Часть 1

Нет безнадежных кампаний, есть безнадежные дураки.
«Красное на красном»

Небольшой шаттл, на боку которого красовалась синяя надпись «Лондон», плавно приземлился на специально отведенную площадку. Посадка происходила едва ощутимо для сидевших внутри пассажиров, но Ричард Окделл вздрогнул и проснулся. «Правда и вымысел в галактических легендах» — самая настоящая, бумажная, книжка — соскользнула с колен и упала на пол. Юноша потянулся, протер глаза и со вздохом поднял ее. Хотел дочитать за время полета, но сам не заметил, как заснул: видимо, сказалось хроническое недосыпание в последние три недели.

Смешно, но Дик обожал старые бумажные книги. Их можно было перелистывать, трепетно касаясь страниц с напечатанными словами… Совсем не то, что электронные — неживые, созданные машиной. В них не было чего-то важного, и это лишало книги их шарма. Жаль, сейчас таких не купишь, разве что если поискать в частных коллекциях или специальных архивах. Ведь даже в музеях показывают не сами экспонаты, а лишь проекции, созданные с помощью компьютерной программы.

Ричард бережно завернул книгу в специальную упаковку и сложил в сумку. Обернулся: остальные пятеро пассажиров, сидевшие на местах сзади, тоже зашевелились, готовясь к выходу. Раздался голос пилота, приветствовавшего их на Американском континенте в космопорте Вэст-2.

Как ни странно, пилоты-люди еще остались: отчасти из-за проблем с безработными, отчасти из-за переизбытка машин в современной жизни. Как ни крути, много приятнее, когда тебе вот так, живым человеческим голосом сообщают, что ты в Америке, а не слышать равнодушный металлический голос кассы или робота из службы доставки покупок. Хотя эти «белые коробочки», как именовала их в шутку его сестра Айрис, могли быть даже забавными, хоть и говорят, что машина не способна иметь чувство юмора. А его, между прочим, в их жизни явно не хватает.

Двери плавно разъехались, и Дик первым выбрался наружу. Тут же прикрыл глаза рукой: солнце светило ярко, слишком ярко для привыкшего к лондонским туманам Ричарда. Сейчас, из-под ладони глядя на космодром, на высоченные, будто стеклянные дома, на мелькающие туда-сюда аэроскутеры, он чувствовал, что как никогда близок к исполнению своей мечты.

…Ричард Окделл еще с детства был, по мнению окружающих, не совсем обычным. Довольно тихий, вежливый — во многом благодаря строгой матери. Компьютерным играм вроде «Неизведанная галактика: виртуальная реальность», как и беготне с бластерами-муляжами, он предпочитал книги и старые 2D фильмы. Всего этого в семье Окделлов, весьма консервативной, было в достаточном количестве. Однако в шестнадцать Дик принял неожиданное решение — поступать в Академию, которая готовит будущих уже не покорителей, но исследователей космоса. Разумеется, Мирабелла Окделл предпочла бы видеть сына уважаемым в Великобритании политиком, а не каким-то «инопланетным археологом». Ричард с несвойственной ему решительностью настоял на своем… Едва сдерживая смех после слов матери об «инопланетном археологе». Следующие шесть лет пролетели, как один миг — столько нужно было выучить, понять, запомнить. И единственное, в чем Дик не сомневался — что все это того стоит.

После церемонии вручения дипломов, на которой толстяк-ректор Фердинанд Оллар с довольной улыбкой пожал Ричарду руку (его диплом был «с отличием»), начался этап не менее увлекательный — практика. Еще два года полетов на различные планеты, начиная с Марса и заканчивая отдаленными уголками галактики — современные технологии значительно уменьшали время, требующееся для преодоления расстояний.

Успешно пройдя и практику, Ричард вернулся в Лондон, снял квартирку — это давало неоспоримое преимущество в виде отсутствия материнских нотаций — и начал размышлять о том, куда устраиваться работать. Однако вопрос решил неожиданный вечерний визит.

Звонок в дверь раздался около полуночи, и Дик удивился: у него не было знакомых, страдающих бессонницей. Через камеру, установленную снаружи, можно было видеть, что пожаловал пожилой мужчина в явно дорогом элегантном костюме и с сумкой, стилизованной под дипломат. Секунду поколебавшись, юноша нажал на кнопку, открывающую дверь.

Переступив порог, незнакомец захлопнул за собой дверь и по-хозяйски поставил «дипломат» в прихожей, повесив затем пиджак на крючок.

— Добрый вечер, — неуверенно произнес Ричард. — А вы, сэр…

— Ах да, добрый вечер, точнее, доброй ночи, мальчик мой. Я ведь имею честь видеть Ричарда Окделла?

— Да, но я все равно… — Дик настолько был удивлен, что даже не обратил внимания на обращение. Незнакомец тем временем продолжал:

— Вот и хорошо. Мое имя Август Штанцлер, я директор Центра космических исследований. Очень рад знакомству.

— Я тоже, сэр, но все еще не понимаю цели вашего визита, — Дик наконец выдавил из себя хоть одну законченную фразу.

— О, я сейчас объясню. Всему свое время, мальчик мой, — Штанцлер улыбнулся довольно приятной, искренней улыбкой.
— Пройдем в комнату?

— Разумеется, проходите, — Дик провел гостя в «кабинет» — комнату со столом, диваном и компьютером — и быстро придвинул ему стул. Сам тоже сел напротив. Удобно устроившись, Штанцлер начал рассказывать.

— Мне о тебе рассказали в Академии. Оллар, кстати, тебя очень хвалил. Он, конечно, не большого ума человек, однако ректор, как ни крути. Ну и еще кое-кто. Впрочем, не буду забивать твою голову именами, а перейду к сути. Я хотел пригласить тебя на работу в Центр исследований.

— На работу? Меня? — у Дика даже в горле пересохло от волнения. — Но я только закончил Академию, и пока вряд ли…

— Надо же с чего-то начинать, — философски пожал плечами Штанцлер. — К тому же, для начала я предложу тебе, так сказать, пробное задание. Не из легких, сразу предупреждаю, но если справишься, перед тобой откроются самые блестящие перспективы.

