4

Лето в этом году выдалось невыносимо жаркое и душное. Воздух казался таким плотным и густым, что хоть режь ножом, и только к вечеру, когда солнце пряталось за крыши домов, улица переставала наконец напоминать хорошо растопленную баню и дышать становилось самую малость легче. Ветра не было уже несколько дней; лишь изредка ветви деревьев в саду отзывались на призрачное касание легчайших порывов – но тут же замирали вновь, словно боясь выдать себя малейшим движением затаившейся вдали грозе.

Наливая в стакан апельсиновый сок, Амелия неотрывно глядела в сад через идеально вымытое окно. За подпаленной солнцем листвой старых яблонь маячил женский силуэт – завтра он сменится мужским, послезавтра снова женским, а там как карта ляжет. Поначалу Амелия сопротивлялась настойчивым попыткам министерства обезопасить ее, но Фадж был насмерть перепуган – и оттого непреклонен. Он и сам обзавелся телохранителями, хотя и был в пяти минутах от отставки.

Наколдовав в сок льда, Амелия взяла один из стаканов и вышла с ним в сад через летнюю террасу. Вязкая духота оглушила ее на несколько мгновений – Амелия даже остановилась на пару секунд, чтобы перевести дыхание… и обнаружить, что сколько ни набирай в грудь воздуха, все без толку.

– Мисс Вэнс, – приблизившись к своей охраннице, Амелия протянула ей запотевший стакан со смесью сока и льда.

Эммелина Вэнс встрепенулась, покрутила головой, разминая шею, и приняла напиток.

– Спасибо, – она скупо улыбнулась одними губами и сделала аккуратный глоток. – Охлаждающие чары не справляются с этой жарой.
– Знаете, я бы с удовольствием освободила вас от этой работы. – Сложив руки на груди, Амелия кинула взгляд поверх деревянной ограды, отделявшей ее сад от внешнего мира. С противоположной стороны погруженной в тишину улицы на нее смотрел пустыми глазами старый дом – его хозяев-маглов не было дома, они уехали куда-то еще неделю назад.
– Слишком опасно, – покачала головой Эммелина. – Впрочем, если вы вдруг решите воспользоваться чарами Фиделиуса, нужда в охране отпадет сама собой. Но для этого вам придется кому-нибудь… довериться.
– Доверие в наше время едва ли не единственная вещь, которая способна спасти жизнь, – Амелия невесело усмехнулась. – Но если им неправильно распорядиться, оно же и погубит.
– Да… – еле слышно отозвалась Эммелина и, сделав очередной глоток ледяного сока, вздрогнула так, словно ее пробил озноб.

Возвращаясь в дом, Амелия ощутила, как все вокруг начало неуловимо меняться. Остановившись, она закрыла глаза и прислушалась: молчание окружающего мира, таящее в себе смутную угрозу, треснуло подобно стеклу, сменившись тихим шепотом волнующихся на ветру ветвей. Листья яблони едва слышно звенели в раскаленном воздухе, и откуда-то тонкой струйкой хлынула призрачная свежесть грядущей грозы. Амелия подняла голову: закатное небо медленно затапливало облаками, плывущими с горизонта.

А ночью на дом стеной воды обрушилась стихия.

Амелия распахнула все окна, впуская в комнаты головокружительно прохладный воздух. Где-то там под дождем стояла Эммелина, и Амелии стало неловко от того, что она не может позвать ее в дом. Конечно, в такую погоду на помощь всегда придет волшебство – но чего оно стоит, если рядом нет никого, с кем можно было бы разделить радость от долгожданного ливня? Накинув на себя водоотталкивающие чары, Амелия поспешила вглубь сада. То и дело сверкали молнии, выворачивая тьму наизнанку: в ослепительном холодном сиянии на доли секунды проступали силуэты деревьев, трепещущие под каплями мокрые листья, какие-то тени, происхождение которых невозможно было определить.

Амелия споткнулась обо что-то мягкое. Внутри все оборвалось.

– Мисс Вэнс… – выдохнула она, и эти слова потонули в шуме падающей воды.

От испуга чары развеялись, и Амелия тут же промокла до нитки. Присев на корточки, она прикоснулась к лежащей в размокшей земле Эммелине, перевернула ее на спину, поводила над ней палочкой, до крови закусила губу, осознав случившееся. Усилием воли Амелия заставила себя подняться – счет шел на мгновения – и аппарировала в дом.

– Гоменум Ревелио! – прошептала она дрожащим голосом.

В доме никого не было. Позволив себе короткий облегченный выдох, Амелия взмахом палочки заперла все окна и двери в доме. Шум дождя моментально стих, словно кто-то прикрутил громкость на колдорадио: воцарилась пугающая тишина, нарушаемая лишь монотонным тиканьем настенных часов. Амелия бросила взгляд в окно: там, в черноте ночи, под струями ливня лежала Эммелина Вэнс. Тело Эммелины Вэнс. Несколько часов назад Амелия угощала ее освежающим апельсиновым соком, а теперь собиралась с мыслями, раздумывая, как сообщить Фаджу о том, что та мертва.

