Глава 9. Взыскание

Твой взгляд проклинает, сжигает дотла,
Душа никогда не бывает светла,
И в сердце, где злоба и мутная мгла,
Нет места любви и надежде.
Но голос твой слаще, чем сахар и мед,
И он за собой в неизвестность зовет.
Он манит, чарует, ласкает, ведет,
Загадочный, чувственный, нежный...
И кто ты, понять не пытаюсь давно,
Меня завлекает, уносит на дно.
Шумит в голове, ясно вижу одно:
Бороться нет сил и желанья.
Ты хищник, мучитель, убийца, вампир,
Но встал пред тобой на колени весь мир,
И ты, поднимаясь над другими людьми,
Презираешь пустые страданья…
(Автор неизвестен)





Создавалось впечатление, что время остановилось на одном определенном этапе и никак не желало идти вперед. Минуты мне казались часами, а часы – днями. Неужели теперь каждый день будет казаться таким длинным? Скучные и однообразные уроки, домашние задания и сон. И дождь. Он как будто бы навсегда поселился в этих местах, щедро поливая землю водой. Ну, когда же хоть что-то изменится? Когда я перестану думать о Томе? Почему он не дает мне о себе забыть?

Я делала шаг вперед, пытаясь от него отдалиться, а он, как назло, в это же время шагал за мной. Я хотела исчезнуть из его жизни и раствориться в прошлом, а он хватал меня за руку и тащил обратно, и я не могла этому воспротивиться. Я с упоением слушала каждое его слово, обращенное ко мне, от его голоса у меня перехватывало дыхание. Закрывала глаза – и видела его образ, не могла сосредоточиться на учебе из-за того, что каждую секунду вспоминала вкус его губ.

Я без устали повторяла только одну фразу: «Зачем он мне нужен?». Иногда это помогало убедить себя в том, что он мне действительно не к чему. Кто он мне такой? Зачем он так мне необходим? Это же одержимость, которая запрещает мне жить, как все люди. Я понимала, что могла бы пойти на все ради него, и боялась, что рано или поздно такое произойдет. Я не хотела, чтобы хоть кто-то был посвящен в мои переживания и чувства и знал о наших с ним отношениях. Хотя я была уверена, что Рудольфус и Миртл в курсе, но с этим уже было нечего поделать.

Я сидела на уроке трансфигурации и сонно черкала пером на пергаменте. Слышался голос Дамблдора, объясняющего новую тему превращения млекопитающих в предметы. Я упорно игнорировала всю лекцию, что было впервые – прежде я всегда прилежно записывала каждое слово и вдумывалась в каждый магический символ. Но сейчас, только делая вид, что сосредоточенно записываю лекцию, я рисовала на пергаменте человечков, которые тут же разбегались во все стороны.

А потом Дамблдор раздал всем по котенку и велел превратить животных в клубок ниток. Я глупо смотрела на пушистый комок в своих руках, который тут же принялся лизать мне пальцы розовеньким язычком. Я слегка поморщилась – было щекотно. Потом я достала волшебную палочку и принялась листать учебник в поисках объяснения превращения.

Дамблдор уселся за стол и уткнулся в какую-то книгу. В классе тут же поднялся небольшой гул. Ученики махали волшебными палочками над мяукающими котятами, выкрикивали заклинания и смеялись над внезапными нестандартными трансформациями. Животные же каждую секунду пытались убежать от хозяев, вырываясь из рук и разбегаясь по аудитории, поэтому часть учеников ходила по помещению в поисках котят.

Первое время я продолжала смотреть на своего котенка, который по-прежнему продолжал нежиться в моих руках, закрыв глазки и уткнувшись влажным носиком в мою ладошку. Я краем глаза глянула, как другие одногруппники справляются с заданием, и пришла к выводу, что это получается далеко не у всех. У Алекто котенок приобрел форму клубка, но оставался рыжим, а у Эйвери задание было бы сделано правильно, если бы клубок бордовых ниток не мяукал. За соседней партой Крэбб со злостью махал волшебной палочкой, но единственное, чего добился, так это выпустил две-три искры, подпалил коту хвост, чем до ужаса напугал его. У зверька шерсть встала дыбом, и он впился острыми когтями в руку незадачливого парня. Крэбб взвыл на весь класс от боли, кое-где послышались сдавленные смешки.

