Part 1: The Strange

Part 1: The Strange
…«Кто я такая? –
Я спрошу, –
Чтобы с самой Судьбою мне тягаться?»

Сейчас, назад не глядя,
Я скажу:
«Богиня я!»
И хватит придираться!

Поезд уносил ее все дальше от Лондона. На свой шестнадцатый день рождения Дженисс Эст получила письмо из школы магии и волшебства Хогвартс. Сказать, что это ее сильно обрадовало, нельзя, ведь теперь ей придется учиться вместе с кузиной, которую Джен терпеть не могла. А Вы бы любили того, кого Вам всегда ставят в пример? Вот и сейчас, сидя в купе с Гермионой и ее друзьями, девушка мечтает скорее найти более приятную компанию, чем кучка таких безмозглых идиотов, как эти «великолепные» гриффиндорцы. После общения с ними девушка поняла, что ни за какие коврижки не пойдет на Гриффиндор.
Слушая милую болтовню сестрёнки с дружками, Дженисс боялась, что её стошнит прямо здесь, и она испортит свой образ безразличной и неприступной бунтарки. Ей хотелось чего-то интересного, возможно, неприятного и опасного, главное, нового.
Неприятным и новым оказалось симпатичное белобрысое создание, открывшее дверь в их купе спустя пару секунд после размышлений Джен.
- Вот черт, грязнокровка провоняла на весь поезд, - брезгливо проронил парень.
Заметив, как Гермиона только и сделала, что сжала в тонкую линию губы, Джен не могла не вставить свои «пять копеек»:
- А от тебя чистокровностью так и прет, хорек. Самому не противно? – приподняв одну бровь, спросила она.
Блондин перевёл взгляд на девушку, которая стала одной из немногих, осмелившихся дерзить ему. Малфою показалось, будто он ее знает, видел где-то или… Он быстро отбросил эти мысли и вернул лицу выражение, наполненное презрением и отвращением ко всему, кроме себя любимого.
- А ты еще кто? Еще одна осквернительница магического общества? – стоявшие за его спиной Кребб и Гойл, залились смехом.
- Миона, что это за отродье? Неужели бывают люди еще более неприятные, чем твои друзья? – совершенно спокойно спросила у Гермионы Дженисс Эст.
- Ах, ты маленькая!.. – Драко положил руку на дверь, намереваясь войти в купе и, наверное, показать новенькой, «кто в доме хозяин», но девушка взмахнула палочкой, и дверь захлопнулась, прищемив заносчивому аристократу руку. При этом никто не догадывался, что эту сложную «магию» девушка совершила не волшебной палочкой, а своей изящной ножкой.
-Ты еще получишь свое, грязнокровка! – буквально выплюнул Малфой в сторону мисс Эст и ушел куда-то вглубь вагона.
Сама хулиганка продолжила спокойно сидеть и смотреть в окно, не замечая удивленных, если не сказать грубее, взглядов присутствующих. Дженисс угнетала эта тишина. К тому же, из-за постоянного присутствия рядом кузины, которая была всецело за здоровый образ жизни, девушка не могла расслабиться: она уже больше месяца не сделала ни одной сигаретной затяжки и это, несомненно, сказывалось на ее и без того плохом настроении.
Тонкие пальцы теребили несуществующие складки туники, пытаясь придумать способ остаться одной и просто ни о чем не думать.
- Я пройдусь, Миона, - коротко сказала девушка кузине и вышла из купе, не желая слушать часовое наставление о том, что нужно быть очень и очень осторожной, меньше общаться с незнакомцами, особенно в зеленой школьной форме, не курить и так далее.
