Глава8. Суд.

«Нет, Робардс не стал бы врать. Такое враньё слишком быстро раскрывается, – рассуждал Гарри Поттер, медленно возвращаясь в Большой зал и не обращая внимания ни на что вокруг себя. – Значит, Гермиону действительно арестовали за массовое убийство… Но это ведь чушь зелёная! Гермиона никогда в жизни даже одного магла не убила бы! Да и когда это произошло? Сегодня утром? Получается, что Гермиона трансгрессировала куда-то и сразу же принялась потрошить маглов. Она сама такого никогда не сделала бы, остаётся одно – на неё кто-то наложил заклятье «Империус». Но когда? Ещё давно? А как же сверхсовременные приборы, которыми нас всех проверяли первого сентября? Ведь они должны улавливать любую чёрную магию… Должны… А если они не улавливают? Если это все продуманная подстава? Навряд ли, хотя не исключено. В таком случае, Гермиону околдовали сегодня, сразу после того, как она ушла из Хогвартса. Но как они узнали, когда именно она трансгрессирует и куда? А ведь как-то узнали… Это Волан-де-Морт… Да, никто другой не смог бы, ведь Гермиона умеет за себя постоять… но против него…».
– О, Гарри, привет!.. Постой-ка, чего это у тебя такой грустный вид? – раздался низкий голос Хагрида прямо у Гарри над ухом. Оказалось, что Поттер уже вошёл в Большой зал, даже не заметив этого, как не заметив и очень даже приметного великана.
– Что? – рассеянно спросил Гарри, постепенно возвращаясь от размышлений к реальности. – А, Хагрид, это ты… У меня плохие новости: Гермиону арестовали.
– Гермиону что? Арестовали??? – Хагрид выпучил глаза от удивления и потряс бородой. – Быть того не может! Кто тебе такую глупость сказал?
– Хотел бы я, чтоб это было глупостью, – тихо проговорил Гарри и громче ответил. – Гавейн Робардс, он работает в Министерстве. Минут двадцать назад в школу явился Скримджер со свитой, в которой был и Гавейн. Ты их видел?
– Ну да, – ответил Хагрид. – Мало ли, зачем они пришли… А в чём, собственно, дело то? Ты говоришь, Гермиону арестовали? А за что? Что она такого сделала?
– Её подозревают в убийстве… в массовом убийстве маглов, – мрачно ответил Гарри.
– Не-е-ет… Нет! – протянул Хагрид и вновь потряс бородой. – Что за глупость… массовое убийство… Вот что: они, наверное, ошиблись! Ну, знаешь, бывает, берут не того… Перепутали с кем-то… Может, Гермиона видела чего, выступает в качестве свидетеля, а этот Говнойн твой всё напутал!
– Хорошо бы, если б всё было так просто, – задумчиво и мрачно проговорил Гарри себе под нос.
– Эй, Гарри, где ты пропадал? – раздался у него за спиной немного раздражённый голос Рона. – Говорил, что сейчас пойдёшь собирать вещи, а уже полчаса как где-то бродишь!
Гарри обернулся. К нему быстро приближались Рон и Джинни.
– Гарри, что-то случилось? – взволнованно спросила Джинни, увидев его мрачное лицо.
Но Гарри медлил с ответом, а поэтому Хагрид решил ответить за него:
– Да это Гарри Говнойн… нет, кажись, по-другому… а, шут с ним! Короче, Гарри сказали, что Гермиону в чём-то там подозревают, но я думаю, что это всё пустяки! Не могла она ничего плохого сделать! Я же вас всех с первого курса знаю, вот и говорю Гарри, что они в этом ихнем Министерстве всё перепутали. А он переживает зря.
– Министерство подозревает Гермиону? В чём? – всполошился Рон.
– В массовом убийстве маглов и ещё в какой-то крупной аварии, – тихо ответил Гарри, усиленно соображая, что сейчас можно сделать для выяснения обстоятельств этого дела.
– В масс… что??? – вытаращил глаза Рон.
– Не может быть! – побледнев, воскликнула Джинни и переглянулась со своим братом.
– Кажется, я кое-что придумал… – негромко сказал Гарри и быстро направился прочь из Большого зала.
– Эй, Гарри, постой! – крикнул Рон и вместе с Джинни поспешил за ним.
Хагрид постоял какое-то время на месте, обречённо покачал головой и пошёл из замка в свою хижину, что-то бормоча себе под нос.
– Гарри, ты можешь объяснить, что произошло? – нервно спросил Рон, догнав своего друга на лестнице. – Подозревают в массовом убийстве… Да это же бред собачий!
– Гарри, когда это случилось? – не отставала Джинни. – Когда они успели? В «пророке» сегодня ни о каких убийствах не писали, почему же тогда…
– И не должны были, – уверенно сказал Гарри, продолжая быстро, почти бегом, куда-то идти. – Убийство могло произойти только сегодня утром, уже после того, как совы начали разносить газеты, а значит, информация в «пророке» будет только завтра, в рождественском выпуске. Но в «пророке» всегда описывают события не так, как было на самом деле, а так, как это нужно Министерству. Поэтому нам необходимо получить информацию из независимого источника.
– Из независимого источника? – не понял Рон. – Где ты найдёшь такой источник? Да и вообще, можешь ты, в конце концов, объяснить по-человечески, что произошло!?
– После завтрака я пошёл вслед за Макгонагалл. Она получила какое-то письмо, видимо, из Министерства. Я решил подождать у её кабинета. Вскоре показался Скримджер и ещё несколько волшебников. Они зашли в кабинет, но один из них, Гавейн Робардс, заметил меня. Он и сказал мне, что Гермиону арестовали по подозрению в убийстве, если я не ошибаюсь, сорока трёх маглов и в провоцировании крупного ДТП. Суд над ней, вроде, будет открытым и состоится послезавтра. Скримджер, наверное, и сейчас ещё у Макгонагалл, разговаривает с ней, наверняка, по поводу этого происшествия.
– Так что, мы сейчас идём к Макгонагалл? – спросила Джинни.
– Нет, это не имеет смысла, – уверенно сказал Гарри, не вдаваясь в подробности.
– ДТП… Что такое ДТП? – осведомился Рон, так и не понявший до конца слов Гарри.
– Дорожно-транспортное происшествие, – на ходу пояснил Гарри. – Авария магловского транспорта, автомобилей, скорее всего.
– Но это всё бред! – сделал вывод Рон. – Чтоб Гермиона прикончила магла!.. Да я, скорее, поверю, что Сами-Знаете-Кто пришёл в Министерство с повинной!
– Она никого не убивала, – всё также уверенно сказал Гарри. – Её как-то умудрились подставить. Увы, но я могу только гадать, как. Вероятней всего, заклятье «Империус», но это ещё не факт.
И тут Гарри пришёл, куда планировал. Рон с Джинни затормозили, а Гарри уверенно вошёл в женский туалет Плаксы Миртл.