Дальше директор объяснил суть задания: он, Ричард, получит небольшой исследовательский корабль с экипажем, на котором должен будет лететь на отдаленную планету — Талиг.

— Там находится наш отряд, передашь пакет начальнику и, возможно, поможешь им, если возникнет такая надобность. Только вот штурмана придется нанимать самому: наш Килеан попал в госпиталь с какой-то неизвестной науке заразой… В общем, думай и завтра дашь ответ, — Штанцлер положил на стол перед Диком маленькую красную флешку. — Здесь кое-какая информация и мои контакты. До завтра, — он встал и вышел в прихожую. Надел пиджак, подхватил «дипломат» и исчез за дверью. Ричард машинально ее закрыл, пробормотав какое-то прощание.

Думал Дик долго и мучительно. С одной стороны, страшно, ведь такая ответственность, а с другой — это шанс. Да и господину Штанцлеру он верит. Приятный человек, любезный — не обманет. А ведь он, Дик, мечтает летать, открывать неизведанное… Потому и не играл в детстве — хотел по-настоящему, а не имитацию.

А затем сделал совсем глупость: в каком-то закоулке нашел монетку и загадал, что, если выпадет герб, согласится. Монетка взлетает, со звоном падает на пол… гербом вверх.

Так Ричард очутился в космопорте Вэст-2. Здесь его должен был встретить некий Робер Эпине — проводить, показать корабль и вручить пакет. А вот, кажется, и он машет рукой — идите, мол, сюда.

Дик, бросив последний взгляд на шаттл, подошел и протянул руку молодому человеку.

— Ричард Окделл.

— Робер, очень приятно. Идемте.

Эпине повел его к аэроскутеру, сам сел за руль и подал спутнику шлем. Поймав его растерянный взгляд, улыбнулся:

— Что, никогда раньше не летали на таком?

— Не приходилось, — признался Дик. Не говорить же, что мать его едва ли не на автомобилях возила. — Как-то… Не внушает доверия.

— Вы что, это же последняя разработка! Новейшая модель! — теперь уже улыбнулся и Дик:

— Так говорите, будто сами разрабатывали.

— В некотором смысле так и есть… Но садитесь же, у нас мало времени.

Поездка на аэроскутере оказалась не такой экстремальной, как Ричарду показалось. Даже в какой-то мере восхитительно: одно дело смотреть из окна шаттла, и совсем другое — шум ветра в ушах и ощущение скорости…

Приземлившись, Робер ловко спрыгнул, будто с лошади, и помог Дику.

— За мной, сюда.

Ричард пошел следом, но буквально через несколько десятков шагов замер с открытым ртом. Не то чтобы он никогда не видел космических кораблей… Но таких изящных — таки ж никогда.

— А почему он называется «Вепрь»? — поинтересовался Ричард, проходя внутрь вслед за Эпине.

Тот хохотнул.

— Говорят, главный инженер обожал свинину и охоту. Вот и обозвал, — у Робера, как и у Штанцлера, была очень располагающая к ним улыбка. И Дик просто не мог не улыбнуться в ответ.

Часть 2

Осмотрев корабль, оснащенный, между прочим, по последнему слову техники, Ричард задал Роберу вопрос, который его волновал больше всего:

— А что я должен буду везти?

— А, это, — Эпине махнул рукой. — Сейчас покажу.

Дик пошел вслед за Робером на мостик, то и дело оглядываясь и стараясь запомнить каждую деталь. Затем Эпине показал ему кнопку около капитанского кресла. Спрятана она была хитромудро — без подсказки и не заметишь. После нажатия в стене появилась небольшая ниша, в которой виднелся небольшой кейс.

— Вот, пожалуйста, — показал на него Робер, — отдадите начальнику экспедиции Ги Ариго. Правда, господин Штанцлер просил передать, чтобы вы сами кейс не открывали: можете случайно что-то повредить, а оборудование там ценное, как и документы. Понимаете?

— Да, конечно, — горячо заверил его Дик. — Все будет в порядке.

— Вот и славно. А теперь идемте обедать, — подмигнул юноше Эпине.

Ричард кивнул. Он ничего не ел с раннего утра, так что идея определенно была удачной. Как и заведение, в которое его привел Робер. В ресторанах, куда его водила мать, все чопорно сидели за столиками, изучали меню — вроде написанное по-английски, но Дик почему-то понимал едва ли половину слов — и степенно поедали принесенный заказ. А здесь… Картошка фри, шум, музыка и «белые коробочки» — роботы-официанты.

— Спасибо, — с чувством произнес Дик, обращаясь к Роберу.

— За что же? — тот немного удивился.

— Наверное, за то, что показали мне американскую жизнь.

— Разве это вся жизнь? И разве именно американская? Но всегда пожалуйста. Кстати, можно на «ты», Ричард.

— Ладно.

После обеда Робер провел для Дика целую обзорную экскурсию по космопорту, рассказал, что, где и как, то и дело вставляя шутки и какие-то забавные истории из собственной жизни. Вот с кем легко и приятно общаться!

— Теперь все-таки о штурмане, — они сидели под деревом в зоне отдыха, и Дик решил, что нагулялся достаточно — пора и за дело браться.

— А что о штурмане? Ты скажи, какие требования, думаю, смогу тебя с кем-нибудь познакомить.

— Я хочу знатока своего дела. Лучшего. Полагаю, с финансированием господина Штанцлера я могу себе это позволить, — когда Ричард произнес имя директора, Робер как-то странно на него посмотрел, но юноша не обратил на это внимания. А затем Эпине лукаво улыбнулся:

— Рокэ Алва. Лучший штурман всех времен и народов, причем серьезно. Однако есть одно «но».

— Что-то я о таком не слышал, — задумчиво произнес Дик. — И что за «но»?

— Кто надо, тот его знает, а толпы фанатов ему ни к чему — не актер какой-нибудь. А «но» увидишь сам.

— Не люблю я сюрпризы, — пробормотал Ричард, но Робер его уже не слушал.

Еще одна поездка на аэроскутере, от которой захватывает дух, и они стоят у входа в какой-то бар. На окнах мигают разноцветные лампочки, вывеска настолько яркая, что хочется прикрыть глаза, как от солнца, а изнутри доносится смех и громкая музыка.

