Глава 1. 31 июля 1980 года – счастье в двойном комплекте.

Вот уже больше трёх часов Джеймс Поттер нервно мерил шагами коридор больницы святого Мунго.

- Ну как? – к молодому мужчине, прихрамывая, подошёл Сириус Блэк, рука которого безвольно покачивалась на фиксирующей повязке. Щёку мужчины пересекал тонкий шрам, полученный на одном из заданий.

- Не пускают! – Джеймс жалобно посмотрел на друга, затем опустился на шаткий деревянный стул и устало закрыл лицо руками.

Двое целителей в лимонных мантиях с вышитой на груди эмблемой больницы на магическом аналоге каталки провезли мимо тяжело дышащую женщину, по лицу которой текли крупные капли пота. Её золотистые локоны разметались по подушке, руки были сжаты в кулаки, а по телу время от времени пробегала мелкая дрожь. «Расслабься, Мелисса…» - донесся до мужчин тихий, успокаивающий голос молодой целительницы. Через пару секунд каталка, сопровождаемая внимательным взглядом Сириуса, скрылась в одной из палат.
Несколько часов назад в родильное отделение больницы святого Мунго поступила Лили, жена известного аврора Джеймса Поттера. Вызвал целителей никто иной, как Сириус Блэк. В этот вечер Сириус, только что выписавшийся из больницы, – так же будучи аврором, он лечился там последний месяц после одной из операций по захвату приспешников Тёмного Лорда, - первым делом решил навестить лучшего друга и его жену. Но, переместившись в фамильный особняк Поттеров, мужчина застал там лишь ужасно бледную Лили, сдавленным голосом сообщившую, что Джеймс пару часов назад отбыл в Аврорат по личному «пожеланию» Аластора Грюма. «Началось…» - только и смогла прошептать схватившаяся за живот миссис Поттер. Взволнованный Блэк тут же поспешил связаться с больницей святого Мунго. «Немного преждевременные роды», - констатировал Мартин Огдерс – целитель, последние недели наблюдавший за состоянием Лили.

Девушку и сопровождавшего её Сириуса тотчас же доставили в больницу. После того, как дверь родильной палаты захлопнулась прямо перед носом мужчины, тот поспешил связаться с Джеймсом, используя зеркальце, сохранившееся ещё с бурных школьных времён. Поттер, как оказалось, уже собирался возвращаться домой. Узнав о том, что за время его отсутствия у Лили начались роды, Джеймс, как был в потрёпанной измазанной землёй мантии, сразу же примчался в больницу святого Мунго.

Теперь оба мужчины с надеждой смотрели на дверь, ведущую в родильную палату, из-за которой, благодаря заглушающим чарам, не доносилось ни звука. И вот, наконец, вожделенная дверь распахнулась, и в коридор вышел улыбающийся целитель, светло-зелёная мантия которого в некоторых местах была пропитана кровянистой жидкостью. В родильном и послеродовом отделениях нельзя было использовать магию – с давних пор считалось, что это может нарушить неустойчивое магическое поле новорожденного, в результате чего ребёнок даже может стать сквибом. Пока никто проверять этот факт не собирался, и откуда пошло такое поверье также не узнавали: все соглашались с тем, что во время беременности ребёнка окружает магия матери, а, значит, после рождения малыш лишается такой «поддержки» и его вступающую в новый этап развития силу можно легко повредить. Так что первую неделю после рождения ребёнок и его мать проводили в специальных палатах.

- Роды прошли без осложнений, с Лили и малышами всё в порядке, - всё ещё улыбаясь, произнёс целитель, смотря на побледневшего от напряжения Джеймса, - Мистер Поттер, поздравляю вас с двойным пополнением в семействе.
Мужчина недоумевающе смотрел на целителя, осознавая только что сказанное им. Из палаты донесся звучный детский плач. Мартин Огдерс протянул было руку для рукопожатия, но, вспомнив, что перчатки на нём сейчас основательно испачканы, ограничился лишь словами:

- Вы можете уже навестить свою жену и детей. – И он скрылся в соседней комнате.

