Глава 8, заключительная.

Каждый вечер Малфой прилежно готовил романтический завтрак, обед и ужин – кто знал, когда объявится Грейнджер? – а его жена словно в воду канула.
Не приходили ни угрожающие письма с требованием вернуть бережно хранимую палочку, не наседали друзья Гермионы с той же просьбой, и никто не утешал самого Драко.
А Драко очень нуждался в утешениях.
И в ласке, и в любви, и в том, чтобы кто-то грел его одинокую, холодную постель.
Ладно, с последним неплохо справлялись эльфы, подкладывающие большие грелки под одеяло.
Но Малфой хотел не этого – Малфой хотел Грейнджер, которая была больше не Грейнджер, но очень скоро опять должна была ею стать. А вот этого он не хотел.
В тот вечер он, когда узнал о своем поражении и о том, что Гермиона уходит от него, схватил Блейза в охапку и, не спрашивая разрешения, аппарировал с ним в свой любимый бар.
Сидя за стойкой в «Огоньке светлячков», Драко, распивая, наверное, десятый стакан огневиски, рассказывал Блейзу о том, какая у Малфоев отвратительная жизнь. И браки – только по расчету, и женам от них нужны только деньги, и детей надо заводить…
Блейз кивал и знаками приказывал бармену убирать бутылки виски, заказанные Драко.
А потом, когда окончательно опьяневший Драко собрался аппарировать к Астории, чтобы сделать ей предложение, – в отместку Гермионе – отвел друга домой.
Поручив Малфоя, который заплетающимся языком требовал мировой справедливости, домовикам, Блейз вернулся к Пэнси, подумав, что первым делом нужно решить проблему алкоголизма в чистокровных семьях, а потом уже рассчитывать, сколько галлеонов может понадобиться Отделу магического спорта.
Драко, впрочем, горевал недолго. Справедливо подумав, что для того, чтобы стать министром у него еще лет эдак пятьдесят впереди, он сосредоточился на плане «Вернуть себе грязнокровку». Впоследствии, если бы план удался, Драко мог бы даже написать книгу с таким названием.
Однако чтобы вернуть Грейнджер, ее сначала было бы неплохо ее найти.
В Министерстве за эти два дня на него навалили столько работы, что он не мог отлучиться от своего стола даже на пару минут. Блейз, которого он несколько раз просил передать Гермионе записки, возвращался, сжимая в руках несчастные клочки бумаги – никто не знал, где Гермиона. Пэнси должна была быть осведомлена о местонахождении своей начальницы, но ничего не говорила, лишь многозначительно поблескивала глазами – то ли потому что что-то скрывала, то ли потому что хотела казаться загадочной и походить на Снейпа.
Только война давным-давно закончилась, и шпионить она могла только для своей еще не подруги, но уже и не врага, Гермионы.

На третий день, всучив Парвати очередную кипу документов, Драко прорычал, что у него дела и, не слушая возражений о том, что у него назначено несколько встреч, отправился в Отдел экспериментальной магии.
– Лавгуд! – рявкнул он, пинком открывая тяжелую дверь. – Пэнси!
Внутри его ждал лишь Финниган, листающий толстый глянцевый журнал.
– Я женюсь, – несчастным голосом заявил он, помахивая каталогом. – Она от меня беременна!
– Кто? – удивленно воззрился на него Драко. – Лавгуд или Пэнси?
– Ни одна из них, – несколько презрительно ответил Симус. – Я еще в своем уме. Я имел в виду Демельзу Робинс, помнишь ее? Это ужасно! Я не хочу жениться, и…
– Я не твой личный псифо… псито… В общем, разбирайся сам, – отрезал Драко. – Где Гермиона?
– В Румынии, – тоскливо вздохнул Финниган. – Вместе с Луной. Они над чем-то экспериментируют. Будут не скорее завтрашнего дня.
Вдруг раздался странный писк, и Симус, нырнув под стол, вытащил основательно запачканного Джейми и вытер ему нос.
– Его сегодня заберут, – продолжил он, приподняв ребенка. – Давно пора, потому что он странно пахнет. Не знаешь, почему?
– Потому… – начал, было, Драко, как Джеймс прервал его, радостно выкрикнув:
–… Поттер-придурок!
– И поэтому тоже, – согласился Малфой. – Как она попала в Румынию, Финниган? У нее же нет палочки?
– Она купила новую.
Драко обернулся на голос, прозвучавший откуда-то сзади. В дверном проеме, улыбаясь, стояла Пэнси и разглядывала свой маникюр.
– Тебе не пришло в голову, что можно просто купить новую палочку, а не бегать за тобой? – приподняла она брови. – В любом случае, дождись завтрашнего дня и действуй, Малфой, действуй.
Драко вздохнул, понимая, что это он точно не учел.
– Мне нужен порт-ключ, – сказал он Пэнси, понимая, что аппарировать в Румынию не получиться – уж слишком она далеко.
– Да Мерлина ради! – всплеснула та руками. – Вот сейчас тебе и достану его. Идем.
– Малфой… – попытался что-то сказать Симус, но Драко уже вылетел из кабинета вслед за подругой. – Ну и ладно, – обиженно махнул рукой Финниган и вновь начал читать о свадебных традициях африканских племен. Кто знает, вдруг, если он предложит Демельзе отпраздновать их свадьбу, поедая сушеных кузнечиков, она передумает становиться его женой?

