо. Но в пос­леднее вре­мя я пред­по­читаю ра­ботать на вы­ез­де под ви­дом собс­твен­но­го аген­та. До­воль­но за­бав­но при­киды­вать­ся кем-то дру­гим. Вре­мена­ми я да­же ве­рить се­бе на­чинаю.

— О, мо­гу те­бя по­нять. Я уже и сам за­был, ког­да в пос­ледний раз на­зывал­ся нас­то­ящим име­нем. Ка­жет­ся, пос­ле при­юта и вов­се ни ра­зу. Я сле­дую за то­бой, то как жур­на­лист, то как воль­ный пи­сатель, то прос­то как ту­рист. При­мерять на се­бя чу­жую ли­чину за­бав­но. Но все эти мас­ки всё рав­но не поз­во­ля­ют за­быть­ся по-нас­то­яще­му. Я всег­да пом­ню и всег­да бу­ду пом­нить, кто я на са­мом де­ле. Я твоя тень, Эл, твоя ть­ма. И я ни­ког­да те­бя не ос­тавлю.

— Ты моя сла­бость, Бей. На­вер­ное, единс­твен­ная сла­бость.

— И это ещё один сти­мул не по­кидать те­бя. Ра­нова­то те­бе ещё ста­новить­ся со­вер­шенс­твом, не име­ющим сла­бых сто­рон.

Pause



— Жаль, что у нас та­кой ко­нец, Ки­ра.

Они на­ходят­ся в тес­ной ком­на­те раз­ме­ром три на три мет­ра, на­ходя­щей­ся под при­целом ка­мер, (сей­час вык­лю­чен­ных, но это из­вес­тно толь­ко ей), и раз­го­вари­ва­ют. В мас­ках уже нет смыс­ла, и они оба не скры­ва­ют друг от дру­га своё ис­тинное «я». Эл за­мира­ет нап­ро­тив сту­ла, к ко­торо­му при­вязан Яга­ми Лайт, ско­ван­ный по ру­кам и но­гам, ли­шен­ный вся­кой воз­можнос­ти по­шеве­лить­ся. Нес­мотря на бедс­твен­ное по­ложе­ние, он не уни­жа­ет­ся, не пы­та­ет­ся оп­равдать­ся, смот­ря на свою про­тив­ни­цу с дос­то­инс­твом. И Эл не­воль­но улы­ба­ет­ся. Не из­де­ватель­ски или пре­вос­ходс­твен­но, а чис­то и от­кры­то. Мож­но да­же ска­зать, ис­крен­не.

— Ес­ли бы не док­лад сле­див­ше­го за то­бой Рея Пен­бе­ра, на­ше про­тивос­то­яние мог­ло бы прод­лить­ся чуть доль­ше. В со­об­ра­зитель­нос­ти и на­ход­чи­вос­ти те­бе не от­ка­жешь, но, по­лагаю, да­же ты приз­на­ёшь, что нем­но­го за­иг­рался. План с зах­ва­том ав­то­буса был чу­до как хо­рош, но он так­же яв­лялся и сла­бым зве­ном. Чес­тно го­воря, я да­же нем­но­го удив­ле­на, что ты не пред­по­ложил воз­можнос­ти то­го, что Пен­бер мо­жет рас­ска­зать о слу­чив­шемся. Хо­тя в тот мо­мент ведь ещё нич­то не го­вори­ло о том, что Ки­ра мо­жет уби­вать не толь­ко сер­дечны­ми прис­ту­пами, так что и с этим всё яс­но.

— А чем ты луч­ше, L? — ус­ме­ха­ет­ся он. — Ты зна­ла о том, что мне из­вес­тно его имя и ли­цо, но па­лец о па­лец не уда­рила, что­бы спас­ти его.

— Вер­но, не уда­рила, — не­воз­му­тимо ки­ва­ет Эл, са­дясь на кор­точки и за­кусы­вая но­готь. — Ты ведь уме­ешь иг­рать в шах­ма­ты, Яга­ми Лайт, и прек­расно зна­ешь, что иног­да при­ходит­ся ид­ти на жер­твы. Ты же не нас­толь­ко глуп, что­бы ве­рить СМИ? «L, ве­личай­ший де­тек­тив сто­летия, ле­ген­дарный по­бор­ник спра­вед­ли­вос­ти!» «Ки­ра, за­щит­ник сла­бых, он спра­вед­ли­вость!» Га­зет­чи­ки и те­леви­зи­он­щи­ки са­ми соз­да­ли для нас с то­бой от­личные об­ра­зы, удоб­ные для всех: для об­щес­тва, для по­лити­ков. И ни­кому бы в го­лову не приш­ло, что я — это L, а ты — это Ки­ра.

