Глава 10. Гриффиндорцы не плачут?

Наступил апрель. Совсем еще недавно бушевала метель, а теперь на улице вовсю теплело. Начиналась оттепель. Солнце светило ярче, на дворе появилась долгожданная зеленая трава, птицы пели веселее. С приходом весны в сердцах людей поселилась надежда, а на душе стало спокойнее. Отряд Дамблдора, заперевшись в Выручай-комнате, строили планы отмщения пожирателям, обычные ученики готовились к экзаменам и почти не вылезали из своих гостиных, а Кэрроу маялись отсутствием работы и пытались придраться хоть к чему-нибудь.
Совсем немного оставалось до пасхальных каникул, и Джинни ждала их с нетерпением, ведь на эти каникулы она уезжала домой. Невилл не хотел ее отпускать — помнил, что случилось с Луной. За Лавгуд переживали все. Когда она не вернулась после рождественских каникул, какими-то окольными путями Симус узнал, что ее сняли с поезда пожиратели, и что теперь она сидит в тюрьме за то, что ее отец нелестно отзывался о Волдеморте и пожирателях в своей «Придире». Совсем недавно решили приструнить и Невилла — на его бабушку напали двое пожирателей смерти, но старушка оказалась не так проста, и дала достойный отпор. После этого Невилл получил письмо, в котором бабушка называла его героем, достойным своих родителей, и он еще несколько дней ходил довольный и счастливый, не выпуская письмо из рук.
Новостей из мира не было почти никаких. Казалось, все застыло в ожидании настоящей бури. И эта буря скоро должна была разразиться.

***

В Выручай-комнате жить было на редкость удобно. Она была прекрасно защищена, и ни Снейп, ни кто-либо другой не мог проникнуть в эту комнату без разрешения одного из ее жильцов. Вся еда доставлялась из Кабаньей головы, где бедных студентов, решивших оказать сопротивление, кормили бесплатно, но, конечно, тайком. Спали в гамаках, висящих на небольшом расстоянии от пола, под разными флагами — гриффиндорским, когтевранским м пуффендуйским. Из комнаты чаще всего выбирался основной состав — Невилл, Джинни, Симус, Эрни, Лаванда и Ханна — все еще пытавшиеся делать Кэрроу и директору пакости, остальные же отсиживались в Выручай-комнате, правильно полагая, что многих ждет такая же участь, как и Луну Лавгуд.
А после пасхальных каникул не вернулась Джинни: ее забрали домой, и теперь дамблдорцев стало еще меньше.

Симус и Лаванда торопились любить. Они обнимались по ночам, боясь отпустить друг друга. Они целовались с жадностью, боясь потерять свою любовь. Они держались за руки в любой момент, когда были рядом. Вечером, уединяясь где-нибудь в углу комнаты, Симус прижимал Лаванду к себе, и она плакала, выплескивая все горе, которое накопилось у нее за этот день.

— О чем ты мечтаешь? — шептал Симус, гладя ее по волосам и улыбаясь.

— Об уютном доме на берегу моря, о красивом саду вокруг него, о трех ребятишках, которые будут бегать по этому саду и улыбаться…

Лаванда закрывала глаза, представляя это воочию, и смеялась, и Симус смеялся вместе с ней.

— Так все и будет, — говорил он, зарывался в ее волосы и обещал, что они будут жить долго и счастливо, когда закончится эта война. И Лаванда верила.

***

Второго мая с самого утра все чувствовали, что произойдет что-то необычное. На уроки никто из постоянного состава Отряда Поттера не пошел: все сидели в Выручай-комнате и ждали вестей. И они не замедлили появиться: где-то к четырем часам в эфир вышел «Поттеровский дозор», объявивший о том, что Мальчик-Который-Выжил ограбил банк Гринготтс и улетел на драконе.

— На драконе, представляете! — хохотал Невилл, с такой гордостью оглядывая ребят, будто Гринготтс ограбил он сам.

Симус, обнимая Лаванду, с улыбкой смотрел на друга. Настроение у всех резко поднялось, но при этом они понимали — это только начало. Сегодня должно было произойти что-то, что изменит весь мир вокруг них, потому что Гарри Поттер наконец появился — и теперь уже не сможет пропасть.

