Глава 1. Новые знакомства и неприятности

Прекрасное утро: солнышко светит, радуя теплом уже замучившихся от холодов людей, лёгкий ветерок теребит ветки деревьев, задевает льняные шторы, шаловливо перебирает волосы, щебечут птички…

Да не прекрасное это утро! Нет, солнце — это ещё хорошо. Весь апрель одни дожди да холода были. Встанешь утром, обернешься в тёплый плед и посмотришь в окошко, которое продемонстрирует хмурое небо, слякоть, грязь на земле и огромные лужи. Ветерок — тоже хорошо, душно от такой жары точно не будет, но вот эти чертовы птицы… Их раздражающий щебет вторгался в сонный мозг, давил на нервы, появлялось острое желание поднять старинной оружие, принадлежавшее дедушке, да как расстрелять пернатых. Чтобы честного человека не будили.

— Да встал я, пернатые, встал. Будильники чёртовы, — зло сообщил воробьям, клюющих крошки хлеба на подоконнике. А всё мама виновата: кладёт эти крошки, чтобы «бедные птички не оголодали». А её сын должен страдать и спать с приоткрытым окном. Логика.

Воробьи мне ничего не ответили. Им на меня, кажется, вообще все равно. Смотрит на них двуногое непричесанное существо, ну и пусть смотрит. Перед ними еда — это главное. В чём-то я с ними согласен. Еда — это святое.

Со скрипом открыв дверь, направил стопы в важную комнату — кухню. Раз солнце только-только встало, по квартире распылен сладкий запах духов матери, а из соседней с моей комнаты раздается звук говорящего телевизора — сейчас уже примерно часов одиннадцать. Мама всегда уходит рано на работу, а Марк, мой младший брат, выходит из дома на час позже.

— Доброе утро, — отец бросил на меня взгляд, отложив газету на другой край. — Саша, не сгоняешь со мной в автосервис? Надо бы моей малышке резину посмотреть. На собеседование тебе когда нужно идти? Сегодня?

— На машине поедем или на автобус пойдём? — поставив турку с зёрнами кофе на плиту, осторожно поинтересовался у чересчур хитрого родителя. Знает ведь, что ненавижу автобусы — все пинаются, наваливаются, орут, а какой уж запашок стоит в этих священных местах… Судя по засмеявшемуся отцу, поедем мы на автобусе. Обидно.

— На автобусе. Так во сколько собеседование?

— Сегодня, — промурлыкал, отпивая вкусное кофе собственного приготовления. Благословляю человека, научившегося делать кофе. — В три часа дня договорились встретиться в офисе. Алексей Андреевич обещал мне место бухгалтера, но если что-то не пойдет, то смогу занять и место секретаря. Очень хочется первое, второе как-то не для меня.

Алексей — старинный друг моей семьи. Он и моя мама в детстве ходили в один и тот же горшок, в молодости даже пытались сойтись друг с другом, но тут приперся мой будущий папаша, и попытки сошли на нет. Мамочку можно понять. Кого вы выберете, если на одной чаше весов будет щуплый паренек, которого вы знаете всю свою жизнь, и приехавший в город брутальный парень, весь из себя мужественный, умный и загадочный? Вот и мама повелась. А папа дураком не был, заметил милую полненькую блондинку, окрутил, да сразу же замуж позвал. Дяде Леше самолично приглашение на свадьбу принёс — ревновал, бедненький. Впрочем, тот тоже в долгу не оставался: то подарит маме цветы, на которые у отца аллергия, то маму позовет погулять… Петухи, что с них взять.

А уж когда родился я… Это было что-то с чем-то. Дядя Леша мигом напросился в крестные, не отходил от меня почище курицы-наседки. Даже маму в этом переплюнул. Вечно соглашался со мной сидеть, воспитывал, задаривал мелкими подарками. Я дядю в детства не любил, ибо слишком много сладости и приторности по отношению ко мне. «Пупсенька», «малыш», «конфеточка»… чувствую себя куклой Барби. Девчонки с моего подъезда так их обзывают, когда играют. Но был плюс — крёстный разрешил пройти собеседование в его конторе. А я с моим высшим экономическим образованием как раз мог подойти под требования, что там диктовались.

— Да ты же пошлёшь их, — отец насмешливо хмыкнул. — Тебя на пять минут разговора с Натой не хватает, что уже про секретаря говорить.

