Глава 4.

Гарри довёл Луну до скамейки подальше от входа в замок. Пока они шли, Гарри перебирал в голове то, что они проходили на шестом курсе, но вспомнил не так уж и много. Он не сильно расстроился, потому что надеялся освежить память, как только откроет учебник. И вот, когда они сели на скамейку, и он начал пролистывать нужный параграф, Луна прислонила голову к его плечу и задремала.
Солнце медленно садилось за горизонт, покрывая молоденькую зелёную траву золотыми оттенками. Дул тёплый ветерок, и Гарри откровенно этим наслаждался: пением птиц, ласками ветра, запаху воды, доносившемуся от озера…
- Гарри, я…- Увидев своего друга, Рон несколько удивился. В его глазах читалась такое чувство… Гарри даже не мог его тогда определить. Он шикнул на рыжеволосого парня и кивнул ему.
- Директор, просила тебя заглянуть к ней,- тихо сказал Рон, всё ещё смотря на мирно посапывающую Луну. Копна волос, которая при желании могла быть чёлкой, закрывала её лицо от ярко-оранжевого света закатного солнца.
Гарри вновь кивнул другу и устало прикрыл глаза, показывая, что разговор закончен. Рон ещё пару мгновений посмотрел на них, пожал плечами и поплёлся в сторону замка.
***

- Вы хотели меня видеть?- Поприветствовал Гарри бывшего учителя трансфигурации. Она сидела в глубоком, наверное, уютном кресле и внимательно смотрела за действиями подростка. Гарри кивнул ей, хотя и понимал, что это довольно глупо, сел напротив.
- Да. Гарри,- голос МакГонагалл немного дрогнул, от чего парню показалось, что женщина собирается спрятаться за непроницаемо-официальным тоном.- Гарри, мы нашли последний хоркрукс.
Поттер выдохнул и улыбнулся.
- Неужели?- Безумно улыбнулся Гарри директору.- Наконец-то… И что?
- Пока ничего, мистер Поттер. Мы ничего не можем сделать.
- Жаль,- бросил Гарри и снова улыбнулся.
МакГонагалл сердито посмотрела на ученика, поджала губы, но промолчала. Она понимала всю абсурдность сложившейся ситуации, понимала свою роль в этой войне и понимала, что ей не сравниться с ролью этого худого мальчишки.
- О чём вы думаете, мистер Поттер? Сейчас. О чём вы можете думать в такое время? – Сдержанно поинтересовалась новый директор.
- О Луне,- в который раз улыбнулся Поттер.
- О… луне? Вы шутите?
- Нет-нет,- почти засмеялся Гарри.- Не о луне, а о Луне Лавгуд, вашей ученице шестого курса с Равенкло.
- Конечно, помню, но какое…- Потом директор замолчала, внимательно осмотрев Поттера. – Кхм. Извините. Эта девушка… Она помогает нам?
- Да, вы верно помните. Это она была тогда с нами в Министерстве, и это ей я отдал Фелекс Филициас в прошлом году.
Минерва МакГонагалл поняла, что нащупала хоть и хрупкую, но всё же пока успешную тему разговора, на которую Поттер хотел беседовать и не выражал явных признаков раздражения.
- Она что-то делает сейчас для ОДа? Или для Ордена?- Полюбопытствовала она.
- Она готовится к экзаменам и постоянно не высыпается…