Ричарда, вошедшего вслед за Робером, едва не сбил с ног какой-то марсианин — юноша еле успел увернуться. Эпине взял Дика под локоть.

— Аккуратнее, тут публика… своеобразная, скажем так. Нормальные люди и не-люди ходят туда, где мы с тобой обедали, а здесь собираются… Все остальные, в общем.

Дик попытался переварить услышанное.

— Ты хочешь сказать, что «но» заключается в том, что твой штурман не относится к категории «нормальные люди»?

— Ага, — Робер быстро осмотрел помещение. — Тот, кто нам нужен, в дальнем левом углу. Крайнем левом, — он потянул Дика за руку, и тот пошел следом в указанном направлении, едва успевая следить за тем, чтобы не наступить на кого-то или не опрокинуть на себя чью-то кружку. Уточнение по поводу угла казалось смешным лишь на первый взгляд. В этом здании, как и во многих других современных постройках, углов было не четыре, а как минимум шесть. Не предел, бывает и больше, однако тот, кто видит такое впервые, чувствует себя немного странно.

За столом, на который указал Робер, одиноко сидел черноволосый мужчина в рубашке в черно-белую клетку. Перед ним стоял бокал, в котором плескалась какая-то темная жидкость — Дик не был знатоком алкогольных напитков. Матушка всегда говорила, что их употребление — верный путь к моральному падению, пусть юноша и никогда не интересовался, в чем же оно заключается, это падение.

Они сели на стулья напротив, и мужчина наконец поднял голову — до этого он не обращал на них ровно никакого внимания. Теперь в синих глазах искрилась насмешка и толика любопытства. Дик даже удивился: он никогда не видел, чтобы глаза были такого яркого, насыщенного цвета. Впрочем, как и настолько красивого лица.

Первым молчание нарушил Робер.

— Вечер добрый, — Дик поймал себя на мысли, что вежливое приветствие звучит в подобном месте дико. Робер же спокойно продолжал: — Познакомьтесь, это Ричард Окделл, новый капитан исследовательского корабля «Вепрь». Ричард, это Рокэ Алва.

— Очень приятно…

— А уж мне-то как, — фыркнул Алва, пожимая протянутую руку. — Господин Эпине, вы пришли сюда только ради того, чтобы представить мне этого юношу? — насмешливый взгляд остановился на Дике, и тот почувствовал себя крайне неуверенно. Но он просто должен что-то сказать!

— Нет, — поспешно произнес Дик, на этот раз не дав Роберу и рта раскрыть. — Дело в том, что я ищу штурмана для полета на Талиг.

— Штурманом на исследователь? Нет уж, увольте, — Рокэ наигранно зевнул, затем стукнул по столу, и к нему подъехал робот. — Еще «Черной крови».

Пока робот катался за новым бокалом, все трое сидели молча. После паузы, которая грозила затянуться надолго, Ричард решил попробовать еще раз.

— Если дело в деньгах, то я могу хорошо заплатить…

— Юноша, — все так же насмешливо перебил его Алва, отпивая глоток из принесенного роботом бокала, — если бы меня интересовали деньги, я бы до сих пор водил чартеры Сидней-Вашингтон. Просто то, что вы предлагаете, скучно.

— Скучно? — Дик вскочил, взмахнув руками, и почти сбил бокал — Рокэ едва успел его подхватить. — А мне очень весело, потому что я никогда раньше не управлял кораблем самостоятельно!

— Вот как? Любопытно… В любом случае, присядьте, юноша, и говорите чуть тише, если, конечно, концерт-импровизация не является частью вашего плана…

Дик решил послушаться и сел, но все еще яростно смотрел на Алву, который продолжал насмешливо улыбаться. Видимо, по-другому просто не умеет, но эта улыбка приводила в бешенство. А если Алва согласится, ее придется терпеть весь полет…

— Это же, в конце концов, не единственный вариант, — успокаивающе произнес Робер.

— Единственный, — Алва вдруг резко встал. — Идемте, посмотрим ваше исследовательское корыто.

— Почему сразу корыто? — обиделся за «Вепря» Дик.

— Потому что у археологов других не бывает.

Вопрос «Почему сразу археологов?» Ричард благоразумно решил оставить невысказанным.

Рокэ Алва, ловко лавируя между посетителями бара разной степени опьянения, повел их к совершенно неприметной на первый взгляд дверце, через которую они вышли на «задний двор» — так, за неимением лучшего определения, Ричард решил это назвать. Там Алва остановился у чего-то, напоминающего автомобиль, но при этом явно способного летать.

— Шаттл-мини, модель «Моро», — соизволил объяснить Рокэ, заметив удивленный взгляд Ричарда и добавил: — Я думал, вы из Лондона, юноша, а не из позапрошлого века. Как поживает Чарльз Диккенс?

— Чарльз Диккенс жил в девятнадцатом веке, а не в двадцатом, — хоть что-то, однако странно, что подобный Алве вообще знает, кто такой Чарльз Диккенс. — И я не говорил вам, что я из Лондона.

— Значит, угадал, — засмеялся Рокэ. — Где еще вы бы научились этому произношению… Вам лекции читать в университете, а не летать.

— Не ваше дело, — буркнул Дик, садясь в шаттл на сиденье рядом с Алвой. Робер с комфортом устроился сзади — средство передвижения было рассчитано на четверых.

— Может, и не мое, — двигатель запустился с легким жужжанием, и они плавно взлетели. — Пока.

Что ответить на это, Ричард просто не придумал. Эпине быстро объяснил, где находится «Вепрь», Алва потянул на себя один из рычагов, и шаттл ускорился. Однако уже через две минуты пилот глянул в зеркало и громко выругался.

— Что?.. — вопрос замер у Дика на губах. Он тоже бросил взгляд на зеркало и увидел, что за ним летят трое на аэроскутерах. И почему-то не производят впечатление людей с добрыми намерениями.

— Юноша, вы что натворили?

— Ничего, — Ричард чуть не захлебнулся от возмущения. Рокэ фыркнул, быстро нажимая какие-то кнопки:

— Ну, я за «Черную кровь» заплатил… Так что это ваши. Ладно, господа, держитесь.

Ричард схватился за первую попавшуюся ручку и правильно сделал: Рокэ совсем опустил рычаг переключения скоростей — и шаттл резко рванул вперед.

