Часть вторая. 1. Посетители.

Свет возвращался медленно. Рывками. Раздирая голову на не срастающиеся визжащие и скрипящие части. Гарри попытался заслонить глаза, но руки отказывались повиноваться. Каждое усилие порождало новую волну головной боли.
«Что, интересно, со мной произошло?» – вяло подумал он. Попытка вызвать хоть какие-то воспоминания окончилась новым болевым ударом. Гарри застонал.
-Он. Приходит. В. Себя.
Гарри решил, что от громоподобного голоса у него сейчас лопнут барабанные перепонки.
-Дайте ему это. Мы зайдем через пять минут.
Каждое слово вбивало в подушку его несчастную голову.
Чьи-то руки приподняли его голову и к губам приставили нечто холодное.
-Пей, мой мальчик.
Сделав над собой усилие, Гарри проглотил что-то, похожее на горький мятный лимонад. Знакомый голос. Мадам Помфри. Стало быть, он в больничном крыле. Его голову опустили обратно на подушку. Боль уходила. Голова постепенно прояснялась. Он попробовал пошевелиться. Ничего не получилось. Гарри решился открыть глаза. Все, как обычно, расплывалось, но неприятных ощущений не последовало. В комнате стоял спокойный полумрак. Приподняв голову, Гарри попытался рассмотреть свои руки и понял, что мешало ему шевелиться.
Он был привязан, точнее сказать прибинтован к кровати. Бинты оплетали его целиком. Теперь он походил на какую-то безумную мумию, решившую стать одним целым со своим саркофагом.
«Меня сшиб бладжер, я упал с метлы и переломал себе все», - первая мысль, пришедшая в его голову, была моментально вытеснена следующими соображениями: «Не стали бы меня держать в таком виде из-за переломов», «И на кого я теперь похож?», «Ага, на буйно помешанного, привязанного к своей койке в психиатрической клинике», «Прямо как в одном из фильмов, которые любил смотреть Дадли». Следующие вопросы пришли одновременно: «Кто такой Дадли», «Дадли мертв?», «Откуда я знаю, что Дадли мертв?», «Почему меня привязали как какого-то психа?», «Что я сделал?».
Ответы не заставили себя ждать и воспоминания, в том числе и о праздничном ужине с его нестандартным продолжением, понеслись на него с неотвратимостью курьерского поезда.
- Черт! Господи! Боже ты мой! – стонал Гарри. Мысли были самые невеселые. Кто ему теперь поверит. Одно то, что он лежит здесь связанный по рукам и ногам говорит о многом. Он действительно опасен. Он напал на двух человек и убил одного из них. И возможно, может напасть снова. Дамблдор теперь не рискнет оставить его в Хогвартсе. Дурслей нет и возвращаться ему некуда. Да никто его и не отпустит. Осознание этого факта заставило Гарри пожалеть, что он пришел в сознание.
- Что ж, - выдохнул он, - Азкабан не самое плохое место. Если то, что говорил Вольдеморт – правда, долго мне там оставаться не придется.
Перед глазами встало лицо Снейпа, каким он увидел его в последний раз. Гарри закрыл глаза и попытался отключиться.
Скрипнула дверь. Звуки шагов смолкли у его кровати.
«Похоже, это за мной. И я это заслужил, - подумал он. – Когда я увижу этого змееподобного выродка, клянусь, он пожалеет, что не умер самостоятельно».
- Он еще спит, - знакомый приглушенный голос Дамблдора.
«Директор. С ним, наверное, ауроры. На этот раз ему придется…»
- Не думаю, господин директор, - раздался не менее знакомый голос, - зелье должно было сработать три минуты назад. Он должен быть в сознании и полной памяти.
Сердце Гарри бухало где-то в горле. «Я действительно сумасшедший, - пронеслось в голове, - у меня галлюцинации. Слуховые. Здесь вообще никого нет… »
- Поттер! Хватит изображать спящую красавицу! У директора и у меня не так много времени, чтобы торчать тут весь день!