Я отвернулась от Крэбба и взялась за работу. Но единственное, что у меня получилось, так это клубок полосатых ниток, из которого торчал хвост. Я нахмурилась. У меня было твердое желание довести задание до конца и выполнить его идеально. Но вот только моя голова сегодня совершенно не желала думать.

За моей спиной раздалось приглушенное хихиканье, я машинально обернулась. Рыжеволосая гриффиндорка с круглым лицом и веснушками на носу прикрыла рот рукой, стараясь сдержать более громкий смех.

- Какие-то проблемы, Пруэтт? – прошипела я, глядя из-под лба на сокурсницу.

Девочка не ответила. Она подняла на меня небольшие карие глаза и убрала руку с лица, но ее губы все еще улыбались. Я вскинула брови и смирила ее презрительным взглядом. Теперь гриффиндорка открыто смотрела на мое «творение» и, как мне показалось, едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

- Я еще раз повторяю, у тебя проблемы? – чуть громче произнесла я, четко выговаривая каждое слово. Хоть и прежде я никогда не пересекалась с этой девчонкой, она мне не нравилась.

- Может, это у тебя проблемы, Блек? – произнес мальчик, сидящий рядом с ней. У него были тоже рыжие волосы, веснушки, потертая мантия и бестолковый вид, а на губах играла глумливая усмешка.

- Я вроде бы с тобой не разговаривала, Уизли, - процедила я, свысока глядя на парня.

- Зато я с тобой разговариваю, - непринужденно ответил Артур. – Или твоя гордость тебе не позволяет разговаривать с нами?

Ученики заметно притихли, прислушиваясь к разговору. Назревал новый конфликт между слизеринцами и гриффиндорцами и никто не желал пропускать очередную стычку. Все пока что сидели на своих местах, внимательно наблюдая за нами, готовые в любой момент вмешаться в ссору.

- Именно, - холодно ответила я. – Именно моя гордость мне не позволяет опускаться до разговоров с такими, как вы – плебеями и магглолюбами.

Уизли сделал вид, что не услышал моего оскорбления, переглянулся с Молли и перевел взгляд на то, что я держала в руках – смесь котенка и клубка ниток.

- А это тоже твоя гордость? – поинтересовался парень, указывая на мое «творчество».

Я посмотрела на свои руки, потом на парня с девушкой. Молли снова захихикала, ей вторило еще несколько гриффиндорок. Я почувствовала, как к моему лицу прилила краска, руки начали трястись от гнева. Я хотела что-то сказать, но от ярости все слова вдруг куда-то исчезли, и я только беззвучно хватала ртом воздух, а из горла вырвался тихий хрип. Как только я смогла взять себя в руки, я выхватила волшебную палочку и направила ее на Артура.

- Еще одно слово, Уизли, и твой нос станет клювом, - прошипела я. Слизеринцы, сидевшие неподалеку от меня одобрительно загалдели.

- С твоими-то талантами в трансфигурации? – сказал Уизли. Больше всего меня раздражал спокойный и непринужденный тон его голоса.

Я посмотрела на два клубка красных шерстяных ниток, лежащих на парте Пруэтт и Уизли. От этого я разозлилась еще больше. Какие-то гриффиндорцы выполнили задание лучше меня, представительницы древнего чистокровного рода! Я просто ненавидела, когда у кого-то получалось что-то лучше, чем у меня.

- Да, Уизли, с моими талантами в трансфигурации, - кивнула я и, прошептав заклинание, взмахнула волшебной палочкой.

В следующий миг одновременно произошло несколько событий. Артур Уизли упал со стула, держась за свой нос, Молли закричала, слизеринцы захохотали, кто-то похлопал меня по плечу, а надо мной раздался спокойный и тихий голос.