— Вы что делаете? — спросил молчавший до этого Робер. Его лицо выдавало крайнее напряжение.

— Спасаю ваши… Хм.

Шаттл, делая крутые виражи, стремительно мчался куда-то… А Дик не мог не отметить, что Алва, похоже, таки первоклассный пилот. Если, конечно, они не…

— Вы что, хотите?..

Узкая щель между двумя небоскребами — прямо как в кинофильме… Только настоящая — и они через нее не проскочат!

Рокэ не ответил, но и не сбавил скорость. Когда до стен оставалось буквально несколько метров, он дернул штурвал, и шаттл камнем полетел вниз, но Дик даже не успел испугаться, что теперь они разобьются: Алва залетел в какую-то нишу в небоскребе. Ричард наконец выдохнул, глядя как аэроскутеры, не ожидавшие ничего такого, пролетают сквозь щель.

— Сидите тут, — скомандовал Алва, открывая дверь. — У контрабандистов передо мной должок… Разберемся, — он легко спрыгнул на землю или, точнее, на пол, и куда-то побежал.

— У контрабандистов? — Ричард понимал, что в данной ситуации это едва ли не последнее, что имеет значение, но не смог не спросить.

— Ага, — ответил белый, как полотно, Робер: видимо, к таким виражам он был не готов. — Он и контрабанду возил. Что характерно, с единственной целью — насладиться тем, что оставил полицейских в дураках…

— Понятно, — сказал Дик только затем, чтобы что-то сказать.
Ждать пришлось недолго: вскоре Алва вернулся.

— Эту проблему я уладил, — произнес он таким тоном, будто записался на прием к врачу или заказал ужин на дом. — И я согласен лететь с вами куда-вы-там-собрались, но при одном условии: меня не будут держать за идиота. Не сказать, чтобы меня это сильно расстраивало, но все же, — Рокэ резко схватил Дика за руку, а синие глаза сейчас смотрели жестко и, как ни странно, без тени насмешки. — Я спрашиваю один раз: что вы везете?!

— Ничего, — Дик отдернул руку. Алва что, и его за контрабандиста считает? — Клянусь, ничего такого!

— «Такого»? Что ж, сделаем вид, будто я вам поверил. Однако не думаете же вы, что эти господа желали пожелать вам приятного полета? Надеюсь, нет, ибо в противном случае даже находиться рядом с вами — самоубийство, — Рокэ усмехнулся, и от этого — невероятно! — стало как-то спокойнее. — Эпине, вы там живы? Тогда на повестке дня первоначальная цель полета — ваша свинина, то есть корабль.

Часть 3

Ненормальный. И это единственное слово, которым Ричард мог охарактеризовать Рокэ Алву. А как по-другому назвать того, кто считает гоняющихся за человеком контрабандистов замечательным поводом лететь куда-либо с ним? Робер лишь развел руками: мол, предупреждал же. Вначале Алва отказался, затем согласился; зачем-то разбирался с проблемами незнакомого, по сути, человека… А почему — этого Дик никак не мог понять. Кстати, о проблемах…

Когда они все же добрались до корабля, Рокэ сказал, что для начала лично хочет осмотреть то, на чем предстоит лететь, и теперь заглядывал везде и осматривал все — даже то, что, по мнению Дика, никак не могло быть не в порядке. И вот…

— Знаете, что, юноша? С виду это все, конечно, замечательно и даже немного впечатляет. Но если посмотреть внимательнее, чего, как я понимаю, вы не сделали, становится очевидно, что некоторые детали отвалятся раньше, чем мы долетим до границы Внутреннего космоса.

— Я полагал, что вы штурман, а не инженер, — Ричард почти разозлился. Вот же нашел на свою голову…

— Во-первых, в элементарных вещах разбираюсь, и вы еще скажете мне за это спасибо, — ухмыльнулся Рокэ, подходя ближе. — А во-вторых… Именно как штурман я предпочитаю, чтобы проблемы, способные привести к катастрофе, появлялись как можно позже. В идеале они не должны появляться вообще… Но, как известно, идеал — это то, чего не бывает.

Ричард смотрел на Алву со смесью удивления и раздражения, а затем решился и заставил себя посмотреть в синие глаза.

— Капитан здесь — я, потрудитесь запомнить, — прозвучало наверняка жалко, это читается в глазах Алвы. Но ведь сколько можно, в конце концов. Рокэ скептически фыркает.

— У меня хорошая память. Кстати, в случае чего, капитан покидает корабль последним, вы не забыли?

— Вы считаете меня трусом? — Дик очень надеялся, что его голос хотя бы не дрожит. Поразительный человек: заставляет чувствовать себя не только трусом, но и последним идиотом.

Алва впервые посмотрел на него серьезно. Очень серьезно, и от этого снова становится не по себе.

— Трусом не считаю, — тихо произносит он. — Всего лишь слишком наивным. Только вот из-за второго умирают гораздо чаще, чем из-за первого, — а потом разворачивается и уходит, оставляя Ричарда размышлять о том, к чему это было сказано.

— Идем, я покажу, где можно переночевать, — наконец говорит Робер, а Дик отстраненно кивает: он все еще думает об Алве. Эпине смотрит как-то странно: — Рокэ Алва такой вот, да. Но он сможет тебе помочь и… защитить, если что-то… пойдет не так.

А Дик настолько глубоко ушел в свои мысли, что даже не обратил внимания на интонацию, с которой Эпине произнес эти слова. Позже он не раз вспомнит, что Робер его почти предупредил, но сейчас ему было не до этого.

На следующий день Алва притащил на корабль какого-то знакомого инженера, который в очередной раз перерыл все вдоль и поперек, установил несколько приборов непонятного назначения, что-то перепаял, заменил…

Ричард старался об этом не задумываться — меньше шансов нарваться на язвительный комментарий. Он капитан звездолета, и хватит чувствовать себя нашкодившим котенком.

Через три дня все было готово к отлету. Робер попрощался и пожелал удачи; члены команды, которых было не так уж много, явились к кораблю. Дик познакомился со старшим инженером Куртом Вейзелем, вторым пилотом Эмилем Савиньяком, медиком Бонифацием (этот по какой-то причине воображал себя священником, и Ричард философски подумал, что столько ненормальных на одном корабле — редкое явление) и остальными.

