reboot: Реддл Вернулся

Здание Магического Конгресса, расположенное в центре Женевы, возвышалось среди старинных домов старого города, напоминая о древних традициях и магической силе, которая удерживала его стены. Сктырое от глаз магглов за фасадом мелкого частного банка, оно было украшено символами разных магических культур изнутри. Сегодня, здесь собрались самые влиятельные волшебники и ведьмы со всего мира. На повестке дня в Совете Магической Безопасности стоял вопрос, который заставлял многих сильно обеспокоится: возможное возвращение Волан-де-Морта.

Внимание приутствующих было сфокусировано на паре волшебников - Артуре и Фригг Лайонгард, что сидели в центре зала. Артур, высокий и статный мужчина с пронзительными карими глазами и мягкими каштановами кудрями. Он был представителем древнего правящего рода магической Британии, который когда-то отрекся от власти в пользу Министерства Магии, сохранив свои титулы, хотя и не участвуя активно в политической жизни, представлял страну в качестве члена Конгресса, подобно маггловскому дипломату, но с большей долей свободы для дипломатических манёвров. Его жена, Фригг, выполнявшая ту же функцию, сидела рядом, поправляя очки, её светлые волосы, заплетенные в сложную прическу, и ледяные глаза, отражали невозмутимость и спокойствие.

"Итак, начнём! Мы не можем игнорировать сигналы," — начал председатель Конгресса, Нел, пожилой волшебник из Южной Африки с серебристыми волосами. Его голос звучал громного, размеренно. "Возвращение Волан-де-Морта уже широко обсудждается прессой на континенте. Наши источники в Министерстве Магии Великобритании молчат, не давая нам чёткого подтверждения. Артур, у вас есть версия происходящего?"

Артур поднялся, прочистив горло: "Мои источники говорят, что судя по активности бывших Пожирателей Смерти, Том Реддл, скорее всего, действительно вернулся. Так что, советую всем присутствующим считать его, а так же его последователей активной угрозой. Это не только угроза для Британии, но и для всего магического и немагического мира."

Председатель внимательно смотрел на Артура, его старые глаза искрились мудростью и опытом. "Артур, вы, как представитель бывшей монаршей семьи, имеете огромное влияние. Как вы оцениваете текущую ситуацию?"

Артур невольно вздохнул и посмотрел на собравшихся. "Волан-де-Морт собирает силы. Его последователи активизировались. Нам необходимо действовать быстро и решительно, присекать попытки продвижения его идеологии по всему миру, задерживать всех подозриваемых последователей. Эти люди крайне опасны. Моя сестра, Элизабет, погибла в прошлой войне, пытаясь лишь защитить отряд министерских служащих."

Фригг, сидящая рядом, кивнула, поддерживая мужа. "Министерство Магии, к нашему огромному сожалению, всё ещё не сформировало позицию по этому вопросу, как и в прошлые года. Мы должны быть готовы к тому, что Министерство отвергнет слухи о возращении Тома Реддла, во избежании паники..."

Сидящие рядом представители других стран внимательно слушали. Каждый из них представлял свою магическую культуру: некоторые, как Артур и Фригг были предствителями знати, другие — чиновниками министерств магии своих стран.

"Какие шаги мы должны предпринять?" — спросил представитель Франции, молодой волшебник с густыми черными волосами и острыми чертами лица.

"Прежде всего, — продолжил Артур, — нам нужно наладить сотрудничество между нашими странами. Мы должны обмениваться информацией, координировать наши действия по борьбе с последователями Реддла."

"Что ещё мы можем сделать?" — спросил представитель Америки, высокий мужчина с короткими светлыми волосами.

"Мы должны стараться привести наши министерства к отказу от классификации волщебников по статусу крови в пользу Теории о Магическом Распределении, — ответил Артур. — Статус крови представляет собой устаревший и рискованный взгляд на магический мир, которым может воспользоваться Рэддл."

Председатель Конгресса задумчиво кивнул. "Очень хорошо. Мы организуем рабочие группы и начнем подготовку к совместным действиям. Артур, прошу держать нас в курсе."

"Обязательно, Председатель Нел. Я свяжусь с директором Хогвартса, чей ученик стал свителем возвращения Рэддла и предоставлю вам описание ритуала на рассмотрение, — сказал Артур. Он окинул трибуны быстрым взглядом, и осторожно добавил: — И ещё... Небольшой совет для всех присутствующих: зовите его Том Реддл, когда говорите с прессой. Он всего лишь тёмный маг, он не всесилен."



—-


Дамблдор стоял перед массивными дубовыми дверями старинного замка в Шотландии, где даже летом дул холодный ветер. Замок, окруженный высокими деревьями и охраняемый мощными заклинаниями, от которых буквально вибрировал воздух был символом их древнего наследия семьи Лайонгардов.

Дамблдор слегка постучал, и двери бесшумно открылись. Внутри его встретил взрослый сын Артура и Фригг, Оливер. Рослый и хорошо слаженный, он унаследовал лучшие черты обоих родителей, его тёмные волосы были аккуратно подстрижены, а тёплые глаза смотрели на Дамблдора с уважением и любопытством.

"Профессор Дамблдор, проходите, пожалуйста," — сказал Оливер.

"Ваше В..." — начал приветвтвие Дамблдор.

"Просто, Оливер," — ответил молодой человек, подняв руку и улыбаясь.

"Что-ж, очень приятно познакомиться, Оливер," — улыбнулся профессор.

Оливер повел гостя вглубь замка, через небольшой внутренний двор, и нескольно коридоров в просторную гостиную, украшенную картинами и растениями. За небольшим столом уже сидели Артур и Фригг. Они выглядели напряженными, но приняли гостя тепло. Когда Дамлбор занял своё место за столом, к ним присоединился и Оливер, присев на стул рядом с отцом.

"Спасибо, что пришли, профессор," — начал Артур. "Нам нужно так много всего обсудить..."
Дамблдор, обведя взглядом всех присутствующих, ответил: "Это правда. Мы должны действовать быстро. Волан-де-Морт собирает свои силы. Я уже собрал Орден Феникса, чтобы подготовить защиту. Я также принёс вам полное описание ритуала, который видел Мистер Поттер в ту ночь," — Дамблдор достал из кармана мантии пузырёк с серебристой жидкостью, — "Я рискнул предположить, что у вас имеется Омут Памяти, это более надёжный способ делиться такой информацией."

Артур кивнул, бережно убирая пузырёк к себе в карман. "Спасибо, профессор, это и правда очень важно."

Дамблдор присел поудобнее и продолжил: "Я также хотел бы пригласить всех вас принять участие в следующем собрании Ордена Феникса. Ваша помощь и опыт будут неоценимы. Мы должны объединить усилия, чтобы противостоять Волан-де-Морту и его последователям."

Трое незамедлительно утвердительно кивнули. Немного нахмурившись Фригга перевела тему: "Альбус, a что вы думаете о текущей позиции Министра Магии, Корнелиуса Фаджа? Он всегда стремился избегать паники, но в данный момент его стратегия кажется опасной."

Дамблдор вздохнул, его глаза грустно смотрели на Фригг через очки-половинки. "Корнелиус Фадж, к сожалению, придерживается точки зрения, что отрицание угрозы сохранит спокойствие в обществе. Он отказывается признать возвращение Волан-де-Морта, даже несмотря на доказательства. Это действительно ставит нас в опасное положение."