- Мисс Блэк, я понимаю, что вы достигли немалых успехов в трансфигурации и наперед выучили программу шестого курса, но это не значит, что вы должны проверять ваши знания на одногруппниках.

Я подняла голову. Надо мной возвышалась высокая фигура Дамблдора. Его лицо выглядело более чем спокойным, но ярко-синие глаза так пронзительно и укоризненно смотрели на меня, что мне внезапно захотелось провалиться сквозь землю. И не оттого, что меня вдруг начала мучить совесть за содеянное или оттого, что Дамблдор заставил меня раскаяться – мне просто не хотелось признаваться в своих ошибках.

- Молли, Минерва, отведите Артура в Больничное крыло, - распорядился Дамблдор. – Что касается тебя, Беллатрикс, то… думаю, было бы справедливо назначить тебе взыскание до конца следующей недели. И… Минус тридцать очков со Слизерина.

Профессор молча пошел к учительскому столу. В классе воцарилось молчание, десятки пар глаз уставились на меня. Гриффиндорцы с ликованием и презрением, слизеринцы с удивлением и непониманием. Дамблдор и прежде лишал меня большого количества баллов, поэтому никто из моих одноклассников и не думал на меня злиться. Они скорей винили в произошедшем гриффиндорцев, из-за которых мы лишились баллов. Я же разозлилась из-за предстоящего мне наказания, а снятые баллы меня не пугали – вот уже четыре года подряд Слизерин был обладателем Кубка Школы и мы не собирались лишать свой факультет этого звания. Что касается наказания, то это тоже случилось на в первый раз. Я знала, что единственное, что способен заставить меня сделать Дамблдор, так это переписывать тексты.

***
Сразу же после ужина я поднялась на третий этаж к кабинету Дамблдора. У меня было ужасное настроение и никакого желания весь вечер отбывать наказание, но я отлично понимала, что его не избежать. Дамблдор ждал меня в кабинете, сидя за столом и листая страницы толстой книги в кожаном переплете. Когда я вошла, он кивнул, жестом приглашая меня пройти в аудиторию.

- Вы пунктуальны, мисс Блэк, это похвально, - произнес профессор, откладывая книгу в сторону. Его синие глаза блеснули за стеклами очков-полумесяцев.

Я молча кивнула, пытаясь скрыть раздражение. Хотя, сомневаюсь, что Дамблдор не догадывался о моем отношении к нему. Я стала около учительского стола, ожидая, когда же профессор посвятит меня в суть наказания. Я была почти уверена, что он сейчас достанет перо, чернильницу и стопку пергаментов, велев мне переписывать главы какой-то заумной книги. В принципе это наказание казалось мне не таким уж и страшным.

Дамблдор встал из-за стола, задвинул стул и подошел к книжному шкафу, занимающему практически всю стену. Его полки так и ломились от разнообразных фолиантов и свитков, создавалось впечатление, что шкаф выдерживает такое количество книг только благодаря магии. Я с хмурым выражением лица ожидала, когда же Дамблдор вынет из него какую-нибудь книгу и вручит ее мне. Но профессор трансфигурации повернулся ко мне.

- Тебе придется рассортировать все эти книги по профилям и разделам, а также вытереть с них всю пыль, - произнес Дамблдор, а потом добавил. – И никакой магии.

В первую минуту я не совсем поняла положение вещей, но как только наглядно оценила размеры шкафа, у меня чуть не отвисла челюсть. Да мне и месяца не хватит, чтобы разобрать весь этот завал! Даже с волшебной палочкой это займет, как минимум, несколько суток. Я была просто в ужасе. Или же Дамблдор принимает меня за домашнего эльфа, который был бы только рад такому объему работы?!

- Можешь приступать, - произнес Дамблдор. – Я вернусь через несколько часов, для того, чтобы провести тебя к гостиной Слизерина.