… И вот двери с еле слышным жужжанием закрылись за Диком. Он чувствовал, что колени подгибаются, а руки дрожат. «Главное — успокоиться. Ты ведь летал уже, и не раз. И сейчас все будет хорошо», — он бросил короткий взгляд на Алву, который развалился в кресле штурмана — разве что ноги на приборную панель не выложил. Вдобавок ко всему, так и не сменил свою рубашку — в глазах же рябит, право слово! Ричард еще раз глубоко вздохнул, в несколько шагов преодолел расстояние, отделявшее его от капитанского кресла, и сел, нажимая кнопку на переговорном устройстве.

— Диспетчер?

— Исследователь «Вепрь», взлет разрешен, — раздался голос из динамика, и Рокэ отозвался:

— Принято. Убираю опоры, — оказывается, умеет же говорить холодно и без эмоций, как положено в таких ситуациях. — К взлету готовы, капитан.

— Вперед, — произнес Ричард и тут же повторил, осознав, что говорил слишком тихо, чтобы кто-то его расслышал: — Вперед.

Рокэ нажал поочередно несколько кнопок и дернул главный рычаг на себя. Корабль плавно оторвался от земли. Ричарда всегда восхищало, что огромный звездолет и мини-шаттл могут взлетать одинаково непринужденно. Это же заставляло с трепетным уважением относиться ко всякого рода физикам и конструкторам, которые оказались способны создавать такие машины. И даже немного стыдно за то, что он, Ричард, не понимает в деталях и системах ни капли. А ведь даже Рокэ… Впрочем, нет, о Рокэ лучше не надо.

Вскоре в иллюминаторах остались лишь звезды и бесконечная темнота. Люди могут делать сколько угодно открытий, находить новые миры и цивилизации, но никогда не доходят до конца. Хорошо это или плохо — они сами не решили. Всегда есть те, кто хочет стереть грани и упразднить правила, а другие убеждают их, что главное — вовремя остановиться. Дику же всегда казалось, что правы и те, и другие. И в то же время так хочется остаться в стороне — просто лететь вперед, в бескрайний космос, и не переживать ни о чем…

— Капитан, о чем мечтаете? — язвительность вернулась к Рокэ очень быстро. Слишком быстро — Дик даже звездами не успел насладиться.

— Ни о чем. Все в норме?

— Пока да, — Алва откинулся на спинку кресла. — Вышли на орбиту, курс на Рубеж, пункт R-12.

За последнее столетие космос стал доступнее, и в то же время приходилось иметь дело с угрозами, которых с каждым новым достижением становилось все больше. После долгой и напряженной работы был создан так называемый Рубеж — граница между Внутренним и Внешним космосом. Внешний космос считался опасным и недостаточно изученным, поэтому просто необходим был строгий контроль за перемещениями. Все, кто желал туда попасть, согласно специальной процедуре должны регистрироваться в базе. Так можно сократить число «пропавших без вести» и не допускать, чтобы разыскиваемые преступники покидали контролируемые территории. А планета Талиг, судя по карте на флешке директора Штанцлера, находилась далеко во Внешнем космосе.

— Сколько до Рубежа? — поинтересовался Ричард у Рокэ.

— Вот, — тот лениво стукнул по кнопке на панели, и на большом экране появилась карта. — Еще часа четыре до того квадрата, где можно переходить на гиперскорость, а дальше… Дня три, судя по этому всему. Впрочем, вас же в Академии должны были учить пользоваться картами?

— Учили, — огрызнулся Дик. — Но это входит прежде всего в обязанности штурмана, и только поэтому я вас сюда взял!

— Неужели? — оказывается, Ричард совсем пропустил тот момент, когда Рокэ встал со своего места и подошел к нему совсем близко. Чересчур близко. — А я-то думал, за красивые глаза, — эти самые глаза, синие-синие, казалось, заглядывали в душу. У Дика внутри все напряглось, как струна. Одновременно хотелось и отпихнуть Алву, и сказать, чтобы стоял так все четыре часа до нужного для перехода на гиперскорость квадрата… «Нет, второе желание — совершенно дурацкое», — тут же попробовал убедить себя Дик. Получалось из рук вон плохо, а Рокэ все так же стоял и молчал… Будто ждал чего-то от Ричарда.

— Зачем? — тихий вопрос и запоздалая мысль о том, что на них вообще-то смотрят — тот же Эмиль Савиньяк, который сел вместо Алвы в кресло штурмана.

— Вам лучше знать, зачем…

Внезапно корабль дернулся, и Рокэ покачнулся. Нет, благодаря отменной реакции на Дика он не свалился, но, стараясь удержать равновесие, зацепил злосчастную кнопку, открывавшую нишу с кейсом. Какое-то время юноша надеялся, что Алва нишу не заметит… Зря.

— И что у вас там, капитан? — Ричард еле сдержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Он попал в совершенно дурацкое положение, и только потому, что кнопку следовало «убрать» в подлокотник после того, как они с Робером заглядывали в нишу…

— Это секретно, и вас не касается!

— Ошибаетесь, — Алва, как и в шаттле, схватил его за руки и резко дернул на себя. Теперь его лицо и яростно сверкающие глаза были совсем близко… А Ричарду отчаянно хотелось зажмуриться. — Все, что происходит на этом корабле, касается всех, кто на нем находится. Или вам забыли объяснить, что открытый космос — не место для игр в прятки?

— А вам забыли объяснить, что с капитаном не разговаривают в таком тоне?

— Забыли, — не моргнув и глазом, подтвердил Алва и почти отшвырнул Дика от себя. Затем щелкнул переговорным устройством: — Инженер Курт Вейзель, срочно на мостик.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Дик, потирая плечо. И опять он не знает, что делать ему: то ли остановить Алву, то ли пусть творит, что хочет. «Сможет помочь или защитить…» — почему-то именно сейчас в памяти всплыли слова Робера. Значит, второй вариант. Все равно Рокэ не из тех, кто спрашивает чьего-либо мнения.

— Юноша, о том, что у нас на борту взрывоопасный — а то и какой похуже — предмет, я предпочитаю узнать как можно раньше.