Она ло­вит его взгляд, спо­кой­ный, по­нима­ющий, сог­ласный.

— Так что нет, я ни­чем не луч­ше те­бя, Ки­ра. Мне нет де­ла до уби­тых то­бой лю­дей. Не бы­ло. И я ввя­залась в про­тивос­то­яние с то­бой уж точ­но не из иди­от­ско­го чувс­тва спра­вед­ли­вос­ти. Ме­ня прос­то ин­те­ресо­вал ты сам, а то, что я не зна­ла спо­соба, ко­торым ты уби­вал, толь­ко по­дог­ре­вало лю­бопытс­тво. Жаль, что ты расс­тро­ил ме­ня рань­ше вре­мени… Ес­ли бы не это об­сто­ятель­ство, я бы не удер­жа­лась от соб­лазна прод­лить на­шу иг­ру. Мож­но бы­ло зак­рыть гла­за на сло­ва Рея Пен­бе­ра и ни­чего не пред­при­нимать. Да да­же сей­час я ви­жу ми­нимум три спо­соба вы­тащить те­бя от­сю­да. Я мог­ла бы вы­пус­тить те­бя, от­пра­вить по фаль­ши­вым до­кумен­там в дру­гую стра­ну, вер­нуть те­бе твою за­бав­ную уби­ва­ющую тет­радь и дать па­ру ме­сяцев, что­бы ос­во­ить­ся. И мы бы про­дол­жи­ли.

По­хоже, по­доб­ная чес­тность всё же вы­бива­ет Яга­ми из ко­леи, су­дя по то­му, как ста­новят­ся ши­ре от удив­ле­ния его гла­за. Од­на­ко это про­дол­жа­ет­ся все­го па­ру се­кунд, преж­де чем он сно­ва бе­рёт се­бя в ру­ки и кри­вит гу­бы в ус­мешке.

— Так я те­бя расс­тро­ил? Ве­ликая L не мо­жет прос­тить Ки­ру за то, что он убил ка­кого-то прес­тупни­ка?

— Да, не мо­гу, — рав­но­душ­но ки­ва­ет она. — Нес­мотря на его ви­нов­ность и на то, что я са­ма уп­ря­тала его за ре­шет­ку, прос­тить те­бе его смерть я не смо­гу. А зна­ешь, по­чему? По­тому что те­перь мне ста­нет скуч­но.

Эл вновь под­ни­ма­ет­ся на но­ги и, по­дой­дя поч­ти вплот­ную, скло­ня­ет­ся к Ки­ре и смот­рит ему в гла­за дол­гим не­мига­ющим взгля­дом. Меж­ду их ли­цами от си­лы па­ра дюй­мов, и в ка­кой-то мо­мент она за­меча­ет в его гла­зах ис­кру по­нима­ния. И убеж­да­ет­ся, что тог­да, в са­мом на­чале де­ла, ин­ту­иция её не об­ма­нула, по­чувс­тво­вав в за­гадоч­ном Ки­ре родс­твен­ную ду­шу.

— Я по­нимаю, по­чему ты де­лал все эти ве­щи. Спра­вед­ли­вость, за­щита сла­бых и нуж­да­ющих­ся ведь и для те­бя бы­ли от­го­вор­кой, вер­но? Ты — луч­ший уче­ник Япо­нии, всег­да и во всём пер­вый, блес­тя­щий спорт­смен, гор­дость сво­их ро­дите­лей. Ты всег­да чувс­тво­вал се­бя «над» и «вне» это­го ми­ра, и не­дося­га­емая вы­сота, с ко­торой ты взи­рал на всех, об­рекла те­бя на оди­ночес­тво и веч­ную ску­ку. А Тет­радь смер­ти поз­во­лила те­бе выр­вать­ся из этих оков и хоть что-то по­чувс­тво­вать. И че­го ты в ито­ге хо­тел с её по­мощью до­бить­ся? Все­об­ще­го приз­на­ния? Все эти лю­ди, ко­торых мы оба пре­зира­ем так же, как и они нас… Они бы приз­на­ли те­бя и твои де­яния, выс­ка­зыва­ли одоб­ре­ние, обо­жест­вля­ли, и для те­бя это бы­ло бы лиш­ним на­поми­нани­ем о тво­ей ге­ни­аль­нос­ти и ис­клю­читель­нос­ти. И всё рав­но это не шло бы ни в ка­кое срав­не­ние с тем, что те­бе уда­лось раз­ве­ять ску­ку. Имен­но по этой при­чине, и ни по ка­кой ещё, ты так тре­пет­но обе­регал от всех свой сек­рет. Да­же мыс­ли о смер­ти не стра­шили те­бя силь­нее, чем пер­спек­ти­ва вновь уто­нуть в се­рос­ти ок­ру­жа­юще­го ми­ра. Вот и со мной так же. Прес­тупник, ко­торо­го ты убил, да­же не за­думав­шись о том, ко­го ты вы­чер­ки­ва­ешь из жиз­ни, был для ме­ня единс­твен­ной от­ду­шиной. Мо­ей собс­твен­ной «тет­радью смер­ти», ес­ли те­бе угод­но.

