(проза) Сны
Ночная темнота. Хотя разве это темнота? В городе темно не бывает. Свет миллиона электрических лампочек не дает ночи прикрыть дневные проблемы пологом безмятежности и умиротворения.
- Отвернись сейчас же! - прошипела девочка. Сидящий впереди мальчик вальяжно облокотился на парту и с вызовом смотрел на нее. В 11 лет все понятно без слов. По глазам, по едва заметному движению головы, по голосу и интонации, а главное - по поступкам. В 11 лет разум еще незамутнен феромонным туманом, а тело не мучается в гормональной агонии.
- А что ты сделаешь, если не отвернусь? - он всегда принимал ее вызов. В окружении друзей их отношения были похожи на смертельный танец скорпионов в банке. Лишь оставаясь вдвоем они не прятали свои чувства под маску наигранного хамства и преувеличенного безразличия.
- Провоцируешь? - Девочка слегка прищурилась.
- Уточняю. - Половина класса с интересом следила за происходящим.
- Светлана Борисовна! Зайдите к директору. - заглянувший старшеклассник тут же исчез за дверью.
- А что сделаешь ты, если....- продолжила девочка, как только учительница вышла.
- Да прекратите вы! - Соседка пихнула ее в бок. Но разве можно остановить поезд, в котором стоп-кран не предусмотрен.
- Что ты хотела узнать? - мальчишка развернулся полностью, поставив локти на ее парту.
- А как ты поступишь, если узнаешь, что та девчонка, которая тебе нравится, одинаково симпатизирует и тебе и твоему лучшему другу? - с трудом удалось сформулировать хаос мыслей в голове.
- Она должна будет выбирать. - Зеленые глаза паренька стали почти карими. Голос чуть дрогнул.
- А если она выберет твоего друга? - Победа была так близка. Девочка чувствовала это. Нужно лишь подтолкнуть к решительному шагу. Совсем малость. Мальчик откинулся назад, в глазах не было ни тени сомнения.
- Я отойду в сторону. Это свято.
Ответ мальчика был правильным, но вот реакция на вопрос – непонятной. Следующий вопрос девочка задала уже по инерции.
- И ты сможешь с ними дружить как раньше? - произнесла она без прежней уверенности.
- Он ни в чем не виноват. А она....Чтож, это ее выбор. - Прозвеневший звонок поставил точку в разговоре.
Что-то сломалось между ними. Остались лишь короткий тяжелый взгляд вместо «Привет» и удаляющаяся спина вместо «Пока». Ни улыбок, ни словесных дуэлей, ни дружеских соревнований. Невыносимо тяжелы непонимание и обида любимого человека. Но юность – максималист до мозга костей. Он не хотел понять и не мог простить. Она была горда и не в силах сделать первый шаг.
- Мам, я вынесу мусор.- Не дождавшись ответа Мила закрыла за собой дверь. Вот уже месяц она проводила вечера на крыше своей девятиэтажки. С крыши можно было заглядывать в окна соседнего дома. В Его окна. На пятом этаже загорелся свет. Мила опустилась на колени и легла на бортик крыши. Хозяин окна будто специально не задергивал шторы. Иногда девочке казалось, что она сидит рядом с ним на диване, когда он читает очередной журнал. Иногда, что стоит за его спиной, когда он делает уроки. Иногда, что он смотрит ей прямо в глаза, когда мальчик выглядывает в окно и с грустью разглядывает звездное небо.
Проснувшись, как обычно, на секунду раньше будильника, Мила встала, оделась и побежала на стадион. Шесть кругов – средняя норма, которую она сама себе определила. Но сегодня было тяжело. Никак не удавалось сосредоточиться на дыхании. Сплошное мучение. Набрав горсть черешни с любимого дерева, легонечко побежала к дому.
Ступенька за ступенькой, пролет за пролетом. Рывком открыла дверь и, подтянувшись, выбралась на крышу. Удивительно, но простая зарядка лицом к восходящему солнцу дарила спокойствие и желание прожить этот день с улыбкой. Мила выпрямилась и огляделась. Вся поверхность крыши была исписана мелом. Ее алтарь и исповедальня, ее тайное убежище и хранилище секретов было кем-то осквернено. Возмущение, злость, ненависть, обреченность и смирение: за минуту сменили друг друга. Когда девочка прочитала первую надпись под ногами, ее сердце упало с 10 этажа на первый.