Как же я могла забыть – теперь же ученикам запрещено ходить одним по коридорам, их должен обязательно сопровождать кто-то из взрослых! Дамблдор покинул кабинет, оставив меня наедине с необъятным объемом работы. Мне казалось, что если я начну ее делать, то увязну по самые уши. Но все-таки рано или поздно начать придется, иначе я никогда не выйду из этой аудитории. Я со вздохом спрятала волшебную палочку в карман мантии и подошла к шкафу. В этот миг я так ненавидела Дамблдора вместе с его любимыми гриффиндорцами, что была готова просто взорвать этот книжный шкаф. Ведь именно из-за Уизли я попала в эту передрягу! Если бы не он, то я бы сейчас сидела в гостиной Слизерина со своими приятелями и смеялась над очередной выходкой Эйвери и Розье. Вместо этого я возилась с тяжелыми пыльными томами, перекладывая их с места на место. И это занятие отнюдь не помогало избавиться от гложущих меня мыслей.

Опять, конечно же, вспомнился Том. И снова я начинала злиться. Моя любовь к нему казалась проклятием, которое просто невозможно снять. Но ведь даже с проклятьями люди живут. А я чувствовала, что не смогу жить, пока думаю о Томе, а он так далеко… Я чувствовала, что вот-вот сломаюсь, просто потеряю голову, и исход всего этого будет самым неожиданным. Я же не любила неожиданностей и все в своей жизни старалась расписать по пунктам, строго им следуя.

Я меланхолично водила тряпкой по корешкам книг, переставляя их с места на место, и старалась не думать о том, насколько это занятие для меня унизительно. Я старалась себя убедить, что скоро это закончится, и я пойду спать.

Но внезапно мне показалось, будто я услышала звуки шагов. Я резко обернулась. В кабинете, как и прежде, никого не было, лишь только языки пламени в камине разыгрались еще больше, а по стеклам стучали капли дождя. Я снова вернулась к книжному шкафу, не обращая внимания на то, что мне послышалось. И вдруг я отчетливо услышала, как скрипнула дверь. Я замерла, не решаясь обернуться. Что-то мне подсказывало, что лучше не двигаться. Вдруг я почувствовала, как по моему телу разливается дрожь, мои руки затряслись.

- Так забавно наблюдать за тем, как ты трудишься, - прямо над моим ухом раздался знакомый шепот.

Я почувствовала на своей шее теплое дыхание, уловила горький аромат, невольно вздрогнула.

- Что тебе нужно, Том? – прошептала я в ответ.

Он не ответил. Его руки легко коснулись моей талии, я мгновенно напряглась. Он наклонился к моей шее, мягко приник к ней губами. Я отпрянула от него и, развернувшись, посмотрела в его лицо. Он, как всегда, был просто невыносимо прекрасен. Его тонкие губы тронула глумливая улыбка, наши взгляды встретились, и я снова начала тонуть в его глазах. Здесь, в полутемной комнате, они казались матовыми и практически черными. Том снова заставил меня потерять голову. У меня пересохло во рту, дыхание участилось, земля поплыла под ногами. Если бы его руки не придерживали меня, то, скорее всего, я бы упала. Я больше не могла злиться и говорить гадости, мне хотелось просто быть как можно ближе к нему, касаться его тела, чувствовать его теплое дыхание на себе. Том же сразу понял, что я больше не способна отвечать за свои поступки, поэтому по-хозяйски привлек меня к себе, и, уткнувшись носом в мои волосы, принялся целовать мою шею. Я чувствовала, что его сердце стучит так же сильно, как и мое.

- Не надо, Том, не здесь… - прошептала я сдавленным голосом.

- Какая разница… - теплые губы Тома переметнулись ко мне на щеки, покрывая их поцелуями.