- Поздравляю, дружище, - также улыбаясь, Сириус хлопнул друга по плечу, - Иди уже.

Джеймс, последовав дружескому совету, на негнущихся ногах зашёл в палату, в которой было намного светлее, чем в коридоре. Белые стены, несколько довольно больших окон в стене напротив двери. Под потолком парили наполненные свечами шары, чем-то напоминающие маггловские мыльные пузыри. В центре родильной палаты стояла кровать, на которой опутанная какими-то непонятыми трубочками лежала Лили. Увидев мужа, который выглядел едва не более уставшим, чем она сама, девушка слабо улыбнулась. Из смежной комнаты вышла целительница, держащая на руках двух страшненьких младенцев, завёрнутых в жёлтые простыни. Маленькие красные сморщенные личики, ротики, то и дело, раскрывающиеся в громком крике. «Какие же они лапочки!» - мысленно восхитилась Лили. «И это мои дети?» - также мысленно удивился всё ещё не отошедший от потрясения Джеймс.

- Гарри и Одри Поттеры, - с любовью произнесла молодая мать, принимая из рук целительницы два пищащих свёртка.
Не до конца осознавая, что же он делает, Поттер опустился на стоящий возле кровати стул, и растерянно взъерошил и без того торчащие во все стороны волосы. «Мамочки… Я стал папой!» - даже после многомесячной подготовки, эта мысль никак не укладывалась в голове молодого мужчины.



Три недели спустя.


Август медленно подходил к концу. Солнце своим ярким светом заливало уютный особняк, расположенный в Годриковой лощине – одном из живописнейших мест Англии.

- Джеймс, прекрати! – раздался женский смех. – Мы же детей разбудим, - уже более спокойно закончила Лили.

- Я просто до сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что я стал отцом, - немного виновато произнёс её муж.

- Вот вкусишь все «прелести» отцовства и сразу же свыкнешься, - шутливо пригрозила девушка. Именно в этот день Лили Поттер вместе с малышами выписали из больницы святого Мунго: из-за преждевременности родов им пришлось некоторое время наблюдаться у целителей, чтобы исключить возможность неправильного развития детей. Но всё было в порядке, и теперь неугомонный Поттер пытался уговорить жену устроить «небольшую» вечеринку в честь возвращения Лили и малышей в родной дом.

В конце концов, Лили сдалась, заявив при этом, что готовить на всех она всё равно не намерена, на что Джеймс лишь пожал плечами. Ближе к вечеру в особняк стали прибывать гости – самые близкие друзья четы Поттеров. Сириус Блэк и Ремус Люпин прибыли первыми и с пожеланием «вспомнить бездетную молодость», вручив счастливым родителям ящик Огневиски, отправились нянчить своих будущих крестников, а заодно и спасаться от праведного гнева Лили, которая «немного возмутилась» по поводу их подарка. Затем прибыли Альбус Дамблдор с Грюмом, а за ними – и остальные члены Ордена Феникса. Все поздравляли Лили с выздоровлением, вручали подарки и с умилением возились с двойняшками Поттер, меж делом исподтишка посматривая на сиротливо приютившийся в углу подарок Сириуса и Ремуса. Темноволосый и зеленоглазый Гарри, более спокойный, чем его сестричка, тихо посапывал на руках матери, не обращая абсолютно никакого внимания на царивший вокруг него шум. Кареглазая и такая же черноволосая, как брат и отец, Одри радостно смеялась на руках у Ремуса, привлекая к себе всеобщее внимание. А маленький Невилл – сын Алисы и Фрэнка Лонгботтомов, также родившийся 31 июля – громко плакал, разбуженный голосами взрослых.

