Глава 1

Накинув на голову капюшон черного плаща, женщина ускорила свой шаг, который для нее казался бегом по краю пропасти. От ледяного, пронзительного ветра становилось только хуже. С трудом, сдерживая стон, женщина провела рукой по хрупкому измученному телу под пальто, а затем подставила бледную кисть под свет одиноко стоящего фонаря – единственный источник освещения на темной улице. На тонких пальцах была кровь. Алая, блестящая на ненатуральном, режущем уставшие глаза электрическом свете, кровь. Глубоко вздохнув, женщина теплее укуталась и пошла вперед гораздо быстрее, чем раньше. Улица была пуста и лишь откуда-то издалека доносился приглушенный, будто из другой Вселенной, лай собак и шум машин. Силы медленно покидали хрупкое тело. Оглянувшись через плечо, женщина обнаружила дорожку из капель крови, оставленную собой. Но на то, чтобы замести следы, уже не было сил и, стараясь превозмогать жгучую боль, женщина направилась к ближайшему подъезду заброшенного дома. Незнакомое помещение вовсе не пугало ее. За эти несколько бесконечно долгих лет войны она привыкла оказываться в подобных ситуациях, только вот обычно раны не были настолько серьезными. Но думать об этом не время. Сейчас вообще думать удавалось с трудом, от жестокой боли мысли панически разбегались по всем уголкам уставшего сознания. Женщина облокотилась на обшарпанную стену. Здесь и сейчас ее вряд ли обнаружат, так что можно наконец-то заняться мучительным ранением.

Судорожно вздохнув и делая все движения медленно и осторожно, словно в замедленной съемке, женщина сбросила с себя плащ. На плечи волной упали темно-каштановые волосы. Она взглянула на свою когда-то белую блузку. В области живота расплылось большое алое пятно. Женщина даже сама удивилась, как ей только удалось продержаться так долго, не потеряв сознание или вовсе не погибнув. Опустившись на грязный пол, она начала что-то искать в карманах своего плаща, с трудом делая любое движение. Ей казалось, что вот-вот – и у нее не останется даже сил, чтобы дышать… Через пару минут она извлекла из кармана палочку. Свою волшебную палочку, которая поблескивала в тусклом лунном свете, проникающем в окно чужого грязного подъезда.

- Так, что же там за заклинание было, - прошептала женщина, размышляя вслух и стараясь из последних сил сосредоточиться на нагло ускользающей мысли - Оферус, - наконец произнесла она и направила кончик палочки себе на ранение. По всему телу разлилось тепло, а через пару секунд в глазах начало темнеть и женщина потеряла сознание.

***

Хотелось пошевелить рукой, но сил не было. Все тело невыносимо болело. Женщина приоткрыла глаза, в которые сразу ударил яркий дневной свет. Немного поморгав, она с трудом сфокусировала зрение на окружающих ее предметах. Белая ширма, потолок, стены – лазарет. Но что она здесь делала? Забыв про то, что лучше лежать на кровати, женщина резко села и тут же с громким стоном опять повалилась на подушку. Живот пронзила ужасная боль. Из полуприкрытых глаз хлынули слезы. Эта женщина не из тех, кто привык плакать, но боль была слишком сильна, раздирающая изнутри.

Послышался торопливый стук каблучков по кафельному полу больницы и из-за ширмы показалось взволнованное лицо молоденькой медсестры.

- О, миссис Хант, наконец-то вы очнулись! – воскликнула она, кидаясь к больной и щупая ее лоб.
Женщина немного поморщилась – рука медика была холодной.

- Мы все боялись, что вы не выживите, - произнесла врач, убрав наконец свою руку от головы больной.

- Неужели ранение было настолько сильным? – миссис Хант удивленно посмотрела на медсестру.

- Дело не только в ранении. – Тут лицо медсестры прояснила догадка.- Миссис Хант, вам ведь было известно, что вы беременны?