Луна проснулась только тогда, когда начал дуть холодный ночной ветерок. Её это ничуть не удивило. Она приподняла голову с тёплого плеча Гарри и внимательно посмотрела на него. Этот взгляд был каким-то необычным, Гарри не привык видеть такие, никогда не видел и поэтому не сразу понял, что имела ввиду девушка.
- Ты удивлена? – Спросил он, разминая плечо, которое затекло.
- Нет. Благодарна и… расстроена. Спасибо, что не разбудил.
- Не за что,- серьёзно кивнул Гарри.
Луна легко коснулась его плеча, затем встала на ноги, потянулась всем телом, привстав на мысочки. Она протянула Гарри руку и тот сначала подумал, что она хочет пожать его руку. Он даже потянул свою ладонь в ответ, хотя и был удивлён, а затем одёрнул, словно одумался, ухмыльнулся и протянул учебник по трансфигурации.
- Извини, что не разбудил,- смущённо пробормотал Гарри, у которого перед глазами всё ещё стояло изображение протянутой бледной руки с голубыми венами, которые просвечивались сквозь тонкую кожу. Теперь она просидит ещё одну ночь за учебником. Из-за его внезапного чувства успокоения, которое решило вдруг проснуться сейчас, когда Луне надо догонять программу своего курса.
- Ничего,- тихо ответила Луна и, развернувшись, направилась к замку. Гарри невольно отметил, что голос у неё не такой уставший и вымотавшийся и не мог не порадоваться своей оплошности.
Почти во всех окнах горел приветливый и уютный свет сотен свечей. Где-то там сидит Рон с Гермионой и учат что-нибудь перед скорым экзаменом.
Небо затянулось серо-молочными облаками, сквозь которые просвечивалось тёмно-синее небо. Оно было такое тёмное, что хотелось нырнуть в него. И не выныривать никогда.
Плечо неприятно холодило, а по телу прошлась дрожь. Надо идти домой.
***
Гарри проснулся от стука капель по оконному стеклу.
«Блин!» - Сразу же подумал он. Потом, немного полежав, понял, что ему только на руку. Сегодня он будет убираться!
Готовить решительно не хотелось. Гарри боялся, что отравит себя своим неумением готовить что-либо кроме яичницы с томатами, которые он не купил. И ему пришлось натягивать на себя толстовку с хулиганской надписью, которую подарили близнецы, копируя свою мать, и прятаться под чёрным зонтом, стоящим в подставке-ноге тролля.
Сегодня в кафе была та же официантка. На этот раз она приветливо улыбнулась и даже пожелала приятного аппетита. Жуя тост с сыром, Гарри решил, что надо срочно учиться готовить что-то из того, что он вчера набрал в магазине и покупать маггловскую технику.
- Забавная одёжка,- с завистью посмотрела на Гарри девушка, отдавая сдачу. Парень недоумённо посмотрел на джинсы. С ними всё было в порядке. А вот толстовка поменяла цвет с ярко-красного на ярко-жёлтый, а надпись сменилась неприличным жестом и мелкой надписью внизу: «В Гриффиндоре ты, герой, Гарри Поттер удалой!» Ничего глупее Гарри не видел, поэтому поспешил распрощаться с девушкой и вернуться домой.

Герой-удалой… Какой герой, если ты половину войны отсиделся за решёткой под охраной, как в тюрьме. Ни одного лишнего шага, ни одного лишнего подслушанного разговора, ни одной просочившейся новости… Что же там ещё ты пропустил? Ты вёл себя так, как ведут себя избалованные дети, привыкшие к вечному поклонению. Тебя идолизировали, сделали надеждой. А ты вёл себя так, что сейчас просто стыдно. Ты говорил такие вещи, о которых сейчас лучше не вспоминать, иначе будет так больно, что ты закричишь. А что ты чувствовал? Их это интересовало? Они понимали, что ты всё, абсолютно всё, хотел спасти, всё уберечь, сохранить… Не потерять никого. Не надо больше, пожалуйста. Твою душу рвали такие демоны, когда ты остался один. На всё то лето, бесконечное лето после смерти директора. И ты думал, бесконечнее быть не может. Как же ты ошибался… Ты понял это позднее, когда сгрыз уже все ногти до мяса, сломал все писчие перья и почти перестал спать. И это тоже было правильно. Это было больно, это было тяжело, но чувство правильности не покидало. И, когда на тебя иногда снисходили здравые озарения, ты понимал, что надо срочно что-то изменить, это не твоя вина…
Проблема была в том, что умирали люди, которых ты не знал. Какие-то Полы, Дианы и Патрики. Все они умирали ради тебя, умирали, приближая твой звёздный час. А тебе было всё равно. Поэтому и было плохо. Ты понимал, так отчётливо понимал, словно маггловский прожектор всё тебе освещал, что надо скорбеть, сражаться ради них, набирать силу, моля кого-то наверху, - может, Бога, - о прощении их грешных душ. А ты не мог. Ты ничего не чувствовал. Словно кто-то случайно раздавил комара, и тебя это совершенно не касается, даже если комара раздавили, чтобы он не укусил тебя. А тех людей почему-то жалко не было. Убей кто Рона, Гермиону, Джинни, тогда было бы очень больно, можно было бы понятно для окружающих пинать ни в чём не повинную стену и орать на кого-то, рваться в бой. А этих Оливеров, Заков и Патриций он не знал и ничем обязан им не был. А должен был бы быть обязан и благодарен. А окружающие должны были что-то видеть, им нужен герой. И они смотрят на тебя, ждут лозунгов, праведного гнева и чего-то ещё. А ты не можешь. Нет сил, и тебя бесят их надежды. А от мысли, что ты их подведёшь, этих людей хочется раздавить. Как комаров.
Конечно, до твоих близких добраться так сложно, что никто уже не хочет этим заниматься. Даже твой противник. Поэтому ты начинаешь сердиться на них, просто так. Потому что они тоже чего-то хотят, хотя лучше бы они умерли, тогда… А вот что тогда ты не знаешь и боишься узнать даже больше, чем своей собственной смерти. Но какая-та часть тебя понимает, что этого не случится. Умрёт новая Лизи или Джон… И тебе противно.