— Там не может быть ничего взрывоопасного! Там оборудование и документы!

— Документы? — Рокэ, до этого мерявший шагами пространство у приборной панели, аж остановился. — Вы хотите сказать, бумажные документы?

— А что такого? — краем глаза Дик заметил, что пилот Савиньяк, смотрит на них круглыми глазами.

— Вы еще спрашиваете? Нет, я сразу понял, что вы на редкость бестолковы, но не думал, что настолько. Вам не приходило в голову спросить у вашего — как там его? Штанцлер? — у вашего Штанцлера, какого дьявола он дает вам бумаги, когда существуют электронные носители?! И не говорите, что он не умеет ими пользоваться — карта-то у вас на флешке! — Дик даже не знал, что сказать, а Алва тем временем повернулся к Савиньяку: — Эмиль, будьте добры следить за приборами, здесь вам не бесплатный цирк! — пилот резко опустил голову, будто внезапно увидел на панели что-то крайне интересное. Оно и понятно: спорить с Алвой сейчас не решился бы никто.

Часть 4

— Хм… — задумчиво протянул Курт Вейзель, осмотрев кейс со всех сторон и поклацав какими-то приборами. — Не бомба, это точно. Но защита добротная, так что мои сканеры не могут определить, что там внутри, — он развел руками.

Рокэ мрачно посмотрел на инженера.

— Не бомба, говорите? Молите Бога, если вы в него верите, чтобы это так и было. Вскрывайте.

— Что-что? — удивленно переспросил инженер и нерешительно посмотрел на Дика, который в полной растерянности наблюдал за всем этим.

— Эта штука что, на слух влияет? Вскрывайте, я сказал.

— Позвольте заметить, — набрался храбрости Вейзель, и Дик отстраненно подумал, что именно за эту храбрость инженер получит по полной программе. Алва язвил особенно зло, а это, как внезапно понял Ричард, значило, что Рокэ не на шутку встревожен. Курт тем временем продолжал: — Я считаю опасным вскрывать кейс здесь, нужно дождаться…

— Чего дождаться? — уточнил Рокэ обманчиво-спокойным тоном. Однако увидев, что Вейзель открыл рот, чтобы ответить, повысил голос. — Чего вы хотите дождаться? Позеленевших веников? Допроса на Рубеже?

— Понятия не имею, что вы называете «вениками», — невозмутимо ответил Вейзель. — Пусть скажет капитан.

Две пары глаз уставились на Ричарда, и тот почувствовал, что снова краснеет. А еще капитан… Теоретически, в кейсе могло быть что угодно, но разве господин Штанцлер обманул бы его? Это не укладывалось в голове.

— Говорите уже, юноша, хоть что-нибудь, — нетерпеливо произнес Рокэ.

— Открывайте, — внезапно охрипшим голосом пробормотал Дик. И добавил, почти умоляюще глядя на Алву: — Надеюсь, вы знаете, что делаете…

Рокэ коротко кивнул, а инженер, тяжело вздохнув, начал аккуратно открывать крышку. Тихо щелкнули замки. Вейзель с опаской посмотрел на содержимое кейса, Алва все так же нетерпеливо заглянул ему через плечо, надел перчатку на левую руку и вытащил это «содержимое».

В кейсе оказался очень странный предмет, причем абсолютно не похожий на носитель информации. Объемный, судя по всему, металлический, с какими-то странными узорами… По форме он напоминал звезду или… Свастику, пришло в голову Ричарду. Точнее, ее половину.

— Это что? — тихо спросил Ричард.

— Если бы я знал, я бы уже сказал, — напряженно отозвался Рокэ. — Но поскольку взрываться оно пока не собирается… Пусть лежит, потом разберемся, — он забросил «полсвастики» обратно в кейс, закрыл его и протянул Дику: — Вы брали, вы теперь и храните.

Юноша, невольно подражая штурману, молча кивнул, спрятал кейс обратно в нишу и специально за собой проследил: не забыл ли закрыть. Алва вернулся к панели, выгнал из своего кресла Савиньяка и принялся что-то быстро печатать компьютеру. Ричард же бессильно упал в капитанское кресло.

Время шло, Дик пребывал в чем-то среднем между сном и обмороком, лишь иногда стараясь собрать в кучу упорно разбегавшиеся мысли. Голова немилосердно болела, а сердце ухало куда-то к животу, как только проскальзывала мысль, что какая-нибудь катастрофа все же случится. И он, Дик, будет в этом виноват. В себя Ричард пришел, лишь услышав спокойный голос Алвы:

— Внимание, гиперскорость.

Мгновение — и звезды за стеклом иллюминатора превратились в миллионы сияющих, бегущих вслед за ними искр. Есть на что полюбоваться, но сейчас не до этого. Хотя…

Ричарда бесцеремонно дернули за руку. Конечно, Алва, кому бы еще такое в голову пришло…

— Надо поговорить, но не здесь.

Рокэ потянул его в капитанскую каюту, и Ричард безропотно подчинился: на то, чтобы спорить, просто не было сил.

… Дверь с тихим шипением закрылась за ними. У Дика внезапно возникло чувство, что его загнали в угол. Паника, усталость, боль в голове — все смешалось и напрочь сломало остатки самоконтроля.

— Что вы делаете? Что вы себе позволяете? — закричал Дик, бешено глядя на Алву. — Чем я заслужил все эти издевательства? Зачем вы вообще согласились?..

Рокэ внимательно на него посмотрел. На какой-то миг в синих глазах мелькнуло удивление, затем сочувствие, но тут же пропало.

— А ну, прекратить истерику! — скомандовал он, резко толкая Ричарда на кровать. Боль в ушибленном затылке немного отрезвила, и Дик постарался успокоится.

— Я имел в виду…

— Довольно, — оборвал его Алва, присаживаясь на край кровати. — Так и быть, отвечу на последний вопрос — самый вменяемый, между прочим. Я терпеть не могу невинно убиенных. Исключительно неприятная категория: единственные, кто умудряется доставлять неудобства, даже будучи мертвыми… Впрочем, речь не об этом, а том, что возьмите себя в руки наконец!

— Я пытаюсь, — огрызнулся Дик. Рокэ насмешливо приподнял бровь. — Только я не понимаю, с чего вы решили, что я непременно должен умереть?