В школе была перемена. Первая смена еще не успела уйти домой, вторая же не торопилась на уроки. Вытоптанный сотнями ног двор жил своей жизнью. Мила шла медленно, нервная дрожь никак не успокаивалась. И как на зло ни одного знакомого лица. Длинный коридор второго этажа вообще казался вымершим. Ноги слушались плохо. Смесь страха и жуткого любопытства сковали тело. Холодея, Мила толкнула дверь в класс. «Хоть бы никого не было.» - успела подумать девочка, и уже через секунду поняла, что ей не повезло. Вся компания была в сборе. Пять пар разноцветных глаз смотрели на нее. И все улыбались, будто знали что-то, чего она еще не знала. Девочка улыбнулась всем, махнула рукой и села на свое место. На этот раз звонок был спасительным.
Вечером Мила узнала, что семья уезжает. Оставшаяся неделя прошла быстро и спокойно. Неделя полного счастья. Неделя без словесных дуэлей, выяснений кто круче, игры на публику и пряток от собственных чувств.
Они прощались молча, не зная, что сказать. Он долго держал ее за руку, а она не могла оторвать от него взгляда. Будто хотела запомнить его глаза, губы, каждую черточку лица. Когда просигналила машина, возглавляющая эшелон, Мила, затаив дыхание, коснулась щеки мальчика губами, на мгновение задержалась и вытащила свою ладонь из его руки. Села в машину.
Андрей долго смотрел вослед пылящим ЗИЛам и УАЗам, а Мила еще сутки повторяла слова, которые мальчик шепнул ей на ухо: «Я найду тебя».
Потом был новый дом. Новая школа. Новые друзья. Стихи. Вторая, но неразделенная любовь. Снова стихи. Третья и взаимная. Предательство. И опять стихи. Любовь на час. Стихи. Отношения без любви. Без стихов. Отношения ради секса. Какие уж тут стихи. Секс без отношений. И вновь стихи.
- Привет! Меня зовут Андрей.
В очередной раз тоскливо заныло в подреберье. Торопливо лезу в персоналку – еще один безвозрастной.
- Привет. Можно вопрос?
- А ты любопытная. Ну давай.
- Когда у тебя день рождения?
- В мае.
- Не кокетничай. Какое число? - Сердце гулко бухает в ушах.
- Ну 16. - Обреченно выдыхаю. Как всегда. Правда на этот раз совсем рядом. Ну как маленькая. Даже если на необъятных просторах инета я найду человека с именем Андрей, чей день рождения окажется 17 мая, нет никаких гарантий, что это будет Он.
Пронизывающий ветер делает мою утреннюю пробежку испытанием. Испытанием верности убеждениям. Испытанием верности чувствам. Привычной дорогой со стадиона бегу мимо речушки. Водица девственно- ледяная. Зубы ломит, но жажда сильней. Пополоскав рот живительным холодом, бегу дальше. Мимо сада: уже без абрикосов и черешни на завтрак. Кое-где на деревьях еще висят яблоки, сморщившиеся и подмерзшие, но им не суждено быть съеденными. Останавливаюсь лишь в зарослях ежевики. Первые заморозки сделали чернильно-черные ягоды сладкими. Из кустов выпорхнула маленькая птичка. Сев на нижнюю ветку соседнего дерева, наклонила голову набок и нахохлилась. Ладно, оставлю тебе немного. Бегу. Мимо ржавого БТР, где мы оборудовали штаб и прогуливали уроки. Мимо покосившегося бетонного забора, на котором тренировали свой вестибулярный аппарат, мимо заброшенного здания котельной, где мы так и не поцеловались, мимо гаражей, на крыше которых мы загорали все лето, мимо полуразрушенной стройки, по которой гоняли в «казаков».
Ступенька за ступенькой, пролет за пролетом. Рывком открываю дверь и, подтянувшись, выбираюсь на крышу. Иду к краю. Не могу успокоить нервное предвкушение. Хотя где-то, в глубине души, знаю, что меня там ждет. Но с легким привкусом надежды делаю шаг. Потом еще один. Глупая вера в чудо каждый раз дает силы для последнего шага.
Привычным движением ложусь на бортик и опускаю глаза. Бездонная пропасть темного окна. Становится одиноко. Одиноко-холодно. Душа стынет от пустоты и безнадежности. Переворачиваюсь на спину. Из черноты ночного неба падает снег. Большими белыми бабочками. Холодные поцелуи на лице горят оплеухами судьбы. Замерзла. Как же я все-таки замерзла!..Мама! Мамочка....
Мамочка...я замерз...мамочка, ты слышишь?
Пару секунд соображаю, что происходит. Андрюшенька стоит, вглядываясь мне в лицо.
Маленький мой, иди сюда. - открываю одеяло и ледышка устраивается на моей подушке. Беспардонно закутывается в мое одеяло и мгновенно засыпает. Спи, мой комочек счастья. Когда-нибудь я расскажу тебе свою сказку, и ты подаришь ее другой.
Еще темно. Но разве в городе бывает темно?
Пора вставать. Минут через 15 моими собеседниками станут бледнеющее небо на востоке и умирающие звезды на западе.