Они все на время забыли о войне, о боли и страданиях, которые она несёт. Забыли о Пророчестве, сразу же после рождения двойняшек, рассказанном им Дамблдором. Пророчество о ребёнке, способном победить Волдеморта, было произнесено Сибиллой Трелони одной июньской ночью в комнате над трактиром «Кабанья голова». Эта женщина желала занять в то время свободную должность учителя прорицаний, но директор Школы Волшебства и Магии Хогвартс не нашёл у неё и капли способностей. Дамблдор уже собирался уходить, как Трелони впала в транс и начала говорить. Согласно её словам в конце июля у родителей, трижды бросавших вызов Лорду, должен был родиться ребёнок, который будет способен победить Волдеморта благодаря силе, «о которой неведомо Тёмному лорду». Таких детей было лишь трое: Одри и Гарри Поттеры и Невилл Лонгботтом. К обоим домам тут же благодаря Дамблдору была приставлены для защиты лучшие авроры Министерства Магии.

Но в этот день всё было неважно, молодые и счастливые, они веселились все, кроме одного - Питер Петтигрю тихо сидел в кресле, которое стояло в углу комнаты, и почему-то печально смотрел на своих друзей, стакан за стаканом, поглощая Огневиски. Перед его глазами вставал тот день, когда он сделал первый шаг на пути к тьме. И лишь лёгкое жжение на предплечье да тихий шёпот, твердящий: «Предатель…», - не оставляли Питера, порождая желание забыться хоть на время. Но пути назад уже не было…



***


За всем этим потекла череда однообразных дней. В охраняемом аврорами фамильном особняке шла обыденная, размеренная жизнь - Дамблдором его обитателям был дан строгий наказ: «ни под каким предлогом, ни в коем случае не покидать дом». Изредка сюда наведывались друзья-Мародёры и некоторые члены Ордена Феникса. Впрочем, малыши и так первое время не давали скучать ни Джеймсу, ни, тем более, Лили. Одри постоянно требовала к себе внимания родителей - она очень не любила оставаться одна. Гарри же, казалось, было всё равно – он, не обращая внимания на крики сестры, большую часть времени преспокойно спал в своей кроватке.

Так незаметно пролетела осень. Тихо подкравшаяся зима застала врасплох обитателей особняка: просто, когда они проснулись однажды утром, вся земля оказалась покрыта белым снежным покрывалом. Затем – снежинки, тихо кружась, опускались на шапку Лили, таяли в угольно-чёрных волосах Джеймса, складывались в замысловатые узоры на покрывальцах их детей: двойняшки Одри и Гарри Поттеры встречали свою первую зиму.

В Рождество по всей стране произошли нападения приспешников Волдеморта, называющих себя Упивающимися Смертью, унёсшие десятки жизней невинных людей. Тёмный Лорд не терял времени и шёл на всё, пытаясь узнать недостающую часть Пророчества. И снова были предупреждения Дамблдора на тему постоянного нахождения в доме. Сириус и Ремус всё реже и реже появлялись в доме друзей, Лили, будучи довольно сильна в зельеварении, большую часть времени проводила в своей лаборатории. А на изнывающего от бездействия Джеймса ложилась немалая часть заботы о детях, за исключением кормления. Шла война, а силы Волдеморта были слишком велики. Люди боялись… но страх – это естественно. Взрослые отправляли своих детей в Хогвартс – Школу Волшебства и Магии, директором которой был Альбус Дамблдор – сильнейший светлый волшебник, победитель Гриндевальда и глава Ордена Феникса.

Один за другим шли деньки, закончилась зима. Таял снег, по земле, весело журча, побежали ручьи. На деревьях набухали почки, первая травка появлялась на влажной земле. С тёплых стран вернулись птицы, и каждое утро соловей заливался под окнами особняка. Всё расцветало, вокруг кипела жизнь.
Новое лето выдалось на редкость жарким и засушливым. День рождения двойняшек был отпразднован в тихой семейной обстановке. Не присутствовали даже крёстные детей – Сириус и Ремус: для того, чтобы сдерживать нападения приспешников Волдеморта требовались все силы. Пока всё было хорошо, взрослые обитатели фамильного особняка и не подозревали, что жить им осталось только три месяца…



***


Октябрь принёс Поттерам страшную весть: среди их близкого окружения есть предатель. Это сообщил супругам Дамблдор, однажды вечером навестивший особняк.

