Галюциногенная рагга

- Звать меня Акрахо, т'ва. Сёдня я твой проводник, так уж решили Братья.
Физиономия нового знакомца лучилась широчайшей из улыбок, а вот полуприкрытые глаза и общая шаткость с головой выдавали наркотический дурман.
Я стоял в нерешительности. Переминался с ноги на ногу, ладони потеющие о джинсы тёр - казалось, вот-вот искры полетят.
То ли протянуть руку в знак вежливости, то ли кивнуть...
Может, это существо свосем на расслабоне и любые мои потуги останутся незамеченными?
Вопросительный изгиб надбровных дуг заставил отбросить последний вариант.
- ...Д-джон.
- Джа-ан?
- Джон. Моё имя - Джон.
- Лады, т'ва. Джан так Джан, - кивнул экскурсовод. Голова его пружинила, словно у китайского болванчика, гласные же тянулись не хуже жёваной жвачки. - Над' Древо найти. Эт' в паре километров отседова - думал, за пяток минут доберёмся, но с тобой особо не побегаешь.
Я хотел было возразить - несмотря на длинноногость, быстрым Акрахо не первый взгляд совсем не казался. Скорее, ленивым и неспешным. Из тех парней, что под травой внезапно становятся фантасмагорическими философами, а то и глашатаями нового мира, но уж точно не пробегают километровые дистанции за считанные минуты.
Промолчал же, внезапно заметив его жилистость и крепость, широкие плечи, цепкие пальцы. Такой как по палой листве гнать может, не скользя, так и с ветки на ветку скакать.
- Ничего не имею против прогулки.
- Хорош, - большезубая улыбка была мне ответом.

ххх

Вязаная узорчатая сумка через плечо, многочисленные феньки и мешковатые брюки кислотной расцветки, длинные светлые дреды, тонкие костлявые конечности - всё это качалось и подскакивало в такт шагам Акрахо, то ли гипнотизируя, то ли укачивая. Несмотря на кажущуюся неспешность, передвигался он резво, со знанием дела. Прошло не более двадцати минут, а я уже успел запыхаться.
Дерево, дерево, дерево, дерево. Взгляд с надеждой цеплялся за наиболее широкие и раскидистые, но тут же возвращался на исходную позицию, так как не замечал изменений в темпе.
Судя по ощущениям, ногами я перебирал с резвостью велосипедиста на еврокубке, подгоняемого бутылью скипидара и парой спичек. Дерево, дерево, дерево, дерево, одни деревья, да быть им неблагородными пнями.
Уже готовясь пренебречь гордостью и вежливо попросить проводника сбавить обороты, я ухватился было за его просторную штанину, как вдруг...
Послышалась музыка.
- Дом близко, т'ва Джан, - довольно протянул вышеупомянутый спутник, продолжая неумолимо гулливерить.
Музыка напоминала симфонию ударных - от тамтамов до ксилофона, ложек, треугольника. Клавишные, струнные и духовые инструменты успешно заменили голоса сегниуров: расслабленные, довольные, словно у коллектива шаманов в минуты просветления.
- ...Сколько вас здесь?
- Сорок тыщ, если считать духов-братьев, - Акрахо сопроводил свои слова странным пассом руками, будто хлопнул по спине невидимых простому смертному рядомстоящих.
На всякий случай я ткнул пальцем в предполагаемого товарища. Палец не встретил сопротивления, только воздух - той же густоты и беззапашья.
- Братьев-духов?
- Агась, т'ва. Уловил, - кивок.
Видя, что непутёвый турист собирается на бегу пропыхтеть десяток несвоевременных вопросов, он добавил: - Не тужься, на месте растолкую.

Пункт назначения я углядел не сразу. Сначала музыку дополнил дурманящий запах неведомых мне ранее трав, после - клубы полупрозрачного цветного дыма, и только спустя несколько минут пришло осознание: всё это время видневшаяся на периферии гора горой вовсе не являлась.
Диаметр Древа измерялся в километрах, крона же раскинулась над доброй половиной леса (оказывается, по дороге я наблюдал не раннее наступление вечера, а перекрытие неба его листвой). Ствол обвивали лестницы, канатные дороги, перекладинные трапы и платформы - последние, видимо, служили аборигенам лестничными пролётами.
В корнях же расположилось поселение - шумное, людное и праздное.
Акрахо вскинул руки.
Колыхнулся причудливой волной.
С излишним энтузиазмом колыхнувшись в ответ, неизвестный дозорный едва не вывалился из смотрового окна.
Распахнулись ворота.

