-1-

Огонь.
Он танцевал, он пожирал все вокруг, он опалял, он был стихией, он освещал все вокруг кровожадным, горячим светом, он пугал, он трещал, он обещал невероятную муку, он обещал невыносимую боль, он обещал смертельный страх тому, кто посмеет придти к нему.
Но одновременно он манил, звал придти в его сжигающие объятья, он клялся, что сначала тебе будет невероятно больно, зато потом наступит то, ради чего человек делает все то, что он делает – прохладный, тихий покой…
Но сначала тебе надо пройти этот ад.
Огонь.

Гарри Поттер полыхал. Огонь уже охватил его ноги, поднимась выше. Гарри давно уже терзала паника, подстегиваемая болью – он вцепился в прутья и кричал:
- Помоги мне! Боже мой, да что ты за человек?! Будь ты проклят!.. Малфой!.. Спаси, я же сгораю!
Драко Малфой не спешил. Он дрожал, смотря на искаженное лицо человека в метре от него, который вцепился в раскаленные прутья ладонями, не замечая будто, что кожа уже лопнула и мясо пузырилось. В серых глазах Малфоя сверкали отблески огня, придавая его лицу дикое, нечеловеческое выражение.
Он ведь может спасти его. Этого человека. Мальчика-который-горит.
Но этот пожар, полыхающий в метре от него, завораживал и пугал одновременно. Малфой отвлеченно подумал: «Так что все-таки управляет бабочками, когда они летят в огонь?..»
Его мысли прервал дикий вопль:
- Помоги же мне! Ты же МОЖЕШЬ ОТКРЫТЬ ДВЕРЬ! Рычаг справа от тебя! Нажми на него!! – кричал, ревел, стонал, страдал, горел мальчик-который-когда-то-выжил. Вернее, уже парень семнадцати лет.
Малфой отчужденно покосился на рычаг, оценил расстояние от него до пламени, подошел к нему и дернул. Не в полную силу, слабо. Рычаг бы так не сработал. Но раз слизеринец сделал так для очистки совести – а она у него есть?.. – то она была чиста. Он пытался – он не смог. Что ему, сгорать из-за этого придурка Поттера?
Огонь уже почти полностью охватил Гарри. Тот заметался, застонал из последних сил, горящий силуэт, человек-факел. Один дьявол, который, наверное, и наслал на него эти муки огня, знал, каково ему сейчас.
Мечущийся человек-факел…
Малфой отвернулся, отскочил подальше от огня в прохладное место, чтобы опаляющие языки огня не достали и его. Там, где сейчас шипело пламя, было постелено сено – поэтому Гарри Поттер и умирал невероятно страшной смертью. А там, где, скрючившись, на полу извивался Драко Малфой, сена не было. Только камень, холодный камень, и от которого уже стало пахнуть гарью…
- Будь ты проклят!! – пронзил мозг Малфоя последний вскрик мальчика-который-всегда-спасал-мир-но-сейчас-не-смог-спастись-сам-потому-что-его-палочка-делась-черт-знает-куда…
Черт-знает-куда?!
Малфой покосился на свой карман мантии – оттуда торчала палочка Поттера. Он вздрогнул, вскочил на ноги, сделал два шага в сторону беснующегося пламени и швырнул палочку Поттера и свою заодно в самый эпицентр огня. Они тут же загорелись, приземлившись рядом с черным, непонятным силуэтом, который был распластан на полу, и больше напоминал кучу золы, выложенную в форме человека.
Куча золы.
Вот чем ты стал, Гарри Поттер.
Слизеринцу стало дурно, земля стала крутиться в три раза быстрее. Его ноги подогнулись и он сверзнулся на землю…

Пахло гарью.
Пахло горелым человеческим мясом.
Пахло смертью.

Слизеринца стошнило. Он перевернулся на живот, чтобы не захлебнуться в собственной рвоте. Застонав от боли в легких, он открыл глаза и огляделся.
Без сознания он пробыл недолго – может быть, минут пять. Огонь уже утих, но все равно кое-где виднелись шаловливые проблески.
Пошатнувшись, Драко встал и на негнущихся ногах подошел к прутьям, за которыми погиб Поттер.
Малфой с секунду задумался о чем-то, потом, приняв решение, резко схватился руками за до сих пор раскаленные прутья и взвыл от боли, пронзившей его. Кожа прикипела к металлу; с усилием отодрав руки от прутьев, Малфой, хрипло всхлипывая, подошел к рычагу и пнул его ногой. Размягченный высокой температурой, рычаг хрустнул и сломался.
Слизеринца с головой окатила волна слабости. От недостатка кислорода потемнело в глазах. Руки болели так, что хотелось умереть, лишь бы не чувствовать этого…
…Темнота…

- Бедный мальчик, бедный мальчик… - говорил голос над ним. Чей это голос?..
- Как он, профессор МакГонагалл? – донесся до него еще один смутно знакомый, но явно небезразличный голос. МакГонагалл сочувственно произнесла:
- Бедный мальчик… Он будет жить, конечно. Мадам Помфри уже почти залечила его ожоги на ладонях…
- Он-то будет жить… - вдруг сорвался второй голос и захлебнулся в рыданиях, - а Гарри… и Рон… Предатель… Мерлин, за что такое?!..
И две представительницы прекрасного пола зарыдали над Драко Малфоем, который внимательно прислушивался к ним, но не показывал виду, что уже пришел в себя. Одна – умудренная жизнью и опытом, профессор, отягченный знаниями, преподаватель трансфигурации - Минерва МакГонагалл, вторая – только начинающая жить юная, прелестная девушка, лучшая ученица, зубрящая все знания и наивно полагающая, что в книгах можно выяснить все от начала мира до его конца – Гермиона Грейнджер. И обе, независимо от разности своих характеров и жизней, уподобились фонтанам, разбрызгивающим горечь, боль и тоску…

- Откуда у него такие ожоги, профессор?
- Судя по всему, он пытался спасти… спасти Гарри…
- Но почему обе палочки были у Гарри?! И почему он не воспользовался ни одной из них для спасения?!
- Мы надеемся, что нам сможет об этом поведать Драко, как только он достаточно окрепнет.
- Драко… - задумчиво протянула Гермиона. Малфой, внимательно вслушиваясь, сделал вывод, что в ее голосе не звучало ни одной презрительной или гневной ноты.
Это вел-л-ликолепно.
Это как раз то, что ему нужно.
Именно то.
Хорошее отношение Гермионы Грейнджер.
Теперь, если правильно разыграть свой ход, она будет с ним.