- Этого не может быть! – категорично отмёл все возражения Джеймс. Он свято верил в невозможность такого поступка. Необычайно бледная Лили лишь сильнее сжала в руках книгу.

- Джеймс, послушай. Мне очень жаль, но я доверяю сведениям моего шпиона. – Тихо произнёс глава Ордена.

- Это Снейп, да? – выкрикнул, распаляясь, Поттер. – Как вы можете ему верить?

- Я понимаю твоё возмущение, - уже громче произнёс директор. – Но если ты сам не желаешь верить моим словам, подумай хотя бы о детях! Что будет, если это окажется правдой?

Джеймс побледнел.

- Извините меня, Дамблдор, - тихо произнёс он, почувствовав на плече руку жены. Лили, за всё это время не проронившая ни слова, лишь, словно уже что-то про себя решив, кивнула директору.

- Но кто это может быть? – негромко спросила девушка.

- Мы не знаем, Волдеморт не говорит об этом. Не доверяйте никому.

- Это не могут быть Сириус, Ремус или… Питер. – Джеймс внимательно смотрел на Дамблдора. – Они не предадут, я доверю каждому из них свою жизнь. – Проникновенно произнёс мужчина.

- Надеюсь, ты не ошибаешься, мальчик мой. Но перейдём к делу – авроры не смогут защитить вас от самого Волдеморта. – начал директор. – Возможно, вам опасно находиться в этом доме, если только… - он вздохнул. – Заклятье Fidelius…

- Сохранит тайну в сердце Хранителя… - продолжила Лили. – Если только он не будет предателем.

- Сириус. – Поднялся с дивана Джеймс. - Я доверяю ему как самому себе.

- Вполне возможно, - согласился Альбус Дамблдор, - но я предлагаю себя в качестве Хранителя-секрета.

- Проф… Альбус, вы итак слишком заняты, - тут же возразил Поттер. – Хогвартс, Орден Феникса. Сириус с радостью согласится, он мне как брат и он не предаст. – Аврор, расхаживал по комнате.

- Ну что ж. – Дамблдор тоже поднялся. – Это твой выбор. Но заклятье нужно наложить как можно скорее…



Этим же вечером.


- Сириус…

- Нет, Джеймс, как ты не понимаешь! – Блэк пытался втолковать другу одному ему понятые истины. – Ведь они будут думать так же, как и ты: ведь кого ещё может выбрать в Хранители Джеймс Поттер? Конечно же, Сириуса Блэка! Поэтому они будут охотиться за мной.

- Возможно, Сириус и прав. – Задумчиво произнесла Лили. Никто из них не произносил это вслух, но все они про себя хоть немного, но подозревали Ремуса Люпина – как-никак он оборотень, тёмное существо.

- Послушай жену, Джеймс! – Блэк яростно жестикулировал. – Никто и не подумает, что ты мог сделать Хранителем кого-нибудь кроме меня, тем более Питера. Он трус, но не предатель, и будет в безопасности, пока Волдеморт будет искать меня!

Спор прервал дверной звонок.

- Привет, Питер, - донёсся до затихших мужчин голос Лили.

- Питер, ты-то как раз нам и нужен! – преувеличенно радостным голосом произнёс Сириус. – Дело вот в чём…

Через пару часов заклятье Хранителя было произнесено. Они выбрали свою судьбу. Осталось две недели…



31 октября 1981 года. Ночь накануне Дня всех Святых.


Ночь медленно заявляла свои права, словно мягким покрывалом укрывая улицы. Ветерок лениво шевелил мёртвые листья, покрывающие землю. Тёплый свет, льющийся из окон небольших уютненьких домиков, лишь немного разгонял тьму. В воздухе витало ощущение опасности… но люди не обращали на него практически никакого внимания.