Дым разнился цветами, запахами, сливаясь в нечто едино поглощающее, дополняя, будто зарождая музыку в лёгких.
- Вот ты и Дома, т'ва Джан, - говорит проводник негромко. - Задавай любые вопросы, пока т'я Нэн-Ли-Рурк-Прарка не заграбастали. Они страх как гостей любят.
- Я...
Головокружение. Никогда ранее не чувствовал потребности петь: с рождения обладаю никудышным слухом и прекрасно это осознаю. А оно кружит, тычет пальцем в сторону волшебных пёстрых кругов, говорит - мол, айда, выведай их секрет, в танце, в пище, в душах, оставайся, мальчик, с нами...
Акрахо ткнул пальцем в мою щеку.
- А?
- Вопросы, т'ва. Сначала вопросы, потом Жаваха.
Он выглядел отнюдь не удивлённо. Даже насмешливо.
Стараясь не задумываться над сутью этой самой "жавахи", я собрался с мыслями.
- Что такое эти ваши... Братья-духи?
- Они живут с нами в наших вечных домах и одеждах.
На мой недоумённый взгляд собеседник ответил достаточно красноречиво: постучал кулаком по груди. "Вечные дома" - тела?
Иногда ответы только усложняют ситуацию.
- Умершие?
- Не дай Вахча! - суеверно воскликнул он. - Живые, ещё как. Но домов не хватает для великодушия сегни, уясняешь? Вот и живём в одном по двое, трое или четверо. Больше сегни в одном доме - лучше сам дом. Вахча знает, кому дать большую семью.
Прозвучало весомо.
- А эти братья... Они вам не мешают?
Тембр голоса изменился. Насмешливый и открытый сменился несколько ворчливым. Ранее осанистый, теперь мой экскурсовод ссутулился.
- Не, ток' ваши шугаются. Вот мы и думаем - зачем мальца пугать, пусть того, Акрахо за старшего.
...Решение не удивляться происходящему казалось наиболее разумным.
Некоторое время я стоял молча, рассматривая это перенаселённое тело.
Видя же, что последнее решило удалиться за ненадобностью, добавил:
- А насчёт смерти... Вы погибаете одновременно? Одно тело, одна смерть?
- Хорошо, когда так, т'ва, - ответили мне низко и хрипло. - Бывает, один из братьев умирает раньше положенного. Это мёртвая душа в животе.
- Но-о, развели мне тут траур о непочивших. Эт'му дому не нужны мокрые окна!
Голос старого знакомого вернул всё на круги своя.
- Ещё вопросы, т'ва Джан?
- Всего два, - солгал я. Вопросов образовались тысячи, даже приемлемых и не касающихся "внутреннего кладбища". Но беспокоить куратора зря не хотелось.
- Валяй же.
- Во-первых... Я вижу, здесь живут не только сегниуры? То есть, большинство, конечно, сегниуры, но вот...
- Хей, тут все - сегни, т'ва. 'Бсолютно, - прервал мою сбивчивую речь Акрахо. - Кто-то пришёл к этому не сразу, ессесна. Не каждому дано родиться с братом, но и этих бедняг мы принимаем, коли в доме пра'льный порядок, - он снова выразительно постучал по своей груди. - Таких немного, ессесна. Вахча редко ошибается.
- То есть, на других Платформах тоже иногда рождаются сегниуры, только в неподходящих телах?
- Точняк, т'ва. Если к нам попадает заплутавший сегни, сначала он тоже т'ва. Месяцами и годами живёт с нами, доказывает, что и он отмечен Вахча. А там уж до входа в семью недалеко. Валяй второй, Нэн-Ли-Рурк-Прарка на подходе.
- Лады, - вырвалось у меня.
Акрахо ухмыльнулся.
- В общем... Как вы живёте? То есть, понимаю, Вахча и дома, но ведь вы не выращиваете еду, не работаете...
- Работаем, ессесна! В свой кайф. От если поднимашься на Дерево - увидишь дохренищу насаждений. Жаваха - только часть наших трав, а выращивать их не умеет никто, кроме сегни, тут особая соображалка нужна, - он ткнул себя пальцем в висок, - и пара братьев. Уяснил?
- Вполне.
Тело снова сменило хозяина, чуть сгорбившись.
- Тады это, как его. Удачи там. Жаваху с тобой любой разделит, т'ва, а там уж разберёшья.
- Благодарю, но...
...Прежде, чем я успел задать вопрос "напоследок", моя единственная надежда сориентироваться нырнула в пёстрое наркотическое облако.