Гарри с облегчением открыл глаза. Над его лицом находилось два длинных крючковатых носа и две пары прищуренных, просверливающих его насквозь глаз: голубые за знаменитыми очками-половинками – Дамблдора, и еще одни: черные, как ночь в новолуние.
Глядя в эти кромешно темные глаза, Гарри почувствовал, как счастливая, абсолютно идиотская улыбка расплывается по его лицу.
- Вы… вы живы, сэр?!
Снейп резко отодвинулся от кровати и раздраженно хмыкнул.
- У вас талант замечать очевидное, Поттер. – Похоже, профессор прекрасно себя чувствовал. – Да, я в полном здравии, даже вопреки вашему желанию.
- Я рад. Что не причинил вам вреда, сэр, - Гарри попытался согнать улыбку с лица и почти преуспел в этом.
- Итак, джентльмены, - наконец вмешался директор, - я предлагаю перейти к вопросу, ради которого мы здесь.
Гарри напрягся.
- Я надеюсь, - продолжал директор, - ты сможешь объяснить нам, что произошло во время праздника?
- Я попытаюсь, сэр, - кивнул юноша.
- Нам необходимо знать всю правду, Поттер, так что постарайтесь быть максимально искренними, - Снейп был в своем репертуаре.
- Я бы и так рассказал, все, что помню, - нахмурился Гарри. - И нечего…
- Профессор не хотел обидеть тебя, Гарри. Просто это действительно важно, - опять вмешался Дамблдор. – Сейчас ты узнаешь, как увидели это происшествие остальные.
В руках директора появился столь знакомый Гарри предмет.
- Минутку, господа, здесь нужно кое-что подправить. Изображение будет вон там, на стене, так что устраивайтесь удобнее.
- А нельзя ли меня развязать, сэр, - попросил Гарри, - ужасно неудобно, и очки…
- Нет, Гарри, - ответил Дамблдор, вглядываясь в Думоотвод, - чуть позже тебя осмотрит мадам Помфри и, возможно, снимет повязки, если посчитает это необходимым. Профессор, - обратился он к Снейпу, - ваше зелье.
-Пейте, Поттер, - холодные ладонь проскользнула под голову и слегка приподняла ее. Одновременно к губам Гарри был приставлен стакан с мутноватой синей жидкостью.
Зелье было достаточно мерзким на вкус, но Снейп не отпустил его голову, пока он не выпил все до последней капли. Глаза заслезились. «Он же не отравит меня на глазах у Дамблдора?» - пронеслась успокаивающая мысль.
Через минуту Гарри прекрасно видел все даже без очков.
- Я вижу, вы готовы, – произнес директор. – Тогда начинаем. Просто рассказывай нам, что происходило.
Перед Гарри раскинулся Большой Зал во всем своем праздничном великолепии. Преподавательский стол был полностью заполнен. Опоздавшие студенты рассаживались на свои места за факультетскими столами. Гарри заметил себя, проходящего мимо Малфоя, и на секунду прикрыл глаза.
- Все в порядке, Гарри? - спокойный голос директора позволил ему, наконец, собраться с мыслями и начать рассказ.
Иногда Дамблдор замораживал картинку и задавал несколько уточняющих вопросов. Снейп стоял с абсолютно непроницаемым лицом, не издавая ни звука. Все шло гладко до тех пор, пока змея не накинулась на Малфоя. Изображение разбилось на отдельные картинки, а затем и вовсе пропало. Весь зал застилал плотный серый туман. В следующую же секунду он был разорван яркими вспышками света. Перед профессорским столом лежали две неподвижные фигуры, одна из них слабо пошевелилась. Директор сразу же свернул картинку.