— Да потому что ни один из тех, кого Эпине отправлял на Талиг, не вернулся!

— Как это?

— Вот так. Уж не знаю, что там происходит, но, вестимо, место на редкость мерзопакостное.

— Нет, — Ричард, волнуясь, так взмахнул руками, что едва не ударил Алву по носу. — Господин Штанцлер не мог меня обмануть, просто не мог! Я верю ему!

— Верить людям — это прекрасно, юноша. Но иногда смертельно.

— Что вы заладили со смертью-то?

— Я боюсь, — после продолжительной паузы очень, очень мрачно проговорил Рокэ, — что это не худшее, что может случиться.

Дик растерялся: это было сказано в столь не похожей на Алву манере, что он даже не знал, как реагировать. И это его «боюсь»… Неужели Алва может чего-то бояться? Или так, фигура речи?

Рокэ тряхнул головой и вновь заговорил уже своим обычным, чуть насмешливым тоном:

— Мы опять, однако, отвлеклись. А есть кое-какие любопытные детали, которые я бы хотел вам сообщить. Во-первых, о нашем грузе нет информации ни в одной из двадцати информационных баз — тех, что удалось взломать за десять минут…

Ричард решил пропустить пока «взломать за десять минут» и сосредоточиться на главном.

— То есть позаботились о том, чтобы не смогли ничего узнать?

— В точку, юноша. Однако можете, когда хотите… И второй сюрприз: самой прелестной во Вселенной планеты Талиг нет ни на одной карте, кроме вашей, точнее, Штанцлера.

— Но этого уже точно не может быть! Официальные данные по картам защищены…

— Юноша, — нехорошо усмехнулся Рокэ, — их я тоже взломал за десять минут, и неужели вы полагаете, что в команде Штанцлера сплошь идиоты, на это не способные? Нет, для идиотов у него другие задания.

— За что? — почему-то стало обидно до слез, хоть глубоко в душе Дик и понимал, что Алва прав, чертовски прав. Но, быть может, господин Штанцлер не обманул, а сам не знал? И Робер… Разве мог он приветливо улыбаться, зная, что отправляет Дика на верную смерть? Внутренний голос, страшно похожий на голос Рокэ, утверждал, что люди способны на все. А Ричард Окделл все еще не хотел верить.
Но вдруг Алва прав, и… Неужели из-за него, Ричарда, из-за его глупости погибнет вся команда?

— Командуйте сами, — глухо пробормотал Дик, пряча глаза. — Делайте, что считаете нужным.

— Ну уж нет, — Рокэ подался вперед и жестко ухватил Дика пальцами за подбородок, заставляя все-таки посмотреть ему в глаза. Странное дело: Ричарду внезапно стало все равно, что Алва скажет, что сделает, лишь бы не отпускал и не отводил взгляд… Да что ж творится-то? Рокэ продолжал говорить, чуть смягчая тон и переходя на «ты»: — Ввязался в это — значит, должен закончить. Перед сражением отступить можно, это порой даже разумно, но сдаться во время боя — это трусость, и ничего более.

— Вы мне поможете? — шепотом спросил Дик, с трудом заставляя себя вникать в слова.

— А что мне остается делать? — фыркнул Рокэ, но как-то по-доброму, и вдруг, еще больше наклонившись и отпустив подбородок Ричарда, левой рукой взъерошил его волосы. — Как там говорите вы, англичане — «мы в одной лодке»? Так вот, это наш случай. И в фигуральном, и вполне буквальном смысле.

Дик ничего не ответил, боясь пошевелиться, разрушить дивное очарование это момента. И сам не понимал, почему вдруг он показался таким важным. Рокэ отстранился, и Ричард не успел даже возмутиться, как Алва уже гораздо нежнее, чем в первый раз, толкнул его на подушку.

— А теперь ляг и пару часов поспи, ничего важного за это время не произойдет.

Дик послушно устроился поудобнее и закрыл глаза: что-что, а отдохнуть действительно не помешает.

— Все будет хорошо, — шепчет Рокэ, или это ему послышалось? «Если бессердечный насмешник Алва может успокаивать, то почему добродушный Штанцлер не мог солгать?» — мелькнула последняя связная мысль, и Дик провалился в сон, не почувствовав, как Рокэ осторожно поцеловал его в лоб и тихо вышел.

Часть 5

— И как я должен это понимать? — Рокэ стоял, облокотившись на спинку своего штурманского кресла и скептически приподняв бровь. Ричард, зевнув, подошел к нему, заглянул ему через плечо…

В кресле удобно расположился зверь — нечто напоминающее кошку, только круглое, с коротенькими лапками и огромными зелеными глазищами.

Алва оторвался от созерцания непрошенного гостя, нажал кнопку на передатчике.

— Доктор Феншо, на мостик, и побыстрее, — сказано это было настолько спокойным тоном, что Дик понял: помощника бортового врача ожидает крайне неприятный разговор.

Оскар Феншо явился через три минуты, на ходу поправляя сильно примятый воротник и приглаживая волосы.

— Что случилось?

— Полюбуйтесь, — Рокэ указал ему на зверя. — И извольте объяснить, кто это.

— А я-то думал, он сдох, — вырвалось у Оскара, когда он глянул на кресло.

— В смысле? — удивленно спросил Дик. — Он что, ваш? Как он на борту оказался?

— Понимаете ли, капитан, — виновато заговорил Феншо, — я проводил один эксперимент… Закончить не успел, вот и взял этого пушистика с собой. А потом мне показалось, что он умер, и я клетку не запер. Странно…

— Пушистика?

— Да, так их называют обычно, — Оскар осторожно взял зверя на руки и повторил: — Странно.

— Забирайте, — распорядился Ричард, решив не тратить времени на дальнейшие расспросы. — И впредь постарайтесь подобного не допускать.

— Иначе я проведу эксперимент, — мрачно добавил Рокэ. — Пожалуй, он будет заключаться в том, насколько успешно вам с вашей живностью удастся адаптироваться на ближайшей планете.

— Слушаюсь, капитан, — кивнул Оскар, проигнорировав слова штурмана, и быстро вышел с пушистиком на руках. Рокэ проводил его задумчивым взглядом, а затем опустился в кресло, сосредоточившись на панели управления.