Ната — это сокращенно от Натальи. Любит отец у нас менять имена, меня вон часто Лексом величал, но после моей истерики в семилетнем возрасте, что «я — Саша!», попытки коверкать мое имя прекратил. Маме же нравилось, а братец… Ему повезло — его имя не сокращалось. Марк — красиво и лаконично.

— И то верно. Ладно, я тогда пойду собираться. Мы в магазине долго пробудем? Стоит сразу одеться, как на собеседование?

— Да, — поднимаясь из-за стола, согласился со мной отец. — Если очередь будет, то ты не успеешь. Автосервис неподалеку от офиса этого ид… твоего крестного, добежать успеешь.

— Умеешь ты успокаивать, — крикнул, на ходу допивая кофе, и скрылся в своей комнате. Ещё вчера успел погладить костюм: белую рубашку, чёрные строгие брюки, а также галстук. Пиджаки принципиально не ношу, мне кажется, что они давят, не дают свободу плечам и рукам. Как в смирительной рубашке. Одевшись, глянул в зеркало. Так, костюм сидит ровно, темно-русые волосы растрепаны, расчёска не поможет, грязи на лице нет. Вроде готов… ай черт, чуть портфель с документами не забыл. Всё, теперь можно идти.

Папа встретил меня на автобусной остановке (она рядом с нашим домом, шагов десять, и ты уже там), оглядел наряд и похмыкал. Издевается, чертов мужик. Ему хорошо, напялил джинсы, зеленую футболку и кеды, а мне париться теперь. С тоской посмотрел на приближающийся автобус, папа вторил мне. Разленились, согласен. Всё на машине и на машине. Но что уж поделаешь. Папина красавица, мазда какого-то там года, сломалась. Пришлось менять двигатель и ещё какие-то мелкие запчасти, теперь же требовалось сменить резину колес. Папа один ездить не любил, поэтому всегда брал с собой кого-то из нашей семьи. Отдувался всегда почему-то я, а не Марк, обожающий машины.

Выжить в автобусе было сложно. Сзади в меня упиралось что-то деревянное, кажется, трость старушки, бухтящей о распустившейся молодежи, не уступающей место старым людям. По правую сторону качался то в одну сторону, то в другую паренек-эмо, слушающий музыку. Пацан, все понимаю, но падать на меня зачем-то, а? Поразмышляй о смысле жизни и послушай музыку, держась за поручень.

А в левой стороне стояло оно. Именно оно, а не она — огромная тушка с очками в пол лица, от тушки несло потом за версту. И как назло в автобусе все форточки были закрыты. Интересно, как там папа выживает?..

Кинув взгляд в сторону отца, пришлось притвориться кашляющим человеком, чтобы скрыть смех. Если мне приходилось страдать от обычных житейских проблем, то бедного мужика обступили размалеванные красавицы. Всё-таки не выглядел он на сорок лет, так, на тридцать: высокий, накаченный, с тёмно-русыми волосами и голубыми глазами. Сердцеед, чтоб его. Цвет волос я взял как раз у него, как и излишне пухлые губы, а вот нос и карие глаза у меня мамины. Марк же больше взял от матери, чем от отца: светлые русые волосы, излишняя худоба, широкий рот. Глаза, правда, уже папины.

— Девушки, я женат, отцепитесь от меня, — не выдержала душа русская. Заинтересованно, как и многие другие пассажиры, посмотрел, что происходит. Одна из сексапильных блондинок породы на буковку «ш» прижалась к отцу так сильно, что наступила каблуком на ногу. А если учесть, что каблук там сантиметров десять… Осталось лишь посочувствовать ему. Похихикав со всеми в автобусе, я и злой отец вышли на шумную площадь, где туда-сюда сновали люди по своим делам. Автосервис нашёлся через два поворота от площади, там нас встретил улыбающийся администратор.

— Евгений Павлович! Какими судьбами к нам?

А, жук этот приперся. Администратор салона, где продавались машины и запчасти к ним, хорошо наживался за наш счёт. Папа тратил очень много денег на свою любимую машину, из-за чего его часто ругала мама. Спор завершался словами отца: «Я работаю директором строительной компании, дорогая, мне уже нельзя потратить заработок на себя?».

Пока отец балаболил с Юрием Дмитриевичем, как гласил бейджик, я без особого интереса рассматривал машины. В детстве ими не интересовался, так что марок не знал. Папину запомнил только из-за его слюнявых нежностей вроде «Маздочка моя».