– Что ты там забыл!? – озадаченно воскликнул Рон, переглянувшись со своей сестрой, но Гарри не ответил.
Немного поколебавшись, Рон с Джинни вошли вслед за ним. В туалете, как и следовало ожидать, никого не было. Гарри внимательно огляделся по сторонам, убедился в этом и громко позвал:
– Добби!
Ответа не последовало. Гарри повторил попытку, и тут раздался гулкий хлопок. Прямо перед Гарри возник домовой эльф в коричневом свитере и нескольких шерстяных шапках сразу. Радостно улыбаясь, эльф обратился к Гарри:
– Сэр Гарри Поттер звал меня? – но, вглядевшись в мрачное и напряжённое лицо Гарри, перестал улыбаться. – Произошло что-то нехорошее? Добби может чем-то помочь Гарри Поттеру?
– Да, думаю, можешь. Разумеется, я не вправе тебе приказывать, это будет опасным, так что ты можешь отказаться…
– Добби ни за что не откажет в помощи Гарри Поттеру! – заявил Добби, и его большие глаза взволнованно вспыхнули.
– Хорошо. Ты ведь сможешь ненадолго покинуть Хогвартс? Антитрансгрессионные заклинания на домовых эльфов не действуют.
– Добби – свободный эльф-домовик, он умеет перемещаться, куда захочет!
– Отлично! Так вот, мою подругу, Гермиону, сегодня утром арестовали по подозрению в убийстве…
– Мисс Гермиону Грейнджер обвиняют в убийстве!? – ужаснулся Добби. – Глупые люди! Гермиона Грейнджер всегда боролась за свободу эльфов, она не причинила бы никому зла! Добби знает это!
– Я тоже знаю это, – заверил его Гарри. – Именно поэтому мне нужна твоя помощь. Нужно тайком проникнуть в Министерство и попытаться разузнать, что к чему, подслушать, что об этом говорят. Разумеется, нельзя показываться волшебникам на глаза. И если подслушивание станет очень опасным, лучше вовремя прекратить его…
– Ради Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер Добби разузнает всё, что только можно разузнать! И если Добби ничего не узнает, Добби будет биться головой об пол, пока не разобьёт её вдребезги!
– Это совершенно не обязательно, – поспешил заверить его Гарри. – Если ты согласен пошпионить в Министерстве, тогда отправляйся туда, только будь осторожен. Вечером придёшь ко мне, я буду ждать в «Норе». Ты ведь знаешь, где находиться «Нора»?
– Добби знает это, и Добби отправляется в Министерство прямо сейчас! – воскликнул Добби и исчез, издав громкий хлопок.
– Думаешь, он действительно сможет узнать что-нибудь полезное? – с сомнением в голосе спросил Рон у Гарри.
– Домовые эльфы – отличные шпионы. Я понял это, когда попросил Добби и Кикимера шпионить за Малфоем, – отозвался Гарри. – Тот так ничего и не заметил. Кикимера я решил сейчас не привлекать: с ним проблем не оберёшься, да к тому же навряд ли он что-нибудь узнает.
– И что теперь? Что нам делать? – неуверенно спросила Джинни, как будто Гарри знал единственно верное решение.
– Как что? Мы же собирались отправиться в «Нору», – спокойно сказал Гарри, решив для себя, что лишние нервы сейчас ни к чему. – Я пошёл собирать вещи.
Рон и Джинни озадаченно уставились на Гарри, который уверенными шагами направился прочь из туалета. Ни Джинни, ни, в особенности, Рон не понимали, как можно сохранять спокойствие в такой ситуации.
Собрав всё необходимое, Гарри вместе с Роном и Джинни трансгрессировали к «Норе». Джинни ещё не умела самостоятельно трансгрессировать, поэтому Рон крепко держал её за руку.
Как только наши друзья вошли через чёрный ход в «Нору», который был даже не заперт, до их ушей долетели звуки работающего магловского телевизора. Зайдя на кухню, Гарри обнаружил, что мистер и мисси Уизли сидят за столом и неотрывно смотрят в экран. Телевизор располагался на холодильнике, и Гарри сразу понял, что по нему показывают.
Заснеженная лондонская улица была полна народу. Повсюду стояли машины скорой помощи, в которые загружали израненных или мёртвых людей. Несколько десятков полицейских отцепляли место аварии: перекрёсток, буквально заваленный грудой обгоревших искорёженных легковых машин, продолжавших дымиться. Кроме того, чуть поодаль от основной свалки виднелся чёрный как зола двухъярусный автобус, почти перебитый пополам подъёмным краном и не имеющий по какой-то причине задней стенки. Сам кран выглядел повреждённым менее всех остальных магловских транспортных средств.
Но это были далеко не все повреждения. Камера телевизионщика поменяла ракурс, и Гарри увидел, что череда разбитых машин начинается ещё далеко от перекрёстка. Из витрины какого-то магазина торчала задняя часть неудачно съехавшего с дороги автобуса. На тротуаре валялся переломленный на две части чёрный мотоцикл, успевший размозжить по стене дома кишки какого-то несчастного прохожего, которого до сих пор не успели убрать.
– Вот что представляют собой ужасные последствия внезапного возгорания двухъярусного городского автобуса, – заговорил грустный женский голос, и камера взяла в объектив молодую немного полную мулатку, репортёршу этого канала. – Автобус загорелся примерно в семь часов сорок восемь минут утра. Причина возгорания пока ещё не установлена. По приблизительным подсчётам эта страшная авария унесла жизни более чем ста пятидесяти человек. Но, как утверждают многие, подобных катастрофических последствий можно было избежать, если бы меры по уничтожению гололёда на дорогах были приняты вовремя. Теперь родственники раненых и погибших, скорее всего, подадут в суд на городскую администрацию за халатное отношение к своим прямым обязанностям.
– О, Гарри, это ты! – заметив стоящего у входа на кухню Гарри, воскликнул мистер Уизли и попытался выдавить улыбку, но на его мрачном лице появилась лишь болезненная гримаса.
– Гарри, дорогой, как ты вошёл? – всполошилась миссис Уизли, которая, как показалось Поттеру, совсем недавно плакала.
Гарри уже открыл рот, чтобы ответить, но его опередила Джинни, вошедшая на кухню вместе с Роном:
– Входная дверь была не заперта. Мам, я, конечно, понимаю, что Волан-де-Морт давненько не подавал признаков жизни, но это всё же не значит, что теперь нужно оставлять входную дверь открытой.
– Да, разумеется, конечно, я совсем забыла!.. – не на шутку разволновалась миссис Уизли и чуть ли не бегом направилась к входной двери, желая удостовериться, что её не забыли запереть вошедшие ребята.