Дженисс нельзя назвать доброй, отзывчивой и милой, скорее даже наоборот: холодная, равнодушная, прекрасная актриса, играющая чувствами других, полная противоположность своей кузине, конечно, она могла быть и ласковой, и нежной, но это не те качества, которые мисс Эст демонстрировала публике. Летом она слышала разговор Мионы с друзьями, когда они гадали, на какой факультет попадет Эст. Джен вообще надеялась, что никто не узнает о ее родстве с Грейнджер, ведь девушки совсем не похожи: у Дженисс бледная кожа, длинные черные, как смоль, непослушные волосы, которые требуют к себе огромного внимания каждое утро, разного цвета глаза: один – серый, а другой – карий. Она могла притягивать людей своей внешностью, но они уходят, как только узнают ее лучше. Главными достоинствами девушка считает гордость, хитрость и ум, как для своего происхождения, она была не в меру аристократична и сдержана. Взгляды на жизнь Джен формировала сама, не позволяя никому мешать ей, с тех пор, как девушке исполнилось десять, считая, что мировоззрение должно формироваться на собственном жизненном опыте, но учиться нужно только на чужих ошибках, чтобы своих было как можно меньше.
Стоя у окна, девушка наслаждалась проносящимся за окном пейзажем. Она не один раз была в Шотландии, но никогда раньше не обращала внимания на красоту, которая была далека от тех городов, где обычно перебывала она. Джен зажгла сигарету и, впервые за пару недель, позволила себе расслабиться, держа тонкую палочку изящными бледными пальчиками, с идеальным французским маникюром.
- Нечасто увидишь курящую даму в этом поезде, - услышала Дженисс рядом с собой, но никак не отреагировала. Не в ее правилах обращать внимание на каждого говорящего с ней человека.
Она продолжала смотреть в окно, выпуская новые кольца дыма. Не хватает только музыки. Опустив руку в карман за телефоном, девушка поняла, что забыла его в купе. Все же ей придется заговорить с молодым человеком, не хочется видеть компанию сестренки.
- Не мог бы сделать одолжение? – мило спросила Джен. – Сходи, пожалуйста, вон в то купе, - она указала на двери в конце коридора, - и попроси, чтобы тебе отдали мой телефон, - продолжая улыбаться, девушка посмотрела на человека, прервавшего ее покой. Едва она свела свой взгляд с его глазами, немое изумление охватило ее. Перед ней стоял высокий светло-русый, почти рыжий, парень. Его длинноватые волосы изящно обрамляли бледное лицо. Он был одет в безупречный белый костюм, лаковые, начищенные до блеска туфли отражали солнечные лучи, почти как зеркальце. Но самым впечатляющим в этом молодом человеке были глаза. Карие и узкие, они были наполнены неумело скрытой грустью. К тому же, парень явно был уроженцем Востока.
- Ты японец?
- Кореец, - в его голосе сквозило равнодушие и усталость, - но давай не уходить от темы разговора. Что мне будет, если я выполню твою просьбу?
«Что ж, вполне дельный вопрос, как для того, чьи умственные способности по причине модельной внешности, вызывают у меня сомнение. Хотя парень очень даже ничего. Пожалуй, с него и начну свою «охоту», - подумала Эст и сама направилась в сторону купе, не подозревая, что симпатичному собеседнику не составило особого труда прочесть ее мысли.
***
Большой Зал, как и всегда, радостно встречал каждого ученика, будь то ученик, вернувшийся в стены Хогвартса или первокурсник, которой только начнет делать свое первые шаги, как волшебник или колдунья. Новичков поражало все, что они видели: каждая часть похожего на небо потолка, огромные столы, ломящиеся от разной еды, летающие приведения. Они шли за профессором МакГонагал на распределение, где каждому предстояло узнать: какой же из факультетов станет их домом на ближайшие семь лет, или на два года, как, например, для Дженисс Эст, которая выделялась среди толпы первокурсников своим ростом.
«Когда я уже смогу поесть? – злилась она, идя на распределение. – Пока все это закончится, я умру с голоду! Не понимаю, почему Миона рассказывала так много «интересного» об этой школе». Девушке было глубоко не интересно, кто куда попадет, кто следующий сядет на табурет. Из раздумий ее вывело собственное имя, произнесенное преподавателем трансфигурации.
