Побег от Дурслей

Одеваясь, он вспоминал прошедшее лето. Целый месяц он изводил Люпина, Дамблдора и Макгонагалл, а заодно Рона с Гермионой письмами с просьбами забрать его от Дурслей. И когда он уже смирился с мыслью, что это лето он проведет совершенно один, запертый в своей комнате на втором этаже в доме номер четыре по Тисовой улице, не смея даже носа высунуть на улицу и общаясь исключительно с тетей Петуньей, которая дважды в день просовывала ему еду в кошачью дверцу, появилось долгожданное письмо.
Честно говоря, Гарри был рад любому письму, так как одиночество и невозможность поговорить хоть с кем-нибудь кроме Букли и тети Петуньи невероятно угнетало его. Первую неделю своего заточения Гарри пытался завязать хоть какой-то разговор с тетей, потом он просто перешел на «спасибо» во время передачи еды и «пожалуйста» при отдаче грязных тарелок, в ответ на тетины «Ешь!» и «Ну!», соответственно. Выяснить хоть что-то еще о своих родителях и о том, что тетя знает о дементорах и Азкабане, было совершено невозможно. Дядю Вернона и Дадли он в последний раз видел в день приезда из школы. Разговаривать с ним они явно не собирались.
Удовольствия от общения с Буклей тоже было весьма сомнительным, так как говорил в основном он сам, а Букля либо ухала и таращилась на него своими огромными желтыми глазищами, либо щипала его за палец, а то и вообще пропадала куда-то дня на три. Оставалось только читать все истерические заметки «Ежедневного пророка», делать домашнее задание на лето, писать письма друзьям и Дамблдору и ждать от них ответа. По ночам мучаться кошмарами, а днем стараться ни о чем не думать.
Немного утешало то, что Дадли тоже оказался под домашним арестом. После прошлогодней истории Дурслям теперь за каждым углом мерещились дементоры. Несмотря на хныканье и истерики, тетя категорически запретила Дадли выходить из дома без ее сопровождения. Теперь он весь день проводил у телевизора, поедая тонны сладостей. «Бедному Дадлику нужно хоть какое-то утешение, - приговаривала тетушка, притаскивая из магазина очередной пакет, набитый пирожными, - мальчик так переживает». «Дадлику» уже грозило исключение из школы, просто потому, что заказывать для него новую форму каждый месяц не представлялось возможным.
Весь свой день рождения Гарри провел на подоконнике, ожидая сов с поздравлениями. А писем все не было. Ни единого. «Может, они боятся, что письма перехватят. Но поздравить-то можно было!» - злился Гарри. Давно уже не было у него такого паршивого дня рождения. Он не сомневался в том, что Дурсли и не вспомнят об его празднике, но лучшие друзья… Положительно, это был самый отвратительный день за все лето. И неделя, последовавшая за ним… и еще одна неделя.
Наконец, утром четырнадцатого августа Гарри увидел краешек долгожданного письма, выглядывающий из-под «Ежедневного Пророка». Отшвырнув «Пророк» куда подальше, Гарри быстро вскрыл конверт и чуть не взвыл от разочарования. В конверте было стандартное предупреждение о том, что учебный год начнется первого сентября, список необходимых учебников и дополнительный листок с результатами СОВ. Гарри с силой тряхнул конверт, из которого выпал маленький кусочек пергамента. Отбросив остальные листки, Гарри с жадностью начал читать:
Дорогой Гарри!
Дамблдор разрешил тебе покинуть дом твоих родственников, но только с тем условием, чтобы ты остаток каникул провел под нашим присмотром в Лондоне, так же как и прошлым летом. Но мы все опасаемся, что пребывание в этом доме будет слишком тяжело для тебя. Если ты согласен с условиями и все-таки решишь оставить дом своей тети, пошли сову Дамблдору.
М.Уизли
- «Дом твоих родственников», «Дом твоей тети», они беспокоятся за мою безопасность, но тут же одному просто двинуться можно, неужели им это не ясно! Что они там себе думают?! - на Гарри накатила уже привычная волна раздражения. Он схватил пергамент, перо и, брызгая чернилами, нацарапал следующее:
Уважаемый профессор Дамблдор!
Я согласен со всеми условиями, только заберите меня отсюда!
Гарри.
Даже не написав адреса, он привязал пергамент к лапке Букли.
- Это Дамблдору, как можно быстрее. Вперед!
Проводив взглядом сову, Гарри бросился собирать вещи. Через час, дважды перепроверив все ли на месте, он плюхнулся на кровать. Теперь оставалось только ждать… терпеливо ждать… очень терпеливо ждать. - Где же они, черт их всех побери! – Гарри уже полчаса нарезал круги по комнате. Он то подходил к окну и оглядывал окрестности, то замирал у двери, в надежде услышать хоть что-нибудь в доме: звонок в дверь, телефон, хотя бы вопли Дадли или дяди Вернона. Любой звук, говорящий о том, что в доме происходит что-либо необычное. Но, как назло, в доме было тихо. Не было слышно ни топанья Дадли, ни густого баса дяди Вернона, ни повизгиваний тети. Телевизор, пылесос, стиральная машина и телефон не подавали признаков жизни.
- Интересно, куда это все подевались? Они в жизни не пропускали вечерних новостей по воскресеньям, – подумал Гарри. - Отъезжающую машину я бы услышал. К тому же тетя считает своим долгом каждый раз ставить меня в известность, если они собираются куда-то уехать: «Мы с Дадликом собираемся к Полкиссам (Дервиксам, Реттиксам), веди себя тихо». Постепенно злость начала уступать место легкой панике.
Вдруг в дверь постучали. Гарри выхватил палочку.
- Гарри, ты здесь? – голос Аластора Хмури было невозможно спутать ни с чем, но на всякий случай Гарри отошел подальше от двери и спросил:
- Где вы провели позапрошлый год, как вы туда попали и кто вас оттуда вытащил?
- Правильно, Гарри! Бдительность и еще раз бдительность! – проскрипел Хмури, - первый ответ – сидел в собственном сундуке, второй – Берти Крауч, третий - Альбус Дамблдор.
- Дверь закрыта снаружи, - предупредил Гарри.
- Ерунда, - отозвался Хмури. Через секунду дверь открылась, за ней никого не было. Легкий толчок в плечо и дверь захлопнулась. Хмури тихонько прошептал что-то себе под нос и проявился. В руке он держал грязную помятую пластиковую бутылку из-под колы. – Надеюсь, ты уже все собрал, у тебя всего три минуты. И не носи палочку в заднем кармане джинсов. Сколько раз повторять! – рявкнул он.
- Я уже давно собрался, - улыбнулся Гарри. Мысли о том, что он через несколько минут покинет этот дом, заставила его забыть обо всем: о почти месячном заточении, о молчании друзей и о странной тишине в доме.
- Тогда тащи все сюда и клетку с совой не забудь.
Гарри снял со шкафа клетку с Буклей и переставил на чемоданы:
- Это все, что я должен взять.
- Один чемодан и клетку возьму я, ты бери другой чемодан и метлу. Держи крепче, а то будешь потом искать их по всему Лондону. Так. Осталось несколько секунд. Просто коснись рукой.
Он протянул Гарри помятую бутылку. Тыльной стороной ладони Гарри дотронулся до нее. Грюм смотрел на часы.
- На счет «три». И… раз… два… ТРИ!
Знакомые ощущения захватили Гарри. Пол резким рывком ушел из-под ног, комната дома номер четыре по Тисовой улице исчезла, и он понесся через разноцветный водоворот.