– Э-э, Гарри, Рон, Джинни… – неуверенно заговорил мистер Уизли, переводя взгляд с Гарри на своих детей и обратно. – Видите ли, нам недавно сообщила Макгонагалл… Эта авария… – Артур указал на телевизор, по которому продолжали показывать разрушительные последствия ДТП. – В общем, в Министерстве считают, что…
– Я знаю, – спокойным твёрдым голосом перебил Гарри. – Они – тоже, я им уже сказал. Не переживайте так, всё будет хорошо.
Не дожидаясь ответа, Гарри пошёл из кухни наверх, в бывшую комнату близнецов. Хотя Гарри не знал, как всё обернётся, но ему казалось, что он только что соврал мистеру Уизли прямо в лицо. Очень нехорошее предчувствие не давало ему покоя. «Нет, просто так это всё не закончится, – думал Гарри, сидя один на кровати и размышляя о происходящем. – Это всё не спроста. Конечно, Гермиона не могла подстроить такую страшную аварию… Более ста пятидесяти человек… Нет, не могла. В этом однозначно замешан Волан-де-Морт, вот только как это доказать?».
До самого вечера Гарри просидел в комнате. Он напрочь забыл про своё намерение купить друзьям подарки на Рождество. Несколько раз к нему заходили Рон и Джинни, но довольно быстро уходили, поскольку у Гарри не было не малейшего желания ни с кем разговаривать. Пару раз миссис Уизли настойчиво звала его пообедать, но он настоял на том, что совершенно не хочет есть.
Примерно в половину восьмого прямо к Гарри в комнату телепортировался Добби. Вид у домового эльфа был несколько грустный, но вместе с тем довольный.
– Добби весь день провёл в Министерстве, как просил его Гарри Поттер, и у Добби есть информация насчёт Гермионы Грейнджер! – воскликнул домовой эльф.
– Выкладывай, – оживился Гарри
– У Гермионы Грейнджер отобрали палочку, Гермиону Грейнджер держат в хорошо защищённом помещении на самом нижнем этаже Министерства как опасную преступницу. Добби не смог проникнуть в это помещение, на него наложили очень много всякого волшебства, но Добби слышал, как Гермиона Грейнджер плачет. Да, она постоянно плачет, ей очень плохо! Глупые люди, они ещё хотят судить Гермиону Грейнджер, они специально для этого строят целый новый судебный зал! Добби сам видел, как они колдуют волшебными палочками новые кресла, увеличивают размеры небольшой комнаты до размеров большого зала. Добби слышал, как многие волшебники говорят между собой, они думают, что Гермиона Грейнджер убивала маглов. Но не все так думают! Добби слышал своими собственными ушами, как двое волшебников говорили между собой о Гермионе Грейнджер, они были уверены, что она не сделала ничего плохого! Но это были плохие волшебники. О да, Добби знает, что они плохие! Они говорили совсем как прошлый хозяин Добби, они смеялись над Гермионой Грейнджер, называли её грязнокровкой. Добби хотел наказать их, очень хотел, но Гарри Поттер сказал Добби не показываться волшебникам на глаза, и Добби не показывался…
– Эти волшебники называли Гермиону грязнокровкой, но они знали, что она не виновна? – стараясь сдержать волнение, спросил Гарри.
– Да, именно так! Правда, Добби не удалось больше узнать ничего важного, но если нужно, Добби готов вновь отправиться в Министерство…
– Нет, ты узнал вполне достаточно. Громадное спасибо, Добби, можешь возвращаться в Хогвартс.
– Если Гарри Поттеру вновь понадобится помощь, Добби всегда почтёт за честь оказать её! – радостно воскликнул Добби и исчез.
Гарри остался наедине со своими мыслями. «Теперь это ясно как день, – рассуждал он. – Эти два колдуна наверняка являются Пожирателями смерти или собираются ими стать. В любом случае, они знают, что Гермиона ни в чём не виновата, потому что они знают, кто всё это подстроил. Но что же мне делать? Впрочем, Гермиона действительно не виновна в этом убийстве. Хоть в Министерстве и работает много идиотов, но там, в конце концов, должны понять, что она никого не убивала… Должны…».
Это Рождество было самым несчастливым для Гарри с того момента, как он перешагнул порог Хогвартса. Вечером в «Норе» собралось много волшебников: Фред с Джорджем, Люпин с Тонкс, Билл с Флёр, а также Кингсли Бруствер. Однако веселиться всем не очень-то хотелось. Кингсли рассказал в общих чертах об аварии в Лондоне и посоветовал быть морально готовыми к худшему, поскольку Министерство имеет много веских доказательств против Гермионы. Гарри же в свою очередь рассказал о том, что передал ему Добби. Бруствер лишь пожал плечами и сказал, что с ним никто не говорил о невиновности Гермионы.
На следующий день в рождественском номере «Ежедневного пророка» на первой же странице красовалась большая фотография места аварии. Чуть ниже располагалась фотография Гермионы, сделанная уже после задержания. Надпись под ней гласила: «В жестоком убийстве маглов подозревается ученица Хогвартса. Подробности смотрите на стр. 5».
В эти дни до суда Гарри на собственной шкуре испытал, насколько тягостным бывает ожидание. Он толком ничего не делал, зато номер «пророка» прочитал от корки до корки, чего с ним раньше не случалось. Из написанного в газете достаточно сложно было понять, чем именно может закончиться судебное разбирательство, которое должно было начаться завтра в девять утра. Как и говорил Добби, в Министерстве специально построили новый судебный зал, чтобы все желающие могли прийти посмотреть на суд. Вход был бесплатным.
Ночью Гарри практически не спал. Мысли о предстоящем суде не давали ему покоя. Странно это или нет, но сейчас он волновался намного больше, чем летом перед пятым курсом, ожидая суда над самим собой.
Утром следующего дня Гарри, мистер и миссис Уизли, Рон, Джинни, Фред и Джордж вместе отправились в Министерство. Народу в нём было намного больше, чем обычно. Открытых судебных заседаний очень давно не проводилось, а тем более по такому крупному делу, поэтому всем хотелось прийти посмотреть.
Новый зал суда находился на втором уровне. Без десяти девять наши друзья уже подошли к его открытым дверям, которые охраняли два мракоборца. Судебное заседание ещё не началось, но все желающие уже заходили в зал и занимали места. Гарри вместе со всеми Уизли тоже зашёл и осмотрелся.
Зал суда имел прямоугольную форму и был прилично вытянут в длину. На серых боковых стенах красовались большие окна, из которых лился яркий солнечный свет. Большую часть зала занимали ряды красно-коричневых кресел для желающих посмотреть на суд. Перед креслами немного возвышалось некое подобие сцены. В её центре располагались два стула, а на дальнем краю – длинный продолговатый стол, за которым восседали несколько волшебников в мантиях сливового цвета с серебряной буквой «В» на левой стороне груди. За сценой вздымались ряды скамей, на которых расположилось примерно шестьдесят колдунов в таких же сливовых мантиях. Над скамьями навис роскошный балкон, какие бывают в магловских театрах и служат для приёма особо важных персон. Пока что в нём никто не сидел.