Пыль убиралась быстро, Гарри даже не заметил, как гостиная начала превращаться во что-то пригодное для жизни. За воспоминаниями и копаниями в себе, анализе своего поведения этим летом время пролетело быстро. Старые, местами протёртые до дыр портьеры, скрывали плохую погоду. В комнате по воздуху летали свечи, создавая подобие уюта. Гарри казалось, что так он сможет притвориться, что всё по-прежнему, что ему не одиноко.
Даже портретов не было нормальных, не говоря уже о приведениях…
Тоска по друзьям была сильной из-за того, что они расстались всего пару дней назад. Хотелось до отчаяния поговорить с Джинни. Эта рыжеволосая ведьма должна кое-что узнать ещё. Чем скорее он с ней поговорит, тем скорее можно будет расстаться с воспоминаниями.
***
«Нора» изменилась. Её вид изменился, стал более ухоженным, не таким старым и… нищим. Гарри порадовался за семью своих друзей. Но его всё ещё терзали сомнения: правильно ли он сделал, что сказал Джинни об этом? Хотя был ли другой выход, если его это мучило более года, а он всё прятался и прятался. Так нельзя было делать, Гарри и сам теперь понимал, что надо было порвать все отношения с девушкой ещё осенью. Но… Прикрываться мыслью, что она и так всё поймёт было легче. Это, в общем-то, и сейчас легко: развернуться и аппарировать домой. Тогда не надо будет ни с кем говорить, ничего объяснять, пытаться донести до кого-то то, что долго вынашивал…
- Миссис Уизли!- Слишком радостно воскликнул Гарри, едва только дверь раскрылась, и за порогом показался выцветший фартук в мелкий цветочек.
- Гарри! Дорогой!- Заулыбалась женщина. «Кажется, она не заметила»,- мелькнула предательская мысль. Гарри самому становилось противно оттого, что он так слащаво улыбается женщине, которая заменяла ему мать в магическом мире.
В этом доме теперь постоянно кто-то был. Сначала народ собирался в доме 12, гулял с ночи до утра, едва просыпаясь чтобы снова повеселиться. А, если смотреть на военные годы, то этот мрачный дом был постоянным прибежищем почти для всех желающих, кто мог хоть мало-мальски помочь. Постепенно угрюмый дом избавился от этих гостей, а «Нора» наоборот приняла их.
- Гарри! – Послышался откуда-то крик. Парень уже пробрался в тесный холл по пути к лестнице на верхние этажи, как его поймали за локоть и потянули в небольшую, но хорошо и со вкусом обставленную гостиную. В темноте Гарри не разобрал, кто это обладал такой хваткой, но, оказавшись в свету десятка свечей, понял, что всё-таки зря сегодня пришёл в этот дом. Ему отчаянно, даже больше, чем поговорить с бывшей девушкой, захотелось оказаться дома, в свом молчаливой, тоскливом доме со старыми, потёртыми портьерами и пыльной мебелью.
Перед Гарри стоял и сверлил его взглядом Людо Бэгман.
***