А я лишь неподвижно стояла на месте, изо всех сил сдерживая в себе желание, броситься Тому на шею, сорвать с него одежду, зацеловать его тело. Том крепко-крепко прижал меня к себе и впился в мои губы своими. Почувствовав снова их вкус, я перестала отдавать себе отчет в своих действиях и уже яростно отвечала на его поцелуй. Мои руки сомкнулись на шее юноши, и мне уже было абсолютно плевать, где мы находимся и при каких обстоятельствах. Я хотела Тома здесь и сейчас.

«Это в последний раз… - твердила я сама себе, не отрываясь от его лица. – Больше никогда…»

Я с упоением наслаждалась его губами, а мои руки скользнули к застежкам его мантии. Сквозь поцелуй я ощутила, как Том улыбнулся и в тот же миг рывком сорвал с меня мантию, а его пальцы принялись проворно расстегивать пуговицы моей рубашки. Одежда упала на пол. Том слегка приподнял меня и усадил на ближайший стол. Я тут же обхватила его ногами, а он без лишних церемоний забрался руками ко мне под юбку. Том незамедлительно стащил с меня трусики и принялся нежно поглаживать внутреннюю часть бедер, я же чувствовала, что скоро мое терпение окончательно иссякнет. Его рука коснулась самой чувствительной точки, пальцы проникли внутрь меня, я невольно застонала, не отрываясь от его губ. У меня кружилась голова, катастрофически не хватало воздуха, но в тоже время я получала удовольствие от каждой секунды его ласк. Освободив одну руку, Том потянулся к своим брюкам, и я услышала звук расстегивающейся ширинки. Его руки снова оказались на моей талии, Том прижал меня к себе, как можно плотнее и, обойдясь без предварительной ласки, резко вошел в меня. Я вскрикнула, почувствовав секундную боль. В этот раз Том был не таким нежным, как в прошлый – он двигался куда быстрее и яростнее. Я выгнулась ему навстречу, мои руки сомкнулись на его шее, а губы не то целовали, не то покусывали его шею. Том сжал руками мои груди, массируя их длинными пальцами, касаясь губами и языком. На миг он оторвался от меня, затуманенно глядя в мои глаза, а я чувствовала в себе движения его разгоряченной плоти.

Он был так близко, такой родной, такой любимый. Я не могла оторваться от его губ, целовала его щеки и шею. Том быстро двигался во мне, словно боялся не успеть, словно это был последний глоток воздуха утопающему человеку. Я уткнулась лицом в его плечо, закрыв глаза и закусив губу, чтобы сдержать стон. Руки Тома блуждали по моей спине, талии, животу, и, казалось, что от его прикосновений кожа начинает гореть.

- Том… - едва слышно прошептала я его имя пересохшими губами. Парень на миг глянул в мои глаза, а потом снова завладел моими губами. Я запустила пальцы в его густые волосы, прижавшись к его телу как можно плотнее.

С каждой секундой я чувствовала, что вот-вот настанет самый важный момент. Судя с еще более резких движений Тома, он тоже уже был на исходе. Потом внезапное головокружение, дрожь по всему телу, на миг я перестала что-либо воспринимать. И в тот же миг до моего слуха донеслись отдаленные шаги в коридоре, я резко отпрянула от Тома. Юноша тут же все понял и посмотрел на двери. Я мигом вскочила с парты и принялась собирать одежду. Пока Риддл застегивал брюки и поправлял мантию, я быстро одергивала юбку и надевала уже изрядно помятую рубашку. Затем мне пришлось с помощью волшебной палочки навести порядок на голове и создать хотя бы видимость того, что застежки на моей мантии не оторваны. Том же выровнял парту и стал около нее. Он выглядел, как всегда, безупречно, лишь только легкий румянец на его щеках мог служить доказательством того, что между нами только что произошло. В порядок мы приводили себя считанные секунды, и, буквально спустя мгновение, в кабинет вошел Дамблдор. Его голубые глаза тут же внимательно посмотрели на меня, потом переметнулись к Тому. Профессор слегка приподнял брови, демонстрируя этим свое удивление незваному гостю.

- Мистер Риддл?

- Добрый вечер, профессор Дамблдор, - безукоризненно вежливым тоном сказал Том.