Оливер, до этого молча слушавший разговор, вмешался: "Если Фадж не принимает никаких мер, значит, Орден должен взять инициативу в свои руки. Нельзя ждать, пока Министерство поймет всю серьёзность ситуации."

Артур кивнул, соглашаясь с сыном. "Немного пылко, но ты прав, Олли. Нужно действовать быстро, чтобы понять планы Реддла и Пожирателей."

Фригг, поправляя очки, ответила: "Я согласна, только я хочу чтобы..."

Огонь в камине в дальнем углу комнаты вспызнул зелёным пламенем, не дав ей договорить. В проёме показалась голова младшей наследницы семьи, Кейт. Ей было всего пятнадцать. Своим видом, девочка больше походила на маму, за исключением мягких темных локонов от отца.

"Я прошу прощения, но Лаймстоун отправил нас домой раньше, чем было запланировано, кажется, ему не терпится начать очередную редекорацию настолько, что он даже открыл нам каминную сеть," — начала говорить юнная волшебница, стряхивая с себя пыть. Выпрямившись, она заметила Дамблдора. Старый волшебник был удивлён увидеть странный блеск решимости и понимания, несоответствующие её возрасту. "Ох, и прошу прощения за вторжение во время приёма гостя. Профессор Дамлбор, очень приятно."

Фригг уже преодолевшая расстояние между столом и камином обняла дочь: "Мы рады тебя видеть, дорогая! Профессор пришёл обсудить ситуацию с возврещением Тома Реддла с нами," — затем Фригга повернулась к остальным собравшимся, со вздохом — "Альбус, вы не против, если Кейт нас послушает? Она всё узнает рано или поздно..."

Дамблдор мягко улыбнулся Кейт. "Конечно, Кейт."

Лайонгард

Дамблдор, снова перевёл взгляд на Кейт через свои очки-половинки. Её едва заметные тени под глазами рассказывали об усталости — это было бы естественно для любого студента в конце года, но в её виде читалось что-то более глубокое, почти болезненное. Кейт безмолвно присела рядом с Оливером, который дружески похлопал её по плечу.

— Артур, Фригг, — начал Дамблдор мягким, но серьёзным тоном, — я пришёл не только для того, чтобы пригласить вас понаблюдать за собранием Ордена и ответить на вопросы для Конгресса, но вы, конечно, это понимаете... Орден сейчас нуждается в более активной помощи. Ваше влияние, знания и опыт могут очень нам помочь.

Артур и Фригг переглянулись. Они оба знали, что за такой просьбой стоит гораздо больше, чем простая просьба сотрудничать. Присоединение к Ордену Феникса означало не просто делиться информацией, но и полностью погрузиться в противостояние с Волан-де-Мортом. Это могло рассорить их с Министерством. Для Фригг идея казалась опасной. Оливер и Кейт растерянно перегланулись.

— Вы хотите, чтобы мы стали полноценными членами Ордена? — спросил Артур.

Дамблдор кивнул.

— Да. Ордену нужны люди, которым мы можем доверять и которые имеют доступ к информации, как вы. Я понимаю, что это большая просьба, но Волан-де-Морт не остановится перед тем, чтобы вновь развязать войну.

Фригг потерла висок, её лицо выражало напряжение. Она посмотрела на мужа, затем на Дамблдора.

— После того, что случилось с Элизабет, — сказала она тихо, но твёрдо, — я не уверена, что смогу подвергать нашу семью ещё большему риску. Если мы пойдём против Министерства... Профессор, я не хочу чтобы дети и Артур потеряли свой дом.

Оливер, до этого молчавший, наконец вмешался.

— Это, конечно, не то, о чём вы просите, профессор, но пока я не являюсь официальным членом Конгресса, я мог бы помочь Ордену с информацией. Это не создаст лишних подозрений.

Артур и Фригг переглянулись. Слова Оливера имели смысл... Они бы мошли получать от Дамблдора информацию, которой не могло или не хотело делиться с Конгрессом Министерство. Дамблдор улыбнулся, чувствуя, что его предложение начинает находить отклик.

— Оливер, это действительно разумная идея, — поддержал он. — Я могу открыть прямой портал в Хогвартс, чтобы тебе не приходилось появляться в нашем штабе в Лондоне.

Кейт украдкой взглянула на отца. Её глаза выражали смесь замешательства и интереса, но она предпочла сохранить молчание. Артур медленно кивнул.

— Если Олли считает, что это правильно, я не стану его останавливать. Ему уже двадцать, и он имеет право принимать такие решения.

Дамблдор тепло улыбнулся Оливеру:

— Спасибо, Оливер. Это действительно лучшее решение.

Оливер смущённо улыбнулся, но по его взгляду было ясно: похвала ему приятна. Артур сдержанно улыбнулся сыну, выдавала гордость, которую он предпочитал не показывать слишком явно.

Дамблдор благодарно кивнул. Но его внимание снова вернулось к Кейт и Фригг. Он заметил, как похоже мать и дочь задумчиво смотрели в одну точку, словно пытаясь разгадать какую-то внутреннюю загадку. И тут его осенило.

Фригг. Её способности давно стали частью обсуждений во многих кругах в Магической Британии. Дамблдор вспоминал слухи, ходившие ещё во времена первой войны. Говорили, что она могла использовать древнюю магию — ту, что скандинавские магглы считали частью своих мифов. Однако такая магия была не только редкой, но и опасной, граничащей с тёмными искусствами. Кейт... Девочка, на первый взгляд ничем не отличающаяся от сверстников, выглядела странно истощённой. Но что, если её усталость — это признак той же силы, которая пытается граничить с силой, передавшейся и по линии отца?

Мысль, что магический дар Фригг мог передаться Кейт, казалась ему правдоподобной. Если девочка научится контролировать эту силу, не используя её во зло, она могла бы стать ключом к тому, что Альбус так долго искал.

— Однако, — продолжил Дамблдор, прищурившись с искоркой в глазах, — позволите ли старому директору немного полюбопытствовать? Кейт, ты учишься в...?

Кейт, явно не ожидавшая, что к ней обратятся, выпрямилась.

— В Лауреле, — произнесла она прочищая горло.

— Ах, да — оживился Дамблдор, словно ребёнок, услышавший о новом приключении. — Вот уж не думал, что у меня сегодня будет возможность услышать что-то новое! Хотя, признаться, я слышал о Лауреле. Но... всё больше легенды. Вас так же обучают древней магии?

— Легенды? — переспросил Артур с лёгкой улыбкой. — Это ведь школа, а не сказочный замок, профессор. Хотя, должен признать, атмосфера там действительно... интересная.

Альбус улыбнулся, но поймал на себе пристальный взгляд Фригг, которая словно оценивала, насколько искренен его интерес.

— Лаурель — это уникальное место, — наконец сказала она, её голос стал мягче, но по-прежнему серьёзным. — Там обучают тех, кто не подходит под стандартные системы. Древняя магия, магия природы, редкие формы трансфигурации — всё это требует особого подхода.

— Потрясающе, — протянул Дамблдор, будто записывая каждое её слово в воображаемую тетрадь. — И мне кажется, ваш директор... Ах да, Лаймстоун, не так ли? Он до сих пор руководит школой?

— Лаймстоун просто незаменим в этой школе, — кивнул Артур. — Он строгий, но справедливый. Настоящий мастер своего дела. Мы все учились под его руководством. Фригг, Оливер, я. Это уже традиция во многих семьях, у кого сохранилась практика, так сказать, устаревшей магии.