— Ой, Лесь, мы с Антоном познакомились на сайте знакомств «Сад влюбленных». Советую, зарегистрируйся, — послышался жеманный голос, тянущий гласные в словах. В салон зашло трио: один парень, приобнимающий за талию рыжеволосую девушку в коротком черном платье, и незаметная понурая брюнетка, на вид так шестнадцать-семнадцать лет.

Что за сайт знакомств? Придвинулся ближе, всё равно скучно: отец уперся с Юрием обсуждать, какую резину он хочет, а тот с упоением втирал про новую марку машин. Любители машин нашли друг друга.

— Тань, мне это не нужно, — компания приблизилась ко мне, поэтому получилось разглядеть девушку-невидимку.

В принципе, миленькая. Про фигуру сказать не могу, толстовка всё скрывала, но ножки, которые обтягивали джинсы, очень даже ничего. И на мордашку тоже хороша: нежные черты лица, курносый нос, мелкие веснушки, светлые глаза. И огромный плюс, по моему мнению, это отсутствие косметики. Рыжеволосая же была так крикливо разукрашена, что хотелось поднести ей салфетку и посоветовать стереть боевую раскраску. Как парень её терпит? Или подкаблучник?

— Ага, дуре уже двадцать лет и «мне никто не нужен», — пренебрежительно фыркнула Татьяна, скрещивая руки на внушительного размера груди, и облокотилась на парня.

Двадцать лет — это старость? Какие стандарты у нас пошли. В эти годы я мечтал лишь об одном — удачно сдать сессию и найти хорошие подработки.

— Тань! Я разберусь сама, — тихо произнесла та и улыбнулась. Ну, чисто солнышко! Милая, не любящая спорить, к такому мягкому и теплому человеку всегда тянутся люди. Такой типаж мне нравился. Познакомиться, что ли?..

— Двадцать лет — ещё не старость, девушка, — повернулся к компании, разглядывающей чёрный джип, и нагло вмешался в беседу. — Тем более, ваша подруга очень милая.

Леся засмущалась. Это было так забавно, что невольная улыбка появилась на лице. Парень, вроде бы Антон, хихикнул, кося глазом на смущенную особу. А рыжеволосая меня просканировала оценивающим взглядом, что-то подумала и милостиво кивнула. О, да меня одобрили!

— Ну что вы, суть девушки состоит в том, чтобы в двадцать лет выйти замуж, в двадцать пять — родить ребенка, а потом уже карьера и всё такое. Ох да, меня зовут Татьяна, а как зовут такого обаятельного парня? — кокетливо передернула плечиками дамочка. А ничего, что рядом с тобой парень стоит, нет?

— Ваша? — понимающе взглянул на нахмурившегося Антона и протянул ему руку. — Александр, можно просто Саша.

— Моя, — хмыкнул тот и улыбнулся, продемонстрировав две ямочки на щеках. — Антон, можно Тоша. Моя невеста — Таня. И подруга детства, Леся. Прошу любить и не обижать.

— Здравствуйте, — смущение прошло, но девушка явно стеснялась. Пальцы сжала в кулачки, спину выпрямила так ровно, словно проглотила линейку, а её глаза то и дело обращались в мою сторону. Попробовать, что ли?.. Она мне понравилась, да и девушки у меня давно не было. Года так два-три.

— Можно на «ты», я не такой старый, — серьезным тоном посетовал, но лукавая улыбка выдавала меня с головой. — И не слушай подругу, сайты знакомств ни к чему хорошему не приведут.

— Я познакомилась с Антоном через этот сайт, значит, и Леся может!

— Возможно, может, но вот на свидание, если позовут, не пойдет — поостережется.

Леся бросила на меня заинтересованный взгляд. Кажется, своими словами я угодил в яблочко. Умение читать людей появилось после парочки курсов психологии, на которые заставил ходить отец. Леся была типажом мягкой и ранимой девушки, но кроме этого она была очень разборчивой и осторожной. Моя мама из этой же серии, но немного жестче характером.

— Вы угадали… ой, то есть ты, — легко согласилась девушка, взглядом остановив подругу. Антон философски смотрел в окно, в разговор не влезая. Бедный, сколько он уже это слушает?