Свободных мест в зале оставалось не так уж много. Найдя три не занятых кресла подряд примерно в середине зала, Гарри, Рон и Джинни опустились в них. Мистер и мисси Уизли сели на ряд дальше, а Фред с Джорджем так вообще приземлились на последнем ряду.
Внимательно оглядев собравшихся посмотреть на суд, Гарри заметил много знакомых лиц. На одном из первых рядов сидела профессор Макгонагалл вместе с профессором Стебль. Немного подальше с краю присели Невилл и Полумна. Прямо за ними расположилась компания слизеринцев, среди которой Гарри сразу узнал Забини, Биноша, Паркенса, Крэбба, Гойла, Нотта и Пэнси. Было много учеников Хогвартса и с других факультетов. Многие работники Министерства, никак не связанные с правосудием, тоже пришли посмотреть на судебное разбирательство.
Гарри взглянул на продолговатый стол, за которым сидело несколько волшебников, и его внимание привлёк пожилой колдун, сидящий в центре. У него были кудрявые седые волосы, смахивающие на старомодный парик. Его чёрные глаза обводили зал пронзительным взглядом, а острый нос походил на клюв какой-то хищной птицы. Гарри это колдун показался похожим на одного мореплавателя, чей портрет висел в старой магловской школе Поттера.
Разумеется, Гарри очень быстро приметил сидевшего с краю длинного стола Перси Уизли. «Совсем как тогда, – подумал Гарри. – Как пить дать, опять будет всё записывать и услужливо поддакивать суду».
Ровно в девять утра дверь, ведущая на роскошный балкон, отворилась, и из неё вышел Руфус Скримджер. Следом за ним показался Корнелиус Фадж, бывший министр магии. При виде волшебницы, вышедшей после Фаджа, сердце Гарри вмиг наполнилось негодованием и ненавистью: это была Долорес Амбридж. И она, и Фадж были в сливовых мантиях с серебряной буквой «В» на левой стороне груди, а значит, они входили в состав суда.
– Встать, суд идёт! – громогласно провозгласил Скримджер, и все поднялись на несколько секунд со своих мест.
Скримджер сел за стол, занимающий чуть ли не полбалкона. Фадж присел справа от министра и разложил перед ним какие-то бумаги. Амбридж села слева от Руфуса и принялась осматривать зал своими круглыми крупными глазами.
– Ввести подсудимую! – коротко и громко приказал Скримджер.
Боковая дверь на своеобразную сцену отворилась, и у Гарри почему-то сразу же сложилось очень плохое чувство, что он становится свидетелем показушной, разыгранной по нотам дрянной комедии. Из двери вышла группа волшебников. В её центре шла Гермиона. Она была одета так же, как и утром того злополучного дня: тёмно-синие джинсы, тёплая розовая кофточка, зимние кроссовки. На её руках виднелись наручники, а ноги были закованы в кандалы. Отчаяние отчётливо выражалось на её бледном, заплаканном лице. Гермиону окружали шесть мракоборцев с волшебными палочками наизготовку, как будто закованная по рукам и ногам, лишённая волшебной палочки она была в состоянии сбежать из зала суда, на который были наложены мощные антитрансгрессионные чары. Рядом с мракоборцами шёл высокий худой колдун с вытянутым бледным лицом и короткими чёрными волосами. Он нёс стопку каких-то пергаментов.
И тут с первого ряда выскочила какая-то женщина и ринулась навстречу Гермионе. Стоявший у стены мракоборец стремглав метнулся к ней и загородил дорогу.
– Пропустите меня!.. Дайте… Дайте пройти!.. Это моя дочь! Моя девочка!.. – надорванным голосом закричала женщина, силясь вырваться из цепких объятий мракоборца.
С первого ряда встал мужчина, в котором Гарри узнал отца Гермионы, быстро подошёл к своей жене и принялся что-то тихо говорить ей на ухо. В конце концов, ему вместе с мракоборцем удалось немного успокоить мать Гермионы, и она, жалобно всхлипывая, опустилась на своё место. Члены суда и остальные мракоборцы сделали вид, что ничего не произошло.
Гермиону посадили лицом к суду на один из стульев, расположенных в центре сцены. На другой стул сел высокий колдун с пергаментами. Мракоборцы никуда не ушли: они равномерно рассосались по залу суда для соблюдения порядка.
– Итак, судебное разбирательство от двадцать шестого декабря объявляю открытым, – звучно провозгласил Скримджер, глядя в длинный пергамент, и Перси принялся с громадной скоростью вести протокол. – Разбирается дело об убийстве сорока трёх маглов путём сожжения заживо и о провоцировании посредством сложных магических манипуляций крупной аварии магловского транспорта, приведшей к смерти ещё ста сорока одного магла. Главная подозреваемая – мисс Гермиона Грейнджер, ученица Хогвартса, седьмой курс. Верховный судья – Руфус Скримджер, министр магии; главный прокурор – Сэмуэль Палтатин, старший помощник министра магии; адвокат подсудимой – Витрувиус Стоун, работник Сектора борьбы с неправомерным использованием магии; секретарь суда – Перси Уизли, младший помощник министра магии. Дело разбирается полным составом Визенгамота. В совет суда, выносящий решение на основании вердикта, входят: Руфус Скримджер, министр магии; Сэмуэль Палтатин, старший помощник министра магии; Корнелиус Фадж, консультант министра магии; Долорес Амбридж, второй заместитель министра магии; Констанция Элфмэн, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Сопхрониус Коббс, начальник Сектора борьбы с неправомерным использованием магии; Тимоти Фостер, глава Отдела магических происшествий и катастроф.
Скримджер закончил чтение пергамента, сделал небольшую паузу и объявил:
– Можете начинать, Сэмуэль.
Кудрявый пожилой колдун, сидящий в центре длинного стола, повернул голову на Скримджера, коротко кивнул и принялся перебирать бумаги вместе с двумя соседними волшебниками. Через полминуты он закончил и заговорил громким уверенным голосом:
– Для начала я хотел бы передать многоуважаемым членам суда документы, подтверждающие результаты анализов, уже проведённых над подсудимой.
Сидящие рядом с Палтатином колдуны достали волшебные палочки и, бормоча слова какого-то заклинания, направили их на стопки бумаг, отчего те моментально исчезли и стали появляться в руках у судей. Палтатин же опять заговорил:
– Из проведённых анализов следуют три основных момента. Первый: во время совершения преступления, семь часов сорок восемь минут утра двадцать четвёртого декабря, мисс Гермиона Грейнджер не находилась под воздействием заклятья «Империус» с вероятностью в семьдесят три процента. На данный момент совершенно точно известно, что она не находится под воздействием заклятья «Империус». Второй: во время совершения преступления мисс Гермиона Грейнджер не находилась в состоянии умственного помешательства с вероятностью в семьдесят девять процентов. На данный момент она признана вменяемой. И третий: абсолютно точно известно, что мисс Гермиона Грейнджер не принадлежала и не принадлежит к Пожирателям смерти.