От­ве­дя, на­конец, взгляд, Эл раз­во­рачи­ва­ет­ся и идёт к вы­ходу из ка­меры, но за­мира­ет на по­роге.

— По­это­му я и го­ворю: жаль, Ки­ра. Ес­ли бы не это об­сто­ятель­ство, я бы с удо­воль­стви­ем по­иг­ра­ла с то­бой. Уви­дим­ся на каз­ни. Ин­терпол и О­ОН да­ли доб­ро на то, что в ка­чес­тве го­нора­ра за твою по­им­ку я лич­но уса­жу те­бя на элек­три­чес­кий стул.



Play

— Эл, сколь­ко су­ток ты уже не спишь? Двое? Трое?

— Вро­де бы это чет­вёртые, но это не страш­но, мне не при­выкать. Тем бо­лее, что у ме­ня вне­зап­но об­на­ружи­лась ку­ча дел. Но, что ме­ня сей­час вол­ну­ет ещё боль­ше, так это воп­рос: до­иг­ра­ем мы ког­да-ни­будь на­шу пар­тию или нет, Бей? Меж­ду про­чим, ход сей­час имен­но твой, и в прош­лый раз ты ата­ковал мо­его ко­роля.

— Я и сей­час бу­ду его ата­ковать. Ладья h3 — g3. Шах.

— Ко­роль g2 — h2. Не ду­ма­ешь же ты, что это по­может?

— Ладья g3 бь­ёт g1. Не ду­маю. Моё де­ло всё рав­но ха­на.

— Слон f8 бь­ёт с5. И как мы толь­ко умуд­ри­лись рас­тя­нуть од­ну-единс­твен­ную пар­тию на столь­ко лет, Бей?

— Вот и я не знаю, как так выш­ло, Эл.

Она ед­ва не под­ска­кива­ет в крес­ле, вы­ронив маг­ни­тофон­чик, ко­торый до это­го дер­жа­ла в ру­ке. Тот при па­дении из­да­ёт ужа­са­ющий гро­хот, раз­ре­за­ющий ви­сящую в ком­на­те ти­шину, и даль­ней­шее вос­про­из­ве­дение пе­рехо­дит в не­раз­борчи­вый ши­пящий по­ток зву­ков.

— d4 — d3. И мой ко­роль бро­са­ет свою ко­рону к тво­им но­гам, моя ко­роле­ва.

Эл ни­чего не го­ворит. Толь­ко смот­рит ши­роко рас­кры­тыми гла­зами, смот­рит и бо­ит­ся мор­гнуть. Бо­ит­ся спуг­нуть мо­мент.

По­тому что это­го не мо­жет быть. Это не­воз­можно. Прос­то не­воз­можно. Все­го лишь по­рож­де­ние её из­му­чен­но­го соз­на­ния, на­ве­ян­ное прос­лу­шива­ни­ем за­писей. И она на са­мом де­ле сей­час од­на си­дит в тем­ной ком­на­те и ти­хо схо­дит с ума, пог­ру­жа­ясь в свой во­об­ра­жа­емый и ил­лю­зор­ный мир, где воз­можно всё.

Но ру­ка, лег­шая ей на пле­чо, жи­вая и теп­лая, и Эл не­осоз­нанно нак­ры­ва­ет пок­ры­тую ед­ва за­мет­ны­ми сле­дами от ожо­гов ла­донь сво­ей. И не мо­жет от­вести взгля­да от тём­ных глаз, сей­час смот­ря­щих на неё с из­рядной до­зой лу­кавс­тва.