- Дженисс Эст, - громко произнесла профессор МакГонагал.
Девушка подошла к табурету, сетуя на длинную мантию, из-за которой чуть не упала, и, надеясь, что сможет носить свои удобные джинсы и привычные разноцветные кофточки. Помнив, с каким отвращением Грейнджер рассказывала о Слизерине, Джен хотела попасть именно туда. Особенно при крутящихся в голове словах кузины: «Ты никогда и не станешь студенткой Слизерина!», она была обязана оказаться на этом факультете. Да и к тому же, тот симпатичный кореец носил зеленый галстук, а Джен хотела поразвлечься чувствами парня.
Девушка не понимала, в чем смысл этого деления. Какая, в конце концов, разница, какого цвета на тебе галстук: красный, зеленый, желтый или синий?
«Надеюсь, эта вещь недолго пробудет на мне! Сомневаюсь, что шляпу стирали», - подумала девушка, когда профессор надела на нее Распределяющую шляпу.
- Ты хитрая, но очень храбрая; умная, но немного ленивая. Тебя воспитали магглы, но это не отразилось на твоей природе, - тихо проговорила Распределяющая шляпа. – Тебе не место на Гриффиндоре, Хаффлпафф не очень-то обрадуется такой ученице; студенты Равенкло сделают все, чтобы избавиться от тебя…-
- Слизерин! – громко крикнула шляпа, прекрасно зная, какая особа только что сидела на небольшом табурете, с которого начинается путь на магическом поприще для каждого, кто стал студентом школы чародейства и волшебства Хогвартс. Единственное, что было пока неизвестно этой старой обитательнице замка, так это то, на что она подписала Слизерин и все магическое общество.
Довольная собой, Дженисс прошла к зеленому столу, взорвавшемуся бурными аплодисментами сразу, как только шляпа вынесла свой вердикт и добавила «змеиному» факультету еще одну необычную личность, которая для всех станет загадкой, начиная от своего происхождения и заканчивая поведением, как с однокурсниками, так и с другими учениками и учителями.
***
Пока ее кузина сидела на табурете, Гермиона напряженно наблюдала за ней: лучшей студентке Хогвартса было интересно, куда шляпа отправит эту наглую взрывную девчонку, которая сможет напакостить в школе не меньше, чем еще год назад это делали близнецы Уизли, хоть она и выберет совершенно другой, более изощренный способ, чтобы разнести этот замок вдребезги.
- Слизерин! – произнесла Распределяющая шляпа.
Это стало полной неожиданностью для Гермионы Грейнджер, чья кузина была такой же магглорожденной, как и она сама. Челюсть девушки медленно приближалась к знакомству с полом, а глаза становились такого размера, что даже циклопы обзавидовадись бы. Конечно, Дженисс не была добренькой дурочкой, готовой всегда прийти на помощь и спасти каждого, кто будет в этом нуждаться, но она не могла попасть на Слизерин. Она даже не полукровка!
Гермиона сжала кулаки, глядя на довольную Джен, которая с презрением взглянула на нее и спокойно села за стол своей новой «семьи». Ей было неприятно видеть, как Дженисс чувствует себя богиней в первый же день пребывания в замке. Это было впервые, когда Дженисс Эст сделала что-то, хоть и не сама, не так как сказала кузина: обычно родители всегда поправляли поступки дочери под стать словам Гермионы. Из них только Грейнджер всегда действовала, полагаясь на разум, в то время как Дженисс чаще следовала своему сердцу, хоть оно и казалось для окружающих «куском льда». Девушка знала, что только оно подскажет правильное решение. А вот разум… он только добавит новые проблемы. Миона, как любила называть кузину Джен, и как не нравилось самой Гермионе, не понимала сестру. Никогда. Хотя, Гермиона и не особо старалась. Кузина была чужда ей.