— Послушай, Саша, а ты не хочешь в кафе с нами сходить? Отпразднуем знакомство, — коварно улыбнулась Таня, буквально светясь от своей идеи. Леся кинула на неё гневный взгляд, Антон — лукавый, а я вспомнил, что время у меня ограничено…

Момент. Время! Собеседование! Чёрт. Достал из кармана брюк телефон и чуть не заматерился: без пятнадцати три. Пятнадцать минут. Интересно, успею добежать до офиса?

— Ребят, простите, времени нет, — заторопился, но, заметив погрустневшие лица обеих девушек, вздохнул, — давайте обменяемся номерами и встретимся как-нибудь потом? Пусть Леся запишет мой номер, а я её.

Антон закашлял, пытаясь скрыть смех. Понял, почему я именно у его подруги попросил номерок. Леся же ничего не заподозрила и продиктовала свой номер. Внести его в базу телефона было дело секундное, распрощавшись с новыми знакомыми и заорав на весь салон, что сын одного потерявшего счёт времени отца покидает его, дождался ответного крика «Хорошо» и выбежал.

Десять минут. Впереди — три поворота, много ступенек, длинная тропа до офиса. Ладно, вспомним те времена, когда я увлекался спортом. И со скоростью опытного спринтера помчался на собеседование. Лишь бы не опоздать…


* * *
Не успел, к сожалению. Мчась на пути к офису, не заметил бабульку и вписался в неё. Падая, успел сгруппироваться и уложить женщину на себя, а самому мужественно упасть на камни. Спине было больно, и я подозреваю, что сзади рубашка напоминает безумную картину художника под названием «Серые пятна на белом фоне». Теперь я даже готов был признать, что пиджак — вещь незаменимая.

Ещё минут пять выслушивал от бабули лекцию, что нужно смотреть, куда бежишь. А когда закончил с ней и предпринял попытки вернуть рубашке первозданный вид, а также дошёл до офиса, на дисплее телефона ехидно сверкали циферки «15:30».

Возле офиса, нервно покуривая, стоял среднего роста мужчина. Идеально выглаженный костюм, как у меня, но с пиджаком, сидел на нём ровно. Мужчина напоминал миниатюрную свинку, особенно если посмотреть на его выпирающий «пивной» животик. О нет…

— Сашенька, солнышко моё! Почему опоздал? Снова Женя задержал? Надо было всё же за тобой заехать, — мгновенно выкинув сигарету, Алексей, а это был он, подбежал и обнял меня.

Я с опаской бросил взгляд в окна офиса и тяжело вздохнул. Замечательно, теперь все подумают, что меня приняли на работу по блату. Именно этого мне и не хватало. Почему мой дядя — директор этой фирмы?

— Ну что же, крестничек, покажи свой дипломчик, обсудим все твои способности и возможности, а после сделаем вывод, принимать тебя или нет. Ладненько? — приторно произнес дядя Леша. Жуть как хотелось попросить говорить со мной нормально, не используя слов уменьшительно-ласкательных суффиксов и окончаний. Но, приняв вид пай-мальчика, достал из портфеля нужные документы с результатами аттестата, диплома и подобной мишуры, говорящей о моем образовании.

— Что же, — закончив изучать мои документы, промолвив директор, — портфолио неплохое, диплом красный — это тоже плюс, стажа работы нет, но это дело наживное. Хорошо, ты будешь стажироваться два месяца на должность бухгалтера, по результатам уже решим, принимать тебя в коллектив или нет. В среднем, зарплата бухгалтера составляет двадцать-двадцать пять тысяч в зависимости от проектов, что мы будем вести. Работа по будням, суббота — сокращенный день, работаем до пяти вечера, в воскресение отдыхаем. Быть на работе нужно уже в семь часов. Форма одежды любая, но лучше придерживаться классики.

Вот это я понимаю деловой подход. Такой крёстный импонирует мне намного больше, чем сладкая и приторная няня в его исполнении. Согласно угукнув, обсудил с дядей ещё кое-какие вопросы, подписал документы и с чистой душой слинял из офиса. К работе приступлю через два дня, надо бы гардероб обновить, а то у меня из классики только то, что надето на мне. И надо бы рубашку не забыть постирать.

— Алло, пап, ты уже на колесах? — позвонив отцу, мгновенно задал вопрос, а когда на том проводе сказали «да», чуть не стал прыгать от радости. — Ура, забери меня тогда рядом с кафе «Диду», ладно?

— Хорошо. Жди, — раздались шорохи и приглушенные ругательства, отец успел уже приехать домой и теперь снова собирался ко мне, как вовремя-то ему починили машину. — Как там собеседование прошло?