— Бей…

— Раз­ве я не го­ворил, что ни­ког­да те­бя не ос­тавлю?

Чёт­ких мыс­лей в го­лове не ос­та­ёт­ся, и она не пом­нит се­бя, под­да­ва­ясь по­рыву, бук­валь­но бро­са­ясь ему на шею, об­хва­тывая его ли­цо ла­доня­ми, при­жима­ясь, це­луя, лишь бы убе­дить­ся, что он здесь, ря­дом, и это не иг­ра соз­на­ния, и он ни­куда не ис­чезнет. По ще­кам ка­тят­ся го­рячие слё­зы, но Эл не при­да­ёт им зна­чения, её сей­час нич­то не вол­ну­ет. И не­важ­но, как глу­по и жал­ко она сей­час выг­ля­дит.

— Как? Как ты вы­жил, Бей? — шеп­чет она, ут­кнув­шись ли­цом ему в пле­чо, ког­да ис­те­рика про­ходит и воз­вра­ща­ет­ся ка­кая-ни­какая, а трез­вость мыс­лей, не за­мут­ненная вне­зап­но сва­лив­шимся не­зас­лу­жен­ным счасть­ем. — Ведь Ки­ра убил те­бя…

— Как я вы­жил? — хмы­ка­ет Бёз­дей, по­удоб­нее ус­тра­ивая её у се­бя на ко­ленях. — А это, Эл, за­гад­ка для те­бя. Раз уж моя прош­лая приш­лась те­бе не по ду­ше.

Эти сло­ва вновь до­водят её до ис­те­ричес­ких по­хихи­кива­ний, и Эл ки­ва­ет, при­нимая ус­ло­вия.

— Кста­ти го­воря, с вос­торгом наб­лю­дал, что в моё от­сутс­твие ты ста­ла за­кон­ченной зло­дей­кой, — го­ворит Бей­онд. — Не прос­то пой­ма­ла Ки­ру, так ещё и каз­ни­ла собс­твен­но­руч­но. Лич­ная месть, она та­кая.

— Где ты рань­ше был, Бей? Дай ты мне знать, что жив, и, кто зна­ет, мо­жет, нам до­велось бы ис­кать Ки­ру вмес­те. И я бы не ста­ла прик­ла­дывать столь­ко сил, что­бы ра­зоб­рать­ся с этим де­лом пос­ко­рее. Меж­ду про­чим, оно обе­щало быть бе­зум­но ин­те­рес­ным!

Они так и си­дят на ди­ване, не раз­жи­мая объ­ятий, ти­хо пе­рего­вари­ва­ясь, нас­лажда­ясь поч­ти за­бытым уми­рот­во­рени­ем и об­щес­твом друг дру­га.

— Ты ведь не ста­нешь сей­час го­ворить, что моё при­сутс­твие здесь не­умес­тно, и пы­тать­ся выс­та­вить ме­ня, Эл? — чуть отс­тра­нив её от се­бя, не­ожи­дан­но серь­ёз­но спра­шива­ет Бей­онд, зная, что ей мо­жет прий­ти в го­лову всё, что угод­но.

— А что, в этом слу­чае ты на­мерен прон­зи­тель­но виз­жать и вы­рывать­ся? — сдав­ленно хмы­ка­ет она, пред­став­ляя по­доб­ную кар­ти­ну, а по­том в её гла­зах по­яв­ля­ет­ся что-то, что зас­тавля­ет Бёз­дея по­менять­ся в ли­це, рас­тя­нув гу­бы в пред­вку­ша­ющей улыб­ке, от­да­ющей нот­ка­ми бе­зумия. — Рас­слабь­ся, я не со­бира­юсь те­бя про­гонять. Мо­жешь счи­тать, что при­сутс­тву­ешь при ис­то­ричес­ком со­бытии, но я приз­наю, что моё ре­шение рас­стать­ся бы­ло край­не не­удач­ным и за­ранее об­ре­чён­ным на про­вал.

По-преж­не­му си­дя у не­го на ко­ленях, она ус­трем­ля­ет взгляд за его пле­чо и смот­рит на Ва­тари, сто­яще­го в двер­ном про­ёме и наб­лю­да­юще­го сию сце­ну с теп­лой оте­чес­кой улыб­кой. И чувс­тву­ет, как ста­новит­ся лег­че на сер­дце, слов­но с не­го сва­лива­ет­ся тя­желен­ный ва­лун, ко­торый она всё это вре­мя за­чем-то но­сила.