— Как бы я хотел встретиться с директором! Нам определённо есть о чём поговорить, и о работе, и о ритуале Волан-де-Морта. Возможно, он найдёт что-то, что я мог пропустить.

— Думаю, он был бы рад с вами поговорить. Он ценит тех, кто искренне интересуется развитием магического образования.

— Тогда я свяжусь с ним при первой возможности, — кивнул Дамблдор, вставая со своего места. — А теперь, позвольте мне снова поблагодарить вас за вашу гостеприимность и вашу помощь.

Он повернулся к Оливеру, который тут же вскочил на ноги.

— Профессор, позвольте, я вас провожу, — предложил Оливер.

— Спасибо, Оливер, — кивнул Дамблдор, направляясь к выходу. — Только скажи, нет ли у вас ничего, из чего я мог бы сделать для вас портал? Не хочу, чтобы вас отследили по Каминной сети, когда вы придете на собрание...

Голос профессора, звучавший всё тише, растворился в коридоре. Когда шаги затихли, Фригг перевела взгляд на Артура:

— Итак, — она вздохнула, встав с места. — Как ты думаешь, Артур, что это было? Я имею в виду не его приглашение на собрание Ордена, а Олли.

Артур задумчиво посмотрел в окно, потом вернулся взглядом к жене.

— Думаю, он прав: он может просто давать информацию им, а они нам. Это будет полезно. Это не обязывает нас к полному сотрудничеству, но позволит понять, если что-то серьёзное произойдет в Хогвартсе или Ордене.

— Мы пойдём? На собрание Ордена? — Кейт, до этого молчавшая, смотрела на родителей с едва заметным интересом.

— Да, — ответила Фригг после короткой паузы. — Мы пойдём. Но только как наблюдатели, не более. Пока я не хочу вовлекать нашу семью в эту борьбу.

— Отлично, люблю уши греть, — улыбнулась Кейт. — Всё равно мне больше нечем заняться.

Фригг посмотрела на дочь с лёгкой усмешкой.

— А как же отдых? Или ты уже соскучилась по школе?

— По школе — нет, — призналась Кейт. — Кстати, Виктор приедет только в конце лета, а до этого мне не с кем поговорить, так как вас ждут работчие будни в Конгрессе.

— Виктор? — уточнила Фригг, её лицо чуть смягчилось. — Когда он приедет? Мы давно его не видели.

— Он должен быть здесь в июле, разве его дедушка тебе не писал? — ответила Кейт. — Они сегодня поедут в Испанию.

Артур одобрительно кивнул.

— Мне бы тоже хотелось в Испанию сейчас...

— И мне! — бросил Оливер, проходя мимо гостиной.

Фригг улыбнулась и решила мягко вернула разговор к текущим делам:

— Ох, так что там с Лаймстоуном, Кейт? Почему ты вернулась раньше, чем планировалось?

— Лаймстоун сказал, что я устала, и что он тоже устал и что нужно уже начать ремонт, потому что первокурники "разрушили" пятый этаж, хотя их всего-то три, — ответила Кейт, чуть усмехнувшись. — Вообще, мы весь день отрабатывали щитовые чары в условиях интенсивной атаки. И думаю, что он решил, что мне лучше отдохнуть дома.

Фригг задумчиво кивнула, её взгляд стал сосредоточенным.

— Как ты справлялась?

— Если честно, не очень, — призналась Кейт, немного поникнув. — К середине дня я уже еле держалась. Щит постоянно прорывали. Лаймстоун сказал, что я слишком сильно перенапрягаюсь, и посоветовал отдохнуть.

Фригг перевела взгляд на Артура.

— Это что-то новое...

Артур нахмурился, задумчиво глядя на жену.

— Лаймстоун никогда не делал ничего просто так. Но сейчас самое важное, и Кейт просто отдохнула.

— Спасибо, папа.

Она поднялась с кресла, подозвав свой чемодан, и вышла из комнаты. За ней мягко закрылась дверь, оставив Фригг и Артура наедине.

— Думаешь, Лаймстоун заметил что-то необычное? — тихо спросила Фригг, переводя взгляд на мужа.

— Возможно, — ответил Артур. — Но это Лаймстоун. Он скажет только то, что считает нужным. Тебе стоит поговорить с ним, но не дави слишком сильно.

Фригг задумчиво посмотрела в сторону двери, за которой скрылась их дочь. Она поднялась с кресла и начала ходить по комнате, её шаги были неспешными, но в них ощущалось напряжение. Она остановилась у окна, глядя на тёмный силуэт сада за стеклом.

— Артур, меня это беспокоит, — произнесла она, наконец. — Лаймстоун даёт ей практиковать щитовые чары под такой нагрузкой. Это слишком похоже на то, как... как погибла Элизабет. Она тоже тогда пыталась удерживать щиты под градом заклинаний. Слишком долго. Её магия просто... сломалась.

Артур поднял голову, его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах читалось напряжение.

— Фригг, — мягко произнёс он, вставая, чтобы подойти к жене. — Элизабет, погибла, потому что она не должна была быть там одна, дело было не в её способности защитить себя, Пожирателей было слишком много.

— Это не меняет сути! — резко ответила Фригг, оборачиваясь к нему. — У Кейт есть способности, Артур, но они смешанные. Магия моей семьи никогда не была светлой. Она слишком сложная, чтобы подгонять её под рамки, тренируя щитовые чары под экстремальной нагрузкой, не тогда, когда она может просто расщепить все заклинания летящие в неё.

Она замолчала, опустив глаза, но вскоре продолжила, её голос стал тише, но не менее твёрдым.

— Когда я была в Лауреле, Лаймстоун никогда не давил на меня, чтобы я пыталась менять свою магию. Он всегда говорил, что она... такая, какая есть. Что важно не подавлять её, а научиться направлять. А теперь он заставляет Кейт так сковывать себя. Её магия может просто не выдержать.

— Кейт не ты, Фригг, — спокойно ответил Артур, подходя ближе. — В ней есть часть тебя, но есть и моя. И хотя ты права — моя магия тоже далека от идеала, — он усмехнулся, — возможно, Кейт не хочет отличаться от Оливера или Виктора. А эти двое словно созданы для светлой магии.

— Да, — холодно согласилась Фригг. — Но ты сам понимаешь, как это странно. Виктор — практически божий одуванчик. Оливер... он всегда был полон энергии, и его магия приходит к нему так естественно. Но Кейт этого просто не может.

Артур посмотрел на жену и вздохнул.

— Всё что я хочу сказать, так это то, что это может быть её собственный выбор. Может, она хочет доказать себе что-то? Но ты права, Фригг. Нам нужно узнать, что думает Лаймстоун. Если она продолжит так, это может обернуться для неё не только болезнью, но и... чем-то худшим.

Фригг медленно кивнула, её глаза всё ещё были сосредоточены на тёмноющем пейзаже за окном.

— Завтра я поговорю с ним. Я должна быть уверена, что он видит то же, что и я. И если потребуется, я заставлю его пересмотреть свой подход.

Артур положил руку ей на плечо.

— Ты права. Но сейчас — давай отдохнём.

Фригг вздохнула, чувствуя, как напряжение медленно спадает, но тревога всё ещё оставалась где-то глубоко внутри.

Гриммо и Лаймстоун

На площади Гриммо царила привычная меланхолия. Узкие тротуары казались залитыми тусклым светом даже в ясный день, а обветшалые дома, с облупившейся краской и покрытыми пылью окнами, стояли как молчаливые свидетели давно угасшей эпохи. Дом номер 12, всё ещё спрятанный от посторонних глаз, был потрепан больше остальных.