Пытались заниматься своими делами: Эрни заготавливал склянки с заживляющими зельями, словно чувствовал, что они пригодятся; Лаванда пересказывала Симусу план эвакуации детей из школы (их инструктировала еще Макгонагалл в начале года, но Финниган благополучно все прослушал); Невилл проводил очередную тренировку Отряда. Закрепляли защитные чары и патронусов. Симус надеялся, что применять их не понадобится, но на всякий случай погонял своего телесного лиса по залу. Хороших воспоминаний было слишком мало, но одно из них сейчас сидело рядом и улыбалось своею искренней улыбкой, так что заклинание далось гриффиндорцу на удивление легко.

Около десяти часов вечера Невилл ушел в «Кабанью голову». Симус, обнимаясь с Лавандой, этот момент пропустил, но взволнованная Джинни сказала, что его позвала Ариана с портрета. Напряжение в Выручай-комнате достигло своего предела.
Через пару минут в проеме появился Невилл, за ним — удивленный Гарри вместе с Роном и Гермионой. Все трое — с палочками наготове.
Встретили их рукоплесканиями.

Лаванда с немного стеснительной улыбкой рассматривала Рона; Симус смотрел только на Гарри. Тот почти не вырос — маленький, еще более истощенный, чем обычно; с небрежно отстриженными волосами, в царапинах, но с улыбкой, и, главное, живой. Живой!
Кто-то толкнул его в спину — Джинни Уизли, радостно вскрикнув, бросилась на шею герою Британии. Что-то проворчал Рон; пошутил Симус, не отрывая взгляда от счастливой парочки; разочарованно вздохнул Невилл, но взял себя в руки.

Дальше действовали быстро: предупредить Макгонагалл, собрать детей и срочно эвакуировать их. Симус и Лаванда убежали почти первыми — нужно было выдернуть малышей из кроватей, помочь одеться и взять необходимые вещи, направить в «Кабанью голову», пересчитывая каждые пятнадцать минут (не дай бог, потеряешь кого-нибудь — потом никогда себе не простишь).
Эта беготня напоминала Симусу начальную школу — им несколько раз в год устраивали ложные пожарные тревоги, и все бегали вот так же, по этажам, нервно озираясь и прижимаясь друг к другу. Симус тогда не боялся, он все-таки был волшебником, пусть еще и не поступившим в Хогвартс, но маггловских детей ему тогда было жаль.
Здесь же маггловских детей не было, а волшебники могли наделать глупостей, и старостам приходилось следить за ними с повышенным вниманием.

Когда все дети (почти все, как они узнали позже) были отправлены в кабак к Аберфорту, Симус и Лаванда направились к Кингсли за поручениями — он руководил обороной.
Битва за Хогвартс началась.

Сражаться Симус умел так себе. В отличие от многих гриффиндорцев он почти не ходил на сборы Отряда Дамблдора, появился там только под конец и научился лишь вызывать патронуса. Отца у него не было, мать боевыми заклятиями почти не владела. В этом году Невилл устраивал им занятия, но ничего нового не говорил, боевые заклинания у него самого получались так себе, а на уроках Симус был хорош только в прикладной магии — зельеварение и травология пожалуйста, а с защитой от темных искусств это к Поттеру.
Но война никому не прощала незнания, и Симусу срочно пришлось осваиваться в этой тяжелой для него обстановке.

Первым делом нужно было защитить Лаванду. Если с ней что-то случится — он не переживет.

— Не теряйся, ладно? — сказал он ей и улыбнулся, убирая локоны с ее лица. Она дрожала. Сердце у нее билось сильно-сильно, и Симус крепко обнял ее, молясь, чтобы это был не последний раз.

Рядом обнимались Ханна и Эрни; Гарри, Рон и Гермиона уже ушли куда-то. Появлялись все новые и новые члены Ордена Феникса. По призыву Невилла пришли и выпускники-участники ОД.
Чуть позже появилась Луна, а за ней — радостно ухмыляющийся Дин. Симус, кажется, никому еще так не радовался, как этим двоим.

— Мне бы палочку, — пробормотал Дин, обнимая Луну. Удивляться здесь было чему, это точно.

— У тебя нет палочки?

Отличная у них получалась компания — две девушки без достаточного опыта борьбы и хороших знаний боевых заклятий, начинающий зельевар, ни черта не смыслящий в защите от темных искусств, и маг-недоучка без палочки.

