№12 Экзаменационный этюд

Бедные студенты…Бедные-пребедные студенты… Бедолаги…
Студент – это в большинстве своем измученное уставшее существо, которое вздрагивает от ужаса либо отвращения при слове «сессия» и вечно ходит голодным, при этом спуская последние копейки стипендии на проезд. Студент – это такой тип человека, которому и во сне будут сниться экзаменационные билеты. Не только, правду говоря. Мне всю жизнь бабушка говорила, что если лечь спать голодной, то всю ночь будет сниться страшная-престрашная ведьма. Фигушки Вам. Мне всю ночь еда снилась.
А голодный студент ложиться спать перед сессией, и видит, как еда на билетах лежит. И кто только пищу на экзаменационные билеты может умостить? Правильно, студент…
Звонит будильник: так жутко пронзительно, впиваясь своим писком в сознание, раздражая мозг и вызывая одно лишь желание: запинать, засунуть подальше, заставить замолчать и вновь погрузиться в сладкий сон – там хоть покушать можно. Но этот страшно - противный орущий предмет сложно заткнуть.
Анатолий открывает глаза, так медленно и лениво. Всю ночь то билеты зубрил, то халяву звал, поэтому последствия на лицо, ну а именно на самом лице: опухшие глаза, помятые щеки, сонный измученный взгляд. Толик долго так сидел на кровати, свесив ноги и пытаясь вспомнить: с какой же ноги лучше встать. Но не найдя решение, пришел к выводу, что лучше таки становиться сразу на две – так не ошибешься.
- Ванек…Вань… Вано, блин… Прочти девятнадцатый билет.. У меня экзамен сегодня.
- Толян, ты с дуба рухнул. Я еще зубы не чистил. Какой нафиг билет? – огрызнулся тот, заползая вновь под одеяло, словно раненный медведь в берлогу.
- А зубы у нас под одеялом чистят? – огрызнулся студент, застряв опять у порога. Да с какой же ноги нужно все переступать? – Черт. Я жрать хочу…
- Холодильник на кухне…- послышался тихий голос, сквозь уже мирное посапывание. Хорошо медведям – они себе залезут зимой в берлогу и храпят во всю пасть. Хоть танком буди, не поможет.
В конце концов Анатолий переступил порог, разделяющий небольшую пошарпаную комнатку общаги и не менее старенький, ветхий, нуждающийся в ремонте, коридорчик, ведущий в то помещение, которое именуется кухней и где стоит тот самый холодильник – белое сооружение, которое открываешь каждые пять минут с надеждой, что там появилось что-то новое.
- «Охарактеризуйте литературу 20 века. Приведите пример наиболее ярких ее представителей. Какие факторы повлияли на ее формирование?» Что за бред? Откуда я знаю?
- Толя, не мешай есть. – в кухню ввалился еще один голодающий, несущий в руках кулечек с сосисками.
Анатолий закрыл заветную тетрадочку с вопросами и ответами, нервно сглотнул и обернулся, старательно говоря себе, что он не сумасшедший и просто не заметил кого-то в кухне. Нееет, этого кого-то раньше действительно не было в кухне, но теперь оно появилось перед холодильником, просто засунув туда голову.
- Ты же не ешь еще. А у меня экзамен через 2 часа.
- А не надо было на филологию поступать. У нас на экономическом экзамен завтра.
- Очень остроумно. – Анатолий хотел было заскулить, но это времени уже не было. Поэтому его длинный нос залез вновь в девятнадцатый билет:
«Литература XX века по своему стилистическому и идейному разнообразию несопоставима с литературой XIX века, где можно было выделить только три-четыре ведущих направления. Вместе с тем современная литература дала ничуть не больше великих талантов, чем литература прошлого столетия.» Как бы это запомнить? А хрен с ним. Что там дальше? А… «Европейская художественная литература XX века сохраняет верность классическим традициям»… Короче: ниче нового. «На рубеже двух веков заметна плеяда писателей, творчество которых еще не выражало устремления и новаторские поиски XX века: английский романист Джон Голсуорси (1867—1933), создавший социально-бытовые романы (трилогия «Сага о Форсайтах»), немецкие писатели Томас Манн (1875—1955), написавший философские романы «Волшебная гора» (1924) и «Доктор Фаустус» (1947), раскрывающие нравственные, духовные и интеллектуальные искания европейского интеллигента, и Генрих Белль (1917—1985), сочетавший в своих романах и повестях социальную критику с элементами гротеска и глубоким психологическим анализом, французские Анатоль Франс (1844—1924), давший сатирическое обозрение Франции конца XIX века, Ромен Роллан (1866—1944), отобразивший в романе-эпопее «Жан Кристоф» духовные искания и метания гениального музыканта, и др.» Ну и как бы это сократить?
Взгляд Анатолия по чистой случайности упал на часы: не на мелкие и визжащие, как у него на тумбочке, а на большие красивые и старинные, которые повесили под самый потолок, чтобы нерадивые ученики не стащили и не обменяли на еду. Маленькая стрелка четко указывала на девятку – нужно было спешить. Студентик быстро вскочил из-за стола и помчался одеваться.
На этот раз он не останавливался перед порогом, а решительно переступил его с левой ноги.