Сириус Блэк, поднявшись по скрипучей лестнице, остановился перед дверью в свою старую комнату. Он толкнул дверь, которая отозвалась протестующим скрипом. Всё было таким же, как он оставил, когда сбежал отсюда в шестнадцать: стены, на которых висели выцветшие плакаты мотоциклов и маггловских рок-групп, обитая пылью кровать и заброшенные книги на полках.

Сириус глубоко вздохнул, стряхивая с себя неприятные воспоминания. Не в силах погрузиться в наведение порядка в старой комнате, он повернулся и направился в гостиную на втором этаже, где на столе уже стояли приготовленные Кикимером чашки с чаем. Домашний эльф появился на мгновение, презрительно фыркнул на хозяина и исчез с громким хлопком, не сказав ни слова.

— Надеюсь, ты не подлил мне отравы, Кикимер! — проворчал Сириус, опускаясь в кресло.

Уже очень давно Дамблдор наложил на дом Фиделиус, сделав его одной из самых защищённых точек в Британии. Но для Сириуса этот дом был не крепостью, а тюрьмой.

Его размышления прервал тихий стук в дверь, который мгновенно смолк, когда дверь сама по себе открылась. На пороге стоял Альбус Дамблдор, его мантия казалась немного влажной от дождя, а длинная серебристая борода слегка блестела в тусклом свете.

— Добрый вечер, профессор, — сказал Сириус, вставая и чуть кивнув.

— Добрый вечер, Сириус, — с мягкой улыбкой ответил Дамблдор, входя в комнату и занимая предложенное место.

— Я пришёл, чтобы убедиться, что дом действительно готов. Орден начнёт использовать его как штаб уже через несколько дней.

— Готов? — переспросил Сириус, саркастически изогнув бровь. — Если Вы имеете в виду, что крыша не рухнет на головы, то да, готов. Но этот дом скорее напоминает заброшенное логово пауков.

— Я как раз об этом и хотел поговорить, — продолжил Дамблдор. — Орден может помочь с расчисткой. Молли и Артур Уизли вызвались помочь.

Сириус задумался на мгновение, затем кивнул.

— Спасибо, я с радостью приму их помощь. Кикимеру это точно не по силам.

Дамблдор откинулся в кресле и посмотрел на Сириуса поверх очков-половинок.

— Есть ещё один вопрос, который я уверен, ты бы хотел обсудить. Это касается Гарри.

Сириус напрягся, его взгляд стал жёстче.

— Гарри должен быть здесь. Этот дом... он хотя бы защищён. У Дурслей он просто заложник.

— Защищён, — мягко повторил Дамблдор. — Но не так, как у Дурслей. Жертва Лили дала ему защиту, которая связана с её кровью. Пока он там, Волан-де-Морт не сможет ему навредить.

— Но ведь вы сами говорили, что он напуган, что мы должны его поддержать.

Дамблдор поднял руку, успокаивая волнующегося крестного.

— Я понимаю твоё беспокойство, Сириус. Но Гарри стоит отдохнуть от нашего мира, хоть чуток.

Сириус тяжело выдохнул, он был несогласен, но с трудом усмирил гнев.

— Ладно. Но я настаиваю на том, чтобы он хоть немного пробыл здесь этим летом.

Дамблдор коротко кивнул, и сменил тему, чувствуя, что продолжение спора только усугубит настроение Сириуса.

— Скажи, Сириус, что ты знаешь о фамильной магии Блэков?

Сириус слегка опешил от вопроса, но затем нахмурился.

— Не так много, как хотелось бы. Я сбежал отсюда, когда мне было шестнадцать. Большинство семейных реликвий и книг мать либо уничтожила, либо спрятала.

— Тем не менее, — продолжил Дамблдор, — твоя семья всегда была известна своими магическими традициями.

— Да, — неохотно согласился Сириус. — У нас всегда была способность к... тёмной магии. Но так не у всех, даже в одной семье уживаются маги с совершенно разными предрасположенностями. У некоторых семей магия более нейтральная, а у таких, как Ваша, она «чистая».

Дамблдор улыбнулся.

— Чистая — скорее редкость. И, как ты сам понимаешь, всё это субъективно.

Сириус внимательно посмотрел на него, с подозрением прищурившись.

— К чему вам это, профессор?

Дамблдор слегка склонил голову.

— Сегодня я был в доме Артура Лайонгарда. Мне кажется, что магия некоторых членов его семьи может быть полезной в нашем деле.

Сириус удивлённо поднял бровь.

— Полезной? Как именно?

— Я думаю, что Фригг и их дочь, возможно, способны распознать то, что мы упускаем. Например, влияние тёмных ритуалов. Или же они могли бы чувствовать воздействие магии, такой как Империо, на других.

Сириус кивнул, обдумывая слова.

— Фригг... Она ведь из Исландии, так? В её семье всегда была особая магия. Её считают чуть ли не частью местных легенд.

Дамблдор утвердительно кивнул, давая Сириусу обдумать сказанное.

— Вы можете быть правы. Но мне кажется, что Лайонгарды это не типичные волшебники из чистокровной семьи в Британии. У них никогда не было такой изоляции, как у чистокровных семей здесь, которые хотели только заключали браки между собой. Лайонгарды укрепляли свои силы, а не ослабляли их.

Он сделал паузу, потом добавил:

— Я слышал, что Фригг, например, до замужества вообще не пользовалась палочкой. Она начала использовать палочку только потому, что в Британии это... вызвало бы меньше вопросов.

Дамблдор задумался, его глаза заблестели от новых размышлений.

— Это интересно, Сириус. Очень интересно. А можно ли заболеть, если не пользоваться фамильной магией?

— Я так не думаю, профессор, — качнул головой Сириус. — Я ведь жив-здоров, даже не смотря на Азкабан.


***

Фригг стояла перед камином в гостиной. Она нервно поправила мантию. Директор Лауреля, во время утреннего общения через каминную сеть настоял, чтобы Кейт осталась дома, отдохнула, сказав, что она не узнает ничего нового. Он хорошо знал Кейт и её неприязнь к недомолвкам, так что тут уж действительно можно было не надеяться на то, что он скажет что-то за её спиной.

Сначала нужно было отправиться в Женеву — проход между странами был открыт только через Конгресс. Фригг вздохнула, оглядываясь на затихший замок, и шагнула в пепел.

— Международный Магический Конгресс, — произнесла она.

Через мгновение она оказалась в просторной зале, где царила привычная для Конгресса оживлённая атмосфера. Вокруг передвигались волшебники и ведьмы из разных стран, некоторые обсуждали дела, другие стремительно пересекали мраморный пол, направляясь к своим кабинетам. Она лишь слегка кивнула знакомым лицам и сразу же подошла к другому камину.

— Лаурель.

На этот раз пламя доставило её в светлое, просторное помещение с огромными окнами, выходящими на зелёные горы. Природа здесь, в горах, была завораживающе прекрасна. Фригг скользнула взглядом по интерьеру кабинета. Он был таким же, как она помнила: строгим, но уютным. Большой стол, пара удобных стульев, книжная полка, несколько пейзажей на стенах — ничего лишнего.

— Добро пожаловать, — раздался низкий голос.

Она обернулась и увидела Лаймстоуна, который закрыл за собой дверь. Его волнистые седые волосы были аккуратно подстрижены, а зелёные глаза, окружённые морщинами, тепло смотрели на неё. Горный загар только подчёркивал его энергичный вид, несмотря на возраст.