– Ты уверена, что он работает? – подозрительно спросил Драко, оглядывая грубо вытесанную статуэтку из дерева. – Что это нужный порт-ключ?
– Конечно, – пропела Пэнси, – я абсолютно уверена. Или ты мне не доверяешь, дорогой?
Драко вместо ответа передернул плечами. Доверять-то он доверял, жаль, проверить возможности не было. То есть была, но исключительно на собственной шкуре.
Эх, Грейнджер… Вот если бы она не выкидывала подобные фортеля, они бы славно зажили вместе…
Вот отец Драко, к примеру, просто пришел к бабушке Друэлле и дедушке Кигнусу и попросил у них руки Нарциссы. Та поохала, возразила пару раз для приличия, оценила, сколько золотых галлеонов хранится в семейном сейфе Малфоев – она все же была далеко не дурой, не то, что Гермиона. Видимо, кровь сказывалась – и согласилась.
А он сам? Папа бы умер от разрыва сердца, если бы увидел во что впутался его сын!
«Жаль, что не увидел», – мельком подумал мстительный Драко, которому в детстве уделяли мало внимания и испортили кожу Темной Меткой.
Пэнси схватила статуэтку и, опять улыбнувшись и укрепив подозрения Драко на ее счет – ну не бывает таких счастливых слизеринок! Не бывает! Разве что, кто-то другой глубоко несчастен – кинула ее Малфою. Драко, в лицо которому летела тяжелая деревяшка, грозя разбить аристократичный и тонкий нос, поднял руку и уныло поймал порт-ключ.
За секунду до того, как магия нацепила его на свой крючок, Драко успел крикнуть:
– Пэнс, когда я вернусь…
В этот момент крючок дернулся где-то в животе, и мир перед глазами Малфоя смазался, крошась на цветные песчинки. Голова мгновенно закружилась, в желудке, протестуя, волной поднялся съеденный в одиночку романтический завтрак, и спустя секунду Пэнси смотрела на пустое место, где только что стоял Драко.
– Упс, – обронила она. – Совсем забыла сказать, что вернуться ты оттуда сможешь только завтра. Антимагические купол, спросить надо было, милый.
И, напевая, отправилась к Блейзу, чувствуя себя едва ли не купидоном. Ну, только не младенцем в подтяжках, а красивой женщиной в дорогом платье. И такие купидоны бывают.