Толпа вынесла их на улицу. Дин и Луна где-то потерялись, и теперь Симус крепко держал Лаванду за руку, не давая ей пропасть. Он уже успел пожалеть, что позволил ей остаться — надо было заставить ее эвакуироваться вместе с детьми. С другой стороны, он слишком хорошо знал гриффиндорку, чтобы считать, будто она его послушалась бы.

Когда появились пожиратели, всем было не до разговоров. Симус судорожно вспоминал все, что читал в книгах о боевой магии. Лаванда красиво ставила щиты, но с контрзаклятиями у нее было очень и очень плохо. Финниган работал за двоих.

Со стороны леса появились дементоры. Гарри, Рон и Гермиона, спасаясь от пауков, словно не замечали их, а когда выхватили свои палочки — было уже поздно. Симус бросился на помощь. К ним уже спешили Эрни и Луна с палочками наперевес.

Сосредоточиться. Вспомнить слегка рыжеватые волосы Лаванды. Теплую улыбку. Разговоры о том, что будет после войны. Тишина. Посиделки с Дином. Мама. Невилл. Гарри вернулся.
— Экспекто патронум!
Лиса, заяц и кабан отпугивали дементоров. Вскоре к ним присоединился и олень. Глаза Гарри блестели.
И в тот миг Симус понял — они победят.

Лаванду он все-таки потерял. Дина тоже не было, Луна была рядом, но помощи от нее Симус не ждал. И все-таки она помогла.

— Я видела Лаванду только что, он ушла в замок. Дин сражается с Ремусом Люпином и Артуром Уизли где-то около Астрономической башни.

— Ты просто чудо, Луна! Береги себя, — торопливо проговорил Симус, коротко обнимая ее, и бросился к замку.

Лаванду он нашел, но было поздно. Слишком, слишком поздно! Она лежала прямо у лестницы, без сознания, и кровь струилась по ее лицу. Недалеко валялся Фенрир Сивый. Симус почувствовал вдруг такой страх, что его чуть не парализовало. Он медленно опустился на колени перед Браун и взял ее за руку. Пульса не было. Голова закружилась. Вокруг кто-то что-то кричал, но он словно не слышал. Очнулся только когда кто-то резко схватил его за плечи и поставил на ноги.

— Дин, — губы почти не слушались. Томас наклонился и поднял палочку Лаванды, с силой сжав ее.
— Энервейт, — заклинание неожиданно подействовало. Еле слышно застонав, Лаванда открыла глаза и попыталась встать. Они помогли ей подняться и буквально потащили на себе в Большой зал. Симус неумело отстреливался от пожирателей, Дин с трудом держал Протего — палочка Лаванды еле слушалась.

Сдав Лаванду мадам Помфри, они поспешили к выходу, стараясь не оглядываться. В Большом зале было слишком много раненных и еще больше — убитых. На них старались не смотреть.
— Мистера Люпина убили, — вдруг выдавил Дин, и Симус обернулся. Они стояли у дверей в Большой зал. Вокруг сияли вспышки заклятий. Глаза у Дина блестели от слез.
Симус решительно сжал палочку.
— За Гарри. — прошептал он.
— За Гарри.

И они бросились в битву.

***

Когда все закончилось, и они смогли протолкнуться, наконец, к Лаванде, рядом сидела Луна. Она тут же поднялась и крепко обняла Дина. Дин несмело обнял ее в ответ. Казалось, что весь мир остановился. Они чувствовали теплое дыхание друг друга и не хотели отпускать, боясь, хотя бояться было уже нечего.

Симус опустился рядом с Лавандой. Она попыталась улыбнуться. Она была слаба, лицо было порезано (должны были остаться шрамы), но — жива.
— Прости меня, что не уберег, — прошептал Симус, наклоняясь к ее лицу. Он осторожно поцеловал ее и уже привычным движением убрал локоны со лба.
— Все хорошо, — ответила она, улыбаясь той светлой улыбкой, к которой он так привык и которую так боялся потерять, — главное, помни: дом и трое детей. Трое, Симус!
— Обязательно.

Он осторожно обнял ее и поднял глаза на Дина с Луной. Они плакали — молча, переплетя пальцы, улыбаясь. И Симус почувствовал слезы на своих щеках тоже. Он снова посмотрел на Лаванду. Она улыбалась, но глаза ее блестели, и видно было, что она сдерживается, чтобы не зарыдать.

Гриффиндорцы победили. И гриффиндорцы плачут.