***
- Как тя, гришь', звать-то, т'ва?
- Джа-ан, - внезапно показавшееся идеальным и чудесным новое имя вышло из лёгких клубами дыма.
Я хохотнул.
Длинную деревянную трубку подарил кто-то из личностей той милой дамы по правому флангу - очень уж её впечатлил мой последний анекдот.
- Джа-ан, т'ва Джан, - голубеобразно кивая, повторил то ли Кварт, то ли Лий, то ли Дважхар.
- Слуш'й. Я тут слыхал, у вас самая важная шишка - самый... многогранный, а? - для большей убедительности я изобразил странный финт кистями.
- Не прост' важная, т'ва. Он ближе всех нас к Вахча, - в голосе чувствовалось не благоговение, но уважение, что почему-то радовало.
Ещё одна затяжка.
Смех, кашель.
И ещё одна.
Стали осязаемыми и Братья, и Сёстры, и нити Нужного, и странные приветливые фигуры в дыму.
Выдох, взгляд наверх - мой новый знакомый запрокинул голову следом, спеша подивиться новым чудесам.
Сама Вахча выглянула из-за облаков - златозубая, со спутанными дредами длинной с небесную лестницу, такая прекрасная, мудрая и гармоничная. Она улыбалась мне своими добрыми старыми глазами.
А потом огрела по макушке мундштуком Большого Косяка.
Кадейдоскоп.
Калейдоскоп просветлённых лиц вращался всё быстрее, быстрее, быстрее.
Глаза, руки, глаза, глахарукиглаза, гларугла, гларуггргргр....

***
- Чел, ты в порядке? - матрас прогнулся под тяжестью неуклюжего тела.
Знакомое отсутствие одеколона и гораздо более приятный комбинированный запах старых книг да пыли, осевшей на пуловере.
Джек, точно Джек.
- 'га, - с трудом выдал я. Слова застревали где-то в гортани, их сушило, их сжимало.
- Воды хлебни, леший. Серьёзно, какого хрена ты в то дупло полез? - Джон хохотнул и плеснул мне из графина.
Вода действительно облегчила ситуацию.
- Дупло?
- Дупло. И сам ты - дупло редкое, вот что скажу.
Последующий щелбан одновременно протрезвил меня и дал понять: что-то идёт не так.
Какое дупло. Какой леший.
- А сегни?..
- Сегни?
- Неважно.
Не хватало ещё звания "первого шизофреника на университете". Курнул немного, с кем не бывает - концерт-то зачем устраивать.
- Ты выздоравливай. Сейчас медсестра придёт, мне по самое небалуй достанется. Изнасилует ещё. Грозная тётка, - Джек очень знакомо пошевелил бровями и, оставив на столе одинокое яблоко, ретировался через окно.
Первый этаж, значит.

Я вздохнул. Нет, серьёзно - даже обидно как-то. Ни чудес без травы в косяке, ни музыки без сотки за билет, ни любви без периода ухаживания.
С такими темпами не то что в Санту - в Фортуну верить перестанешь, а она дама обидчивая.
Откинувшись на подушку, я собирался уже подремать дополнительный часок, увидеть пару чудесных снов, припомнить непрожитое.
Но неуютная твёрдость где-то под копчиком заставила повременить.

Привстал. Сунул руку. Нащупал нечто квадратное.
Коробочка была размером с футляр для обручального кольца, но бесхитростная, деревянная. Я открыл её, предварительно осмотрев на предмет подозрительности.
И немного прифигел.
Выпорхнувшая из выемки стрекоза сначала пребольно хлестнула меня по носу, а после стала летать вокруг, укоризненно жужжа, да к тому же норовя забраться в знатно отросшие волосы.
- Какого! Мать его! Лешего! - хлопки быстры, но и стрекоза не остаёт. Лево, право, вперёд, снова вперёд, впередее, почти!
Отлично, с кровати свалился.
Да ещё и в полёте руками взмахнул. Не хуже царевны-лебедь - пусть теперь только попытаются в театральный кружок не взять. Ромео не тот, хоть в балет попаду, там трико модные.
...Внезапно насекомое присмирело и приземлилось на моё плечо.
Некоторое время мы таращились друг на друга: она - своим сетчатым многооконным взглядом, я - коронным негодующим. И тут обнаружилась странная штука.
На лапках стрекозы отчётливо были видны шарниры.
Потребовалось пролежать в недоумённом ступоре около десяти минут для относительного понимания ситуации.
А что.
Если.
Коробочка была найдена на ощупь, потрясена, расцарапана, но таки разобрана на составные части.
В потайном отделении лежал пакетик бледно-розовой травы.