Вопрос прозвучал для больной женщины, как гром средь бела дня. Беременна? Но нет! Но как…

- Что с ребенком?! – резко воскликнула женщина, словно безумная. Она была, казалось, за шаг от этого…

- Ранение было слишком тяжелым и опасным для жизни…

- Я спросила, что с ребенком?! – в ужасе закричала женщина

- Он погиб, - тихо произнесла медик, опуская голову.

Лицо миссис Хант настолько исказили ужас и боль, что, казалось, их печать навсегда останется на красивом лице. Мертв. Ребенок, о котором она даже не знала, погиб. Этого не может быть! Реальность не может быть НАСТОЛЬКО жестока. Дитя ее и Ричарда, ребенок, которого она носила под своим сердцем, погиб, даже не появившись на свет. Сначала Ричард, а теперь и последняя его частичка. В глазах миссис Хант появились жгучие слезы, а через пару мгновений она громко зарыдала.

- Гермиона! – она никак не отреагировала знакомый голос, закрывая лицо руками, отстраняясь от мира вокруг, в котором уже не осталось ничего для нее…

Глава 2

После смерти Дамблдора школу закрыли. Всех желающих учеников, которые были старше пятого курса и не успели закончить обучение, приняли в Аврориат. Разразилась ужасная война, последствия которой не миновали и магглов. Орден Феникса почти весь пал, его члены потеряли уверенность в себе после смерти директора Хогвартса, Волдеморт переманил на свою сторону почти всех волшебных тварей, порожденных темной магией; нападения дементоров на магглов стали слишком частыми. Министерство магии старалось сделать все, что бы война обошла немного стороной хоть простецов, но с каждым днем эти попытки крушились, убивая остатки жалкой надежды, которая еще теплилась в сердцах волшебников.

Еще совсем молодые ученики, неожиданно для самих себя ставшие Аврорами, после самого быстрого обучения, вступили на кровавую Дорогу Войны. Многие из них принесли в жертву на ее алтарь свою только начавшуюся жизнь. Многие, многие попросту решились рассудка, сошли с ума – слишком много было боли. Слишком много крови. Слишком много потерь. Слишком много смерти… Было тяжело смотреть на семнадцатилетних юношей и девушек, которым приходилось переживать такие страдания, души и сердца которых подвергались таким танталовым мукам. Потому что все было напрасно…

Гарри Поттер втайне от своих друзей отправился искать оставшиеся хоркруксы. Первое время Рон и Гермиона сильно за него переживали и пытались определить его местонахождение, но их попытки не увенчались успехом и друзья смирились с его решением. По началу Министерство и все волшебное сообщество было поставлено на уши, ведь пропала надежда магического мира, но, как это не удивительно, постепенно все успокоились, насколько это вообще было возможно. Шли месяцы, которые превратились для волшебников в ад. Почти всю семью Рона убили, в живых остались только он и его младшая сестра, Джинни. Испытания Гермионы же начались в первые недели ее обучения в Аврориате - на ее дом напали, и Пожиратели Смерти убили родителей девушки.

Гермиона думала, что для нее счастья больше не будет. Что оно безнадежно потеряно в жестоком вихре войны. Неудача за неудачей, потеря за потерей преследовали ее постоянно, упрямо, неотступно. Друзья и все дорогие люди умирали один за другим. Последним погиб Рон. Рана в душе была еще мучительно свежа. Девушка осталась одна. Война все шла и шла. Год за годом пролетали в тоске и грусти, с каждым днем все сильнее была хватка жгучего чувства безысходности. Гермиона уже ни на что не надеялась; уже забыла, как это, уже разучилась и однажды, на очередном задании, она намеренно решила не отражать непростительное заклятие, уже приготовилась к боли, но ничего не произошло. Ее спасли. Спас один из молодых авроров, Ричард Хант. Они почти сразу полюбили друг друга. Гермиона порой думала, что это все сказка или сон – магический, ирреальный, который вот-вот дымкой растает поутру. И снова все начнется сначала. Просто не верилось, что во время этой жуткой войны и страданий может появиться лучик солнца и подарить счастье.