Члены суда начали шёпотом переговариваться между собой и одобрительно кивать в знак согласия с Палтатином, который, тем временем, продолжал:
– Итак, начнём допрос обвиняемой. Мисс Гермиона Грейнджер, двадцать четвёртого декабря в семь часов тридцать шесть минут утра вы вышли за территорию школы чародейства и волшебства Хогвартс и трансгрессировали в Лондон. На предварительном допросе вы сознались, что хотели отпраздновать Рождество с вашими родителями. И тем не менее, вы трансгрессировали в тупиковый безлюдный дворик, который находится на расстоянии одного квартала от дома ваших родителей. Так?
– Так, – тихим, полным безысходности голосом подтвердила через несколько секунд Гермиона.
– Своими действиями вы не нарушили Международного статуса о секретности, что, разумеется, похвально. Но ваше дальнейшее поведение весьма непонятно. Вы вышли на остановку магловского транспорта и сели в двухъярусный автобус. Так?
– Так.
– Зачем вы это сделали?
Гермиона молчала какое-то время, а потом заговорила слабым, постоянно прерывающимся голосом:
– Ну… я думала, что… Этот автобус… он едет как раз к дому… одну остановку… ну, вот я и подумала…
– Вы хотели доехать до дома ваших родителей, используя магловский транспорт?
– Да.
– Но зачем вам это понадобилось? Вы вполне могли пройти одну остановку пешком или трансгрессировать прямо в квартиру. Конечно, это не очень культурно, но зато быстрей.
– Протестую, ваша честь, вопрос не по существу! – воскликнул высокий черноволосый волшебник, адвокат Гермионы.
– Протест отклонён, – невозмутимо заявил Скримджер. – Данный вопрос поможет выяснить мотивы преступления. Будьте добры ответить, мисс Грейнджер.
– Я не знаю, – тихо проговорила Гермиона.
– Так вы не знаете? – переспросил Палтатин и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Отлично! Пойдём дальше. Вы сели в автобус. Что было потом?
– Потом… я огляделась и там… там было оно…
– Оно? – вскинул брови Палтатин. – Кто оно? О ком вы говорите?
– Это… это существо… Оно было там, оно сидело там, а потом встало… – Гермиона запнулась, и Гарри услышал, что она тихо плачет.
– Продолжайте! – резко приказал Палтатин.
– Оно подошло ко мне… Оно говорило, что хочет меня убить… Я… Я достала волшебную палочку и попыталась защититься…
– Какое заклинание вы использовали для защиты? – осведомился Палтатин, пристально смотря на Гермиону.
– Фиронэнтро, – чуть слышно ответила Гермиона.
– Какое? – переспросил Палтатин.
– Фиронэнтро, – намного громче повторила Гермиона.
– Вы использовали заклинание «Фиронэнтро» для защиты? – с усмешкой в голосе спросил Сэмуэль. – Вам что, не было известно, что это Тёмная магия? Вы что, не знаете больше ни одного заклятья? Зачем вы использовали именно это заклинание?
– Я не знаю.
– Ах, вы опять не знаете? Вы же лучшая ученица Хогвартса, а чего не спросишь – всё не знаете!
Среди судей и зрителей пронёсся лёгкий смешок. Палтатин сделал небольшую паузу и продолжил допрос:
– Ладно, что было потом?
– Всё загорелось… – сквозь слёзы проговорила Гермиона. Теперь уже всем было отчётливо слышно, что она рыдает.
– Да, мы знаем, что от автобуса, в который вы сели, в скором времени остался лишь один покорёженный металлический каркас. Но позвольте вас спросить, от чего же загорелся автобус и почему вы выжили, а все маглы, находящиеся в нём, превратились в пепел?
Но Гермиона ничего не ответила. Она продолжала рыдать. Взгляды всех судей были устремлены на неё, а она не могла даже закрыть лицо руками, поскольку они были в наручниках и, к тому же, привязаны к стулу.
– Будьте добры ответить на поставленный вам вопрос, – вежливо попросил Палтатин, но в его голосе чувствовалась угроза.
Однако Гермиона была не в состоянии что-либо говорить. У неё началась истерика.
– Отвечайте на поставленный вам вопрос! – угрожающе приказал Палтатин, повысив голос.
– Протестую, ваша честь, это давление на обвиняемую! – воскликнул Витрувиус Стоун, во второй раз обращаясь к верховному судье.
– Протест принят, – снисходительно согласился с Витрувиусом Скримджер. – Подозреваемая сейчас находиться не в лучшем моральном состоянии. Сэмуэль, у вас будет предостаточно времени на предоставление суду более веских доказательств против мисс Грейнджер, а пока мы послушаем, что хочет нам сказать в её защиту мистер Стоун.
– У меня есть доказательство того, что моя подзащитная не имела мотивов для совершения подобного преступления, – громко заявил Витрувиус. – Я прошу ввести в зал суда мистера Терри Бута для дачи показаний.
Боковая дверь открылась, и на сцену вышел Терри Бут, однокашник Гарри и когтевранец.
– Вот документы, подтверждающие, что мистер Бут не является родственником моей подзащитной, – сказал Стоун и направил волшебную палочку на свои пергаменты. Часть из них исчезла и появилась у судей. – Также я собрал подписи у двадцати четырёх учеников Хогвартса разных факультетов в подтверждение того, что мистер Бут не имел никаких любовных либо дружественных связей с моей подзащитной.
Витрувиус отправил оставшиеся пергаменты судьям и взмахнул волшебной палочкой. Рядом с ним появился простой деревянный стул. Адвокат жестом пригласил Терри сесть, и когда тот опустился на стул, Стоун спросил:
– Как вы может охарактеризовать мисс Гермиону Грейнджер?
– Ну, она очень трудолюбивая, всегда много занимается, полностью готовит домашнее задание, – ответил Бут, искоса поглядывая на заплаканную Гермиону. – Также она всегда старается соблюдать школьные правила, не даёт старшекурсникам издеваться над малышами.
– Как мисс Гермиона Грейнджер относится к маглам? – продолжил расспрашивать Бута Витрувиус.
– Ну, я не знаю наверняка, но, по-моему, вполне хорошо. У неё ведь родители маглы. По крайней мере, я никогда не слышал, чтобы Гермиона плохо отзывалась о маглах.
– Как вы думаете, могла ли мисс Гермиона Грейнджер хладнокровно убить магла?
– Нет! – коротко и уверенно ответил Терри.
– Вы уверенны в этом?
– Да, на все сто!
– Отлично! У меня больше нет к вам вопросов, – сказал Витрувиус.