- Может…
- Нет,- твёрдо сказала Луна.
Они стояли перед телефонной заброшенной будкой, на сквозняке. Луна гордо осматривала асфальт, будто показывая почве, что она достойна на ней стоять. Гарри зябко кутался в свою мантию, хотя вечер был тёплым. Они были похожи на двух подростков, которые то ли боятся подойти друг к другу поближе и взяться за руки, то ли на незнакомых людей, случайно оказавшихся здесь.
На самом деле Гарри и Луна ждали Рона с Джинни и Гермиону с Невиллом, которые пока что ещё не подошли.
- Давай уйдём, - ныл Гарри.- Просто покажемся на пару минут, поздороваемся с кем нужно и уйдём. Я так хочу домой, Луна…
- Гарри…
Она не успела договорить свои новые убеждения, так как около них возникла из воздуха красивая женщина с вьющимися каштановыми волосами. На ней было длинное кремовое лёгкое платье, которое обволакивало ноги прозрачным тюлем.
- Луна, Гарри,- улыбнулась она, чмокая обоих в щёки. Они переглянулись, но всё же выдавили из себя ответные улыбки.
- Привет, Гермиона,- чуть нараспев сказала Луна. Гермионе это показалось неуместным, но она уже привыкла к таким вещам, поэтому просто сочла нужным промолчать.- Как твои дела?
- Как всегда, как всегда… - В тон ей протянула Грейнджер.
Минутой позже, в течение которой Гарри начал нетерпеливо ходить от Луны к Гермионе и обратно, появились все ожидаемые люди.
Рон под руку с какой-то девушкой, Невилл в элегантной серой мантии и Джинни, которая даже не наградила супружескую пару и взглядом, только кивнула всем остальным.
От старых друзей ничего не осталось. Пока ещё, в темноте переулка, это не слишком было заметно, но при ближайшем рассмотрении трудно было даже подумать, что они когда-то были командой.
***

Людо Бэгман появлялся из ниоткуда и уходил в никуда. Его видели везде, но уже не обращали внимания. Дезертиров нигде не любят.
Что пришло в голову этому человеку сегодня, Гарри было всё равно, но его мутило от мысли, что снова надо что-то делать.
Все головы присутствующих в гостиной «гостей» обратились в их сторону, разговоры смолкли.
- Гарри Поттер! – Закричал весёлый и подвыпивший Колин Криви. Какая-та дама наградила его презрительным взглядом.- Привет, старина!
Комната вновь заполнилась чужими разговорами, а Колин уже тащил Гарри к журнальному столику, на котором сегодня расположили выпивку и чипсы. Поттеру это не понравилось. Сегодня его уже во второй раз тянут куда-то люди, которых он не хочет сейчас видеть.
- Как сам?- Плюхнулся парень в кресло и, не дождавшись ответа, продолжил.- Я собираюсь в этом году подрабатывать в настоящей газете. Луна обещала договориться обо мне со своим отцом. Он же работает в «Придире». Это, конечно, несерьёзный журнал, да и издание почти разрушено… Сейчас о тебе и победе только ленивый не пишет. Но я смогу получить там хорошие рекомендации при приёме на работу после седьмого курса. Ты-то, поди, уже знаешь куда пойдёшь?- Откусил Криви половину большой чипсины, запил изрядным глотком какого-то напитка, Гарри не мог ручаться, что он безалкогольный.
- Угу. Ты о Лавгуд? – Спросил Гарри, осматривая такое знакомое помещение, которое изменилось до неузнаваемости из-за новой мебели, новых цветов…
- Конечно, дружище!- Усмехнулся Колин, делая новый глоток и повышая голос.- Ты знаешь разве другую Луну? Всегда считал её сумасшедшей, но она ничего так оказалась… Хотя чего я тебе рассказываю.
- Колин!- Окликнула парня какая-то девушка. Криви извинился и отошёл к ней, а Гарри остался один. Хотя не надолго – к нему снова приближался Бэгман.
***