Когда Гермионе исполнилось двадцать, они с Ричардом поженились. Не было пышной свадьбы и улыбок друзей, но зато девушка была с любимым человеком. Венчание прошло в обычной маггловской церквушке и Гермиона Грейнджер стала Гермионой Хант. Теперь муж с женой на все задания ходили исключительно вместе и не раз спасали друг другу жизнь, изо всех сил оберегая друг друга – единственное, что у них было. Потерять друг друга означало потерять все… Поначалу они хотели детей, но ничего не получилось. Гермиона приняла это как знак того, что им не суждено иметь детей, по крайней мере пока идет война. Все шло относительно хорошо, если брать в расчет их семейную жизнь, но на одно задание Ричарду пришлось все же идти одному. Гермиона очень беспокоилась за мужа, весь день была будто на иголках. Недоброе предчувствие вонзалось ей в сердце... И Ричард погиб. В жизни женщины вновь наступила черная полоса без единого просвета, без единого лучика надежды, который мог бы высветить из тьмы вокруг хоть что-то хорошее. Гермиона отвратительно себя чувствовала: постоянно болела голова, тошнило, но она не стала обращаться к медикам, не придав этому никакого значения.
Или просто не найдя для этого сил, которые ушли на то, чтобы пережить… Чтобы выжить.
Так прошел месяц. Месяц ужаса и скорби. Самое страшное время за всю жизнь. Теперь у женщины не осталось никого. Гарри пропал, Рон погиб, как и все остальные близкие люди. Смерть Ричарда была последней каплей, которая переполнила чашу боли. На каждое задание Гермиона теперь ходила в надежде умереть. Эта надежда была единственным, что у нее осталось. И она была небеспочвенна, в отличие от ожиданий лучшей жизни… На очередную схватку женщина отправилась одна - надо было справиться всего с одним Пожирателем Смерти. Казалось, она отлично защищалась, но все же очередное режущее заклятие попало ей в живот. Женщина не знала, откуда у нее появились силы, но она все же убила противника и смогла скрыться. А после – только черный омут.

***

- Гермиона! – женщина никак не отреагировала знакомый голос, закрывая лицо руками.

Ей было все равно, что мужской голос так знаком. Она никого не хотела видеть. Не могла, это было сильнее ее. Этот сущий ад… Сначала муж, а теперь и их так давно желанный ребенок, о котором никто из них даже не узнал. Что за проклятие? Зачем теперь жить? Ради кого? Ведь она потеряла все, ради чего стоило еще цепляться за свою жизнь, готовую в любой миг оборваться.

- Гермиона, успокойся, - голос был так мягок и знаком…

В очередной раз громко всхлипнув, женщина убрала руки от лица, и боль в ее глазах смешалась с удивлением. Черные растрепанные волосы, зеленые глаза за стеклами круглых очков, едва прикрываемый волосами шрам-молния на лбу...

- Гарри… но этого не может быть, - хрипло произнесла женщина, не веря своим глазам. Им нельзя верить. Они столько раз видели счастье, хотя его не могло быть, они столько раз видели желанную смерть, которой не случилось…

- Может, Гермиона, может, - улыбнувшись, произнес мужчина, обнимая подругу.

Гермиона крепко прижалась к нему, как маленький ребенок. Она сейчас хотела быть ребенком. Наивным дитем, которое не знает боли, которое хранит Господь (неужели он отвернулся от нее?!), которое не должно расплачиваться за ошибки, которых никогда не совершало за всю свою наполненную болью через край жизнь.
Ей было так плохо. Слишком…

- Гарри… почему ты так поздно появился? Все погибли. Рон, Джинни, Ричард, малыш… Я думала… думала, уже не увижу тебя, думала, у меня не осталось вообще никого, ничего…

- Тише, тише, - шептал он ей на ухо, нежно гладя по голове.