Драко приземлился прямиком в лужу. Не устояв на ногах, он еще и упал в нее.
– Черт, – прошипел он, рассматривая ладони, вымазанные в коричневой жиже. Вытащив палочку из кармана, стараясь не запачкать наряд еще больше, он махнул ею, бормоча очищающее заклинание. Ничего не произошло, и он попробовал еще раз. Потом еще раз. И еще.
– Я убью тебя, Пэнси, – помахивая грязным кулаком, прорычал он. – Как только выберусь отсюда.
Оглядев безлюдное местность, мерзлую землю в сплошных лужах и редкие деревья, укрывающиеся в синеватом тумане, он еще раз попробовал поколдовать и, ничего не добившись, пробормотал:
– Если выберусь.
Поднявшись на ноги и кое-как отряхнувшись, он побрел, стараясь не поскользнуться на грязно-коричневой жиже, что покрывала землю. Пейзаж вокруг него не менялся, огромные деревья – то ли дубы, то ли каштаны, Драко не слишком разбирался в Травологии – высились по краям тропинки, тучи все сгущались над головой, и Малфой уже начал подумывать не о способах казни Пэнси, а о том, как он будет прятаться от дождя.
Главным вопросом на повестке дня была причина, по которой Пэнси его сюда отправила. Если, конечно, отбросить природную вредность, должно было быть еще что-то, что заставило ее выбрать именно это место. Потому что Гермионы поблизости не наблюдалось.
Внезапно раздался странный треск, и из воздуха, прямо под очередным исполинским деревом возник смутный силуэт. Рядом с ним спустя несколько мгновений появился еще один.
– Надо отредактировать формулировку, – раздался звонкий голос. – Не Retroversum tempus, а не Retroversum tempus locus.
Вторая фигурка отчаянно закивала.
– Помогите! – закричал Драко, подбегая к ним. – Я застрял здесь, я тоже волшебник!
Ну, конечно, вести себя следовало несколько спокойней – он все же Малфой – но ему действительно не хотелось оставаться здесь в одиночестве.
В случае чего своим спасителям можно было стереть память, чтобы они забыли о его недостойном поведении.
– Малфой? – охнула одна из фигурок, приближаясь. – Что ты здесь делаешь?
– Золотце! – чувствуя невероятную радость и симпатию по отношению к Пэнси, возникшую из неоткуда вместе с Гермионой, воскликнул он. – Ты здесь!
– Да, – помедлив и оглядев его, кивнула та. И поморщилась, явно не оценив новое прозвище. – Так что ты здесь делаешь?
– Меня Пэнси отправила, – честно ответил Драко. – То есть я сам так захотел, чтобы увидеться с тобой.
Лавгуд, стоящая позади Гермионы, смотрела куда-то в сторону, и Драко не знал, что послужило причиной такой тактичности: воспитание или Луна что-то увидела вдали?
– Малфой, – вздохнула Гермиона, – если бы я хотела увидеться с тобой, я бы пришла забрать палочку, тебе так не кажется?
– А я разве говорил, что ты тоже должна со мной хотеть увидеться? – удивился Драко. – Важнее, что хочу я.
Гермиона ничего не ответила, только прищурилась и повернулась к Лавгуд.
– Ну? – спросила она. – Будем сегодня еще пробовать?
Луна покачала головой и указала на тучи в небе:
– Не получится. Если будет гроза, то все может пойти наперекосяк.
Гермиона раздраженно поджала губы:
– Тогда завтра утром попробуем еще раз.
– А вы замечали, какое интересное слово «наперекосяк»? – невпопад поинтересовалась Луна.
Драко схватил Гермиону за ладонь и развернул к себе лицом:
– Что значит «попробуем завтра»? Мы, что, останемся здесь? И я?
– А что поделать? – развела руками Гермиона. – Здесь Антимагический купол, чтобы заклинание не испортили тестирование временно-пространственных перемещений. Он исчезнет только завтра.
Драко от души чертыхнулся. Потом извинился перед дамами и вежливо спросил о том, где они будут жить.
– У нас есть хижина, – обрадовала его Луна. – Там тепло, и нет летающих нервотрепов.
– Кого? – озадачился Драко, но Луна его ответом не удостоила.