— Здравствуйте, профессор, — сказала Фригг, с улыбкой.

— Ты ведь знаешь, что можешь звать меня Руперт, — мягко усмехнулся он, проходя к столу. — Мы давно перешли ту стадию, когда нужно соблюдать формальности.

— Верно, но всё ещё непривычно — признала Фригг, присаживаясь на предложенный стул.

— Чай? Кофе? — предложил он, жестом указывая на заварочный чайник на столе.

— Нет, спасибо.

Руперт кивнул и опустился обратно в кресло.

— Ты хотела поговорить о Кейт, — начал он без лишних предисловий. — Я рад, что ты пришла.

— Да, — подтвердила Фригг, её голос стал серьёзным. — Ты сказал, что ей нужен отдых. Но я должна знать, что происходит.

Лаймстоун задумчиво сложил руки на столе, отводя взгляд на одну из картин. Он делал так часто, когда вспонимал что-то.

— Кейт... Она изменилась в последнее время.

— В каком смысле? — насторожилась Фригг.

— Мне кажется, что она всё меньше заинтересована в магии. Она очень ждёт следующего года, стажировку в маггловской школе, — Руперт сделал паузу, оценивая её реакцию.

Фригг кивнула, обдумывая услышанное. Стажировка в маггловской школе была частью программы Лауреля, специально созданной для старших студентов, чтобы помочь им лучше понять мир магглов. Для многих студентов это был уникальный опыт: жить среди магглов, обучаться их наукам, истории, взаимодействовать с ними. Особенно это было полезно для тех, кто в будущем хотел работать в международных магических структурах. В разных странах грани между маггловским и магическим мирами различались, и работа в дипломатических или административных сферах часто требовала глубокого понимания маггловского общества.

Однако слова Руперта заставили её насторожиться.

— Ты считаешь, что эта стажировка может быть для неё вредной? — наконец спросила она.

— Я думаю, что она может обойтись без неё, — признал Лаймстоун. — И она не одна. Виктор и Кейт часто проводят время в деревнях, играют в маггловский спорт, общаются с магглами. Я боюсь, что если это продолжится, они начнут ещё больше отдаляться от магии. Я знаю, что наш мир сейчас не выглядит очень радужно, но всё же...

— Она никогда не показывала мне, что хочет оставить магический мир, — заметила Фригг.

— Это не так просто, — признал Лаймстоун, его голос стал мягче. — Она не хочет оставить магию. Ей просто трудно с ней справляться. Чувствовать всё так, как она чувствует... Это отнимает силы. Ей проще выпасть из магического мира, чем бороться с этим.

Фригг молчала, обдумывая услышанное.

— Я долго думал о этом вчера вечером, не думаю, что усиленные тренировки были хорошей идеей, — продолжил Лаймстоун, глядя ей прямо в глаза. — Когда я узнал о возвращении Реддла, я понял, что ученики должны быть готовы к защитить себя. Я, похоже, перегнул палку. Особенно с такими, как Кейт.

— Ты думаешь, она страдает из-за смешанной природы её магии? — наконец спросила Фригг.

— Думаю, это часть проблемы, — кивнул он. — Она ощущает и все порывы обычной магии, и всё использование тёмной, не может игнорировать магию вокруг неё, так как игнорируем её мы. Я ещё думал, что более интенсивные тренировки заставят её сосредоточится только на себе, но не вышло. Я ослаблю напор.

Фригг кивнула, она получила ответы на свои вопросы, и её голос стал мягче:

— А что насчёт стажировки?

— Я подумаю, — сказал Лаймстоун. — Возможно, стоит пересмотреть эту идею. Но пока — дай ей отдохнуть. Ей это действительно нужно.

Фригг встала, готовясь выйти, но задержалась на мгновение, словно обдумывая что-то. Наконец, она взглянула на Лаймстоуна, её взгляд был задумчивым.

— Руперт, что ты знаешь об Альбусе Дамблдоре?

Лаймстоун слегка поднял брови, удивлённый внезапным вопросом, но быстро вернул своему лицу привычное спокойное выражение.

— Хм, Альбус Дамблдор, знаменитый директор Хогвартса. Говорят, один из сильнейших волшебников современности, — ответил он с лёгкой усмешкой. — Человек, который умудряется быть везде и сразу. А что с ним?

— Он хотел бы встретиться с тобой, — ответила Фригг, наблюдая за его реакцией.

Руперт рассмеялся, откинувшись в кресле.

— Со мной? Неужели я настолько знаменит? Никогда не думал, что привлеку внимание такого человека, как Дамблдор.

— Думаю, он заинтересован в твоих взглядах на магию и... твоих учениках, — сказала Фригг, сжимая губы в тонкую, ироничную улыбку.

— Учениках? — Лаймстоун наклонился вперёд, его глаза сверкнули весельем. — Он видел Оливера и Кейт?

— Угу, — подтвердила Фригг.

Лаймстоун рассмеялся ещё громче, его голос эхом разнёсся по кабинету.

— Это становится всё интереснее. Что ж, если Дамблдор хочет познакомиться, я с удовольствием встречусь с ним. Было бы даже любопытно самому побывать в Хогвартсе. Никогда там не был, знаешь ли.

Фригг сдержанно улыбнулась.

— Ты всерьёз думаешь поехать в Хогвартс?

— Конечно, — ответил он, хохотнув. — Мне интересно узнать, что он думает о моих учениках и магии. Значит, я что-то делаю правильно!

— Или наоборот, — шутливо добавила Фригг.

— Может быть, — согласился Руперт, поднимаясь с кресла. — Но я предпочитаю думать, что это будет встреча умов, а не разбор полётов.

Фригг чуть наклонила голову, её голос стал серьёзным:

— Я скажу ему, что ты не против встречи.

— Отлично. Передай ему, что я жду приглашения, — кивнул Руперт, провожая её к камину.

Фригг остановилась перед пылающим зелёным пламенем, снова взглянув на Лаймстоуна.

— Спасибо за твоё время, Руперт.

— Спасибо за визит, Фригг, всегда приятно видеть повзрослевших учеников дома, — откланялся директор.

С этими словами она шагнула в камин и исчезла в вихре зелёных искр.

Хогвартс?

Хогвартс встретил Руперта Лаймстоуна солнечным утром. Туман лениво поднимался над озером, а за каменными стенами замка стояла полная тишина. Начало этого лета выдалось достаточно тёплым для Британии, но такого нельзя было сказать о горных окрестностях Лауреля. Лаймстоун сбросил свою лёгкую мантию, которую теперь нёс в руках, и неторопливо шёл за Альбусом Дамблдором, внимательно изучая всё на своём пути из Хогсмида. Тепло солнца и неспешный темп их прогулки создавали приятную атмосферу, и оба мужчины, казалось, наслаждались тишиной.

— Всё же, профессор, я должен признать: Хогвартс впечатляет, — наконец заговорил Лаймстоун, когда они подошли к массивным дубовым дверям замка. — Даже для человека, побывавшего в половине магических школ мира.

— Пожалуйста, зовите меня Альбус.

Дамблдор мягко улыбнулся и распахнул тяжёлые двери.

— Я привык считать, что величие Хогвартса — это не его стены, Руперт, и даже не его история. Истинная сила — в учениках.

— Истина, которая применима ко всем школам, — согласился Лаймстоун, чуть приподняв бровь. — Но, будь у этих стен голос, они бы рассказали немало любопытного.