– Сэмуэль, у вас есть вопросы к свидетелю? – спросил верховный судья.
– Нет, у меня нет вопросов, – ухмыльнулся Палтатин.
– В таком случае, вы свободны, мистер Терри Бут, – объявил Скримджер.
Терри встал со стула и вышел из зала суда.
– Можете продолжить допрос подсудимой, Сэмуэль, – сказал Скримджер.
– Боюсь, что дальнейший допрос ни к чему не приведёт, – неожиданно заявил Палтатин. – Я прошу ввести в зал суда мистера Исидоруса Сеймура.
Боковая дверь открылась, и на сцену вышел пожилой невысокий волшебник с довольно большой металлической коробкой в руках, опутанной множеством чёрных проводков.
– Мистер Сеймур согласился прийти на сегодняшний суд и лично применить своё новое, запатентованное всего лишь восемь дней назад изобретение, которое поможет нам выяснить, что же произошло двадцать четвёртого декабря в семь часов сорок восемь минут утра в автобусе, в котором решила проехаться мисс Грейнджер, – на одном дыхании проговорил Палтатин и обратился к Сеймуру. – Будьте добры, расскажите суду Визенгамота о вашем изобретении.
– Оно называется Демонстратор воспоминаний, – став лицом к судьям, заговорил пожилой волшебник немного сиплым голосом. – Принцип действия основан на легилименции…
– У вас есть разрешение на использование этого прибора? – перебил Исидоруса Скримджер.
– Он уже передал разрешение мне, прошу меня простить, что не сказал об этом сразу, – встрял Палтатин и опять начал вместе с двумя соседними волшебниками перебирать бумаги. Через минуту копии разрешения были в руках каждого судьи.
– Всё верно, – ознакомившись с вновь поступившим документом, сделал вывод Скримджер. – Можете продолжать, мистер Сеймур.
– Так вот, мой прибор способен показывать воспоминания человека, – вновь заговорил Исидорус. – Воспоминание переходит в заколдованное хранилище, аналогичное Омуту памяти, после чего часть воспоминания трансформируется в направленный поток фотонов и проецируется на любую гладкую поверхность, а другая часть преобразуется в звуковые волны определённой частоты. Поэтому каждый желающий может увидеть и услышать добытое моим прибором воспоминание, не прилагая ровно никаких усилий.
Многие судьи начали тихо переговариваться и пожимать плечами. Видимо, несмотря на всю важность изобретения, о нём пока что мало кто знал.
– Очень хорошо! Разумеется, в интересах следствия следует применить ваш прибор к подозреваемой, – заявил Скримджер.
Палтатин не стал ждать второго приглашения. Он сделал знак рукой волшебнику, сидящему с краю длинного стола. Волшебник встал и направился к Гермионе. Сеймур вместе со своим прибором тоже подошёл к ней. Адвокат Гермионы молчал, поняв, видимо, что препятствовать проверке его подзащитной новым прибором бессмысленно.
Член суда вместе с Исидорусом действовали быстро. Уже через пару минут всё было готово. К голове Гермионы были прикреплены в разных местах чёрные проводки, тянущиеся от прибора, а сама металлическая коробка стояла на материализованном столике. За процедурой подготовки зачем-то следил мракоборец, вплотную подошедший к Гермионе с волшебной палочкой в руке. Сама Гермиона никак не сопротивлялась. Она уже перестала плакать, только тихо всхлипывала.
– Сейчас всё, находящиеся в этом зале, смогут своими собственными глазами увидеть то, что видела мисс Грейнджер в страшное утро двадцать четвёртого декабря, – торжественно провозгласил Палтатин. – Прошу вас начинать, мистер Сеймур!
Исидорус достал из своего плаща волшебную палочку, направил её на прибор и сказал:
– Легилименс!
Из волшебной палочки вырвался тусклый жёлто-оранжевый луч света и ударился об металлическую коробку. Несколько секунд луч продолжал безрезультатно светить на прибор, но тут Гермиона, сидевшая до этого спокойно, вдруг резко дёрнулась и как-то сжалась, как будто хотела спрятаться, стать незаметной. Маленькое отверстие в металлической коробке ярко засветилось. Судьи устремили взоры на противоположную стену. Все зрители, в том числе и Гарри, обернулись.
На гладкой серой стене, в нижнем углу которой располагалась входная дверь, с громадной скоростью мелькали образы. Разобрать что-либо было невозможно. Такое положение дел продолжалось примерно десять секунд, после чего на стене установилось довольно чёткое изображение заснеженной лондонской улицы. Появился звук. Он лился ниоткуда, и вместе с тем, со всех сторон. Как будто каждый, сидящий в зале, находился на той самой улице.
Гарри внимательно вглядывался в ставшую объектом всеобщего внимания стену. Гермионы не было видно. Складывалось впечатление, что кто-то с камерой вместо головы преспокойно подходит к дороге. Гарри почти сразу понял, что изображение ведётся глазами Гермионы, а не от третьего лица, как это происходит в Омуте памяти.
Как только Гермиона вплотную подошла к широкой дороге, изобилующей, несмотря на ранний час, машинами, прямо перед подругой Гарри остановился красный двухъярусный магловский автобус. Чтобы войти в открывшуюся заднюю дверь, Гермионе достаточно было сделать лишь шаг. Секунду Гермиона колебалась, но потом смело зашла в автобус.
Пассажиры преспокойно сидели в удобных мягких креслах и даже не обратили внимания на вошедшую. Входные двери захлопнулись, и автобус тронулся. Но тут Гарри бросился в глаза некто в чёрном плаще с накинутым на голову капюшоном, сидящий на одиночном кресле примерно в середине автобуса. Когда Гермиона только вошла, там никого не было.
Некто встал с кресла и развернулся к Гермионе. В одно мгновение у Гарри по коже пробежали мурашки, и он вспомнил свой недавний ночной кошмар. У вставшего существа не было лица. Капюшон был довольно короткий, но из-под него глядела лишь непроницаемая тьма. Гермиона застыла в ужасе, а существо неторопливо направилось к ней. Подойдя почти вплотную, оно остановилось. Прямо с пола взвился чёрный дым, и в руке у существа появилась коса. Все находящиеся в автобусе маглы ничего не замечали, а существо, растягивая слова, зашипело пронзительным, закладывающим уши голосом, от которого кровь стыла в жилах:
– Гермиона Грейнджер, вот и пришла твоя смерть!
Гермиона как будто очнулась ото сна. Она выхватила свою волшебную палочку и молча взмахнула ею на существо. Из палочки вырвался тёмно-оранжевый луч света, но вместо того, чтобы поразить противника, он пролетел сквозь существо, как будто его и вовсе не было, и ударился о стенку, загораживающую водителя. В одно мгновение всё: железный пол, оконные рамы и стёкла, мягкие кресла вместе с людьми, сидевшими в них, запылало как в Хиросиме. Весь зал суда огласили такие дикие вопли горящих заживо людей, каких Гарри не слышал за всю свою жизнь. Огонь подобрался к самым ногам Гермионы, но дальше не пошёл.