В хижине было действительно тепло. И загадочных нервотрепов не наблюдалось.
Огонь весело заплясал в камине, потянуло запахом ужина, а Драко все никак не мог поговорить с Гермионой – она все время было ужасно занята. Правда ему пару раз казалось, что он видит лукавую улыбку на ее лице, но он не был уверен.
Луна, негромко мурлыча себе под нос, расставляла столовые приборы, когда Драко просто сгреб в охапку в очередной раз проходящую мимо него Гермиону и усадил ее на свои колени.
– Итак, – начал он, – ты не хочешь меня видеть.
Гермиона потянулась, собираясь встать, но он не позволил ей.
– Это значит «да»? – продолжил Драко, но она опять ничего не сказала.
За окном что-то громыхнуло, и на мгновение всю комнату осветила яркая вспышка молнии.
Луга неожиданно вскрикнула, прилепляясь носом к стеклу.
– Я только что видела крылатых зубатых бабочек, – восхищенно воскликнула она, поспешно натягивая на себя свитер. – Я должна разглядеть их поближе!
И выбежала из хижины.
– Это был такой способ оставить нас наедине? – приподнял брови Драко.
В ответ Гермиона чихнула.
Драко схватил ее за уши и развернул к себе лицом.
– Больно! – вскрикнула Гермиона.
– Знаю, – довольно ответил Драко. – Но ты, наконец, заговорила.
Гермиона раздраженно прикусила губу, и у Малфоя моментально вылетели из головы все аргументы, которые должны были убедить ее остаться его женой. Решив, что слов явно будет недостаточно, Драко наклонился и впился в ее рот поцелуем. Гермиона что-то задушено промычала, но уже в следующую секунду обмякла в его объятиях и сама обвила его шею руками.
Отстранившись от Гермионы, Драко глубоко вдохнул и оглядел ее. Волосы, на ощупь напоминающие проволоку, по-прежнему лезли в глаза и Гермионе, и Драко. Губы были слегка припухшими и розовыми от поцелуя. Не медля больше не секунды, Малфой опять накинулся на свою жену.
На этот раз Гермиона уперлась ладонями ему в грудь, останавливая.
– Малфой! – выкрикнула она. – Что ты себе такое позволяешь? И что ты собираешься делать? Потому что я….
Драко наклонился к ее уху и доступно объяснил, что именно он собирается сделать. Гермиона густо покраснела и дала ему подзатыльник.
Драко обиженно засопел.
– Зачем ты сюда пришел? – спросила она. – Я не то имею в виду! – зажала она уши руками, видя, что Малфой собирается повторить то, что сказал парой минут раньше. – Или ты только за этим явился ко мне?
Драко вздохнул и запустил пальцы одной руки в волосы, а свободной ладонью провел по лицу. Лишенная поддержки, Гермиона свалилась на пол и злобно посмотрела оттуда на Драко. Тот, не видя этого, заговорил:
– Ты любишь леденцы? – Он, наконец, заметил, что Гермиона валяется на полу, и легко ее поднял, чтобы опять усадить на свои колени. – Так любишь?
Гермиона изумленно взглянула на него:
– Причем здесь леденцы? – Драко нетерпеливо дернулся, и она пожала плечами, почтя за лучшее ответить, чтобы он, не дай Мерлин, опять не скинул ее на пол: – Ну, люблю. И?
– И я люблю, – задумчиво протянул Драко и радостно улыбнулся: – Сколько у нас общего!
Гермиона закатила глаза.
– Но я не это хотел сказать, – продолжил Драко. – Когда любишь леденцы, то покупаешь их, чтобы съесть. При этом у леденца не спрашивают, нравится ли ему его покупатель. Нет, леденец просто забирают и съедают. Кстати, когда отправимся в Лондон, я куплю тебе один. Хочу посмотреть, как ты будешь лизать его, – он подмигнул Гермионе, которая шлепнула его по руке:
– Не зарывайся. И что дальше? Мне пожалеть леденцы?
– Нет, – мотнул головой Драко, приближая свое лицо к ее. – Так вот, я люблю леденцы. И тебя я тоже люблю.
– И меня тоже съешь? – задала совершенно глупый вопрос Гермиона спустя секунду, совершенно не меняясь в лице.
Хотя, честно говоря, сердце забилось с такой скоростью, что скоро должно было вырваться из груди и нагнать неизвестно где бродящую Луну.
Хотелось вскочить на ноги и закричать совершенно дурным голосом.
Малфой ее любит! Действительно, любит, потому что, если бы это было очередной дурацкой прихотью, он бы не переместился в Низкие Бескиды – если он, конечно, знал, куда отправляется – чтобы сказать ей это. И теперь не нужно было делать вид, что он ей безразличен.
– Съем, – подтвердил Малфой странным голосом, целуя Гермиону в нос.
– Я не против, – пробормотала Гермиона, перехватывая инициативу, и сама прикоснулась губами к губам Драко. – Совершенно не против.
Драко дурашливо улыбнулся и сполз с кресла, по-прежнему держа Гермиону в руках. Опрокинув драгоценную ношу на ковер, Малфой навис над ней и поцеловал в шею. За окном опять громыхнуло, но никто в хижине не обратил на это внимания.
Гермиона хихикнула, когда Драко начал покрывать легкими, скользящими поцелуями ее ключицы, оттягивая в сторону ворот свитера.