— Дядя Лёша назвал тебя безответственным человеком, посмевшим задержать ребенка, — сделал трагичную паузу, — а вообще, меня приняли. Стажировка два месяца, потом уже посмотрит на мои успехи. Думаю, всё получится.

— Это здорово. Маме потом скажу, она обрадуется. Я уже сел в машину, скоро буду.

— Угу, — отключившись, стал нетерпеливо смотреть на дорогу. Хочу домой, поесть, поспать, да с другом кое-что обсудить.

— Саша? — знакомый крик с другого конца улицу заставил мысленно застонать и поставить на своем лице воображаемый крест. Почему я такой удачливый? Почему Боженька решил скинуть на меня брата?

— Марк, — киваю компании братца и скептически оглядываю его наряд. Рваные на коленях джинсы, белая футболка, джинсовка, чёрные кеды, огромные часы на правой руке — чисто гопник с района, а дома — чистейший воды невинный ребенок.

— Пока, ребят, — Марк помахал рукой распрощавшимися с нами парнями. — Ты с собеседования? И как?

— Всё ок, твой брат никогда не пропадет, — нагло притянул его к себе и растрепал прическу, отчего тот недовольно завозился в моих объятиях.

— Саша, блять, сколько просил не делать так? — пригладив волосы, хмуро вопросил сын божий Марк Евгеньевич.

— Ты главное при матери и отце так не ляпни. Один раз тебе уже дали по губам за такие слова, — хмыкнул и увернулся от подзатыльника. — Что, чудо, как в универе дела?

Марк мгновенно погрустнел. Учиться он не любил и всё связанное с университетом воспринимал как нечто плохое. Только встречи с друзьями его и успокаивали.

— Да всё как обычно. Учителя грузят информацией, обзывают нас тупыми дебилами, не способными сдать сессию, впаривают инфу, что без них мы никто. Ай, пошла эта учеба куда подальше, — махнул рукой страдающий студент первого курса КемГУ.

Где мои девятнадцать лет, а? Хочу обратно в универ, да даже чертову дипломную работу напишу, мне без разницы.

— Недотёпы, садитесь уже, — окрикнул нас отец. Мы так заговорились, что не заметили подъехавшего на обновленной машине отца. — Саша, ты где успел изваляться в грязи?

Пересказав родителю и брату историю, произошедшую со мной по пути в офис, с обидой смотрел, как они ржут. Угу, смешно им, а мне вот нет. Отец начал рассказывать историю про своего ассистента, потерявшего еженедельник со всеми записями, и под неё постепенно нас с братом начало клонить в сон. Евгений Павлович был забавным человеком в возрасте, иногда его истории могли быть смешными до такой степени, что живот от смеха начинал болеть. Но чаще всего они вгоняли сон. Неожиданно стало тяжело на плече, повернув голову, не смог сдержать теплой улыбки. Брат прижался ко мне, поджав под себя ноги, благо, рост позволял сделать такое.

— Папа, тише.

Отец кивнул и замолчал. Марк был нашим центром семьи, его любили и баловали. Особенно в этом преуспевал, к несчастью, я. Мечтая о маленьком братике и получив его, я всё делал за него. Не может закинуть мяч? Брат закинет. Лень поднять ложку, чтобы поесть суп? Брат сделает это за него. Сложное домашнее задание? Братик всё решит за него. Марк начал расти избалованным и капризным ребенком, и когда он пришёл домой во втором классе весь побитый, с запекшейся кровью на губе, мы поняли, что натворили. Переломный момент в его состоянии начался, когда мне пришлось уехать в Санкт-Петербург, где предстояло поступать на высшее экономическое образование. Без меня ему было одиноко, родители стали чаще запрещать ему что-либо делать, он не понимал такого отношения. И, в конце концов, у него случился срыв… Срыв, который изменил его. Срыв, который я надеюсь забыть. Сейчас он стал намного тише, но задиристость никуда не пропала, как и вечные попытки разозлить меня. Когда такое происходит, родители начинают мечтать о девушке, которая изменит моего неуклюжего брата. Хорошо хоть ему этим надоедают, а не мне.

— Саша, — едва слышно прошептал Марк, посильнее прижался ко мне и обхватил за талию на удивление сильными руками. По привычке погладил его по волосам и, встретив в зеркале взгляд отца, покачал головой.

— Здесь я, малой, здесь.