Когда они вошли в замок, холодная тишина окутала их, нарушаемая лишь эхом их шагов, отдававшихся под высокими сводами. Свет, пробивающийся сквозь витражи, играл на каменных стенах и полу, оставляя причудливые узоры.

Так, не обмениваясь словами, они поднялись по широким лестницам, которые по мере их приближения лениво двигались, открывая путь. Наконец, они достигли массивной горгульи, охранявшей вход в кабинет.

— Жевательная карамель, — произнёс Дамблдор, и горгулья, тяжело скрипнув, отступила в сторону.

Спиральная лестница за статуей начала медленно вращаться, поднимая их наверх.

Лаймстоун едва успел шагнуть внутрь, как его внимание привлекло всё сразу: от высокого потолка и сверкающих серебряных приборов на изящных столиках до портретов прежних директоров Хогвартса, дремавших в своих рамах. Каждую деталь кабинета словно пропитала сама история, но при этом здесь чувствовался личный характер нынешнего хозяина: книги с кожаными переплётами в стеллажах, древние инструменты, что жужжали и пускали лёгкие струйки дыма, и Фоукс, феникс, сидящий на своём насесте, наблюдал за гостем с живым интересом.

— Ваш кабинет, Альбус,— начал Лаймстоун, проводя взглядом по полкам с книгами, — не совсем то, что я представлял, но впечатляет не менее, чем я ожидал.

— Тогда мне не терпится увидеть ваш, — ответил Дамблдор, садясь за массивный стол с когтями льва вместо ножек, приглашая гостя присесть. 

— Ах, это будет скорее разочарованием... Я — маниакальный чистюля, — улыбнулся Лаймстоун, присаживаясь в кресло напротив. — Ну что-ж утренняя прогулка была восхитительной. Но как насчёт того, чтобы перейти к делу?

— Я ценю вашу прямоту, — добродушно заметил Дамблдор.

— Что ж, мне довелось услышать кое-что о вашей проблеме с "Тёмным Лордом", — продолжил Лаймстоун, чуть наклонив голову. — Кроме того, Фригг дала понять, что я могу быть полезен самому Альбусу Дамблдору. Думаю, любой на моём месте был бы нетерпелив начать.

Дамблдор сложил пальцы домиком и слегка наклонился вперёд:

— У меня действительно есть нечто, что требует дополнительного взгляда. Воспоминание мистера Поттера о той ужасной ночи. Я надеялся, что вы увидите всё то, что заметил я... возможно, даже больше, учитывая ваш опыт работы с...

— Древними тёмными искусствами? — подсказал Лаймстоун, улыбнувшись уголками губ. — Нет нужды стесняться, мой уважаемый коллега. Да, мне доводилось работать со студентами, чья магия основывалась на тёмных энергиях. И я убедился, что тёмная магия не всегда так примитивна и отвратительна, как кажется с первого взгляда. Но прошу, покажите, с чем мы имеем дело!

Дамблдор кивнул, его взгляд на мгновение стал задумчивым, но затем он протянул руку к ящику стола, доставая небольшой стеклянный пузырёк с серебристой жидкостью. Поднявшись, он жестом пригласил Лаймстоуна пройти за ним к Омуту. Руперт наблюдао за аккуратным вливанием серебристой жидкости в Омут, а затем оба наклонились над зеркальной поверхностью. Серебристая жидкость колыхнулась, их тела будто погрузились внутрь, и через мгновение перед глазами развернулось мрачное кладбище. Туман клубился между старинными надгробиями, создавая гнетущую тишину, которую вскоре нарушил слабый шёпот голосов.

На краю поляны стояли два, совсем ещё по мнению Лаймстоуна юных волшебника. В одном из них, он узнал знаменитого Гарри Поттера, а второй мальчик должен быть Седриком Диггори, погибшим Чемпионом Турнира Трёх Волшебников. Их лица выражали растерянность и недоумение. Гарри осматривался вокруг, а Седрик, сжимая волшебную палочку, прищурился, пытаясь различить фигуры в тумане.

Из тени показался человек в плаще с капюшоном. Гарри схватился за шрам, поморщившись от боли. Голос, низкий и хриплый, прозвучал из тьмы:

— Убей лишнего, — властно прошипел голос.

 Яркая вспышка зелёного света разорвала мглу. Диггори рухнул на землю, как тряпичная кукла, его глаза остались широко распахнутыми, лишёнными всякого выражения. Гарри застыл, словно окаменел.

Лаймстоун опустил глаза, не в силах смотреть на суюжесекундную вину и потерю в глазах молодого волшебника, которого тут же сковали чёрные верёвки, тянувшиеся словно из самого воздуха. Они охватили его с ног по самую шею, привязывая к массивной надгробной плите с надписью: Том Реддл. Мужчина в капюшоне, дрожащий и нервный, закрыл ему рот кляпом. А затем... он вынес нечто ужасное на руках — крошечное, безобразное существо, больше напоминающее неудачный эксперимент природы, чем живое создание.

— Это он, — прошептал Лаймстоун. — Какой ужас... Я читал о подобном только однажды. Герпо Гнусный. Я и представить не мог, что кто-то сможет опуститься до такой дикости и повторить это в наше время...

— Угу, смотрите дальше... — тихо сказал Дамблдор, не отводя взгляда.

Лаймстоун, стоял как вкопанный, наблюдая за ритуалом: мужчина поставил котёл,  дрожащими руками он достал из кармана то, что оказалосб пылью от костей Томаса Реддла-старшего. Затем, он подошёл к Поттеру, склонившись к его лицу, трясущимися руками нож в его руку и собрать капли крови. Наконец, он вытащил серебряный нож, с усилием взглянув на безобразное существо, и почти скуля, отрезал себе правую руку.

Котёл вспыхнул ярким светом, и оттуда пподнялась фигура, невероятно высокая и бледная, с гладкой кожей, напоминающей мрамор. Её лицо было не человеческим: безносое, с длинными пальцами и глазами, сверкавшими алым огнём. Вот и всё — Тёмный Лорд восстал.

Дамблдор развернулся,  давая понять, что пора двигаться дальше. Лаймстоун моргнул несколько раз, будто стряхивая пелену, окутавшую его разум после погружения в Омут памяти. Он пошатнулся, положив ладонь на край Омута, чтобы вернуть себе равновесие. Дамблдор, напротив, выглядел почти невозмутимым и с заметным интересом наблюдал за реакцией своего гостя.

Руперт тяжело вздохнул, провёл рукой по вискам и, словно стремясь собрать мысли, опустился в обратно в своё кресло.

— Ну что я могу сказать? Главное мы увидели. Но сначала... — он слегка наклонился вперёд, сложив руки на груди, — должен сказать, что ритуал этот крайне примитивен. Для столь неординарного случая можно было бы найти и более изысканные, менее затратные способы.

Он помолчал, его взгляд затуманился.

— Значит, дело в чём-то другом... Альбус, после стольких лет, расскажите мне, почему именно Гарри Поттер?

Дамблдор, казалось, был приятно удивлён скоростью, с которой коллега анализировал увиденное. Он медленно опустился обратно в кресло, сцепив пальцы на столе перед собой.

— На данный момент, — начал он мягко, — я могу сказать лишь то, что Волан-де-Морт действует исходя из пророчества. Он выбрал семью Поттеров и напал на них, стараясь изменить свою судьбу. Но убить мальчика он не смог. Его мать, Лили Поттер, пожертвовала собой, даровав своему сыну величайшую магическую защиту.

— Кровная защита, — задумчиво кивнул Лаймстоун, слегка подаваясь вперёд. — Истинное древнее чудо.