Сейчас оставалось просто ждать, что будет дальше. Бояться, как бы эта взбалмошная девчонка ничего не сделала – единственное, что оставалось Гермионе. Грейнджер торжественно обещала тете Лине, маме Джен, что присмотрит за ее дочкой. Вот только Распределяющая шляпа усложнила для Гермионы выполнение этого обещания.
***
Дождь напоминает серебряную клетку, в которую заключены все ученики и учителя Хогвартса. Красивая и драгоценная, но это не меняет сути. Казалось бы, все обитатели должны, если не сидеть в Большом Зала, так греться у каминов в своих гостиных или под одеялами в кровати, но это «заточение» не все могли сносить, как должное. Для некоторых долгое пребывание в закрытом пространстве невыносимо. Невыносимо, когда стены давят и, к тому же, все такое чужое и незнакомое.
Оставив неудобную мантию в своей комнате, Дженисс решила выйти на свежий воздух. Она не позволила дождю нарушить этот план: в конце концов, не сахарная, а значит, не растает.
Девушка просто ходила по двору, не обращая внимание ни на дождь, из-за которого она успела промокнуть до нитки, ни на то, что уже поздно, и она должна быть в гостиной, где ее новая «семья» праздновала начало учебного года. Джен не понимала, чему они радуются: завтра начнутся серые будни, и череда бессмысленно-одинаковых дней затянет их всех в свою пучину. Плюс, если она начнет пить, то не сможет остановиться до тех пор, пока не напьется так, чтобы забыть обо всем, что причиняло ей хоть какое-то неудобство.
Еще пару часов назад Дженисс Эст думала о том, как бы насолить кузине, а сейчас ей просто надо побыть одной и просто выплакаться: меньше всего она хотела ехать в эту проклятую школу. Но кто будет ее слушать, когда всезнайка Гермиона говорит, что здесь прекрасно? Верно, никто. Девушку просто посадили на «Хогвартс-Экспрес» и все. Никто и слушать не хотел ее жалкие аргументы о том, что она хочет остаться. В голову мисс Эст приходили идеи, что ей сделать, чтобы вылететь из этого замка, но она все время их откидывала: за большую часть этих «идей» она может попасть в «Азкабан», а кто туда захочет? Никто.
Дождь беспощадно лил на уже промокшую и замерзшую девушку. Возникает вопрос: почему Дженисс не вернется в гостиную? Во-первых, как сказано выше, вечеринка; во-вторых, ей нужно или успокоится и подождать, пока глаза перестанут быть красными, или гулять до тех пор, пока все не попадают от количества выпитого. Ее куда больше привлекал второй вариант, ведь, вернувшись в гостиную, она услышит не только радостные тосты и приветствия, но и оскорбления Гриффиндора. И в первую очередь, это будет «Золотое трио»: придурок Поттер, безмозглый Уизли и грязнокровка Грейнджер. Джен передернуло при воспоминании о кузине: она даже не сможет дразнить ее «грязнокровкой», как все остальные ученики ее факультета.
- Мисс Эст? – услышала Дженисс, как ей показалось, где-то далеко. Никак, не отреагировав на оклик, она продолжала смотреть в одну точку и не заметила, как к ней подошел профессор Снейп.
Он долго рассматривал на девушку и, со стороны, кажется, будто бы ждал ее реакции, а на самом деле, Северус рассматривал ее как свою галлюцинацию. Ему казалось, будто он ее знает: знает эти непослушные длинные черные волосы, эти странные, но явно знакомые, разноцветные глаза, этот пустой, ничего не выражающий, как будто отрешенный взгляд. Складывалось впечатление, что она смотрит вперед, но не видит абсолютно ничего.
- Мисс Эст! – зельевар встряхнул девчонку за плечи, надеясь, что та придет в себя, но этого не произошло. Джен только посмотрела на декана такими же пустыми глазами, как минуту назад смотрела на точку в стене, от чего ему стало не по себе.
Вот так в первый не полный день пребывания в замке Дженисс Эст и попала в больничное крыло по самой, что ни есть, банальной причине – нервный срыв.