Боже, как он скучал по ней! По ее карим глазам и непослушным темным локонам, но видеть ее такой… такой разбитой и несчастной… Это выше его сил.
Его слишком долго не было. Несколько лет. Он отлично знал, что все остальные друзья и знакомые погибли, что погибла Джинни. Его любимая малышка Джин. Воспоминания резанули по сердцу.
Также он знал, что Гермиона вышла замуж и ее муж погиб. Гарри было известно все. И когда он узнал о серьезном ранении Гермионы, то немедля примчался сюда. Он уже несколько недель был в Лондоне, не давая никому о себе знать, чтобы не выдать себя Волдеморту.
Вчера представился отличный шанс. Такой, который бывает лишь однажды. И упустить его – значит потерять все… Не только для себя. Гарри Поттер сразился с Темным Лордом и одержал победу.
Война была окончена.

- Все кончилось, Гермиона. Война позади. Теперь все будет хорошо…

Заключение

Сильный ветер ерошил короткие черные волосы, под ногами хрустел девственно-белый снег. Мужчина медленно подошел к одному из
надгробий. Глубоко вздохнув, он положил две алые розы на могилу. Цветы кровавым пятном покоились на белом, нетронутом снегу. Красиво. Это зрелище мастерски завораживало.

«Гермиона Джейн Хант
1980г. – 2002г.
Участник войны».

Мужчина перечитал уже въевшуюся в память каленым железом надпись.
Гермиона. Она погибла. Подруга, которая всегда казалась ему отважной и сильной, не выдержала. Что-то сломилось, где-то оборвалась нить надежды… И так же оборвалась жизнь. Она дождалась окончания войны, но потеряла слишком многое. Все из того, без чего нельзя жить. Гермиона после того, как ее выписали из больницы, все время натянуто улыбалась и пыталась выглядеть веселой рядом с другом, запирая свою боль глубоко внутри, пряча ключик среди притворных улыбок и неправдивого смеха. Но Гарри точно знал, что когда женщина наедине с собой, она плачет. Всегда плачет, скорбя обо всех, кого потеряла. Кого ей уже не вернуть. Без кого она не может жить, потому что они были для нее важнее воздуха. И она задохнулась своим отчаяньем.

«Любовь – это жизнь.
Отсутствие любви – не жизнь».

Мужчина горько усмехнулся, прочитав вторую надпись. Она была здесь не спроста.
Гарри обнаружил Гермиону мертвой в ее же доме. Женщина лежала на кровати, а в ее хрупкой руке был зажат маленький флакончик яда, наполненный лишь фатальной пустотой. На прикроватной тумбочке мужчина нашел предсмертную записку:

«Если ты ее читаешь, Гарри, значит меня уже нет. Наверняка тебя удивит то, что я обращаюсь к тебе. Не удивляйся, ты же знаешь, что я всегда могла предугадать твои действия, так я и угадала, что именно ты найдешь это письмо.
Пойми меня, прошу. Я потеряла в этой жизни все. Мне незачем больше жить. Ты просто не представляешь, как мне было плохо все это время. После смерти Ричарда я уже хотела умереть, только вот не было случая. Последней каплей стала смерть моего малыша, а ведь я даже не знала, что беременна. Мы с Ричардом так давно хотели ребенка, но ничего так и не выходило. Злая шутка судьбы, что еще я могу сказать. Я решила уйти, Гарри. Уйти из этого мира боли и слез. Уйти навсегда, к тем, кого я люблю, ради кого я жила. Без кого каждый вдох дается с трудом.
Не скорби обо мне, прошу. Слишком много было слез. На веки твоя, Гермиона.

P.S: Любовь – это жизнь. Отсутствие любви – не жизнь».

Бросив последний, грустный взгляд на надгробие, мужчина вышел за ограду кладбища и аппарировал.

Неожиданно начался снег с дождем. Капли воды, словно слезы, стекали по темному могильному камню. Небо скорбило. Скорбило обо всех, кто погиб в этой войне и о тех, кто не выдержал жизни без дорогих людей, без любви. О тех, кто потерял все.


КОНЕЦ