- Гермиона, - позвала Лавгуд, вновь напевая. Женщина подняла на неё красные впалые глаза. Сейчас под светом неонового эффекта в дамской уборной Министерства было видно, что женщина эта не так уж и красива: кожа бледная, а не светлая; глаза святятся не радостью, а лихорадочным блеском.
- Луна, - улыбнулась Гермиона, вжимаясь в белую кафельную и холодную стену. Ей хотелось стать частью этой стены.- Как ты поживаешь? Отлично выглядишь!
- Спасибо. У нас всё хорошо, действительно хорошо, - улыбнулась в ответ блондинка. Её улыбка в отличие от улыбки Грейнджер была не вымученной, а счастливой.- А вот ты…
- Я знаю. Просто не лучшие времена, - Гермиона облокотилось к стене ещё плотнее, прижимая ладони с маленькими ногтями в надёжную поверхность. – Я… Выживу, верно?
Лавгуд кивнула, всё ещё улыбаясь. Только теперь её глаза светились тоской и отчаянным нежеланием принимать действительность. То, что Гермиона стала наркоманкой, знали все.
- Верно, Гермиона, верно. Ты… Приезжай к нам. Иногда. Гарри по тебе скучает.
- Хорошо, - кивнула «красавица». Гермиона подошла к умывальнику и набрала пригоршню холодной воды, наклонилась над ней, как будто собиралась умываться. Её плечи чуть дрогнули.
Луна с жалостью смотрела на неё. Смотрела на исхудавшее тело, чуть выпирающие рёбра под лёгкой тканью дорогого платья, смотрела на подрагивающие от холода руки. Смотрела и смотрела, сдерживая порыв жалости. Гермиона ненавидела, когда её жалели и считали слабой.
***

Рон Уизли стал мракоборцем. Он посвятил себя карьере, отдаваясь чаще ей, а не своей невесте. Это и сыграло решающую роль в их отношениях.
Гермиона после войны поняла, что же для неё важнее. Семья, дети, уютный дом. Не надо никаких заданий, новых сражений… Не надо даже тратить жизнь на такие мелочи! Знания – они всегда в голове, знания никуда не уйдут, можно работать по двадцать часов в неделю на непыльной работке в низкой должности. Это такая ерунда по сравнению с предстоящей свадьбой и возможными детьми!
Рон тоже понял, что он хочет продолжения. Это же так интересно, когда ты можешь делать то, что у тебя получается и получать деньги. Ты можешь получать очень хорошие деньги и быть знаменитым, и питаться сколько угодно, а не когда позовёт мама к столу. «Это же так здорово, Гермиона! Ты представляешь, мы вчера поймали того самого Эдди!..» Наконец, ты получил желаемое. Это вознаграждение за всё, что он пережил в детстве и юности, за все испытания. Теперь есть верная жена и любимейшая работа. И никуда такая формальная ерунда, как свадьба не денется, если они итак живут давно вместе, а вот на работе есть шанс что-то исправить в этом мире и попасть на первую полосу!..
Ничего общего между друзьями не оказалось. Они были такими разными, что даже то, что их объединяло стало незаметным и несущественным по сравнению с тем хаосом, что разрушил их счастье. Гарри переживал за друзей так, что впал в такую глубокую депрессию, что почти два месяца ни с кем не разговаривал, никуда не ходил, забросил квиддич и иногда только общался с Луной. Она же, миссис Поттер, посмотрела на проблему, как на нечто объективное и сказала, что в их ситуации, они никогда не стали бы счастливой парой. И когда Гарри послал её так далеко, насколько только он мог, Луна пожала плечами и пошла в библиотеку в поисках очередной интересной книги.