Высушив одежду и волосы, Амелия уверенным шагом, хотя и не без внутренней дрожи, двинулась в сторону гостиной. Активировать камин, связаться с Фаджем, затребовать наряд авроров на место – наверняка причастные к смерти Эммелины были где-то рядом, и не просто рядом, а прямо в саду. Или…

– Амелия Боунс, – высокий холодный голос заставил ее замереть столбом на пороге.

Лорд Волдеморт стоял у камина в ее гостиной и вращал в длинных паучьих пальцах какую-то керамическую безделушку. Нет, вовсе не безделушку. Фарфоровый наперсток, принадлежавший некогда ее матери. Амелия судорожно сглотнула, почувствовав, как внутри нее поднимает голову застарелая мстительная ярость.

– Поставь на место, – севшим голосом потребовала она.

Ярко-алые глаза, рубинами сверкавшие на мертвенно-бледном змеином лице, расширились, а тонкий безгубый рот искривило подобие ухмылки.

– Сентиментальные воспоминания? Какая жалость, – Волдеморт разжал пальцы и наперсток полетел на пол.

Амелия крепче вцепилась в палочку. В груди разливалась жгучая ненависть, горло перехватило спазмом – словно кто-то сжал его костлявой ледяной рукой. Перед глазами, как живое, встало лицо матери – печальное и спокойное, с закравшейся в уголок рта улыбкой. Она обожала вышивать своими руками, без помощи магии, и этот фарфоровый наперсток, украшенный по краям мелким цветочным узором, неизменно защищал ее палец от острия иглы.

Скрипнув зубами, Амелия рассекла воздух коротким взмахом руки. Пол под ногами задрожал, зазвенели фигурки на камине – невидимая ударная волна полетела в Волдеморта, но он ленивым движением поднял ладонь, и все затихло.

– Совсем не хочешь поговорить? Вспомнить былое? – Волдеморт сделал шаг вперед.
– Нам не о чем говорить, – сухо ответила Амелия и отправила в него еще одно заклятие, но и его Темный Лорд отразил без особых усилий.
– Ты так думаешь? – он неумолимо приближался, не отрывая взгляда от ее лица. – А я думал, нам есть что обсудить… Когда-то ты хотела меня.

Амелия скривилась.

– Ты с тех пор приложил слишком много усилий к тому, чтобы это стало самым ужасным моим воспоминанием, – выждав мгновение, она снова атаковала, и снова безуспешно.
– Амелия… – прошипел Волдеморт, склонив голову набок и рассматривая ее так, словно она была любопытным экспонатом на выставке редкостей. – Ты всегда была умной женщиной. Способной поставить долг, профессионализм и карьерную выгоду выше каких-то там… чувств.
– Чувств к мужчине – да, мистер Риддл, – устало возразила Амелия, выделив, впрочем, последние два слова и не без удовольствия отметив, как перекосило лицо ее гостя, – но не тех чувств, которые нормальные люди испытывают по отношению к своей семье. Я догадываюсь, к чему ты клонишь, ты…
– Я хотел предложить тебе бросить заниматься глупостями и перейти на мою сторону, – Темный Лорд остановился в нескольких футах от нее.

Амелия окружила себя защитным куполом, не отрывая взгляда от красных глаз Волдеморта. Он стоял неподвижно прямо перед ней, чуть раскинув бледные руки в приглашающем жесте, и ухмылялся.

– Ты убил моих родителей. Моего брата и его семью. Мисс Вэнс, – голос Амелии чуть дрогнул, когда она вспомнила о мягком безжизненном теле, лежащем в размытой дождем земле. – Я сегодня угощала ее холодным апельсиновым соком… Было очень жарко. А ты ее убил.
– Ты так сентиментальна, – рассмеялся Волдеморт, и в его руке появилась палочка.
– А ты не понимаешь элементарных вещей, – покачала головой Амелия. – Никогда не станет на твою сторону человек, у которого ты отобрал все, чем он дорожил.
– Твоя племянница все еще жива, если мне не изменяет память, – комнату снова огласил высокий смех, пробирающий до костей.

Все произошло очень быстро. Амелия вскинула палочку и запустила в Волдеморта одно за одним несколько заклинаний. Она знала, что лишь отсрочивает неизбежное: ни богатый опыт, ни магическая сила не давали особых преимуществ в бою с таким, как Темный Лорд. Амелия была заперта в одной комнате с самим злом – и прекрасно понимала, что живой отсюда не выйдет. Волдеморт больше не обращался к ней – только терпеливо отбивал яростные атаки, несомненно выжидая момент для нанесения одного, единственного, но смертельно точного удара.

Амелия не то чтобы боялась смерти, хотя и ощущала леденящую хватку природного ужаса, скрутившую внутренности в тугой болезненный узел, – но все же расстаться с жизнью планировала иначе и не в этой компании.

– Авада Кедавра!

Все закончилось.