— Именно, — продолжил Дамблдор, его голос звучал спокойно, но решительно. — Я верю, что смертельное проклятие просто отразилось от Гарри. С тех пор Тёмный Лорд не может прикоснуться к нему из-за этой самой защиты.

— И капля его крови была единственным способом хоть как-то преодолеть этот барьер, чтобы хотя бы обратить против него хоть какое-нибудь заклинание, — Лаймстоун потер подбородок, его глаза загорелись холодным интересом. — Простите, Альбус, но это действительно изощрённо.

Дамблдор коротко кивнул.

— Мгм.

— Теперь, полагаю, я не должен вам напоминать, что никто не должен даже пытаться нанести мистеру Реддлу смертельный удар? Это только отсрочит следующую вспышку его власти.

— Конечно, — серьёзно ответил Дамблдор, его глаза пристально смотрели на Лаймстоуна. — Я сейчас пытаюсь понять, сколько частей его души отсутствует.

Лаймстоун откинулся в кресле, его губы сжались в тонкую ухмылку.

— Если честно, я задаюсь вопросом: была ли там когда-либо полноценная душа?

Тишина заполнила кабинет, оба собеседника обдумывали услышанное. Дамблдор, сидя за своим массивным столом, слегка наклонил голову, разглядывая Лаймстоуна с неприкрытым интересом.

— Руперт,  — наконец начал он, прерывая молчание, — я хотел бы сменить тему. Расскажите мне больше о Лауреле. Я столько слышал, но думаю, что от вас, как от директора, я узнаю гораздо больше.

Лаймстоун усмехнулся, откинувшись в кресле и сцепив пальцы на коленях.

— Лаурель... любопытная история, — начал он, подбирая слова. — Четыре века назад это была всего лишь второсортная западноевропейская магическая школа. Убежище для тех, кто не подходил для более престижных заведений. Но всё изменилось с появлением Международного Магического Конгресса*.

Дамблдор слегка наклонился вперёд, его глаза за стеклами очков-половинок заблестели от интереса, а Лаймстоун продолжил:

— Постепенно всё больше дипломатов, в основном бывших королей или правителей магических земель, которые перешли на службу своим странам, начали отправлять своих детей ближе к Конгрессу. Лаурель оказался удобным местом. И, учитывая, что магия в таких семьях очень сильна, в школу начали поступать и те, чья магия была слишком... неординарной для других мест.

Он сделал паузу, словно обдумывая, стоит ли углубляться дальше, но затем продолжил:

— В какой-то момент Лаурель стал тем, что вы могли бы назвать убежищем для студентов со всего мира, чьи способности выходят за рамки традиционного. Мы изолировались — это было неизбежно.

Дамблдор улыбнулся, его взгляд стал задумчивым.

— И, конечно, это требовало от директора исключительных способностей, чтобы всё это держать на плаву.

Лаймстоун рассмеялся, слегка качнув головой.

— Исключительных? Нет, Альбус, я вовсе не один из тех людей с необычными магическими талантами. Я просто люблю решать сложные задачи. А их хватает. Но, должен сказать, чтобы работать с теми, кого мы обучаем, мне приходится быть достаточно... компетентным.

— Мне кажется, вы несколько скромничаете, — заметил Дамблдор, слегка улыбнувшись. — Четыре десятилетия управления школой, построенной на таких принципах, говорят о многом.

Лаймстоун отмахнулся, но его улыбка стала мягче.

— Я взялся за это дело в свои двадцать с хвостиком. На моё счастье, тогда я был слишком молод, чтобы понять, на что подписываюсь. Но знаете, Альбус, чем сложнее задача, тем интереснее её решать.

Дамблдор оценивающе разглядывал собеседника:

— Руперт, ну тогда позвольте, — начал он. — Вы упоминали, что в вашей школе учатся студенты, чья магия связана с, как вы сказали, "тёмными энергиями". Каков ваш подход?

Лаймстоун кивнул, а уголки губ снова чуть приподнялись в полуулыбке. Он немного расслабился в кресле, уже ожидая, что разговор свернёт в это русло.

— Разумеется, Альбус, — начал он, сцепив пальцы на коленях. — Этот вопрос возникает довольно часто. Но знаете, я давно перестал воспринимать "тёмные энергии" как нечто опасное или пугающее. За годы работы в Лауреле я понял, что это не признак будущего Тёмного Лорда, а лишь способ, которым предки определённого человека научились использовать магию.

Дамблдор слегка наклонился вперёд, его глаза внимательно следили за Лаймстоуном.

— Расскажите подробнее, — пригласил он, голос звучал заинтересованно, но сдержанно.

Лаймстоун покачал головой, словно подбирая слова, затем жестом указал на окно.

— Возьмём, к примеру, нашу общую знакомую — Фригг Лайонгард. Она из Исландии. Холодное, тёмное место. Её магия, как и магия многих её земляков, естественным образом связана с этими условиями.

Он выпрямился и с лёгким увлечением продолжил:

— Её предки? Викинги. Как и многие маггловские народы, северяне интерпретировали действия древних магических существ как божественное вмешательство. Но и в те времена магглы могли видеть гораздо больше, чем сейчас. Например, тот самый Один из скандинавских легенд, вовсе не пользовался тем, что мы называем "чистой магией". Его энергия была связана с Иггдрасилем, Биврёстом — древними источниками, которые даже в нашем сообществе принято считать тёмными.

Дамблдор слегка приподнял бровь, но не прерывал гостя.

— Современные маги региона продолжают использовать эти связи, хотя сами называют это просто магией, — продолжил Лаймстоун, чуть наклоняясь вперёд. — Для них "практиковать тёмные искусства" означает то же, что для нас ежедневно размахивать палочкой. Всё давно переплелось, и чистая магия, и то, что мы так торопимся назвать тёмной.

Лаймстоун выдержал паузу, прежде чем, с лёгкой улыбкой, заключить:

— Если честно, Альбус, много современной магии имеет корни в тёмных искусствах. Просто об этом не любят говорить.

Дамблдор медленно кивнул, его лицо оставалось невозмутимым, но глаза блестели от интереса.

— И вы хотите сказать, что для Фригг это естественно, — заключил он, — потому что она, привыкла применять ту же магию, как и её семья за много веков до неё. 

— Совершенно верно, — подтвердил Лаймстоун, пожав плечами. — Она прекрасно справляется с нашей "чистой" магией, но тёмная часть просто приходит к ней легче. Это более естественно.

Дамблдор слегка наклонил голову, словно соглашаясь с этим аргументом. Затем, после небольшой паузы, спросил:

— А что насчёт Кейт?

Лаймстоун вздохнул, его лицо стало серьёзнее. Зелёные глаза внимательно смотрели на Дамблдора.

— Хм, Фригг сказала, что вам может быть интересна Кейт. Но прежде, чем я начну, хочу узнать: что вы сами думаете о ней?

Дамблдор ненадолго задумался, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Затем он медленно ответил:

— Должен признаться, что времени я с ней провёл немного. Но за те несколько минут, что я мог наблюдать, я увидел, что она выглядит уставшей, даже измождённой, — он слегка замялся, не зная что ещё добавить. 

Лаймстоун кивнул, его взгляд стал серьёзным.

— Вы правы. У неё, как и у её матери, есть склонность к тёмной магии, — начал он спокойно, хотя в его голосе звучала доля тревоги. — Но, в отличие от Фригг, Кейт выросла в окружении, где, скажем так, "чистая" магия гораздо более популярна. Её брат, другие ученики... они все используют светлую магию с лёгкостью. И, боюсь, Кейт решила, что она тоже должна следовать их примеру.