- Должен сообщить тебе, Гарри, - очень мягко сказал он, - что профессор Снейп оказался абсолютно невредим после этого происшествия, в отличие от тебя. Помимо того, что у тебя не было ни одной целой кости, ты получил ожоги по всему телу.
Гарри еще раз взглянул на себя и слегка скривился.
- Мадам Помфри уже неделю приводит тебя в порядок.
- Неделю?! – задохнулся Гарри.
- Да. Теперь ты узнал, как все это выглядело со стороны. Но я подозреваю, что сторонние наблюдатели видели не все. И мне хотелось бы услышать от тебя, что на самом деле произошло.
Гарри кивнул и повернулся к директору, внимательно изучавшему содержимое думоотвода:
- Я уже говорил, сэр, время… как будто остановилось, все звуки пропали. Я слышал только Вольдеморта, а потом и профессора. Он хотел убить именно его. – Гарри слегка кивнул в сторону Снейпа и нервно усмехнулся. – Я сначала очень удивился, почему профессор не узнал Темного Лорда, хотя у Малфоя даже вопросов по этому поводу не возникло. Вольдеморт решил, что профессор просто тянет время. Я старался освободиться от Вольдеморта, вытряхнуть его из головы. Но его это только позабавило. Я вспомнил, сэр, что вы говорили мне, и попробовал вызвать хоть какие-то чувства, но у меня ничего не вышло.
- Не могли бы вы выражаться яснее, Поттер, - подал голос Снейп.
- Разумеется, сэр, - на Гарри накатило столь привычное в последнее время раздражение. – Директор говорил мне, что Вольдеморт не может находиться в моем теле, если я испытываю какое-нибудь сильное положительное чувство. Я пытался вызвать в себе хоть какое-то подобие положительных чувств к вам, и не смог, как ни старался… Потому что невозможно нормально относиться к человеку, который тебя постоянно шпыняет и выставляет при всех круглым идиотом! Я не говорю…
Директор тяжело вздохнул. И гневная тирада, посвященная методам преподавания и личным качествам профессора зельеварения, пропала втуне.
- Простите, сэр, - Гарри попытался выровнять дыхание и успокоиться. – Извините, профессор Снейп.
Профессор отступил на шаг назад. Хотя, правильнее было бы сказать «отшатнулся».
-Я… - продолжал юноша, - я также не смог вызвать любовь ни к Сириусу, ни к родителям, ни к друзьям.
- Почему, Гарри? – казалось, директор скрывает сильнейшее беспокойство, - что тебе мешало?
Гарри потупился.
- Ответьте профессору Дамблдору, Поттер, - тихо прошелестело рядом.
Больше всего Гарри сейчас хотелось сесть на кровать и схватиться руками за голову. Невозможность совершить это простое действие сильно выбивала его из колеи. Он просто закрыл глаза. Он не должен этого говорить. Снейп… а, к черту, он сам напросился, решил Гарри и как можно скорее заговорил:
-В прошлом году во время занятий по Окклюменции, я попал в Думоотвод и наткнулся на воспоминания профессора Снейпа о Мародерах. Именно оно перебило все остальные. Я… зациклился на этом. А потом Вольдеморт начал ломать его, – он кивнул в сторону Снепа. - Я чувствовал, как он это делает. И физически, и… Его это забавляло… Точнее, он хотел, чтобы это его забавляло. Я не знаю, как объяснить точнее… Я думал, что почувствую его ненависть, озлобленность и все такое, но ничего этого в нем нет. Внутри него - пустота. Он не может ее заполнить, но не понимает этого. - Гарри почувствовал, что его всего трясет, и с трудом удерживался от того, чтобы не стучать зубами. – Он хуже, чем дементор. Он убивал так, как будто проводил эксперимент и ждал результата.
- Успокойся, Гарри, - ладонь директора успокаивающе легла на его лоб, - все уже позади. Что ты сделал потом?
Гарри с трудом перевел дух.