- Могу я поинтересоваться – что вы здесь делаете? – спросил Дамблдор.

Риддл переступил с ноги на ногу, посмотрел на меня, потом снова на учителя.

- Видите ли, профессор, уже поздно, и я, как староста, был просто обязан разыскать Беллатрикс для того, чтобы провести ее в подземелья. Ведь, учитывая последние события в замке, девушке не очень безопасно передвигаться по нему в одиночестве, - говорил Том. Сейчас он был просто похож на ангела.

- Очень похвально, мистер Риддл, что вы так беспокоитесь об учениках, - произнес Дамблдор. - Но мисс Блэк отбывала у меня наказание и была полностью на моей ответственности, не думаю, что с ней могло бы что-то случиться. Но кое в чем вы правы, Риддл, уже поздно и вам действительно пора спать.

Профессор посмотрел на книжный шкаф и на ту малую работу, что я сделала, а потом на меня. Видимо, он и ожидал того, что я сделаю меньшую часть из того, что нужно было, ведь я не занималась этим ни разу в жизни.

- Что ж, мисс Блэк, я полагаю, что для первого раза достаточно, – произнес Дамблдор. – Жду вас завтра здесь в тоже время. И опять же настоятельно прошу не опаздывать, это может увеличить вам срок наказания. Спокойной ночи, надеюсь на ваше благоразумие.

Дамблдор повернулся к столу, мы с Томом направились к выходу. Я все еще чувствовала, как громко стучит мое сердце, кружится голова и горят щеки. Последняя фраза Дамблдора заставила меня призадуматься. «Надеюсь на ваше благоразумие»… Неужели он понял, чем мы занимались? Ну, конечно же, понял! Любой идиот бы смог это понять, лишь только взглянув на наши лица. И, каким бы шизофреником я ни считала Дамблдора, идиотом он не был. Но вот странно, почему он не поставил нам выговор и не назначил наказание? Сказывается его деликатная вежливость или же он сторонник секса в школьных стенах? А впрочем, не было смысла морочить себе голову этими проблемами, сейчас меня волновали куда более важные проблемы. Например, то, что я снова переспала с Риддлом и никак не могла обуздать свои чувства. Или то, что он сейчас шел рядом со мной, а его рука как бы невзначай касалась моей руки. Я посмотрела на юношу. Он, казалось, был сосредоточен на какой-то мысли, так как на его переносице красовалась едва заметная морщинка.

- А ты умеешь выходить сухим из воды, Риддл, - произнесла я, и мой голос эхом пронесся по пустому подземному коридору.

- Ты разве до сих пор не учла это, Беллатрикс? – усмехнулся Том, но глаза его оставались задумчивыми. – Я всегда выхожу сухим из воды. Правила не для меня.

Последнюю фразу Том произнес полушепотом. Я посмотрела на него. В полутьме его кожа казалась белой, как мрамор, а в глазах отражались огни факелов, висевших на стенах. Я вздохнула. Я чувствовала себя столь уставшей, что была не в силах даже злиться из-за того, что произошло. Мне не хотелось ни кричать на Тома, ни спорить с ним, как я это делала обычно в его присутствии. Просто поскорее добраться до своей кровати, уснуть, а наутро забыть об этом случае в классе.

«Ну, с кем не бывает? - мысленно говорила я сама себе. – Да, я хотела его, да, я просто утоляла свои желания. Это просто животный инстинкт…»

Мы дошли до прохода в общую гостиную, Том назвал пароль. Внутри было темно и тихо, все студенты уже разбрелись по своим спальням. Я уже было направилась на женскую половину жилой части подземелий, как увидела, что Том остановился. На миг я растерялась, но тут же повернулась туда, куда шла, не обращая внимания на Тома. Нет, у меня не было ни малейшего желания с ним беседовать. Поскорее спать, поскорее забыть о сегодняшнем вечере…

- Спокойной ночи, Риддл, - полушепотом произнесла я и скрылась в узком коридоре.