Он на мгновение замолчал, чуть откинувшись назад, чтобы дать словам осесть.

— Проблема в том, что её природа другая. Вместо того чтобы принять это, она начала подавлять свою естественную связь с магией, стараясь лучше освоить "лёгкую". Это, конечно, вызывает внутренний конфликт. А если добавить сюда её чувствительность... — он развёл руками. — Кейт чувствует магию вокруг себя гораздо сильнее, чем большинство из нас и я сам вижу такое впервые. 

Лицо Дамблдора оставалось спокойным, но глаза выражали озабоченность.

— Вы думаете, что это причина её нынешнего состояния? — спросил он мягко.

— Да, — кивнул Лаймстоун. — Физически она здорова. Но... девочка, как многие подростки, страдает от слишком большого давления, которое она сама на себя возложила. Кейт хочет быть лучше, чем она есть, и это её губит. Она буквально отстраняется от магии. И знаете, Альбус, — Лаймстоун чуть наклонился вперёд, — я думал, что вы, как мой коллега, могли бы подсказать, как нам с этим справиться.

Дамблдор выпрямился, его взгляд за стеклами очков-половинок был наполнен искренним интересом.

— Руперт, что вы имеете в виду, когда говорите, что Кейт отстраняется от магии?

Лаймстоун поджал губы. Он подбирал слова с заметной осторожностью.

— Это не просто усталость или переутомление, — начал он. — Мне кажется, что ей проще отказаться от магии полностью, чем пытаться справляться с её особенностями. Она проводит всё больше времени среди магглов, не задумываясь о заклинаниях, чарующих предметах и всём прочем...

Дамблдор слегка наклонился вперёд, выражение его лица стало серьёзным.

— Вы считаете, что это из-за её чувствительности к магии?

— Безусловно, — подтвердил Лаймстоун. — У нас в Лауреле магия всех видов и мастей буквально бьёт клюём, в воздухе, каждое заклинание, каждый предмет пересыщен ею. Для кого-то вроде Кейт это почти как жить в постоянном шуме.

Он сделал паузу, затем добавил:

— И вот тут я начал задумываться, стоит ли ей проходить тот год в маггловской школе, который является частью нашей программы. Это помогло бы ей лучше понять их культуру. Но в её нынешнем состоянии, учитывая, что она практически перестала прогрессировать в этом году... Может, это уже слишком. Оставить её в Лауреле — было бы лучше для магического обучения. Но это... — он помедлил, подбирая правильное слово, — больше похоже на то, чтобы держать её взаперти.

Дамблдор задумчиво кивнул, обдумывая услышанное. Затем он мягко сказал:

— Вы в сложной ситуации, Руперт. Могу ли я предложить рассмотреть другой подход?

Лаймстоун вопросительно поднял бровь.

— Какой именно?

— Может быть, ей нужен не полный отказ от магии, а перемена обстановки, — предложил Дамблдор, его голос звучал с теплотой, но в то же время с твёрдостью. — Хогвартс?

Лаймстоун чуть прищурился, задумавшись.

— Хотите вот так вот переманить одного из моих лучших студентов? — спросил он, с добродушной ухмылкой, на Дамблдор махнул рукой. Снова посерьёзнев, Лаймстоун спросил: — Вы думаете, смена школы действительно поможет?

— Я думаю, что в Хогвартсе магия другая, — объяснил Дамблдор. — Вся магия у нас проходит через палочку. Это структурированная, направленная энергия, защитные чары школы похожи на те, что охраняют дом Лайонгардов. Возможно, это будет не так подавляюще для неё, как постоянный шум Лауреля.

Он выдержал паузу, давая словам осесть.

— Кроме того, вы сами сказали, что Кейт уже хорошо понимает магглов. Но если она хочет однажды стать представителем перед международным магическим миром, ей стоит ближе познакомиться и теми, кого она будет защищать — здешними волшебниками. Она сможет увидеть их сложности и радости, почувствовать себя частью этого общества, которое тоже нуждается в ней.

Лаймстоун снова откинулся в кресле, его взгляд скользил по кабинету, словно он взвешивал слова коллеги.

— Интересное предложение, Альбус, — наконец произнёс он. — А что до назревающей войны? Я не хочу добровольно предать студента туда, где он или она были бы подвергнуты опасности. 

Дамблдор слегка подался вперёд, опираясь руками на край стола.

— Я понимаю вашу тревогу, Руперт, и разделяю её. Никто из нас не хочет подвергать детей опасности, особенно когда речь идёт о столь непростом времени. Но позвольте мне объяснить, почему я считаю, что смена обстановки именно в этих условиях может быть важным шагом для Кейт.

Он выдержал короткую паузу, подбирая слова.

— Волан-де-Морт и его последователи всегда действовали по одной и той же схеме: они стремятся к разделению общества. Они питают страх и предубеждения, чтобы разрушить то, что делает нас сильными, — единство. Мысли о том, что магглы и волшебники не могут уживаться... Но в Хогвартсе есть ученики, как и сама Кейт, которые могут разрушить эти ложные представления. Это, я думаю, даст ей возможность принять себя. Если она увидит, как живут волшебники, особенно здесь, в Британии, она сможет понять, как объединить эти два мира. Я бы хотел чтобы мои ученики научились чему-то у ваших, Руперт.

Взгляд Руперта затвердел, директор Лауреля смотрел Дамблдору прямо в глаза, словно пытаясь найти хоть одно опровержение прадивости его слов. Альбус, в ответ, слегка наклонил голову, словно признавая, что это был лишь один из аспектов его доводов. 

— Что до безопасности... Хогвартс — одно из самых защищённых мест в нашем мире. Мы принимаем все меры, чтобы ученики оставались в безопасности. А Кейт, благодаря своим особенностям, возможно, сама станет тем человеком, кто сможет помочь нам предотвратить грядущие опасности. 

На последних словах Рупер снова полоснул Дамблдора острым взглядом. Не было сомнения, пазл в его голове сложился, он понимает, что Дамблдору интересно использовать способности хоть одного из Лайонгардов, но не мог не признать, что во всём этом было здравое зерно. Директор Хогвартса снова откинулся в кресле, продолжая свой аргумент.

— Я предлагаю не отправлять её в опасность, а дать ей возможность расти, найти своё место в этом мире и, возможно, даже внести свой вклад в его защиту. И разве это не лучшее, чего мы можем желать для наших учеников? Чтобы они стали частью решения, а не остались в стороне от борьбы, которая неизбежно затронет всех нас?

Он выдержал ещё одну паузу, давая Лаймстоуну время обдумать его слова.

— Я лишь прошу вас рассмотреть эту возможность, Руперт. Решение, конечно же, остаётся за вами и её родителями. Но я верю, что это может быть началом её пути, который однажды станет значимым для нас всех.

Лаймстоун поджал губы, его взгляд оставался задумчивым.

— Что ж, хоть у меня и есть сомнения в некоторых аспектах, вы правы в одном: перемены иногда идут на пользу. Я подумаю над вашим предложением, Альбус, и поговорю с семьёй.

Дамблдор одобрительно кивнул, слегка склонив голову, словно выражая благодарность.

—--

* ФФ игнорирует создание Международной Конфедерации Волшебников, которое были представлено в Фантастический Тварях. Международный Магический Конгресс заменяет эту структуру во вселенной ФФ.