Какой-то молодой парень, охваченный пламенем, вскочил с кресла и, с перекошенным лицом, принялся бить себя руками, тщетно пытаясь затушить огонь. Гарри отчётливо видел, как лицо парня покрывается пузырями, потом эти пузыри сдуваются, багровеют и постепенно чернеют. Его волосы уже выгорели до конца, а сморщенная кожа на лице напоминала потрескавшийся асфальт раскалённым летним полднем, но он продолжал биться в агонии и кричать. Какая-то женщина накрыла собой свою маленькую дочку, словно это могло защитить девочку от вездесущего огня. Кто-то попытался выбить головой стекло в надежде спастись, но всё тщетно. Стопроцентную площадь ожогов четвёртой степени не лечат даже в больнице святого Мунго. У несчастных маглов не было ни единого шанса…
Многие из пришедших посмотреть на суд не выдержали страшного зрелища и отвернулись. Некоторые из них зажали уши руками, чтобы не слышать душераздирающих воплей сгорающих в проклятом автобусе маглов.
А существо с косой чувствовало себя вполне нормально. Огонь лизал немного подранный плащ, но тот не загорался. И тут существо захохотало жутким, ледяным хохотом и взмахнуло косой. Гермиону не задел взмах, но от косы в мгновенье ока распространилось некое подобие ударной волны. Заднюю стенку автобуса вырвало с мясом, и Гермиона вылетела вместе с ней на дорогу. Изображение на стене стало нечётким, через несколько секунд раздались звуки взрывов, бьющегося стекла и рвущегося как картон металла. Кто-то испуганно визжал невдалеке. Разобрать толком, что происходит, не представлялось возможным.
– Хватит! – громко воскликнул Палтатин.
Исидорус убрал волшебную палочку, и изображение на стене исчезло. Звуки тоже прекратились. В зале суда настала мёртвая тишина. Да, навряд ли увиденное могло оставить кого-либо равнодушным…
– Итак, мы все видели, что произошло, но некоторые вещи остались непонятными, – после длительной паузы спокойным голосом заговорил Палтатин. – Мисс Гермиона Грейнджер, вы сказали суду, что применили в автобусе заклинание «Фиронэнтро», но дело в том, что это заклинание не способно поджечь даже связку сухого хвороста. Увы, нашим экспертам так и не удалось определить, с помощью какой магии был сожжён автобус, но ясно одно – «Фиронэнтро» тут не при чём. Однако было прекрасно видно, что вы выпустили из волшебной палочки какое-то заклятье, и всё загорелось именно благодаря нему…
– Протестую, ваша честь, причина возгорания автобуса до конца не установлена, а поэтому мы не можем утверждать, что именно заклинание мисс Грейнджер послужило…
– Но автобус загорелся сразу после попадания в стенку заклятья вашей подзащитной, – перебил Витрувиуса Палтатин, – а значит именно поэтому…
– Возгорание автобуса и попадание заклинания могли просто совпасть, либо кто-то мог специально подстроить это…
– Да неужели? Я что-то не припомню, чтобы кроме мисс Грейнджер в автобусе был хоть один волшебник…
– А вы что, забыли про то существо в чёрном плаще? Почему это не мог быть тёмный маг?
– Если вы не забыли, то волшебники материальны, а заклинание мисс Грейнджер прошло сквозь это… Кстати, а что это было? На дементора не похоже: они не умеют материализовывать предметы. Напоминает Ангела смерти, но они не нападают вот так вот прямо и так неудачно…
– Мы очень мало знаем об Ангелах смерти, – в очередной раз перебил Палтатина Витрувиус. – Эти создания из другого мира, поэтому мы не можем со всей уверенностью утверждать…
– И тем не менее, до сих пор не было зафиксировано ни одного случая непосредственного нападения…
– Если их не было зафиксировано, это ещё не значит, что их действительно не было! – воскликнул Стоун, постепенно повышая голос.
– Может быть, вы сейчас начнёте разглагольствовать по поводу того, что мы, дескать, ничего не знаем и не ведаем? – с издёвкой поинтересовался Палтатин, с каждым разом говоря всё громче и громче.
– Разумеется, мы знаем далеко не всё! Но дело в том, что моей подзащитной угрожал некто. Он мог и не быть Ангелом смерти, это могло быть какое-нибудь привидение, например боггарт…
– Боггарт? Ха, лучшая ученица Хогвартса оказалась не в состоянии справиться с боггартом!?
– Мы сейчас разбираем не способности моей подзащитной, а её действия в конкретное время и в конкретном месте! И я с уверенностью утверждаю, что её действия были направлены лишь на защиту собственной жизни!
– А вот я не уверен, что ей вообще было от чего защищать свою жизнь!
– И как же вас прикажете понимать?
– А так: мисс Грейнджер со своим способностями вполне могла встроить это существо в свою память с целью имитации угрозы собственной жизни!
– Но у вас нет никаких доказательств…
– А вы, между прочим, не сможете доказать, что это существо реально!
– А я и не буду! Вы, видимо, забыли про презумпцию невиновности! Это вы должны…
– ТИХО! – приставив палочку к горлу, громогласным голосом воскликнул Скримджер. Витрувиус и Сэмуэль тут же умолкли. – Пустой спор ни к чему не приведёт! Если вы хотите что-либо доказать, предъявляйте объективные доказательства, а не болтайте попусту!
– О да, я думаю, что смогу привести более чем объективные доказательства! – воскликнул Палтатин и гадко улыбнулся. – Я прошу у суда Визенгамота разрешение на использование над подсудимой сыворотки правды!
– Отличная идея, Сэмуэль! – поддержал прокурора Скримджер. – Можно было с этого и начинать, но лучше поздно, чем никогда!
Как оказалось, всё было уже подготовлено. Пока Палтатин и Стоун бессмысленно надрывали глотки, Исидорус отцепил все проводки от головы Гермионы, а сам вместе со своим прибором вышел из зала суда. Помогавший ему волшебник заранее взял с собой сыворотку правды и сразу после слов Скримджера достал её, направил на неё волшебную палочку и переместил прямо на стол верховного судьи. Скримджер внимательно осмотрел флакончик с бесцветной жидкостью и передал его Фаджу. Тот в свою очередь отправил флакончик Амбридж, а она – обратно Скримджеру. Удостоверившись в подлинности сыворотки правды, министр отправил её в руки члена суда, продолжавшего стоять возле Гермионы. Тот открутил крышечку флакончика и сказал:
– Прошу вас открыть рот, мисс Грейнджер.
Возражать и сопротивляться было бесполезно. Гермиона молча повиновалась. Волшебник влил ей в рот три капли сыворотки правды и отошёл на несколько шагов.
