/ладони, пахнущие мятой/

Ну вот, я вновь оказалась вовлеченной в тебя. Как было тогда, на четвертом курсе, помнишь? Мы еще плакали и обнимались, прощаясь на Рождество. А казалось, будто навсегда. Твои руки почему-то пахли мятой, и я вспоминала зубную пасту в доме моих родителей. Они всегда ценили чистюль. А я никогда не была одной из них. Вся моя чистота заканчивалась за порогом библиотеки, ведь только там я чувствовала себя по-настоящему на своем месте. Всей моей жизнью были книги, они же были моими лучшими друзьями и советчиками. Конечно, иногда в моих мыслях возникали и мои настоящие друзья - ты и Рон, но чаще всего ты, конечно. Твои плечи и сильные руки, а еще взлохмаченные до невозможности волосы и ладони, что пахли мятой.

- Гермиона, как ты думаешь, а Джинни любит меня?
- Поттер, когда ты уже откроешь глаза и перестанешь мечтать о чем-то высоком?
- Но ведь Джин низкая!

Как же мне иногда хочется убить тебя. С криками, застывающими в горле. Ты слишком мал, чтобы понять жизнь, слышишь, Гарри? Странно слышать это про тебя, но геройские поступки еще не показатель взрослости. И то, что ты спас мир, твою глупость никак не оправдывает.
Возьми мои руки в свои и крепко прижмись. Я хочу чувствовать запах мяты на твоих ладонях и вновь улыбаться в пустоту.

- Гермиона, я уже не маленький, когда ты перестанешь меня учить жить?
- Гарри, кому-то же надо заниматься твоим воспитанием!
- Но меня не надо воспитывать.

И снова смехом в синих дебрях октября, а руки от мороза начинают болеть. По ночам стоны/крики, утром слишком крепкий кофе, который никогда не любила, а вечером - опять ты со смущенной улыбкой на губах и яркими глазами. Ты всегда приносишь мне ромашки или астры. А я, черт возьми, люблю розы.
Ты всегда пьешь крепкий чай с тремя ложками сахара. И приносишь с собой мой любимый тортик. И мы сидим и пьем крепкий чай/кофе и едим торт, а еще говорим о работе и о семьях. Как старые, добрые друзья.

Иногда мы выбираемся куда-нибудь, отослав Джинни к Рону, или Рона к Джинни. Они прекрасно проводят время, а мы лишь молча целуемся под осенними листьями и смущенно отходим друг от друга и слабо улыбаемся, вспоминая первые /не/встречи. А я беру твои пахнущие мятой ладони и крепко прижимаюсь. Ты греешь мои озябшие руки и ворчишь, что я совсем не забочусь о себе. Но ведь у меня есть ты, правда?

Ночью мы расходимся по домам. Я мягко целую Рона в щечку, ты улыбаешься Джинни. Я готовлю ужин, и мы с мужем садимся за широкий стол и, неспешно беседуя, поглощаем пиццу. Джинни щебечет что-то тебе на ухо, а ты привычно морщишься и ложишься спать, перед сном вспоминая меня. Я снова пересматриваю наши фотографии и, приводя себя в порядок на ночь, случайно кидаю взгляд на любимую зубную пасту Рона. Она такая же мятная, как и твои крепкие руки, хватающие меня под осенними листьями.

А ночью снова крики/стоны, и утром - крепкий кофе, поспешные проводы Рона и дикие воспоминания. Снова ты и твоя дурацкая улыбка, а еще я знаю, что у нас никогда ничего не получится. Потому что у тебя есть Джинни, которую ты искренне любишь, а у меня есть Рон, который любит меня. А еще мы, Гарри Поттер, с тобой просто друзья. Друзья, наивно влюбленные друг в друга.