— Ва­тари, при­неси, по­жалуй­ста то, что я про­сила те­бя под­го­товить на тот слу­чай, ес­ли этот су­мас­шедший тип, — ки­вок на Бёз­дея, — сбе­жав из тюрь­мы, при­дёт сю­да и от­ка­жет­ся ухо­дить. Ты ведь не ста­нешь от­ри­цать, что зас­лу­жива­ешь на­каза­ния, вер­но? — вновь по­вора­чива­ет­ся она к Бей­он­ду, ког­да Ва­тари, мно­гоз­на­читель­но кив­нув, уда­ля­ет­ся.

Воз­вра­ща­ет­ся он, впро­чем, до­воль­но ско­ро — и ми­нуты не про­ходит, как он вновь по­яв­ля­ет­ся в ком­на­те, оз­ву­чивая своё при­сутс­твие по­доз­ри­тель­ным ме­тал­ли­чес­ким бря­кань­ем. Бей­онд, по­чу­яв не­лад­ное, обо­рачи­ва­ет­ся как раз в тот мо­мент, что­бы уви­деть, как с ха­рак­терны­ми щел­чка­ми зах­ло­пыва­ют­ся на­руч­ни­ки, и его ле­вая ру­ка ока­зыва­ет­ся при­кован­ной к пра­вой ру­ке Эл. А са­ма она выг­ля­дит та­кой до­воль­ной, слов­но кош­ка, объ­ев­ша­яся хо­зяй­ской сме­таны.

— Ты по-преж­не­му под арес­том, Бей. И, что­бы ис­ку­пить свою ви­ну пе­ред об­щес­твом, бу­дешь по­могать мне двад­цать че­тыре ча­са в сут­ки семь дней в не­делю. Та­кое на­каза­ние те­бя ус­тро­ит?

— Всег­да знал, что по час­ти эк­сцентрич­ных ре­шений те­бя ник­то не пе­реп­лю­нет, — ус­ме­ха­ет­ся он, ка­жет­ся, не имея ни ма­лей­ших воз­ра­жений.

Ти­шину, на­руша­емую лишь ти­хим зво­ном це­пи, раз­ре­за­ет писк сто­яще­го на по­лу компь­юте­ра, опо­веща­ющий о по­луче­нии но­вого со­об­ще­ния.

— Ну, что, как в ста­рые доб­рые вре­мена, Бей? — улы­ба­ет­ся Эл, не­хотя спол­зая с его ко­леней.

— На­де­юсь, ты за­пас­лась дже­мом, Эл.




На­руч­ни­ки неп­ри­ят­но на­тира­ют за­пястье, и Эл вы­нуж­де­на про се­бя приз­нать, что, по­жалуй, это то­же не луч­шая из её идей, но в си­лу при­род­но­го уп­рямс­тва она не го­това от­ка­зать­ся от неё так быс­тро. К то­му же, боль в ру­ке сов­сем не боль­шая пла­та за на­конец-то уго­монив­ший­ся ура­ган мыс­лей и сом­не­ний, ца­рив­ший в её го­лове все эти го­ды. В кон­це кон­цов, она са­ма то­же зас­лу­жива­ет на­каза­ния, и ви­ны на ней пре­дос­та­точ­но: пе­ред Бей­он­дом, пе­ред Ва­тари, пе­ред по­гиб­ши­ми по её при­хоти аген­та­ми ФБР, пе­ред Ми­сорой На­оми, пе­ред Яга­ми Лай­том и его семь­ёй, на ко­торую сей­час об­ру­шат­ся вол­ны не­навис­ти и през­ре­ния, и во­об­ще пе­ред все­ми, чьи чувс­тва, на­деж­ды и меч­ты она без­жа­лос­тно топ­та­ла, счи­тая, что цель оп­равды­ва­ет средс­тва.

— Эй, Эл, ска­жи, что ты лю­бишь ме­ня, — шеп­чет ей на ухо Бей­онд, за­рыв­шись ли­цом в её длин­ные лох­ма­тые во­лосы.

— Я люб­лю те­бя, — тут же не­воз­му­тимо от­зы­ва­ет­ся она.

— И это прав­да? — поч­ти мур­лы­ка­ет он.

— А это, Бей, твоя но­вая за­гад­ка, — ус­ме­ха­ет­ся Эл, чуть по­вора­чивая го­лову. — Пред­ла­гаю те­бе при­бег­нуть к де­дук­ции и по­ис­кать от­вет са­мос­то­ятель­но.