– Вы слышите меня, мисс Грейнджер? – громко спросил Палтатин.
– Да, – тихо ответила Гермиона.
Гарри замер в напряжении. Теперь от ответов Гермионы зависела её судьба.
– Итак, зачем вам понадобилось утром двадцать четвёртого декабря садиться в магловский двухъярусный автобус? – чётко выговаривая каждое слово, спросил Сэмуэль.
– Я села в автобус, чтобы сжечь в нём маглов, – каким-то не своим, тихим и холодным голосом монотонно ответила Гермиона.
– Неправда!!! – истошно закричала с первого ряда мать Гермионы. – Она бы этого не сделала! Нет! Я знаю свою дочь! Вы перепутали сыворотку… Да, вы всё перепутали! Всё перепутали!
В зале суда сразу стало шумно. И зрители, и судьи начали в голос переговариваться между собой. Гарри не верил своим ушам. «Этого не может быть, – мелькало у него в голове. – Нет, это невозможно!».
– Зачем вам понадобилось сжигать маглов? – не обращая внимания на шум и рыдания Гермиониной мамы, слегка улыбаясь, спросил Палтатин.
– Я хотела доказать этим свою преданность Тёмному лорду, хотела, чтобы он принял меня в свои ряды несмотря на то, что я грязнокровка, – так же монотонно ответила Гермиона.
– Почему в аварии погибло так много маглов? – беспристрастно продолжил расспрос Сэмуэль.
– Я наложила особые чары на окружающие магловские машины, и от этого у них не сработали тормоза, – тихо и холодно ответила Гермиона.
– То существо в чёрном плаще, откуда оно взялось?
– Я изменила свои воспоминания, добавив в них образ смерти с косой, чтобы если меня поймают, я не раскололась от легилименции.
– Протестую, ваша честь, моя подзащитная могла находиться под воздействием заклятья «Империус» или быть не в себе. В любом случае, эти показания нельзя рассматривать как истину!
– Насчёт этих двух пунктов я говорил в самом начале судебного заседания, – спокойно сказал Палтатин.
– Но ведь вероятность не стопроцентная! – воскликнул Витрувиус, непонятно на что надеясь. – Существуют шансы, причём не маленькие шансы, что мисс Грейнджер околдовали. И тогда все мы будем нести ответственность за то, что осудили невинную…
– Из-за мисс Грейнджер уже погибло слишком много невинных жизней! – с жаром воскликнул Палтатин, прилично повысив голос. – Или вы не считаете маглов за людей? Или вы думаете, что только волшебники имеют право на жизнь? У всех тех несчастных маглов тоже были семьи, родственники, друзья. Каково им теперь? Каково им узнать, что их близкие заживо сгорели, причём виновата во всём этом какая-то сопливая семнадцатилетняя девчонка!? Вы об этом подумали? Подумали, я вас спрашиваю!?
– ТИШИНА!!! – громоподобным голосом, от которого задрожали стёкла в волшебных окнах, воскликнул Скримджер. Шум в зале моментально утих. В наступившей тишине отчётливо было слышно, как плачет от безысходности мать Гермионы.
– Думаю, мы все услышали достаточно, – спокойно, нормальным голосом сказал Скримджер. – Теперь я прошу всех членов Визенгамота посовещаться и вынести свой вердикт.
Судьи начали торопливо, шёпотом обмениваться мнениями. Гарри не знал точно, сколько это продолжалось. Он просто не мог поверить в случившееся. Признание Гермионы казалось ему немыслимым, невероятным, невозможным…
Наконец члены Визенгамота затихли. Скримджер внимательно обвёл уверенным взглядом зал и заговорил:
– Кто за то, чтобы оправдать подсудимую по всем пунктам?
Гарри взглянул на судей и не нашёл ни одной поднятой руки. Все они спокойно сидели на своих местах и ждали, по-видимому, совершенно другого вопроса.
– Кто за то, чтобы признать подсудимую полностью виновной в преднамеренном массовом убийстве с особой жестокостью и даче заведомо ложных показаний перед судом Визенгамота и не заслуживающей снисхождения? – спросил Скримджер.
Все, сидевшие за длинным столом, в том числе и Перси, подняли руки вверх. Сам Скримджер вместе с Амбридж и Фаджем – тоже. Над скамьями, на которых сидело большинство судей, вырос лес рук. Быть может, лишь каких-нибудь два-три волшебника воздержались от голосования.
– Единогласно, – констатировал Скримджер. – В таком случае, совет суда удаляется для вынесения решения.
Министр встал и вышел с балкона. За ним последовали Фадж и Амбридж. Палтатин и ещё три судьи тоже покинули зал. Среди зрителей вновь начались разговоры. Никто не собирался покидать судебное заседание, всем хотелось услышать приговор.
Прошло, наверное, полчаса, прежде чем Скримджер вновь показался на балконе. Остальные члены совета тоже вернулись в зал суда. Гарри успел заметить, что по губам Палтатина скользнула довольная улыбка, но старый колдун быстро придал своему лицу непроницаемое выражение. Министр же выглядел мрачновато. Он уселся за столом на балконе, тяжело вздохнул и громко, раздельно и чётко заговорил:
– Посовещавшись, совет Визенгамота решил, что лица, совершившие подобные страшные преступления, отныне и впредь должны быть наказаны самым строгим образом. Поэтому суд Визенгамота приговаривает мисс Гермиону Грейнджер к высшей мере наказания: смертной казни через отрубание головы. Казнь состоится завтра в десять часов утра близ деревушки Хогсмид и будет публичной. Каждый желающий сможет прийти и посмотреть, как Министерство расправляется с врагами нашего народа! Судебное заседание окончено!
Скримджер встал и быстро вышел из зала суда. Новость о смертной казни, похоже, взбудоражила всех, в том числе и рядовых членов Визенгамота. Мать Гермионы кричала что-то в истерике и пыталась пробиться к своей дочери, которую уже уводили, но два мракоборца невозмутимо преграждали ей путь.
– Ну что, Поттер, можешь попрощаться со своей грязнокровкой! – полным желчи голосом воскликнул Забини, проходя мимо Гарри.
Но Гарри никак не отреагировал. Все происшедшее за сегодняшнее утро просто не укладывалось в его сознании. Рон же, шедший сзади отрешённого от реальности Гарри, достал свою волшебную палочку и уже собрался атаковать Забини, но его вовремя остановила его сестра:
– Не смей! Ты что, хочешь, чтобы тебя судили как Гермиону!?
Рон еле сдержался, а Забини, нагло ухмыльнувшись, спокойно направился вместе со своей компанией к выходу. Гарри тоже шёл из зала суда, только делал это чисто машинально. Мысли вихрем проносились в его сознании. Поттеру стало казаться, что всё происходящее – всего-навсего дурной сон, и больше всего на свете Гарри хотелось лишь одного – поскорее проснуться.