Никто не знал, что через пару часов на этой, казалось бы, спокойной улице Годриковой Лощины, произойдёт трагедия, которая навсегда останется в памяти людей… заклятье Хранителя уже снято…


***


- Папочка! – раздался звонкий детский голосок, и в комнату, спотыкаясь, вбежала Одри, недавно научившаяся ходить. Девочка с ног до головы была измазана волшебными красками, на её когда-то белом платьице переливались разноцветные разводы. – Смотли, - малышка протянула отцу рисунок.

- О Мерлин, Одри! – воскликнул счастливый отец, осторожно подхватывая дочь на руки. – Мама же нас убьёт! – он направился в смежную с гостиной ванную, тем не менее, оставаясь на виду у сидящего на полу Гарри, который, в отличие от сестры, ещё не умел ходить, а лишь ползал.
Когда Поттер-старший с Одри на руках вернулся в комнату оказалось, что его сын уже с интересом рассматривает волшебную палочку отца. Палочка красного дерева искрилась в руках ребёнка, осыпая Гарри яркими искрами, но мальчик лишь весело смеялся, ещё сильнее размахивая ей.

- Отдай палочку папе, - протягивая руку, произнёс Джеймс. Он был удивлён реакцией своей волшебной палочки на сына, но списал всё на семейные узы.

- Ня, - произнёс лохматый черноволосый Гарри.
Следующие полчаса Джеймс провёл, развлекая детей выпускаемыми из палочки струями разноцветного дыма. Малыши смеялись, пытаясь маленькими пухлыми ручками ухватить складывающиеся в воздухе разнообразные цветные фигурки.

- Ну всё, Джеймс, им уже пора спать, - в комнату вошла довольно уставшая Лили: уже более трёх часов она возилась с одним из своих зелий.

- Мама, - уставший Гарри протянул руки матери.

- Мама, - подползла Одри.

- Скажите папочке спокойной ночи, - женщина взяла обоих детей на руки.

- Спокойной ночи, - произнёс Джеймс, бросая палочку на диван и по очереди целуя малышей и жену.

Лили уже направлялась к ведущей на второй этаж лестнице, когда входная дверь распахнулась с громким стуком. Поттер-старший, даже не взяв палочку, выбежал в коридор:

- Лили, возьми детей, и уходите! Это он! Быстрее! Бегом! Я его задержу!

От дверного проёма до испуганной женщины донёсся холодный смех. Лили побежала вверх по лестнице.

- Avada Kedavra, - уже на последней ступеньке она услышала спокойный, с нотками превосходства голос. Зелёная вспышка осветила коридор, затем раздался звук падающего тела.
В детской женщина сразу же опустила детей в кроватку и замерла, судорожно пытаясь придумать хоть что-нибудь. Не имея при себе волшебной палочки, она стала быстро сваливать перед дверью стулья и столик, коробки с игрушками, пытаясь забаррикадироваться. Не помогло… единственное плавное движение волшебной палочки с пером феникса, и дверь открывается.

Мертвенно бледная рука медленно откинула чёрный капюшон, и Лили открылось змеиное лицо того, кого маги из страха зовут Сами-Знаете-Кем. Волдеморт презрительно смотрел на женщину, полукровку, пытающуюся закрыть собой своих детей. Он усмехнулся.

- Только не мои дети! – выкрикнула Лили. - Не трогай их!

- Отойди, глупая девчонка… сейчас же отойди. – Не голос, а практически шипение вырвалось из щели, за неимением другого названия, называемой ртом.

- Нет, пожалуйста, нет, убейте меня вместо них! – хотя девушка дрожала всем телом, её глаза горели решимостью - защитить, спасти.

- Последний раз предупреждаю…

- Пожалуйста… пощадите… пощадите их! Не мои дети! Пожалуйста – я все сделаю…

- В сторону. В сторону, девочка!