Луна приподнялась на цыпочки, разглядывая сквозь запотевшее стекло парочку на полу.
«Интересно, – подумала она, – они нарочно расположились так близко к камину/? Какое забавное слово «нарочно»…»
Забыв про двоих в хижине, Луна повернулась и побрела по тропинке, на ходу придумывая различные способы использования так понравившегося слова. Невиллу наверняка понравится…

– Мои волосы! – вдруг вскрикнула Гермиона, спихивая с себя Малфоя. – Они горят!
Самые кончики длинных прядок, змейками заползшие в камин, и вправду с треском вспыхивали сотнями искорок. А Драко еще думал, почему пахнет паленым…
Метнувшись к столу, он схватил кувшин с водой и щедро полил его содержимым голову Гермионы.
Отплевываясь, она раздраженно посмотрела на своего спасителя:
– Достаточно было плеснуть совсем немного.
Драко развел руками:
– Малфои не знают полумер.
Гермиона выжала мокрые волосы и поправила свитер, который был задран до самого горла.
И неожиданно расхохоталась.
– Это так глупо, – заявила она. – Только у нас могло что-то загореться во время занятий любовью.
Драко тоже рассмеялся:
– Это карма. Не надо было Поттера в школе мучить.
Гермиона спрятала лицо в ладонях, не прекращая судорожно смеяться, и вдруг всхлипнула.
– Ты чего? – опустился радом с ней на колени Драко. Потом поднялся и, схватив ее на руки, благоразумно перенес на безопасное расстояние от камина.
– Я тоже люблю леденцы, – шепотом призналась Гермиона. – И тебя я тоже люблю.
Драко криво улыбнулся и начал разглядывать ее волосы, выглядящие теперь еще более странно.
– Это значит, что мы теперь не разведемся? – осторожно спросил он у затылка Гермионы.
– Мы обязаны, – тоскливо откликнулся тот. – Согласно договору. Но мы можем, – Гермиона обернулась и лукаво взглянула на него, – пожениться опять.
– Тогда я делаю тебе предложение, – решительно сказал Драко, сжимая ее ладонь в своей. – Согласна? Правда, теперь не обещаю столько денег, потому что, кажется, из моего сейфа пропала большая часть сокровищ…
– Это я их украла, – вставила Гермиона. – Для вот этого вот эксперимента.
– … но это же не главное? – закончил Драко и возмущенно воззрился на нее: – Я так и знал, что ты во всем этом замешана!
Гермиона поспешно улыбнулась и чмокнула его в губы:
– Не главное. Я согласна.

Утром они с Луной, которая выглядела удивительно свежо для человека, который всю ночь провел в лесу, наконец, добились нужных результатов. В полдень купол пропал, и троица аппарировала обратно в Лондон. Луна отправилась в Министерство писать отчет, а Драко, не слушая возражений Гермионы, сгреб свою и настоящую и будущую жену в охапку и переместился в Малфой-Менор.
– Скитер и Дафна уехали, – волоча Гермиону в спальню, сказал он. – Я теперь им не интересен.
– Невелика потеря, – хмыкнула Гермиона, протягивая руку, чтобы открыть дверь.
Малфой швырнул ее на кровать и присел рядом. Наклонился, целуя куда попадется: в губы, нос, глава, а его пальцы проворно стаскивали с Гермионы свитер.
В дверь неожиданно поскреблись, и Драко возмущено прорычал:
– Оставьте меня в покое!
– Сэр, – пискнул эльф, приоткрывая дверь, – к вам мистер и миссис Поттер.
Гермиона мгновенно выпрямилась и попыталась пригладить волосы. Вовремя, потому что дверь распахнулась, и в спальню влетел разъяренный Гарри.
– Малфой, – прошипел он, – будь добр, объясни, почему мой сын обзывает меня придурком?
Гермиона сдавленно хихикнула, глядя на то, как стремительно пунцовеет Драко, пытающийся придумать себе оправдание.
Жизнь с ним уж точно обещала быть не скучной. Откинувшись на спинку кровати, она приготовилась выслушивать несвязный лепет Драко, пытающегося отсрочить смертную казнь, которую ему обещало выражение, застывшее на лице Гарри.

Переплюнь!
В синь! в июнь!
В новизну! и к тому - новолунье ж!

Замечание к трем строкам сверху – они ни о чем. Просто так :)