- Я не очень хорошо помню, сэр. – Гарри прикусил нижнюю губу.
- Гарри, пожалуйста, - директор был мягок, но настойчив. Гарри медленно открыл глаза и уставился в потолок.
- В какой-то момент я перестал думать о том, что делаю. Я, кажется, кричал, что он – урод. В смысле, Вольдеморт. Что ему нужен я, а не Снейп. Профессор Снейп. И еще… чтобы он убил меня, если ему… нужно, а его оставил в покое. Кажется так. Я был уверен, что профессор мертв, и что это я убил его. Потом я потерял сознание.
Воцарилось тяжелое молчание.
- Что ты чувствовал?
- Вы действительно хотите это знать? - Гарри даже не пытался сдержать истерический смешок. - Это было почти как Круциатус, только изнутри. В смысле, при Круциатусе ни о чем не думаешь, только о прекращении внешней, физической боли. А здесь… никакая физическая боль не была избавлением от того, что я чувствовал. Мне сложно это описать, сэр.
- Мне уже пора, Альбус, меня ждут ученики! – Снейп метнулся к выходу.
Гарри показалось, что профессор слегка охрип.
- Одну минутку, Северус, - остановил его директор. – Я имел в виду немного другое, Гарри. Почему ты сделал это, почему ты сказал именно то, что сказал?
Гарри неожиданно почувствовал себя на краю бездны. И постарался ответить как можно осторожнее:
- Я не думал о словах, сэр. В тот момент легче было позволить ему убить меня, чем всю оставшуюся жизнь винить себя в смерти еще одного человека, который… которого… я знаю и которому… я обязан жизнью.
От грохота захлопнувшейся двери с потолка посыпалась известка.
- Я рад, Гарри, что ты понимаешь, чем обязан профессору Снейпу, - грустно улыбнулся директор, - но вынужден просить тебя никогда не упоминать об этом в его присутствии.
- Хорошо, сэр. – Гарри отчаянно захотелось спать.
- У меня есть еще одно дело к тебе, - продолжал Дамблдор. – Последнее.
- Я слушаю вас, сэр.
- Надеюсь, ты понимаешь, как выглядели праздничные события с точки зрения Попечительского Совета, большинства учеников и их родителей?
- Я готов уйти сразу же, как только выпишусь отсюда, - прошептал Гарри.
- Нет, Гарри, этого не требуется. Хотя, зачастую первое пожелание многочисленных родительских вопиллеров – немедленно отчислить тебя из школы и отправить куда подальше. Желательно в больницу Святого Мунго.
- А второе пожелание? – машинально спросил Гарри.
- Уволить профессора Снейпа и отправить его в Азкабан.
- Но… он же… Я готов подтвердить, хоть под Веритасерумом, что он не имеет к этому никакого отношения! – вскинулся Гарри.
- В самом деле?
Гарри осекся. «Ведь Вольдеморту нужен был именно Снейп», - подумал он.
- Но вы же…
- Профессор не может сейчас покинуть Хогвартс по тем же причинам, что и ты. Поэтому после твоего выздоровления, я отправлю вас обоих в безопасное место.
- А экзамены?
Директор улыбнулся:
- Профессор обучит тебя всему, что знает сам. Я думаю, для сдачи экзаменов этого будет более чем достаточно. В субботу ты будешь заниматься с профессором Мак-Гонагалл, а по воскресеньям – с профессором Флитвиком.
- А вдруг Вольдеморт опять…?
- Профессор всегда сможет со мной связаться, Гарри. И сейчас, поверь мне, он сможет себя защитить. Хотя я не думаю, что это понадобиться. И еще. Завтра тебя навестят твои друзья. А теперь – приятных снов.
- Но, сэр… - Гарри почувствовал, как его глаза неудержимо закрываются, а тело охватывает приятная успокаивающая расслабленность. – Если все-таки… - пробормотал он, прежде чем полностью провалиться в сон.