— Что не так? — через некоторое время решился спросить Дик. — Ну залез зверь на кресло, подумаешь, в конце концов…

— Дело не в звере, — Алва обернулся. Он смотрел на юношу серьезно, но уже спустя секунду насмешливо улыбнулся: — Хотя на вашем месте я бы просто предложил уважаемому доктору выбрать, за что он предпочитает быть наказанным: за некомпетентность и халатность или запрещенные эксперименты на животных. Но дело, повторю, не в этом.

— Тогда в чем?

— Не нравится мне этот Феншо, — негромко произнес Алва, пожимая плечами. — То, как он смотрел сначала на вас, потом на панель, да и… Неважно. Просто у меня такое впечатление, что он знает больше, чем мы все, но молчит. Вопрос лишь в том, почему.

— А вы считаете, что везде какой-то заговор? — со внезапно накатившим раздражением поинтересовался Дик.

— Ах ну да, вы же у нас верите людям, — саркастически усмехнулся Рокэ. — Действительно, как я мог забыть. Но давайте проясним ситуацию, юноша. Раз уж вы сели в лужу, то по крайней мере не мешайте другим вас из нее вытаскивать. Тем более, еще не так давно вы об этом просили, если я не ошибаюсь, — Ричард покраснел. Синие глаза, казалось, видели его насквозь, и юноше почему-то отчаянно хотелось думать, что в них не только насмешка. Не только…

— Просил, — пробормотал Дик. — Но помогать, а не продолжать издеваться, — ну вот, одна насмешка — и он просит пощады. Позор, но с Рокэ иначе просто не получалось.

— Вы, юноша, еще не знакомы с тем, что такое «издеваться», — фыркнул Алва и отвернулся к панели, давая понять, что разговор окончен. Ричард тяжело вздохнул и вернулся в своей кресло, где и сидел, прикрыв глаза и размышляя, за какие грехи это все свалилось на его голову.

— Юноша, подъем, — вот черт, оказывается, он умудрился уснуть. Дик мгновенно открыл глаза и посмотрел над нависшего над ним Алву. И лишь теперь осознал, что штурман стоит, опираясь обеими руками на спинку кресла — почти обнимая… Ричард почувствовал, что в который раз заливается краской.

— У нас гости, — Рокэ, как ни в чем ни бывало, отстранился, быстро пересек мостик и упал в кресло штурмана. Нажал несколько кнопок на панели, и на главном экране появилось изображение космического пространства вокруг них… И незнакомого корабля.

— Но гиперскорость… — Дик усилием воли заставил себя не думать об Алве, а сосредоточиться на происходящем.

— Осталось менее четверти парсека до Рубежа, запрещено, — отозвался Алва. — И прошу заметить, перед нами корабль класса М.

Приглядевшись повнимательнее, Ричард понял, что Рокэ прав, и его невольно передернуло.

Корабли класса М прозвали «темными лошадками», и они полностью оправдывали это прозвище. Все сведения о них находились под грифом «строгой секретности», и даже многие члены правительств не могли получить к ним доступ, не говоря уж о рядовых капитанах и прочих офицерах. Корабль мог иметь новейшее оружие, неизвестные системы слежения… Всё, что угодно, и этим он опасен. Однако главное — класс М — корабли галактических спецслужб. А встреча со спецслужбами — не к добру. Особенно, когда… Дик похолодел, когда вспомнил, что именно у них на борту. Определенно, судьба решила его доконать.

Ричард тряхнул головой, пытаясь выбросить из нее все лишнее, и понял, что находящиеся на мостике члены экипажа неотрывно смотрят на него и ждут приказаний. А он опять не знает, что делать.

— Можно попробовать выйти на связь, — послышался спокойный голос Алвы.

— Да, пожалуй, — юноша схватился за эту мысль, будто утопающий за соломинку. Да и в самом деле: а что еще делать? Попытаться скрыться? Бессмысленно.

— Передатчик, — скомандовал тем временем Рокэ. Эмиль Савиньяк включил, и уже через минуту сквозь него послышались какие-то странные шипящие звуки. Ричард, который уже приготовился к требованию допустить на корабль сотрудников с целью проведения обыска, не знал что и думать. Вот Рокэ выдержки не занимать.

— Корабль R-690815 «Вепрь», слушаем вас, — четко и невозмутимо произнес он в передатчик.

— Помогите, — раздался в ответ срывающийся голос, — Создателя ради, помогите.

Рокэ резко обернулся и посмотрел на еще больше растерявшегося Дика.

— Распоряжения, капитан? — право слово, лучше бы он сказал «Чего застыли, юноша?»

— Мы сможем подойти ближе и попасть на тот корабль? — наконец собрался с мыслями Ричард.

Рокэ на секунду задумался.

— Полагаю, да, хотя, предупреждаю сразу, это будет высший пилотаж.

— В таком случае действуйте, — скомандовал Дик, откидываясь на спинку кресла и вытирая ладонью выступивший на лбу пот.

Теперь Ричард еще раз убедился, что слова о том, что Рокэ — мастер своего дела, не были преувеличением. Ведь у него самого так ловко ни за что не получилось, несмотря на то, что в академии он был одним из лучших.

Со стороны панели, на которой размещались радары, раздался писк. Ричард подпрыгнул и подбежал туда — в основном потому, что хотел хоть чем-то себя занять.

— Астероиды! — выдохнул он, оборачиваясь к Рокэ.

— И без вас вижу, — раздраженно отозвался тот, а в следующую секунду Дик едва не лег спиной на ту самую панель — настолько резким вышел маневр.

— Готово, — спустя, казалось, вечность, бросил Рокэ. — Можно попробовать туда зайти и посмотреть, что там.

— Я пойду, — кивнул Ричард.

— Вот уж нет, — очень резко возразил Алва. — Вы, юноша, останетесь здесь.

— Это еще почему?

— А мне, вероятно, для полного счастья не хватало только спасать вас на чужом корабле, — припечатал Алва. — Это во-первых. А во-вторых, играть в игры у нас времени нет. На секунду лишнюю задержимся — и первый же удачно пролетающий астероид сделает из «Вепря» свиную отбивную.