Миссис Поттер знала, что если захочет, он сможет заставить её отойти, но… это конец – зеленая вспышка заклинания осветила комнату, и Лили упала. Дети не плакали, Гарри, опираясь на бортик кровати, внимательно смотрел на Волдеморта, Одри же увлечёно играла с погремушкой.

«Кто из них? – Лорд медленно поднял палочку. – Оба!» - пришло решение.

- Гали, - девочка потянула брата за штанину, заставляя опуститься вниз.

Волдеморт, не спеша исполнять свой же приговор, с удивлением смотрел на полностью игнорировавших его присутствие детей. Тут Одри, увидев другую игрушку, полезла к ней прямо через брата. Отнюдь не обрадовавшийся этому мальчик, заплакал.

- Avada Kedavra, - «такие же дети, как и все», – Тёмный Лорд не любил детского плача. Зеленая вспышка сорвалась с кончика палочки и полетела прямо в лицо всё ещё заливающемуся слезами Гарри, но именно этот момент и выбрала Одри для того, чтобы заткнуть рот братцу своим кулачком.

Широко расширившимися глазами Волдеморт наблюдал, как заклинание, попав в лоб мальчика, отразилось от него и полетело в лицо Одри. Следующую минуту ничего не происходило, а затем - громкий детский плач, и комнату заполнило зеленоватое сияние, исходящее от маленьких детей. Лорд почувствовал, что все его жизненные и магические силы утекают куда-то, оставляя после себя лишь пустую телесную оболочку. И тут тишину разорвал громкий взрыв, и здание медленно начало рушиться.

Через несколько минут возле руин появился высокий, в два человеческих роста бородатый мужчина. Он громко всхлипнул, стоя на обугленных, полурасплавленных камнях, пробормотал: «Джеймс… Лили…» - и направился туда, откуда доносился громкий детский плач. Затем мужчина извлёк из развалин чудом неповреждённую кроватку и двойняшек в ней. Лица детей были залиты кровью.

- Чой-то с вами? – он ещё раз всхлипнул и огромным платком осторожно вытер личика малышей. Как оказалось, кровь шла из ужасных распухших шрамов, чем-то напоминающих молнии. Различие было лишь в расположении этих отметин – у Гарри шрам был над правой бровью, а у Одри – над левой и являлся зеркальным отображением шрама брата. Тут раздался рокот мотоцикла, и на землю недалеко от руин опустился огромный чёрный мотоцикл.

- НЕТ! – этот крик словно рвался из глубин сердца мужчины, слезшего с мотоцикла. – Лили, Джеймс! – тут он увидел возвышающуюся посреди развалин высокую фигуру и побежал к ней.

- Сириус! - удивлённо воскликнул держащий детей Хагрид.

- Хагрид, - Сириус Блэк был необычайно бледен. – Слава Мерлину, Одри и Гарри целы… А… - он с немой надеждой посмотрел на Хагрида, на что тот лишь отрицательно покачал головой и горестно всхлипнул. – Отдай детей мне, я крёстный Гарри, я смогу о них позаботиться, - тихим голосом произнёс Блэк.

- Я должен отвезти их к Дамблдору, - ответил полувеликан дрожащим голосом.

- Я сам смогу позаботиться о них, - продолжал настаивать черноволосый мужчина. – Джеймс мой лу… был моим лучшим другом…

- Нет, - покачал головой Хагрид.

- Дамблдор… - Сириус вздохнул. – Хагрид, можешь взять мой мотоцикл, мне он больше не нужен…



***


Через пять часов на пороге своего дома, находящегося в маленьком городке Литл Уингинг, миссис Петуния Дурсль обнаружит двоих младенцев – мальчика и девочку, - и утреннюю тишину разорвет её возмущенный вопль. А весь магический мир будет праздновать победу над величайшим тёмным магом этого столетия – Волдемортом - и восхвалять Гарри и Одри Поттеров – детей, спасших их.